Разрешите мне навестить вас, когда я вернусь из Лондона? — взглянув на меня, он продолжал:
— Вы любезно пригласили меня посмотреть ваши работы, мисс Баррон.
— Мы будем очень рады видеть вас, милорд.
Мама напомнила ему об объявлении, которое он хотел поместить в газетах, чтобы найти кого-нибудь, кто знал его тетушку.
— Я совсем забыл это сделать, — признался Уэйлин.
Значит, у него появилась какая-то другая надежда найти ее следы.
— Итак, до встречи в Гернфильде через один-два дня, миледи.
Он поклонился и так поспешно кинулся к двери, как будто за ним кто-то гнался.
Мама радостно всплеснула руками и засмеялась.
— Какая удача! Теперь можно не бояться, что Уэйлин узнает о Барри. Сомневаюсь, что в Лондоне он что-нибудь найдет.
— Давайте подождем полчаса, чтобы он уехал подальше, и тогда отправимся в Эшдонский лес, — предложила я и налила себе еще чашку чая.
— А как же Стептоу? — спросила мама. Одна из нас должна остаться здесь. За ним надо следить.
— Если он приехал сюда, значит, скорее всего, это он будет следить за нами.
— Возможно, он поехал вовсе не сюда, а воспользовавшись нашим отсутствием, отправился на скачки или на собачьи бои. Так или иначе, мне надо остаться здесь, Зоуи. Я немного побуду в отеле, а потом пройдусь по променаду, посмотрю, не появится ли он там.
— Лучше останусь я. Вам не угнаться за этим пронырой.
— Тебя могут принять за женщину легкого поведения, если ты будешь гулять по променаду одна. Нет, я останусь, а ты поезжай в Эшдонский лес, разузнай про его преподобие Портленда, — сказала она, произнося это вымышленное имя с презрением.
Мы так и сделали. Я взяла набросок с портретом дяди Барри в костюме священника и поехала в Эшдонский лес. Карета быстро катила по лесной дороге. Когда-то здесь шумел огромный дубовый лес, славившийся своей корабельной древесиной. Между тем, я обдумывала свои планы. Прежде всего нужно заехать на почту и спросить, не знают ли они адрес его преподобия Портленда. Если дядя купил домик на свое имя и жил в нем, теперь там, по-видимому, никого нет. Я попрошу моего кучера Рафферти помочь мне взломать замок и обыскать дом. Надеюсь, он стоит в уединенном месте. Если же дядя только снимал дом, можно расспросить новых жильцов или соседей.
Главная дорога, пролегавшая через лес, называлась Форест Роу. Вдоль нее стояли отдельные домики, большей частью деревянные. Изредка попадались церковь или школа. Мы несколько раз останавливались. Я показывала свой набросок и спрашивала, не знает ли кто-нибудь его преподобие Портленда. Но все только отрицательно качали головами. Никто о нем не слышал. Одна дама посоветовала мне спросить на ближайшей почте в Уэст Хоутли. Мы поехали дальше и разыскали деревню, которая была расположена на горе, возвышавшейся над Эшдонским лесом. Но и там, на почте, никто не знал его преподобие Портленда. Служащий посоветовал мне спросить в Линдфильде, который мы, по его словам, уже проехали.
Мы вернулись назад и отыскали деревушку под названием Линдфильд. С дороги трудно было разглядеть, где находится Хай-стрит, но деревушка была живописная, с аккуратными старинными домиками. Я решила в последний раз попытаться счастье на почте. Мистер Брэдфорд, кажется, говорил, что дядин дом был где-то в деревне, возле Эшдонского леса. Я дернула шнур, и Рафферти остановил карету. Он опустил ступеньку, чтобы я вышла. Вид у него был совсем хмурый. Мне пора объяснить вам, что Рафферти — наш старый преданный слуга, из тех, кого называют черными ирландцами. Волосы у него давно не черные, но глаза все еще небесно-голубые. Он приехал из Ирландии двадцать лет назад молодым парнем и сейчас уже, можно сказать, стал членом семьи. Он точно не знал цели нашего путешествия, но догадывался, что происходит что-то неладное.
— В конце улицы стоит карета лорда Уэйлина, — сказал он. — Странно! Его лакей говорил мне, что они едут в Лондон.
— Уэйлин здесь! О Господи! Садись скорее на козлы и поедем отсюда, пока он нас не заметил!
Рафферти очень проворен, несмотря на возраст. В мгновение ока наша карета свернула за угол. Он отъехал подальше и остановился. Не дожидаясь, пока он откроет дверцу, я выскочила из кареты и побежала. Нужно было поскорее подкрасться к карете лорда Уэйлина и незаметно понаблюдать за ним.
