– Они застрелили его. Фермер по имени Бардит.
– Умер, – в третий раз повторил Эймс. – Мне искренне жаль. Он должен, просто должен был жить!… Какое наслаждение испытал бы я, увидев убийцу на виселице. – Он поднял руку, указывая на огонь и густую пелену дыма. – Посмотрите, как много он сделал для нас.
– Да, и не только он, – продолжил Ваттс, – братья Колтер с самого начала помогали ему.
– Если бы вы в свое время приняли предложение Далинского, – голос Лена дрожал от негодования, – ничего не произошло бы. Ведь он не раз предлагал вам сотрудничество, мистер Эймс. И мистеру Виннеру, и другим. Он обращался ко всему городу. Не вы ли танцевали вокруг него прошлой ночью и кричали “ура”? Да и вас я видел там, мистер Ватте, а как только запахло жареным, все разбежались, как кролики. Никто на северной дороге и пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить беду. Вы предоставили все Майку, и теперь он убит.
Лен бессознательно повысил голос. Люди, стоящие рядом, подошли ближе.
– Сдается мне, – сказал Эймс, – что ты, чужеземец, чересчур рьяно интересуешься нашими датами и слишком часто суешь нос, куда не следует. Почему ты думаешь, что способен что-либо изменить в нашей жизни? Не один десяток лет я работал для того, чтобы построить свой склад, и вдруг появились ты и Далинский… – он запнулся, из глаз его покатились слезы, губы задрожали.
– И правда, – сказал Ватте, – откуда ты взялся? Кто дал тебе право называть нас трусами лишь потому, что мы не хотим нарушать закон?
Лен исподтишка огляделся. Люди с непроницаемыми, бледными от ярости лицами со всех сторон обступили его. Дым обволакивал все вокруг черным облаком, уже не слышно было тревожного колокольного звона.
– Барторстаун, – произнес кто-то, и Лен принужденно рассмеялся.
Ватте резко подался вперед:
– Ах, ты, щенок, еще и позволяешь насмехаться над нами? Отвечай, откуда ты пришел?
– Я родился и вырос в Пайперс Ране.
– Почему же ты ушел оттуда? Зачем ты здесь?
– Он лжет, – сказал кто-то, – я уверен, что он – из Барторстауна. Там все хотят вернуть города.
– Это неважно, – голос Эймса был зловеще спокоен. – Он так или иначе во всем виноват, – руки его беспокойно двигались, словно в поисках чего-то.
– В Рефьюдже должен остаться хотя бы кусок веревки…
Окружавшие Лена люди согласно закивали.
– Веревка, – сказал кто-то. – Что ж, мы отыщем ее.
Кто– то добавил:
– Поищите заодно другого ублюдка. Мы вздернем их обоих.
Часть людей направилась в сторону реки, остальные крутились вокруг в поисках Исо.
Ваттс и еще двое набросились на Лена, сбили его с ног, месили ногами и кулаками. Эймс стоял в стороне, глядя то на Лена, то на зарево пожара.
Вскоре люди вернулись. Они не нашли Исо, зато принесли веревку – канат, которым привязывали лодки на пристани. Ваттсу помогли схватить Лена. Один из мужчин завязал на веревке узел, сделал петлю и надел ее на шею Лена. Веревка была влажной, истрепавшейся, очень старой и пахла рыбой. Сильно дернувшись, Лену удалось порвать ее и освободить руки, но его снова схватили. Лен лягался, царапался, тузил их изо всех сил локтями, в эти мгновения ему смутно подумалось, что он сражается не только с этими людьми, но со всей необозримой, затравленной, подавленной страной – от моря до моря, от севера до юга, с жителями всех заснувших глубоким сном деревушек, не жаждущих пробуждения. Холодная веревка больно царапала шею, и Лен невольно содрогнулся от мысли, что никогда уже не сможет сойти с выбранного однажды пути.
Голова Лена кружилась и болела – сказывались удары, полученные на северной дороге, потом мир закачался, перевернулся, и Лен повалился на землю, ударившись о ствол дерева. Кто-то склонился над ним синие добрые глаза, рыжая борода с двумя седыми прядями.
– Если бы вас было не так много, я убил бы…
Но его прервали.
– Ты ведь не станешь убивать меня, Лен? Пойдем, мой мальчик, вставай.
Глаза Лена наполнились слезами.
– Мистер Хостеттер! – повторял он – Мистер Хостеттер!
Лен протянул к нему руки, страх и темнота остались далеко позади Хостеттер с усилием поставил его на ноги и перерезал петлю вокруг шеи.
– Беги! – сказал он – Беги, что есть сил!
