Ну, скажи, что с тобой все в порядке, но твоя жизнь под угрозой, если он не раскошелится.Флойд кивнул Митчу и нажал на кнопку. Пленка с легким шелестом начала мягко перематываться. Митч держал микрофон близко к губам Терри Коннистон. Она смотрела на него, хмурясь, концентрируясь, и наконец, моргнув, перевела взгляд на Флойда:— Не могу придумать, что сказать.Митч открыл рот, но Флойд остановил его, покачав головой. Пленка шипела еще почти целую минуту, прежде чем девушка, закрыв глаза, не произнесла скучным, монотонным голосом:— Папа, пожалуйста, послушай. Они записывают это на пленку. Они меня похитили, но я в порядке. Пожалуйста, сделай то, что они хотят... Я не могу придумать, что еще сказать. Что вы еще хотите, чтобы я сказала?Флойд выключил магнитофон:— Для начала хватит. Позже, когда он захочет подтверждения, тебе придется поговорить побольше.Однако, дважды прослушав запись, недовольно проворчал:— Нет, не пойдет. В твоем голосе никаких эмоций, никакого испуга.— А что ты хочешь? Чтобы я рвала на себе волосы и визжала?— Ты классная девушка, милашка, — улыбнулся Флойд. — Можешь слегка поплакать. Нужно убедить твоего папочку действовать быстро. Попытаемся снова.В конце концов четвертая запись Флойда удовлетворила. К этому времени Терри так ослабла от напряжения и переживаний, что это отразилось и в ее голосе на пленке. Когда Флойд, перемотав пленку, стал укладывать магнитофон в рюкзак, она сидела, откинув голову к стене, прикрыв глаза и тяжело дыша. Митч бережно снял проволоку с запястий девушки. Она ее не поранила, но оставила на коже красные рубцы.Подошел Теодор, сминая пустую жестянку из-под пива в руке, и язвительно спросил:— Все сделали?— На данный момент.— Ладно. А что с ней будем делать?— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Флойд.— Трахнуть, — спокойно ответил Теодор. — Откусим все по куску, а потом зароем где-нибудь здесь.Митч слышал, как девушка быстро втянула в себя воздух. В ярости он поднял глаза на Теодора:— Что с тобой? У тебя мозги в заднице или что?— Мисс Коннистон, извините нас за нашего коллегу, — пробормотал Флойд. — Теодор неудачно высказался.— Чего? — протянул тот.— Митч, объясни ему. Вытри изумление на его лице.— Сам объясни, — не поворачивая головы, огрызнулся Митч.— Я действительно не понял, — возмутился Теодор. — Слушайте, мы же все равно должны ее убить. Она же нас видела. Это не будет выглядеть убийством. Черт, возьмите одну из игл Джорджи, вколите маленький пузырек воздуха ей в вену. Быстро, безболезненно, без следов. Какого черта?Терри испуганно наблюдала за ними.— Ты начинаешь испытывать мое терпение, Теодор, — взорвался Флойд. — Пошевели мозгами! Если мы хотим получить за нее деньги, то должны дать ее отцу доказательство, что она жива. Никто не станет платить за труп.— Откуда он узнает, что она мертва?— Не беспокойся, быстро поймет, если мы не дадим ему возможности с нею поговорить.Сидя в углу, Джорджи зевал, шлепал губами и безучастно улыбался в потолок. Митч даже позавидовал его состоянию.— Ты пальцем ее не тронешь, Теодор, — спокойно, но внушительно проговорил Флойд. — Только попробуй к ней прикоснуться, и я разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?— Нет, — ответил тот. — Не понял.— Тогда объясню по-другому. Я приберегаю ее для себя, — сказал Флойд. — Так ты понимаешь?— Почему же ты не сказал сразу?— Вот только что это сделал, — бросил Флойд с презрением. Затем, встав на ноги, обратился к Митчу: — Мой прекрасный клоун, пойдем поговорим.Митч глянул с беспокойством на девушку и поплелся за Флойдом к дальнему концу старого магазина, пробираясь сквозь мусор. Свет от лампы сюда почти не доходил. Однако самодовольное лицо Флойда было видно достаточно хорошо.— Я же говорил, что у меня есть дело для тебя.— Должно быть, я тупой. Объясни.— Обрати внимание, излагаю на простом английском. Через некоторое время одному из нас придется уехать и добраться до телефонной линии, которая отсюда в пятнадцати милях езды к северу. А теперь посмотри на нашу счастливую семейку, дышащую ртом и ковыряющую пальцами в носу, и, по-моему, ты ясно увидишь, что среди нас есть только один человек, способный сказать Эрлу Коннистону правильные вещи. Этот телефонный звонок могу сделать лишь я. Согласен?