Я успела вовремя и увидела, как Уэйлин сел в карету и уехал. Что привело его сюда? Причина могла быть только одна: он тоже узнал от мистера Брэдфорда, что дядя Барри продавал ему драгоценности, разумеется, краденые, и теперь выясняет подробности потихоньку от нас. Раз он так старательно это скрывает, значит, собирается подать в суд и предъявить иск родственникам преступника. Он надеется доказать, что дядя Барри украл ожерелье, и опозорить нас, заставив платить за ущерб.
Я вся дрожала от ужаса и негодования.
— Прикажете ехать за ним следом? — спросил подошедший Рафферти.
— Нет, я зайду на почту, а потом осмотрю дом, из которого вышел Уэйлин.
На почте работали двое пожилых людей, муж и жена Сэнгстеры. Маленькие, шустрые, с седыми волосами — они были очень похожи на мышей. Муж сортировал почту, а жена обслуживала посетителей. Я подождала, пока все уйдут, и спросила, не знает ли она адрес его преподобия Портленда. Она не слышала этой фамилии, но носик ее заострился от любопытства. Я развернула набросок и показала ей.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, дорогая, я никогда его не видела. У нас в церкви вот уже два десятка лет служит викарий Кворлиз.
— А нет ли других почтовых контор в ближайших деревнях? Мне очень хочется разыскать преподобного Портленда. Его покойная жена была подругой моей матери. Она недавно скончалась, и мы хотим сообщить ему об этом.
Я постаралась подальше отдалить от себя дядю Барри на случай, если его знали в этих краях, как закоренелого негодяя.
— Как странно, сегодня все ищут пропавших родственников и показывают их портреты. Минут двадцать назад у нас был джентльмен, разыскивавший свою двоюродную тетю. Она вышла замуж, и после этого он ее не видел. Этот джентльмен — лорд.
Произнося последние слова, она многозначительно и так высоко подняла брови, что они совсем исчезли под челкой.
— На его карете был герб. Мне жаль, но пришлось ему сообщить, что его тетя умерла. Она регулярно приезжала сюда до самой смерти. А преподобного Портленда я не знаю.
Ее голова сочувственно наклонилась ко мне:
— Вам плохо, дорогая? Позвольте принести вам воды. Вы так сильно побледнели!
Она побежала за водой. Я прислонилась к прилавку. Значит, лорд Уэйлин показывал миссис Сэнгстер мой рисунок леди Маргарет, и та ее узнала! Леди Маргарет бывала здесь и жила в доме, из которого вышел лорд. К счастью, он пока не знает, что дядя Барри тоже жил здесь по соседству.
Миссис Сэнгстер принесла мне воды. Я нарочно пила медленно и обдумывала, как выудить из нее побольше, не вызывая лишних подозрений. Она была не прочь посплетничать, и я сказала:
— Кажется, я видела карету лорда, того, что разыскивает свою родственницу. Карета стояла здесь неподалеку на улице.
— Да, как раз у ее дома. Я ему показала, где дом миссис Лангтри. Она мне очень нравилась. Настоящая леди, хотя уже и не молодая. Все больше сидела дома. Сюда она приезжала несколько раз в год, а постоянно жила в Лондоне. Каждый сезон она приезжала на недельку-другую отдохнуть от сутолоки и шума.
— Она приезжала одна?
Если бы миссис Сэнгстер была немного проницательнее, мой вопрос показался бы ей странным. К счастью, кроме сплетен ее ничего не интересовало, и она с готовностью ответила:
— О нет! С ней была компаньонка. Знатные леди никогда не путешествуют одни. И с ней был еще приятный молодой человек, ее племянник, мистер Джоунз. И еще слуга, мужчина. Настоящая аристократка. Она так любила мистера Джоунза.
Услышав слово «племянник», я сначала подумала об Уэйлине, но потом поняла, что это был не он, потому что миссис Сэнгстер узнала бы его. Что же это за мистер Джоунз?
— А кто сейчас там живет?
— Никто. Дом достался мистеру Джоунзу в наследство. Но он ему не нужен, поэтому он его продает.
— Так, значит, дом продается? Возможно, Уэйлин и не заходил в дом, а только посмотрел на него снаружи. Я видела только, что он шел от дома на улицу. Я сразу догадалась, как можно проникнуть в дом, хотя еще сама не знала, что хочу там найти.
— Наш агент по продаже недвижимости — мистер Фолиот. Его контора — в конце Хай-стрит, — сообщила миссис Сэнгстер.
Мне очень не терпелось увидеть поскорее мистера Фолиота, и я поспешно сказала:
— Не буду отнимать у вас больше времени, миссис Сэнгстер. Большое спасибо.
