– Чувствую, чувствую – вы новый воспитатель. Очень, очень рад с вами познакомиться. – Он вложил спою аккуратненькую ладонь в широкую лапу Петра Владимировича. – Здешний физрук и до вашего прихода единственный мужчина среди преподавательского и воспитательского коллектива. – Он отступил на три шага и вскинул на Петра Владимировича быстрые черные глаза. – Однако вы настоящий дядя Степа! – воскликнул он и деловито осведомился: – Каков ваш рост?
– Метр восемьдесят девять, – нехотя буркнул Петр Владимирович.
– А во мне метр пятьдесят девять, – дружелюбно улыбаясь, объявил Владимир Яковлевич. – Значит, я на целую голову ниже вас. Знаете, Валерия Михайловна от вас просто в восторге. Да, так что это я хотел нам сказать? – Он задумчиво пожевал яркими мясистыми губами. – А, вспомнил! Ваши девочки чересчур вольно себя ведут – песенку распевают.
– На вашем уроке? – испугался Петр Владимирович.
– Нет, к счастью, не на уроке, а на утренней зарядке. Между прочим, оригинальная и презабавная песенка.
– Какая песенка?
– Скоро сами услышите. – Владимир Яковлевич с ехидцей подмигнул. – Ну, бегу, бегу! – воскликнул он, услышав звонок, и побежал.
Петр Владимирович вышел в. бурливший коридор. Через головы ребят он увидел Валерию Михайловну и передал ей поручение Веры Александровны.
– Как ужасны эти ее постоянные головные боли! – воскликнула Валерия Михайловна. – Все нервное, все от переутомления. Знаете, целое лето хлопоты с ремонтом. У бедняжки даже отпуска настоящего не было. А сейчас эти беспрестанные треволнения за воспитанников. Врачи посылают ее, по крайней мере, на два месяца в санаторий, а она и слышать об этом не хочет. Ужасно! – Валерия Михайловна, очень расстроенная, прошла в учительскую.
Петр Владимирович направился в свой класс. И вдруг сквозь ребячью воркотню до его слуха донеслось чье-то приглушенное:
– Девчонки, он уже идет!
Петр Владимирович пробился сквозь толпу к двери шестого «Б», и тотчас же его окружили улыбающиеся девочки в коричневых платьях, с красными галстуками.
– Здравствуйте, здравствуйте! А сегодня вечером будете нам рассказывать?
Они словно бы обрадовались ему.
Мальчики, пробегавшие мимо, как только замечали своего воспитателя, сразу выжидающе останавливались.
Петр Владимирович поискал глазами Мишу Ключарева; тот сидел один на подоконнике, с книгой и руках.
– Петр Владимирович, скорее! – раздался нетерпеливый возглас сзади.
Он оглянулся. Широко раскрыв свои озорные глаза, смотрела на него Галя Крышечкина. Со звонким хохотом она потащила его в класс.
– Тут, в коридоре, нельзя. Идемте, идемте, мы вам такую песенку споем!
Петр Владимирович заколебался: быть ли ему серьезным и холодным или…
Но девочки так заразительно, хотя и чересчур шумно хохотали, что он смягчился и вместе с ними вошел в класс. Они улыбались, подпрыгивали.
– А ну давайте!
Галя Крышечкина взмахнула обеими руками, и все ее подруги запели хором:

Крокозавр – страшный зверь,
Он кричит на всех детей.
А мы не боимся,
От него умчимся…

Девочки вопросительно и чуть с усмешкой смотрели на Петра Владимировича, а он смотрел на них. Потом поднял голову… и тут же увидел на доске рисунок. Мелом был нарисован не то подъемный кран, не то страшный зверь по имени Крокозавр. На тросе, спускавшемся с кончика носа Крокозавра, висел крошечный мальчик с растопыренными ногами и руками. Петp Владимирович улыбнулся, потому что нельзя было не улыбнуться.
– Так, так… Вот вы тут чем занимаетесь!
Все беззаботно засмеялись. Окружили своего нового воспитателя, заглядывая на него снизу вверх.
– Ну довольно! – Он строго сдвинул брови и обернулся к Гале Крышечкиной: – Ты знаешь, что мне сказала про тебя Валерия Михайловна?
Галя поняла.
– Ну и что? К концу четверти выправлю. А чего она придирается?
– Во-первых, не она, а Валерия Михайловна, а во-вторых, я мечтаю летом отправиться с вами в туристский поход. Представь себе такой случай: пришла твоя очередь быть ответственной дежурной, ты развернула карту, штаб похода намечает ночлег на берегу озера на полуострове, а ты хочешь заставить нас плыть на какой-то остров.
