– Не совсем так, – ответил Джек, бросив взгляд на Седжа со своего места у окна. Силуэт маркиза четко выделялся на фоне розовеющего рассветного неба.
В воздухе все еще витал запах дыма, хотя окно было распахнуто еще несколько часов назад. Тихий ветерок шевелил занавески.
– Я просто подумал, – продолжал Джек, – что эта может представить для тебя особый интерес.
– Да? И кто же она?
– Точно не знаю. – Джек присел на широкий подоконник, поджав одну ногу и свесив другую. Он прислонился спиной к открытому ставню, сложил руки на груди и стал болтать свободной ногой. – Я не слышал ее имени. О ней мне рассказала Мэри. – Он улыбнулся. – Ты ведь знаешь, уж как Мэри любит Пемворт, но все равно обожает шумиху и суету сезонов. Всех знает. Всюду ездит. Все слышит. Ты ведь знаешь Мэри.
– Да, – ответил Седж, желая, чтобы Джек побыстрее перешел к делу. – Мэри – очаровательная женщина.
– Это точно, – улыбнулся Джек. – Я ее обожаю – Да, так я говорил, что она рассказала мне о последней несравненной. Похоже, она весьма своеобразна. Молодые повесы таскаются за ней дюжинами в надежде заслужить ее благосклонность.
– Как я уже и сказал, каждый год появляется новая. Чем уж так выделяется эта?
– Попробую припомнить подробности, – сказал Джек, почесывая подбородок, и так долго смотрел в потолок, что Седжу захотелось встряхнуть друга. – По-моему, у нее рыжие волосы. И глаза цвета темного янтаря, говорят. Или, скорее, вишневые.
Седж выпрямился в кресле, впервые за несколько недель мгновенно став трезвым, как сторонник методистской церкви. Рыжие волосы и вишневые глаза?
– Что интересно, – продолжал Джек, – она явно не зеленая девчонка, только вчера покинувшая классную комнату.
Седж с трудом сглотнул. Может ли это быть? Она приехала в Лондон? Что все это значит?
– О, я чуть не забыл самое интересное, сказал Джек, и улыбка осветила его лицо. – Рост этой леди шесть футов, и ни дюймов меньше.
Седж вскочил с кресла:
– Она здесь? Мэг в Лондоне! Джек снова улыбнулся:
– Судя по всему, да, мой друг.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Мэг раскрывала и закрывала веер и гадала, произойдет ли это сегодня вечером. Она искала Седжа на каждом мероприятии, которое посещала, и так и не встретила. Когда их карета остановилась в ряду других экипажей, направлявшихся на прием в Гросвенор-хаус, Мэг высунула голову из окошка, чтобы посмотреть, каким количеством присутствующих может похвастаться сегодняшний вечер. Вереница карет, насколько она могла видеть, растянулась до Парклейн.
– Мэг! – сердито позвала ее Ба. – Закрой окошко и повернись сюда, моя девочка. Ты хочешь, чтобы люди подумали, будто мы неотесанные деревенщины?
Мэг рассмеялась.
– А разве это не так? – поддразнила она. Поймав ее взгляд, сидевший напротив Терренс усмехнулся и подмигнул сестре.
– Ну уж вряд ли, – отозвалась Ба. – Никто не посмеет назвать тебя деревенщиной в таком платье, – добавила она, неодобрительно фыркнув.
Мэг улыбнулась и повернула голову, чтобы посмотреть в окно. Она и в самом деле была очень довольна сегодняшним платьем. Французский газ поверх крепового чехла цвета морской волны, глубокий вырез, значительно открывающий грудь. Темно-зеленая вышивка по вырезу сочеталась с такой же по подолу, выгодно оттеняя светлую кожу Мэг. Во всяком случае так сказала модистка. Мэг ничего в этих вещах не понимала и отдала себя в руки мадам Иоланды, доверившись ее вкусу в подборе необходимого ей гардероба.
– По-моему, платье прекрасное, – сказал Терренс– Ты выглядишь настоящей красавицей, Мэгги.
Мэг почувствовала, как от неожиданного комплимента брата ее щеки покрываются румянцем.
– Спасибо, Терренс, – пробормотала она. Надо сказать, Мэг и вправду чувствовала себя красавицей. С тех пор как она приехала в Лондон, намереваясь осуществить свой тайный план, она чувствовала себя другим человеком. Как женщина. Ничего подобного тому, что было шесть лет назад. Она вступила в лондонский свет с уверенностью взрослой женщины, которая знает, чего она стоит.
