Кир Булычев
Глубокоуважаемый микроб


Гусляр Ц

ЭКСМО
«Космический десант»: Эксмо; М.; 2006
ISBN 5-699-18869-Х
Аннотация

Великий Гусляр… Этот город невозможно найти ни в одном, даже самом подробном, географическом атласе, но на карте русской фантастики он выглядит заметнее иных столиц. Кир Булычев с присущим ему неподражаемым юмором, мудрой иронией и язвительным сарказмом поведал нам о нравах и порядках Великого Гусляра, о его жителях и необычайных происшествиях, то и дело приключающихся с ними. И пусть описываемые события порой выглядят совершенно невероятными, нетрудно заметить, что вымышленный городок отразил в себе многие черты нашей родной действительности. Любимое детище Кира Булычева, «гуслярские хроники» создавались на протяжении четырех десятилетий и включают более 100 повестей и рассказов.

Кир Булычев
Глубокоуважаемый микроб

Глава 1,


в которой Корнелий Удалов
получает приглашение на СОС
и принимает решение

Утренняя почта доставила Корнелию Ивановичу Удалову авиаконверт, в котором было письмо следующего содержания:

Уважаемый Корнелий!
Ты приглашен на первый СОС делегатом от Земли с правом решительного голоса. Твое явление обязательно. В случае неявления ответственность делит вся Земля, которая будет дешифиширована сроком на 34 про-ку-ла.
Первый СОС состоится с 21 по 36 июля с. г. по адресу: 14ххХХ-5:>
Транспорт, сопровождение, кормление, погребение (в случае необходимости), приемлемую температуру и влажность обеспечивает Оргкомитет СОС.
Созывающий секретарь ОК СОС Г-Г

Удалов дважды прочел приглашение, потом подошел к окну и с грустью поглядел на двор. Двор был зеленым, уютным, старуха Ложкина развешивала белье, тяжелые капли воды падали с белых простыней на траву, рыжий петух взлетел на раскрытую дверь сарая и громко хлопал крыльями, из окна Гавриловых доносилась джазовая музыка, а по голубому утреннему небу плыли розовые облака, под которыми с пронзительными криками носились стрижи. И вот этот мирный, обжитой и родной мир придется покинуть ради неизвестного СОС, ради сомнительных наслаждений и реальных опасностей космического путешествия.
– Придется ехать, – сказал Удалов, отворачиваясь от окна и с нежностью глядя на Ксению, которая собирала на стол завтрак. – Какое сегодня число?
– Восемнадцатое, – ответила Ксения, поглядев на настенный календарь. – Куда собрался? Опять на рыбалку?
– Три дня всего осталось, – задумчиво произнес Удалов. – Не на рыбалку, а на первый СОС.
– И не мечтай, – возмутилась Ксения. – Хватит с нас. Небось опять пришельцы? Опять жертвовать своим временем и нервами ради галактической дружбы?
– Надо, Ксюша, – сказал Удалов и сел за стол.
Позавтракав, он пошел к Николаю Белосельскому.

