OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Подарок к Рождеству. Три новых романа: специальный выпуск: Сборник»: ОАО Издательство «Радуга»; Москва; 1997
ISBN 5-05-004559-2
Аннотация
В сборник включено три новых любовных романа, объединенные рождественской тематикой. Сколько радости, тепла, неожиданностей несет с собою этот любимый всеми светлый праздник и сколько, наконец, романтических историй разыгрывается в рождественскую ночь!.. Подарите книгу своим близким, друзьям, любимым, и вместе с нею – надежду на лучшее!
Кэтрин Джордж
Ковчег любви
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Кромешная тьма, проливной дождь, час пик. Хуже не придумать, если предстоит дорога в сорок миль накануне Сочельника. Джудит скрежетала зубами: поездка осложнилась из-за поднимавших брызги на развилке под Пеннингтоном грузовиков. Лучше бы она пропустила празднество в офисе, думала Джудит, и поехала днем раньше. Но вчера у нее не было намерения проводить Рождество в семье брата: ей становилось больно от одной этой мысли… Рождество у Хью и Маргарет – на ферме Лонгхоуп, до самой стрехи, казалось, пропитанной теплом счастливого семейного очага, – только заставило бы Джудит еще острее почувствовать, как же она несчастлива. Но сегодня в офисе, в разгар веселья, она почему-то постоянно вспоминала о полученном утром письме, и ей стало одиноко. Она вдруг пожалела о том, что вся полнота кратковременного ежегодного оживления ей неведома. Она так сильно ощутила потребность оказаться в кругу близких, что, поддавшись порыву, позвонила и в нескольких словах объяснила своей приветливой и хозяйственной снохе: передумала… приедет.
Маргарет очень радушно откликнулась на ее решение и призналась, что картина оставшейся без компании на Рождество Джудит снилась ей в кошмарных снах, а Хью из-за ее отказа приехать ужасно встревожился.
– Извини, я совсем не хотела огорчать вас. Но вам не помеха лишний рот за столом? – спросила Джудит и почувствовала, что уже не так, как прежде, страдает от одиночества.
– Это на Рождество-то, да на ферме? – Маргарет рассмеялась. – К тому же, милая, у тебя, я знаю, пара умелых рук.
Потом Маргарет посетовала на погоду и предостерегла Джудит: такого дождливого декабря не бывало уже много лет, несколько районов Глостершира затоплены. Проезд по дороге пока оставался открытым, но на участках, где трасса лежала вдоль реки Северн, требовалась особая осторожность.
Джудит не придала значения этим словам родственницы. Конечно, дождь лил как из ведра, было темно. Вести машину в таких условиях неприятно. Но малолитражка Джудит никогда ее не подводила, и Джудит за рулем всегда была осторожна. Просто придется потратить на дорогу времени больше, чем обычно… Джудит это стало совершенно ясно, когда она целый час добиралась до окрестностей Глостера, преодолев всего восемь миль пути. Вблизи последней крупной развилки поток машин еле полз, и наконец она поняла почему: дорожная полиция в полном составе – с ярких плащей полицейских ручьями стекала дождевая вода – осведомлялась у каждого водителя о месте его назначения.
– Сожалею, мисс, – сказал констебль, когда Джудит сообщила ему, что намерена ехать по чепстоуской дороге. – Некоторые участки трассы уже под водой. Возвращайтесь или поезжайте в Глостер, а далее следуйте поездом.
Джудит поблагодарила полицейского и без колебаний повернула налево, в Глостер, к железнодорожной станции. Раз Джудит решила провести Рождество на ферме Лонгхоуп, она доедет туда во что бы то ни стало. Через полчаса ее машина была в надежном укрытии на автостоянке длительного пользования. Телефонным звонком Джудит предупредила брата, и Хью обещал встретить ее на «лендровере» в Чепстоу – с поезда.
Дождь все лил, и Джудит не захотела ждать двадцать минут на платформе. Зашла в ярко освещенный буфет, проверила расписание по висевшему над дверью табло, постояв в очереди, взяла чашку кофе, а потом присела на скамейку и принялась листать кем-то забытую бульварную газетенку.
Снова взглянув на табло, она узнала, что ее поезд опаздывает еще на двадцать минут. Она со смирением взирала на табло и вдруг съежилась, увидев, что дверь распахнулась и вошел высокий, до боли знакомый человек. Судорожно оглядываясь, она стала искать, где бы скрыться, и испытала облегчение, когда Николас Кэмпьен прошел прямо к стойке и даже не посмотрел в ее сторону. Джудит поднялась и, крадучись, направилась к выходу, но тут Ник обернулся с чашкой в руке и задержал взгляд на ее ярко-красном плаще. На мгновение его глаза оживились, но взгляд Ника стал жестким, когда он увидел, что она уже держится за ручку двери.
