Траур кончился, и Эйнджел надела серое платье, элегантное, но неброское, вполне подходящее для вдовы и женщины ее положения в обществе.
Макс расхаживал по гостиной вот уже почти час. Задержка нисколько его не остудила. Так он и поверил, что эта дамочка больна – просто хотела избавиться от непрошеного визитера. Не на того напала!
Главное, чего хотел Макс, так это чтобы она пришла одна, потому что боялся не сдержаться, если с ней явится ее тетка. Эта старая грымза поддерживала маркиза, когда тот оскорблял тетю Мэри, а теперь вытащила, точно кролика из шляпы, этого французика. Неужели она в самом деле думает, что эта вопиющая ложь сойдет ей так просто? Наверняка помогала своей племяннице распространять дурацкие слухи. Эти гарпии небось думали, что если слухи о внезапно объявившемся наследнике разойдутся по Лондону, то это увеличит шансы их протеже.
Наследник, как же! Самозванец – вот он кто!
Двустворчатая дверь открылась. Высокая статная женщина в полутрауре на мгновение застыла в проеме, затем чуть заметно кивнула головой и шагнула вперед, позволив дворецкому закрыть за собой дверь.
Женщина не говорила ни слова и не протянула руки. Она оценивающе смотрела на него, как и он на нее. Он не назвал бы ее красивой, нет, выражение ее лица было для этого слишком сурово, но волосы – точно серебро! Каково! Знаменитые волосы Роузвейлов, унаследованные еще от первой баронессы, жившей сотни лет назад, и не встречавшиеся ни у кого в ветви, к которой принадлежал он сам. Может, она думает, что Макса, с его темными волосами, просто подбросили вместо настоящего Пенроуза?
Да нет, вряд ли ее волнуют такие подробности. Воина, выходящего на поединок, интересует не цвет волос противника, а умеет ли он сражаться. Женщина, глядевшая на него холодными оценивающими глазами, достойный противник. Надо быть осторожным.
Макс поклонился, не опуская взгляда. Она присела в легком реверансе – минимум того, что требовалось правилами приличия.
– Как я понимаю, вы хотели меня видеть, кузен Фредерик?
У нее был низкий голос, немного резкий. Интересно, она нарочно обратилась к нему по имени, которое он терпеть не может? Так его звали только отец и дед, а он ненавидел их обоих, возненавидев и имя, которым они его называли.
– Я благодарен вам, мэм, за то, что вы, больная, нашли в себе силы подняться с постели, чтобы принять меня. Надеюсь, вы полностью оправились? – Он заметил вспыхнувший в ее глазах гнев. В точку попал! Важно заставить ее все время защищаться.
– Вы слишком добры, сэр. Как я поняла, вы желаете обсудить со мной какое-то важное дело? Что-то неотложное?
– Именно, мэм. – Макс ожидал, что она предложит ему сесть, но не тут-то было. Она просто стояла, глядя на него, и все. Казалось, он застал ее врасплох. Вот и хорошо, так и задумывалось. – Я должен потребовать у вас объяснений по поводу откровенного жульничества, которому вы содействуете. Вы…
– Ничему я не содействую! – воскликнула женщина. – Как вы посмели предположить такое?!
– Не делайте из меня дурака, кузина, – парировал Макс. – Я прекрасно знаю, что за слухами, гуляющими по Лондону, стоите вы и ваша тетка. Я лишь удивляюсь, как это вы до сих пор не заявились в город с вашей французской марионеткой на ниточке. Предупреждаю вас – я не потерплю попыток подорвать мое положение. Даже от женщины. – Последние слова вырвались у него невольно, и Макс сам не узнал свой голос, настолько грубо он звучал. Макс умолк. Эта женщина таки вывела его из себя, а этого позволять нельзя. Он всегда гордился своим умением обходиться с женщинами, но эта…
Она стояла, задрав подбородок и уставившись на него своими пылающими гневом синими глазищами. Лицо ее как будто побледнело, или, может, это просто казалось из-за горевших на щеках красных пятен. Женщина сделала шаг вперед, словно хотела ударить его, хотя руки держала тесно прижатыми к бокам. Чувствовалось, что самообладание дается ей с трудом.
– Надо ли понимать это так, что у вас есть доказательства вашего возмутительного утверждения?
– А нужны ли они, эти доказательства? Для меня вполне достаточно уже того, что вы не спрашиваете, о чем идет речь.
Эта дрянь оказалась именно такой, какую он и ожидал увидеть. Может, еще хуже. И зачем только он проделал весь этот путь? Просто смешно.