Ба не одобряла большую часть нового гардероба внучки. Но была настолько взволнована тем, что Мэг вообще захотела поехать в Лондон, что в конце концов сдалась. Девушка хотела, чтобы ее наряды больше походили на одежду взрослой женщины, и намекнула об этом мадам Иоланде, которая была только рада повиноваться. Ба вскоре признала, что новые платья Мэг практически ничем не отличались от тех, что они видели на светских дамах. Она наконец согласилась, что Мэг не стоит наряжаться в белые и пастельные тона, как дебютантке на первом сезоне. Мэг и сама поняла, что бледные тона ей не идут. Мадам Иоланда согласилась.
– А лорд Беллингэм будет сегодня, не знаешь? – спросила Ба. – Такой приятный молодой человек.
– Не знаю, – ответила Мэг.
И знать не хотела. Был только один человек, чье присутствие что-то значило для нее.
– Ну а если будет, – продолжала, довольно улыбаясь, Ба, – я не сомневаюсь, он станет искать с тобой встречи. Он всегда так делает.
– Да, – согласилась Мэг, – делает.
– И не только Беллингэм, – добавил Терренс. – Похоже, ты собрала целую свиту, Мэгги.
Мэг улыбнулась брату и пожала плечами, давая понять, что это ее нисколько не волнует. Но на самом деле подобное внимание было для нее удивительно и приятно. Она не переставала дивиться вниманию к ней окружающих, особенно джентльменов. Это был настолько разительный контраст с тем, что она пережила шесть лет назад. Тогда ее попросту не замечали. В этом году ею восторгались, за ней ухаживали, она получала столько знаков внимания, что и представить трудно. Она редко оставалась во время танцев без партнера, и мужчины соперничали друг с другом за право вести ее к столу за ужином.
– Что касается меня, то я бесконечно рада видеть, каким успехом пользуется Мэг в этом году, – сказала Ба. Она пожала Мэг руку. – Все будет хорошо надо только подождать, вот увидишь.
Девушка знала, что Ба ожидает, что она найдет какого-нибудь джентльмена и забудет о лорде Седжвике. Она так и сказала, когда они продумывали поездку в Лондон. И Мэг была уверена, что бабушка намекнула об этом и Терренсу. Только так можно было объяснить непонятные взгляды, которые он бросал на нее в последнее время. И то, как он с ней обращался. Иногда Ба и Терренс так хлопотали над Мэг, что она чувствовала себя недавно выздоровевшей после тяжелой болезни. Возможно, ей не удалось до конца скрыть свое разбитое сердце. Во всяком случае Мэг позволяла Ба и Терренсу верить, что после этих лет она захотела поехать в Лондон, чтобы залечить разбитое сердце. И это было правдой. О ее истинных намерениях никто не догадывался.
– На этот раз все по-другому, а, Мэгги? – сказал Терренс.
– Ив самом деле, – отозвалась Мэг. – Просто чудеса. Не понимаю, что случилось.
Мэг и правда до конца не понимала, что именно вызвало такую перемену. За исключением нового гардероба и нескольких дополнительных фунтов веса, она осталась прежней Мэг.
Терренс усмехнулся и затянутой в перчатку рукой указал на платье сестры.
– На мой взгляд, новое платье не имеет к этому никакого отношения.
– Возможно, – согласилась девушка. Отвечая на улыбку брата, она знала, что оба они думают о тех ужасных девических платьях, которые Ба заставляла ее надевать шесть лет назад. – В конце концов, – продолжала Мэг, – у меня все те же немодные рыжие волосы и шесть футов роста. Так же, как и тогда.
– Просто ты уже не такая, как раньше, – сказал Терренс. – В этом все и дело. Нет, ты, конечно, такая же высокая. Но ты больше не пытаешься казаться ниже. Не сутулишься и не приседаешь.
– Думаю, я просто становлюсь старше, – сказала Мэг, – принимаю вещи как они есть. Какой смысл прятать свой рост, я такая, какая есть.
– Ты говоришь как раз о том, что выделило тебя в этом сезоне, – сказал Терренс. – Ты более уверенна в себе, и это чувствуется. Ты больше не входишь в комнату, ссутулившись и разглядывая носки туфель. Ты входишь гордо, высоко держа голову, привлекая к себе внимание. И в этом заключается разница, Мэгги. Ты заставляешь окружающих обращать на себя внимание и оценивать твою красоту. – Он наклонился, взял руку Мэг и поднес ее пальцы к губам. – Я горжусь тобой, моя дорогая.
Мэг была тронута словами брата и в ответ сжала его ладонь. Никогда в жизни он не говорил ей таких слов.
