Вы можете внести свою долю?
— Сегодня утром должен встретиться со своим поверенным по другому финансовому вопросу, который тоже предстоит решить. — Хартли заключил, что речь идет о покупке коллекции за наличные. — Попрошу его привезти еще двадцать пять тысяч. Я хочу присутствовать при вручении денег тому, кого называют Черным Призраком. Не подумайте, что не доверяю вам, Хартли, но сами понимаете, … когда сделка совершается на словах, без документов, да еще за наличные… Предосторожность не помешает.
— Разумеется, майор. Я только приветствую ваше присутствие, Понсонби тоже. Мне не хотелось бы встречаться с Черным Призраком одному на пустынном берегу ночью. Думаю, что не помешает захватить пистолет. Предлагаю вам сделать то же самое.
— Я всегда вожу при себе оружие. Вокруг столько негодяев, которые только и ждут случая обчистить чужие карманы. Не знаю, куда идет Англия. Когда завершим сделку, вернемся в гостиницу и разопьем бутылочку за наш успех, а, Хартли?
— Нашего собственного неразбавленного виски, — согласился Хартли.
— Как и полагается настоящим джентльменам, хе-хе. В наше время джентльмены тоже бывают разные.
— Абсолютно с вами согласен, — поддержал его сентенцию Хартли, улыбнувшись про себя.
— Сейчас просмотрю свои счета и внесу расходы. Может быть, смогу сделать новые вложения в результате нашей сделки. Я стараюсь держать значительную сумму в государственных облигациях, они не только надежны, но и ликвидны. Для нашего дела придется временно забрать и продать часть акций одной судостроительной компании. После окончания войны дела у них идут не очень хорошо. Вырученные деньги вложу в консоли* (* Консоли — ценные бумаги типа государственной облигации.). Обладать большим состоянием вовсе не легкое дело, накладывает обязательства.
— Но зато очень приятные обязательства, не так ли? — сказал Хартли, пытаясь рассмотреть записи в бухгалтерской тетради, которую достал Стенби. Суммы, представшие его взору, были ошеломляющими.
— Вы правы, — Стенби самодовольно ухмыльнулся. — Богатство меньшая из возможных обуз.
Хартли откланялся. Необходимость действовать незамедлительно придала ему энергии, а удавшийся разговор со Стенби — настроения. Видимо, Стенби был решительно настроен на покупку драгоценностей леди Крифф. Несомненно, он уже придумал, как вернуть себе эти деньги после свадьбы, но так как мисс Тревизик не имела намерения принять его предложение, это не имело значения. Получит деньги и скроется. И больше он, Хартли, никогда ее не увидит.
Мысль об этом казалась невыносимой. Нужно во что бы то ни стало увидеть ее и поговорить. Брат, может быть, поможет хотя бы упросить Мойру выслушать. Буллион сообщил, что Джонатон поехал верхом на прогулку. До ланча Хартли не удалось повидать Мойру, в гостиной она снова сидела за столом Стенби, расточая улыбки и бросая игривые взгляды на старого распутника. Сразу после ланча приказала приготовить карету и поехала в Ковхаус, где оставалась до обеда.
В тот вечер в гостиницу понаехало много людей из Лондона. Они привезли много денег и проводили совещания за закрытыми дверями со Стенби, Понсонби и Хартли. Это были их поверенные в финансовых делах. Когда выдалась свободная минута, Хартли спросил Буллиона:
— Майор просил показать ему коллекцию леди Крифф?
— Да, просил. Я сказал, пусть принесет разрешение от леди Крифф в письменном виде. Это его несколько отрезвило. Он не хочет, чтобы она догадалась о его подозрительности.
— Если еще сунется, отшейте его. Даже если и принесет от нее разрешение, придумайте что-нибудь.
Хартли не сообщил Буллиону, что коллекция не настоящая, но он знал, что Стенби сразу определит это, если увидит ее при дневном свете.
— Обещаю, сэр. Ваш человек не передумал насчет встречи в полночь?
— Гиббс готов и ждет с нетерпением. Вы приготовили специальную бутылочку бренди, чтобы отметить сделку?
— Приготовил. Такого бренди вы не видывали.
— Значит, в полночь.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Хартли намеревался предупредить Мойру, что его план начал осуществляться и ей следует поторопиться, если хочет вернуть свои деньги. Казалось, она решительно избегает встреч с ним наедине. За обедом не сводила глаз со Стенби, потом они пересели на диван у камина. В отчаянии Хартли вышел за Джонатоном, когда тот пошел прогуляться к бухте.
— Сестра рассказала вам, чем я здесь занимаюсь? — спросил он.