И Лен побежал. С Хостеттером было еще несколько человек, они защищались шестами и баграми, но позиция нападавших была более выгодной, они совсем не собирались отпускать Лена, тем более, что внезапное появление Хостеттера и его людей подтверждало догадку о Барторстауне. Нападавшие кричали, ругались, хватали все, что попадало под руку камни, сучья, комья земли.
Лен, как только немного пришел в себя, рвался в бой, но Хостеттер взял его за руку и легонько подтолкнул к реке:
– Бегом вниз! Там ждет лодка.
Преследователи бросали камни, один попал в спину Хостеттера, и он так опустил голову, что его широкополая шляпа, казалось, лежит на плечах. Беглецы скрылись из виду в роще деревьев, и внезапно Лен остановился:
– Исо! Не пойду без Исо.
– Он уже в лодке! Быстрее!
Они бежали через пастбище, разогнав коров. У берега, надежно скрытая деревьями, стояла готовая к отплытию самоходная баржа. Несколько человек с топорами в руках ждали сигнала, чтобы рубить канаты. Лен увидел Исо, прислонившегося к перилам, а позади него – копну золотых волос и длинную юбку.
Беглецы вбежали на пристань, и Хостеттер что-то прокричал ожидавшим их людям с топорами. Их настигала разъяренная толпа, градом сыпались камни. Исо схватил Эмити и поспешно оттащил в сторону. Люди взмахнули топорами. Послышались крики, и показались рефьюджцы с Ваттсом во главе, а еще через мгновение они вбежали на пристань. Обрубленные канаты упали в воду, Лен, Хостеттер и еще несколько человек схватили длинные шесты, чтобы оттолкнуть баржу от пристани Ваттс и его люди упали в воду, потеряв равновесие. Послышались крики, ругательства, но баржа быстро отдалялась от берега, влекомая течением. Стоя по пояс в грязной воде, Ваттс грозил кулаком вслед:
– Теперь мы знаем, кто вы такие! Вам не уйти!
Остальные тоже что-то кричали – слов не разобрать, но смысл был ясен. Лен обернулся, пристально всматриваясь в дома Рефьюджа. То, что не успели поджечь Бардит и фермеры, охватывало расползавшееся пламя.
Лен опустился на доски, обхватил колени руками, положил на них голову и почувствовал непреодолимое желание расплакаться, как ребенок, но слишком устал даже для этого. Он пытался заставить себя ни о чем не думать, но мысли вновь и вновь возвращались к Далинскому. вот он остановился и медленно начал оседать в дорожную пыль, Лен вновь чувствовал запах гари, и хриплый голос Бардита беспрерывно твердил:
– Мы не допустим возрождения городов.
Лен почувствовал, что кто-то стоит рядом. Он поднял глаза и увидел Хостеттера со шляпой в руках.
– Ну что ж, мой мальчик, мечте твоей суждено сбыться: ты на пути в Барторстаун.

Глава 14

Ночь была теплой и спокойной. Лунный свет, пробежавший зыбкой дорожкой по реке, превратил берега в темную бесформенную массу. Баржа медленно скользила по течению, покрытая парусиной на случай дождя.
Лену удалось немного вздремнуть, спать теперь не хотелось. Он сидел, прислонившись к какому-то тюку, и глядел на темную гладь реки.
Мимо, осторожно передвигаясь между ящиками, медленно прошел Хостеттер. Лен почувствовал запах его сигары. Хостеттер остановился:
– Тебе уже лучше?
– Мне тошно, – не скрывая раздражения, ответил Лен.
Хостеттер понял, что это значит, и кивнул:
– Теперь ты понимаешь, что я чувствовал в ночь, когда был убит Соумс.
– Убийцы, трусы, ублюдки! – Лен ругался до тех пор, пока голос его не сорвался и к горлу не подступил комок. – Ты бы видел, как они стояли на дороге, – продолжал он уже спокойнее, – а потом Бардит выстрелил в Майка. Он убил его, словно какого-нибудь паразита в углу чулана.
– Да, – медленно произнес Хостеттер, – мы могли бы забрать тебя раньше, если бы ты не пошел к Далинскому.
– Неужели вы не могли помочь ему?
– Как? У нас нет армии, а если бы она и была, все равно никакого толку. Жизнь этих людей, их мировоззрение может изменить только некая всемогущая сверхъестественная сила. Наши же силы невелики, ты видел их вчера, да к большему мы и не стремимся.
– Майк умер ни за что, так ничего и не сделав.
– Не думаю, – возразил Хостеттер, – но чтобы победить, понадобится не один Далинский, а много, много таких, как он.
– И Бардитов тоже.
– Да. Однажды все изменится к лучшему.
– Этого придется ждать слишком долго.
