- Честно говоря, нет.
- А в призрак вы верите? Священник покачал головой.
- Я ничего не имею против чудес, - сказал он, - Но этой темой нельзя злоупотреблять. - Он положил руку на плечо Франсуа. - Кермол - прекрасный старинный замок. Благодарение Господу Богу, в нем никогда не происходило ничего трагического, и привидения там не водятся. Когда будешь писать свое сочинение, смело можешь рассказать об этом.
- В Кермоле, может, и нет, а в поместье де Тревора?
- Не забудь, что его больше не существует. Оно исчезло. А призраки они как вороны: исчезают, как только рушатся стены, в которых они обитали. Христианин не должен верить в привидения!
- Спасибо вам, господин настоятель. Священник и мальчик распрощались, и Франсуа вышел на улицу, потрясенный услышанным.
НОВЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ
Вскоре подъехал Жан-Марк.
- Ну, узнал что-нибудь?
- Лошадь существует. - И Франсуа рассказал другу все, что услышал от аббата Флоика.
- Странно, - прошептал Жан-Марк. - Значит, на лошади действительно был всадник. Но почему же тогда он никак не проявлял себя до последней ночи?
- Видимо, он узнал, что замок может быть
продан и стерт с лица земли.
- Может быть, и так. Поскольку мы все равно ничего не знаем, сомнительное объяснение - это все же лучше, чем вообще никакого... Смотри, ветер изменил направление. Значит, на Святой неделе, как всегда, польют дожди.
А в замке их ждал новый сюрприз. Во дворе стоял великолепный лимузин.
- Еще один покупатель! - вздохнул Жан-Марк.
- К тому же богатый, - отозвался Франсуа. - Посмотри, ведь это "бентли", да еще с шофером.
Водитель в ливрее оливкового цвета с белыми пуговицами читал газету, разложив ее на руле. Когда грузовичок проезжал мимо, он даже не поднял глаз.
- Похоже, что на этот раз мы можем проиграть партию... - вздохнул Франсуа.
Он выскочил из машины и побежал выяснять у Маргариты, в чем дело, но по дороге наткнулся на высокого толстого блондина, которого сопровождал Жауан.
- Это сын господина Робьона, - объяснил
Жауан.
Гость протянул Франсуа руку.
- Очень приятно. Меня зовут Ван дер Трост.
На нем был шикарный серый костюм, который, однако, не скрывал его полноту. Ван дер Трост жизнерадостно улыбался и даже вызывал некоторую симпатию.
- Я живу в Амстердам, - заявил он. - Я хочу купить поместье в этом... Я хочу сказать: здесь. Я обожаю. Пожалуйста, извините. Я не хорошо говорю по-французски.
- Вас послал нотариус? - спросил Франсуа.
- Да, нотариус.
- Он вам сообщил цену?
- Да, цена очень интересная. Прекрасный замок.
- Вы приехали прямо из Амстердама?
- Нет, не из Амстердама, а из... как это... Портсподера. Я снял виллу "Чайки" для моей семьи, которая скоро приезжать.
Франсуа замер. Кто-то совсем недавно говорил ему о Портсподере... Ну конечно, это же был аббат Флоик, когда рассказывал о графе де Треворе. Странное совпадение!
Ван дер Трост достал из внутреннего кармана очень красивый портсигар, вынул сигару и прикурил от золотой зажигалки.
- Могу посмотреть? - бросил он.
- Конечно, - ответил расстроенный Франсуа.
Он повел голландца в замок. Этот человек ему вроде бы и нравился, но мальчика отпугивала открытая демонстрация богатства. Франсуа начал обычные для таких случаев пояснения: замок был разграблен во время войны, произведения искусства бесследно пропали, и все в таком духе. Мальчик специально подчеркнул, что дед был очень богат: этот Ван дер Трост не должен думать, что имеет дело с нищими. Если замок и решено продать, то вовсе не из материальных соображений.
- Война! О, ужасно, ужасно! - твердил голландец.
Франсуа надеялся, что Ван дер Трост начнет все критиковать, как делал Дюшизо. Но ничего подобного: голландец просто наслаждался! Он был полон энтузиазма. Франсуа стал даже что-то придумывать, чтобы опорочить замок. Он постучал ладонью по дереву.
- Фанера! Все изъедено и вот-вот рассыплется.
Мальчик слово в слово повторил все, что говорил Дюшизо, но Ван дер Трост продолжал улыбаться.
- Моя фирма все ремонтировать, - отвечал он.
Так Франсуа узнал, чем занимается голландец. Оказалось, что он руководит цементным заводом. "Вот уж повезло", - кисло думал Франсуа. Это же надо - нашелся покупатель, который способен восстановить Кермол, не затратив ни гроша!
