– Что ж, можно сказать, что в наших отношениях произошли некоторые изменения с тех пор, как… мы с тобой разошлись. Дик нахмурился.
– Не верю. Я думал, у вас все по-прежнему.
– Да? – Иветт критически взглянула на него. – Тебе следует знать, что Мэдж и слова не скажет против твоего отца.
– В отличие от тебя?
– Но у меня нет двух сыновей, благополучие которых зависит от чьей-то прихоти, – парировала она. – Твой отец не может ничего сделать мне, и, по-видимому, именно в этом реальный источник его огорчений.
– Сомневаюсь, чтобы это сильно заботило его сейчас, – с горечью возразил Дик. – Но ты всегда демонстрировала непримиримость к нему, хотя зачастую он был прав.
– Например, когда обвинил Андре в том, что он спит с твоей женой?! – воскликнула Иветт, но, заметив, как мука исказила лицо Дика, быстро поправилась: – Забудь, теперь это уже не имеет значения. – И, резко изменив тон, капризно добавила: – Где официант? Пусть принесет мне другой «дайкири», в этот положили мало льда!
5
Четверо музыкантов появились на маленькой эстраде, и через несколько секунд томное танго уже плыло над залом, лаская ухо чувственными звуками. Иветт облегченно вздохнула, радуясь, что музыка избавила их от необходимости поддерживать разговор. Они продолжали, есть молча. Иветт с удовольствием расправилась с фруктовым ассорти, однако рыба с гарниром из овощей, казалось, застревает в горле. Иветт не стала мучиться и просто отложила вилку и нож.
К столику тут же подошел официант.
– Два кофе, – распорядился Дик.
– А может быть, я хочу десерт! – бросила Иветт, возмущенная, что с ней не посоветовались.
– Но первым делом кофе, нам еще надо добраться до отеля. Я не собираюсь нести тебя на руках.
– А ты бы мог? – Ее голос был странно ломок, все внутри полыхало огнем, и, хотя лицо Дика плыло перед глазами, Иветт заметила, как потемнел его взгляд.
– Если придется, – усмехнулся он. – Догадываешься, почему? – фууу – выдохнула она и безвольно откинулась на спинку стула. – Я, кажется, пьяна… Может, действительно стоит выпить кофе?
– Конечно, иначе совсем раскиснешь. – На этот раз в его тоне не было злости.
Стараясь сфокусировать взгляд, Иветт с невинной улыбкой схватила Дика за запястье.
– Потанцуй со мной, – попросила она, проводя большим пальцем по внутренней стороне ладони. – Пожалуйста! Покажи, что ты не сердишься на меня. Ради нашего прошлого, как ты сам говорил.
Он колебался, и, воспользовавшись его нерешительностью, Иветт вытащила Дика из-за стола.
– Ты же знаешь, я не танцую, – отрывисто и резко прозвучал его голос, – и потом, мне кажется, нам пора уходить. Тебе нужно на свежий воздух.
Иветт качнуло, что было неудивительно: после нескольких порций «дайкири» она еле держалась на ногах. Но, собрав все силы, ей удалось сохранить вертикальное положение – уж очень не хотелось сдавать почти завоеванную позицию.
– Я уйду только после того, как мы потанцуем, – твердо заявила Иветт и потащила Дика на танцплощадку. – И не ври, что ты не умеешь. Мы танцевали раньше, разве ты забыл?
– Но не на публике, – заметил Дик.
Они уже привлекали к себе внимание, и Иветт не могла не видеть, что Дику не нравится ее поведение.
– Все равно, – буркнула она, выходя на танцевальную площадку и кладя руки ему на плечи. – Не будь таким противным! Доставь мне удовольствие. Неужели ты, в самом деле, не хочешь потанцевать со мной?
В ее широко распахнутых фиалковых глазах было столько мольбы, что Дику пришлось сдаться. Скрипнув зубами, он обхватил Иветт за талию и, глядя в потолок, начал довольно неуклюже двигаться в такт музыке.
Иветт постаралась сдержать смех: она совсем забыла, каким никудышным танцором был Дик. Да, он всегда танцевал скверно… но не так, как сейчас, с грустью заключила она. Никогда не старался сохранять дистанцию. Целых шесть дюймов! Нет, не стоит вспоминать, как мы когда-то танцевали. Наши тела двигались в едином ритме, почти как в постели, когда мы занимались любовью…
– Господи, да что ты вытворяешь! Веди себя прилично! – услышала она злобное шипение Дика и обнаружила, что крепко обнимает его за шею.
– Я… я просто танцую. Не будь таким раздражительным! Я просто хочу помочь тебе… Неужели тебе неприятно?