— Нет, это я сказал ей, — ответил Джонатон, смело глядя Хартли в глаза. — Я подслушивал под окном в тот вечер.
— Однако вы не глупы. С таким телохранителем она может чувствовать себя в безопасности.
Джонатон самодовольно расправил плечи.
— Жаль, что не могу помочь ей выносить общество Стенби, мне там нет места.
— Мне необходимо поговорить с вашей сестрой. Это важно для нее. Не могли бы вы вызвать ее в комнату на несколько минут?
Джонатон насторожился.
— Зачем она нужна вам?
— Возникли непредвиденные обстоятельства. Это срочно. Если поможете, позволю вам прокатиться в моем ландо. Обещаю, что ничего плохого это ей не предвещает. Как раз наоборот.
— Можно притвориться больным, но тогда придется просидеть в гостинице весь вечер.
— Что если порезать палец? Придется, конечно, сделать повязку, но не нужно будет сидеть в четырех стенах.
— Отличная идея, — Джонатон вынул маленький перочинный ножик и открыл лезвие.
Хартли взял у него нож и убрал лезвие на место.
— В этом нет необходимости, Джонатон. Джонатон с опаской огляделся.
— Здесь зовите меня, пожалуйста, Дэвид.
— Согласен. Предлагаю обмотать палец носовым платком и сказать сестре, что порезались, подбирая разбитое стекло.
— Надо его вымазать красным, вам не кажется? У меня в комнате есть красные чернила, я ими делаю пометки в учебнике латыни. Скажу, что порезался, когда затачивал перо. Я мигом.
— Идите сначала вы, я приду позже, ни к чему показываться вместе. Стенби может заподозрить неладное.
— Зачем вам все-таки нужна Мойра?
— Исключительно по делу, сэр Дэвид.
— А я надеялся, что она вам понравилась, — сказал Джонатон со свойственным юности откровением. — Она и в самом деле очень славная девушка. Совсем не похожа на леди Крифф. Она думает, что вы о ней плохого мнения. Ей ведь приходится выдавать себя за грубую деревенскую леди, безвкусную и легкомысленную, носить ужасные платья и делать безобразные прически. Мойра считает, что это самая неприятная часть нашего спектакля.
Услышав, что Мойра говорила о нем, Хартли заинтересовался.
— Можете заверить вашу сестру, что она пользуется моим глубоким уважением, несмотря на неподобающие прически и наряды.
— Вам не кажется, что она очень хорошенькая? У нас дома все парни без ума от нее.
— Есть кто-нибудь, кого она предпочитает всем остальным?
Джонатон отрицательно покачал головой.
— Нет. Она не обращает на них внимания. С того дня, как Лайонел Марч — так Стенби называл себя — похитил все наше состояние, она одержима одной лишь мыслью: вернуть деньги и наказать его. Здесь не только деньги, видите ли, хотя нам приходится очень туго, но и дело принципа. Она считает, что это ее долг перед отцом и мамой. Мойра очень принципиальная. Она говорила, что вас Марч тоже обманул. Как это произошло?
— Не меня, а моего кузена Робби Синклера. Он жульнически обыграл его в карты. Робби было только восемнадцать лет, это младший брат Мотта.
— Вы хотите сказать, что Мотт не лакей?
— Он мой двоюродный брат, лорд Рудольф Синклер. В армии мы служили в одном полку, были вместе на Пиренеях.
— Вот это да! — воскликнул Джонатон в изумлении. — Вы убили кого-нибудь?
— Больше, чем хотелось бы, и Мотт тоже. Он меткий стрелок.
— Кто бы мог подумать! По нему этого не скажешь, как вы собираетесь перехитрить Стенби, мистер Хартли?
Хартли кратко изложил ему свой план. Джонатон сказал:
— Так вот зачем вы спускались в туннель тогда ночью. Это вы ударили Мойру?
— Я ходил на разведку. Откуда мне было знать, что это вы с сестрой, я бы не пустил в ход палку. Нужно было понять, как работает вся сеть, чтобы убедить Стенби в законности сделки. Я понял, что это ваша сестра уже позднее, когда увидел рану у нее на лбу.
— Как вы догадались, что Марчбэнк стоит во главе?
До этого момента Хартли не знал, что ведущая роль принадлежит Марчбэнку.
— Догадался по тому, что никто из Джентльменов не был осужден. Надеюсь, что он не Черный Призрак?
— Нет. Это кузен Питер из Ромни. Он иногда появляется для острастки местных жителей. Вам надо было сразу поговорить с Марчбэнком. Он был бы счастлив помочь нам натянуть нос Стенби за то, что этот негодяй сделал с Мойрой и со мной.