– Каков отец, такова и дочь, – язвительно проговорил он. – Остается утешаться тем, что по крайней мере один титул ускользнул из рук самой сомнительной ветви рода Роузвейлов.
Она беззвучно ахнула и побелела как полотно.
Макс никогда не видел такой ярости. Он слишком далеко зашел, и понимал это. Говоря так грубо о ее бесчестном поведении, он опускался до ее уровня. Надо было извиниться, но горло пересохло, и Макс не мог произнести ни слова.
Женщина вытянула руку и ухватилась за спинку стула. По лицу ее пробежала гримаса, похоже, боли, но она быстро, с видимым усилием, выпрямилась.
– Разговор окончен, сэр. Прошу вас уйти. Мы с тетей планируем переехать на следующей неделе в Лондон. Если вам есть еще что сказать, вы сможете сделать это там. И будьте уверены, я с великой радостью познакомлю вас со своим кузеном, законным графом Пенроузом. – Она развернулась на каблуках и пошла к выходу, не давая ему ответить.
– Не так быстро, кузина. – Макс шагнул за ней и схватил за руку. – Мы еще не закончили.
– Отпустите меня немедленно, – прошипела она, не оборачиваясь, словно ей было невыносимо даже смотреть на него.
Макс глубоко вздохнул, крепко держа ее за запястье. Косточки у нее были тонкие и хрупкие. Макс не собирался причинять ей боль, но она должна была выслушать его. Несколько мгновений они стояли неподвижно, затем Макс развернул ее лицом к себе.
Она даже не пыталась высвободиться, просто стояла, не глядя на него. Ее необыкновенные серебристые волосы были как раз под его подбородком.
– Значит, мадам, вы решили натравить своего французского самозванца на меня? А вы уверены, что поступаете разумно?
– Я уверена в одном, сэр, – настоящий граф Пенроуз – джентльмен, – проговорила она, глядя на свою руку. – В отличие от вас. Я была бы вам благодарна, если бы вы отпустили меня и покинули мой дом. Нам не о чем больше разговаривать.
Этой женщине ничего невозможно доказать. С чего он решил, что может ее в чем-то убедить? Пустая трата времени!
– Вы глупы, мадам, – сказал он, выпуская ее руку. – У вашей семьи и так достаточно врагов, а сегодня к ним добавился еще один.
Он прошагал к двери и, распахнув ее, обернулся с шутовским поклоном:
– Доброго вам дня, кузина. Будьте уверены, позже мы продолжим наш разговор.
Внизу в холле испуганный дворецкий помог ему надеть сюртук. Выхватив у него шляпу и перчатки, Макс выскочил из дома и побежал к коляске, у которой его ждал Рэмзи.
– Давай обратно, Рэмзи. Здесь нам делать нечего.
Господи, что на него нашло?
Макс сидел в коляске и невидящими глазами смотрел перед собой. Наверное, он совсем разум потерял, если дал волю своему бешеному характеру. Да еще с леди. Куда только подевались его манеры? Господи, слышала бы его тетя Мэри…
Тетя Мэри. Да. Что-то в этой баронессе напомнило ему тетю Мэри. Внешне они совершенно не похожи, но есть что-то такое в их манере держаться… Может, из-за этого все и случилось? Просто слишком велик оказался контраст между порядочностью тети Мэри и низостью баронессы. За все годы, что был солдатом, Макс никогда не терял самообладания, общаясь с кем-то слабее себя, а с этой среброволосой Иезавель позабыл, как надлежит вести себя джентльмену.
Он должен извиниться.
Макс глубоко вздохнул. Да, он извинится. При случае. Но только не сегодня. Он больше не в состоянии разговаривать с нею.
К тому же она плохо себя чувствует.
Макс выпрямился, усиленно припоминая встречу. Нет, ему не показалось, она действительно поморщилась от боли.
Она в самом деле плохо себя чувствует.
А он заставил ее принять его, слушать его оскорбления, остаться, когда она хотела уйти.
Его поведение непростительно.
Эйнджел стояла, пока не закрылась дверь, а потом с тихим стоном рухнула в ближайшее кресло. Боль просто разрывала ее. Однако она не лишила ее ясности мысли. Эйнджел думала о кузене. Он оказался даже хуже, чем говорила тетя Шарлот. Он сам дьявол.
– Миледи…
Эйнджел подняла глаза – в дверях стоял дворецкий.
– Я сейчас позову Бентон, – испуганно проговорил он и скрылся за дверью.
Эйнджел прислонилась щекой к прохладной обивке кресла. В голове больно стучало.
– Миледи, давайте я доведу вас до спальни.