С невинным видом прижавшись к нему и поведя бедрами, Иветт поняла; что Дик просто не хотел выдавать своих чувств, и причины, побудившие его сохранять дистанцию между ними, были иными, нежели нежелание танцевать с ней.
– Мы уходим, – резко объявил Дик, беря ее за руку чуть выше локтя и решительно пробираясь меж танцующими к столику. – Возьми свою сумку. Я расплачусь, и мы уходим.
– А как же кофе?
Иветт капризно надулась, но Дик был непреклонен.
– Выпьешь в отеле, – бросил он и подозвал официанта.
Когда они вышли на улицу, Иветт глубоко вдохнула ночной свежий воздух и, почувствовав легкое головокружение, поняла, что с трудом стоит на ногах. Когда подъехало такси, она с облегчением рухнула на заднее сиденье. Дав указания водителю, Дик уселся рядом с Иветт.
– Ты здорово набралась, – процедил он с презрением. – А я-то думал, что мы сможем серьезно поговорить!
Иветт резко повернула голову, волосы темной волной упали на одно плечо.
– О чем? – вкрадчиво спросила она. – О том, что ты все еще хочешь меня?
– Господи, зачем я согласился на эту бессмысленную поездку! – прорычал Дик, сжимая кулаки.
– Так ведь твой отец попросил тебя, – подсказала Иветт. – Ты всегда поступал так, как велел тебе твой папочка. Скажи, что я не права! Ты типичный папенькин сынок и всегда делал то, что он требовал, даже если ради этого нужно было принести в жертву других людей.
– Прекрати!
– Почему? Тебе не нравится слушать правду? Я удивляюсь, как ты научился спать с женщиной, наверное, и в вопросах секса твой отец…
Рука Дика метнулась к ее горлу, с неожиданной силой прерывая поток готовых вырваться слов, а глаза сверкнули нехорошим блеском.
– Прекрати! – зло прошипел он. – Прекрати, ради Бога!
Их взгляды встретились, и Иветт сжалась, почувствовав, что сейчас последует. И действительно, Дик жадно приник к губам, однако Иветт не могла наслаждаться этим поцелуем, поскольку понимала, что, набросившись на нее, Дик хотел лишь обидеть и унизить ее. Однако постепенно поцелуй стал нежным, и это было так волнующе знакомо, что Иветт отбросила всякие попытки сопротивления. Она безвольно откинулась на спинку сиденья и, когда рука Дика проникла в вырез платья и коснулась ее обнаженной груди, тихо застонала, чувствуя, как ее неотвратимо захлестывает волна вожделения.
Такси подъехало к ярко освещенному входу в отель и остановилось. Блики света, проникшие внутрь лимузина, вернули Дика к реальности. Он выпрямился и отодвинулся раньше, чем водитель повернулся взглянуть на пассажиров.
Иветт все еще не могла прийти в себя, пораженная неожиданным взрывом своих чувств. О, Дик тоже утратил контроль над собой, и если бы они оказались одни…
– Пойдем.
Холодное безличное обращение, которое едва ли можно было назвать вежливым, сразу низвергло Иветт на грешную землю, Дик проводил ее до лифта, поклонился и повернулся, готовый уйти.
– Ты куда? – Она схватила его за руку.
– Мне нужно выпить, – бросил он, вырываясь. – А тебе лучше пойти спать. Посмотри, на кого ты похожа!
Иветт обиделась, но заставила себя улыбнуться. Она не доставит ему удовольствия!
– И что же, Дик? Кто в этом виноват? Тебе неприятно ощущать собственную слабость?
– Я не желаю больше видеть тебя! И если у тебя есть хоть капля ума, не попадайся мне на глаза до моего отъезда!
– Отлично. – И, кипя от унижения и желания взять реванш, Иветт сладко промурлыкала: – Но ты должен сказать мне, в котором часу мы уезжаем. Я должна собрать вещи и расплатиться за номер. И я хотела бы позвонить Мэдж и родителям, чтобы сообщить, где меня искать.
В номере она нещадно ругала себя за то, что из-за глупого желания уесть Дика попала в дурацкое положение. Господи, твердила она, почему бы не дать ему спокойно уехать, радуясь, что он не добился того, зачем приезжал? Я и так вволю поиздевалась над ним и окончательно вывела из себя. С его стороны было бы проще залепить мне пощечину в такси, но он выбрал иную тактику и по-другому излил свое раздражение. А я? Чем ответила я? Глупостью, другого слова не подберешь. Как мне могла прийти в голову мысль поехать с ним?! Ведь я поклялась, что никогда больше не вернусь в Олтамахо.
