.. В морской школе Глема-на нет ни одного судна, равного нашему "Гульвену". Помнишь ли ты хоть немного, чему я учил тебя в сентябре?
- Помню кое-что...
- Проверим. Например, что такое гик?
- Это рея, которая позволяет парусу поворачиваться вокруг мачты.
- Хорошо. Теперь скажи, что нужно делать, если парус пошел вперед через борт и ложится на бакштаг?
- Вот этого я не знаю.
- А как надо укладывать канат?
- Дайте-ка подумать... Кажется, справа налево.
- Наоборот! Всегда по часовой стрелке! Чему вас там учат в вашем лицее? Это должны знать все!.. Теперь скажи, что такое стоячий такелаж?
- Это вант и леера.
- Неплохо. Ты заметил, что я понемногу привожу в порядок нашего бедного старого "Гульве-на"? По нему еще пройтись бы краской... Подумать только, что были времена, когда я ходил на яхте весь год и при любой погоде! Теперь мы с ней здорово поизносились. Я уже не могу много двигаться, устаю, сердце барахлит. Жан-Марку скоро придется одному справляться со всем хозяйством. Нам-то с матерью много не надо... Только бы не продали Кермол!
Сходя на берег, он держался рукой за плечо Франсуа.
- Ты, сынок, парень храбрый, и голова у тебя соображает. Мы сделаем из тебя настоящего матроса, вот увидишь. Когда-нибудь ты заменишь меня.
Франсуа весело пробежался по суденышку от носа до кормы. Всей грудью вдыхая морской воздух, он избавлялся от ужасных впечатлений минувшей ночи и наслаждался жизнью. А еще ведь скоро родители приедут!
Мимо мачты, склонившись на одно крыло, пролетела чайка. Она строго скосила глаз на мальчика. Тот поднял руку, чтобы послать ей привет, а заодно и песчаному берегу, морю и бледному небу-Франсуа помог Жауану взобраться на борт.
- Надо бы вычерпать воду, - бормотал старик. - Сколько здесь всякого мусора, да и в рубке тоже. Думаю, сынок, что наш урок закончится, почти не начавшись. Мне придется все утро вычерпывать воду.
- Можно я вам помогу?
- Ни в коем случае! Знаю я, как ты помогаешь! Возвращайся побыстрее и скажи моей жене, что я вернусь примерно через час и буду все делать очень медленно, чтобы не уставать. Так слово в слово и передай. Она нашего "Гульвена" и так недолюбливает... - Он сел и, набивая трубку, подмигнул Франсуа. - Ты знаешь, она ведь не так уж проста, моя мадам Жауан. Это еще разобраться надо, кто у нас в доме главный... Ну ладно, тебе пора возвращаться.
Франсуа спрыгнул на берег и зашагал в замок. Приближаясь к дому, он увидел, что "бентли" Ван дер Троста подъезжает к изгороди. Что бы это значило? Голландец изменил решение - или хочет осмотреть другие участки поместья, которые не видел в прошлый раз? Франсуа ускорил шаг. Машина мягко остановилась, продемонстрировав отличную работу амортизаторов. Просто чудо, а не автомобиль! Ван дер Трост открыл дверцу.
- Гутен таг. Хойте... Ох, извините. Здравствуйте, это опять я. Вы разрешить сделать несколько снимков? Мадам Ван дер Трост хотела бы знакомиться с замком.
- Понятно, - кивнул Франсуа. - Что бы вы хотели сфотографировать?
- Все... Вы понимаете... весь ансамбль.
- Я помогу вам.
- Садитесь рядом, молодой человек. Я хотел бы... особенно... самое средневековье.
- Хорошо, тогда надо начинать с северного крыла.
- Очень хорошо. Северное крыло.
Он снял трубку внутреннего телефона и сказал несколько слов. Машина тронулась. Ход ее был так мягок, что Франсуа показалось, что он уносится в небо на ковре-самолете. Мальчик был хорошо воспитан и не стал открыто выражать свое удовольствие, но он не мог не восхищаться кожаной обивкой сидений, деревянной отделкой, вмонтированным баром и откидным столиком. Оторвав глаза от всей этой роскоши, Франсуа удивился, как незаметно они подъехали к величественным башням Кермола.
Ван дер Трост постучал золотым кольцом с печаткой в стекло, отделявшее его от шофера. Машина остановилась.
- Гут! - сказал голландец. - Здесь. Шофер открыл дверь, и Ван дер Трост настоял, чтобы Франсуа вышел первым. "Он принимает меня за потомка Бригоньяна", - подумал польщенный в глубине души Франсуа.
"Бентли" медленно развернулся.