— А что требуется от меня?— На время моего отсутствия кому-то придется здесь командовать. Ну, давай просто предположим, что ты решишь слинять сразу же, как я уеду. И что тогда произойдет? Догадываешься?Митчу не надо было догадываться. Он знал, поэтому с кислым лицом просто кивнул:— Теодор изнасилует ее к черту, и никто его не остановит. — Может это сделать, а может и не сделать. Но в одном он прав. Если мы ее освободим, она нас опознает. Теодор не так глуп, как кажется.— Ты говоришь, прав?— Главное — добыча. Одно движение пальцем — и у нас полмиллиона долларов. Вот все, что надо знать тебе, и все, что хочет знать Теодор. В его маленьких, с горошину, мозгах четко отпечаталось: если мы отпустим ее живой, то рискуем оказаться опознанными.— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?— Когда я уеду звонить, мой прекрасный идиот, ты тут останешься единственным, кто может встать между девушкой и ее смертью. Надеюсь, ты не скроешься за холмом. Останешься здесь и защитишь нашу гостью.— Если она все равно в конце концов будет убита, какая мне разница? — медленно проговорил Митч.— А мне показалось, она тебе понравилась.— С чего ты взял?— С того, как ты себя с ней ведешь. Давай, Митч, ты же не хочешь, чтобы она была убита.— Кажется, у меня нет выбора.— Ошибаешься. У меня нет намерения ее убивать.— Но ты только что сказал...— Я говорил о Теодоре, не о себе. Посмотри на все это с другой стороны. Если я смогу забрать деньги и уйти, зачем ее убивать?— Это одни красивые слова. Если девушка останется жива, никому из нас далеко не уйти. Рано или поздно нас все равно поймают.— Нет, Митч, или я буду не я. Остановись и подумай минутку. Девушка ведь не единственная, кто может нас опознать.— Кто еще?— Разве тебе не ясно, что каждого из нас могут опознать по крайней мере еще четыре человека. — Флойд обвел глазами всех в помещении и добавил: — Все мы можем опознать друг друга, Митч.— Тебе следовало подумать об этом раньше, прежде чем начинать эту авантюру.— О, я подумал. Считаешь, я настолько глуп, чтобы всем вам доверять? Кому? Посуди сам. Моему дрянному братцу и этим двум безмозглым олухам или тебе, только и мечтающему, как бы поскорее выбраться из этой шалости? Полагаешь, я не принял всего этого в расчет? Ты что, отказываешь мне в здравом смысле?— Не вижу тут вообще никакого здравого смысла.— Тогда позволь мне кое-что тебе рассказать. В Мексике есть один человек, бывший пластический хирург, который во время войны имел несчастье быть участником нацистских экспериментов над людьми. Естественно, ни в одной стране он не мог добыть лицензии на работу по своей специальности. Так что он только держит маленький фармацевтический магазин в небольшом мексиканском городке и время от времени оказывает услуги мафии, которая, в свою очередь, оберегает его от властей. Новое лицо и отпечатки пальцев у него стоят всего пару тысяч долларов. Теперь ты все понял?Митчу нужно было переварить услышанное. Наконец он сказал:— С тобой ясно, а как насчет остальных?— Получив выкуп, мы разделим его на пять частей. Это будет последний раз, когда ты меня увидишь. А дальше каждый выберет сам, что ему делать. Ты можешь подраться с Теодором за девушку.— А что будет с твоим братом?— Это камень на моей шее, — с тихой злостью ответил Флойд. — На его долю выручки куплю себе от него свободу. Позволю ему самому или спасти себя, или окончательно разрушить с помощью денег. — Он натянуто улыбнулся.Митч вспомнил, как предыдущей ночью Флойд сказал про себя: «Ну разве я не сукин сын?» Затем глянул в сторону девушки, неподвижно сидящей в углу. Свет лампы отражался в ее тревожных голубых глазах. Она следила за ними двоими, словно боялась, что они торгуются за ее жизнь. «Нет, я не убийца, — подумал Митч. — Но если свалю, это будет то же самое, что ее убить».— Знаешь, в чем твоя беда? — вкрадчиво произнес Флойд. — Ты джентльмен, Митч. А это трагично, потому что сейчас никому не нужны джентльмены. Никому, кроме мисс Коннистон.