О, как я глупа, стонала Иветт, стягивая платье и направляясь в ванную. Как можно было совершить такую страшную оплошность? И все потому, что была подшофе. Вместо того чтобы с насмешливой улыбкой помахать Дику ручкой, пошла на уступку. Теперь поздно, нельзя ничего переиграть, не рискуя окончательно потерять лицо. И хотя ему явно польстила моя уступчивость, он виду не показал. Раньше или позже разберется, что означает мое неожиданное согласие. Во всяком случае, Дик может быть спокоен, ведь он получил то, что хотел, без особых усилий.
Иветт приняла душ, легла, но никак не могла заснуть. Тысячи мыслей роились в ее голове. Дик ничего не сказал ей о времени отлета, и, позвонив дежурному администратору отеля, Иветт выяснила, что утренний рейс в Атланту в одиннадцать тридцать. Это означало, что нужно выезжать в аэропорт в начале десятого, следовательно, утром у нее будет совсем мало времени на сборы. Конечно, администратор не мог сказать, есть ли в самолете свободные места, она узнает это только завтра, так что придется подождать. Впрочем, если на этот рейс билетов не будет, то ведь есть и другие.
Она сидела на краю кровати, кутаясь в махровую простыню и тупо глядя в одну точку. Нет, так дело не пойдет… Надо посоветоваться с кем-то. Желательно с тем, кто не станет говорить ей, что она полная идиотка, позволившая впутать себя в дурацкую историю. Этим человеком может быть только Мэдж.
Иветт сняла трубку и набрала номер Мэдж. Ожидание показалось ей бесконечным, она уже была готова повесить трубку, когда послышался голос подруги.
– Да?! – В тоне Мэдж явно прозвучало легкое недовольство. – Кто это?
– Это я, Иветт. Почему ты так долго не подходишь?
– Стелила постель. Ив, ты соображаешь, который час?
– О, прости, дорогая, я не подумала…
– Разумеется. А почему ты звонишь? Что-то случилось?
– О, Мэдж! На самом деле это не так уж важно. Я позвоню завтра.
– Не дури! – Мэдж что-то сказала вполголоса, наверное, Алексу, догадалась Иветт, чувствуя себя еще более виноватой. – Дорогая, твой звонок связан с Диком? Я угадала? Что произошло? Он угрожал тебе?
Если бы! – подумала Иветт и заставила себя продолжить разговор.
– Нет, милая, он не угрожал мне. Я сказала, что поеду с ним.
– В Олтамахо? – Кажется, Мэдж была искренне изумлена.
– Да, – подтвердила Иветт, решив, что чем раньше выложит все, тем лучше. – Скажи, Мэдж, как мне теперь выпутаться из этой ситуации, не рискуя выглядеть полной идиоткой?
– Ты же уверяла меня, что никогда и ни за что…
– Видишь ли, Дик вывел меня из себя, и я сказала первое, что пришло в голову.
– Что ты готова поехать с ним?
– Ну да.
– Но зачем?
Мэдж не могла ухватить суть дела, и Иветт понимала недоумение подруги. Но как рассказать о том, что произошло в такси? Теперь все случившее даже Иветт казалось невероятным.
– Он… сказал, то есть попросил… – промямлила она, ругая себя, что вообще отважилась позвонить Мэдж.
– Иветт, ты что-то не договариваешь. Не бойся, я пойму, если ты скажешь все, как есть.
– Давай, лучше не будем об этом.
– Ну, уж нет! – фыркнула Мэдж. – Ну-ка выкладывай, что же на самом деле произошло?
– Я собираюсь в Олтамахо.
– Понятно, но как Дику удалось переубедить тебя? Ты была непреклонной…
– Вот именно что была! – в отчаянии вскричала Иветт. – Если хочешь знать… он… он приставал ко мне! Приставал! Понимаешь?!
– Приставал к тебе? – Мэдж была поражена. – Но где? Когда?
– Он пригласил меня на ужин.
– Ночью?
– Почему ночью? Вечером, естественно, – буркнула Иветт.
– А где Дик сейчас? – осторожно осведомилась Мэдж.
– Господи, да у себя в номере, разумеется! Возможно, уже видит десятый сон.
– Хмм… Надеюсь, ты не натворила глупостей?
– Глупостей? – эхом отозвалась Иветт. – Значит, ты считаешь мое согласие поехать в Олтамахо глупостью?
Мэдж застонала.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!
– Я не спала с ним, Мэдж! – возмутилась Иветт. – За кого ты меня принимаешь? Когда я сказала, что Дик приставал ко мне, я не имела в виду, что дело кончилось постелью. – Голос Иветт дрожал от негодования.