- Генрих будет ждать нас на другой стороне, - объяснил Ван дер Трост.
Он достал из кожаного чехла дорогущий фотоаппарат, прикрепил к нему длиннофокусный объектив, отчего невинный аппарат стал похож на маленькую пушку, и тотчас же навел его на башню. Время от времени голландец щелкал затвором и шепотом выражал свой восторг:
- Гут... гут...
Франсуа нравилось, когда кто-то хвалил Кермол, но все же он предпочел бы, чтобы голландец был более сдержан в выражении своего восторга. Однако поскольку Франсуа уже оказался втянутым в эту игру, он сам искал и показывал Ван дер Тросту, что надо снимать.
- Это северо-западная угловая башня. Возьмите ее немного снизу, на фоне вон того облака.
- Да, люблю, хорошо!
- А вот и Маргарита Жауан. Снимите, как она вытрясает ковры. Обратите внимание на прическу...
- Ах! Прическа! Прекрасно! Это для мадам Ван дер Трост.
- Кстати, сегодня вечером приезжают мои родители. Они уже звонили.
- Я восхищен! Я завтра же им представлюсь, если это есть возможно. И может быть... мы будем договориться?
- Может быть.
Франсуа вдруг разонравилась эта охота за видами. Что же это он делает? Ведь он предает Кермол - ни более ни менее. Мальчику стало стыдно, что он сидел в машине будущего владельца Кермола. И именно в этот момент его осенило.
Ведь "бентли" от самой изгороди точно следовал маршрутом лошади-призрака - и даже остановился в том же месте, где и лошадь! А ведь именно там он нашел загадочного раненого...
Конечно, это чистое совпадение! На самом деле, решив ехать в направлении северного крыла, они не могли не повторить тот же маршрут, каким каждую ночь шла лошадь.
Но все-таки это любопытно... Великолепная машина, которую не слышно, и кошмарная лошадь, которую не видно, - может быть, это одно и то же волшебство, проявляющееся то в своем дневном обличье, то в ночном? Без Козыря был достаточно взрослым для своего возраста, но в душе он еще не утратил детской привязанности к сказкам. Эта мысль показалась ему красивой. Она ему нравилась, вот только Ван дер Трост нисколько не вязался с его представлением о графе де Треворе!
Откуда у этого человека такой интерес к Кермолу? Этот производитель цемента намеревается приобрести руины старинного замка, чтобы удовлетворить свое тщеславие. Какова же истинная причина этого?
- Я уезжаю, мой юный друг.
Без Козыря вернулся к действительности.
- Простите, я задумался.
Они были уже у южного фасада. "Бентли" ждал под окнами Жауанов.
- Передайте привет вашим родителям.
- Непременно.
- Спасибо.
Ван дер Трост подошел к лимузину. Генрих, человек с лицом робота, уже стоял у дверцы - фуражка у груди, ноги по стойке "смирно"... Взгляд Без Козыря упал на блестящие пуговицы его мундира, и мальчик чуть не вскрикнул.
Дверца машины тихо закрылась. "Бентли" плавно двинулся в путь. Ван дер Трост помахал Франсуа рукой.
Может ли такое быть?
Без Козыря пошарил в кармане и вынул пуговицу, которую взял из руки раненого. Сомнений нет. Это была пуговица Генриха.
ВИЛЛА "ЧАЙКИ"
Без Козыря застыл на месте.
Итак, эта деталь, на которую он раньше не обратил внимания, могла оказаться концом нити, которая приведет его к разгадке. Незнакомец дрался с Генрихом. Видимо, каждый из них хотел завладеть золотой лошадью. Но какую роль во всем этом играл Ван дер Трост? По его ли приказу действовал шофер? Знаком ли голландец с раненым? И какое отношение все эти интриги имеют к Кермолу?.. Невозможно ответить сразу на столько вопросов.
Но можно начать с простого, а именно: навести справки о голландце и его шофере. После грозы погода меняется к лучшему, и можно совершить прогулку на велосипеде и поискать виллу "Чайки".
В голове Без Козыря рождалась масса проектов. Он, Франсуа, выиграет эту партию в одиночку. Как? Очень просто - наблюдая за Генрихом. Или, точнее, за передвижениями "бентли". Такая машина не может остаться незамеченной. Следовать за ней на велосипеде, конечно, не удастся, но если умело опросить местных жителей, можно многое узнать. Через Генриха Без Козыря выйдет на раненого, который, наверное, полон желания отомстить. Франсуа вырвет у него секрет золотой лошади и заодно узнает, зачем другая лошадь - та, невидимая, - приходит в Кермол. У него на руках лучшие козыри - молодость и азарт. Ему повезет!