— Да, очень жаль, что мне было неизвестно истинное положение вещей с первого дня приезда. Но вам надо идти в гостиную, а я через пять минут направляюсь к вашему номеру, чтобы поговорить с Мойрой.
Джонатон был так доволен собой, что ему хотелось еще поболтать.
— Мне кажется, мистер Хартли, что наше положение сейчас напоминает настоящую войну. Какой у вас был чин? Полковника?
— К сожалению, я только майор. Это звание приобрело отрицательную окраску после знакомства со Стенби.
— А ваше настоящее имя? Мойра говорила, что Хартли — вымышленное.
— Меня зовут Дэниел. А сейчас бегите наверх и «порежьте» палец.
— Сделаю «порез» на правой руке — так не нужно будет выписывать латинские глаголы.
Он помчался в гостиницу. Хартли смотрел ему вслед. Он был рад, что у Мойры был близкий человек, который помог ей пережить трудные годы.
Пятью минутами позже Хартли вернулся в гостиницу. Джонатон сбежал по лестнице навстречу ему, закрутив вокруг руки платок, смоченный красными чернилами. Вид у руки был такой страшный, что Хартли испугался, как бы Мойра не упала в обморок. Он пошел за юношей в Большую Гостиную. Мойра, увидев мокрую от «крови» тряпку, страшно побледнела.
— Джонатон! — воскликнула она, вскочив с дивана. Поняв, какую оплошность она совершила, назвав брата его настоящим именем, Хартли поспешил на выручку.
— Господи, что случилось, — крикнул он, бросаясь к Мойре. По лицу Стенби он понял, что тот не заметил ошибки.
— Затачивал перо, а нож сорвался, — сказал Джонатон, изображая испуг. — Не могли бы вы подняться со мной и наложить повязку, леди Крифф?
— Конечно, пойдем скорее, — Мойра увела брата. Хартли постоял в гостиной, чтобы принять участие в общем сочувствии в адрес сэра Дэвида. Вскоре разговор зашел о политике, и он поднялся наверх.
Джонатон оставил дверь гостиной приоткрытой и поманил Хартли жестом, приглашая войти.
— Неплохо сработано, правда? — спросил он.
Мойра все еще была взволнована.
— Вовсе ни к чему было выливать всю бутылку на платок, — отчитывала она брата. — Придется наклеивать большую повязку, чтобы выглядело правдоподобнее.
Мойра достала бинт и отрезала длинный кусок.
— Должна поблагодарить, мистер Хартли, за то, что пришли на выручку. Я так испугалась, что потеряла голову. Как вы думаете, Стенби заметил?
— Уверен, что не обратил внимания.
— Надо было предупредить, Джон, — она продолжала бинтовать руку. — А то я могла провалить все предприятие. Что вы хотели сказать, мистер Хартли?
Джонатон бросил на них хитрый взгляд и удалился в свою спальню. Хартли сказал:
— Сегодня ночью мы собираемся осуществить наш план. Стенби имеет нужную сумму при себе. Полагаю, что для покупки коллекции у него тоже деньги найдутся. Предлагаю поторопиться с ее продажей. К утру он может передумать. В крайнем случае потребует заключения компетентного ювелира, прежде чем отдать такую большую сумму.
— Если я начну торопиться, я только наведу его на подозрения. Он говорит о покупке драгоценностей завтра утром и тут же намерен выехать в Лондон.
— С вами?
— Да, он думает, что я поеду с ним, — ответила Мойра, заливаясь краской. — Я же собираюсь сбежать через окно, как только получу деньги.
— Неумная затея. Через десять минут он вас догонит. Ему достаточно будет только посмотреть на стекляшки при дневном свете, чтобы тут же раскусить вашу игру.
— Мне бы только добраться до Ковхауса. Кузина Вера скажет, что не видела меня. Кузек Джон спрячет карету и лошадей у соседей, пока Стенби не уедет. У нас все обговорено. Из-за вас все пойдет прахом — все годы жестокой экономии и труда. — В ее голосе звучало отчаяние, отражавшееся и в беспокойном взгляде. — Нельзя ли отложить вашу сделку до завтрашнего вечера, мистер Хартли?
— Боюсь, что это невозможно, — сказал он с огорчением. — У нас все готово к полуночи. Я ведь не единственный участник, Мойра, и должен считаться с партнерами.
Мойра вздрогнула, услыхав свое имя.
— Может быть, удастся уговорить его отдать деньги сегодня, — сказала она в раздумье.
— Не нужно, он заподозрит неладное. Пусть ваши планы остаются без изменения.