- Тут все надо снести, - бросил мальчик, искоса поглядывая на Ван дер Троста. Голландец даже подскочил.
- Никогда!.. - вскричал он. - Это прекрасное жилище!
- Это еще ничего, - в Франсуа заговорил дух противоречия, - а вот если бы вы видели, какая раньше была главная башня!
Ван дер Трост по-прежнему был невозмутим.
- Я ее восстановлю.
Франдуа прекратил борьбу. Но беспощадный голландец пожелал еще пройтись по долине. Он явно уже чувствовал себя здесь хозяином. Когда они продрались сквозь колючие заросли утесника и терновника, Ван дер Трост поинтересовался:
- А что это за маленькая штука?
- Да так, старая часовня, - небрежно бросил Франсуа.
- Она тоже... достопримечательность?
- Конечно!
- Очень интересно! Мне она так нравится!
"Вот тип! Все ему нравится, лишь бы только меня расстроить!"
Начался дождь. Ван дер Трост, не обращая на это внимания, продолжал разглядывать все кругом.
- Мне бы хотелось узнать историю от это место, - заявил он, обводя рукой горизонт.
Франсуа тут же уступил.
- Я могу рассказать вам историю, например, вот этой часовни. Но давайте зайдем под крышу, а то совсем вымокнем.
И пока они стояли в этом маленьком сооружении, почти прижавшись друг к другу, Франсуа поведал голландцу историю часовни Прощения. И в этой обстановке, да еще в полутьме, она показалась ему самому вполне правдоподобной. А дождь продолжал заливать долину, море сердито вздыхало, и, может быть, где-то недалеко от них бродила в это время лошадь-призрак...
Голландец, раскрыв рот, завороженно слушал.
- Потрясающе! - прошептал он. - Моей семье понравится! - Он посмотрел на часы. - О! Я, кажется, злоупотребляю... Я должен уезжать.
Пригнувшись, они побежали под дождем. Шофер вышел из лимузина, снял фуражку, открыл дверь. Выглядело это шикарно! Ван дер Трост рухнул в машину и протянул Франсуа руку.
- До свидания. Все было прекрасно... Я вернусь!
"Бентли" бесшумно заскользил по дороге, и скоро его серая тень растворилась в пелене дождя.
- Иди погрейся, - позвала мальчика Маргарита, - а то подхватишь простуду.
Жауаны и Жан-Марк сидели в кухне.
- У меня впечатление, что на этот раз это серьезно, - вздохнул дядюшка Жауан. - Он такой богатый!
Что это с ними? У них такой странный вид. Может, устали? Ах нет, они просто расстроены визитом.
- Ты сказал ему о лошади? - спросил Жан-Марк.
- Нет, ну что ты! Только рассказал историю часовни. У меня такое впечатление, что он готов купить все оптом, даже лошадь-призрак.
Маргарита подняла глаза к небу.
- Не надо над этим смеяться, Франсуа. Жауан встал на пороге.
- Сегодня ночью будет гроза. Вряд ли мы услышим лошадь.
- Будем бодрствовать все вместе, - предложила Маргарита, положив руку на плечо Франсуа.
Разговаривая, они постепенно забыли о Ван дер Тресте и думали теперь только о предстоящей ночи.
Потекли долгие унылые часы. Ветер все усиливался. Жауан прошел по амбарам и расставил всюду тазы и бочки, в которые обычно собирал воду. Жан-Марк в это время трудился над чем-то в "лаборатории". Рядом со своей комнатой он соорудил маленькую мастерскую и в такие вот моменты обычно собирал там разные модели, управляемые на расстоянии.
А Франсуа бродил по замку. Может быть, это в последний раз? Вдруг Ван дер Трост захочет ускорить завершение сделки? Франсуа попытался восстановить в памяти залы замка такими, какими они были до войны. Он не раз рассматривал фотографии: ценных картин в замке не было, но стены гостиной были украшены полотнами, написанными его прадедом. В библиотеке хранились уникальные издания. И все это пропало! Все разворовано квартировавшими в замке немцами. Как жаль!.. В залах еще чувствовался запах сигары Ван дер Троста, это был запах нового хозяина. "Лучше бы я остался в Париже!" - прошептал Франсуа.
А лошадь? Эта призрачная лошадь, пришедшая из прошлого? Услышит ли он ее еще раз?
Франсуа был уверен: да, она придет. Придет и принесет на себе раненого Бригоньяна.
НОЧЬ НАКАНУНЕ СРАЖЕНИЯ
Они устроились в комнате у Франсуа. Огонь весело потрескивал в камине, но они сидели напряженные, озабоченные. Жан-Марк принес из соседней комнаты кресла. Жауан прихватил кувшин сидра, а Маргарита испекла блинчики. Время от времени все четверо вздрагивали от голубых всполохов за окном. Вдруг шквалом налетел ветер, затем наступило затишье, и снова удары ветра и грома... На улице бушевала весенняя гроза.