Мальчик был вне себя от нетерпения. Ему с большим трудом удавалось сдерживать свое волнение.
Жан-Марка он нашел в гараже, где тот заканчивал ремонт машины. На лбу у юноши красовалось черное пятно, руки были в масле.
- Ты не мог бы вытереть мне лоб? - попросил он. - Платок у меня в кармане... Спасибо. Я почти закончил. Зажигание не действовало.
- Это не саботаж?
- Нет. Но она такая старая, что почти все время саботирует, бедняжка!
"Сказать ему? Или не говорить? - терзался Без Козыря. - Он мой самый лучший друг, почти брат. Я обязан ему рассказать!"
Однако он так и не решился это сделать. Все-таки он должен распутать это дело сам. Его отец так же себя ведет, когда ему достается особенно трудная защита. Из него слово невозможно вытянуть, он даже не улыбается.
Кроме того, Без Козыря не хотел подвергать друга опасности. Кто знает, как повернется дело? К тому же Жан-Марк может ему и не поверить. В общем, надо сначала взвесить все "за" и "против".
Подходил час обеда. Жан-Марк возился в гараже, дядюшка Жауан отдыхал. Тоска стояла смертная... Впрочем, чем это не тренировка для начинающего следователя? Ведь сыщик должен уметь ждать, расслабившись, как прыгун перед решающим броском. Без Козыря ходил по саду, стараясь ни о чем не думать, но все же краем глаза следил за стрелками часов.
Наконец все сели за стол. Разговор пошел о Робьонах: на дорогах пробки, бывают аварии, да и холодно сегодня... Перед десертом Без Козыря сообщил, что хотел бы после обеда прокатиться на велосипеде. Сказал он это таким спокойным голосом, что никто и не подумал его расспрашивать, даже Жан-Марк, который был занят только своей машиной. Без Козыря пообещал Маргарите, что вернется задолго до приезда родителей. Он просто прокатится, чтобы очистить легкие после долгой парижской зимы. Конечно, он будет осмотрителен и не станет ехать слишком быстро.
И вот он тронулся в путь. Мальчик ехал по тропинке, оставшейся со времен войны. Тропинка вилась среди цветов до самого Портсподера. А там сразу же начались трудности. Продавщица в табачном киоске, к которой он обратился, завела оживленную дискуссию с одной из покупательниц.
- "Чайки"?.. Кажется, это та большая вилла, что на выезде из поселка?
- А куда надо поворачивать, направо или налево?
- Скорее направо, если смотреть со стороны моря...
Без Козыря едва удалось вставить слово.
- Арендует виллу один голландец, у него огромный "бентли".
- Огромный - что?
- Это такая английская машина, серого цвета.
- А, английская машина... тогда это мсье с виллы "Баклан".
- Да нет же! Он говорил, что живет в "Чайках".
Все эти "Чайки", "Бакланы", "Буревестники" - их здесь не счесть. Без Козыря получил еще один урок - добиться чего бы то ни было можно только проявив недюжинное терпение и настойчивость. В конечном итоге эти качества помогли ему найти верную дорогу.
Вилла Ван дер Треста находилась в полукилометре от поселка. Это был большой дом, полускрытый сосновой рощицей, благодаря чему Без Козыря смог подойти к вилле совсем близко. Теперь от "Чаек" его отделяли только тропинка и двухметровой вышины стена, окружавшая поместье. Поскольку мальчик стоял на холме, он мог видеть парк, сам дом и с левой стороны длинное здание с маленькими окошками и двустворчатыми дверьми - видимо, конюшню.
Без Козыря влез на сосну. Действительно, конюшня! Генрих с засученными рукавами рубашки шел по двору с охапкой соломы. Значит, там спрятана лошадь! Но какая лошадь?..
Шофер вошел в конюшню. Без Козыря вытянул шею, чтобы лучше видеть. Он все бы сейчас отдал, чтобы заглянуть внутрь! И вдруг до него донеслись глухие удары. Похоже, что разбушевавшаяся лошадь лягала перегородку. Мальчика осенила безумная идея. А что, если Ван дер Тресту удалось захватить лошадь-призрак, если сделал он это в предыдущую ночь и если в этой схватке один из его лакеев пострадал от удара копытом? Но где же тогда золотая статуэтка?..
Как бы там ни было, у Ван дер Треста была лошадь. Вряд ли он на ней ездил - при таком-то автомобиле... К тому же голландец был слишком толст. Но если он действительно приехал совсем недавно, зачем было сразу же покупать лошадь? Загадка усложнялась.
