Ты ни хочшь понимать а чем гаварю, гаварит Эргейтс муравей и па голасу слышна что ана сердитца.
Йа задумался. Знаишь чиво? говорю йа.
Кагда мы сядим на гидраватер навирху, то мы наедем внутри. Как тибе?
Твая щедрасть миня про100таки паражает, гаварит ана.
(Эта ана так нада мной издеваитца, йа уж знаю.)

Вагон гидраватера из старых диривяных он все время трищит и пахнет канатным маслам лакам и пустыми йемкостями для вады и внизу над днищем все время раздаютца жуткие удары, кагда машина палзет па стине зала. Пол начти весь занят шестью балыпими ваеными машынами, ани пахожи на касмические карабли с калесами. Их ахраняют ваеные рибята, они играют в пинкель-флип и йа думаю присаединитца к ним патамушто в пинкель-флип йа играю класно и йа наверна смок бы их убалтать, иатамушта вид у миня такой юнай и нивиный, а на самам деле йа каво хочишь аблапошу, но тут Эргейтс гаварит, А тибе ни пара нанисти эти визиты как ты абищал брату Скалопину? И йа гаварю, да пажалуй.
Йа ходок такшта эти визиты видать придетца зделать.
Йа нахожу тихае мистечко у двирей где ветер врываетца внутрь и сажусь и аткидываюсь назат и пачти закрываю глаза и падключаюсь к крипту где миртвицы.

От вершины гидроватера йа иду через сортировочную станцию на карнизи окала крышы зала и вхажу в стену черес разные праходы и танели и сажусь в трубопоест внутри стины направляющийся в дальний канец бальшова зала. Йа выхожу на углавой станцыи и паднимаюсь па ступенькам на галирею снаружи стины, что идет из аранжиреи с зиленай галубой и фсякай другой бабилой. Отсюда йа магу паглядеть на тирасы и деревеньки на крышах крепосных зупцоф с маленькими палянками на байнитцах, а если ваапще пасматреть вниз то можно увидеть плоскую зиленую далину, саатветстующая внутриниму пириходу, но йа так думаю, што фея эта тирминалогия тибе ничево не гаварит если ты ни разбираишься в замках.
А ваапще вит впичатляющий и инагда даже можна увидеть арлоф птиц Рух симургаф барадачей-йагнятникоф чаик и других бальших странава вида птиц каторые парят в воздухе придавая всиму месный каларит + дальши и нижи есть ищо стены башни крытый пириходы и крутыи крышы (некаторыи из них тоже с тирасами), а ищо нижи лиса и халмы ва дваре замка, патом вдалике куртина, а ищо дальши фсе падернута дымкай. (Гаварят што с самава верха абитаимава замка можна даже море увидить, но йа хатя и видил иво на икрани, но сваими глазами йа иво так никагда и ни видел.)
На старам шаткам лифти йа паднимаюсь па чимта вроди танеля сриди висячих бабилоф и скора аказываюсь на углу бальшова зала и места пат свесам крышы где висят астролаги/алхимики и висят как рас точна сказано, асобинна мистер Золипария, эта важный пажилой джентльмен и извесный палучил свои партаменты в адном ис самых главных мест ва фсем гораде – ф правам глазном йаблаке севернай горгульи Розбрит.
Горгулья Розбрит смотрит на север но патамушта ана на углу и там ничево не мешает то оттуда видно и на ва100к где па утрам далжно вставать сонце и праявляютца все ниприятнасти приближающевася втаржения, каторае гаварит: Эй, там, привет, скора будим гасить свет.

Ниажиданае затруднение; мистера Золипарии кажитца нет на мести. Стаю на верхушки шаткой лесницы внутри тела Горгульи Розбрит и стучу и калачу в маленькую круглую дверь партаментов мистера Золипарии, но как ни стараюсь, никаково атвета. Нижи миня прилипилась деревяная нлащатка (тоже кстати шаткайа. Йа так думаю што в горади астролагоф/алхимикоф фсе довольно шаткойе), но теперь там какаято старушка скрибет эту чертаву плащатку какойто жуткой гадастью, ат каторай дерево плащатки чуть ли ни растваряитца и становитця ищо более шатким. Но бида ф том, што пары этай гадасти паднимаются вверх пряма мне в нос и у миня тикут слезы ис глас.
