— Вот уж кто невероятно спесив, — вступил в разговор Кейто.
— Он прекрасный поэт! — воскликнула Фиби. — И это его извиняет. Я бы так хотела познакомиться с ним!
— Ты говорила, что тебе н-нужен композитор для твоего п-представления, — заметила Оливия.
Ей не нравилось, что Фиби уделяет столько внимания Брайану. Разве с ним можно о чем-то всерьез разговаривать? Брайан нашелся и тут.
— Когда я последний раз виделся с Мильтоном, рядом с ним находился… вы должны знать его… некто Генри Лоуз.
Несравненный музыкант Лоуз!
— Вы и его знаете?
Брайан снисходительно улыбнулся:
— Да, и очень неплохо.
— Меня все больше занимает мысль о праздничном представлении, Фиби, — сказал вдруг Кейто, и, к своему изумлению, в его словах она не уловила ни тени иронии. — И думаю, я смогу уговорить Генри посмотреть твое сочинение и даже написать к нему музыку.
— Правда, сэр?
— Мы много встречались с ним при дворе до войны. А в эти дни я куда чаше вижу Джона Мильтона. Он верный приверженец парламента.
— О сэр, если бы вы…
Фиби от волнения сделала большой глоток из бокала.
Кейто кивнул ей, кинул салфетку на стол и отодвинул свое кресло. Джайлс тотчас сделал то же самое. Он не чаял, когда окончатся эти пустопорожние разговоры о каких-то поэтах и музыкантах. Кому они вообще нужны?
— Пора ехать, Брайан, — сказал Кейто.
— Я готов, сэр, — ответил тот.
Дела его продвигались довольно быстро, однако он не питал иллюзий, что Кейто сразу поверил в якобы произошедшие с ним перемены. Сегодня его подвергнут жестокому допросу, будут проверять каждое его слово, но он не боялся этого и был уверен, что выйдет победителем.
В два часа пополудни Фиби и Оливия вновь вышли из дома и направились в сторону деревни. Тяжелые тучи опять висели низко. Казалось, из них вот-вот посыплется снег. Фиби загодя вооружилась большой палкой, чтобы ненароком вновь не упасть в сугроб.
Она вызвалась идти впереди, Оливия шла за ней след в след.
— Мег дома, — сказала Фиби, указывая на струйку дыма, поднимавшуюся из грубы.
— Она и не выходила сегодня, — подтвердила Оливия. — Снег совсем не тронут, ни одного следа. Только кошачьи. Видишь? Хотя ее п-помело, наверное, следов не оставляет.
Шутка была не слишком удачной: Фиби дернула плечом и ничего не ответила, заторопившись к входу в дом. Минуты через две после того, как она постучала палкой в дверь, загремели засовы, и на пороге показалась Мег в накинутом на плечи одеяле, в теплом платке на голове.
— Что с тобой? Больна? — спросила Фиби.
Та с трудом улыбнулась:
— Зуб! Может, кто из вас сумеет выдрать? — Она коснулась рукой вздувшейся щеки. — Чего только я не пробовала!
Гвоздичное масло, настойку из лещины. Ничего не помогает.
— Когда я была маленькой, — сказала Оливия, — отец сам вырвал мне зуб. Я хорошо помню. Обвязал крепкой ниткой, другой конец прикрепил к ручке двери — и хлопнул дверью! Ох и больно было!
— Наверняка не так, как у меня сейчас! — простонала Мег.
Она уселась на скамеечку возле огня, одноглазый кот тотчас прыгнул ей на колени. — Ну как, Фиби? Поможешь мне?
Та согласилась не раздумывая: у нее уже был некоторый опыт подобных операций, и она знала, что главное — делать все очень быстро. А самое трудное во всем этом — крепко обвязать зуб.
Но все удалось, и вскоре окровавленный зуб лежал в миске, а Мег пыталась унять кровь.
— Как интересно, — задумчиво заметила Оливия, которая любила во всем дотошно разобраться. — Такой маленький…
— И такую причиняет боль, — сказала Мег. — Как же тогда должны болеть другие раны — в руку, в живот… Бедные солдаты, которые сейчас воюют!
— Мы зашли к тебе, чтобы рассказать кое-что неприятное, — заговорила Фиби после недолгого молчания. — В деревне вовсю идут разговоры о колдовстве. И сегодня о том же говорил в церкви викарий.
Мег наклонила голову.
— Ничего удивительного. Не впервые. Сейчас вот снова, и я знаю почему.
— Почему? — в один голос спросили гостьи.
— Помнишь, последний раз, когда ты заходила ко мне, — обратилась Мег к Фиби, — меня позвали к больному ребенку?
— Да. Приходил, кажется, его дедушка.