Он поспешил протиснуться к ней сквозь толпу, насмешливо приподнимая бровь.
– Неужели ты, Джудит? Давненько мы не виделись! И что тебя занесло в эту глушь?
Она изобразила сверкающую светскую улыбку.
– Привет, Ник. Пытаюсь добраться домой.
– Домой?
– Да, в Лонгхоуп, – ровным голосом ответила она.
Его голубые, с зеленой искоркой, окаймленные густыми ресницами глаза, – неотразимые, в который раз подумала Джудит, – сузились и превратились в холодные щелки.
– А мне говорили, что в этом году ты не осчастливишь своим присутствием Лонгхоуп в Рождество. – Он указал на два свободных места в углу. – Присядем? Если ты, как и я, собираешься ехать в Чепстоу, нам придется ждать – наш поезд опаздывает.
То, что Ник будет ее попутчиком, явилось настоящим ударом для Джудит. Но она покорно села. Она все делала, как он хотел, до тех самых пор, пока не ушла от него.
– Я отправилась на машине, – заговорила она, чтобы прервать тяжелое молчание. – Но под Глостером полиция сказала, что дальше дорога затоплена и что надо поворачивать обратно или ехать сюда, на поезд.
– И мне сказали то же самое. – Он повернул голову и посмотрел на нее прежним проникновенным взглядом. Седина в его волосах проступала гораздо заметнее, чем в их предыдущую встречу. – Я сделал ошибку, поехав сегодня в Пеннингтон.
– За рождественскими подарками? – вежливо поинтересовалась она.
– Нет. Я заходил к тебе, – ответил Ник, помолчав немного.
У Джудит екнуло сердце. Она сделала над собой неимоверное усилие, чтобы ее лицо не выдало, как ей хочется узнать, зачем он заходил. С деланным безразличием она спросила:
– Когда это было?
– Наверное, около половины пятого.
– Ты опоздал всего на несколько минут.
Они взглянули друг на друга и отвернулись. Наконец она не смогла удержаться:
– Зачем ты хотел меня видеть?
– Чтобы поздравить с Рождеством, зачем же еще? – едко ответил он.
Она покраснела от досады и с тоской посмотрела на табло. Поезда не будет еще целую вечность – почти десять минут.
– Ты похудела. И подстригла волосы, – с недовольством заметил он. – Мне длинные больше нравились.
Как раз поэтому она их и подстригла.
– А твои еще поседели, – огрызнулась она.
– Ничего удивительного, – с горечью ответил он, и снова воцарилось напряженное молчание, связавшее их посреди шумной толпы в буфете. Прервал молчание резкий голос Ника: – Как у тебя дела, Джудит, – честно?
Она остановила взгляд на своих черных замшевых сапогах, купленных по случаю Рождества.
– Нормально. Работа в фирме кипит. Я получила повышение.
– Поздравляю.
– Спасибо. А ты? Все в этих вечных кругосветных путешествиях?
Ник повернулся к ней.
– Теперь это будет редко. Ты, наверное, знаешь, папа скоро уйдет на пенсию. Я нужен здесь.
Джудит насмешливо повела бровью.
– Будешь наконец сидеть как прикованный за столом? Такого я от тебя не ожидала.
– Я и сам от себя такого не ожидал. Но если подумать, я, наверное, все время знал, что этим кончится.
– Жаль, раньше ты об этом не говорил.
– В самом деле? – Он резко повернулся и перехватил ее взгляд.
– Что – в самом деле?
– Ты сказала – жаль. Может, наши отношения сложились бы иначе, если бы я раньше отказался от своих поездок?
– Вряд ли. – Джудит повернула голову и посмотрела на табло. – Мне пора. Поезд вот-вот подойдет.
