Неужели я дал повод думать так? Но даже если это произойдет, у меня не будет по этому поводу сильных переживаний: лично я считаю, что мне еще не хватает опыта Единственно, о чем я буду тогда сожалеть, – что не оправдал доверия одного хорошего человека, который настаивал на учебе в академии.
Майор снова кивнул:
– Хорошо сказано. А не могли бы более подробно рассказать о себе. Судя по возрасту, вы недавно окончили училище, но ваше звание говорит, что есть опыт боевых действий.
Ким не стал затягивать и кратко рассказал о своем боевом пути.
– Так вы не оканчивали офицерского училища? Тогда непонятно, откуда такое звание.
– Спасал свою жизнь, а в этот момент рядом находилось высокое лицо дружественного мира.
– Понятно. Что-то я такое уже слышал. Наверное, вы и есть тот техник, который самостоятельно изучил летное дело. Точно! А в поручителях у вас, наверное, адмирал Тец?
– Да. Это он настоял на попытке поступления в академию.
– Ну что ж, могу только пожелать удачи. Адмирал всегда отличался дальновидностью, и никто не помнит хотя бы одной его ошибки.
Оставшиеся две недели Ким посвятил непосредственно подготовке. Материалы он усвоил еще в первый день, а остальное время изводил консультантов, что явно не приводило их в восторг. Закончилось тем, что сначала один, а потом и остальные заявили, что он полностью готов, и они не видят больше необходимости в продолжении консультаций, к тому же им надо уделить внимание менее подготовленным абитуриентам. Но Ким не чувствовал этого, у него оставалось какое-то ощущение незаконченности подготовки, хотя он прекрасно понимал, что не может пожаловаться на работу консультантов: они более чем добросовестно выполнили свои обязанности. Тогда, чтобы заполнить время, он принялся самостоятельно более подробно изучать предметы.
Заседание приемной комиссии началось со скандала. В списке абитуриентов значился Ким Томов, но он не окончил в свое время офицерского училища и не отвечал возрастному цензу для поступления в академию. Заслуги его тоже казались весьма сомнительными: то, что он был участником боевых действий первой категории и удачно действовал при выполнении директивы высшей защиты, ни о чем не говорило. Единственным положительным моментом для него могли служить превосходные характеристики, данные его командирами с места служб, и настоятельные рекомендации адмирала Теца.
– Академия создана для подготовки кадров высшего командного звена. Мы должны быть полностью уверены в командирских способностях слушателя, – кипятился один из членов комиссии. – В данном же случае нам предлагается некий молодой человек, пусть и действовавший удачно в нескольких случаях, но никак не проявивший командирских качеств. Если мы начнем снижать возрастной ценз для слушателей, к нам хлынет поток молодых людей, которые теоретически могут быть подготовлены лучше офицеров, уже проходящих службу в действующих войсках. Но на практике они будут совершенно бесполезны, и им придется также в будущем адаптироваться к реальности службы, а это чревато снижением авторитета академии.
Ему возражали:
– Все это верно, но должны быть в некоторых случаях и исключения из правил. Томов не просто молодой офицер, его способности просто уникальны, те знания, которые он продемонстрировал при сдаче дисциплин, впечатлят любого. Кто может припомнить такой уровень знаний поступающего в академию? Да его можно сразу переводить в выпускники. Если мы сегодня не примем такого офицера, то кого можно тогда вообще принимать?
– Вот пусть и наберется сначала опыта, послужит, а когда подойдет возрастной ценз, мы с удовольствием его примем.
– Если будет кого потом принимать. Томов прекрасно все понимает и тоже считает, что ему еще рано поступать в академию, но вы читали отзыв адмирала Теца, он прямо указывает, что у него необычайно высокий потенциал и не по возрасту большой опыт по нашей тематике. Его очень высоко оценили в дружественном мире, и, как оказалось, не зря: флот этого мира доказал право на самостоятельность, а это говорит о многом.
