А может, безотчетно искала способ отомстить за предательство? Если она действительно руководствовалась последним побуждением, то теперь открыла, что месть — палка о двух концах, которая способна обратиться против вас самих и принести жестокие страдания.
Когда они пришли в офис, хорошенькая стройная девушка, дежурившая в приемной, здороваясь, метнула на Эву любопытный взгляд. Две секретарши, что-то горячо обсуждавшие в коридоре, мгновенно замолчали и едва ответили на приветствие, когда Эва поравнялась с ними. О причине догадаться было не трудно, ..
— Мисс Рентон? — Официант в форме торопливо убирал крышки с тарелок с разнообразными кушаньями, расставленными на передвижном столике с подогревом. — Завтрак, с наилучшими пожеланиями от мистера Сфаэлоса.
— Черт, — приглушенно пробормотал Брэд за ее спиной. Затем откашлялся и произнес во всеуслышанье:
— О, здесь вполне хватит на двоих. Вчера засиделись допоздна над отчетом и сегодня проспали — даже не успели перекусить перед работой.
Эва так растерялась, что не догадалась хотя бы взглянуть на Брэда с благодарностью за его старания выгородить ее. Кто же поверит, чтобы Зак потребовал от Брэда оставить жену в роддоме и работать с ним всю ночь?
Она опустилась на свое место за столом и молча смотрела, как официант расставляет тарелки. Эва ничего не ела со вчерашнего утра, хотя могла бы прекрасно поужинать, если бы не старалась так настойчиво… соблазнить Зака Сфаэлоса. Густой румянец залил нежную кожу щек. А Зак, вот мерзавец! Он не мог не догадываться, что подобный экстравагантный жест с завтраком вызовет вполне определенные сплетни. Неужели он мог быть таким жестоким?
— Кто родился у Дженнет — мальчик или девочка? — спросила она Брэда, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.
— Разве Зак тебе не сказал? Вчера он минут десять расспрашивал меня по телефону… — Брэд слегка покраснел. — Извини. Девочка. Мы хотим назвать ее Энни.
— Поздравляю. — Эва неловко взяла нож и вилку.
Она через силу заставляла себя глотать пищу, а в голову ей безжалостно лезли непрошеные воспоминания о греховно-сладостных ощущениях минувшей ночи. И она ужасалась тому, в какую бесстыдную распутницу превратилась за одну-единственную ночь в объятиях Сфаэлоса. Если бы только испытанное ею было неприятно, отвратительно, хотя бы принесло разочарование… Ей никогда не простить себя за то, что она нашла Зака более привлекательным физически, чем человека, женой которого собиралась стать. Кто она такая после этого? Может, ее тетя оказалась права? Сара Фремонт неоднократно предостерегала племянницу об опасностях, которые таит в себе неразборчивость в знакомствах. Скромная и спокойная, непохожая на не по годам развитых сверстниц, Эва находила эти лекции крайне унизительными. Ей было обидно, что тетя откровенно боится, как бы в ней не сказалась наследственность. Неужели ее мама, которую Эва едва помнила, вела беспорядочную жизнь? В упорном нежелании миссис Фремонт получше вглядеться в жизнь собственной дочери была какая-то мрачная ирония…
Кое-как справившись с завтраком, Эва занялась проверкой отчетов. Она отвечала за довольно обширный участок работы, связанный с повседневным ведением дел в домах, принадлежавших мистеру Сфаэлосу и разбросанных по всему миру, — разбиралась с мелкими хозяйственными неурядицами, нанимала обслугу, просматривала счета за текущий и капитальный ремонты и ведала прочими скучными мелочами, на которые у самого шефа, конечно же, не хватало времени.
— Эва, — услышала она голос появившегося в дверях Брэда. — Как мне известно, Зак вчера отдал распоряжение, чтобы ты не принимала никого по личным вопросам.
— В самом деле?
Брэд пожал плечами.
— Сейчас сюда на лифте поднимается Трой. Кровь отлила от щек Эвы.
— Проводи его сюда… Я поговорю с ним.
— Но Зак…
— Зак? Да кто он такой, чтобы указывать мне… — И осеклась — на пороге стоял Трой.
Вид у него был такой, словно он провел всю ночь без сна бледное, отечное, напряженное лицо, красные запавшие глаза. Брэд тактично вышел и закрыл дверь.
— Эва… — Трой судорожно сглотнул. — Что я могу тебе сказать…
У Эвы возникло ощущение, будто между ними появилась стеклянная стена, а со вчерашнего дня прошла целая вечность.