Франсуа пытался сосредоточиться подумать, но ему никак не удавалось собрать разбегающиеся мысли. Ситуация абсолютно абсурдная! Как он ни старался, а все-таки не мог представить себе лошадь без кожи и костей. Может, выстрелить в нее из охотничьего ружья Жауана? Или натянуть проволоку поперек дороги? Мозг мальчика отказывался верить в то, что лошадь неосязаема. Может быть, это все плод его фантазии?
Маргарита перебирает четки и время от времени подкладывает им блинчиков. Жан-Марк не сводит глаз с циферблата часов. Жауан курит, подолгу затягиваясь. А Франсуа ходит от камина к окну, от окна к камину... Луна спряталась за облаками. Шум ветра настолько силен, что как бы не пропустить лошадь! Может оказаться, что их ожидание напрасно, но зато из-за дождя будут лучше видны следы копыт. А вдруг она не придет? Франсуа снова пережевывает те же мысли: "Это не лошадь... нет, это лошадь... а может, никакой лошади вообще нет... Я должен разрешить эту загадку... в этом есть что-то непостижимое..." Его угнетает ощущение собственной беспомощности.
- Уже скоро, - объявляет Жан-Марк. Маргарита вздыхает. Жауан выбивает трубку и пристраивается на подоконнике.
- Темно, хоть глаз выколи, - ворчит он.
- Можно открыть ставни, - предлагает Жан-Марк.
Но Маргарита протестует:
- Нет! Мне страшно!
Ее муж пожимает плечами и слегка раздвигает ставни, но налетевший ветер тут же захлопывает их. Тогда Жауан решительным жестом разводит створки в стороны и закрепляет. Ветер сразу врывается в комнату, и из камина вылетают искры.
Ночь холодная, влажная. За углом замка мощно гудит море.
- Господи! Господи! - повторяет Маргарита, забившись в самый дальний угол комнаты.
- Без трех минут полночь! - сообщает Жан-Марк.
"Интересно, как это лошадь из двенадцатого века определяет время?"
Быстро бегущие облака расступаются, освобождая кусочек неба, и в просвете появляется луна.
- Она идет, - шепчет Жауан.
Франсуа и Жан-Марк подбегают к окну. Высунувшись по пояс, они поддерживают друг друга. Им кажется, что так легче избежать опасности... Со стороны ворот слышится ржание. Все настораживаются.
Луна вновь скрывается в облаках, а капли дождя бьют им в лицо.
- Вот она! - вскрикивает Жан-Марк.
- Тихо!
Они наклоняются еще ниже. Да, звук копыт слышен совершенно отчетливо. Такое впечатление, будто лошадь чего-то боится: она то пускается в галоп, то вдруг резко останавливается. Это совсем не те звуки, что Франсуа слышал в предыдущую ночь! Из-за того, что все воспринимается только на слух, это особенно заметно.
Лошадь приближается. Сейчас она обогнет угол стены.
- У нее всегда один и тот же маршрут, - шепчет Жауан.
- Тсс!..
Вот она останавливается, сердито скребет копытом землю, храпит, трясет головой. Слышатся позвякивание цепочки и даже поскрипывание сбруи. Лошадь снова приближается. Опять приглушенное ржание, затем цокот копыт, и вот она уже под окном. Лошадь громко дышит. Она топчется на месте, отступает... Все трое чувствуют, что лошадью управляет невидимый всадник.
Внезапно ударила молния, осветив равнину. Франсуа и Жауаны единым движением отшатываются назад. Гремит гром, эхом прокатываясь вдали. А лошадь... она не двигается с места. Так и остается стоять там же, где и в прошлую ночь, кусая удила и время от времени приплясывая.
- Закройте окно! - умоляет Маргарита из глубины комнаты.
Все трое молчат. Каждый задает себе один и тот же вопрос: "Чего ждет всадник?" Франсуа холодеет от сумасшедшей мысли: "А что, если он спешился? А если он уже в замке? Ему надо всего лишь пройти сквозь стену гостиной..." Но это было бы не по легенде: ведь лошадь графа де Тревора сначала отнесла своего хозяина в замок и только затем вернулась за умирающим Бригоньяном.
Лошадь переступает с ноги на ногу и разворачивается. Франсуа рывком устремляется к шкафу, где лежит его чемодан. Скорее! Там же есть фонарь! Черт, куда он запропастился?.. А, вот! Мальчик бегом возвращается к окну, хватается за дядюшку Жауана, чтобы не упасть, потом, высунувшись в окно, вытягивает руку и зажигает фонарь. Луч света бежит по дороге, по утеснику, перепрыгивает со скалы на скалу: ничего! Видно только, как капли дождя кругами расходятся в лужах. Но лошадь ведь там! Судя по цокоту копыт, она всего в нескольких метрах от них. Франсуа направляет туда луч фонарика. Фонарь светит ярко, но лошади не видно!