Услышав голос Бентон, Эйнджел вздохнула с облегчением. Расспросы тети Шарлот ей было бы не вынести. Не сейчас. Пока что ничего не надо ей говорить.
Вскоре Эйнджел уже лежала в постели, а Бентон прикладывала к ее лбу смоченное в лавандовой воде полотенце.
Эйнджел на миг открыла глаза. Портьеры были задернуты, в комнате царил полумрак. Светился только огонь в очаге, такой мирный, уютный.
– Боли вернулись, миледи?
– Да. И голова разболелась.
– Принести немножко опийной настойки?
– Не надо. Ты же знаешь, я ее терпеть не могу. Посплю – и все пройдет. – Эйнджел слабо улыбнулась своей верной служанке. – Лучше попроси тетю приготовить ее любимый отвар, пусть почувствует себя полезной.
Бентон послушно встала.
– Только не обязательно ей говорить, пила я его или не пила, – добавила Эйнджел и погрузилась в блаженное тепло постели…
Проснулась она внезапно. В доме царила мертвая тишина. Огонь в очаге почти потух, наверное, она проспала несколько часов. А боли не было.
Значит, вот он каков, кузен Фредерик.
Эйнджел закрыла глаза и попыталась вспомнить, как он выглядит. И не смогла. Это было очень странно. Вспоминалось как в тумане его лицо и еще голос – резкий, точно стальной клинок, больно ранящий. Да уж, этот беспощадный голос она не скоро забудет.
Так, что еще? Он высокий и сильный – во всяком случае, сильный достаточно, чтобы справиться с женщиной. И у него темные волосы. Судя по тому, что ей запомнилось, совсем не скажешь, что он из Роузвейлов. Да скорее Пьера можно отнести к Роузвейлам, чем Фредерика!
А так ли это? – уколол Эйнджел неожиданный вопрос.
Она повернулась на бок и, глядя на огонь, попыталась припомнить слово в слово, что говорил Фредерик. Он сказал… Он обвинил ее… Господи, да он же знает про Пьера! Откуда?
Тетя Шарлот. Конечно. Кто же еще?
Эйнджел просила соблюдать осторожность, и Пьер пообещал ничего не предпринимать и никому ничего не говорить, но тетя Шарлот… Она наверняка написала обо всем под большим секретом своим подругам. Неудивительно, что по Лондону распространились слухи.
А что же Пьер? Он слышал об этом? Эйнджел не знала, среди каких людей он сейчас вращается. Может, уже заметил любопытные взгляды и шепоток. Надо его поскорее предупредить, чтобы молчал.
И тетю Шарлот тоже. Хотя ее-то заставить молчать будет потруднее. После смерти отца Эйнджел понемногу приучалась к новой роли главы семьи, но как же трудно принудить к чему-то старую женщину, которая много лет была ей как мать!
И все-таки это надо сделать. Завтра же.
А как только Эйнджел будет в состоянии путешествовать, они поедут в Лондон и постараются защитить Пьера от кузена Фредерика.
Глава четвертая
– Значит, все впустую?
– Абсолютно. Ничего нового не услышал, кроме того, что и так знал. Может, если б я не вспылил…
Росс покачал головой.
– Да уж, не самая твоя привлекательная черта, а уж последнее время… – Он поднял руку. – Все-все, молчу, не ругайся. Если тебе так уж хочется с кем-то сцепиться, пойди лучше в боксерский зал.
Макс молча отвернулся к окну. Почему последние дни он то и дело выходит из себя? В армии его приучили держать себя в руках, так почему же после этой проклятой поездки в аббатство он постоянно на взводе?
– Она приезжает в город, – произнес он наконец. – Траур у нее, как я понимаю, кончился, теперь поселится в Роузвейл-хаусе и примется представлять направо и налево этого французишку как законного графа Пенроуза. При одной мысли об этом я готов лопнуть от злости. Прямо задушил бы ее.
– С чего это? Ты же сам говорил, что этот титул ничего не стоит.
– Да, но я не позволю, чтобы его у меня отбирали ради забавы этой… этой… – Макс умолк, чувствуя, как в нем снова поднимается злость.
– Понятно, почему ты злишься, – спокойно заговорил Росс. – Но тебе не приходило в голову, что она, может быть, и сама жертва ловкого мошенника?
Макс недоверчиво посмотрел на друга.
– Это меня бы не удивило, – продолжал Росс, – учитывая, какую жизнь она прожила. Ее обмануть – раз плюнуть. Несколько лет она провела в трауре – сначала по мужу, потом по отцу. А до этого тоже ничего не видела – ее выдали замуж, можно сказать, прямо со школьной скамьи. А муж из дома ее никуда не выпускал.