– И тем не менее никуда он не денется, еще придет его время.
– Его время придет, у нас времени нет.
– Не надо сгущать краски, не так все плохо, у нас постоянно увеличивается количество слушателей.
– А качество?
– Хватит, господа, раз кандидатура старшего лейтенанта Томова вызывает такие споры, прошу проголосовать, – подал голос председательствующий.
Голосование проводилось в данном случае не просто принятием решения «да» или «нет», просто каждый член комиссии ставил определенный количественный балл «за» или «против». В случае если количество баллов было больше определенного процента в ту или другую сторону, то решение принималось, если процент не набирался, то решение должен был принимать один из членов комиссии по выбору председательствующего.
– Ну вот. Решение не принято. Окончательное решение примет после собеседования с Томовым адмирал Келлер. Я думаю, его кандидатура не вызовет возражений.
Келлер с удивлением посмотрел на председателя:
– Я не думаю, что после собеседования изменю свое мнение относительно Томова.
– Тогда он не будет принят. Переходим к следующей кандидатуре…

Ким открыл дверь кабинета:
– Разрешите? Старший лейтенант…
Сидящий адмирал прервал его взмахом руки, молча указал на кресло, а сам отвернулся и стал смотреть в окно. Ким сел на предложенное место и замер. Кто такой Келлер, Ким прекрасно знал, его заслуги перед Содружеством были хорошо известны, он также являлся автором многих научных трудов, которые составляли значительную часть в программе академии. То, что Кима пригласили на собеседование, означало, что комиссия не приняла окончательного решения, и теперь от Келлера зависело, будет он слушателем академии или нет. Но Ким также знал об отношении Келлера к возрастному цензу слушателей, и не сомневался в его решении, поэтому на душе стало спокойно и определенно. Когда затягивание разговора стало казаться неприличным, адмирал все же повернулся к Киму:
– Комиссия не смогла прийти к окончательному выводу относительно вашей кандидатуры, поэтому решение приму я. Не скрою, что голосовал категорически против принятия вас в академию, но процедуры требуют, чтобы я принял решение после собеседования с вами. Итак, молодой человек, что вы можете мне предложить, чтобы мое мнение кардинально поменялось?
Ким ненадолго задумался:
– Прошу прощения, но вы задали трудную задачу. – Потом Ким дерзко взглянул на адмирала и, улыбнувшись, добавил: – Я думаю, даже изначально невозможную. Но если это так, то сразу предупреждаю, никакой трагедии у меня не случится, я прекрасно понимаю трудность положительного решения в данном случае и поэтому не могу обижаться.
Келлер помрачнел:
– И какие же трудности у нас возникнут в случае положительного решения?
– Главное – прецедент снижения возрастного ценза. В этом случае наверняка найдутся авторитетные люди, которые будут на этом основании требовать такого же исключения для некоторых молодых людей, а так как они не несли тягот военной службы, они будут лучше подготовлены по теории, и поэтому у них больше шансов пройти конкурс. Что в последствии сильно скажется на имидже академии, а этого категорически допускать нельзя.
– Смелое заявление. Но мне кажется, вы ошибаетесь: академия выше протекции. Может быть, у нас есть другие причины?
– Вполне вероятно, но у меня сложилось именно такое мнение.
– А вы можете отстаивать свое мнение?
– Свое мнение я могу отстаивать, безусловно, если это не помешает выполнению приказа, но могу сказать, что изменю его сразу, если к этому будут все основания.
– Вам легче, а я не могу так быстро менять мнение. На этом разговор можно закончить.
Ким встал:
– Разрешите идти?
– Кстати, где будете проходить службу дальше?
– Не знаю. Но, по всей вероятности, пойду в летное училище. Мне сказали, что я неплохой пилот, а последние тесты показали мою полную пригодность по данной специальности.
– А раньше по тестам вам не рекомендовалось быть пилотом?
– Запрещалось. Это можно увидеть в моем личном деле.
