А он компьютер хочет.
- Да мы же теперь герои, а значит, ни за что не платим! Если
американцы нас спасут, то в Диснейленд свозят!
Стас заколебался, но снова помрачнел:
- А если наши, то в парк имени Горького? Чего я там не видел! Не, мы
не в Солнечной системе.
И тут мы оба опомнились. Разом. Стас помолчал и начал всхлипывать. А
я разозлился - я всегда злюсь, когда Стас ревет. В конце-концов, может, мы
и не в космосе? Может, это внутри корабля антигравитация включилась, а он
так и стоит в музее? Я стал разглядывать пульт, где возле кнопок были
дурацкие иероглифы, а потом заметил, что они разделены на группы. И возле
каждой группы - маленький схематический рисуночек. Наверное, объясняет,
что эти кнопки делают. Около предательской красной кнопки был совершенно
непонятный знак, вроде пружинки со стрелочками на концах. А рядом, над
несколькими кнопками, был нарисован самый обыкновенный глаз.
"Гуманоиды", - с радостью подумал я. И нажал на одну из этих кнопок.
- Балда! - испуганно завопил Стас.
В нескольких местах корпус корабля стал таять. И в образовавшиеся
дырки был виден самый настоящий черный космос с очень яркими и
разноцветными звездами. Я понял, что действительно дурак. Но воздух
почему-то не выходил...
- Это иллюминаторы, - прекращая реветь, сказал Стас. - Здорово...
Он ужом выскользнул из-под ремня и ухватился за второе кресло.
Устроился в нем поудобнее и сказал:
- Мы в глубоком космосе. Планет не видно.
- А у меня есть одна, - похвастался я, заглядывая в иллюминатор со
своей стороны.
- Какая? На Землю похожа?
- Нет, - критически сказал я, разглядывая краешек планеты. - На Луну
похожа, только куда больше и серая. Атмосферы нет.
Стас вернулся ко мне, и мы стали разглядывать чужую планету. Она вся
была в кратерах и казалась необитаемой. Садиться на нее не хотелось.
- Не упадем? - деловито поинтересовался Стас.
- Сет его знает, - ответил я. - Может тут еще где-то планета есть?
Надо во все иллюминаторы посмотреть.
- А как до них добраться? Невесомость. Я не полезу.
Я стал прикидывать расстояние до других иллюминаторов. А Стас
помолчал и задумчиво произнес:
- Невесомость... А как, интересно, космонавты в невесомости ходят в
туалет?
- Эй, ты не вздумай! - заорал я. - Потерпеть немножко не можешь!
- Немножко могу, - угрожающе сказал Стас. И принялся изучать пульт.
Я вслушался в ощущения собственного организма и с тревогой сказал:
- Должен же быть способ. Помнишь, мы читали книжку, не то "Трое с
Мочамбы", не то "Три Мамбы"?
- Ну?
- Там двое пацанов и девчонка попали в космос и несколько суток
летели. Они что делали?
- Ничего, - угрюмо сказал Стас. - Я еще удивился. Терпели, наверное.
- Значит, и мы потерпим, - твердо сказал я. - Пока сможем.
- На несколько суток не рассчитывай, - огрызнулся Стас.
Мы помолчали. Я почувствовал, как укрепила наше братство общая
проблема и обнял Стаса за плечи.
- Двигатели надо включить. - сказал Стас. - Прыгать к Земле и
высаживаться. Или искать местных жителей.
- Знать бы, где здесь жители, - сказал я, оглядывая пульт. - Вот если
я эту кнопку нажму...
- Не надо.
Мы замолчали. Нет, плохая все-таки работа: быть космонавтом. Любая
мелочь превращается в проблему. Как же они все-таки...
- Ты у нас фантастику любишь, - сказал Стас. - Ворочай мозгами.
Вспоминай.
- Ты тоже любишь, - ответил я.
- Я Стругацких люблю, а это не фантастика, а литература, - папиной
фразой ответил Стас.
- Может, как раз в литературе наши проблемы и описаны... - не
выдержал я.
- Не говори этого слова! - быстро сказал Стас. - Лучше вспомни, где
обычно инопланетяне рации устанавливают.
- В скафандрах.
- А еще?
- Они телепаты.
- Тогда как из таких ситуаций выпутываются?
- Так! - заорал я и ткнул обеими руками по кнопкам.
Нас слегка тряхнуло, под потолком загорелись желтые лампочки, а
звезды в иллюминаторах затянуло голубой дымкой.
- Это мы силовое поле включили, - сообразил Стас. - Хорошо, теперь
нас метеориты не продырявят. Дай-ка, я попробую...
