Уильям пришел, держа руку на перевязи: он сломал ее во время неудачных съемок. Когда миссис Уатс удалилась на кухню, он спросил:
– Ну что, Синеглазка, как дела?
– Все в порядке, – лучезарно улыбнулась она, но Уильяма было непросто одурачить. – Зак сейчас на работе, он передавал привет…
– В сообщении на автоответчике говорилось, что ты будешь жить здесь до рождения ребенка. – Как и Зак, Уильям сразу переходил к делу. – Бракоразводный процесс вы еще не начали?
– Нет. Но… – она беспомощно посмотрела на него. – Уильям, все так перепуталось! Но я не думаю, что Зак обманет меня.
– Надеюсь. – Уильям удобно устроился в кресле и улыбнулся. – Расскажи обо всем своему доброму старому дядюшке Вилли.
Она подробно пересказала все последние события, слово в слово передала все разговоры с Заком, не упоминая, однако, дня, когда они предались любви. Это было слишком интимно.
– Боюсь, тебе не сбежать от него, детка, – задумчиво проговорил Уильям, когда она закончила рассказ. – Этот парень любит тебя без памяти, да и ты любишь его, ты носишь его ребенка. У тебя есть обязательства перед обоими.
Зак и Уильям были похожи друг на друга гораздо больше, чем полагали сами. Уильям почти слово в слово повторил то, что она уже слышала от Зака.
– Ты должна справиться со своими страхами, пока они окончательно не испортили твою жизнь, – заключил Уильям. – Сходи к психоаналитику или к кому-нибудь еще, только не бросай все на самотек. Когда ты узнаешь себя получше, взглянешь в лицо реальности, ты сможешь принять правильное решение.
Совет был хорош, не могла не согласиться Виктория.
Они еще поболтали о том о сем до прихода Зака: он решил вернуться ко второму завтраку, чего никогда не делал прежде. Мужчины вели себя друг с другом сдержанно, но не враждебно. Почти сразу же Уильям собрался уходить.
– Вы сообщите мне, когда все произойдет? – спросил Уильям на прощанье. Зак кивнул в ответ. – Спасибо.
Уильям последний раз взглянул на Викторию, сел в такси и уехал. Виктория проводила машину глазами, чувствуя себя очень одинокой.
Но ей удалось справиться с собой. В этом ей помог младенец. Когда демоны неуверенности, страха, разочарования начинали мучить ее, она напоминала себе о своей великой цели и обязанности – рождении ребенка. Это придавало ей сил и помогало собраться.
Как ни странно, но и Зак тоже помог ей. Первое время она не знала, чего ей ждать от него. Но с ним произошла неожиданная метаморфоза: он превратился в надежного товарища, ухаживал за ней с заботливостью старого друга, словно она была маленькой девочкой.
Только у маленькой девочки слишком большой животик, усмехалась про себя Виктория.
Уже несколько дней было холодно и пасмурно. Из окна своей жарко натопленной спальни Виктория наблюдала, как птички суетятся вокруг ломтика сала, который миссис Уатс положила им в кормушку. Ночь она провела без сна. Мучили ее не только тягостные мысли: тело ее напоминало раздувшийся шар, а живот стал таким большим и тяжелым, что, как ни ложись, давил на нее и заставлял мышцы и кости ныть.
Виновницей новых раздумий стала Корал. Она позвонила дочери перед отлетом на Багамы, чтобы пожелать счастливого Рождества. О приближающихся родах она даже не вспомнила, пока Виктория сама не упомянула об этом.
– Ах да, – бесцветно отозвалась Корал. – Как у вас дела? Ты уже привыкла к супружеской жизни? Я получила твое сообщение, что вы живете вместе.
– Я также говорила, что это не насовсем, – холодно напомнила Виктория. – Просто я посчитала нужным сообщить тебе, что какое-то время квартира будет пустовать. После родов я перееду обратно, потом Зак найдет мне что-нибудь поудобнее.
– Он рассказал тебе? – безразлично спросила Корал.
– Рассказал? – не поняла Виктория.
– Про квартиру? – замялась Корал. – Я считала, что он должен это сделать, но он полагал, что ты можешь отказаться в ней жить. Он такой же упрямый, как и ты, Вик.
Почему любой разговор с матерью превращается в прогулку по заминированному полю? – спросила себя Виктория. Сердце ее неприятно заныло: Корал знала что-то, чего не знала она и что было очень важно.
– Что ты имеешь в виду, мама? – осторожно спросила она.