— Так вот, ребенок умер. Вскоре после того, как я дала ему лекарство, которое приготовила.
— Умер? — воскликнула Оливия. — Но отчего же?
Мег крепче запахнула одеяло.
— Сама не понимаю. Ему стало лучше, когда я уходила от них, а через час, как сказала его мать, начались конвульсии. Когда я прибежала, он уже был мертв.
— Бывает, что ничем не можешь помочь, — тихо сказала Фиби.
— Это понимаешь ты и понимаю я, — с горечью произнесла Мег, — а мать ребенка прокляла меня. А его дед плюнул мне в лицо. А люди, которые там собрались, смотрели на меня со злобой и осыпали оскорблениями.
Фиби вздрогнула всем телом, сжала руки на груди.
— Ты ни в чем не виновата, — беспомощно пробормотала она.
— Они говорили, что я навлекла Божью кару на ребенка, потому что ведьма. Якшаюсь с нечистой силой.
— Почти то же самое говорил сегодня викарий, — произнесла Оливия.
— Я и не сомневалась. — Мег продолжала смотреть на огонь. — Я уже давно поняла: суеверие, предрассудки… Как это страшно! Ладно, хватит. Поставь чайник на огонь, Оливия, ты стоишь ближе. Хочу прогреть опухоль на десне.
— Но отчего? Отчего? — продолжала восклицать Фиби. — Ведь только на прошлой неделе ты вылечила дочку Бейли от лихорадки. А еще раньше — детей Харви. Они все страдали от рахита и еле ползали, а теперь бегают вместе с остальными. Почему об этом все забывают?
— То было раньше, а это — сейчас. У людей короткая память, Фиби.
— На обратном пути мы с Оливией зайдем в гостиницу. Послушаем, о чем говорят люди, и я попытаюсь переубедить их.
Мег покачала головой:
— Не поможет. И будь сама осторожна. Смола прилипчива.
— К нам не прилипнет! — с жаром возразила Фиби за себя и Оливию.
— Смола предрассудков не считается ни с происхождением, ни с богатством, — с тихой горечью сказала Мег. — Помните историю с леди Констанс? Которую раздели догола, и следователь при всех пытал ее иголками, чтобы узнать, ведьма она или нет.
Оливия вздрогнула. Она слышала об этом несколько лет назад.
— Но ее оговорила любовница мужа, — сказала Фиби, припоминая. — И потом ее, кажется, оправдали и освободили.
— Да, но после того, как раздели и пытали, — повторила Мег. — Ладно, понадеемся, что до этого не дойдет.
Она долила закипевшую воду в чайник с пахучими травами.
— Все-таки постараюсь узнать побольше, — сказала Фиби, наклоняясь и целуя Мег. — До свидания. Тебе ничего сейчас не нужно?
— Нет, дорогая. — Мег потрепала ее по щеке. — Сейчас я смогу наконец уснуть после того, как всю ночь промучилась от зубной боли.
— Если станет хуже, постарайся сообщить нам, Мег. А может… — Фиби на секунду задумалась и тотчас предложила: — Может, тебе лучше прямо сейчас пойти с нами к нам в дом? Никто не посмеет тронуть тебя под крышей у лорда Гренвилла. Когда все успокоится, ты вернешься.
Мег решительно покачала головой:
— Нет, спасибо, нет! Я не собираюсь бросать свой дом из-за нескольких невежественных людей.
Другого ответа Фиби и не ждала и потому настаивать не стала.
— Не представляю, как отнесся бы отец, если б мы привели с собой Мег, чтобы та жила в нашем доме, — сказала Оливия уже на обратном пути.
— А ты как думаешь? — спросила Фиби.
— Пожалуй, не так, как ты, — произнесла Оливия после некоторого раздумья.
Фиби нахмурилась. Она и сама знала, что Кейто на многое смотрит по-другому, в том числе на дела, происходящие в деревне.
— Не сомневаюсь, — продолжала Оливия, — что отец — справедливый мировой судья и вообще х-хорошо относится к жителям. Но он не хочет… не л-любит входить с ними в тесные отношения.
— Ну, что ж, — решительно сказала Фиби, — значит, это буду делать я.
— Но этим т-ты его не изменишь.
— Возможно.
Они подошли к развилке, откуда в поместье вела прямая дорога.
— Иди домой, Оливия, — предложила Фиби. — Я все-таки зайду в деревенскую гостиницу поспрашивать насчет Мег. Долго не задержусь.
— А почему без меня?
— Мне кажется, они будут чувствовать себя свободнее, если я буду одна. Иди, не волнуйся, никто меня не тронет. Они мне друзья.