Мистер Золипария! кричу йа. Это Баскул.
Нужно было тибе иму саапщить что ты приедишь, гаварит Эргейтс ис сваей каронки.
Мистер Золипария не любит фсякие эти новомодные фстроеные инпланты, гаварю йа ей чихая. Он дисидент.
Мог послать для ниво саапщение черес кавонибудь другова, гаварит Эргейтс.
Да да да гаварю йа раздражаясь ищо сильнее аттаво што ана права. Наверно типерь мне нужно васпользатца маими сопственымы черт бы их драл инплантами, чиво йа стораюсь ни делать кроми как чтобы натключитца к миру миртветцов патамушта хачу быть дисидентам как мистер Золипария.
Мистер Золипария! кричу йа ищо рас. Йа обернул шарф вокруг носа и рта изза товочто пары все иаднимаютца с плащатки.
О, удалбацца и ни жить.
Тут что ктото пользуетца салянай кислатой? гаварит Эргейтс. Па дериву? Голас у ние нидаумивающий.
Ничево аб этам ни знаю, гаварю йа, но тут старушка драит лесничную плащатку какойто ванючей гадастью.
Странна, гаварит Эргейтс. Йа была уверина што он на мести. Йа думаю тибе лутчше спуститца, но тут дверь аткрываитца и йа вижу мистера Золипарию в большом палатенце, а астатки иво валос фсе мокрый.
Баскул! кричит он мне, как жи йа ни дагадался што эта ты! Патом он снидаит взглядам старушку внизу и машит мне рукой штобы йа захадил и йа взбираюсь на самый верх и захажу в глазное йаблако.
Сними сваи туфли парень, гаварит он, если ты наступил на ту дрянь на плащатке, то испортишь фсе май кавры. А когда с этим покончишь, можишь занятца делам и падагреть мне нимного вина. Он шленаит проч заварачиваясь в палатентце и аставляя посли сибя лужи на палу.
Йа начинаю снимать туфли.
Вы принимали вану, мистер Золипария? спрашивай ю йа иво.
А он токо смотрит на миня в атвет.

Мистер Золипария, йа и муравей Эргейтс сидим на балкони радужки правава глазнова йаблака горгульи Розбрит, паглащая саатветственна вино, чай и микраскапическуйу крошечку черствава хлеба. Мистер Золипария сидит в кресле, каторае и само нимнога как глазное йаблако падвешано к риснице навирху. Йа на табаретке рядам с пирилами, а Эргейтс вйедаитца в хлеп, што ей дал мистер Золипария (а йа его чутьчуть увлажнил плефком), а эта целый агромный ламоть ей такой нивжисть не съесть, но ана атрывает крошки и заправляет их сибе в рот пиредними нагами штобы можно была праглатить. Йа слышал как Эргейтс сказала Спасиба мистеру Золипарии кагда он дал ей гарбушку, но йа ни сказал иму што ана умеит гаварить и он вроди как ие ни услышал.
Йа внимательна слижу за Эргейтс патамушта тут ветрино и хатя пат балконом йесть штото вроди сетки и йесли Эргейтс упадет то ни разобьетца, но ана можит правалитца сквоз сетку и даже если и ни убйетца, то патиряитца. Ана такая леганькайа што можит далитеть да самава двара замка, и как мне там ие искать?
Не биспакойся, гаварит Эргейтс. Йа очинь высако-скарастной муравей и сама тибя найду.
(Йа ничиво ни гаварю в атвет патамушто гаварит мистер Золипария и это было бы нивежлива.) Аткраве-на гаваря йа бы предпачел чтобы Эргейтс сидела у миня в кармани, но ана гаварит што хочит надышать воздухам и патом йей нравитца вит.