Глава 2,


в которой Удалов беседует
с Николаем Белосельским
и выслушивает возражения

Николай Белосельский учился в одном классе с Корнелием Удаловым. Окончив школу с золотой медалью, уехал в область, где с отличием завершил высшее образование, а затем, заслужив уважение своими способностями и любовью к работе, был направлен в родной город на руководящий пост.
Белосельский возвращался в Великий Гусляр с большой неохотой. Он был человеком принципиальным, серьезным и объективным, а потому предчувствовал неизбежность конфликтов. Живое воображение подсказывало ему, что при известии о его скором приезде многие жители города начнут говорить: «Как же, помню Кольку Белосельского! Я с ним в детском саду баловался». Или «Колечка? Белосельский? Близкий человек! Моя двоюродная сестра Леокадия была замужем за его дядей Костей». Беда небольшого города в том, что все всех знают.
Предчувствия Белосельского оправдались. На улицах к нему подходили незнакомые люди, напоминали об общем счастливом детстве, а затем приглашали в гости или просили протекции. В кабинет проникали троюродные бабушки, желавшие улучшить жилищные условия, и приятельницы по пионерскому лагерю, лгавшие о непогасшей любви.
Белосельский стал нелюдим, избегал людей, страшась неожиданного крика: «Колька, друг!» – был строг к родственникам и похудел. Он мечтал о переводе в далекий Петропавловск-Камчатский. Но своей принципиальности он не изменил.
Удалов знал о драме Белосельского и поэтому, хоть сидел с ним шесть лет за одной партой и совместно владел голубятней, ни разу не зашел к нему домой, а встречаясь на совещаниях, сдержанно здоровался, избегая прямого обращения. Белосельский тосковал по старой дружбе и рад был как-нибудь посидеть с Удаловым, вспомнить далекое детство, но сдерживался. Борьба с фаворитизмом не должна знать исключений.
Удалов вошел в кабинет Белосельского и с порога сказал:
– Доброе утро. Я по делу.
– Здравствуй, Корнелий, – ответил Белосельский. При виде Удалова взгляд его смягчился, и ему захотелось сказать бывшему другу что-нибудь теплое. – Погода хорошая в этом году. Радует нас июль.
– Да, жарко, – согласился Удалов.
– Ты садись. Как в стройконторе дела? План сделаете?
– Постараемся, – сдержанно пообещал Удалов, сел и вытащил из кармана приглашение.
– Когда в отпуск? – спросил Белосельский.
– Уж и не знаю. Собирался в августе, да вот… Надо посоветоваться.
Он ладонью перегнал по столу к Белосельскому приглашение и стал ждать.
Белосельский внимательно прочел письмо, кинул на Удалова быстрый взгляд, затем вынул из деревянного высокого стакана хорошо заточенный карандаш и стал читать письмо вновь, помечая галочками ошибки и ставя в непонятных местах на полях вопросительные знаки. Удалов глядел в окно, за которым ворковали голуби, и мечтал о рыбалке.
Дочитав письмо вторично, Белосельский задумался, не поднимая глаз. В письме таилась каверза. Не стоило распускаться и радоваться при виде Удалова. Ведь он друг детства и потому вдвойне опасен. Недаром он все эти месяцы держался на расстоянии и проявлял тактичность. И ты, Брут, расстроился Белосельский. Уж лучше бы попросил новую квартиру. Думая так, он нечаянно встретился взглядом с чистыми голубыми глазами Удалова, увидел его гладкий выпуклый лобик, полные розовые щеки, курчавую поросль вокруг ранней лысины и неожиданно для себя спросил:
– СОС – это что такое?
– Ума не приложу, – честно признался Удалов.
– Ясно, – сказал Белосельский. Потом добавил: – Как известно, в июле тридцать один день.
– У них, видно, система отсчета другая, – сказал Удалов. – Так, может, не стоит ехать?
– Не стоит, – согласился Белосельский.
– И жена будет рада. Недовольна она моими космическими связями. Ревнует.
– О семье тоже подумать надо, – сказал Белосельский. – О семье мы зачастую забываем.
– Значит, решили? Мне же посоветоваться надо было. А с кем посоветуешься по такому вопросу? Я пошел? А то в контору опоздаю.
– Иди. Работай спокойно.
– Спокойно не получится, – возразил Удалов. – Спокойно нельзя, потому что буду тревожиться за судьбу Земли.
– А что такое?