— Она уже давно преследовала меня, просто не давала прохода, — сдавленно пробормотал Трой. — Не думай, я не оправдываюсь, но…
— Тебе это польстило, потому что три года назад она не обращала на тебя внимания.
Он вспыхнул, затем кивнул, плотно сжав губы.
— И ты ничего не мог с собой поделать… Страдальческие карие глаза встретились с ее взглядом.
— Вот тут ты ошибаешься: Абби мне даже не нравится. Я знаю ей цену. Это было просто… понимаешь… чисто физическое… Черт возьми, Эва, как мне объяснить тебе, что я хотел всего лишь переспать с ней, а потом напрочь забыть о ее существовании! Да, именно так все и было! — воскликнул он с неожиданной злостью, и Эва поняла, что бывший жених всей душой надеется заставить ее поверить ему, — Знаю, ты находишь это мерзким, отвратительным, но только одну тебя я люблю, только на тебе хочу жениться!
Его умоляющий взгляд острым клинком вонзился Эве в сердце.
— Ты должен понять, что теперь это невозможно, — выговорила она дрогнувшим голосом.
— Послушай, дай я расскажу тебе все с самого начала…
— Нет, не хочу ничего знать! Нам обоим это только причинит боль. Я не смогу забыть… Ты понимаешь? — глухо пробормотала Эва и тут, вспомнив Зака и собственный поступок, поспешно отвернулась, слишком расстроенная, чтобы продолжать разговор.
Дверь со щелчком отворилась-Зак Сфаэлос замер на пороге, прислонясь к косяку. В глубине его глаз таился жгучий гнев, который, однако, совсем не отражался на его смуглом волевом лице, но Эва вдруг поняла, что ощущает этот гнев каждой клеточкой тела. От наступившей тишины у нее зазвенело в ушах. И она с изумлением отметила, что достаточно одного его взгляда, чтобы она почувствовала себя виноватой. Только то, что она всего лишь разговаривала с Троем, привело Зака в ярость.
— Ваш визит, кажется, слишком затянулся, Воглер, — медленно и холодно произнес Сфаэлос. — Будьте добры больше не появляться здесь.
На лице Троя промелькнуло удивление.
— Зак… — прошептала потрясенная Эва. В его угрожающем взгляде она прочла нечто более уместное для джунглей, чем для цивилизованного мира. Казалось, стоит сейчас Трою хоть что-нибудь возразить, как Зак найдет это достаточным предлогом, чтобы сбросить того в шахту лифта.
— В чем дело? — растерянно произнес Трой, тряхнув светловолосой головой. — Я не понимаю…
Зак сделал несколько шагов вперед, напомнив Эве подкрадывающуюся пантеру, и уверенно положил сильную руку на напряженную спину женщины.
— Мы с Эвой собирались идти обедать. Вы отнимаете у нас время, — произнес он с официальной сухостью.
У Троя от изумления приоткрылся рот.
— Эва?
Она не знала, что делать. Но Зак сам решил эту проблему: просто-напросто вывел ее из кабинета и увлек по коридору к лифту. Прежде чем автоматические дверцы сомкнулись за ними, Эва успела увидеть недоверчиво вытянувшееся лицо секретарши.
— Ты вернула ему кольцо? — требовательно спросил Зак.
Эва, у которой словно язык прилип к гортани, вновь обрела способность им владеть.
— Как ты посмел вмешаться в мои дела? И кто тебе дал право так разговаривать с Троем?
— Долго он с тобой пробыл? — осведомился Зак, проигнорировав ее вопрос. — Очевидно, достаточно долго, чтобы успеть поведать душещипательную историю.
— Ты не вправе задавать такие вопросы.
— Ты всю ночь спала в моих объятиях. Если это не дает мне права, то что же дает? — откликнулся он с бесцеремонной откровенностью. — Уверен, что об этом ты ему забыла сообщить.
Эву обдало с ног до головы болезненным жаром. Неужели Зак Сфаэлос живет на свете только для того, чтобы мучить ее?
— Полагаю, ты все же сказала ему, что он для тебя уже пройденный этап.
Он выжидающе замолчал.
— Какая тебе разница, сказала я или нет! — резко заметила она.
— Я не привык делить своих женщин с кем бы то ни было, — едко ответил Зак.
Эва торопливо вышла в прохладный полумрак подземного гаража.
— Я не твоя женщина!
Он круто повернулся к ней. Ее взгляд скрестился с его холодным мрачным вопрошающим взором.
— А чья же?
Она замерла, задержав дыхание.