Возможно, мы бы куда-нибудь прилетели таким образом. Или взорвались
бы, не знаю. Но Стас уставился через мое плечо в иллюминатор и начисто
забыл о своих экспериментаторских настроениях.
Я тоже посмотрел в иллюминатор. К нам приближался самый настоящий
инопланетный корабль.
Больше всего он напоминал имперский крейсер из "Звездных войн". Весь
угловатый, блестящий, большой как стадион, и ощетиненный пушками. В разных
местах на корабле мигали разноцветные огоньки. Потом корабль остановился,
и несколько пушек стали разворачиваться в нашу сторону.
- Это очень агрессивная цивилизация, - с тревогой сказал Стас. -
Костя, если нас захватят, мы не должны выдавать расположения Земли. А то
они всех сошлют на урановые рудники.
- Ты что, знаешь где Земля находиться? - спросил я.
- Знаю. Возле Солнца, чуть ниже Марса.
Из одной "пушки" вырвался яркий белый луч. Ударил прямо в нас - и,
отразившись от голубой дымки защитного поля, исчез в космосе.
- Ура! - завопил Стас, - Нас голыми руками не возьмешь!
На пульте замигали разноцветные огоньки. Я подумал и нажал наугад
какую-то кнопку. Ничего не произошло.
- Торпедировать их надо, - забормотал Стас, склонившись над пультом.
- Пока дезинтеграторы не включили...
"Крыша едет", - подумал я.
Из вражеского корабля, явно озадаченного нашим сопротивлением,
вырвался еще один луч.
- Съели?! - злорадно засмеялся Стас.
Но голубая дымка вокруг нашей капсулы погасла. Как будто батарейки
кончились.
- Съели, - подтвердил я. - Стас... Ты извини, что мы ругались.
Стас шмыгнул носом. Виновато сказал:
- Ты тоже извини, Костя. На прошлой неделе я тебе в сочинение лишних
запятых наставил...
- Каких лишних? Я же четверку получил, потому что трех запятых не
хватало...
Но разобраться с запятыми мы так и не успели. В борту вражеского
корабля открылся огромных размеров люк. И нашу скорлупку потащило внутрь
инопланетного крейсера. Именно потащило, потому что нас со Стасом прижало
к спинке кресла. "Искусственное тяготение", - догадался я.
- Будут пытать, - сказал Стас.
Огромное, ярко освещенное пространство - внутренности крейсера, где
мы оказались, на мгновение мелькнуло в иллюминаторах. Затем они потемнели,
словно их окатили из ведра густой черной краской.
- Ослепили, - печально сказал Стас. - Теперь уже недолго...
Словно в подтверждение его слов стены нашего кораблика задрожали. По
линии закрытого люка пробежал тонкий лучик света.
- Лазером, что-ли, вырезают? - с неуместным любопытством спросил меня
Стас. - Как ты думаешь?
- Не знаю, - пробормотал я, не отрывая глаз от люка. - Какая, фиг,
разница?
- Лазером, - однозначно решил Стас. - Как в фильме "Чужие".
И зачем только Стас вспомнил про этот фильм! Я пихнул его, но было
уже поздно. Мы оба замолчали, старательно пытаясь не вспоминать тех жутких
инопланетян, и то, что они обычно с людьми делали.
И в этот момент... в люк постучали!
- Заходите, - машинально пискнул Стас, и зажал рот руками. А люк,
вырезанный из петель, с грохотом вывалился наружу. Мы закрыли глаза и
попытались спрятаться друг за друга, не вылезая из кресла.
Совсем рядом раздались шаги. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и увидел
что-то высокое, желтое, маслянисто блестящее, обросшее поверху
зелено-белым мхом. Почти так же страшно, как если бы вошел Чужой...
- Братки! - жизнерадостно сказал вошедший, - с чувством глубокого
удовлетворения встретили мы вас! От имени всей шараги...
Мы со Стасом, вылупив глаза, смотрели на говорящего. Это был высокий
крепкий мужчина лет сорока в желтом комбинезоне. С пояса у него свисала
пара жутко выглядевших пистолетов и широченный нож. На лице играла
радостная полуулыбка, с трудом пробивающаяся сквозь толщу коротенькой, но
густой бороды. И борода, и пучки сохранившихся на голове волос, были
смешанного зелено-белого цвета. Словно бы от рождения были зеленые, а
нынче поседели.
- ...и уполномочены заявить, - проникновенным баритоном продолжал
мужчина, - что мы рады приветствовать вас у нас. Ух, как я припарился
переводить торжественную речь для нашего командующего!