— Жаль, что не смогла вам помочь, мисс…
— Смит. Мисс Смит, — ответила я и убежала.
Мне не хотелось называть своего имени. Смит — самая распространенная фамилия в Англии, и она сразу приходит на ум. Я подумала о мистере Джоунзе. Может быть, это тоже вымышленное имя?
Я приказала Рафферти отвезти меня к тому дому, из которого вышел Уэйлин. Это был небольшой приятный коттедж, в стиле эпохи Тюдоров. Верхний этаж был оштукатурен, а внизу стены кирпичные. На доме висела табличка «Продается». Окна были забиты досками. Я дернула за шнурок, и Рафферти остановился. Лужайка возле дома была давно не стрижена, но розы вдоль дорожки ухожены. Видно, что в доме кто-то недавно жил.
Пока я рассматривала дом из окна кареты, на улице появился мужчина. Он направлялся прямо к дому. Одет он был как и подобает деревенскому щеголю: пиджак с широкими плечами и узкой талией, сдвинутая набок шляпа. Он шел величественной походкой человека, весьма довольного собой. В руках у него был медный ключ. Да это же мистер Фолиот! Я выпрыгнула из кареты и подошла к нему.
— Вы ведаете продажей этого дома? Его хитрые зеленые глазки смотрели на меня насмешливо.
— К вашим услугам, мадам. Вы хотите найти здесь подходящий домик?
— Именно так. Нельзя ли посмотреть его изнутри?
— Почему бы нет? Я как раз собирался зайти сам, посмотреть все ли в порядке. Домик очень уютный. Владелец отделал его пять лет назад.
Он открыл замок и вошел. В доме было совсем темно.
— Сейчас я зажгу лампы. Я приказал забить окна досками, чтобы сюда не лазали бродяги.
Он зажег лампы, и я огляделась. Мы стояли в хорошо обставленной прихожей. Он провел меня в гостиную, потом показал столовую и библиотеку, расхваливая достоинства дома и отличное качество мебели. Я почти ничего не могла разглядеть в полумраке. Но меня интересовали не дом и не мебель. Я надеялась найти хоть какую-нибудь мелочь, какое-нибудь доказательство того, что здесь жил мой дядя. Осмотрев первый этаж, мы пошли наверх. Все личные вещи были убраны. На туалетных столиках и в шкафах было пусто. Таинственный «племянник», по-видимому, все убрал.
— Очень недурно, — то и дело повторяла я.
— Не советую вам долго раздумывать, если вы хотите его купить, мисс Смит (Я снова была мисс Смит). После обеда ко мне придет еще один человек, он тоже хочет посмотреть дом, поэтому вы и застали меня здесь. А, должно быть, пришел мистер Уэлланд! — воскликнул он, услышав стук дверного молотка, и поспешил к парадной двери.
У меня мелькнула страшная догадка, кто этот мистер Уэлланд. И, действительно, это был не кто иной, как лорд Уэйлин. Трудно сказать, кто из нас был больше смущен и шокирован. Мы молча смотрели друг на друга. Мистер Фолиот нас представил.
— Рад познакомиться с вами, мисс Смит, — процедил сквозь зубы Уэйлин.
— Добрый день, мистер Уэлланд, — ответила я и пулей выскочила из дома. Мистер Фолиот кричал вдогонку, что если дом мне подходит, он с радостью прикажет убрать доски, чтобы я могла все как следует рассмотреть.
— Спасибо. Я дам вам знать, — ответила я и бегом кинулась к своей карете.
— Гони! — крикнула я Рафферти.
— Назад в отель, мисс Баррон?
— Да, и как можно быстрее!
Он щелкнул кнутом, и мы помчались. Всю дорогу до Танбриджа меня бросало из стороны в сторону, как щепку.
Глава 12
Я была в отчаянье. Хотелось только одного — убежать и куда-нибудь спрятаться. Пусть мама продаст Гернфильд и переедет назад в Ирландию, где мы больше никогда не встретим лорда Уэйлина, человека, который знает, что мой дядя вор, укравший ожерелье леди Маргарет и много других вещей. Когда я выложила весь ворох неприятностей мама, она расстроилась не меньше меня, но ее мучило любопытство.
— Что же все-таки леди Маргарет делала в Аиндфильде? И, ты говоришь, с ней был молодой человек?
— Некий мистер Джоунз. Она называла себя миссис Лангтри. Дядя Барри, наверное, узнал какую-то ее тайну и шантажировал ее. Это хуже, чем воровство. Он вынюхивал секреты своих жертв и заставлял их платить ему за молчание. Думаю, что мистер Джоунз и был этой тайной.