Она предполагала, что в его словах есть доля правды. Мэг действительно чувствовала себя более уверенной в себе и больше не стеснялась своего роста. Но, кроме того, ей было совершенно безразлично, что думает о ней общество. Оно могло принять ее, могло не принять. Ей было все равно. Как только она найдет лорда Седжвика, остальные не будут иметь для нее ни малейшего значения. И возможно, не пытаясь произвести впечатление, она именно этого и достигла. А может быть, тайное намерение, приведшее ее в столицу, придавало ей некое очарование. Тот факт, что она хотела пуститься в сомнительное и тайное приключение, заставлял ее чувствовать себя взрослой светской женщиной. И вполне возможно, что новая уверенность отражалась на ее лице, осанке и поведении. Но как бы то ни было, в этом сезоне к ней относились с гораздо большим уважением, чем шесть лет назад.
Пока карета неспешно продвигалась к Гросвенор-хаусу, беседа вернулась к Торнхиллу. Терренс, в конце концов поддавшийся на уговоры Ба сопровождать их в Лондон, с неохотой оставил конюшни на Шеймуса Кугана. Было время случки, и Терренс вслух волновался о том, какой жеребец покроет какую кобылу, пока Ба не прекратила беседу на столь щекотливую тему.
Пока Терренс говорил, мысли Мэг блуждали далеко. Она смотрела на запрудившие Парклейн кареты и экипажи и думала о том, что им посчастливилось получить приглашение на прием лорда Гросвенора. Каким-то образом они получали приглашение во все надлежащие места. Как Ба и предполагала, школьные друзья Терренса, приятели по охоте и деловые партнеры стали неиссякаемым источником приглашений. И у Ба в столице по-прежнему оставалось много знакомых, потому что все эти годы она поддерживала со старыми друзьями оживленную переписку. Они тоже присылали приглашения. Во всякое другое время перспектива посетить все эти мероприятия устрашила бы Мэг, но не теперь, когда на любом из них она могла встретить Седжа и дать ему понять, что принимает его предложение.
И поэтому каждый вечер Мэг отправлялась на приемы, балы, рауты, концерты и другие всевозможные развлечения, предоставляемые светом. И хотя она до сих пор не обнаружила Седжа, что было для нее загадкой, девушке тем не менее удавалось веселиться. Гораздо приятнее, когда тебя замечают, а не игнорируют, когда наперебой приглашают танцевать, а не оставляют подпирать стену. После того выезда в свет Мэг и представить не могла, что сезон может оказаться таким приятным времяпрепровождением.
Она использовала любую возможность, чтобы что-нибудь узнать о Седже. Она дважды слышала упоминание его имени. Похоже, что он в городе. Но почему она его не видит? Шесть лет назад он был повсюду. Из их разговоров в Торнхилле она поняла, что он очень светский человек, который по-настоящему наслаждается бурной жизнью сезонов. Возможно, он все еще не может достаточно хорошо двигаться из-за сломанной ноги? Непохоже. В Торнхилле его здоровье очень быстро шло на поправку. Сейчас он уже давно должен ходить своими ногами. Так где же он?
Когда их карета наконец подъехала ко входу в Гросвенор-хаус и Мэг вышла из нее, опираясь на руку Терренса, она подумала – как она всегда думала, идя на бал или прием, – что может встретить Седжа именно сегодня вечером.
Седж схватил бокал охлажденного шампанского с подноса, который проносил мимо лакей. Укрывшись за большим растением в горшке, он залпом осушил бокал. Плечи виконта облегченно расправились. Ему понадобилось выпить, чтобы успокоить нервы, но он обещал Джеку и себе, что будет соблюдать определенную умеренность при своем первом выходе в свет в этом сезоне. Но бокал шампанского не причинит вреда.
Седж спрятал пустой бокал среди листьев растения и вышел из своего убежища, чувствуя себя таким же виноватым, как кошка, съевшая канарейку. Заложив руки за спину, он неторопливо пошел в главную бальную залу, кивая и улыбаясь по пути своим многочисленным знакомым. Бал леди Монтроз обещает быть успешным. Если Мэг здесь, ее будет трудно отыскать в этой толпе.
А он очень хотел ее найти.
Пожар в спальне и новость о появлении Мэг в городе оказали на Седжа двойное воздействие, и в голове у него, впервые за долгое время, немного просветлело. Он начал понимать, насколько смехотворным были его поведение и жалость к себе из-за отказа Мэг. Джек был прав. Если он действительно испытывает к ней такие сильные чувства, – что было правдой, – он не должен так легко сдаваться. Если бы только ему удалось повидаться с ней, поговорить, может, он смог бы изменить ее решение. Или хотя бы понять, почему она отвергла его. Уж это она должна ему объяснить.