Последнюю фразу полузеленый произнес все тем же торжественным тоном.
И до меня дошло - он заученно повторяет переведенный кем-то текст, не зная
самого языка.
- А вы по-русски говорите? - осторожно спросил я.
Мужчина протянул руку, потрепал меня по щеке, и торжественно
произнес:
- Не волнуйся, крошка, сейчас придет дядя-переводчик, все скажет.
- Они что, по штатовским боевикам русский учили? - слабым голосом
произнес Стас. Заерзал, слезая с моих коленок, и с воскресшим оптимизмом
сказал: - Они гуманоиды, а это дает нам шансы. Зеленые волосы не беда, мы
не расисты. Видимо, в них хлорофилл...
- А в оранжевых - апельсиновый сок? - поинтересовался я, глядя на еще
одного входящего. Стас поперхнулся. Новый инопланетянин, действительно,
имел волосы ярко-оранжевого цвета, перетянутые над глазами узким белым
бинтиком. Сам он был молод, костляв и носил очки вполне земного вида. Этим
привычные человеческие черты исчерпывались. Из непривычных были: очень
большие и оттопыренные уши, шишки на висках и перепонки между пальцами
рук, как у лягушки.
- Это два вида гуманоидов, - уверенно объяснил Стас, - первый
питается за счет фотосинтеза, а второй с болотистой планеты, где воздух
разрежен, и звук распространяется плохо.
Я настолько был поражен эрудицией брата, что не нашелся, чем достойно
ответить. Наверное у него от волнения произошел интеллектуальный всплеск,
но с каким-то странным завихрением... Паузу нарушил оранжевоголовый.
- Не, чувак, ты гонишь, - с непередаваемой интонацией произнес он. -
Какой я тебе гуманоид с болотистой планеты? У тебя башка белая, а у него -
в мою сторону вытянулись сразу два перепончатых пальца - темная. Но вы оба
люди, и я - тоже.
Мы уже ничему не удивлялись. Лишь для порядка Стас огрызнулся:
- А для чего у вас перепонки на пальцах?
- Чего? А... - Оранжевоголовый гордо оглядел руку. - Я плавать люблю.
В большой ванне. Вот и вырастил прошлым летом.
Мы потихоньку начали расслабляться. Ни пытать, ни убивать нас никто
не собирался. По крайней мере пока. Увешанный оружием зелено-белый кротко
улыбался, наблюдая за разговором. Потом сказал что-то непонятное. Молодой
оранжевоголовый так же непонятно ответил.
- Это не английский и не русский, - сказал Стас.
- И даже не древнеегипетский, - подтвердил я.
Между тем наши собеседники окончили короткое совещание, и
оранжевоголовый откашлялся.
- Давайте знакомиться, детишки, - сладким голосом сказал он. - Я дядя
Смолянин, младший майор космофлота Земли; переводчик.
- Земли? - ахнули мы с братом.
- А он, - Смолянин сделал жест в сторону зелено-белого, -
генерал-сержант Кубатай, командующий космофлотом, лицо особо важное. (*5)
Выдержав короткую паузу, он добавил:
- На вид он - хитрый перец. Но душа у него добрая, ребятишки.
- Где мы? - требовательно прервал его Стас.
- На окололунной орбите, - успокаивающе ответил Смолянин.
- Ура, - неуверенно сказал Стас, и прошипел в мою сторону: "На Луну
непохоже..." - Ура. А мы-то думали, что улетели в другую звездную систему.
- Не, вы провалились в будущее, в две тысячи пятьсот тридцатый год.
Все в порядке.
Потребовалось секунд пять, чтобы улыбка облегчения сползла с наших
лиц. Стас, пораженный крахом своих гипотез, притих. А я спросил:
- Так это... то, в чем мы были... это не космический корабль
инопланетян?
- Нет, - слегка сочувственно ответил Смолянин. - Это ихняя машина
времени. Или не ихняя.
...Как рассказал генерал-сержант Кубатай (сам он по-русски больше
говорить не пытался, его переводил Смолянин), встретить нас со Стасом было
делом всей его жизни. Точнее не нас, как уточнил Кубатай, а машину
времени, в которой мы прилетели. И лишь попутно - спасти нас и доставить
на Землю.
Мне это уточнение не понравилось. Но Кубатай нашего мнения не
спросил, а нахмурившись посмотрел в пространство и тоскливо добавил:
- Теперь судьба хронопатрульной службы под вопросом...
Мы со Стасом не особенно много поняли. Но переспрашивать не решились.