– Дешифишировкой грозят. На тридцать четыре про-кы-лы.
– Про-ку-ла, – поправил Белосельский, заглянув в приглашение. – Чепуха какая-то.
– Конечно, чепуха, – согласился Удалов. – Может, обойдется.
Белосельский подчеркнул слово «дешифиширована» красным карандашом.
– В словарь иностранных слов заглядывал? – спросил он.
– Там нету. У них своя терминология.
Белосельский посмотрел в окно. Ворковали голуби, облака сгустились, в отдалении гремел гром. Белосельскому очень хотелось уехать в Петропавловск на далекую Камчатку, где нет друзей детства.
– Значит, игнорируем? – переспросил Удалов. Он стоял посреди кабинета, переминался с ноги на ногу. Ему было не по себе, что он поставил Колю Белосельского в неловкое положение.
– А если это не шутка? Нам бы ясность.
– Откуда ей быть?
– А как ты планировал туда ехать? Адрес неразборчивый.
– Для них понятно. Для них это все равно что для нас Малые Кочки.
Друзья детства немного помолчали. Удалов подумал, что, если удастся отделаться от СОС, надо будет позвать Колю на рыбалку.
– Если приедут, – решил Удалов, – я им скажу, что заболел. Или теща заболела. Дипломатично, и никто не в обиде.
– Это разумно, – согласился Белосельский. Он понял, что Удалов искренен и прост. – Так и скажешь.
– А это… насчет рыбалки… – Но завершить приглашение Удалов не успел. Посреди кабинета, как раз между Удаловым и столом Белосельского, возник человек в черном трико. В облике его было что-то неземное.
– Простите, – сказал человек быстро, с легким инопланетным акцентом. – Я из СОС. Ищу Удалова Корнелия. Корабль на орбите. В чем задержка?
– Я не еду, – быстро произнес Удалов. – Я заболел.
– Поедешь, – просто ответил человек в трико. – Надо, Корнелий.
– Погодите, – вмешался в разговор Белосельский. – Во-первых, это мой кабинет…
– При чем здесь кабинет? – удивился человек в трико. – Я должен доставить Удалова на первый СОС, а у нас пересадка на Альдебаране. Времени в обрез.
И посланец СОС властно положил руку на плечо Удалову.
Удалов метнул отчаянный взгляд на Белосельского. Что еще придумать?
– Может быть, произошла ошибка? – спросил Белосельский. – Может быть, вы ищете другого Удалова?
– Именно этого, – сказал посланец. – Он уже вычислен и по всем параметрам подходит для СОС.
– Так хоть скажите, кто такой этот СОС! – взмолился Удалов, пытаясь высвободить свое мягкое плечо от железной хватки человека в трико.
– Съезд Обыкновенных Существ.
– Я недостоин!
– Правильно, – поддержал Удалова Белосельский. – Почему представлять Землю на международном форуме должен именно Корнелий Иванович? Мы могли бы порекомендовать вам более достойных представителей. Например, инженера Сидорова. Общественник, спортсмен, рационализатор, выдающийся человек…
– Правильно! Сидорова! – крикнул Удалов.
– Нам не нужен Сидоров, – сказал посланец. – Нам нужен Удалов.
– Странно, – сказал Белосельский, и в этот момент зазвонил телефон.
Белосельский взял трубку, не согнав хмурой складки со лба. А Удалов, воспользовавшись паузой, спросил посланца:
– Домой за вещами можно зайти?
Удалов уже понял, что от СОС ему не отвертеться.
– Некогда. – Посланец подхватил Удалова за пояс и сильно повлек вверх, к потолку.
Последнее, что Удалов увидел в кабинете Коли Белосельского, было запрокинутое кверху, встревоженное лицо старого друга. Лицо пропало, и через секунду Удалов, подлетая к небольшому летающему блюдцу, уже смотрел на Великий Гусляр с высоты километра.
А Белосельский, проводив глазами Удалова, произнес в телефонную трубку:
– Повторите, что вы сказали?
– Не пускайте Удалова на СОС, – ответил странного тембра далекий голос с инопланетным акцентом. – Это может трагически кончиться для Земли.
– Кто вы?
– Доброжелатель.
– Удалов уже улетел, – сообщил Белосельский. – Назовите свое имя и причины, по которым вы не желаете присутствия Корнелия Ивановича на международном съезде.
– Жаль, что упустили, – ответил инопланетный голос. – Пеняйте на себя.
В трубке что-то щелкнуло, и затем женский голос известил:
– Разговор с омегой Дракона закончен. Три минуты.
Белосельский сказал: «Спасибо» – и медленно положил трубку.