На несколько секунд наступило молчание. Потом Корал снова заговорила:
– Так, значит, он ничего тебе не сказал? Хотя теперь это не имеет значения, раз ты все равно согласилась, чтобы он купил тебе другую квартиру. Про мою подругу – все неправда. Квартиру снял для тебя Зак. Ему не хотелось, чтобы ты жила в какой-нибудь дыре из экономии. Он заплатил всем, включая владельца, чтобы ты ничего не знала. Ты ведь сама сочла арендную плату на удивление низкой, – вкрадчиво добавила она. – Ну, мне пора. Вернусь в январе. Пока.
Виктория молча повесила трубку и просидела несколько минут не двигаясь, стараясь постичь смысл услышанного. Он настолько переживал за нее, что постарался по возможности облегчить ей самостоятельную жизнь. Она чувствовала себя виноватой.
По возвращении домой Зака она, сославшись на усталость – что на самом деле имело место, так как последнее время она постоянно чувствовала усталость и плохо спала, – сразу же пошла к себе в спальню, не упомянув о звонке Корал. Ей необходимо было обдумать все самой. Ситуация все больше и больше усложнялась.
Лежа без сна и уставившись в темноту, она боролась с воспоминаниями.
Она вспомнила отца, Линду Уард и себя. Тогда ей было четыре или пять лет. Родители проводили вечеринку на открытом воздухе. Она сидела на садовой скамье рядом с Линдой, потом к ним присоединился ее отец. Потом воспоминание теряло четкость, но, должно быть, отец сделал что-то, что заставило Линду напомнить ему, что Виктория – невинный ребенок и не следует ей все это демонстрировать. А потом отец заплакал. Она почти забыла об этом, потому что не привыкла к открытым выражениям эмоций и не могла себе этого объяснить. Но тогда отец по-настоящему плакал.
Телефонный звонок оборвал нить воспоминаний. Она торопливо подняла трубку, радуясь возможности вырваться из объятий назойливых теней прошлого.
– Тори? – это звонил Зак. – Как ты себя чувствуешь?
– Как чувствую? – повторила она, не сумев сразу собраться с мыслями.
– Прошлым вечером ты была совсем бледная, сегодня утром у тебя спина болела, – напомнил ей Зак. – Сейчас все в порядке?
– Ах это? Все в порядке, – торопливо ответила Виктория. Какое глупое выражение «в порядке». Она совсем не в порядке, что угодно, только не в порядке. Ей страшно одиноко. Они живут в одном доме, едят одно и то же, разговаривают о делах, о его работе, о культурных событиях, обо всем на свете – но не становятся от этого ближе друг другу.
И во всем виновата она сама. Проблема в ней самой…
– Погода сегодня плохая, – продолжил Зак. – Лучше тебе отдохнуть. Я приду и сделаю тебе массаж спины.
Массаж? Виктория припомнила его стройную мускулистую фигуру, строгий костюм, гладко причесанные волосы, запах дорогого одеколона, оттеняющий его собственный мужской запах. После каждого их совместного завтрака ей приходится по часу приходить в себя. А он еще говорит о массаже.
– Думаю, все будет хорошо, – вздохнула она. – Я уверена…
– Так говоришь, ты в порядке? – прервал он ее. – Ладно, вечером посмотрим. Пока.
Как Линда отнесется к тому, что она приедет повидаться? Оставшись наедине с самой собой, Виктория стала обдумывать предмет более безопасный, чем ее отношения с Заком. До родов остается еще три недели, поэтому ничего страшного не будет, если она выедет из дома. Но, может быть, любовница ее отца не захочет видеть дочь своего бывшего любовника? Если она вообще окажется дома.
Линда оказалась дома и с радостью приняла Викторию, хотя и удивилась ее приезду.
– Как приятно увидеть тебя. – Линда всегда выглядела хорошо, но никогда не была яркой. Годы мало изменили ее. Она была аккуратно, но неброско накрашена, густые волосы, слегка тронутые сединой, уложены в прическу. – Я знала, что ты скоро родишь, и все заглядывала в газеты, не появится ли сообщение, – продолжила Линда с улыбкой.
– Неужели? – удивленно воскликнула Виктория.
Линда провела ее в гостиную – уютную комнатку, такую же, как ее давным-давно запомнила Виктория, со слегка выцветшей мебелью и камином, перед которым грелась толстая кошка. Нервничая, Виктория заговорила.