– А почему вы решили, что являетесь неплохим пилотом? Ведь у вас не было летной подготовки?
– Извините. Просто так сложились обстоятельства: боевые пилоты меня часто использовали в качестве спарринг-партнера на симуляторах, вот и освоил, а потом набрал летные часы, когда выполнял роль инструктора.
– И в тот период за спасение подопечного получили внеочередное звание?
– Да.
– А потом вас решили отправить на Аффен в качестве инструктора по летному делу.
– Нет. Статус моего пребывания там определен не был.
– То есть? Вас отправили туда просто так?
– Почему меня туда направили – большая загадка.
– Так что же вы там делали?
Ким слегка усмехнулся:
– Работал у них в академии.
– Стоп. А вот отсюда более подробно. Садись. – И адмирал снова показал на кресло. – Мне давно хотелось узнать подробнее о состоянии нового флота, а так как ты там был, то, значит, знаешь их изнутри. Давай по порядку.
Ким принялся давать характеристику флоту Аффена. Сначала перечислил основные технические данные кораблей и их вооружений, потом подробно обрисовал производственные мощности этого мира, дал прогноз замены вооружений с учетом передачи им технологий после вступления в Содружество. Потом перешел на описание подготовительного процесса кадров для флота, как Аффену в рекордно короткие сроки удалось создать полностью боеспособное соединение, которое впоследствии продемонстрировало свою высокую боевую готовность. Адмирал внимательно слушал. Такого подробного описания он не получал еще нигде и сразу почувствовал, что лейтенант не впустую пребывал в этом мире, а, видимо, принимал непосредственное участие в подготовке персонала флота. Только сейчас до него стало доходить, что Тец не просто дал ему превосходную рекомендацию, он умолял обратить внимание на этого перспективного молодого человека, и не зря в Аффене его ценили. Авторитет Теца немного раздражал Келлера, он считал, что Тец – чистый практик и не ему судить о науке академии, хотя в жизни им никогда не приходилось сталкиваться в спорах, и поэтому оппонентами они не были. Правда, Келлер всегда был готов вступить с Тецем в спор по любому поводу, но, как оказалось, не в этот раз.
– Ну вот вроде и все. Если я что-то упустил, можете спросить. Что знаю, отвечу.
– Я так и не понял из вашего рассказа, в каком качестве вы там находились.
– Изображал из себя преподавателя.
– И по какой дисциплине?
– Искусство применения тактических операций.
– Вот как. И как успехи?
– Успехи – в чем? Как изображал? Трудно сказать, я же все больше по учебнику.
– Прошли весь учебный материал?
– С небольшими сокращениями весь.
– Сколько понадобилось времени?
– Четыре месяца.
– Что-то не клеится: видимо, сокращения были все-таки очень значительными.
– На эти лекции отводилось по шесть часов ежедневно.
– При таком темпе просто невозможно усвоить материал.
– На самом деле к этим шести часам надо еще присоединить два часа занятий на виртуальных тренажерах, и еще по три часа других дисциплин.
– Круто. А как же люд и выдерживали такой распорядок?
– А многие и не выдерживали. Таких переводили в облегченные группы. Кстати, большинство потом вернулось, медицина Аффена творит чудеса.
– Что попало под сокращение в учебной программе?
– Три последние части из первого курса, методика оценки Битке, четвертая глава второго и… – Тут Ким немного смешался и чуть тише проговорил: – Анализ оперативной обстановки при проведении военных действий с «Каромми».
– А почему исключили последний пункт?
– Не хватало времени.
– Не ври, лейтенант, не надо меня жалеть. Я и сам давно мечтаю убрать это из учебного процесса, когда-то мне этот материал казался нужным, а теперь он просто стал мешать учебе.
Потом адмирал, немного помолчав, сказал:
– Можешь идти.
Ким поднялся и направился к выходу, но, когда он открывал дверь, адмирал добавил:
– Добро пожаловать в академию, лейтенант.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42