— Ты думаешь, он был ее… ее возлюбленным? — мама произнесла последнее слово с нескрываемым отвращением.
Я злорадно улыбнулась. Мне было приятно, что нашлось хоть что-то, порочащее честь семьи Уэйлинов. Теперь наш позор не казался мне таким страшным.
— Миссис Сэнгстер и вправду сказала, что леди Маргарет очень любила этого Джоунза. Скорее всего, это вымышленное имя.
— К тому же завещала ему дом… Она бы не сделала этого просто так. Старая дура, завела себе любовника. Он же в сыновья ей годился. Совсем с ума спятила. Вот уж правда, всяк по-своему с ума сходит.
— Это, конечно, глупо, но, по крайней мере, в тюрьму за это не сажают. Мы с вами угодили в болото похуже. Что нам теперь делать?
— Давай поедем домой. Мне очень хотелось домой, но это было бы похоже на трусливое бегство.
— Если бы нам удалось найти деньги дяди Барри, мы смогли бы заплатить Уэйлину за ожерелье, и тогда не надо будет закладывать Гернфильд. Мы должны остаться и узнать, где он жил. Брэдфорд сказал, в домике возле Эшдонского леса. Там разбросаны десятки маленьких деревушек.
— Держу пари, Стептоу знает больше, чем сказал нам. Мне кажется, самое время с ним поторговаться, Зоуи. Я тебе говорила, что он здесь, в Танбридже? Сегодня я видела его на променаде. Я хотела пойти за ним, но он ускользнул, как угорь. Заходил в несколько отелей. По-моему, искал нас.
— Так, значит, Стептоу тебя не заметил?
— Нет, но сейчас, конечно, уже знает, где мы остановились.
— Тогда нам нужно спокойно сидеть на месте. Он обязательно появится.
В этот момент раздался резкий стук в дверь. Мы обе вздрогнули от неожиданности. Я встала и подошла к двери, готовая дать бой Стептоу. Вид у меня был очень свирепый. Я резко распахнула дверь и лицом к лицу столкнулась с лордом Уэйлином.
— Разрешите войти? — Я хотела загородить ему дорогу, но не успела. Он решительно прошел мимо меня.
— Ах, вы все еще здесь, милорд? — пролепетала мама, густо краснея.
— Разве ваша дочь не рассказала о нашей встрече в Линдфильде?
Вид у него был странный. Я ожидала, что он ворвется к нам, как разъяренный лев, а он, скорее, был похож на робкого ягненка.
— Присядьте, пожалуйста, милорд, — сказала я, но, оглядев комнату, поняла, что если он сядет на единственный свободный стул, мне придется либо стоять, либо растянуться на кровати.
— Я пришел пригласить вас, миледи, выпить со мной чаю, раз уж мы все решили остаться здесь еще на один день и продолжать поиски наших беспутных родственников. Не подумайте только, что я хочу бросить тень на репутацию мистера Макшейна, — добавил он поспешно. Это прозвучало еще более странно.
— Как вы, мама?
— Я, пожалуй, не откажусь от чашечки чая.
Уэйлин повел нас в тот же самый отдельный кабинет. У нас не было возможности поговорить наедине, но мать и дочь могут понять друг друга без слов. Ясно было, что Уэйлин чем-то очень огорчен, и нам обеим до смерти хотелось узнать, в чем дело.
Между тем, Уэйлин, видно, решил принять нас по-царски. Он заказал такое количество сэндвичей и конфет, что хватило бы на добрую дюжину гостей. Он носился с нами, как будто перед ним были знатные герцогини. Подавались и, из-за воображаемого сквозняка, убирались кресла. Нас закутывали в теплые шали. В довершение всего, он предложил нам перейти в другой, более просторный кабинет. Он суетился вокруг нас, то и дело опасливо поглядывая на меня.
Когда он хотел переменить мое кресло во второй раз, я не выдержала:
— Ради Бога, Уэйлин, что вы узнали? — в первый раз я обратилась к нему просто по имени, опуская его титул «лорд», и сама почувствовала, что поторопилась. Мы еще не были с ним на короткой ноге. Но, если он и заметил это, то был слишком взволнован, чтобы придавать значение таким пустякам.
Уэйлин удивленно поднял брови:
— Как, что я узнал? Полагаю, то же самое, что и вы. Моя глупая тетушка завела себе молодого любовника и отдала ему все, что у нее было. Вы не знаете подробностей завещания, миледи. Дело в том, что, помимо денег Макинтоша, у нее еще было свое приданое, десять тысяч фунтов, которое, разумеется, предназначалось мне. Но после ее смерти оказалось, что от него ничего не осталось. Деньги попросту исчезли вместе с драгоценностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Вы любезно пригласили меня посмотреть ваши работы, мисс Баррон.