– Может, это глупо, – осторожно начала она, – но я надеялась, что вы не откажетесь со мной поговорить. Для меня это важно. Несколько месяцев назад моя мать рассказала мне про вас и моего отца. – Она смутилась.
Лицо Линды напряглось, но голос остался спокойным.
– Мне нечего скрывать, Виктория. Что ты хочешь узнать?
– Я мало что понимаю, да это и вообще не мое дело, но мне очень не по себе… – Как сложно все объяснить. – Мне, наверно, не стоило вообще сюда приходить.
– Почему же, напротив, я рада, что ты все-таки решилась навестить меня, – ответила Линда, и Виктория сразу стало легко и просто.
Сперва они попили чаю и поговорили. Потом Линда предложила покормить Викторию, и та согласилась. Она радовалась, что пришла. Она узнала столько нового.
С мечтательным выражением Линда вспоминала:
– Мы опоздали с нашей встречей на год, – неторопливо рассказывала она. – Его брак с твоей матерью был делом решенным: две семьи были знакомы много лет и решили поженить детей. Тогда твой отец еще не встретил женщину, которая бы по-настоящему увлекла его, а так как твоя мать была на редкость привлекательной, то он согласился. За время медового месяца он понял, что совершил страшную ошибку, но твоя мать была уже беременна. Мы с ним встретились несколько месяцев спустя.
Линда обняла Викторию и продолжала:
– Твоя мать… никогда не хотела иметь детей. Твой отец всегда повторял, что ты чудом появилась на свет. Интимная сторона жизни никогда не привлекала ее. Но мы оба считали, что он не должен бросать семью, пока ты не подрастешь.
– Так он остался с ней из-за меня? – тихо спросила Виктория. – Но он никогда не проявлял ко мне никакого интереса.
– Твоя мать умело использовала против него любую его слабость, – заступилась за отца Линда. – Добавь к этому, что он вообще не умел выражать свои эмоции, к тому же мучился чувством вины. Он считал, что поступает некрасиво по отношению к тебе, ко мне и к твоей матери. Несколько раз я пыталась порвать с ним – для его же блага, – призналась Линда. – Но мы не могли жить друг без друга. Да и Корал не возражала. – В голосе Линды звучало удивление. – Пока она называлась его женой и могла жить сама по себе, она даже поощряла наши встречи.
– Я знаю, – кивнула Виктория, вспоминая слова матери.
– Когда Корал отправила тебя в закрытую школу, – тихо произнесла Линда, – он почти переехал ко мне. А потом…. Потом все закончилось. С ним ушли и все наши планы на будущее.
– И вы никого больше не встретили? – медленно произнесла Виктория, всем сердцем проникшись рассказом сидящей рядом с ней женщины.
– Мне и не хотелось. – Линда грустно улыбнулась. – Он для меня был единственным, и я была единственной для него. Мы были верны друг другу. Так иногда бывает.
«Так иногда бывает».
Когда Виктория попрощалась с Линдой и села в заказанное для нее такси, в воздухе уже скользили первые ленивые хлопья снега.
«Так иногда бывает» – эта фраза не выходила у нее из головы. Она чувствовала себя эмоционально опустошенной. Старая трагедия глубоко тронула ее. Ее отец был вынужден сохранять семью без любви, мучился угрызениями совести за свою вину перед ней, а она была слишком мала, чтобы оценить это. Она поняла это только теперь, когда уже все осталось в прошлом.
Боль в спине, мучившая ее с утра, усилилась и становилась все сильнее по мере того, как снег за окном делался все гуще. Окружающий пейзаж был прекрасен. Жизнь вообще прекрасна. Нельзя допустить, чтобы она прошла мимо. Ее отец умел любить. Он всю жизнь хранил верность Линде, потому что любил ее. Просто он ошибся, женившись не на той женщине.
Но разве она повторила его ошибку?
Двое детей запустили снежком в машину, и таксист что-то недовольно пробурчал. Но Виктория была так погружена в свои мысли, что не обратила никакого внимания на его слова. Наконец она полностью осознала, что Зак был ее «половинкой».
Она любила его всем сердцем и надеялась, что и он любит ее так же. Ее отец, всегда такой холодный и сдержанный, всем сердцем любил Линду Уард и терзался мыслью, что не может жить вместе с любимой. Эта мысль и свела его в могилу. Он вовсе не был плейбоем и не заводил «интрижек».
Зак был рад заботиться о Виктории, даже после того, как она дважды его отвергла. Он был готов ждать ее, играть вторую роль в ее жизни и жизни их ребенка, пока она сама не повзрослеет достаточно, чтобы принять его. Теперь она это поняла.