– Откуда ты все это знаешь?
– Да уж знаю, – довольно улыбнулся Росс. – Пока ты мчался на битву со зловредной баронессой, я подумал, нельзя ли все уладить как-то помягче.
Макс растерянно кивнул.
– О твоей баронессе ходит масса слухов. Сама-то она в свете особо не показывалась, зато ее тетка, по-моему, первостатейная сплетница. Баронесса очень богата, так что в Лондоне за ней начнет увиваться толпа охотников до состояния. Вполне может статься, что этот француз один из них. Ты об этом не задумывался?
– Нет, такое мне как-то в голову не приходило, – ответил Макс, почесывая затылок. – То есть ты хочешь сказать, что этот француз, похоже, мошенник и вознамерился жениться на ней? Вообще-то она неплохая добыча для таких, как он. Не понимаю, как я об этом не подумал. Я вообще как-то туго соображаю с тех пор, как встретился с ней.
Росс посмотрел на друга с удивлением.
– Выходит, спокойного и расчетливого капитана Роузвейла больше нет? Жаль. Я, например, уверен, что холодный расчет – оружие получше, чем слепой гнев.
– Ты прав, конечно. Как всегда. Но на этот раз я тебя послушаюсь. Нам надо разработать план действий, как на войне. И прежде всего нужно все разведать. Что ты разузнал про француза?
– К сожалению, он ведет себя очень скрытно, мне не удалось узнать практически ничего, кроме того, что он откуда-то из окрестностей Тулона. Если мы хотим вывести его на чистую воду, надо разведать о нем побольше.
Макс кивнул.
– Это означает – надо ехать во Францию. Но пока моя дорогая кузина в Лондоне, я боюсь уезжать. Даже если ее водят за нос – что, кстати, кажется мне маловероятным: она производит впечатление очень неглупой, – все равно, мало ли что она тут мне устроит. Нет, мне, пожалуй, уезжать нельзя.
– А я и не говорил, что ты должен ехать. – Росс положил руку на плечо Макса. – Ехать нам вдвоем совершенно ни к чему. Если ты мне доверяешь…
– Черт тебя побери, Росс! Ты прекрасно знаешь…
– Ну ладно, дружище, я с радостью отправлюсь во Францию и разузнаю там, что и как. – Росс засмеялся. – Прямо как в старые времена, да?
Макс засмеялся в ответ, с облегчением чувствуя, как с души спадает тяжесть.
– Ах ты плут, ты с самого начала собирался ехать один, я прав?
– Ну…
– Я у тебя в долгу, ты сам это знаешь, Росс. Никому на свете я бы не доверил такое, ты…
– Перестань меня расхваливать, Макс, ты прекрасно знаешь, чем я тебе обязан. К тому же мне просто интересно побывать во Франции. То, что мы видели там с тобой последний раз, было… не очень приятно, правда?
Оба задумались. Во Франции они были в составе армии Веллингтона. Марш из Пиренеев был тяжелый, но все чувствовали: после стольких лет войны победа вот она, совсем близко.
– Мне кажется, я уже начинаю тебе завидовать, – сказал наконец Макс.
– Я уверен, это будет не трудно. Нужно просто порыскать на юге Франции, подкупить кого надо, а ты пока покрутишься в лондонских гостиных, поразведаешь насчет планов этого самозванца… ну и познакомишься с чадолюбивыми мамашами, конечно. – Росс ухмыльнулся. – Ты же у нас теперь завидный жених.
– Ты все шутишь, Росс, а, между прочим, это совсем не шутка, уж поверь мне. Ты знаешь, стоит мужчине заиметь титул, как он меняется даже внешне! Пока я был просто капитан Роузвейл, у меня мало того, что не было состояния, так и наружностью своей я никого особо не привлекал. С состоянием, правда, и сейчас дела не блестящи, зато, как ни удивительно, в высшем свете женщины, особенно те, у кого есть дочери на выданье, считают каждого неженатого графа непременно красивым. – Макс передернул плечами. – Пакость какая.
– Да ладно, не расстраивайся, Макс. К тому же, если у самозванца дело выгорит, ты снова станешь просто мистером Роузвейлом.
– А ты знаешь, Росс, в этом есть свои хорошие стороны, честно.
– Тебя скромность погубит, Макс. – Росс посмотрел на друга долгим одобрительным взглядом. – Что касается внешности, ты мужчина хоть куда, правда!
Макс, усмехнувшись, промолчал.
