Здесь выложена электронная книга Мазурка для двух покойников автора по имени Села Камило Хосе. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Села Камило Хосе - Мазурка для двух покойников.
Размер архива с книгой Мазурка для двух покойников равняется 142.2 KB
Мазурка для двух покойников - Села Камило Хосе => скачать бесплатную электронную книгу
Камило Хосе Села
Мазурка для двух покойников
Ко времени присуждения Камило Хосе Селе Нобелевской премии (1989 г.) у себя на родине, в Испании, он считался живым классиком, был членом Испанской королевской академии, известным во всем мире прозаиком, автором многих десятков книг, самых разнообразных по жанру – от романов, стихов, рассказов, путевых заметок до двухтомного «Тайного словаря», составной частью которого является эротическая терминология. Из работ о творчестве писателя можно составить целую библиотеку, в испанской критике укоренился термин «селаизм», подразумевающий, как правило, триаду: испанизм (понятие, близкое почвенничеству), эротизм, нетрадиционность формы.
Все эти качества нетрудно обнаружить и в предлагаемой вниманию читателя «Мазурке для двух покойников». Место действия романа – глубокая галисийская провинция, жизнь которой предстает в воспоминаниях, рассказах, разговорах многочисленных персонажей, воспроизведенных неким летописцем края, выступающим под именем дона Камило. Совпадение имен героя-рассказчика и автора не случайно, есть и другие параллели – сам К. X. Села родом из Галисии, несколько персонажей носят фамилию Села, в середине повествования появляется еще один Камило – двадцатилетний артиллерист национальных войск, факты биографии которого, вплоть до дня рождения 11 мая, повторяют вехи жизни писателя.
Временные рамки романа размыты, хронология следует за многократно повторяющимися, обрастающими все новыми подробностями и лицами воспоминаниями героев. Лишь одна точно названная дата – июль 1936 года, – дата начала гражданской войны, организует временное пространство. Книга напоминает музыкальное произведение с без конца возвращающейся темой, с включением в хор все новых голосов. В центре повествования два события. Первое – смерть двух местных жителей от руки Фабиана Мингелы, связанного с фашистами «чужака», «выродка», «мертвяка», как его называют родные и близкие погибших, и второе – месть убийце, акция, которая объединяет разношерстных героев «Мазурки для двух покойников». Персонажи романа больше обременены пороками, чем добродетелями, однако в его бродягах, калеках, проститутках, юродивых, распутных попах, неприкаянных барышнях живет, не угасая, некое праведное чувство, питающее их отвращение к убийству из-за угла, предательству, унижению человеческого достоинства, оскорблению слабого. Оно-то и роднит всех в решительный момент свершения возмездия над «ублюдком со свиной кожей на лбу». Между двумя событиями промежуток в несколько лет, соответственно два раза на страницах романа звучит мазурка «Малютка Марианна» в исполнении Гауденсио Бейры, слепого аккордеониста из заведения Паррочи, – в 1936 году как реквием по убиенным, и четыре года спустя как гимн победившей справедливости.
Читателю этой книги предстоит погрузиться в густо заселенный персонажами мир, мир яркий и мрачный, жизнеутверждающий и трагический, мир лубочной эротики и смеховой стихии, рядом с которой неизменно шествует и «правит бал» смерть. В этом смысле мастер «жестокой прозы» К. X. Села продолжает традиции испанской литературы, по страницам которой во все времена, говоря словами Ф. Гарсии Лорки, «в пожухлом венке из лилий смерть устало бредет».
…our thoughts they were palsied and sere,
Our memories were treacherous and sere.
Edgar A. Poe. "Ulalume".
Дождь льет медленно, без остановки, льет без охоты, но С бесконечным терпением, как льется жизнь; льет на землю, что одного цвета с небом, не то зеленого, не то пепельного, и край горы уже много времени, как стерся.
– Много часов, как стерся?