… эта симвал ни мощи или неуйазвимасти, а какойто закаснефшей ынпатенции и крайней уязвимасти, гаварит мистер Золипатрия, апять имейа в виду замок, што он чаЮО делаит.
Мы живем в глупасти, Баскул, никагда аб этом ни забывай, гаварит он мне, а йа киваю и прихлебываю чай и сматрю как Эргейтс йест свой хлеп.
Ни случайно древний ссылались на жывых и мертвых, гаварит он, атхлебывая ищо вина и кутайась в свой халат (тут немного халаднавата). Жыть значит двигатца, гаварит он. Падвижнасть эта фее. А такии вот штуки (он делает взмах рукой) это признание паражения. Черт пабери, да фсе эта ничуть ни лутше хосписа.
А што такое хоспис? спрашиваю йа, патомушто ни знаю этава слова и ни хачу включать инпланты (и должен признатца хачу штобы мистер Золипария знал аб этом).
Баскул, ты впалне можишь пользоватца теми приспасаблениями што тибе придаставили, гаварит мистер Золипария.
Ах да, гаварю йа. Йа забыл. Йа диманстративна закрываю глаза. Ни пользавался этим какоето время, сказал йа. Так, ну вот, хоспис… прежди фсиво места куда приходят умирать.
Да, сказал мистер Золипария с раздраженым видом. Ну вот йа изза тибя забыл. Патирял мыесь.
Вы гаварили, что замак как хоспис.
Этата йа помню.
Йа очинь извиняюсь, гаварю йа.
Эта ни имеит значения. Смысл таво што йа гаварю, гаврит мистер Золипария, ф том што абустраиватца падобным вот образам, ф таком вот зарание настроенном на иаражение агромнам и устрашающим нечилавечи-скам сааружении это проста абьявлять а том что твой прагрес закончился, а бес прагреса нам канец.
(Мистер Золипария очинь верит в прагрес, хатя насколька йа панимаю в наши дни эта давольна старамоднайа идея.)
Так значит никаких гигантоф никагда и не была? гаварю йа.
Баскул, гаварит мистер Золипария, аткуда эта адержимасть идеей а гигантах? Он наливаит сибе в стакан иию вина, от ниво идет пар на халодном воздухи. Йа сматрю на Эргейтс, пака он занят этим, делаю крупный план, чтобы пасматреть на ис лицо. Йа вижу ее глаза и усики и вижу как ее рот пирижевываит иахожий на ризину хлеп. Кагда мистер Золипария ставит стакан назад на 100л, йа вазвращайусь к ниму.
Дела ф том, гаварит он и апять вздыхаит, што кагда-то гиганты и ф самам деле были. Гиганты ни в том смысли што они были физичски больши на своим силам и спасобнастям и амбитциям. Ани были больши чем мы нрафствино. Они пастроили это место, они пастроили иво из скал и материалоф каторые мы ни можим делать и абрабатывать. Они эта пастроили в некатарам смысле ни бес цели, но он да нилепасти грамадный с точки зрения иво назначения. Они иво пастроили ат нечива делать. Им проста была интересна што палучитца. Но ани двигались, а мы эта фсе што асталось и типерь это место кишыт жизнйу, на так кишыт личинками и гниющий труп; мы многа двигаемся, но никакой живасти в нас нет, эта фсе прашло.
А как жи нащет крепасть-башни? гаварю йа. Уш аната вроди жива-живеханька.
Ах Баскул, гаварит он и паднимаит взглят в нибиса. Эта крепасть застоя, крепасть абиздвиженасти. Сколь-ка тибе рас нада нафтарять?
Ах да, гаварю йа. Так значит фсе эти у каторых жи-васть была улители на звезды, да мистер Золипария?
Да, улители, гаварит он, и што им ищо аставалось? Но вот чиво йа ни панимаю, так эта пачиму они аставили нас вот так рас и нафеигда и пачиму мы утратили всякую спасобнасть связыватца с ними.