— Я люблю другого человека…
— Человека, с которым ты ни разу не ложилась в постель. Что же это за любовь?
— Любовь, которой, я уверена, тебе не понять.
— Чистая, неземная, идеальная, — усмехнулся он. — Идеальная только для тебя, моя дорогая… Это и было самым главным, правда?
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Он подтолкнул ее к ожидавшему их автомобилю.
— Священный свадебный обряд, непорочная невеста на жертвенном алтаре… Какое средневековье! А что бы ты стала делать, если бы, оказавшись наконец в брачной постели, обнаружила, что тебе вовсе не нравится то, чем там приходится заниматься?
— Перестань говорить подобные вещи! — Эва задохнулась от возмущения.
— Тебе пришлось бы стиснуть зубы и думать о красивых обоях в собственной супружеской спальне, в то время как твой муж получал бы удовольствие…
— Я не собираюсь дальше все это выслушивать! — гневно воскликнула Эва.
— Прошлой ночью тебя потрясло то, что ты испытала…
— Нет! — Она сердито тряхнула темноволосой головой, дрожа от охвативших ее противоречивых чувств, которые бурлили в груди и рвались наружу, t и она никак не могла заставить их утихомириться.
— И не одна ты была потрясена, — негромко и мрачно произнес Зак. — Мне и в голову не приходило, что ты все еще невинная девушка, иначе ни за
Что не лег бы с тобой в постель. Не в моих npaвилах соблазнять неопытную невинность.
— Я не намерена это обсуждать. — Ее напряженный голос дрогнул. — Я даже не понимаю, зачем сейчас пошла с тобой.
— Ты сделала свой выбор, — жестко пояснил Зак. — Вот почему ты здесь, а не там.
Эва закрыла глаза. Он как будто заглянул ей в душу. Пока Зак не произнес эти слова, она не могла понять, почему позволила ему так бесцеремонно вмешаться в их разговор с Троем. Ей казалось, что уйти с Заком — это более легкий выход, чем продолжать мучительный разговор, который не мог ни к чему привести.
— Ты даже не считаешь его виноватым, — пробормотал Зак.
Эва заглянула в себя и увидела, что он снова попал в точку. Ее первоначальный гнев сменился печальным пониманием…
— Абигайль — очень красивая, очень соблазнительная, — нехотя промолвила Эва.
— Голубоглазая блондинка с крепкими зубами и длинными ногами. Таких везде полно, — откликнулся Зак небрежно, ошарашив Эву подобным отзывом о ее очаровательной кузине. Потом она напомнила себе, что на Зака, которого постоянно окружают красавицы мирового уровня, Абби могла и не произвести особенного впечатления… Но только это никак не объясняет, почему он решил, что низкорослая чернявая секретарша достойна его внимания!
И тут Эву осенило. И как она раньше не разрешила столь нехитрую загадку! Мистер Сфаэлос пресытился красотками, которые наперебой старались завоевать его внимание. Даже счастливые в браке пожилые матроны не оставались равнодушными к неотразимому обаянию Зака… Главным же
Достоинством Эвы было то, что ее нисколько не интересовал Сфаэлос. Подчеркнутое равнодушие выделяло ее из числа прочих женщин. А упрямство и самодисциплина позволили ей не замечать его магическую красоту… до вчерашнего дня, когда пережитое потрясение и выпитое бренди разрушили защитные барьеры…
Зак помог ей выйти из машины, и легкое прикосновение его руки заставило Эву вздрогнуть. Она не хотела больше иметь с ним ничего общего. И собиралась твердо сказать ему об этом. Вполне возможно, он испытывает неловкость, чувствует себя ответственным за го, что произошло вчера. Ведь она оказалась гораздо менее опытной в делах подобного рода, чем он легкомысленно полагал.
Шикарный ресторан был пуст, и Эва ощутила себя в нем неуютно. В углу пианист негромко наигрывал незнакомую мелодию. Вокруг них сразу же молча засуетились вышколенные официанты.
— Где же посетители? — робко спросила Эва.
— Я хотел, чтобы никто не мешал нашему разговору… Подумал, что вернуться ко мне домой ты не захочешь.
Он заплатил за то, чтобы в ресторане они были одни! У Эвы это с трудом укладывалось в голове.
— Угощайся, — произнес Зак ободряюще.
— Давай лучше сначала поговорим, — нетвердым голосом предложила Эва.
На его крупных чувственных губах появилась невеселая улыбка.
— Иногда ты кажешься мне ребенком, дорогая.
— Я просто не привыкла к такому обращению.