Генрих наконец вышел. Он направился к колонке, помыл руки, вытер их платком, закурил сигарету. Потом подошел к конуре, которую Без Козыря вначале не заметил. Оттуда вылезла великолепная немецкая овчарка, и шофер спустил ее с цепи. Собака с лаем запрыгала вокруг него, и Без Козыря еще сильнее прижался к стволу. Он знал, что у овчарок прекрасный нюх; не хватало только, чтобы она его обнаружила... Но, к счастью, собака его не учуяла. Она бегала вокруг шофера, покусывая ему ноги и кидаясь вслед за якобы брошенным им камешком... Словом, в "Чайках" царило хорошее настроение. Потом собака подбежала к двери дома и застыла, нетерпеливо скуля. Вот наконец появился Ван дер Трост, и какие тут начались прыжки и повизгивания! Но эта идиллическая картинка - совсем не то, ради чего пришел сюда Без Козыря. Он собирался расследовать запутанное дело, а эта овчарка отнюдь не облегчала ему задачу.
К счастью, по приказу Ван дер Троста шофер вошел в дом и вскоре вернулся, застегивая свою куртку. Радость собаки удвоилась; она побежала за Генрихом. Шофер открыл дверь гаража, и оттуда торжественно выплыл серый лимузин. Собака была уже внутри. Ван дер Трост уселся рядом с шофером, и машина покатила к воротам. Выехав на улицу, Генрих тщательно запер их за собой.
Поместье опустело. Кажется, Без Козыря везет; но не стоит радоваться раньше времени. Мальчик спустился к воротам - и только теперь понял, что стена, окружающая поместье, для него слишком высока. Он отправился в обход, предпочитая как можно скорее уйти подальше от дороги. Задняя часть стены оказалась полуразрушенной; цепляясь за многочисленные выбоины, Без Козыря легко взобрался на нее. Еще одно усилие - и вот он уже внутри.
Перед ним были запущенный огород, оранжереи с разбитыми стеклами и выломанными рамами. Дом с этой стороны казался слепым; все окна были закрыты. Без Козыря осмотрелся. Конюшни отсюда видно не было: ее закрывал дом. Мальчик зашагал вверх по аллее. Да, сад в ужасном состоянии; впрочем, Ван дер Трост приехал сюда ненадолго и эта часть поместья вряд ли его интересует.
Не успел Без Козыря задуматься над тем, каким образом войти во двор дома, как заметил маленькую калитку, которая как раз соединяла двор с садом. Везение продолжалось! Калитка была закрыта всего лишь на задвижку. Вот Без Козыря уже во дворе... Слева от него возвышался дом, а справа, как он и рассчитывал, находилась конюшня. Теперь придется рискнуть...
Мальчик признался себе, что ему немного страшно. Кроме того, ему было не по себе от того, что он, словно вор, тайком проник на чужую территорию. Конечно, для этого были причины; если бы шофер Ван дер Троста не оказался накануне ночью в поместье Робьонов... В общем, он первый начал! "Я расскажу все папе, и он рассудит. Это его профессия!" - успокоил себя Без Козыря и храбро вошел во двор.
Без Козыря шагал очень спокойно, чтобы показать возможным наблюдателям, что он вроде бы родственник голландца. Если его кто и заметит через забор, то не удивится. А вот и стойло... Лошади не слышно. Без Козыря толкнул дверь...
Ну и где же она? Никакой лошади нет! Это место действительно было когда-то конюшней, но теперь оно пустует, и, видимо, давно. Без Козыря сделал пару шагов. За дверью лежала груда деревянных ящиков; между досками вылезала солома. На одном из ящиков он заметил молоток и гвозди.
Значит, то, что он принимал за удары копыт, на самом деле было стуком молотка?
Без Козыря был озадачен. Никогда он не станет хорошим следователем, он слишком много воли дает своему воображению! Эти добрые люди мирно упаковывали честно приобретенную посуду, а какой-то бездельник вздумал подозревать их в некой связи с загадочной лошадью, которая... Просто плакать хочется!
Однако! А пуговица? Она от куртки Генриха, а оказалась в руке раненого!
Без Козыря остановился в полной растерянности. Получалось, что ему здесь больше нечего делать? Это было обидно, и он решил пока не отступать. Еще ведь оставался дом! Одно из окон было приоткрыто, ничего не стоило залезть внутрь. Пусть конюшня оказалась пустой, но, может, золотая лошадка спрятана где-то в двух шагах от него?
Мальчик остановился, ругая себя на все корки. Он выдумщик, он бредит, он неисправим... Но в то же время он понимал, что было бы совсем не плохо разузнать поподробнее о Ван дер Тросте. Франсуа осторожно толкнул створку окна и скользнул внутрь с такой ловкостью, что это удивило его самого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11