Но не ошибается ли она, с такой готовностью подчиняясь своему сердцу? Старые сомнения вновь охватили ее. Виктория глубоко вздохнула и стала смотреть на пелену снега, на бледно-серое небо и на золотые огни вечерних фонарей.
Она любит Зака. Она – дочь своего отца, а не своей матери. Ее отец совершил ошибку, женившись не на той женщине, но ее ошибка будет во сто крат хуже, если она отвергнет своего мужчину из-за ложных опасений. Просто-напросто она боится распахнуть Заку дверь, страшась силы собственного чувства. Но в чем же опасность, если она любит его и он любит ее? Она все напридумывала сама.
Она предавалась таким размышлениям всю дорогу до дома. Между тем боль в спине все усиливалась и наконец стала невыносимой.
В пятом часу такси свернуло на дорожку к дому. Не успела машина остановиться, как Зак уже подбежал к ней с разъяренным видом.
– Где ты пропадала? – (Она никогда прежде не видела его таким злым.) – Где, черт возьми, тебя носило? – повторял он.
Просто ездила кое-кого повидать, – удивленно ответила Виктория. – А что случилось?
– Я вернулся домой ко второму завтраку, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, а миссис Уатс не смогла объяснить мне, где ты.
– Так ты вернулся… – она вспомнила его утренний звонок и почувствовала себя виноватой. – Но ты сказал, что будешь дома после пяти. Мне очень жаль, что я заставила тебя волноваться.
Таксист вылез из машины и решил выразить Заку свое сочувствие.
– Не поймешь этих баб, – произнес он. – Я-то тоже удивился, что ваша дамочка разгуливает по городу в таком положении. Что им не сидится? Моя-то точно такая же.
Зака совсем не интересовало поведение «бабы» таксиста, о чем он незамедлительно сообщил ему, присовокупив изрядные чаевые, которые заставили водителя немедленно убраться с довольным видом.
Не произнеся ни слова, Зак проводил Викторию до дома. Но как только дверь за ними закрылась, он снова стал упрекать ее.
– Куда я только не звонил, даже в больницу! – с дрожью в голосе произнес он. – Я даже Уильяму Ховарду позвонил.
– Уильяму? – Она удивленно посмотрела на него.
– Да, Уильяму. – Он помог ей раздеться и проводил в гостиную. Лицо у него было по-прежнему злое. – Я подумал, не отправилась ли ты к нему, потом спросил, не предполагает ли он, куда ты могла пойти. Парень разволновался не меньше моего, так что лучше тебе позвонить ему и сообщить, что ты вернулась.
– Я позвоню. – Должно быть, он сильно перепугался, раз стал звонить Уильяму.
– Но прежде ты объяснишь мне, куда тебе было так необходимо пойти? – задал вопрос Зак.
Виктория почувствовала странное движение в животе, но не обратила на него внимания, думая, как объяснить свой визит к Линде. Она совершенно не представляла, с чего начать.
– Мне нужно было кое-с кем увидеться, – пробормотала она наконец.
– С мужчиной или с женщиной? – вопрос был резким. Помимо беспокойства за нее, Зак мучился еще и ревностью.
– Зак, – удивленно ответила она, – посмотри на меня… Не думаешь же ты…
– Я уже не знал, что думать, – сердито ответил он, но лицо его выразило облегчение.
Какие они оба глупые! вздохнула Виктория. Но она виновата больше. Он беспокоился и не знал, что подумать.
– Я ездила повидаться с любовницей моего отца. – Она присела в кресло перед камином. Чувствовала она себя очень странно. – Нам было о чем поговорить. Есть вещи, которые я должна знать. Они любили друг друга, Зак. Я имею в виду, по-настоящему… как мы.
– Как мы? – Он вдруг притих.
– Я вела себя так глупо. – Слезы навернулись ей на глаза, но она заставила себя продолжать: – Теперь я это знаю. Я люблю тебя больше всего на свете, я не могу жить без тебя. Я не хочу жить раздельно и заставлять ребенка метаться между отцом и матерью. Я знаю, что ты оплатил мою квартиру… – голос ее прервался.
– Тори… – Он опустился перед ней на колени. В его глазах стояли слезы. – Никогда больше не покидай меня, Тори. – Он уже не скрывал своих чувств. – Я этого больше не вынесу.
– Никогда, никогда. – Она пальцами разглаживала морщинки на его лице. – Что бы ни случилось, что бы нас ни ожидало, мы всегда будем вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12