Глава 3,


в которой Удалов совершает
пересадку на Альдебаране

Космический корабль набрал скорость. Земля скрылась из глаз, и Солнце превратилось в незначительную желтую звезду. За иллюминатором клубились туманности. Удалов отошел от окна и похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли документы. Посланец поставил корабль на автопилот и обратился к Удалову:
– Повезло. Успели.
– А что? – спросил Удалов.
– Могли задержать. Что-то твоя, Удалов, скромная персона вызывает повышенный интерес в определенных кругах.
– Вот это лишнее, – сказал Удалов. – Я к вам на СОС не напрашивался, лечу из чувства долга. В любой момент согласен вернуться. Тем более что на Земле миллионы более достойных.
– Может быть, – согласился посланец, – достойных миллионы, а Удалов один.
– Ну что ж, – не стал спорить Удалов. – Будем считать, что мне повезло. Увижу новых братьев по разуму.
– Садись, перекуси, – уклончиво ответил посланец. – На Альдебаране буфет паршивый.
Они пообедали и начали торможение перед Альдебараном.
Любознательный Удалов был потрясен зрелищем космопорта на Альдебаране. В громадных залах гуляли, сидели, отдыхали, парили, висели вниз головами, спорили, ожидали, стояли в очередях за билетами, питались в буфете десятки тысяч альдебаранцев, сирианцев, дескасийцев, тори-тори, прулей, кофкриавфеев, 45/67-цев, молчаливых испужников, вегиан, плетчиков, моссадеров, антропоидных локов, порников, апрет-тт-воинейцев и многих других, имен которых Удалов не запомнил. И ни одного обитателя Солнечной системы.
Посланец быстро провел обалдевшего от разнообразия разумной жизни Удалова сквозь толпу, протолкнул его в узкую дверь с непонятной надписью и сказал:
– Жди здесь. Рекомендую не покидать помещения. Иначе пеняй на себя. А я билеты закомпостирую.
Посланец удалился, а Корнелий Иванович осмотрел помещение. По здешним меркам оно было невелико, от изящного фонтана распространялся мускусный аромат, вокруг стояли мягкие кресла. Большинство кресел пустовало. В остальных скучали существа в странных одеждах.
Удалов прошел к свободному креслу и сел. Он старался вести себя так, словно космические путешествия ему не в диковинку. В общем, это так и было, хотя Удалов уже три года не попадал в дальний космос, а на великом пересадочном вокзале Альдебарана оказался впервые.
Остальные обитатели кресел кинули в сторону Удалова равнодушные взгляды и вернулись к своим занятиям. Было тихо. Порой динамик под потолком начинал урчать на чужих языках, видимо объявляя посадку. Удалов подумал: как там Ксения, наверное, волнуется? Послать бы ей телеграмму, да разве здесь отыщешь телеграф? На всякий случай он обратился к своему соседу, который снизу и до плеч был схож с человеком, но книжку, которую он читал, держал в цепких щупальцах, склонив к странице изысканную пернатую голову с клювом вместо носа.
– Простите, – сказал Удалов. – Вы не знаете, здесь телеграммы на Землю принимают?
Существо отложило книжку, склонило голову набок и сказало:
– Чир-чрик-чири-пипити.
– Простите?
– Не обращайте внимания, – послышался голос с другой стороны. – Он по-русски не понимает.
Удалов с чувством облегчения повернулся в сторону голоса и увидел подтянутого, стройного и хорошо одетого кузнечика метрового роста.
– А вы понимаете?
– Я понимаю, – сказал кузнечик. – Я синхронный переводчик. Лечу на первый СОС.
– И много языков знаете? – спросил Удалов.
– Трудно сказать, не считал, – ответил кузнечик. – А вы, судя по нерешительности манер, провинциальному виду и глуповатому лицу, из города Великий Гусляр?
– Угадали! – обрадовался Удалов. Он даже пропустил мимо ушей нелестные высказывания кузнечика. – Откуда вы про мой город знаете?
– И зовут вас Корнелий Иванович, – добавил кузнечик. – Не отказывайтесь. Очень приятно. Я проглядывал списки делегатов, а у меня феноменальная память. Так что пойдем, отправим телеграмму вашей супруге Ксении?
– А на корабль не опоздаем? – встревожился вдруг Удалов.
– Задержат, – ответил кузнечик. – Без нас не полетят. Я забыл представиться. Меня зовут Тори, с планеты Тори-Тори, из города Тори, с улицы имени Тори.
– Столько совпадений сразу? – осторожно спросил Удалов, который понимал, что в Галактике что ни планета – свои обычаи и порой невежливым вопросом можно нанести смертельное оскорбление или даже вызвать войну.
– Нет, – ответил синхронный переводчик. – У нас все Тори, и все города Тори, и все улицы имени Тори.
– А не путаете?
– Наоборот. Просто. Не спутаешь.
– Это верно, – согласился Удалов. – Так где же телеграф?
Кузнечик быстро вскочил с кресла, потянул Удалова острым коготком к двери, затем завел за угол, и они оказались в низком белом помещении, у стены которого были установлены рукомойники различного размера, формы и высоты.
– Здесь мы можем говорить спокойно. Никто не подслушивает, – прошептал кузнечик Тори.
1 2 3