— Мы будем очень рады видеть вас, милорд.
Мама напомнила ему об объявлении, которое он хотел поместить в газетах, чтобы найти кого-нибудь, кто знал его тетушку.
— Я совсем забыл это сделать, — признался Уэйлин.
Значит, у него появилась какая-то другая надежда найти ее следы.
— Итак, до встречи в Гернфильде через один-два дня, миледи.
Он поклонился и так поспешно кинулся к двери, как будто за ним кто-то гнался.
Мама радостно всплеснула руками и засмеялась.
— Какая удача! Теперь можно не бояться, что Уэйлин узнает о Барри. Сомневаюсь, что в Лондоне он что-нибудь найдет.
— Давайте подождем полчаса, чтобы он уехал подальше, и тогда отправимся в Эшдонский лес, — предложила я и налила себе еще чашку чая.
— А как же Стептоу? — спросила мама. Одна из нас должна остаться здесь. За ним надо следить.
— Если он приехал сюда, значит, скорее всего, это он будет следить за нами.
— Возможно, он поехал вовсе не сюда, а воспользовавшись нашим отсутствием, отправился на скачки или на собачьи бои. Так или иначе, мне надо остаться здесь, Зоуи. Я немного побуду в отеле, а потом пройдусь по променаду, посмотрю, не появится ли он там.
— Лучше останусь я. Вам не угнаться за этим пронырой.
— Тебя могут принять за женщину легкого поведения, если ты будешь гулять по променаду одна. Нет, я останусь, а ты поезжай в Эшдонский лес, разузнай про его преподобие Портленда, — сказала она, произнося это вымышленное имя с презрением.
Мы так и сделали. Я взяла набросок с портретом дяди Барри в костюме священника и поехала в Эшдонский лес. Карета быстро катила по лесной дороге. Когда-то здесь шумел огромный дубовый лес, славившийся своей корабельной древесиной. Между тем, я обдумывала свои планы. Прежде всего нужно заехать на почту и спросить, не знают ли они адрес его преподобия Портленда. Если дядя купил домик на свое имя и жил в нем, теперь там, по-видимому, никого нет. Я попрошу моего кучера Рафферти помочь мне взломать замок и обыскать дом. Надеюсь, он стоит в уединенном месте. Если же дядя только снимал дом, можно расспросить новых жильцов или соседей.
Главная дорога, пролегавшая через лес, называлась Форест Роу. Вдоль нее стояли отдельные домики, большей частью деревянные. Изредка попадались церковь или школа. Мы несколько раз останавливались. Я показывала свой набросок и спрашивала, не знает ли кто-нибудь его преподобие Портленда. Но все только отрицательно качали головами. Никто о нем не слышал. Одна дама посоветовала мне спросить на ближайшей почте в Уэст Хоутли. Мы поехали дальше и разыскали деревню, которая была расположена на горе, возвышавшейся над Эшдонским лесом. Но и там, на почте, никто не знал его преподобие Портленда. Служащий посоветовал мне спросить в Линдфильде, который мы, по его словам, уже проехали.
Мы вернулись назад и отыскали деревушку под названием Линдфильд. С дороги трудно было разглядеть, где находится Хай-стрит, но деревушка была живописная, с аккуратными старинными домиками. Я решила в последний раз попытаться счастье на почте. Мистер Брэдфорд, кажется, говорил, что дядин дом был где-то в деревне, возле Эшдонского леса. Я дернула шнур, и Рафферти остановил карету. Он опустил ступеньку, чтобы я вышла. Вид у него был совсем хмурый. Мне пора объяснить вам, что Рафферти — наш старый преданный слуга, из тех, кого называют черными ирландцами. Волосы у него давно не черные, но глаза все еще небесно-голубые. Он приехал из Ирландии двадцать лет назад молодым парнем и сейчас уже, можно сказать, стал членом семьи. Он точно не знал цели нашего путешествия, но догадывался, что происходит что-то неладное.
— В конце улицы стоит карета лорда Уэйлина, — сказал он. — Странно! Его лакей говорил мне, что они едут в Лондон.
— Уэйлин здесь! О Господи! Садись скорее на козлы и поедем отсюда, пока он нас не заметил!
Рафферти очень проворен, несмотря на возраст. В мгновение ока наша карета свернула за угол. Он отъехал подальше и остановился. Не дожидаясь, пока он откроет дверцу, я выскочила из кареты и побежала. Нужно было поскорее подкрасться к карете лорда Уэйлина и незаметно понаблюдать за ним.