— Итак, представим, что ты разделил добычу и оставил меня с сумкой в руках. — Митч попробовал размышлять вслух. — Далее, я либо позволю Теодору убить девушку, либо спасаю ее жизнь, и она выдает меня полиции. Прекрасный выбор. — Он еще раз глянул на девушку, затем повернулся лицом к Флойду: — Я однажды уже сидел в тюрьме. Ты ошибаешься, если думаешь, что я собираюсь туда вернуться.— А если я сообщу тебе имя и адрес пластического хирурга?— Это другое дело, — признал Митч. — Говори.Флойд внимательно посмотрел на него, словно изучая. Наконец пожал плечами:— Только чтобы ни одна рожа не пронюхала. Его имя фон Роон, Герхард фон Роон. Он живет в городке под названием Каборка, в Соноре. Запомнил?— Думаю, не забуду. Но как узнать, говоришь ли ты правду?Флойд улыбнулся:— Остается поверить мне на слово. — Неожиданно его улыбка превратилась в оскал. — Брось пререкаться, мой прекрасный клоун. У тебя совсем нет выбора, и ты это знаешь.— А ты все хорошо продумал, не так ли?— Старался. — Флойд прошел мимо него к девушке и, остановившись около нее, посмотрел на Теодора, который стоял напротив Билли-Джин у двери. Подобрав рюкзак с магнитофоном, сказал: — Я поехал звонить. Это займет у меня около часа. Хочу, чтобы ты тут не играл на чьих-либо нервах, Теодор.— Почему именно я?— Ты знаешь. Только запомни, я не терплю разочарований.Из дальнего угла послышался слабый голос Джорджи:— Флойд...— Позже. Когда я вернусь, — отрезал тот и, перекинув ремень рюкзака через плечо, пошел к двери. — Погаси свет, Митч.Митч погасил керосиновую лампу. На мгновение, когда дверь, скрипнув, отворилась, он увидел прямоугольник слабого серого света. Флойд вышел, и Митч снова зажег лампу. Потом услышал хруст под ногами Флойда, хлопок закрывшейся дверцы, гул мотора. Машина отъехала назад и не торопясь покатила прочь. Теодор моргнул здоровым глазом и присел на корточки, как неандерталец в пещере. Митч подошел к Терри Коннистон и тихо, так, чтобы слышала только она одна, произнес:— Слушай, я хочу объяснить...— Что? — перебила она его. — Мне не интересно.— Ты ледышка. Когда же согреешься?— Когда увижу, как ты поджариваешься, — прошипела девушка и отвернулась.Он прикоснулся к ее руке и почувствовал, как она в протесте напряглась. По полу прошелестела ящерица. Митч встал, отошел на несколько метров, нагнулся к рюкзакам и занялся сортировкой консервированных продуктов. Угрюмое молчание Терри Коннистон его разозлило, в конце концов, он хотел бы от нее благодарности.Теодор и Билли-Джин, сидя рядышком, о чем-то тихонько переговаривались. Единственный глаз Теодора уставился на ее необъятную грудь. Билли-Джин скривила детский рот в недовольной гримасе. Она была удивительным созданием: жила лишь чувственными ощущениями. Заметив, что Митч смотрит на них, Билли-Джин опустила одно плечо, позволила лямке платья соскользнуть, затем сжала рукой правую грудь и нацелила ее ему в лицо.— Прямо тебе в глаз, Митч. — Она рассмеялась.Митч покраснел и отвернулся. В рюкзаке с едой он нашел пластиковый пакет со столовыми приборами, извлек из него кухонный нож и провел по его лезвию подушечкой большого пальца. Затем, взглянув на Теодора, засунул нож за пояс и сел рядом с угрюмой прекрасной девушкой. Она не посмотрела на него даже тогда, когда он непонятно сказал:— Видите, мисс Коннистон, наша проблема в том, что мы не можем поладить со своим окружением. — И попытался засмеяться. Глава 7 Спальня Карла Оукли находилась почти напротив офиса Коннистона. В половине десятого Оукли отправился к себе. Было рано, но вечер выдался уж слишком напряженным. Извинившись, он покинул гостиную. Коннистон вышел с ним, заявив, что ему еще надо просмотреть кое-какие документы. Остановившись у двери офиса, он сказал:— Не выношу этого сукиного сына.— Тогда вышвырни его, — раздраженно отозвался Карл.— От него не так-то просто избавиться. Луиза взорвется. Он ее гость — не мой.— Почему ты ей это не объяснишь? Только скажи, что ты его не выносишь.Коннистон покачал большой головой:— Ты не представляешь, какую она закатит истерику, начнет жаловаться, что я...В офисе зазвонил телефон. Раздосадованный, что им помешали, Коннистон чертыхнулся, шагнул в офис, схватил трубку и рявкнул:— Да?