Все рассмеялись, но Петр Владимирович нахмурился.
– Галя, чтобы этого больше не повторялось!
Та неожиданно вспыхнула и спряталась за спины подруг.

ВПЕРВЫЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ ФИАЛКИ

В тот вечер Миша никак не мог уснуть, все вспоминал, что сегодня случилось после уроков.
…Во время обеда Миша внимательно следил за Крокозавром. Тот сидел за столиком воспитателей. Все они о чем-то разговаривали, смеялись, проглотят две ложки и опять «ха-ха-ха!». Когда же Крокозавр вышел из-за стола, его окружили девчонки.
– Петр Владимирович, вы нам обещали о своей первой любви рассказать.
– Хотите, расскажу не в вашей спальне, а просто в классе? – ответил он. – Когда кончим уроки готовить.
Все закричали:
– Хотим, хотим!
Васька сказал Мише:
– Вот охота о всякой ерунде слушать!
Васька был большой любитель книг. Но читал он только о войне, о партизанах, о страшных битвах. И больше всего ему нравились книги о шпионах. А если попадалась страница про любовь или описание природы, он пропускал.
Миша тоже очень много читал, но читал, между прочим, и про любовь. Однако рассказ Крокозавра не захотел слушать «принципиально».
Сразу после обеда Крокозавр ушел на совещание. Ребята на прогулку отправились одни.
Стоял сильный мороз, земля здорово промерзла, а снега почти не было. Организовали хоккей против шестиашников. Миша, конечно, играл нападающим. У него клюшка была самая лучшая, из крепкой палки, обмотанная изоляционной лентой.
Побеждала команда шестого «Б». Девчонки прибежали «болеть». Когда Игорь забивал гол, Галя Крышечкина кричала «ура!». Вот если бы Игорь тогда сразу дал шайбу Мише, то уж он, Миша, обязательно в ворота бы забил…
После игры Миша с Васькой так договорились:
– Будем сегодня уроки готовить на манер нашей зубрилы Крайновой. Носы в тетради уткнем. Крокозавр увидит и не станет нас за Драчева чистить.
Миша и Вася два часа, не поднимая головы, просидели над задачами, думали, примеры писали. Перо и чернильницу обмакнут и опять… Один только раз Миша оглядел ребят и увидел: все молчат, занимаются, в окна не глазеют, не шепчутся. Галя Крышечкина голову совсем к парте наклонила.
«Боятся они Крокозавра, что ли? – подумал Миша. – Но тот сегодня совсем добреньким прикинулся, ни на кого не кричит, даже «Дети, тише!» не говорит, как, бывало, Варвара Ивановна. – Миша удивился. – Неужели все хотят поскорее уроки кончить, чтобы Крокозавра послушать?»
Когда последняя задача была решена, девчонки начали просить:
– Рассказывайте! Рассказывайте!
Миша вытащил из парты Вальтера Скотта – «Айвенго». Пусть Крокозавр видит, что он читает и совсем не интересуется его рассказом. Глядя на Мишу, и Вася Кругов тоже из парты книжку вынул и на самое видное место перед собою положил.
Крокозавр встал и начал молча ходить взад-вперед.
Миша заметил, был он какой-то задумчивый, ни на кого не смотрел.
Сейчас ночью, лежа в постели, Миша вспоминал мельчайшие подробности того, что рассказывал Крокозавр.
Девчонки тогда от нетерпения все извертелись.
– Петр Владимирович, ну скорее, ну начинайте!
Миша поднял голову. Совсем не для того, чтобы послушать. Просто так. И вдруг он увидел, что Крокозавр глядит не то на него, не то на Вальтера Скотта. Миша нисколько не испугался и тоже Крокозавру прямо в глаза стал смотреть. А тот вдруг улыбнулся, чуть-чуть улыбнулся, и к своему виску кончики пальцев прижал.
Миша сразу – голову вниз и опять читать. Читал, по голос Крокозавра ему мешал. Миша оглянулся: все до одного слушали, даже Васька Крутов.
Долго Миша боролся с собой, старался не отрываться от «Айвенго», который ехал сейчас на турнир. Но в конце концов ему пришлось отложить книгу в сторону.
Сперва Крокозавр рассказывал, как жил в детстве и Москве. Когда он учился в шестом классе, в их школу поступила девочка, такая беленькая-беленькая. У нее были две светлых косы и глаза большущие, задумчивые. Но Крокозавр никак не решался с той девочкой заговорить, ну просто боялся и только издали на уроках, на переменах следил за ней. Он следил осторожно, исподтишка, чтобы никто не заметил. И казалась она ему самой красивой во всей Москве. С другими девчонками он сколько хотел разговаривал, смеялся, играл, ссорился. А с нею – никогда.