– Ну ладно, теперь давай серьезно, – продолжил Росс. – Хочу тебя предупредить – этот мошенник способен вскружить голову любой женщине. Мало того, что красавец, так еще и манеры у него отменные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Макс расхаживал по гостиной вот уже почти час. Задержка нисколько его не остудила. Так он и поверил, что эта дамочка больна – просто хотела избавиться от непрошеного визитера. Не на того напала!
Главное, чего хотел Макс, так это чтобы она пришла одна, потому что боялся не сдержаться, если с ней явится ее тетка. Эта старая грымза поддерживала маркиза, когда тот оскорблял тетю Мэри, а теперь вытащила, точно кролика из шляпы, этого французика. Неужели она в самом деле думает, что эта вопиющая ложь сойдет ей так просто? Наверняка помогала своей племяннице распространять дурацкие слухи. Эти гарпии небось думали, что если слухи о внезапно объявившемся наследнике разойдутся по Лондону, то это увеличит шансы их протеже.
Наследник, как же! Самозванец – вот он кто!
Двустворчатая дверь открылась. Высокая статная женщина в полутрауре на мгновение застыла в проеме, затем чуть заметно кивнула головой и шагнула вперед, позволив дворецкому закрыть за собой дверь.
Женщина не говорила ни слова и не протянула руки. Она оценивающе смотрела на него, как и он на нее. Он не назвал бы ее красивой, нет, выражение ее лица было для этого слишком сурово, но волосы – точно серебро! Каково! Знаменитые волосы Роузвейлов, унаследованные еще от первой баронессы, жившей сотни лет назад, и не встречавшиеся ни у кого в ветви, к которой принадлежал он сам. Может, она думает, что Макса, с его темными волосами, просто подбросили вместо настоящего Пенроуза?
Да нет, вряд ли ее волнуют такие подробности. Воина, выходящего на поединок, интересует не цвет волос противника, а умеет ли он сражаться. Женщина, глядевшая на него холодными оценивающими глазами, достойный противник. Надо быть осторожным.
Макс поклонился, не опуская взгляда. Она присела в легком реверансе – минимум того, что требовалось правилами приличия.
– Как я понимаю, вы хотели меня видеть, кузен Фредерик?
У нее был низкий голос, немного резкий. Интересно, она нарочно обратилась к нему по имени, которое он терпеть не может? Так его звали только отец и дед, а он ненавидел их обоих, возненавидев и имя, которым они его называли.
– Я благодарен вам, мэм, за то, что вы, больная, нашли в себе силы подняться с постели, чтобы принять меня. Надеюсь, вы полностью оправились? – Он заметил вспыхнувший в ее глазах гнев. В точку попал! Важно заставить ее все время защищаться.
– Вы слишком добры, сэр. Как я поняла, вы желаете обсудить со мной какое-то важное дело? Что-то неотложное?
– Именно, мэм. – Макс ожидал, что она предложит ему сесть, но не тут-то было. Она просто стояла, глядя на него, и все. Казалось, он застал ее врасплох. Вот и хорошо, так и задумывалось. – Я должен потребовать у вас объяснений по поводу откровенного жульничества, которому вы содействуете. Вы…
– Ничему я не содействую! – воскликнула женщина. – Как вы посмели предположить такое?!
– Не делайте из меня дурака, кузина, – парировал Макс. – Я прекрасно знаю, что за слухами, гуляющими по Лондону, стоите вы и ваша тетка. Я лишь удивляюсь, как это вы до сих пор не заявились в город с вашей французской марионеткой на ниточке. Предупреждаю вас – я не потерплю попыток подорвать мое положение. Даже от женщины. – Последние слова вырвались у него невольно, и Макс сам не узнал свой голос, настолько грубо он звучал. Макс умолк. Эта женщина таки вывела его из себя, а этого позволять нельзя. Он всегда гордился своим умением обходиться с женщинами, но эта…
Она стояла, задрав подбородок и уставившись на него своими пылающими гневом синими глазищами. Лицо ее как будто побледнело, или, может, это просто казалось из-за горевших на щеках красных пятен. Женщина сделала шаг вперед, словно хотела ударить его, хотя руки держала тесно прижатыми к бокам. Чувствовалось, что самообладание дается ей с трудом.
– Надо ли понимать это так, что у вас есть доказательства вашего возмутительного утверждения?
– А нужны ли они, эти доказательства? Для меня вполне достаточно уже того, что вы не спрашиваете, о чем идет речь.
Эта дрянь оказалась именно такой, какую он и ожидал увидеть. Может, еще хуже. И зачем только он проделал весь этот путь? Просто смешно.
– Каков отец, такова и дочь, – язвительно проговорил он. – Остается утешаться тем, что по крайней мере один титул ускользнул из рук самой сомнительной ветви рода Роузвейлов.