Я успела вовремя и увидела, как Уэйлин сел в карету и уехал. Что привело его сюда? Причина могла быть только одна: он тоже узнал от мистера Брэдфорда, что дядя Барри продавал ему драгоценности, разумеется, краденые, и теперь выясняет подробности потихоньку от нас. Раз он так старательно это скрывает, значит, собирается подать в суд и предъявить иск родственникам преступника. Он надеется доказать, что дядя Барри украл ожерелье, и опозорить нас, заставив платить за ущерб.
Я вся дрожала от ужаса и негодования.
— Прикажете ехать за ним следом? — спросил подошедший Рафферти.
— Нет, я зайду на почту, а потом осмотрю дом, из которого вышел Уэйлин.
На почте работали двое пожилых людей, муж и жена Сэнгстеры. Маленькие, шустрые, с седыми волосами — они были очень похожи на мышей. Муж сортировал почту, а жена обслуживала посетителей. Я подождала, пока все уйдут, и спросила, не знает ли она адрес его преподобия Портленда. Она не слышала этой фамилии, но носик ее заострился от любопытства. Я развернула набросок и показала ей.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, дорогая, я никогда его не видела. У нас в церкви вот уже два десятка лет служит викарий Кворлиз.
— А нет ли других почтовых контор в ближайших деревнях? Мне очень хочется разыскать преподобного Портленда. Его покойная жена была подругой моей матери. Она недавно скончалась, и мы хотим сообщить ему об этом.
Я постаралась подальше отдалить от себя дядю Барри на случай, если его знали в этих краях, как закоренелого негодяя.
— Как странно, сегодня все ищут пропавших родственников и показывают их портреты. Минут двадцать назад у нас был джентльмен, разыскивавший свою двоюродную тетю. Она вышла замуж, и после этого он ее не видел. Этот джентльмен — лорд.
Произнося последние слова, она многозначительно и так высоко подняла брови, что они совсем исчезли под челкой.
— На его карете был герб. Мне жаль, но пришлось ему сообщить, что его тетя умерла. Она регулярно приезжала сюда до самой смерти. А преподобного Портленда я не знаю.
Ее голова сочувственно наклонилась ко мне:
— Вам плохо, дорогая? Позвольте принести вам воды. Вы так сильно побледнели!
Она побежала за водой. Я прислонилась к прилавку. Значит, лорд Уэйлин показывал миссис Сэнгстер мой рисунок леди Маргарет, и та ее узнала! Леди Маргарет бывала здесь и жила в доме, из которого вышел лорд. К счастью, он пока не знает, что дядя Барри тоже жил здесь по соседству.
Миссис Сэнгстер принесла мне воды. Я нарочно пила медленно и обдумывала, как выудить из нее побольше, не вызывая лишних подозрений. Она была не прочь посплетничать, и я сказала:
— Кажется, я видела карету лорда, того, что разыскивает свою родственницу. Карета стояла здесь неподалеку на улице.
— Да, как раз у ее дома. Я ему показала, где дом миссис Лангтри. Она мне очень нравилась. Настоящая леди, хотя уже и не молодая. Все больше сидела дома. Сюда она приезжала несколько раз в год, а постоянно жила в Лондоне. Каждый сезон она приезжала на недельку-другую отдохнуть от сутолоки и шума.
— Она приезжала одна?
Если бы миссис Сэнгстер была немного проницательнее, мой вопрос показался бы ей странным. К счастью, кроме сплетен ее ничего не интересовало, и она с готовностью ответила:
— О нет! С ней была компаньонка. Знатные леди никогда не путешествуют одни. И с ней был еще приятный молодой человек, ее племянник, мистер Джоунз. И еще слуга, мужчина. Настоящая аристократка. Она так любила мистера Джоунза.
Услышав слово «племянник», я сначала подумала об Уэйлине, но потом поняла, что это был не он, потому что миссис Сэнгстер узнала бы его. Что же это за мистер Джоунз?
— А кто сейчас там живет?
— Никто. Дом достался мистеру Джоунзу в наследство. Но он ему не нужен, поэтому он его продает.
— Так, значит, дом продается? Возможно, Уэйлин и не заходил в дом, а только посмотрел на него снаружи. Я видела только, что он шел от дома на улицу. Я сразу догадалась, как можно проникнуть в дом, хотя еще сама не знала, что хочу там найти.
— Наш агент по продаже недвижимости — мистер Фолиот. Его контора — в конце Хай-стрит, — сообщила миссис Сэнгстер.
Мне очень не терпелось увидеть поскорее мистера Фолиота, и я поспешно сказала:
— Не буду отнимать у вас больше времени, миссис Сэнгстер. Большое спасибо.