Думал он о той девочке так много, что начал плохо учиться и даже книжки бросил читать. Раньше был мерный заводила в классе, а тут стал тихий, серьезный.
Жил он совсем на другой улице, но всегда возвращался из школы вместе с теми ребятами, которые шли с ней; и шагал он всегда сзади, нарочно стараясь наступать как раз в ее следы. Она шла, с подругами разговаривала, смеялась и никогда на него даже не глядела…
Однажды она попросила его отточить толстый красный карандаш…
Сейчас, ночью, лежа в постели и вспоминая о красном карандаше, Миша невольно улыбнулся про себя.
Крокозавр рассказывал, что сперва с этим карандашом у него не ладилось. Строгал он, строгал, торопился, руки его дрожали, очинит, очинит, и опять графит ломается. И отдал он этой девочке вместо карандаша какую-то тупоносую коротышку вроде чижика. Но она нисколечко не рассердилась, а сказала только одно слово – «спасибо».
«Какой Крокозавр был тогда неловкий! – подумал Миша про себя, повернулся на спину, закинул руки за голову… – Карандаш не сумел очинить. А у меня, в тот раз, когда я Гале карандаш точил, он получился острый, как шило».
Вновь его мысли вернулись к рассказу Крокозавра.
Организовался у них в школе танцевальный кружок. Крокозавр с той девочкой никогда не танцевал. Но однажды так получилось, что мальчишки парами обменивались, и ему непременно надо было с ней покружиться. Сам танцует, а куда ноги ставить – забыл. Два круга кое-как пропрыгали. Вдруг она засмеялась и сказала: «Целый месяц тебя учили, а ты все спотыкаешься». Он тут же отскочил от нее и убежал, убежал совсем из школы. И весь вечер бродил один по московским улицам, все бродил и думал, какой он несчастный.
И еще Крокозавр рассказал, как ранней весной поехали они всем классом за город, бегали, дурили, веселились. Погода была солнечная, листья начали распускаться. Он отошел от других ребят и бросился рвать первые цветы – медуницу, хохлатку, гусиный лук; подровнял маленький букетик, туго перевязал травинкой, а между цветами спрятал две фиалки, да не то простые – темно-лиловые, что совсем не пахнут, а светленькие. Они очень душистые, но только редко встречаются.
Та девочка все бегала да в мяч играла и успела сорвать только несколько желтых цветков мать-и-мачехи, совсем некрасивых. Он выбрал момент, когда никого вокруг не было, слово «смелее!» пять раз шепнул и сунул ей в руки свой букетик. Она букет взяла и сказала «спасибо». Он повернулся и убежал в кусты. Л потом в вагоне, когда поезд уже подъезжал к Москве, все встали и пошли к выходу. И вдруг за его спиной послышался шепот – прямо ему в ухо: «А за фиалки еще раз спасибо».
Тут Крокозавр замолчал. И весь класс сидел тихонечко и глядел на него.
– А как ее звали? – спросила Галя Крайнева.
– Ее звали Галя, – тихо ответил Крокозавр.
И все тотчас же повернули голову на Крайневу, а та, видно, загордилась, что ее с той девочкой сравнивают. Очень глупо было сравнивать! Ведь в классе-то две Гали, и как раз Галя Крышечкина такая беленькая.
Игорь крикнул:
– Зря перебили! Рассказывайте, что дальше было!
– А что дальше? – Голос Крокозавра стал грустный-грустный. – Наступили летние каникулы, а осенью она в класс не пришла, переехала вместе с родителями куда-то в Среднюю Азию. Я ей хотел письмо послать, да никак адреса не мог дознаться. Одним словом, промолчал я свою первую любовь…
Ребята сидели, не говорили ни слова и все ждали, может, он еще что добавит.
Галя Крышечкина встала и потихоньку спросила:
– А та Галя догадывалась, что тот мальчик, что вы… – Она, видно, смутилась, начала заикаться: – Ну, что вы… так много о ней мечтали?
– Не знаю, – ответил он и вздохнул. – Столько лет прошло с тех пор, а ведь и сейчас я иногда о ней вспоминаю.
Ребята молчали.
После ужина Миша с Васей Крутовым и Игорем Ершовым отправились в кружок духового оркестра. Пока они еще не начали репетировать, Миша в угол спрягался, настроил свою флейту тоненько-тоненько. Это он сам музыку сочинял. Хотелось ему когда-нибудь на пионерском сборе сыграть. Может, Гале понравится.