Она беззвучно ахнула и побелела как полотно.
Макс никогда не видел такой ярости. Он слишком далеко зашел, и понимал это. Говоря так грубо о ее бесчестном поведении, он опускался до ее уровня. Надо было извиниться, но горло пересохло, и Макс не мог произнести ни слова.
Женщина вытянула руку и ухватилась за спинку стула. По лицу ее пробежала гримаса, похоже, боли, но она быстро, с видимым усилием, выпрямилась.
– Разговор окончен, сэр. Прошу вас уйти. Мы с тетей планируем переехать на следующей неделе в Лондон. Если вам есть еще что сказать, вы сможете сделать это там. И будьте уверены, я с великой радостью познакомлю вас со своим кузеном, законным графом Пенроузом. – Она развернулась на каблуках и пошла к выходу, не давая ему ответить.
– Не так быстро, кузина. – Макс шагнул за ней и схватил за руку. – Мы еще не закончили.
– Отпустите меня немедленно, – прошипела она, не оборачиваясь, словно ей было невыносимо даже смотреть на него.
Макс глубоко вздохнул, крепко держа ее за запястье. Косточки у нее были тонкие и хрупкие. Макс не собирался причинять ей боль, но она должна была выслушать его. Несколько мгновений они стояли неподвижно, затем Макс развернул ее лицом к себе.
Она даже не пыталась высвободиться, просто стояла, не глядя на него. Ее необыкновенные серебристые волосы были как раз под его подбородком.
– Значит, мадам, вы решили натравить своего французского самозванца на меня? А вы уверены, что поступаете разумно?
– Я уверена в одном, сэр, – настоящий граф Пенроуз – джентльмен, – проговорила она, глядя на свою руку. – В отличие от вас. Я была бы вам благодарна, если бы вы отпустили меня и покинули мой дом. Нам не о чем больше разговаривать.
Этой женщине ничего невозможно доказать. С чего он решил, что может ее в чем-то убедить? Пустая трата времени!
– Вы глупы, мадам, – сказал он, выпуская ее руку. – У вашей семьи и так достаточно врагов, а сегодня к ним добавился еще один.
Он прошагал к двери и, распахнув ее, обернулся с шутовским поклоном:
– Доброго вам дня, кузина. Будьте уверены, позже мы продолжим наш разговор.
Внизу в холле испуганный дворецкий помог ему надеть сюртук. Выхватив у него шляпу и перчатки, Макс выскочил из дома и побежал к коляске, у которой его ждал Рэмзи.
– Давай обратно, Рэмзи. Здесь нам делать нечего.
Господи, что на него нашло?
Макс сидел в коляске и невидящими глазами смотрел перед собой. Наверное, он совсем разум потерял, если дал волю своему бешеному характеру. Да еще с леди. Куда только подевались его манеры? Господи, слышала бы его тетя Мэри…
Тетя Мэри. Да. Что-то в этой баронессе напомнило ему тетю Мэри. Внешне они совершенно не похожи, но есть что-то такое в их манере держаться… Может, из-за этого все и случилось? Просто слишком велик оказался контраст между порядочностью тети Мэри и низостью баронессы. За все годы, что был солдатом, Макс никогда не терял самообладания, общаясь с кем-то слабее себя, а с этой среброволосой Иезавель позабыл, как надлежит вести себя джентльмену.
Он должен извиниться.
Макс глубоко вздохнул. Да, он извинится. При случае. Но только не сегодня. Он больше не в состоянии разговаривать с нею.
К тому же она плохо себя чувствует.
Макс выпрямился, усиленно припоминая встречу. Нет, ему не показалось, она действительно поморщилась от боли.
Она в самом деле плохо себя чувствует.
А он заставил ее принять его, слушать его оскорбления, остаться, когда она хотела уйти.
Его поведение непростительно.
Эйнджел стояла, пока не закрылась дверь, а потом с тихим стоном рухнула в ближайшее кресло. Боль просто разрывала ее. Однако она не лишила ее ясности мысли. Эйнджел думала о кузене. Он оказался даже хуже, чем говорила тетя Шарлот. Он сам дьявол.
– Миледи…
Эйнджел подняла глаза – в дверях стоял дворецкий.
– Я сейчас позову Бентон, – испуганно проговорил он и скрылся за дверью.
Эйнджел прислонилась щекой к прохладной обивке кресла. В голове больно стучало.
– Миледи, давайте я доведу вас до спальни.
Услышав голос Бентон, Эйнджел вздохнула с облегчением. Расспросы тети Шарлот ей было бы не вынести. Не сейчас. Пока что ничего не надо ей говорить.