«Разве так отвечают на звонок? — подумал Оукли. — Нет, Эрл явно разваливается». Он уже хотел повернуться и уйти, но тут заметил, как лицо большого человека изменилось и побледнело. Коннистон как-то странно осел, прижимая трубку к уху. Глаза его округлились, рот открылся, рука судорожно сжала край стола. В следующую секунду, прикрыв микрофон ладонью, Коннистон прошипел:— Параллельный. Быстро!Оукли бросился в свою спальню, поднял трубку параллельного аппарата и услышал какой-то странный, будто запись на старом фонографе, голос Терри: «...имеет оружие. Один из них хочет убить меня, потому что я могу их опознать. Пожалуйста, папочка».Продолжительное время в трубке ничего не было слышно, хотя связь не прерывалась. Затем слух Оукли взорвал напряженный, невозможно громкий крик Коннистона:— Алло? Алло?Ему ответил холодный, почти механический голос:— Я дважды прокрутил вам пленку, мистер Коннистон. Надеюсь, вы все поняли?— Ты гребаный ублюдок, — выдохнул Коннистон. — Чего ты хочешь?— Денег, мистер Коннистон.— Кто ты?— Мне нравится думать о себе как о налоговом инспекторе или о ком-то вроде того. Отнимаю деньги у людей, у которых их слишком много...— Кто ты?— Перестаньте, мистер Коннистон! Вы ведь не ждете ответа на этот вопрос, не так ли? Бросьте тянуть время, вам все равно не удастся выяснить, откуда я звоню, уж поверьте. Итак, я хочу полмиллиона долларов наличными. Соберите их завтра и ждите дальнейших инструкций. Только не раздражайте меня, помечая деньги. Никаких инфракрасных чернил, последовательных номеров, радиоактивного порошка. Я знаю все эти штучки получше, чем вы, и знаю, как их обнаружить. Ваша дочь будет освобождена только тогда, когда я удостоверюсь, что деньги чистые. Я понятно говорю?— Вряд ли я смогу собрать столько наличными завтра. Ты дурак.— Захотите — сможете.— Пятьдесят тысяч, может быть. Не больше.— Вы что, хотите поторговаться? Ведь речь идет о жизни Терри. Ну-ну! Цена продавца полмиллиона долларов.— Пьяница тоже хочет десятидолларовое шотландское виски, но довольствуется и вином за сорок девять центов.Слушая, Оукли не верил своим ушам. Должно быть, Коннистон сошел с ума. Пульс загрохотал в его висках, он сжал трубку так, что заболели суставы.Между тем мужской голос в трубке продолжал:— Ваше мужество не делает вам чести, мистер Коннистон. Это от незнания. Когда вы успокоитесь, то будете вынуждены согласиться.— Слушай, ты! — проревел Коннистон.— Дайте мне закончить.— Нет. Это ты дашь мне закончить. Если повредишь хоть волосок на ее голове, я потрачу все до последнего цента, но увижу тебя мертвым. Ясно?— Конечно. Не беспокойтесь. С нею все будет в порядке, если выполните мои требования. Договорились?— Ты слишком много просишь, это невозможно.— Не попросишь — не получишь. Вы все сделаете так, как я хочу, мистер Коннистон.— Подожди! Как я узнаю, что она все еще жива? Как я узнаю, что вы не убили ее после записи?— Конечно, я ждал, что вы об этом спросите. Ну, наверное, у вас найдутся вопросы, на которые только Терри знает ответы. Задайте их мне, я ей передам, мы ее запишем, а когда я позвоню вам насчет того, как передать выкуп, прокручу пленку. Удовлетворены?— Не очень. Я хочу...— Кому какое дело, что вы хотите? — Голос показался Оукли вязким, будто медленно текущая нефть. — Хватит бормотать, задавайте ваши вопросы.— Ладно, что она мне сказала, когда я построил бассейн? — проговорил Коннистон как-то униженно, словно побитый. — И еще спросите, как я всегда ее называю.— Идет. Только смотрите, чтобы никакого ФБР, никакой полиции, никого. Ясно? Я замечу любых ищеек, вынюхивающих вокруг, и тогда вы никогда не увидите вашей дочери. Собирайте деньги. Завтра к вечеру получите от меня известие.Раздался щелчок.Оукли опустил трубку и, как сомнамбула, пошел в офис. Коннистон все еще держал телефонную трубку в руке. Когда Карл вошел, он потянулся через стол, чтобы выключить магнитофон, который установил шесть месяцев назад, чтобы автоматически записывать все телефонные разговоры. Это было еще одно из проявлений его развивающейся паранойи.— Свяжись с Орозко, — попросил Эрл каким-то ломающимся голосом.Оукли взял трубку из его рук и положил ее на рычаг:— Давай вначале поговорим.— Свяжись с Орозко. Поговорить успеем.Оукли подумал, что вреда не будет, если он позвонит Орозко, поэтому тут же по памяти набрал код города и номер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19