А Васька его перебил:
– Я так считаю, не иначе нам сейчас будет взбучка.
– Не будет, – ответил Миша, а про себя подумал: «Неужели после такого рассказа можно взбучки устраивать?»
Тогда Васька сказал:
– Завтра сбор отряда, завтра и жди.
А Миша подумал: «Может, и завтра не будет?»
Сон не приходил. Уже давно спали все ребята, а Миша все лежал и мечтал.
Скорей бы весна наступила. Поедут они всем классом на электричке за город, отправятся в лес. Все побегут играть, а он в самую чащу заберётся. Он знает лиловые фиалки, те, что на коротких стебельках, «собачьими» зовутся, они на лесных полянках да опушках растут и совсем не пахнут. А под тенью густых кустов попадаются бледные, на высоких и тонких стебельках: у тех запах совсем особенный. Крокозавр для той девочки только две фиалки сумел отыскать, а он, Миша, на коленках будет ползать, а целый букетик наберет, да такой, что двумя руками не обхватишь. Миша отзовет Галю в сторону, букет протянет и скажет: «На, Галя, возьми!» Ни капельки не страшно! Он смелый, как изыскатель, как рыцарь Айвенго…
С этими мыслями Миша уснул.

«ДЕЛО КЛЮЧАРЕВА»

Прошло несколько дней. В интернат Петр Владимирович приходил обычно к обеду, а с утра отправлялся заниматься в Ленинскую библиотеку – он готовился к экзаменам в аспирантуру.
Ребята постепенно привыкали к нему, и Петр Владимирович постепенно привыкал к ним. Он выучил их имена и фамилии, старался узнать их характеры, стремления, даже мысли.
Один Миша Ключарев упорно сторонился его, никак не удавалось с ним сблизиться.
Сегодня Петр Владимирович не пошел в Ленинскую библиотеку. Ему предстояло другое серьезное дело – познакомиться с матерью Миши Ключарева. Вчера в личном деле мальчика он прочел, что отец давно бросил семью, а мать – Елена Ивановна Ключарева –
работает бухгалтером на какой-то базе, у нее два сына – старший, шестнадцатилетний Александр, который сейчас в трудовой колонии, и младший, Миша.
Петр Владимирович вышел из дому в восьмом часу утра и отправился пешком. Ему хотелось как следует продумать события вчерашнего дня.
Па вчерашнем совещании воспитателей вместо заболевшей Веры Александровны председательствовала завуч Валерия Михайловна. Первый вопрос был: «О работе нового органа детского самоуправления – Совета Справедливых».
Валерия Михайловна заговорила о недавно введенной новой системе поддержания порядка в интернате. Орган интернатского самоуправления Совет Справедливых уже принес определенную реальную пользу. В интернате стало заметно тише. Борьба за чистоту идет успешно. Раньше воспитателям без помощи детского актива было очень трудно следить за порядком, за чистотой во всех корпусах, за шестью сотнями ребят. То, что не заметят взрослые, увидят голубые повязки. Не сразу, конечно, но, несомненно, дисциплина поднимется, вырастет успеваемость…
– Вот только шестой «Б»… – при этих словах Валерия Михайловна с мягкой улыбкой посмотрела на Петра Владимировича. – Но мы надеемся, что новый воспитатель крепко возьмет класс в свои руки.
Потом встала пионервожатая Светлана и, волнуясь, сказала:
– Я тут работаю недавно, но убедилась, что с пионерской организацией мало считаются. Боюсь, что Совет Справедливых будет подменять совет дружины.
– Постройте свою работу так, чтобы не было подмены, – отрезала Валерия Михайловна.
Взяла слово Мария Петровна, воспитательница первого класса, пожилая, солидная женщина в очках, секретарь парторганизации.
– Ох, что-то тут не то! – вздохнула она. – За порядком, за чистотой следить – это ладно, а зачем эти девчонки с голубыми повязками всюду шныряют, всюду суют носы, записывают?
– А как же иначе очки подсчитывать? – удивилась Валерия Михайловна.
Петру Владимировичу эти «справедливки» тоже не нравились, но он еще не вошел в курс интернатской жизни и потому решил, что рано высказывать свое мнение.
Молодые воспитательницы слушали как-то вяло, без всякого интереса; одна зевнула. Зато три пожилые всецело поддержали Валерию Михайловну.
– Самое главное, теперь в интернате будет больше порядка, – сказала воспитательница седьмого класса.
– Наконец мои девочки нашли интересную общественную работу, они, несомненно, будут энергично нам помогать, – добавила воспитательница восьмого класса.
– Поживем – увидим, – коротко заметила Мария Петровна и посмотрела на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17