И што в ваших книгах ничиво такова пра эта нету? спрашиваю йа иво. Нигде нету?
Пахоже нигде ничево, Баскул, гаварит он. Пахоже нигде. Некатарые из нас пытались искать ответы на эти вапросы и делали эта ищо во вримена незапамятный, но мы с тех пор так ни на шак и ни прадвинулись. Мы искали ф книгах фильмах файлах пленках дисках чипах биосах галаграмах накапитилях – на фсех хранителях информации извесных чилавечеству. Он отхлебываит вина. Но ничиво от тех вримен, Баскул, гаварит он и вит у ниво пичальный. Ничиво. От тех вримен о каторых мы хатим знать ничиво ни асталось. Он пажимаит нличами. Ничиво.
Йа ни знаю чиво сказать, кагда мистер Золипария становитца такой грусный и пичальный. Люди вроди ниво уже бох знаит скоко времени пытаютца выяснить штонибуть аб этам. Некатарые ищут во фсяком старье вроди книг, а другие черес крипт, где как считаитца есть фее, но проста там ничиво ни найти. А если находишь, то аттуда ни вирнутца.
Йа какта рас сказал мистеру Золипарии это фсе равно што искать иголку в ЮОги сена, а он атветил Скарее уж как искать апридиленую малекулу вады в акиани, но дажи и такое сравнение приуминыиаит труднасть задачи на нескоко нарятков.
Йа думал а том, што смагу нырнуть ф крипт (панастаящиму глубако) и вирнутца с сикретами, которые ищит мистер Золипария. Но мала таво што для этава требуитца сирьезная работа с инплантам (а йа хачу, штобы мистер Золипария думал бутта йа как правила пользуюсь сваими инплантами токо для ходок и больши ничиво), так к таму жи йа уже эта пробовал и ничиво ни палучилась.
Панимаити, там адин тока хаос.
Крипт (или криптосфера, или база данных – это фсе адно) это место где здесь фсе и праисходит, и чем глубжи ты туда уходишь тем меньши шансав вирнутца. Эта как акеан и растваримае сазнание, эта как нырнуть в кислату ниже анредиленай глубины. Он на фсю жизнь калечит тибя если нагрузишься глубако, ты вазвраща-ишшея весь сморщиный и умирающий, а уйдешь ищо глубжи так вапще ни вирнешея, но эта если и ф самам дели уйдешь очинь глубако. Ты проста полнастью дизинтегрируишея как личнасть и фсе.
Нет, канечна ты фсе ищо жив и здароф, ты вазвращаишся ф физичискую риальнасть и ничуть ни хужи чем был (абычна; если тока пагружение не было ниудачным и у тибя ни начались глюки крюки трюки кашмары хмары удары и ваапще фее), но вот крипткопия што ты туда паслал, ана исчезаит нафеигда, можишь пацилавать ее в зат на пращанье это чистый факт.
Эргейтс играет са сваей идой, ана сваими пиредними нагами и зубами придайст хлебным крошкам фсякие смешные формы и больши уже ни хочит есть. Вот сичас она делаит малинький бюст мистера Золипарии, а йа думаю интиресна видит ли он што ана делаит или он так уж протиф иплантаф и фсяких нофшестф вапще, что иво глаза ни асиащины зумиром и он ни можит увиличивать как йа.
Как ты думаишь, похош? спрашивает она у миня.
У мистера Золипарии задумчивый вит и он смотрит вникуда или в атмасферу; вдалике за стараживой башней парят стаи птиц, можит он на них смотрит.
А йа ришаю рискнуть и шипчю Эргейтс:
Очинь харашо. Ни хочишь вирнутца в каропку?
Што ты там гаваришь, Баскул, гаварит мистер Золи-пария.
Ничиво, мистер Золипария, гаварю йа. Йа проста аткашлился.
Ничиво ты ни аткашлился, ты штото сказал нащет вирнутца в каропку.
Ниужели? гаварю йа делая нивиный вит.
Йа думаю ты ни миня фсе же имел ввиду, гаварит он нахмурифшись.