– Нет, много лет. Край горы стерся, когда умер Ласаро Кодесаль, видно, Господь не хотел, чтобы кто-нибудь снова его увидел. Ласаро Кодесаль умер в Марокко, у поста Тиззи-Азза; его убил мавр из племени кабилов, скорее всего. Ласаро Кодесаль здорово умел брюхатить девочек, видный был такой, рыжий и синеглазый. Ласаро Кодесаль умер молодым, 22-х не было – что толку, что на 5 миль вокруг, а то и больше никто не мог так орудовать дубиной? Ласаро Кодесаля убил мавр, предательски, пока он забавлялся под смоковницей, все знают, что в тени смоковницы очень удобно грешить; лицом к лицу никто б не посмел убить Ласаро Кодесаля, ни мавр, ни астуриец, ни португалец, ни леонезец, никто. Край горы стерся, когда убили Ласаро Кодесаля, и никогда его больше не увидать.
Льет монотонно и с усердием со дня св. Рамона, пожалуй, еще раньше, а сегодня день св. Макария, покровителя карт и лотерейных билетов. Льет не спеша, безостановочно больше девяти месяцев, на траву в поле, на стекло в моем окне, льет, но не похолодало, хочу сказать, не очень похолодало. Кто умеет играть на скрипке, играет по вечерам, но я не умею, кто умеет на гармонике, играет на гармонике, но я не умею. Умею только на гаите, но в доме играть на ней не годится. Раз не умею ни на гармонике, ни на скрипке, а дудеть под крышей нельзя, провожу вечера в постели, пакостничая с Бенисьей (потом скажу, что за Бенисья, женщина, у которой соски точно каштаны). В столице можно пойти в кино, посмотреть Лили Понс, юное и достойное сопрано в главной женской роли «Слишком долгого сна» – так сказано в газете, но у нас нет кино.
На кладбище чистый ключ омывает мертвые кости, а также ледяную печень мертвецов; ключ зовется Миангейро, и в нем прокаженные мочат свои мяса, чтобы выздороветь. Черный дрозд поет на том же кипарисе, где ночью одиноко жалуется соловей. Теперь прокаженных почти не осталось; не то что прежде, когда их было много и они ухали, как совы, чтобы монахи, отпускающие грехи, знали, где они.
Лягушки обычно все годы просыпаются после дня св. Хосе, и пение их возвещает, что пришла весна с дурными вестями и работой. Лягушка – тварь волшебная, почти сверхъестественная: свари лягушачьи головы, шесть или семь, с цветком асумбара – получишь зелье, которое бодрит, исцеляет бессилие жениха и помогает, если девушке больно. Лягушку трудно научить – совсем уже навостришься и вдруг теряешь терпение и давишь ее ногой. Поликарпо, тот, что из Баганейры, лучше всех обучает лягушек, и дроздов, и лисиц, куниц, кого хочешь. Поликарпо из Баганейры обучает всех, даже волка и рысь, только кабана не может – глупая тварь, не слушает и не понимает. Поликарпо из Баганейры, у которого нет трех пальцев на руке, живет в Села де Кампароне, иногда выходит к шоссе посмотреть на автобус из Сантьяго, в нем всегда два-три попа грызут сушеный инжир. У Поликарпо нет указательного, среднего и безымянного на правой руке, но он неплохо обходится большим и мизинцем.
В Оренсе, в заведении Паррочи, есть слепой аккордеонист, наверно, уже умер, да, конечно, теперь вспоминаю, он умер весной сорок пятого, как раз через неделю после Гитлера, и он играет хавы и пассакальи, чтобы поразвлечь кобелей, – хочу сказать: играл. Звали его Гауденсио Бейра, он был семинаристом, его выкинули из семинарии, когда начал слепнуть, вскоре он ослеп совсем.
– А на дудке у него получалось?
– Здорово, по-моему. Он и вправду настоящий артист, все чисто, точно, с душой, с большим чувством.