– И тем не менее, будет так. А затем всех Далинских объявят великомученниками, павшими за идею. Знаешь, Лен, эти люди, так ожесточенно отстаивающие свои убеждения, в чем-то правы. Они довольны и по-своему счастливы. Никто из нас не в праве приказывать им перевернуть жизнь вверх дном.
– И поэтому ты стоял в стороне?
Раздражение послышалось в голосе Хостеттера:
– Мне кажется, что ты до сих пор не уяснил: ведь мы не завоеватели. Мы можем только защищаться, не пытаясь перекроить всю страну, тем более, что она сопротивляется.
– Как ты можешь говорить, что они правы? Эти невежественные болваны, подобные Бардиту, и двуличные ничтожества, подобные судье.
– Они честные люди, Лен. Да, они по-своему честны. И тот, и другой благородно отстаивали сегодня утром свои позиции. Они искренне убеждены в своей правоте. Со времен сотворения мира никто – ни ребенок, укравший леденец, ни диктатор, истребляющий свой народ, – не совершил ни одного поступка, не будучи полностью уверенным в своей правоте и справедливости содеянного. Твой порыв называется рационалистическим, подобные вещи вредили человечеству больше, чем все пороки, вместе взятые.
– Может быть, Бардит – с этим я готов согласиться. Но только не судья. Он прекрасно разбирается в ситуации.
– Да в том-то и дело, что не всегда. Прозрение приходит поздно, иногда слишком поздно. Подумай сам, Лен: убегая из дома, ты в чем-нибудь сомневался? Говорил ли ты себе: “Я собираюсь ступить на стезю Дьявола и сделать родителей несчастными?”
Лен опустил глаза и долго молча смотрел на воду. Наконец он сказал:
– Как они там? Здоровы?
– Я слышал, что у них все хорошо.
– А бабушка?
– Умерла год назад, в декабре.
– Да, она была очень старой.
Странное чувство охватило Лена при мысли о бабушке, словно безвозвратно ушла частичка его самого. И вдруг он с болезненной ясностью увидел ее, залитую солнечным светом на ступеньке их дома, не сводящую глаз с полыхающих осенним пламенем деревьев, услышал ее слова о красном платье, которое она носила много лет назад, когда мир был другим.
– Отцу никогда не удавалось заставить ее молчать.
Хостеттер молча кивнул:
– И моя бабушка была точно такой же.
Вновь молчание. Лен сидел, глядя на воду, прошлое тяжким грузом навалилось на него, и он уже не хотел в Барторстаун. Ему хотелось домой.
– У твоего брата все прекрасно, и уже двое детишек, – сказал Хостеттер.
– Я рад.
– Пайперс Ран совсем не изменился.
– Нет, я уверен, что это не так. О, замолчи!
Хостеттер улыбнулся:
– У меня есть преимущество: я возвращаюсь домой.
– Значит, ты все-таки не из Пенсильвании.
– Мои предки жили там, я же родом из Барторстауна.
Внезапно Лен разозлился:
– Послушай, ты ведь знал о нашем бегстве из Пай-перс Рана и наверняка знал, где мы находились все это время.
– Да, знал и наблюдал за вами, наверное, поэтому меня не покидало чувство вины.
– Но почему, почему вы заставили нас так долго ждать? Ты же с самого начала знал, что мы хотим!
– Помнишь Соумса?
– Никогда его не забуду.
– Он доверился мальчишке.
– Но ведь… – тут Лен вспомнил, как Исо однажды обругал Хостеттера, и осекся на полуслове.
– Все эти годы, когда одного слова Барторстаун достаточно, чтобы вздернуть на виселице, мы строго подчиняемся законам Барторстауна. Соумс нарушил его. Я нарушаю его сейчас, но имею на то особое разрешение. И поверь мне, это – событие века. Я целую неделю до хрипоты спорил с Шермэном.
– Шермэн, – перебил его Лен, встрепенувшись. – Шермэн хочет знать, что нового слышно от Бэйера…
– Что за чертовщину ты несешь? – Хостеттер был явно ошарашен.
– Я слышал это имя по радио. Той ночью я нарочно оставил дверь в конюшню открытой, коровы ушли, и мы с Исо побежали их искать вниз к ручью. Исо слишком нервничал и уронил радио, затем случайно размоталась металлическая нитка и послышались голоса о том, что Шермэн хочет знать… И еще о какой-то реке. Вот потому-то мы и направились вниз по течению, к Огайо.
– А-а, то самое радио, с которого все началось? Я чуть не сошел с ума, когда обнаружил, что его похитили, – Хостеттер поежился. – Крис… Когда я думаю о том, насколько он был близок к тому, чтобы выдать меня, прямо мороз по коже. Твой народ изгнал бы меня навсегда.