Да нет жи канешна мистер Золипария, гаварю йа. Па правди гаваря йа эта сказал Эргейтс, гаварю йа, ришиф выложить фсе начистату. Йа строга сматрю на ние гражу пальтцем и гаварю, Вазвращайся ф сваю каропку немедлена, непаслушный муравьишка. Извинити, мистер Золипария, гаварю йа иму, а Эргейтс быстро изминяит бюст над каторым работаит изабражая миня с агромным носом.
И она когданибуть отвичаит? спрашиваит мистер Золипария улыбаясь.
О да, гаварю йа. Она очинь разгаворчивае малинькое сущиство. И очинь умнае.
Она што и правда гаварит, Баскул?
Канешна. мистер Золипария, она ни игра маиво ваабражения и никакой там нивидимый друк, клянусь вам. У миня был нивидимый друк, но он исчес кагда паявилась Эргейтс на прошлай нидели, гаварю йа иму, чуфствуя сибя нимного смущенным и наверна краснея.
Мистер Золипария смиетца.
И где жи ты нашол сваиво малинькава друшка? спрашиваит он.
Она выпалзла из щели, гаварю йа, и он снова смиетца, а йа смущайусь ищо больши и сильна патею. Вот чертоф муравьишка, выставляит миня дураком. На этам бюсти она делаит мне лицо такое здаровое и глупае и лапрежниму ни хочит вазвращатца в каропку.
Эта ана миня нашла, мистер Золипария, гаварю йа. Выпалзла из щели в трапезной ва время ужина в прошлый День кароля. На следущий день йа взял ие с сабой сюда, штобы ана вас увидела, но ф тот рас она пря-талсь у миня ф кармани, сказаф бутто ана застенчивая и чуствуит сибя нилофко с пастароними. Но ваапщето она гаварит и слышыт што йа гаварю а иногда нраиз-носит слава каторые и мне самаму неизвесны, клянусь вам.
Мистер Золипария киваит и пановаму с уважениим глядит на муравья Эргейтс. Можит она микро-конструкт, Баскул, гаварит он мне, ани паювляютца иногда хатя абычна и ни гаварят, а если и гаварят то ниразборчива. Памоиму по закону ты должен сдавать такии вещи властям.
Йа эта знаю мистер Золипария но ана мой друк и не сделала мне ничево плахова, гаварю йа, и патею ищо сильнее патамушто ни хачу тирять Эргейтс и жалеюу што сказал о ней брату Скалопину такак ни думал што люди падчиняютца таким строгим правилам, но вот мистер Золипария гаварит што падчиняютца и што мне типерь делать? Йа сматрю на ние, ана папрежниму работает над этим дурацким бюстам и теперь делаит мне агромныи клыки, вот видь ниблагадарная дрянь.
Успакойся, Баскул, успакойся, гаварит мистер Золипария. Йа ни гаварю што ты должин пиридать ие властям, йа проста гаварю што есть такой закон и если ты хочишь сахранить ие у сибя то лутше памалкивай а том што она умеит гаварить. Ничево другова йа ни имею ввиду. Ну и патом ана такайа малинькайа и милайа и ие так про 100 спрятать. Если за ней харашо сматреть то фсе будит в парятке. Можно йа?… начинаит гаварить он, но патом смотрит паверх миня и иво глаза лезут из арбит. Што за хирня, гаварит он, и йа проста патрясен патамушто пикагда ни слышал штобы мистер Золипария ругался, а патом над балконам паявляится тень и слышытца шум как ат бальших крылйеф и сильнай ветир и (прежди чем йа успел штолибо зделать кроми как начать паварачиватца) фамадная птица серая и болши чилавека внизапна садитца на нирила балкона, хватаит каропку, хлен складываит крылья и с крикам ныряит внис. Эргейтс только вскрикиваит, а йа вскакиваю на наги и мистер Золипария тожа и йа вижу как птица апускаит голаву и клюйот то что держит в кагтях – ест хлен!
1 2 3 4 5