Все трое изо всех сил таращат глаза, как будто от этого зависит, увидят ли они лошадь. Но, конечно, они ничего не видят. А вот и щелканье языка... Франсуа выпрямляется.
- Ну что, слышали? Да, они слышали.
- Ничего себе! - качает головой Жан-Марк. Лошадь снова скачет к изгороди. Франсуа гасит фонарь. Стук копыт затихает. Видимо, лошадь возвращается в Портсподер, в конюшню графа де Тревора.
Жауан, поежившись, закрывает ставни: он замерз. Мальчики тоже дрожат от холода. Все трое садятся у огня. Жауан мешает угли и подкидывает дрова.
- Ну что, довольны? - шепчет Маргарита. - Эта лошадь нас когда-нибудь уморит.
- Да ладно тебе, - ворчит Жауан.
Он наливает себе стакан сидра, чтобы согреться. Франсуа берет блинчик и машинально терзает его вилкой. Он полон сомнений. Что сказать? Что думать? Что делать?
- Я больше не могу здесь спать, - жалуется Маргарита. - Завтра уйду ночевать к сестре в Портсал.
- А малыш? Ты что, оставишь его одного? - хмурится Жауан.
- Конечно, нет... Я поговорю со священником, - решается Маргарита.
- Франсуа был у него вчера утром, - сообщает Жан-Марк.
- Франсуа, это правда?
- Да, я хотел... хотел с ним поговорить, - отвечает Франсуа. - Он не верит в привидения.
- Ну и пусть не верит! - вскипает Жауан. - А у нас есть доказательства! Если это не привидение, то что же мы слышали, хотел бы я знать?
- Самое странное, - задумчиво говорит Франсуа, - что вчера и сегодня звуки были разные. Я не очень разбираюсь в привидениях, но все-таки из того, что я читал, следует, что они всегда появляются в одном и том же месте и всегда делают одно и то же. А эта лошадь ведет себя по-разному. Сегодня ночью, например, она стояла под башней дольше, чем вчера.
- Но маршрут у нее не меняется, - возражает Жан-Марк.
- И есть еще кое-что... Мне кажется, что звуки не всегда соответствуют тому, что мы должны были бы слышать. Например, лошадь огибает стену. Там, в этом месте, дорожка посыпана галькой, так? Однако цокота копыт не слышно.
- Да, - отзывается Жан-Марк, - но ведь в двенадцатом веке двор наверняка был вымощен иначе, чем теперь, поэтому и звуки другие.
- Ты хочешь сказать, что звуки - тоже призраки?
- А почему нет?
- Но ведь след не был призрачным, он был реальным!
- Какой еще след? - интересуется Жауан.
Ну вот, Франсуа проболтался! Ну и пусть! Он рассказывает об открытии, сделанном в предыдущую ночь. Сообщение о следах копыт ошеломляет Жауана и повергает в ужас Маргариту.
- Мне это совсем не нравится, - продолжает Франсуа. - След-это уж слишком!
- Может быть, как раз на этом месте всадник вскочил на лошадь, фантазирует Жан-Марк. - Рыцарь в латах наверняка был довольно тяжелым.
- Да брось ты...
- Именно так. Задание, данное лошади ее хозяином, было для нее очень важным. Поэтому сейчас она как бы вспоминает события той необыкновенной ночи, воспроизводя даже мелкие детали.
- Какое еще задание? - кричит Жауан. - Что это за история?
- Эту историю, - объясняет Франсуа, - я услышал от Флоика...
И мальчик рассказывает о дуэли графа де Тревора с Бригоньяном, о том, как лошадь развезла раненых по домам, о примирении противников, о возведении часовни Прощения. Старики слушают его, раскрыв рты от удивления. Маргарита шепчет:
- Теперь ты видишь, Франсуа, что это самый настоящий призрак. Чем же мы так разгневали Бога, что он послал на нас такую беду?
Жауан молча посасывает свою трубку.
- Эта часовня, - наконец произносит он, - вроде ничего особенного собой не представляет, но...
Он не развивает свою мысль; честно говоря, он даже не знает, как ее сформулировать.
- Ну ладно. Я лично отправляюсь спать, - говорит Жан-Марк. - Черт с ней, с этой лошадью! Не хватало только из-за нее портить себе жизнь. Пусть себе болтается перед замком сколько влезет!
Он явно бравирует, но его слушатели прекрасно понимают, что он смущен и озадачен. И все-таки в словах Жан-Марка есть доля правды:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11