Вскоре Эйнджел уже лежала в постели, а Бентон прикладывала к ее лбу смоченное в лавандовой воде полотенце.
Эйнджел на миг открыла глаза. Портьеры были задернуты, в комнате царил полумрак. Светился только огонь в очаге, такой мирный, уютный.
– Боли вернулись, миледи?
– Да. И голова разболелась.
– Принести немножко опийной настойки?
– Не надо. Ты же знаешь, я ее терпеть не могу. Посплю – и все пройдет. – Эйнджел слабо улыбнулась своей верной служанке. – Лучше попроси тетю приготовить ее любимый отвар, пусть почувствует себя полезной.
Бентон послушно встала.
– Только не обязательно ей говорить, пила я его или не пила, – добавила Эйнджел и погрузилась в блаженное тепло постели…
Проснулась она внезапно. В доме царила мертвая тишина. Огонь в очаге почти потух, наверное, она проспала несколько часов. А боли не было.
Значит, вот он каков, кузен Фредерик.
Эйнджел закрыла глаза и попыталась вспомнить, как он выглядит. И не смогла. Это было очень странно. Вспоминалось как в тумане его лицо и еще голос – резкий, точно стальной клинок, больно ранящий. Да уж, этот беспощадный голос она не скоро забудет.
Так, что еще? Он высокий и сильный – во всяком случае, сильный достаточно, чтобы справиться с женщиной. И у него темные волосы. Судя по тому, что ей запомнилось, совсем не скажешь, что он из Роузвейлов. Да скорее Пьера можно отнести к Роузвейлам, чем Фредерика!
А так ли это? – уколол Эйнджел неожиданный вопрос.
Она повернулась на бок и, глядя на огонь, попыталась припомнить слово в слово, что говорил Фредерик. Он сказал… Он обвинил ее… Господи, да он же знает про Пьера! Откуда?
Тетя Шарлот. Конечно. Кто же еще?
Эйнджел просила соблюдать осторожность, и Пьер пообещал ничего не предпринимать и никому ничего не говорить, но тетя Шарлот… Она наверняка написала обо всем под большим секретом своим подругам. Неудивительно, что по Лондону распространились слухи.
А что же Пьер? Он слышал об этом? Эйнджел не знала, среди каких людей он сейчас вращается. Может, уже заметил любопытные взгляды и шепоток. Надо его поскорее предупредить, чтобы молчал.
И тетю Шарлот тоже. Хотя ее-то заставить молчать будет потруднее. После смерти отца Эйнджел понемногу приучалась к новой роли главы семьи, но как же трудно принудить к чему-то старую женщину, которая много лет была ей как мать!
И все-таки это надо сделать. Завтра же.
А как только Эйнджел будет в состоянии путешествовать, они поедут в Лондон и постараются защитить Пьера от кузена Фредерика.
Глава четвертая
– Значит, все впустую?
– Абсолютно. Ничего нового не услышал, кроме того, что и так знал. Может, если б я не вспылил…
Росс покачал головой.
– Да уж, не самая твоя привлекательная черта, а уж последнее время… – Он поднял руку. – Все-все, молчу, не ругайся. Если тебе так уж хочется с кем-то сцепиться, пойди лучше в боксерский зал.
Макс молча отвернулся к окну. Почему последние дни он то и дело выходит из себя? В армии его приучили держать себя в руках, так почему же после этой проклятой поездки в аббатство он постоянно на взводе?
– Она приезжает в город, – произнес он наконец. – Траур у нее, как я понимаю, кончился, теперь поселится в Роузвейл-хаусе и примется представлять направо и налево этого французишку как законного графа Пенроуза. При одной мысли об этом я готов лопнуть от злости. Прямо задушил бы ее.
– С чего это? Ты же сам говорил, что этот титул ничего не стоит.
– Да, но я не позволю, чтобы его у меня отбирали ради забавы этой… этой… – Макс умолк, чувствуя, как в нем снова поднимается злость.
– Понятно, почему ты злишься, – спокойно заговорил Росс. – Но тебе не приходило в голову, что она, может быть, и сама жертва ловкого мошенника?
Макс недоверчиво посмотрел на друга.
– Это меня бы не удивило, – продолжал Росс, – учитывая, какую жизнь она прожила. Ее обмануть – раз плюнуть. Несколько лет она провела в трауре – сначала по мужу, потом по отцу. А до этого тоже ничего не видела – ее выдали замуж, можно сказать, прямо со школьной скамьи. А муж из дома ее никуда не выпускал.
– Откуда ты все это знаешь?