— Но я могу потерять все. Вы же сами сказали, что после одного обмана его подозрительность усилится.
— Я что-нибудь придумаю.
— Что именно?
— Где он хранит деньги? У Буллиона в сейфе?
— Да.
— Тогда я знаю, как заполучить их. Приготовьте вещи и ждите, когда я за вами приду.
— Я должна знать, что вы собираетесь делать, мистер Хартли.
Хартли дерзко улыбнулся.
— Хочу постричь овечку. Черную овечку. А теперь возвращайтесь вниз и продолжайте крутить голову жениху. Но не позволяйте брать себя за руку.
— Он не мой жених! Я не говорила, что выйду за него замуж. Скорее предпочту черта в качестве мужа.
— Вы не соглашаетесь просто из девичьей скромности. Уверяю, что майор уже считает вас своей. И я желаю ему всяческого успеха.
Произнеся эту странную тираду, он поднес ее руку к губам и запечатлел горячий поцелуй на ее нежных пальчиках.
— Уверяю, что у меня нет намерения принимать предложение Стенби.
— Вы меня неправильно поняли, Мойра. Я имел в виду другого майора.
Он загадочно посмотрел на нее и вышел. Дверь в комнату Джонатона отворилась с подозрительной поспешностью, стоило Хартли уйти. Юноша вышел в гостиную.
— Извини, Мойра, невольно слышал, что говорил Хартли. Похоже, что наши невзгоды подходят к концу, сестричка. Начну укладывать вещи. Не вешай нос, старушка! Тебе недолго осталось терпеть общество Марча.
Мойра, не понимая, смотрела на него. Пальцы горели в том месте, где их поцеловал Хартли. Может, все же попытаться получить деньги сегодня?
Что ей делать с такой суммой? Положить назад в комнату? Можно ли доверять мистеру Хартли который вовсе не Хартли, а просто незнакомый человек? Есть ли вообще выбор?
— Джонатон, ты лучше оставайся здесь. У тебя вторая рука тоже в красных чернилах, и на кровь это совсем не похоже.
Мойра вернулась в гостиную, но она так нервничала, что вскоре, сославшись на головную боль, вернулась в номер.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Без четверти двенадцать Джонатон постучал в дверь спальни Мойры и вошел. Она уже упаковала дорожный сундук и сидела на кровати в ожидании. Брату же сказала, что так как у нее нет выбора, она решила послушаться Хартли.
— Я пойду за ними, когда они выйдут из гостиницы, — заявил Джонатон. — Они встречаются у пещеры возле дома Марчбэнков. Думаю, если возникнет непредвиденное осложнение, я сбегаю за кузеном Джоном, он поможет.
— Я все думала и думала. Написала кузине Вере, предупредила об изменении планов. Она ждет нас завтра утром. Отвези записку, Джон, и введи лорда Марчбэнка в курс дела. Зря мистер Хартли выбрал пещеру кузена Джона для сделки.
— Это придает авантюре оттенок правдоподобия.
— Я так волнуюсь. Как ты думаешь, можно доверять мистеру Хартли?
— С ним все в порядке, он порядочный человек, — сказал Джонатон одобрительно. — Раз взялись за дело они с Моттом, все будет отлично. В Испании они пережили не такие времена.
— Что ты хочешь сказать? Раньше ты не упоминал Испанию. Мистер Хартли был в армии?
— Конечно, был. Он воевал в звании майора. Разве он не сказал тебе?
— Нет! Майор! Возможно ли? «Майор считает, что вы уже принадлежите ему. Я говорил о другом майоре…» — она почувствовала, что краснеет.
— Мотт тоже офицер. Отличный стрелок. Кто бы мог подумать, что такой денди может метко стрелять! Ну, я пошел. Где письмо?
Мойра передала ему письмо. Сначала ей захотелось поехать с Джонатоном, но потом она рассудила, что кто-то должен остаться в гостинице на тот случай, если Стенби придет в голову вернуться раньше и улизнуть с деньгами и драгоценностями.
Джонатон поскакал в Ковхаус. Ему доставляло удовольствие ощущение опасности, которая смогла поджидать на темной дороге. По одну сторону раздавались таинственные звуки моря, по другую — деревья нашептывали грозные события. Ковхаус был погружен во тьму, но он знал, что заднюю дверь всегда оставляли на наружном засове на случай, если возникнет срочная необходимость у Джентльменов переговорить с хозяином. Он вошел и пробрался в комнату леди Марчбэнк. Она спала чутко. Работа мужа была связана со всякими странными и опасными делами, так что она не удивилась, увидев Джонатона у своей постели около полуночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18