Гауденсио в борделе Паррочи, где зарабатывал на жизнь, играл много чего, но была одна мазурка, «Малютка Марианна», он ее исполнил только дважды, в июле тридцать шестого, когда убили Афуто Гамусо, и зимой сорокового, когда убили Моучо Каррупо. Больше ни разу не захотел играть ее.
– Нет, нет, я знаю, что делаю, – говорил Гауденсио, – знаю наверняка: эта мазурка почти траурная, не для развлечения.
Бенисья – племянница Гауденсио Бейры и родня Гамусо, которых девять, и Поликарпо из Баганейры, что обучает лягушек, и покойному Ласаро Кодесалю, убитому мавром. Но в округе все более или менее родня, кроме рода Каррупо, у которых на лбу свиная кожа.
Льет над водами Арнего, что вертят мельничные колеса и отпугивают чахоточных, а Катуха Баинте, дурочка из Мартиньи, бежит к холму Эсбаррадо голая, мокрые сиськи и лохмы до пояса.
– Вон отсюда, паршивая овца! Ты в смертном грехе и будешь у чертей на сковородке!
Льет над водами Бермуна, что несутся, пронзительно плача и омывая дубы, а Фабиан Мингела, иначе Моучо Каррупо, стервятник, начищает свою наваху.
– Вон, вон, язычник, на том свете с тебя спросят! Раймундо, тот, что из Касандульфов, считает, что у Фабиана Мингелы девять признаков выродка.
– Какие?
– Потерпи, понемногу узнаешь.
Старшего из девяти Гамусо зовут Бальдомеро, ладно, звали – он уже умер, Бальдомеро Марвис Вентела, а прозвище ему дали Афуто, потому что был он решительный, никого не боялся, ни живых, ни мертвых. В день Апостола, в 1933 году, в Теседейрасе, что по дороге из Ля-Гудиньи в Лалин, не доходя до Камня Корредоира, ОН обезоружил двух полицейских, связал им руки за спиной, отвел в казарму и сдал с ружьями под расписку. Там ему пригрозили, что дадут взбучку, но не дали, зато полицейских вышвырнули за глупость и нерасторопность; они не местные, не знаю, куда делись, да и никто не знает. У Афуто на руке была неприличная татуировка – сине-красная змея обвила тело голой женщины. Афуто родился в 1906 году, когда была свадьба короля Альфонса XIII. В 20 лет он женился на Лолинье Москосо Родригес, которая была так горяча, что только палкой успокоишь. Погибла она глупо – испуганный бык затоптал у входа на арену. Она тогда уже вдовела, четыре или пять лет. У Афуто только братья, ни одной сестры. Родители девяти братьев Гамусо умерли в 1920 году, в знаменитом крушении поездов на станции Альбарес, погибло больше сотни, из туннеля никто не вышел, он был как могила без дна, могила, что никогда не заполнится; говорили в округе, что многих завалили живьем, чтобы сэкономить государственные деньги, но это скорее всего враки.
Второй Гамусо – Танис, по прозвищу Перельо, уж очень скор на всякие проказы. Женат он на Розе Роукон – дочери сборщика налогов из Оренсе. Розе дай анисовой – она весь день будет спать, плохого о ней ничего не скажу, но она слегка под властью анисовой. Танис ковыряет землю, растит скот, как его старший брат, и его младший, и кузен Поликарпо, что приручает лягушек; Танис тоже дрессирует птиц, лягушек и мелкую горную тварь, и коней объезжает, не по службе, а по охоте; здорово может гнать жеребца по холмам, и стричь, и клеймить в загоне, среди клубов пыли, конского ржанья и пота, обильного пота. У Таниса крепкая рука, он всегда побеждает чужаков, когда меряется силой, кто кого пережмет.
– Парень, – говорит он, – убери свои четыре реала, что проиграл, и выпей с нами, нам здесь ссор не нужно. И запомни навсегда, что скажу, это очень утешает: «Да здравствует Бог и пенье дрозда – Весна за зимою приходит всегда».