– Тогда почему ты расстроилась?
– Мне кажется, это понятно…
– Потому что ты пообещала Дику поехать с ним?
– Именно.
– А это было до или после того, как он стал приставать к тебе?
– После, конечно.
– Почему «конечно»? – В голосе Мэдж прозвучала нотка сарказма. – Ив, если ты расстроена потому, что Дик приставал к тебе, какого черта ты согласилась ехать с ним?
– Чтобы вывести его из себя! – сердито буркнула Иветт. – Он воображает, будто все еще… что я все еще… что он…
– Картина ясна. – Мэдж хмыкнула. – Я не вижу выхода из этого положения, если, конечно, ты не хочешь показать Дику, что боишься его. Но, прошу тебя, будь осторожна! Мне кажется, ты не понимаешь, до какой степени ты уязвима.
6
Было бы преувеличением сказать, что Иветт успела полюбить этот город, но глупо было бы отрицать, что его очарование не трогало ее. Брансуик, с его элегантными домами, выкрашенными в белый цвет, с его тенистыми садами, с аккуратно подстриженными газонами и тихими улочками, сохранил трогательную атмосферу прошлого столетия.
Иветт не могла бы сказать, что хорошо знает Брансуик. В первые дни после свадьбы Дик устроил ей несколько экскурсий, познакомил с городскими достопримечательностями – и все. Поместье Доулов находилось достаточно далеко от Брансуика, но, может быть, именно благодаря этому Иветт смогла ощутить истинный вкус жизни в Джорджии. Ни зной, ни затяжные дожди, иногда превращающиеся в настоящие потопы, не досаждали ей в те дни… Дни, полные влюбленности в Ричарда Доула. Тогда, казалось, она могла бы жить и в кратере вулкана, попроси он ее об этом.
До чего же я была глупа, думала Иветт, искоса поглядывая на своего спутника, развалившегося в соседнем кресле. До чего же наивна! В те дни жизнь казалась такой простой, такой беспечной! И я верила, что счастье будет длиться вечно. Идиллия продолжалась до тех пор, пока я не познакомилась с семьей Ричарда и не поняла, что его женитьба воспринята ими как досадная ошибка. Доулы никогда не принимали в свой клан чужаков, особенно женщин, способных постоять за себя.
Иветт вздохнула, меж бровей пролегла тонкая морщинка. Воспоминания, казалось, давно забытые, вдруг пробудились в ней с новой силой. Она не сказала бы, что была чересчур своевольна до приезда в Олтамахо. Не особенно интересовалась социальными вопросами, пока Джон Доул невольно не подтолкнул ее к этому. Доулы никогда не общались с бедняками округи, не участвовали ни в каких просветительских программах, не относились к поденщикам на своих плантациях, как к равным. Не открыто, конечно. То, что Джон Доул декларировал в своих публичных выступлениях, сильно отличалось от того, что он практиковал. Именно несоответствие между словом и делом и привело к открытому конфликту между ним и Иветт. И стало началом конца ее замужества. И еще смерть Андре…
Нет, сейчас Иветт не хотела думать об Андре. Постепенно боль утраты притупилась, и злонамеренная ложь, которая стала причиной трагедии, больше не ранила ее. Во всяком случае, не столь сильно. Время залечило раны, и было бы неразумно вновь бередить их. К тому же Дик вполне красноречиво доказал, что не приобрел иммунитета к прошлому, и будет забавно продемонстрировать Доулу-старшему, насколько тщетны, оказались его потуги. А способна ли я на это? – задумалась Иветт, рассеянно покусывая нижнюю губу.
На самом деле она вовсе не была мстительной, и сомнения по поводу целесообразности визита в Олтамахо вновь охватили ее. Разве можно тягаться с человеком, дни которого сочтены? Он умирает – это ли не жестокое возмездие? И хотя Иветт не сомневалась, что ей и мистеру Доулу нечего сказать друг другу, она все же должна узнать, зачем он хочет видеть ее.
На табло загорелась надпись, призывающая пристегнуть ремни и погасить сигареты. Самолет шел на посадку. Иветт потянулась и, тряхнув головой, отогнала прочь тягостные мысли. Неожиданно она встретилась взглядом с Диком, но, увы, ничего не смогла прочесть в его глазах, потому что он тут же отвернулся.
Губы Иветт тронула ироничная улыбка. Ничего нового, он вел себя так с того самого момента, как они сели в такси и отправились в аэропорт. Причем Дик откровенно демонстрировал свое равнодушие к Иветт, воздвигая между ними невидимую преграду и исключая любой контакт.
Иветт это было только на руку. Бессонная ночь измучила ее, она чувствовала себя усталой и раздраженной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– Не верю. Я думал, у вас все по-прежнему.
– Да? – Иветт критически взглянула на него. – Тебе следует знать, что Мэдж и слова не скажет против твоего отца.
– В отличие от тебя?
– Но у меня нет двух сыновей, благополучие которых зависит от чьей-то прихоти, – парировала она. – Твой отец не может ничего сделать мне, и, по-видимому, именно в этом реальный источник его огорчений.
– Сомневаюсь, чтобы это сильно заботило его сейчас, – с горечью возразил Дик. – Но ты всегда демонстрировала непримиримость к нему, хотя зачастую он был прав.
– Например, когда обвинил Андре в том, что он спит с твоей женой?! – воскликнула Иветт, но, заметив, как мука исказила лицо Дика, быстро поправилась: – Забудь, теперь это уже не имеет значения. – И, резко изменив тон, капризно добавила: – Где официант? Пусть принесет мне другой «дайкири», в этот положили мало льда!
5
Четверо музыкантов появились на маленькой эстраде, и через несколько секунд томное танго уже плыло над залом, лаская ухо чувственными звуками. Иветт облегченно вздохнула, радуясь, что музыка избавила их от необходимости поддерживать разговор. Они продолжали, есть молча. Иветт с удовольствием расправилась с фруктовым ассорти, однако рыба с гарниром из овощей, казалось, застревает в горле. Иветт не стала мучиться и просто отложила вилку и нож.
К столику тут же подошел официант.
– Два кофе, – распорядился Дик.
– А может быть, я хочу десерт! – бросила Иветт, возмущенная, что с ней не посоветовались.
– Но первым делом кофе, нам еще надо добраться до отеля. Я не собираюсь нести тебя на руках.
– А ты бы мог? – Ее голос был странно ломок, все внутри полыхало огнем, и, хотя лицо Дика плыло перед глазами, Иветт заметила, как потемнел его взгляд.
– Если придется, – усмехнулся он. – Догадываешься, почему? – фууу – выдохнула она и безвольно откинулась на спинку стула. – Я, кажется, пьяна… Может, действительно стоит выпить кофе?
– Конечно, иначе совсем раскиснешь. – На этот раз в его тоне не было злости.
Стараясь сфокусировать взгляд, Иветт с невинной улыбкой схватила Дика за запястье.
– Потанцуй со мной, – попросила она, проводя большим пальцем по внутренней стороне ладони. – Пожалуйста! Покажи, что ты не сердишься на меня. Ради нашего прошлого, как ты сам говорил.
Он колебался, и, воспользовавшись его нерешительностью, Иветт вытащила Дика из-за стола.
– Ты же знаешь, я не танцую, – отрывисто и резко прозвучал его голос, – и потом, мне кажется, нам пора уходить. Тебе нужно на свежий воздух.
Иветт качнуло, что было неудивительно: после нескольких порций «дайкири» она еле держалась на ногах. Но, собрав все силы, ей удалось сохранить вертикальное положение – уж очень не хотелось сдавать почти завоеванную позицию.
– Я уйду только после того, как мы потанцуем, – твердо заявила Иветт и потащила Дика на танцплощадку. – И не ври, что ты не умеешь. Мы танцевали раньше, разве ты забыл?
– Но не на публике, – заметил Дик.
Они уже привлекали к себе внимание, и Иветт не могла не видеть, что Дику не нравится ее поведение.
– Все равно, – буркнула она, выходя на танцевальную площадку и кладя руки ему на плечи. – Не будь таким противным! Доставь мне удовольствие. Неужели ты, в самом деле, не хочешь потанцевать со мной?
В ее широко распахнутых фиалковых глазах было столько мольбы, что Дику пришлось сдаться. Скрипнув зубами, он обхватил Иветт за талию и, глядя в потолок, начал довольно неуклюже двигаться в такт музыке.
Иветт постаралась сдержать смех: она совсем забыла, каким никудышным танцором был Дик. Да, он всегда танцевал скверно… но не так, как сейчас, с грустью заключила она. Никогда не старался сохранять дистанцию. Целых шесть дюймов! Нет, не стоит вспоминать, как мы когда-то танцевали. Наши тела двигались в едином ритме, почти как в постели, когда мы занимались любовью…
– Господи, да что ты вытворяешь! Веди себя прилично! – услышала она злобное шипение Дика и обнаружила, что крепко обнимает его за шею.
– Я… я просто танцую. Не будь таким раздражительным! Я просто хочу помочь тебе… Неужели тебе неприятно?
С невинным видом прижавшись к нему и поведя бедрами, Иветт поняла; что Дик просто не хотел выдавать своих чувств, и причины, побудившие его сохранять дистанцию между ними, были иными, нежели нежелание танцевать с ней.
– Мы уходим, – резко объявил Дик, беря ее за руку чуть выше локтя и решительно пробираясь меж танцующими к столику. – Возьми свою сумку. Я расплачусь, и мы уходим.
– А как же кофе?
Иветт капризно надулась, но Дик был непреклонен.
– Выпьешь в отеле, – бросил он и подозвал официанта.
Когда они вышли на улицу, Иветт глубоко вдохнула ночной свежий воздух и, почувствовав легкое головокружение, поняла, что с трудом стоит на ногах. Когда подъехало такси, она с облегчением рухнула на заднее сиденье. Дав указания водителю, Дик уселся рядом с Иветт.
– Ты здорово набралась, – процедил он с презрением. – А я-то думал, что мы сможем серьезно поговорить!
Иветт резко повернула голову, волосы темной волной упали на одно плечо.
– О чем? – вкрадчиво спросила она. – О том, что ты все еще хочешь меня?
– Господи, зачем я согласился на эту бессмысленную поездку! – прорычал Дик, сжимая кулаки.
– Так ведь твой отец попросил тебя, – подсказала Иветт. – Ты всегда поступал так, как велел тебе твой папочка. Скажи, что я не права! Ты типичный папенькин сынок и всегда делал то, что он требовал, даже если ради этого нужно было принести в жертву других людей.
– Прекрати!
– Почему? Тебе не нравится слушать правду? Я удивляюсь, как ты научился спать с женщиной, наверное, и в вопросах секса твой отец…
Рука Дика метнулась к ее горлу, с неожиданной силой прерывая поток готовых вырваться слов, а глаза сверкнули нехорошим блеском.
– Прекрати! – зло прошипел он. – Прекрати, ради Бога!
Их взгляды встретились, и Иветт сжалась, почувствовав, что сейчас последует. И действительно, Дик жадно приник к губам, однако Иветт не могла наслаждаться этим поцелуем, поскольку понимала, что, набросившись на нее, Дик хотел лишь обидеть и унизить ее. Однако постепенно поцелуй стал нежным, и это было так волнующе знакомо, что Иветт отбросила всякие попытки сопротивления. Она безвольно откинулась на спинку сиденья и, когда рука Дика проникла в вырез платья и коснулась ее обнаженной груди, тихо застонала, чувствуя, как ее неотвратимо захлестывает волна вожделения.
Такси подъехало к ярко освещенному входу в отель и остановилось. Блики света, проникшие внутрь лимузина, вернули Дика к реальности. Он выпрямился и отодвинулся раньше, чем водитель повернулся взглянуть на пассажиров.
Иветт все еще не могла прийти в себя, пораженная неожиданным взрывом своих чувств. О, Дик тоже утратил контроль над собой, и если бы они оказались одни…
– Пойдем.
Холодное безличное обращение, которое едва ли можно было назвать вежливым, сразу низвергло Иветт на грешную землю, Дик проводил ее до лифта, поклонился и повернулся, готовый уйти.
– Ты куда? – Она схватила его за руку.
– Мне нужно выпить, – бросил он, вырываясь. – А тебе лучше пойти спать. Посмотри, на кого ты похожа!
Иветт обиделась, но заставила себя улыбнуться. Она не доставит ему удовольствия!
– И что же, Дик? Кто в этом виноват? Тебе неприятно ощущать собственную слабость?
– Я не желаю больше видеть тебя! И если у тебя есть хоть капля ума, не попадайся мне на глаза до моего отъезда!
– Отлично. – И, кипя от унижения и желания взять реванш, Иветт сладко промурлыкала: – Но ты должен сказать мне, в котором часу мы уезжаем. Я должна собрать вещи и расплатиться за номер. И я хотела бы позвонить Мэдж и родителям, чтобы сообщить, где меня искать.
В номере она нещадно ругала себя за то, что из-за глупого желания уесть Дика попала в дурацкое положение. Господи, твердила она, почему бы не дать ему спокойно уехать, радуясь, что он не добился того, зачем приезжал? Я и так вволю поиздевалась над ним и окончательно вывела из себя. С его стороны было бы проще залепить мне пощечину в такси, но он выбрал иную тактику и по-другому излил свое раздражение. А я? Чем ответила я? Глупостью, другого слова не подберешь. Как мне могла прийти в голову мысль поехать с ним?! Ведь я поклялась, что никогда больше не вернусь в Олтамахо.
О, как я глупа, стонала Иветт, стягивая платье и направляясь в ванную. Как можно было совершить такую страшную оплошность? И все потому, что была подшофе. Вместо того чтобы с насмешливой улыбкой помахать Дику ручкой, пошла на уступку. Теперь поздно, нельзя ничего переиграть, не рискуя окончательно потерять лицо. И хотя ему явно польстила моя уступчивость, он виду не показал. Раньше или позже разберется, что означает мое неожиданное согласие. Во всяком случае, Дик может быть спокоен, ведь он получил то, что хотел, без особых усилий.
Иветт приняла душ, легла, но никак не могла заснуть. Тысячи мыслей роились в ее голове. Дик ничего не сказал ей о времени отлета, и, позвонив дежурному администратору отеля, Иветт выяснила, что утренний рейс в Атланту в одиннадцать тридцать. Это означало, что нужно выезжать в аэропорт в начале десятого, следовательно, утром у нее будет совсем мало времени на сборы. Конечно, администратор не мог сказать, есть ли в самолете свободные места, она узнает это только завтра, так что придется подождать. Впрочем, если на этот рейс билетов не будет, то ведь есть и другие.
Она сидела на краю кровати, кутаясь в махровую простыню и тупо глядя в одну точку. Нет, так дело не пойдет… Надо посоветоваться с кем-то. Желательно с тем, кто не станет говорить ей, что она полная идиотка, позволившая впутать себя в дурацкую историю. Этим человеком может быть только Мэдж.
Иветт сняла трубку и набрала номер Мэдж. Ожидание показалось ей бесконечным, она уже была готова повесить трубку, когда послышался голос подруги.
– Да?! – В тоне Мэдж явно прозвучало легкое недовольство. – Кто это?
– Это я, Иветт. Почему ты так долго не подходишь?
– Стелила постель. Ив, ты соображаешь, который час?
– О, прости, дорогая, я не подумала…
– Разумеется. А почему ты звонишь? Что-то случилось?
– О, Мэдж! На самом деле это не так уж важно. Я позвоню завтра.
– Не дури! – Мэдж что-то сказала вполголоса, наверное, Алексу, догадалась Иветт, чувствуя себя еще более виноватой. – Дорогая, твой звонок связан с Диком? Я угадала? Что произошло? Он угрожал тебе?
Если бы! – подумала Иветт и заставила себя продолжить разговор.
– Нет, милая, он не угрожал мне. Я сказала, что поеду с ним.
– В Олтамахо? – Кажется, Мэдж была искренне изумлена.
– Да, – подтвердила Иветт, решив, что чем раньше выложит все, тем лучше. – Скажи, Мэдж, как мне теперь выпутаться из этой ситуации, не рискуя выглядеть полной идиоткой?
– Ты же уверяла меня, что никогда и ни за что…
– Видишь ли, Дик вывел меня из себя, и я сказала первое, что пришло в голову.
– Что ты готова поехать с ним?
– Ну да.
– Но зачем?
Мэдж не могла ухватить суть дела, и Иветт понимала недоумение подруги. Но как рассказать о том, что произошло в такси? Теперь все случившее даже Иветт казалось невероятным.
– Он… сказал, то есть попросил… – промямлила она, ругая себя, что вообще отважилась позвонить Мэдж.
– Иветт, ты что-то не договариваешь. Не бойся, я пойму, если ты скажешь все, как есть.
– Давай, лучше не будем об этом.
– Ну, уж нет! – фыркнула Мэдж. – Ну-ка выкладывай, что же на самом деле произошло?
– Я собираюсь в Олтамахо.
– Понятно, но как Дику удалось переубедить тебя? Ты была непреклонной…
– Вот именно что была! – в отчаянии вскричала Иветт. – Если хочешь знать… он… он приставал ко мне! Приставал! Понимаешь?!
– Приставал к тебе? – Мэдж была поражена. – Но где? Когда?
– Он пригласил меня на ужин.
– Ночью?
– Почему ночью? Вечером, естественно, – буркнула Иветт.
– А где Дик сейчас? – осторожно осведомилась Мэдж.
– Господи, да у себя в номере, разумеется! Возможно, уже видит десятый сон.
– Хмм… Надеюсь, ты не натворила глупостей?
– Глупостей? – эхом отозвалась Иветт. – Значит, ты считаешь мое согласие поехать в Олтамахо глупостью?
Мэдж застонала.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!
– Я не спала с ним, Мэдж! – возмутилась Иветт. – За кого ты меня принимаешь? Когда я сказала, что Дик приставал ко мне, я не имела в виду, что дело кончилось постелью. – Голос Иветт дрожал от негодования.
– Тогда почему ты расстроилась?
– Мне кажется, это понятно…
– Потому что ты пообещала Дику поехать с ним?
– Именно.
– А это было до или после того, как он стал приставать к тебе?
– После, конечно.
– Почему «конечно»? – В голосе Мэдж прозвучала нотка сарказма. – Ив, если ты расстроена потому, что Дик приставал к тебе, какого черта ты согласилась ехать с ним?
– Чтобы вывести его из себя! – сердито буркнула Иветт. – Он воображает, будто все еще… что я все еще… что он…
– Картина ясна. – Мэдж хмыкнула. – Я не вижу выхода из этого положения, если, конечно, ты не хочешь показать Дику, что боишься его. Но, прошу тебя, будь осторожна! Мне кажется, ты не понимаешь, до какой степени ты уязвима.
6
Было бы преувеличением сказать, что Иветт успела полюбить этот город, но глупо было бы отрицать, что его очарование не трогало ее. Брансуик, с его элегантными домами, выкрашенными в белый цвет, с его тенистыми садами, с аккуратно подстриженными газонами и тихими улочками, сохранил трогательную атмосферу прошлого столетия.
Иветт не могла бы сказать, что хорошо знает Брансуик. В первые дни после свадьбы Дик устроил ей несколько экскурсий, познакомил с городскими достопримечательностями – и все. Поместье Доулов находилось достаточно далеко от Брансуика, но, может быть, именно благодаря этому Иветт смогла ощутить истинный вкус жизни в Джорджии. Ни зной, ни затяжные дожди, иногда превращающиеся в настоящие потопы, не досаждали ей в те дни… Дни, полные влюбленности в Ричарда Доула. Тогда, казалось, она могла бы жить и в кратере вулкана, попроси он ее об этом.
До чего же я была глупа, думала Иветт, искоса поглядывая на своего спутника, развалившегося в соседнем кресле. До чего же наивна! В те дни жизнь казалась такой простой, такой беспечной! И я верила, что счастье будет длиться вечно. Идиллия продолжалась до тех пор, пока я не познакомилась с семьей Ричарда и не поняла, что его женитьба воспринята ими как досадная ошибка. Доулы никогда не принимали в свой клан чужаков, особенно женщин, способных постоять за себя.
Иветт вздохнула, меж бровей пролегла тонкая морщинка. Воспоминания, казалось, давно забытые, вдруг пробудились в ней с новой силой. Она не сказала бы, что была чересчур своевольна до приезда в Олтамахо. Не особенно интересовалась социальными вопросами, пока Джон Доул невольно не подтолкнул ее к этому. Доулы никогда не общались с бедняками округи, не участвовали ни в каких просветительских программах, не относились к поденщикам на своих плантациях, как к равным. Не открыто, конечно. То, что Джон Доул декларировал в своих публичных выступлениях, сильно отличалось от того, что он практиковал. Именно несоответствие между словом и делом и привело к открытому конфликту между ним и Иветт. И стало началом конца ее замужества. И еще смерть Андре…
Нет, сейчас Иветт не хотела думать об Андре. Постепенно боль утраты притупилась, и злонамеренная ложь, которая стала причиной трагедии, больше не ранила ее. Во всяком случае, не столь сильно. Время залечило раны, и было бы неразумно вновь бередить их. К тому же Дик вполне красноречиво доказал, что не приобрел иммунитета к прошлому, и будет забавно продемонстрировать Доулу-старшему, насколько тщетны, оказались его потуги. А способна ли я на это? – задумалась Иветт, рассеянно покусывая нижнюю губу.
На самом деле она вовсе не была мстительной, и сомнения по поводу целесообразности визита в Олтамахо вновь охватили ее. Разве можно тягаться с человеком, дни которого сочтены? Он умирает – это ли не жестокое возмездие? И хотя Иветт не сомневалась, что ей и мистеру Доулу нечего сказать друг другу, она все же должна узнать, зачем он хочет видеть ее.
На табло загорелась надпись, призывающая пристегнуть ремни и погасить сигареты. Самолет шел на посадку. Иветт потянулась и, тряхнув головой, отогнала прочь тягостные мысли. Неожиданно она встретилась взглядом с Диком, но, увы, ничего не смогла прочесть в его глазах, потому что он тут же отвернулся.
Губы Иветт тронула ироничная улыбка. Ничего нового, он вел себя так с того самого момента, как они сели в такси и отправились в аэропорт. Причем Дик откровенно демонстрировал свое равнодушие к Иветт, воздвигая между ними невидимую преграду и исключая любой контакт.
Иветт это было только на руку. Бессонная ночь измучила ее, она чувствовала себя усталой и раздраженной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13