На платформе гулял ветер, окатывая пассажиров ледяной дождевой водой, и, пока не подошел местный, из двух вагонов, состав, Джудит успела промокнуть и замерзнуть. Она знала, что выглядит ужасно. Ее подстриженные каре ярко-каштановые волосы, обычно мягко обрамлявшие лицо, теперь, мокрые, слиплись вокруг жалкого, посиневшего от холода личика, на котором вообще не было никакой косметики: она не стала тратить время на грим – просто вылетела пулей из квартиры. Если бы она догадывалась, что встретит Ника, то нашла бы время накраситься, сказала себе Джудит и нахмурилась. С какой стати ей заботиться о том, что подумает Ник о ее внешности? Его мнение уже ничего для нее не значило. Поезд подъезжал к платформе, и она молилась, чтобы не нашлось свободных мест рядом, иначе ей с Ником пришлось бы сидеть вместе. Ее молитва исполнилась. Обоим было негде сесть, но так оказалось еще хуже: они стояли рядом среди колыхавшейся массы тел и не могли не касаться друг друга. На каждом повороте, у каждой стрелки, их швыряло из стороны в сторону, и Джудит уже была готова взвыть. Наконец Ник обхватил ее рукой за талию и крепко прижал к себе, не обращая внимания на ее испепеляющий взгляд.
– А то мы оба будем в сплошных синяках, – сказал он ей прямо в ухо, тепло дыша и щекоча ее мочку губами.
Джудит стиснула зубы, чтобы они не стучали, и надеялась, что Ник подумает, будто она замерзла, и не догадается, как она вся загорелась от его прикосновения. В последний раз, с горечью обещала себе Джудит, она поддалась порыву. Она могла бы сейчас сидеть в сухой одежде в тепле… в своей квартире, смотреть телевизор, держа поднос с ужином на коленях, могла бы спокойно провести вечер одна. Но картина, которую Джудит себе нарисовала, вдруг показалась ей такой безрадостной, что она встряхнула головой, желая прогнать мучительное видение.
– Успокойся, – раздраженно сказал Ник, неправильно поняв ее жест. – Мы же все-таки не совсем чужие.
Джудит опустила голову, пряча предательски выразительное лицо. Дни, недели, месяцы после того, как они расстались, она тосковала по многому, что привыкла считать само собой разумеющимся за недолгое время их бурной семейной жизни. Не на последнем месте было и такое, как сейчас, касание тел. Ее щеки горели при мысли о том, сколько ночей она ворочалась с боку на бок в жесткой постели на унылой квартирке в Пеннингтоне и томилась желанием ощутить присутствие Ника. Она поневоле училась обуздывать свою пылкость и до этой минуты искренне верила, что научилась. Они оба были одеты в тренчи; под плащом у нее был толстый черный свитер и черные шерстяные брюки, а у Ника, как она заметила, – твидовый пиджак поверх светло-коричневой водолазки и вельветовые брюки. Но соприкосновение их тел будоражило Джудит не меньше, чем если бы они оба были нагими и прижимались бы друг к другу.
Она несмело заглянула Нику в лицо, заметила, как дергается жилка в уголке его плотно сжатого рта, и с восторгом поняла, что он волнуется не меньше ее.
Вдруг поезд сделал необъявленную остановку прямо посреди глостерширских полей.
– Что-нибудь случилось? – спросила Ника Джудит, переходя на крик из-за поднявшегося гвалта.
В ответ Ник перехватил ее поудобнее и пожал плечами.
– Если и случилось, то скоро узнаем.
В микрофоне раздался голос, и толпа в вагонах затихла. Поезд, передал сообщение полиции машинист, далее не может следовать. Из-за наводнения пострадал мост у них на пути. Они находились у заброшенного полустанка в нескольких милях от Глостера, куда, сказал машинист, будут поданы автобусы и пассажиров развезут по населенным пунктам, насколько это позволит еще не затопленный участок дороги. Желающие имели возможность вернуться в Глостер тем же поездом.
– Теперь, – проговорил Ник, прикрывая Джудит от внезапного натиска устремившихся к выходу пассажиров, – надо приготовиться к тому, что дальше будем добираться пешком или вплавь.
– Но бедный Хью обещал встречать меня в Чепстоу. Там маленькая станция, нет служащих, ему не у кого будет узнать, что случилось, – с беспокойством сказала Джудит, когда Ник помогал ей сойти с поезда.
– У меня в портфеле телефон. Можешь позвонить Хью, пока ждем автобусов.
Когда-то Джудит ненавидела этот телефон, без которого Ник не обходился, ее раздражали звонки, вторгавшиеся в их жизнь. Благословляя теперь телефон Ника, она набирала номер фермы Лонгхоуп, а Ник светил ей карманным фонарем.
Потрясенный новостями, Хью предложил выехать им навстречу.
Джудит передала свой разговор Нику, он взял у нее телефон и стал непререкаемым тоном говорить со старым, добрым другом, который был к тому же его шурином.