— Совсем еще маленькой девочкой, — продолжил он, слегка усмехнувшись. — Если бы ты взглянула в зеркало, выкинув из головы образ своей кузины, ты увидела бы то, что вижу я. Идеальный овал лица, глаза изумрудного цвета, прозрачную кожу, очаровательный ротик и фигурку, которая может соблазнить и монаха, давшего обет безбрачия… Но я не монах. — У Эвы пересохло во рту, на скулах выступили розовые пятна. — Когда я смотрю на тебя, то вижу прелестную женщину, которая ходит, говорит и держится так, словно она невзрачная дурнушка. Именно это сперва привлекло мое внимание — полное отсутствие уверенности в себе. Ты пробудила во мне любопытство. Сначала я решил, что это спектакль, специально рассчитанный на то, чтобы заинтересовать… — Увидев, как она сжалась, он жестом призвал ее к терпению. — Потом я заметил, как ты посматриваешь на меня и делаешь непроницаемое лицо, и понял, что, во всяком случае, ты не равнодушна ко мне.
— Если ты пытаешься доказать, что я сама тебя завлекала…
— Если бы твоя свадьба не расстроилась, я никогда не подошел бы к тебе, — мягко уверил ее Зак. — Но ни один мужчина, увлеченный женщиной, не упустит возможности, если та представится. Вчера я вовсе не имел намерения ложиться с тобой в постель… Это было слишком преждевременно, а для тебя и вовсе неразумно, но я и подумать не мог, что окажусь первым. Только не пытайся представить то, что произошло между нами, как дешевую мимолетную связь… Это не правда. Ты сама прекрасно знаешь.
Эва бессильно опустила голову. В ее памяти снова всплыли картины минувшей ночи, о которых она старалась забыть, и в глубине живота шевельнулась огненная змейка, заставившая ее побледнеть и напряженно замереть в гневном негодовании на слабость плоти.
— Но это не может изменить моих чувств и мыслей. У нас разные взгляды на жизнь. То, что случилось, — заключила она сухо, — не должно было случиться.
— Но все же это случилось, и теперь пути назад нет.
— Может, так могло бы быть, если бы я думала, что влюблена в тебя… — Кровь прилила ей к лицу. — Но это не так!
— Любовь! — повторил Зак с заметным раздражением в голосе,
— Да. То, очевидно, что тебе незнакомо! — Эва заставила себя высказаться со всей откровенностью. Близость с мужчиной при отсутствии глубокого чувства была не для нее. Прошлой ночью она попала из огня да в полымя, но у нее достаточно силы воли, чтобы признать ошибку и остаться верной себе
Зак неестественно рассмеялся; его глаза недобро сверкнули, когда он взглянул на нее в упор.
— О нет, Эва. Однажды и я любил. И думаю, гораздо сильнее, чем ты когда-либо! Мне тогда было девятнадцать, а ей на десять лет больше. Это продолжалось два фантастических года, но однажды утром я проснулся и увидел, что ее нет со мной. Шесть месяцев я пытался разыскать ее, и еще шесть месяцев спустя готов был отдать все, что имел, лишь бы вернуть ее…
Его признание поразило Эву. На миг она ясно представила Зака юным страстным обожателем взрослой женщины… но воображение не сумело надолго удержать этот образ. В тридцать четыре года в Заке Сфаэлосе не осталось ничего мальчишеского. Он был стопроцентно уверенным в себе зрелым мужчиной.
— Но почему она ушла? — спросила Эва, не в силах подавить естественное любопытство.
— Она убедила себя, что мы с ней не пара. — Зак пожал широкими плечами, и его подвижный рот нервно дернулся. — Но зато помогла мне избавиться от романтических иллюзий. Возьми разумный процент взаимного уважения и симпатии и добавь сюда физическое влечение и ты получишь гораздо более прочный союз, чем тот, который базируется на любви.
— Я в это не верю.
— Тогда как только вчера твои иллюзии разбились вдребезги? — напомнил ей Зак с откровенной жестокостью. — Ты была абсолютно уверена в Воглере и слепо полагала, что он не способен обмануть тебя. Ты возвела воздушный замок из несбыточных надежд, веря, что «любовь побеждает все». Но если бы ты не была влюблена в него, ты никогда не сделала бы таких ошибочных предположений, не чувствовала бы себя в безопасности и сумела бы заметить, что его взгляд обращен не только на тебя.
— Возможно, в твоих словах и есть доля правды… Но я все же считаю, что большинство людей надежда любить и быть любимыми заставляет идти на риск…
— Очень чувствительный аргумент, — иронически перебил ее Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17