— Жаль, что не смогла вам помочь, мисс…
— Смит. Мисс Смит, — ответила я и убежала.
Мне не хотелось называть своего имени. Смит — самая распространенная фамилия в Англии, и она сразу приходит на ум. Я подумала о мистере Джоунзе. Может быть, это тоже вымышленное имя?
Я приказала Рафферти отвезти меня к тому дому, из которого вышел Уэйлин. Это был небольшой приятный коттедж, в стиле эпохи Тюдоров. Верхний этаж был оштукатурен, а внизу стены кирпичные. На доме висела табличка «Продается». Окна были забиты досками. Я дернула за шнурок, и Рафферти остановился. Лужайка возле дома была давно не стрижена, но розы вдоль дорожки ухожены. Видно, что в доме кто-то недавно жил.
Пока я рассматривала дом из окна кареты, на улице появился мужчина. Он направлялся прямо к дому. Одет он был как и подобает деревенскому щеголю: пиджак с широкими плечами и узкой талией, сдвинутая набок шляпа. Он шел величественной походкой человека, весьма довольного собой. В руках у него был медный ключ. Да это же мистер Фолиот! Я выпрыгнула из кареты и подошла к нему.
— Вы ведаете продажей этого дома? Его хитрые зеленые глазки смотрели на меня насмешливо.
— К вашим услугам, мадам. Вы хотите найти здесь подходящий домик?
— Именно так. Нельзя ли посмотреть его изнутри?
— Почему бы нет? Я как раз собирался зайти сам, посмотреть все ли в порядке. Домик очень уютный. Владелец отделал его пять лет назад.
Он открыл замок и вошел. В доме было совсем темно.
— Сейчас я зажгу лампы. Я приказал забить окна досками, чтобы сюда не лазали бродяги.
Он зажег лампы, и я огляделась. Мы стояли в хорошо обставленной прихожей. Он провел меня в гостиную, потом показал столовую и библиотеку, расхваливая достоинства дома и отличное качество мебели. Я почти ничего не могла разглядеть в полумраке. Но меня интересовали не дом и не мебель. Я надеялась найти хоть какую-нибудь мелочь, какое-нибудь доказательство того, что здесь жил мой дядя. Осмотрев первый этаж, мы пошли наверх. Все личные вещи были убраны. На туалетных столиках и в шкафах было пусто. Таинственный «племянник», по-видимому, все убрал.
— Очень недурно, — то и дело повторяла я.
— Не советую вам долго раздумывать, если вы хотите его купить, мисс Смит (Я снова была мисс Смит). После обеда ко мне придет еще один человек, он тоже хочет посмотреть дом, поэтому вы и застали меня здесь. А, должно быть, пришел мистер Уэлланд! — воскликнул он, услышав стук дверного молотка, и поспешил к парадной двери.
У меня мелькнула страшная догадка, кто этот мистер Уэлланд. И, действительно, это был не кто иной, как лорд Уэйлин. Трудно сказать, кто из нас был больше смущен и шокирован. Мы молча смотрели друг на друга. Мистер Фолиот нас представил.
— Рад познакомиться с вами, мисс Смит, — процедил сквозь зубы Уэйлин.
— Добрый день, мистер Уэлланд, — ответила я и пулей выскочила из дома. Мистер Фолиот кричал вдогонку, что если дом мне подходит, он с радостью прикажет убрать доски, чтобы я могла все как следует рассмотреть.
— Спасибо. Я дам вам знать, — ответила я и бегом кинулась к своей карете.
— Гони! — крикнула я Рафферти.
— Назад в отель, мисс Баррон?
— Да, и как можно быстрее!
Он щелкнул кнутом, и мы помчались. Всю дорогу до Танбриджа меня бросало из стороны в сторону, как щепку.
Глава 12
Я была в отчаянье. Хотелось только одного — убежать и куда-нибудь спрятаться. Пусть мама продаст Гернфильд и переедет назад в Ирландию, где мы больше никогда не встретим лорда Уэйлина, человека, который знает, что мой дядя вор, укравший ожерелье леди Маргарет и много других вещей. Когда я выложила весь ворох неприятностей мама, она расстроилась не меньше меня, но ее мучило любопытство.
— Что же все-таки леди Маргарет делала в Аиндфильде? И, ты говоришь, с ней был молодой человек?
— Некий мистер Джоунз. Она называла себя миссис Лангтри. Дядя Барри, наверное, узнал какую-то ее тайну и шантажировал ее. Это хуже, чем воровство. Он вынюхивал секреты своих жертв и заставлял их платить ему за молчание. Думаю, что мистер Джоунз и был этой тайной.