Седж обошел бальную залу, не отрывая взгляда от танцующих. Высокой рыжеволосой женщины видно не было. Он подходил ко всем группам джентльменов и, пользуясь своим ростом, смотрел поверх их голов, кто же привлек их внимание. Ни одна из этих женщин не была Мэг.
– Кого-то ищешь?
Седж обернулся и увидел улыбающегося сэра Джеральда Хэтэвея, одного из молодых людей, который присоединился к его кутежам и игре в первые дни по возвращении виконта из Торнхилла.
– Привет, Джер. Просто смотрю, кто тут есть.
– А я думал, ты уехал из города, – сказал сэр Джеральд. – Тебя не было видно. И молотка на двери не было, я заметил.
– Как видишь, я в Лондоне.
– Как нога?
– Гораздо лучше, – сказал Седж, глянув вниз и согнув ногу, о которой шла речь. – Без трости сегодня. Хотя, думаю, еще не совсем готов танцевать.
В этот момент от ближайшей группы джентльменов, окружавших темноволосую красавицу, донесся дружный смех. Когда Седж снова повернулся к сэру Джеральду, молодой человек открыто смотрел на женщину с обожанием. Седж улыбнулся.
– Ты почему не рядом с этой красавицей, Джер? Или слишком много соперников?
Сэр Джеральд отвел глаза и подавил вздох.
– Думаю, да.
– Кто она?
– Мисс Сибил Дэнфорт, – ответил сэр Джеральд, благоговейно произнося каждый слог ее имени. – Внучка старого Перритона. Красавица, правда?
– Да, – согласился Седж. И решил бросить пробный камень: – Несравненная этого сезона?
– Одна из них, –ответил молодой человек.
– Лишь одна из них? – переспросил Седж. – Значит, в этом сезоне урожай на несравненных?
– О да. Довольно много новых интересных лиц. Вон там, например, леди Сьюзен Эндикотт. Видишь? Высокая блондинка в розовом?
Виконт разглядел леди Сьюзен и кивнул.
– Мила, – сказал он. – Но не очень высокая, по-моему.
Сэр Джеральд посмотрел на виконта и рассмеялся.
– С твоей точки зрения, она, полагаю, очень высокой не кажется. О! Есть еще одна новая леди весьма высокого роста.
Сердце Седжа отчаянно заколотилось. Пытаясь скрыть возбуждение, он смахнул с рукава несуществующую пушинку.
– Да? – произнес он скучающим тоном.
– Да, – сказал сэр Джеральд. – Великанша с волосами, как на картинах Тициана, и почти твоего роста.
– В самом деле? – якобы без всякого интереса спросил Седж, внимательно изучая свои ноги. – Как необычно. Ты должен немедленно мне ее показать.
– Ее здесь нет, – сказал молодой человек. – По крайней мере я ее сегодня не видел.
– Какая жалость, – проговорил Седж, подавляя зевок. Проклятье! Придется искать ее где-то в другом месте. Но надо спросить еще кое о чем. Чтобы быть уверенным. – Как, ты сказал, ее зовут? Эту рыжеволосую амазонку?
– О мисс Мэг Эшбертон. Ее брат – сэр Терренс Эшбертон, владелец торнхиллских конюшен. Ты наверняка ее встретишь. Она бывает, похоже, всюду. – Сэр Джеральд расссмеялся. – Будь уверен, ты сразу ее узнаешь.
Узнаю. Обязательно узнаю. Где же ты, Мэг?
Мэг прохаживалась по одной из комнат? в анфиладе Гросвенор-хауса в сопровождений двух мисс Уиллоуби, молодых леди, племянниц бабушкиной подруги леди Стэнтон. Старшая мисс Уиллоуби, Евгения, была одного возраста с Мэг, и между девушками завязались дружеские отношения. Пока Евгения болтала о красной обивке стен, высказывая сомнения в отношении вкуса хозяев, Мэг, как всегда; оглядела помещение, выискивая высокого светловолосого джентльмена. Внезапно в соседней комнате она увидела знакомое лицо.
Она дотронулась до руки Евгении Уиллоуби.
– Прости, что перебиваю, – сказала Мэг, – но в соседней комнате я увидела старо – го друга. Я должна подойти к нему поздороваться. Надеюсь, ты меня извинишь.
– Конечно, – ответила мисс Уиллоуби.
Мэг, торопясь, прошла в соседнюю комнату, надеясь не упустить этого человека. Вскоре она заметила его в дальнем углу. Он стоял спиной к ней в обществе нескольких джентльменов. Девушка тихо подошла к нему.
– Мистер Хэрриот?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25