– Хью, не выезжай, пока я не позвоню. Бог знает, сколько времени мы потратим и далеко ли продвинемся. Я перезвоню, как только будет возможность. Не беспокойся о сестренке, я о ней позабочусь.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем приехали наконец долгожданные автобусы за промокшими и замерзшими людьми, которые покинули поезд. Ждали так долго, что Джудит уже привыкла и не стеснялась сидеть, прижавшись к Нику. Они залезли в автобус и заняли места в конце салона. Ник сел как можно ближе к ней, и Джудит было приятно ощущать его тепло.
– Дай Бог, чтобы после всего этого ты не слегла с пневмонией, – проворчал он.
– У меня крепкий организм, – бодро ответила она. – Я редко болею.
– Отлично помню несколько случаев, когда ты все-таки болела, – сказал он, и от его интонации кровь прилила к лицу Джудит.
Вечным поводом для шуток между ними двоими было то, что в редких случаях, когда ей прописывали антибиотики, лекарство не подавляло, а, наоборот, обостряло в ней ответное чувство на его ласки. Ник подшучивал над тем, что таблетки оказывали на нее «жароповышающее» действие, и каждый раз, не стесняя себя, с упоением пользовался случаем.
– Интересно, далеко ли нам удастся продвинуться, – сказала она через некоторое время, разглядывая струйки воды на стеклах. – Хлещет так, что без ковчега нам не попасть домой.
– Не хочется, чтобы Хью где-нибудь застрял, пробираясь к нам, – проговорил Ник, хмуря брови. – Задавленному работой фермеру только не хватало в завершение дня схватки со стихией.
– Да уж, – вздохнула Джудит, в голосе которой звучало раскаяние. – Сколько хлопот из-за меня. Надо было поступить, как решила с самого начала, и провести Рождество в Пеннингтоне.
– Собиралась праздновать Рождество в кругу друзей? – спросил он небрежным тоном.
Джудит очень хотелось солгать и сказать, что да, собиралась, но ей всегда было трудно лгать Нику.
– Нет, – ответила она через некоторое время. – Я собиралась провести Рождество в тихом одиночестве. Я съездила в Лонгхоуп на прошлой неделе, отвезла подарки и получила свои – заодно с выговором от Маргарет и Хью по поводу моего неразумного решения.
Он испытующе посмотрел на нее.
– Джудит, почему ты не хотела провести Рождество у брата?
Потому что год назад, вскоре после их с Ником размолвки, веселье в большой компании, какие всегда собирала Маргарет, оказалось слишком тяжелым испытанием для нее. Несмотря на то, что боль еще не улеглась, Джудит как-то сумела тогда ничем себя не выдать, и никто, кроме Маргарет, не заподозрил, что она притворяется, веселясь больше всех. Тот праздник, однако, лишил ее сил, и в этом году она была просто не в состоянии пережить все снова. Но сегодня прислали документы о разводе, и что угодно казалось лучше перспективы остаться на Рождество в одиночестве.
– В фирме пришлось много работать, – неопределенно сказала она, – и мне захотелось немножко покоя. Ты знаешь мальчиков, какие они, а в этом году еще и малышка пошла, так что спасайся кто может. Но, – непринужденно добавила Джудит, – я воспользовалась привилегией женщины передумать и вот… влипла. Что ж, сама виновата.
– Не беспокойся, – твердо сказал он, – я позабочусь о том, чтобы ты добралась в Лонгхоуп целой и невредимой, пусть даже Хью придется вытаскивать нас откуда-нибудь на тракторе. Джудит заставила себя рассмеяться.
– Пожалуй, неплохо придумано. Кстати, – сказала она, – где ты собираешься провести Рождество?
Ник на секунду задержался с ответом.
– Во Фрайере-Хейвене.
Джудит посмотрела на него с удивлением.
– Но твои родители на Карибском море. Я… обедала с ними в последнее воскресенье перед их отъездом.
– Зачем этот извиняющийся тон? – усмехнулся Ник. – Я знаю, что ты постоянно встречаешься с ними.
– Здесь нет никакого секрета, – резко ответила она. – Лидия всегда говорила, что наш с тобой разрыв не повлияет на мои отношения с ней или с твоим отцом. И я рада этому: я очень привязана к ним. Я не так уж часто езжу во Фрайерс-Хейвен, но всегда получаю удовольствие от поездок.
– Им тоже приятно тебя видеть. Моя матушка только и твердит мне об этом. – Ник невесело усмехнулся. – Они оба ведут себя так, будто это я тебя бросил, а не наоборот.
Автобус остановился, и несколько пассажиров сошли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9