– Я никогда ни в чем не винил вас и пытался убедить Исо, что все не так просто, как ему кажется.
– Да, ты можешь сказать фермерам спасибо, потому что если бы не события прошедшего дня, я не посмел бы даже заикнуться о вас Шермэну. Я сказал, что не хочу вашей смерти, что это будет мучить меня всю жизнь. В конце концов он согласился, но запомни, Лен, когда в следующий раз кто-нибудь даст тебе хороший совет, не стоит им пренебрегать.
Лен почесал шею в том месте, где ее расцарапала веревка, и ответил:
– Да, сэр. И огромное вам спсибо. Я никогда не забуду, как вы спасли меня от смерти.
– Не стоит благодарности. Скажи это не мне и не Шермэну, а тысячам людей, чье будущее будет зависеть как раз от твоего “никогда не забуду”.
– Вы боитесь полностью довериться мне, – медленно произнес Лен.
– Дело не только в этом.
– А в чем же?
– Мы направляемся в Барторстаун.
Лен нахмурился, пытаясь сосредоточиться и понять, на что намекает Хостеттер.
– Но ведь я давно мечтал попасть туда, с этого все и началось…
Хостеттер сдвинул свою широкополую шляпу на затылок, стало видно его лицо, освещенное лунным светом. Он не сводил с Лена усталых глаз:
– Мы направляемся в Барторстаун. Ты выдумал себе фантастический город. Однако скоро ты попадешь в настоящий Барторстаун, и я сомневаюсь, что он будет походить на плод твоего воображения. Вряд ли ты полюбишь его. Поэтому я повторяю тебе вновь: забудь о том, что ты обязан мне чем-то.
– Послушайте, но ведь в Барторстауне можно учиться. Можно читать, обо всем разговаривать, наконец, мыслить по-настоящему.
Хостеттер кивнул.
– В таком случае, мне там понравится, – Лен задумчиво разглядывал смутные очертания берегов, сонную, темную воду.
– Мне никогда не захочется вернуться сюда. Никогда в жизни.
– Да, я думаю, ты быстро привыкнешь. У меня будет много неприятностей с Шермэном из-за Эмити. О ней ведь речь не шла, но не было другого выхода.
– Да уж, он удивится.
– Представь, она искала Исо, а затем помогла ему скрыться и неожиданно заявила, что не может вернуться домой, к родителям.
– Почему? На это есть причина?
– Так ты ничего не знаешь?
– Нет.
– Причина есть, Эмити ждет ребенка.
Лен с открытым ртом уставился на Хостеттера. Тот поднялся навстречу человеку, направлявшемуся к ним из-под навеса, и тихо произнес:
– Сэм только что связался с Коллинзом по радио. Мне кажется, тебе лучше спуститься вниз, Эд.
– Что-нибудь случилось?
– Коллинз говорит, что вскоре после восхода луны одна за другой показались две лодки. Одна из них из Шедвелла, другая – из Рефьюджа.
– Попросим Коллинза на всякий случай понаблюдать за ними, – сказал Хостеттер и затем обратился к Лену: – У Коллинза небольшая лодочка, это наш передвижной пост. Ладно, пойдем. Пришел черед и тебе становиться жителем Барторстауна. Используй эту возможность.

Глава 15

Вслед за Хостеттером и незнакомцем – как выяснилось позже, его звали Ковэкс – Лен вошел в шалаш, занимающий около двух третей баржи. Он был построен скорее для укрытия груза, чем для экипажа судна. Здесь стояли узкие койки. На одной из них неподвижно лежала Эмити. Волосы ее рассыпались по подушке, лицо бледное, опухшее от слез. Исо сидел рядом и держал ее руку. Казалось, он сидит очень давно. Лен никогда не видел его таким осунувшимся и озабоченным.
Лен посмотрел на Эмити. Она холодно поздоровалась с ним, стараясь не встречаться глазами. Лен сдержанно ответил на приветствие. Казалось, встретились двое незнакомых людей, и Лен с болью вспомнил о золотоволосой девушке, которую он целовал в увитой розами беседке. Как быстро все ушло! А сейчас на койке лежала женщина, чужая, незнакомая женщина, и бремя невзгод уже наложило на нее свой отпечаток.
– Ты видел отца, Лен? – спросила Эмити. – С ним ничего не случилось?
– Когда я видел его в последний раз, ничего. Фермеры не преследовали его и никогда не сделают этого.
Исо поднялся:
– А теперь постарайся уснуть, тебе станет легче.
Он поднялся и задернул тонкое одеяло, служившее занавеской. Эмити пыталась возразить, но затем сдалась и только попросила Исо не уходить далеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22