Снаружи, за открытым люком нашей машины времени, мелькали какие-то
люди в желтой форме и беретах на разноцветных волосах. С волосами здесь
явно не церемонились и перекрашивали их в любые цвета. Может быть даже, их
попросту красили под цвет рубашки. Во всяком случае у Смолянина из-под
комбинезона выглядывала оранжевая футболка.
Кубатай предложил нам всем пройти в рубку крейсера "из этого
злополучного хроноскафа". Честно говоря, выходить нам было страшновато.
Все-таки мы с этим самым "хроноскафом" много чего вместе испытали. Но была
одна веская причина не отказываться. Стас не выдержал и спросил:
- Смолянин, а у вас на корабле туалет есть?
Наш переводчик наморщил лоб, явно вспоминая слово, и кивнул:
- Конечно, корешок.
И действительно, тут у них все оказалось в порядке. Но это все-таки
неприлично, и не буду описывать... Тьфу, опять это слово! В общем, все
было в порядке. Между делом я раздумывал о том, что сказал по дороге
Смолянин: оказывается на Земле никаких стран уже давно нет, язык у всех -
всеземной, и экипаж в корабле - интернациональный. Здорово...
Но толком обдумать это светлое будущее человечества я не смог, потому
что в дверь туалета заскреблись, потом приоткрыли ее, и Смолянин
нетерпеливо крикнул в проем:
- Эй, малолетки! Шевелитесь чуть-чуть! Из-за вас торжественную
церемонию задерживают! Вся шобла ждет! Освобождайте толчки!
- И он у них - лучший переводчик?! - возмущался Стас, выскакивая из
своей кабинки, как ошпаренный. - Он что, в зоне языку учился?
- Он, наверное, про свою узкую область - русский язык, прочел все,
что смог, - предположил я. - И учил по всем словарям, включая блатной, и
по видюшным фильмам, и по книжкам дурацким...
Но когда мы увидели "торжественную церемонию", всякая охота обсуждать
проблемы языковедения у нас исчезла.
Вместе с экипажем мы выстроились возле огромного экрана-иллюминатора,
в который во всей своей красе была видна удаляющаяся капсула нашего
хроноскафа. А еще был виден ствол пушки, торчащий из-под иллюминатора.
Генерал-сержант Кубатай коротко скомандовал, и один из членов экипажа
рванул какой-то рычаг. Ствол пушки дернулся, пол под нашими ногами
дрогнул, и на месте хроноскафа образовался яркий огненный шар. Через
мгновение он погас, и экипаж сорвал с голов желтые береты. Некоторые
всплакнули.
- А как же мы теперь?.. - начал Стас. Но я оборвал его:
- Молчи. Может наш хроноскаф - одноразовый? Может, у них таких -
тысяча?
- А если нет?
- Ну, тогда... Тогда... - Я не знал, что сказать. - Тогда этот все
равно уже не вернешь...
И мы растерянно переглянулись.

2. ВСЕ ВЕСЕЛЯТСЯ ПО СЕКРЕТУ, А СТАС ОБЪЯВЛЯЕТ СЕБЯ ХОЛОСТЯКОМ
Я не раз замечал, что комфорт - штука странная. Каждый его понимает
по-своему. Когда мы на шлюпке отчалили к Земле, то вместо того, чтобы
любоваться полетом, я, Стас и Смолянин впали в гипнотический сон.
Пилотировать шлюпку вызвался Кубатай, так как лично должен был отчитаться
на Земле за проделанную операцию. Он и объяснил нам, что теперь всякое
нудное ожидание - в дороге, в очереди или когда просто нечего делать, люди
проводят в гипносне. И в нем совсем не старятся.
- Очень клево, - с энтузиазмом сообщил нам Смолянин, поправляя очки,
которыми страшно гордился, будучи единственным очкариком в мире. -
Приходишь, например, к другу, а его дома нету. Входишь в гостиную, и
автоматически включается генератор гипносна. Просыпаешься, когда друг уже
вернулся домой. Вот только плохо, если его несколько дней нет. Гостей
много скапливается.
Мне это удобство не понравилось, и я сказал, устраиваясь на откидной
полке:
- Я бы, перед тем как в гости пойти, сначала по телефону позвонил.
- По видеофону, - поправил меня Смолянин и продолжил сокрушенно: -
Не, не катит, у всех автоответчики есть. Звонишь - а тебе говорят: заходи,
дорогой.
- Ну я бы сразу определил, что это автомат, - сказал я.
- А как? - удивился Смолянин, - они же так врут, что не
подкопаешься...
Стас, оказавшийся на полке надо мной, прямо как дома, свесился с нее,
ехидно покрутил пальцем у виска и хотел мне что-то сказать, но так,
свесившись, и заснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19