— В-вот… вот в этом разница между тобой и отцом, — задумчиво проговорила Оливия. — Он бы никогда не назвал их своими д-друзьями…
Направляясь к гостинице, где была и харчевня, Фиби размышляла о словах Оливии. Да, подруга, несомненно, права: Кейто по-другому относится к жителям деревни, он, по сути, является их господином и попечителем. У Фиби к ним совсем иное отношение, и она не станет его менять. Пускай лучше Кейто изменит свое, тогда между ними наступит согласие. Только тогда.
Все так же задумчиво она переступила порог заведения под вывеской «Медведь».
— Добрый день, леди Фиби, — приветствовал ее хозяин из глубины сумрачного зала. — Чем могу служить?
Фиби решила сразу взять быка за рога.
— Я хотела бы знать, Бен, какие разговоры идут по поводу Мег?
Хозяин стер улыбку с лица, сплюнул в сторону и буркнул:
— Не стоит об этом говорить вслух, миледи. Потому что дурной глаз… он следит за нами. И нечистая сила тоже.
Фиби стиснула руки.
— Вы прекрасно знаете, Бен, все это чепуха. Разве не помните, как она вылечила вашу матушку от ревматизма? Тогда вы пели ей осанну на каждом углу.
Собеседник старался не смотреть Фиби в лицо, однако упрямо гнул свое:
— Э, мало ли что было. А теперь вот случилось по-другому. Был ребенок, и нет ребенка. Пришлось могилку копать. Это как по-вашему?
— Но разве Мег в этом виновата?
Бен пожал плечами:
— Вина не вина, кое-кто видел, как она в лунную ночь шастает по полям. И на другой день заболели две коровы.
— Неужели вы сами верите в эти россказни, Бен?
— Не обо мне речь. В таких вещах пусть разбираются те, кто понимает. Кто? Ну, ясно же, следователь по колдовским делам.
Фиби почувствовала, как мурашки побежали у нее по коже.
— За ним уже послали? — спросила она.
— Чего не знаю, того не знаю. Только слышал, он сейчас в Бамбери находится. Это недалеко.
Да, Фиби знала, Бамбери всего в каких-нибудь пятнадцати милях отсюда. Вот уже, значит, как близка угроза!
— Посмотрим, что скажет лорд Гренвилл обо всем об этом! — воскликнула она. — Какая глупость!
— Прошу прощения, леди Фиби, — возразил Бен, — но я так понимаю, что в делах церкви викарий не должен отвечать перед его светлостью.
Последнюю фразу хозяин гостиницы произнес вызывающим тоном, и это еще больше удивило и напугало Фиби. Такого раньше не было.
— Что ж, посмотрим, — довольно резко повторила она и, повернувшись, вышла из гостиницы.
«Пойду к бабушке Спруил, — решила она, — узнаю, что та думает по поводу несчастной Мег».
Еще до четырех пополудни она вышла из дома старой женщины, так и не услыхав ничего утешительного. Небо совсем потемнело, тучи опустились ниже, словно намереваясь раздавить землю, и Фиби старалась идти как можно быстрее. Весь мир казался ей сейчас весьма неприветливым, чтобы не сказать опасным местом.
К воротам поместья она подошла уже в полной темноте. На подъездной аллее царил еще более глубокий мрак — над землей свисали, образуя плотную арку, толстые дубовые ветви. Что-то зловещее было в этом глубоком и мрачном тоннеле, и только где-то далеко виднелись проблески света из окон дома.
Скрип снега под ногами помешал ей услышать приближение кавалькады из трех всадников, Кейто, Брайана и Джайлса, возвращавшихся из поездки в штаб Кромвеля.
— Святая матерь! — воскликнул Кейто, останавливая коня. — Кто это шагает к дому в такой темноте?
— Это я, — ответила Фиби. — Вы чуть не задавили меня своим конем, милорд.
— Какого дьявола ты делаешь в этой тьме?! — разозлился он. — И в самом деле, тебя почти не видно!
— Я не думала, что так быстро стемнеет, сэр, — попыталась оправдаться она. — Такие тучи!
— Темно как в преисподней, — поддержал ее Джайлс, принюхиваясь. — Пахнет новым снегопадом.
Кейто наклонился, протянул Фиби руку.
— Садись на коня! — скомандовал он.
Она послушно поставила ногу ему на сапог, и он подсадил ее на коня впереди себя.
Прислонившись к нему спиной, она чувствовала биение его сердца — а может, это билось ее собственное? — различала запах ременной кожи, конского пота, запах его тела и волос. Повернув и откинув немного голову, она улыбнулась ему в темноте и осмелилась коснуться его щеки. Интимная ласка, к которой Кейто не привык.
Он покосился на едущего чуть поодаль Брайана. Каким чужим был для него сейчас этот человек, которого он воспитал и знал мальчишкой, кто назывался его сыном, пускай и приемным… Каким чужим он был для него по сравнению с этой девочкой, которая по возрасту тоже могла бы ему в дочери годиться, а стала совсем другим — его Женщиной с большой буквы, от кого он с нетерпением ожидает новых сюрпризов. И не далее как нынешней ночью.