В жару Танис, по прозвищу Перельо, любит забавляться с Катухой Баинте, дурочкой из Мартиньи, в мельничном пруду, оба голышом, чтобы тратить свою силу, как змеи и кошки; ну, тратить – это так говорится, Танис силу тратит не зря, Катуха никогда не отступает и не устает, сверх того, хлопает в ладоши и визжит при каждом тычке. Плавать Катуха не умеет – смехота просто, как она окунается, в такт, словно в танце.
У Бенисьи соски как сушеные каштаны, все это знают, каштаны к Иванову дню, когда они уже старые. У Бенисьи кровь горячая, она не устает и никогда не скучает. У Бенисьи глаза синие, в постели она очень резвая и прыткая. Бенисья была замужем, верно, она и сейчас замужем, за португальцем, похожим на бабу, он ходил с марионетками до Леона, но Бенисья сбежала от мужа и вернулась на родину.
Мать Бенисьи зовут Адега, она сестра Гауденсио, слепого, что играет на аккордеоне в заведении Паррочи. Бенисья держится уверенно и всегда смеется – прямо благодать Божья. Мать умеет читать и писать, Бенисья – нет; семьи иногда идут под гору, теряются из вида, пока совсем не исчезнут или не найдут золото в луже; теперь уже, наверно, никого из них не осталось. Мать Бенисьи, Адега, играет на аккордеоне не хуже брата, с большим огнем исполняла польку «Фанфинетта».
– Я из Виляр де Монте, – говорит Адега, – что между скалой Сарносо и холмом Эсбаррадо, и знаю даже, кто чьим молоком вскормлен. Вы, дон Камило, из семьи драчунов, и это весит немало. Ваш дед убил дубиной Хана Амиэйроса, мельника, и ему пришлось уехать на 14 лет, уехать в Бразилию, это вы сами знаете. Я из Виляр де Монте, это за Сильвабоа и Рикобело, вдоль по берегу, но мой покойник, Сидран Сегаде, был из Касурраке. Говорю это, чтобы вы знали, мне можно доверять, я не из чужаков прохвостов, которых сейчас много шатается. Разрази меня Господь, если мы не родня! Ваш дед уехал в Бразилию сто лет назад, при Изабелле II. У него была скандальная связь, извините, но так говорят, с Манечей Амиэйрос, у которой два брата – Хан и еще один, не помню имени, Фуко, по-моему, да, Фуко, у него был один глаз, не то чтобы потерял другой, нет, вообще один глаз посреди лба, так родился. Ваш дед и Манеча встречались в сосняке, в пещере, где устроили гнездышко из сухих гортензий и очаг – жарить чорисо и греться. Однажды вечером братья Манечи поджидали вашего деда у излучины Клавилиньо, у одного мачете, у другого – железяка, но ваш дед направил на них коня и опрокинул. Фуко, одноглазый, бросил палку и убежал как трус, но Хан кинулся на вашего деда, и началась драка. Хан всадил ему в бок мачете, но ваш дед, невысокий, но отчаянный, не потерял сознания, а хватил Хана палкой того говнюка, что убежал.
Говорят, когда мертвеца вскрыли, веселенькая была картина – легкие, как вода! Здорово он его огрел!
Третий из девяти Гамусо – Роке; хоть он не священник, его, не знаю почему, прозвали Крего. У Крего невероятный каральо, известный во всей округе и дальше, за Понферрадой, в Леоне! Он может им гордиться не меньше, чем падре из Сан-Мигель де Бусиньос, который появится в этом правдивом рассказе в свое время. Когда хотят поразить туристов, им показывают монастырь в Осейре, след ноги дьявола на холме Каргадойра – его козлиные прыжки хорошо видно – и каральо Роке, прямо, что называется, благодать Божья.
– Ну-ка, Роке, покажи, сам знаешь что, этим господам – супругам из Мадрида. За стаканчик водки.
– Пусть будет два.
– Ладно, два.