– Да уж знаю, – довольно улыбнулся Росс. – Пока ты мчался на битву со зловредной баронессой, я подумал, нельзя ли все уладить как-то помягче.
Макс растерянно кивнул.
– О твоей баронессе ходит масса слухов. Сама-то она в свете особо не показывалась, зато ее тетка, по-моему, первостатейная сплетница. Баронесса очень богата, так что в Лондоне за ней начнет увиваться толпа охотников до состояния. Вполне может статься, что этот француз один из них. Ты об этом не задумывался?
– Нет, такое мне как-то в голову не приходило, – ответил Макс, почесывая затылок. – То есть ты хочешь сказать, что этот француз, похоже, мошенник и вознамерился жениться на ней? Вообще-то она неплохая добыча для таких, как он. Не понимаю, как я об этом не подумал. Я вообще как-то туго соображаю с тех пор, как встретился с ней.
Росс посмотрел на друга с удивлением.
– Выходит, спокойного и расчетливого капитана Роузвейла больше нет? Жаль. Я, например, уверен, что холодный расчет – оружие получше, чем слепой гнев.
– Ты прав, конечно. Как всегда. Но на этот раз я тебя послушаюсь. Нам надо разработать план действий, как на войне. И прежде всего нужно все разведать. Что ты разузнал про француза?
– К сожалению, он ведет себя очень скрытно, мне не удалось узнать практически ничего, кроме того, что он откуда-то из окрестностей Тулона. Если мы хотим вывести его на чистую воду, надо разведать о нем побольше.
Макс кивнул.
– Это означает – надо ехать во Францию. Но пока моя дорогая кузина в Лондоне, я боюсь уезжать. Даже если ее водят за нос – что, кстати, кажется мне маловероятным: она производит впечатление очень неглупой, – все равно, мало ли что она тут мне устроит. Нет, мне, пожалуй, уезжать нельзя.
– А я и не говорил, что ты должен ехать. – Росс положил руку на плечо Макса. – Ехать нам вдвоем совершенно ни к чему. Если ты мне доверяешь…
– Черт тебя побери, Росс! Ты прекрасно знаешь…
– Ну ладно, дружище, я с радостью отправлюсь во Францию и разузнаю там, что и как. – Росс засмеялся. – Прямо как в старые времена, да?
Макс засмеялся в ответ, с облегчением чувствуя, как с души спадает тяжесть.
– Ах ты плут, ты с самого начала собирался ехать один, я прав?
– Ну…
– Я у тебя в долгу, ты сам это знаешь, Росс. Никому на свете я бы не доверил такое, ты…
– Перестань меня расхваливать, Макс, ты прекрасно знаешь, чем я тебе обязан. К тому же мне просто интересно побывать во Франции. То, что мы видели там с тобой последний раз, было… не очень приятно, правда?
Оба задумались. Во Франции они были в составе армии Веллингтона. Марш из Пиренеев был тяжелый, но все чувствовали: после стольких лет войны победа вот она, совсем близко.
– Мне кажется, я уже начинаю тебе завидовать, – сказал наконец Макс.
– Я уверен, это будет не трудно. Нужно просто порыскать на юге Франции, подкупить кого надо, а ты пока покрутишься в лондонских гостиных, поразведаешь насчет планов этого самозванца… ну и познакомишься с чадолюбивыми мамашами, конечно. – Росс ухмыльнулся. – Ты же у нас теперь завидный жених.
– Ты все шутишь, Росс, а, между прочим, это совсем не шутка, уж поверь мне. Ты знаешь, стоит мужчине заиметь титул, как он меняется даже внешне! Пока я был просто капитан Роузвейл, у меня мало того, что не было состояния, так и наружностью своей я никого особо не привлекал. С состоянием, правда, и сейчас дела не блестящи, зато, как ни удивительно, в высшем свете женщины, особенно те, у кого есть дочери на выданье, считают каждого неженатого графа непременно красивым. – Макс передернул плечами. – Пакость какая.
– Да ладно, не расстраивайся, Макс. К тому же, если у самозванца дело выгорит, ты снова станешь просто мистером Роузвейлом.
– А ты знаешь, Росс, в этом есть свои хорошие стороны, честно.
– Тебя скромность погубит, Макс. – Росс посмотрел на друга долгим одобрительным взглядом. – Что касается внешности, ты мужчина хоть куда, правда!
Макс, усмехнувшись, промолчал.
– Ну ладно, теперь давай серьезно, – продолжил Росс. – Хочу тебя предупредить – этот мошенник способен вскружить голову любой женщине. Мало того, что красавец, так еще и манеры у него отменные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20