— Ты думаешь, он был ее… ее возлюбленным? — мама произнесла последнее слово с нескрываемым отвращением.
Я злорадно улыбнулась. Мне было приятно, что нашлось хоть что-то, порочащее честь семьи Уэйлинов. Теперь наш позор не казался мне таким страшным.
— Миссис Сэнгстер и вправду сказала, что леди Маргарет очень любила этого Джоунза. Скорее всего, это вымышленное имя.
— К тому же завещала ему дом… Она бы не сделала этого просто так. Старая дура, завела себе любовника. Он же в сыновья ей годился. Совсем с ума спятила. Вот уж правда, всяк по-своему с ума сходит.
— Это, конечно, глупо, но, по крайней мере, в тюрьму за это не сажают. Мы с вами угодили в болото похуже. Что нам теперь делать?
— Давай поедем домой. Мне очень хотелось домой, но это было бы похоже на трусливое бегство.
— Если бы нам удалось найти деньги дяди Барри, мы смогли бы заплатить Уэйлину за ожерелье, и тогда не надо будет закладывать Гернфильд. Мы должны остаться и узнать, где он жил. Брэдфорд сказал, в домике возле Эшдонского леса. Там разбросаны десятки маленьких деревушек.
— Держу пари, Стептоу знает больше, чем сказал нам. Мне кажется, самое время с ним поторговаться, Зоуи. Я тебе говорила, что он здесь, в Танбридже? Сегодня я видела его на променаде. Я хотела пойти за ним, но он ускользнул, как угорь. Заходил в несколько отелей. По-моему, искал нас.
— Так, значит, Стептоу тебя не заметил?
— Нет, но сейчас, конечно, уже знает, где мы остановились.
— Тогда нам нужно спокойно сидеть на месте. Он обязательно появится.
В этот момент раздался резкий стук в дверь. Мы обе вздрогнули от неожиданности. Я встала и подошла к двери, готовая дать бой Стептоу. Вид у меня был очень свирепый. Я резко распахнула дверь и лицом к лицу столкнулась с лордом Уэйлином.
— Разрешите войти? — Я хотела загородить ему дорогу, но не успела. Он решительно прошел мимо меня.
— Ах, вы все еще здесь, милорд? — пролепетала мама, густо краснея.
— Разве ваша дочь не рассказала о нашей встрече в Линдфильде?
Вид у него был странный. Я ожидала, что он ворвется к нам, как разъяренный лев, а он, скорее, был похож на робкого ягненка.
— Присядьте, пожалуйста, милорд, — сказала я, но, оглядев комнату, поняла, что если он сядет на единственный свободный стул, мне придется либо стоять, либо растянуться на кровати.
— Я пришел пригласить вас, миледи, выпить со мной чаю, раз уж мы все решили остаться здесь еще на один день и продолжать поиски наших беспутных родственников. Не подумайте только, что я хочу бросить тень на репутацию мистера Макшейна, — добавил он поспешно. Это прозвучало еще более странно.
— Как вы, мама?
— Я, пожалуй, не откажусь от чашечки чая.
Уэйлин повел нас в тот же самый отдельный кабинет. У нас не было возможности поговорить наедине, но мать и дочь могут понять друг друга без слов. Ясно было, что Уэйлин чем-то очень огорчен, и нам обеим до смерти хотелось узнать, в чем дело.
Между тем, Уэйлин, видно, решил принять нас по-царски. Он заказал такое количество сэндвичей и конфет, что хватило бы на добрую дюжину гостей. Он носился с нами, как будто перед ним были знатные герцогини. Подавались и, из-за воображаемого сквозняка, убирались кресла. Нас закутывали в теплые шали. В довершение всего, он предложил нам перейти в другой, более просторный кабинет. Он суетился вокруг нас, то и дело опасливо поглядывая на меня.
Когда он хотел переменить мое кресло во второй раз, я не выдержала:
— Ради Бога, Уэйлин, что вы узнали? — в первый раз я обратилась к нему просто по имени, опуская его титул «лорд», и сама почувствовала, что поторопилась. Мы еще не были с ним на короткой ноге. Но, если он и заметил это, то был слишком взволнован, чтобы придавать значение таким пустякам.
Уэйлин удивленно поднял брови:
— Как, что я узнал? Полагаю, то же самое, что и вы. Моя глупая тетушка завела себе молодого любовника и отдала ему все, что у нее было. Вы не знаете подробностей завещания, миледи. Дело в том, что, помимо денег Макинтоша, у нее еще было свое приданое, десять тысяч фунтов, которое, разумеется, предназначалось мне. Но после ее смерти оказалось, что от него ничего не осталось. Деньги попросту исчезли вместе с драгоценностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19