Гостеприимный свет, пробивающийся из окон, становился все ярче, уже раскрылась входная дверь, и на пороге появился верный и вездесущий Биссет. Кейто соскочил с коня, передал поводья Джайлсу, снял с седла Фиби.
— Тебе нельзя задерживаться в деревне дотемна, — проговорил он, входя с ней в холл. — Надо брать с собой сопровождающих.
— Я не думала, что так задержусь, — стала оправдываться она. — Но все повернулось таким образом… Мне очень нужно с вами обсудить кое-что.
Он слегка нахмурился, тряхнул головой.
— Тогда пойдем сразу.
Войдя вместе с ней в кабинет, Кейто прикрыл дверь и, еще не сев в кресло, спросил:
— Итак, что случилось?
— Я пошла повидать одну женщину… подругу… — Совсем не желая этого, она вдруг добавила: — Пришлось помочь ей вырвать зуб.
Кейто не успел даже пригубить вино. Он с подчеркнутым изумлением переспросил:
— Вырвать зуб? О чем ты говоришь, милая?
— Она мучилась ужасной зубной болью. Ну я и вырвала. Ведь это так понятно, милорд.
— Непонятно другое, — снова с нажимом произнес Кейто. — Почему леди Гренвилл бродит зимой в темноте по деревне и выполняет работу любого брадобрея! Кто эта таинственная подруга? Я могу узнать?
— Я испугалась, — не отвечая прямо на вопрос, продолжала Фиби, — что наш викарий заклеймил в своей проповеди Мег, и решила проверить свое предположение. Ну и отправилась к ней, чтобы выяснить, все ли у нее в порядке, и предупредить. А потом попыталась узнать, что говорят про нее в деревне, и зашла еще в два места. В «Медведе» Бен сказал, что ходят слухи, будто бы послали за следователем в Бамбери. — Она подняла встревоженный взгляд, посмотрела прямо в глаза Кейто. — Мы обязаны помочь ей, сэр!
— Хочешь сказать, что ее уже обвиняют в ведьмовстве? Назвали колдуньей?
— Но она никакая не колдунья, милорд! — отчаянно выкрикнула Фиби. — Однако слухи вовсю ползут по деревне, и некоторые открыто проклинают ее. Разве не то же самое сделал сегодня викарий? Я предложила ей убежище в этом доме, но она упрямая и гордая и отказалась.
— Ты предложила мой кров женщине, которую подозревают в колдовстве?! Фиби, я не знаю, что и сказать.
Итак, Оливия была права.
— Но отчего вам этого не сделать, сэр? Вы же мировой судья. Кому, как не вам, быть на страже закона?
— Именно по этой причине я не имею права оказывать личную поддержку тому, кого обвиняет общество. Как ты не понимаешь? Я должен быть беспристрастным и непредвзятым судьей.
— Но ее обвиняют несправедливо!
— Если обвинение предъявлено, подозреваемому надлежит предстать перед судьями. Его оправдают, если обвинение окажется ложным.
— Как вы можете так спокойно говорить об этом, сэр? Ведь вы прекрасно знаете, что справедливость торжествует не всегда. И сами сказали сегодня утром, что викарий намеренно возбуждает толпу.
Он действительно так говорил. Напоминание об этом не принесло ему удовольствия, но несколько смягчило тон, каким он собирался ответить ей.
— Твое великодушие, Фиби, — сказал он, — делает тебе честь, но оно, увы, не в силах ничего изменить. Уверяю тебя, вызов следователя отнюдь не противоречит закону, а, наоборот, свидетельствует о его соблюдении. Так что теперь остается только позволить делу принять нужный оборот.
— Но я не могу оставить несчастную женщину и своего друга без поддержки, сэр! Не могу!
Кейто раздраженно взглянул на нее:
— А тебе как моей жене вообще не пристало вмешиваться в ход следствия. Тем более на стороне женщины с довольно сомнительной репутацией.
— Сомнительной? — Фиби чуть не подпрыгнула на стуле. — Мег — лекарь, целительница. Да кто угодно, только не колдунья! Скольким людям она помогла! И не ее вина, если кто-то умер или у кого-то пала корова. Она не могла никого сглазить!
— Сглазить? Считают, будто у нее дурной глаз?
— Да, и еще обвиняют в том, что она якобы бродит голая по полям при луне. И произносит проклятия над младенцами.
Кейто опорожнил свой бокал.
— Я не хочу слушать эту чепуху, Фиби. У меня есть дела поважнее. И тебе советую держаться от всего этого подальше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30