Тут Роке расстегивает штаны и высвобождает свой дар Божий, который ниспадает, как дохлый зверек, до колен. Роке, хотя уже должен бы привыкнуть, всегда немного смущается.
– Извините, сеньора, так он не очень внушителен. Словно еще сомневается в себе…
Адега, мать Бенисьи, хорошо знала все, что произошло, но долго хранила тайну.
Но она тоже не умеет молчать – мы одной крови.
– Не могу, сеньор, и не хочу, довольно уж молчала! Хотите винограду?
– Да, конечно, спасибо.
Приятно внимать исполненной кротости литании, словно идет месса, слышать, как терпеливо каплет на поле, на крыши, стучит по стеклу окон.
– Мой брат Секундино украл бумаги в суде Карбалиньо, – продолжает Адега, – вернее, писец, Хуан Мостейрон, по прозвищу Кохо де Мараньис, бывший карабинер, позволил их взять, брат не считался с деньгами, дал пять песо за подлость, а другие пять за доброту, всего десять. Кто Афуто – старшего из девяти Гамусо – убил, тот сам уже мертв, и мертв как следует, это вы знаете лучше меня, незачем и говорить. Касурракцы любят задирать нос, но мы, женщины из Виляр де Монте и других мест, ладим с ними – женщине, в конце концов, нужно, чтоб ее кормили. Фабиан Мингела – Моучо – чужак; правда, его отец и семья пришли сюда давно, но они все равно чужаки; по-моему, почти марагатцы, не хочу вам лгать, поэтому скажу, что поклясться не могу. Если выучится моя внучка Хила, которой уже 12 лет и она, кажется, еще не начала пакостничать, я подарю ей бумаги и вдобавок сапоги мертвяка, что убил Афуто, стоят они мало, я знаю, но все-таки память. Мой брат Секундино держит в них табак – очень смешно; дон Сильвио, поп из прихода Санта-Мария де Карбальеда, откуда родом его свойственник, святой Фернандес, сказал, что, если брат не похоронит сапоги в освященном месте, попадет в ад. Это не повлияло, Секундино не боится ада, считает, что Господу больше по душе жизнь и еда, чем смерть и голод. Подложу еще веток, холодно.
Первый признак выродка – редкие волосы, у Моучо они жиденькие и скудные.
– А цвет?
– По-всякому, зависит от дня.
Четвертый и пятый из девяти Гамусо, Селестино и Сеферино, близнецы, и оба – попы, учились в семинарии в Оренсе и, как говорят, окончили с блеском. Селестино зовут Карочей, и он в приходе Сан-Мигель де Табоадела. Сеферино зовут Фурело, и он был в приходе Сан-Адриан де Сапеаус, в округе Райрис де Вейга, теперь перевели в приход Санта-Мария де Карбальеда, в Пиньор де Cea, на место дона Сильвио.
Да; приятно видеть, как льет без остановки, постоянно; зимой и летом, днем и ночью, на землю, на грехи, для мужчин, для женщин и для зверей.
К Бальдомеро Афуто спереди не подойдешь, он был смелым, как волк Сакумейры; его брат Танис Перельо, глазом не моргнув, одной рукой поднимал человека; у другого брата, Крего де Комесаньи, есть кое-что непристойное; их братья Селестино Кароча и Сеферино Фурело, как вы уже знаете, служат мессы и неплохо играют в чамело и коррелятиво.
Мазурка для двух покойников - Села Камило Хосе => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Мазурка для двух покойников автора Села Камило Хосе дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Мазурка для двух покойников у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Мазурка для двух покойников своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Села Камило Хосе - Мазурка для двух покойников.
Если после завершения чтения книги Мазурка для двух покойников вы захотите почитать и другие книги Села Камило Хосе, тогда зайдите на страницу писателя Села Камило Хосе - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Мазурка для двух покойников, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Села Камило Хосе, написавшего книгу Мазурка для двух покойников, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Мазурка для двух покойников; Села Камило Хосе, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн