На миг моя решимость ослабла, и потоки как бы застыли, но я снова взглянула на дейтр… умирающих, почти обреченных. И даже не на смерть обреченных, на плен. Как Дэйм. Стиснув зубы, я снова послала свои потоки.
Не все зависит от оригинальности оружия. И от убойной силы его возможных аналогов на Тверди. Точнее, мало что зависит. Ты можешь создать банальный меч-одноручник, и он окажется эффективнее атомной бомбы. Важнее всего сила и энергия, вложенная в оружие. Я выспалась и была свежей и бодрой. Я была готова на все, чтобы спасти дейтр. Под моими потоками войско дарайцев дрогнуло и начало отступать.
Я увидела, что и дейтры подхватили мои потоки - и с их стороны лились разноцветные снопы лучей, убивая и уничтожая отступающих дарайцев.
По мне никто не стрелял - в принципе, сфера всего лишь маскировала меня, различить ее в небе было можно. Но видимо, дарайцы совершенно растерялись. Они бежали к невысоким холмам, где я ночевала, один за другим они исчезали, переходя на Твердь. Наконец я уничтожила сферу и с небес спикировала к дейтрам. Парень шел вслед за врагами, добивая оставшихся, не успевших сбежать. Девушка теперь лежала на земле, обхватив руками раненую голень.
— Спаси тебя Господи! - прошептала она, глянув на меня. Опять этот странный феномен - я не знала слов, но как-то поняла смысл.
Я присела рядом с ней. Черт возьми, ну и что теперь делать?
— Что там? Как Бен?
— Он справляется. Только там еще один отряд, за холмом. Надо уходить, - сказала я.
— Дождемся Бена.
Девушка с трудом вытащила откуда-то из кармана небольшой плоский ящичек. Бросила мне. Я открыла… Ну да, она ведь думает, что я дейтра. Я должна понимать, что с этим делать и как оказывать помощь раненым.
К счастью, уже вернулся Бен.
— Надо уходить, - сказала я. Он кивнул мне и нагнулся к своей напарнице.
— Кровит? До Тверди дотерпишь?
— Да. Уходим!
Только я не знаю дороги! - предупредила я. Парень поднял девушку на плечи.
Пошли. Тут недалеко до Врат.
Автомобиль двигался мягко и быстро. Настоящий вездеход, даже лесные грунтовые дороги, изрядно сжиженные мокрой погодой, он преодолевал, не снижая скорости.
Мы с Беном почти не разговаривали. Да, на Тверди мы могли общаться по-дарайски, многие дейтры этот язык изучают. Но просто не хотелось говорить. Я уже рассказала свою историю. Лиссу мы оставили в госпитале в Зоне (оказывается, в Лайсе дейтры живут в специально выделенных для них резервациях), и теперь ехали в другую Зону, в Ласнир, где, во всяком случае, находился сейчас мой отец. И наверное, Квиэр. И Эльгеро.
Бен и Лисса возвращались из разведки и были застигнуты дарайцами в Медиане. Я подоспела как раз вовремя. Все кончилось для нас благополучно. Жизнь Лиссы тоже вне опасности, хотя ранение и серьезное.
О чем еще говорить, все и так ясно.
Я просто смотрела в окно, на мелькающий пейзаж - нет, не похоже на Землю. Или просто на Россию не похоже? Очень много желтого и рыжего. Камни с фиолетовыми прожилками, остроконечные, словно крыши гномьих избушек. Почему они здесь такие? В сероватом воздухе парят паутинки, кружат, падают на землю. Лес, этот странный лес, остролистый, желтовато-рыжий, но не осенний, не умирающий - живой. Просто цвет другой преобладает, хотя кое-где и зелень есть. Пожалуй, Дарайя более похожа на Землю.
Один раз за окном мелькнула странная очень толстая мохнатая змея. Ее короткая черная шерсть отсвечивала глянцем. Очень хотелось разглядеть подробнее, но Бен быстро вел машину.
Временами мы проезжали населенные пункты. Дома с одинаковыми совершенно круглыми крышами-куполами. Конструкции из металлических балок неизвестного мне назначения. Играющие дети - вполне обычные дети, разве что одежда непривычная. С такими вот детьми Эльгеро дрался, когда сам был мальчишкой.
То и дело я доставала из кармана и грызла плитку орехового концентрата. С медом. Это тебе не висс. На самом деле очень вкусно. Хотя конечно, в Зоне нас покормили нормально.
Бен попросил разрешения и включил музыку. Собственно, это даже не музыка была, а запись каких-то псалмов, насколько я могла разобрать. Я не понимала дейтрийского. Но явно это было нечто религиозное. Некоторое время я пыталась вслушиваться, потом просто отключилась.
Машина остановилась за воротами. Бен полез разбираться с часовым, предъявлять какие-то документы. Я задумчиво смотрела вперед, на белые низкие коробки домов и высаженную меж ними молодую поросль. Какой-то человек быстро шел по дорожке к нам. Очень быстро. И что-то в нем показалось мне знакомым.
Эльгеро!
Я мигом оказалась на земле. Побежала к нему. Странный, непонятный порыв, секунда - и Эльгеро уже держал меня в объятиях.
Время застыло.
— Деточка, - разобрала я сквозь колыхание и шорох громадных глыб Времени, - деточка… ты жива.
Он отпустил меня. Вытер глаза ладонью.
— Кей… я не верил, что ты выберешься. Мы собирали экспедицию… на свой риск.
— Все равно вряд ли бы получилось, - сказала я. Губы слушались почему-то плохо.
— Да… твой отец. Он не может. Мы не могли бы использовать ключ. А найти тебя так…
— Что с отцом?
— Он болен… ничего. Он будет жить. Но воевать - уже нет.
— Сердце?
— Да. Ему сорвали сердце. Совсем. Ничего. Как ты?
— Я нормально.
— Пойдем, - он взял меня за руку. Я обернулась на Бена. Тот улыбнулся и помахал мне рукой. Ну ясно… пристроил наконец, теперь можно и своими делами заняться.
Эльгеро что-то крикнул ему по-дейтрийски, тот ответил. Я еще раз помахала Бену, и мы двинулись по дорожке - покрытой словно очень твердым красноватым асфальтом.
Нет, не асфальтом… не знаю.
— Что ты ему сказал?
— Сказал спасибо за тебя. А он ответил, что это тебе спасибо, потому что ты их спасла.
Я вдруг вспомнила.
— Эльгеро… я это… я в церковь хочу. Можно? Ну это… причастие.
— Можно, - сказал Эльгеро, крепче сжав мою руку.
Дейтрийский храм напоминает готику. Те же стрельчатые высокие окна, только вот без витражей - обычное матовое стекло. И самый верх купола - всегда прозрачный, так что сверху льется неистовый свет. Мы вошли в церковь святого Стефана, и у входа стояла скульптура - весьма натуралистичная. Это был даже не святой Стефан, которого раньше Эльгеро мне показывал на старинных картинках. Это был какой-то дейтрин по виду. Он стоял на коленях, в одной рубашке, весь уже в ссадинах, вокруг валялись камни, Стефан молился, сложив руки и глядя в небо. Только вот выражение его лица напоминало Эльгеро во время молитвы - вид у него был не как у убиваемого ягненка, а скорее, как у связанного, но не сдавшегося внутренне льва. И еще была странная радость в глазах умирающего святого.
А впрочем, он, наверное, и радовался.
Еще там была прекрасная статуя из белого камня - Богородица с Младенцем. А над алтарем висело огромное Распятие. Мне сразу захотелось встать перед Ним на колени. И просто побыть рядом. Но Эльгеро уже шел ко мне в сопровождении высокого, чуть седоватого священника-дейтрина в черном облачении.
— Вот, Кейта, познакомься. Отец Тим.
Я не знала, как в Дейтросе принято обращаться к священникам и глупо сказала.
— Здравствуйте.
Руку, однако, протягивать не стала - кто знает, как положено у них? Отец Тим чуть улыбнулся.
— Пойдемте, Кейта? Вы хотели поговорить со мной?
Мы оставили Эльгеро у алтаря - он тут же встал на колени и начал молиться. А мы с отцом Тимом оказались в небольшой комнатке, здесь ничего не было - два стула, столик и Распятие на стене. На столике лежала Книга, с чеканкой на черной обложке - серебряным крестом. Я подумала, что наверное, это Библия.
— Садитесь, Кейта… Как я понял, вы уже крещены, в детстве?
— Да, но… там, на Земле. В православной церкви.
— Это неважно, крещение считается. Вы были в плену, как я понял?
— Да.
— С вами произошло что-то?
Я кивнула. И начала рассказывать - казалось, этого, происшедшего со мной, так много, что и всей жизни не хватит рассказать об этом. Конечно, я говорила только о главном, о том, как Господь коснулся меня. Все остальное сейчас казалось мне совершенно не важным. Да оно и было неважным, ведь даже во время моих блужданий по пустыне я ни о чем ином и не думала.
Но рассказ получился совсем коротким. И даже скучным. Что тут, в самом деле, говорить? Мне предложили нарисовать карикатуру на Бога. Я подумала и поняла, что не могу, потому что Бог есть на самом деле. Я вдруг почувствовала, что Он есть. И до сих пор Его чувствую рядом. Отец Тим воспринимал рассказ спокойно, не удивляясь, с непроницаемым лицом. Потом он сказал.
— Что ж, я рад за вас.
И стал задавать мне простые вопросы по Катехизису. Я еще помнила занятия с Эльгеро, да и то, что забыла, каким-то волшебным образом само появлялось у меня в голове. Я знала эти ответы. Отец Тим кивнул.
— Вам нужно исповедоваться, Кейта?
И посмотрел на меня внимательными светлыми глазами. Мне стало ужасно неловко. Он прав - надо, конечно, исповедоваться. Раз уж я теперь хочу жить с Господом. С этого надо начать. Но страшно… Как это делается вообще? Я ляпнула.
— Да… Но я не знаю, как.
Отец Тим дал мне небольшую книжечку для подготовки и вышел. В книжке перечислялось множество вопросов, на которые следовало ответить. Я знала уже, какие бывают грехи в принципе. Но ответы на вопросы неприятно меня поразили - оказывается, за свою жизнь я успела нагрешить очень здорово. К счастью, отец Тим предусмотрительно оставил мне и карандаш с листочком бумаги - не записывая, я бы нипочем не запомнила все.
Откровенно говоря, пока я готовилась, о Господе не думала совершенно. Думала я о том, как бы не опозориться перед отцом Тимом. Как сформулировать весь этот кошмар… Ведь если подумать, нет вообще ни одного греха, который мне не был бы свойственнен. Даже людей я уже убивала. Хотя здесь у меня были некоторые сомнения - вот Эльгеро постоянно кого-нибудь убивает, и что, он все время в этом кается? Но глупо же каяться, зная, что ты убьешь снова. Однако в разделе про убийства был и еще один вопрос - желали ли вы кому-нибудь смерти? И вот на него я могла ответить совершенно положительно - да. Во-первых, я желала смерти себе - лет в 14… когда меня и в классе дразнили, и с подругой мы переругались, и с Сашей трагедия. Я совершенно серьезно думала о самоубийстве, и если бы была возможность умереть по желанию, просто закрыв глаза, я бы обязательно ею воспользовалась.
Во-вторых, я желала смерти нашей учительнице химии, которая меня просто достала, и вообще была очень подлой личностью. Мне хотелось, чтобы она просто куда-нибудь исчезла. А в десятом классе выяснилось, что у нашей Марганы злокачественная опухоль, и что ужасно - на словах-то я охала и ахала, а вот внутренне радовалась…
Ну и так далее. Лень вообще была моим любимым грехом, а еще чревоугодие, и гордыня точно была, и зависть, а про наши отношения с Игорем и говорить нечего… В общем, когда я список грехов закончила, я просто ужаснулась и поняла, что просто не знаю, как все это рассказывать отцу Тиму. Что удивительно - ведь до сих пор я считала себя вполне нормальной, неплохой девушкой. Нисколько не хуже других. А тем, как я вела себя в Медиане, с Эльгеро и потом в плену - даже где-то гордилась. Думаю, не каждая из моих знакомых так бы вот смогла. Но… сейчас я вдруг отчетливо поняла, что мне за себя ужасно стыдно. Наверное, таких, как я, больше вообще нет. Уж в Дейтросе - точно нет, они все такие герои… И как это все рассказывать священнику?
Дура, сказала я себе сурово, а как же Господь Иисус? Ведь Он же прекрасно все это про тебя знает. И что удивительно, Он все равно к тебе пришел. Хотя ты и дура такая… Так чего уж скрывать… Да и не священнику ты это рассказываешь, а самому Господу.
В общем, я кое как настроилась, пришел отец Тим. Сел на стул, я встала рядом с ним на колени и в первый раз в моей жизни исповедовалась. Мне почему-то стало легко, и я ничего не стала скрывать, а все рассказала совершенно честно. Про мои приключения отец Тим сказал, что убийство на войне грехом не считается. А вот про все остальное посоветовал мне регулярно молиться. А также посещать еженедельно богослужения и исповедоваться как можно чаще. Кроме того, он велел мне ежедневно читать несколько молитв по специальной книжечке, которую он даст, а еще выучить по ней же все основные молитвы. Потом отец Тим отпустил мне грехи, и я вдруг почувствовала, что их на самом деле больше нет. Мне стало так легко и весело, и вообще никаких проблем в жизни не осталось.
Отец Тим подарил мне молитвенник, на дейтрийском языке, правда. Но я сказала, что все равно буду изучать родной язык, так что можно и начать с молитв.
Потом мы с Эльгеро пошли в ближайшую столовую и перекусили.
Оказалось, что в Дейтросе нет денег. Наверное, это и есть коммунизм? Не знаю. Мы проходили, что коммунизм можно построить только имея очень развитую материальную базу. Здесь эта база была гораздо хуже, чем в той же Дарайе. Примерно как у нас в Союзе, где-нибудь в небольшом городишке.
Только везде на стенах Распятия, разные картины на религиозную тему и статуи святых. Вот и в столовой у входа на возвышении стояла статуэтка Богородицы, убранная цветами. А на стене, как водится - крест. В зале чистенько, столики старые, кое-где выщербленные, но не грязные, и на всех - солонки и салфетки. Мы встали в небольшую очередь к окну раздачи. Народу в зале было немного. Кое-кто в обычной одежде - куртки, штаны, было двое молодых то ли монахов, то ли священников в облачении, несколько парней и девушек в рыжем камуфляже - гэйны, наверное. Эльгеро поставил себе на поднос тарелку с супом, потом еще одну - с салатом и взял кусок хлеба. Я последовала его примеру - все равно не знаю, что у них здесь съедобно. Эльгеро вздохнул.
— Опять мяса нет… пост давно кончился, а с мясом проблемы.
На третье мы взяли по стакану чая и что-то похожее на вафли. Платить ничего не нужно было.
— Все же свои, - пояснил Эльгеро, расставляя на ближайшем столике тарелки.
— А если кто-то чужой придет?
— А кто? - мой друг улыбнулся, - дарайский шпион?
Я сама засмеялась, представив такую ситуацию. Потом вспомнила Дэйма и подумала, что надо поскорее рассказать Эльгеро о нем. И обо всем вообще. Мы ведь даже парой слов не успели перекинуться - сразу в церковь. Эльгеро прочел молитву, я неумело перекрестилась. Мы принялись за еду. Суп оказался гороховым и довольно вкусным. Или мне так казалось… Не знаю уж, почему, но здесь все было на удивление родным и даже вроде знакомым. Вот в Дарайе - красиво, хорошо, приятно, но… очень уж все чужое, непривычное. А здесь… хоть я и не знаю языка, и не понимаю, о чем там болтают эти веселые ребята за соседним столиком - но будто я уже сто лет здесь живу. Почему так? Голос крови? Или на Россию похоже? Да вроде и не понять, чем похоже-то… вроде все другое.
— Эль, - сказала я, - а ты знаешь, я ведь Дэйма встретила.
После ужина мы погуляли немного по городку - в ожидании службы. Зашли в книжный магазин - здесь тоже все было бесплатно, но выдавалось лишь по личному удостоверению, которое Эльгеро носил с собой. Он тут же взял для меня русско-дейтрийский самоучитель - чего только тут, в магазине, не было. Затем мы пошли, собственно, на нее. Эльгеро хотел, чтобы я причастилась сегодня, чтобы сразу же увезти меня в соседний городок, к отцу, где я и буду ночевать.
И я причастилась. Много говорить об этом не буду, потому что как-то не хочется.
Эль пошел к священнику - чтобы сразу заказать заупокойную службу по своему брату.
А я полистала самоучитель и попробовала разобрать по-дейтрийски "Отче наш". И после этого мы отправились на стоянку местного автобуса - из двух вагонов, напоминающего маленький поезд.
Почему-то мне казалось, что отец уже снова изменился, и я ждала увидеть не того обессилевшего старика, а подтянутого и бодрого сил военного, которого видела в дарайских передачах.
Увы, чудес здесь не происходило. Отец, конечно, выглядел получше, чем в тюрьме… то есть Атрайде. И все же был седым, чуть сгорбленным и передвигался по квартире медленно, иногда придерживаясь за стенки.
Квартира его выглядела очень чистой, почти стерильной и в ней не было ничего лишнего. Коридор пуст совершенно, лишь вешалка для одежды на стене да подставка для обуви. В "гостиной" - или уж не знаю, как назвать эту комнату - широкий стол, на нем несколько аккуратных стопок книг и закрытых сложенных тетрадей, карандашница с причиндалами. Вдоль всех стен - стеллажи с книгами. Несколько стульев. На краю стола - монитор, я уже знала по Дарайе, как это называется, и рядом небольшой ящичек, видимо, компьютера. Никаких там цветов, ковриков, кресел - все строго функционально. Пол совершенно стерилен. Единственное украшение - Распятие на стене (войдя, Эльгеро перекрестился на него, и я сделала то же самое).
Отец двинулся в кухню - наливать чай. Но я опередила его и, конечно же, помогла. К чаю у него были только белые сухарики, ничего больше.
— Не успел взять, - сказал он, - сегодня до вечера в штабе торчать пришлось…
В каком штабе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42