Ковер, устилавший коридор, заглушил его шаги. В спальне воцарилась неловкая тишина.— Мне очень жаль, — тихо сказал Дэмион. — Нэнси, моя домоправительница, никого сюда бы не впустила, если бы знала, что я… не один.— Да, я уверена, что Нэнси прекрасно вышколена.Санди встала с кровати, завернувшись в простыню. Логически рассуждая, стесняться было уже поздновато, но сейчас ей было не до логики. А Дэмион держался со всем своим привычным апломбом. Похоже, его ничуть не смутила комедийно нелепая ситуация, в которой они оказались. Впрочем, видимо, она напрасно этому удивляется. Если не считать пары не совсем обычных поворотов, такую же сцену он, несомненно, играл уже много раз.— Я хочу принять душ, — невыразительно сказала она, не глядя на Дэмиона.— Из спальни можно попасть в две ванных комнаты, — ответил он, указав на белые двери в дальней стене. — Я обычно принимаю душ в той, что справа от зеркала, так что ты можешь воспользоваться той, что слева.— Ванные для «него» и для «нее», — напряженно проговорила она. — Но до чего же быстро и удобно можно избавиться от ошибок минувшей ночи!— Да, если мне хочется этого, то это очень удобно. — Наступила короткая пауза. — Санди, сейчас не время говорить о прошлой ночи. Твой отец ждет меня, чтобы начать читать сценарий…— Пожалуйста, ни о чем не беспокойся, — прервала она его, направляясь к ванной. Санди была так зла и так больно задета, что у нее в глазах потемнело. — Я родилась в Голливуде и прекрасно знаю, что выбор хорошего сценария важнее разговоров с бабешкой о проведенной вместе ночи.— Покупка сценария за миллион долларов важнее очень и очень многого, — резко отозвался он. — Но я не потому сказал, что сейчас не время об этом говорить.Приостановившись у двери в ванную, Санди стала ощупью искать ручку, не поворачиваясь к нему лицом, чтобы он не увидел ее слез.— Не беспокойся, Дэмион. Ты ничего не должен мне объяснять. — Она сама поразилась, насколько хладнокровно ей удается говорить. — Ты выиграл пари, и к тому же я прекрасно провела время. Спасибо за великолепную ночь. Что мы еще можем сказать друг другу?Санди закрыла за собой дверь ванной на задвижку и встала под душ. Она включила самую сильную струю холодной воды, подставив под нее голову. Такой шок оказался достаточно сильным, чтобы отключить мысли. Через пять минут у нее начали стучать зубы, и она сделала воду погорячее. Тепло расслабляло, но, к сожалению, вместе с повышением температуры к ней вернулась способность думать.Ей казалось, что слова отца каленым железом выжжены на ее душе. Он не был возмущен тем, что обнаружил ее у Дэмиона в постели, печально думала она. Он даже не встревожился, не сделала ли она чего-то такого, от чего ей будет потом больно. Отец просто был изумлен тем, что Дэмион Тэннер, который мог выбирать среди самых привлекательных женщин мира, вдруг решил переспать со скучной Алессандрой Хоукинс. Встав на позицию отца, она и сама могла испытывать только удивление.Дэмион заботливо приготовил для своих гостий шампунь и кондиционер, а также душистое масло для тела и лосьон. «Для бабешек все самое лучшее, — цинично подумала она, — Пусть они наслаждаются в его объятиях всего одну ночь, но он сделает так, чтобы эта ночь была незабываемой». Яростно втирая шампунь в волосы, она пыталась убедить себя, что глаза у нее слезятся от мыльной пены.«А чего бы я хотела от отца? — невесело спросила она сама себя. — Может быть, я рассчитывала, что он схватит Дэмиона за шиворот и потребует, чтобы честь его дочери была восстановлена?» Мысль о том, что отец мог бы поступить, как герой старых голливудских мелодрам, была настолько нелепой, что она невольно улыбнулась.Дело, конечно, было в том, что ее отец, как и домоправительница, явно рассматривали ее пребывание в постели Дэмиона как обычный эпизод в идущей в Голливуде игре «смени возлюбленного». Она всю свою сознательную жизнь была полна решимости не вступать в эту игру. И если сейчас ей больно, то винить в этом Санди может только саму себя, потому что она вышла на игровую площадку с открытыми глазами. Дэмион не виноват в том, что она забыла правила игры и влюбилась в него.Когда Санди вернулась в спальню, завернувшись в полотенце, там никого не оказалось. Кто-то — надо полагать, домоправительница — собрал ее одежду с пола кабинета и аккуратно выложил ее на постели. Она снова покраснела от смущения из-за того, что подумала домоправительница, подбирая с ковра разбросанные как попало белье, туфли и колготки.Она уселась перед зеркалом и дрожащими руками стянула волосы в тугой узел. На блузке не хватало пары пуговиц внизу застежки, но если она не станет расстегивать жакета, то этого никто не заметит. Каким-то чудом колготы остались целыми, так что она чувствовала себя достаточно пристойно одетой. Взяв сумочку под мышку, она решительно прошла по коридору к гостиной. Гордость ее была изорвана в клочья, но она решила постараться сохранить хоть какие-то остатки собственного достоинства.Дверь гостиной была приоткрыта. Она негромко постучала и вошла в комнату. Ее отец и Дэмион сидели на кушетке, а вокруг них повсюду лежали страницы рукописи.— Я ухожу, — бесстрастно объявила она. — Я собираюсь заехать в больницу и навестить мать. Ей что-нибудь передать?— Передай ей привет, — рассеянно отозвался Ричард. — Рад узнать, что она так быстро поправляется. — Он начал копаться в листках, лежащих у его ног. — Куда, к черту, мы дели ту сцену, где Джадд угрожает смертью любовнику своей жены?— Кажется, она тут. — Дэмион взял тонкую пачку листов с кофейного столика. — Да, вот она. Хорошая сцена. Очень эмоциональная.— До свидания, Дэмион, — сказала Санди.Он ошеломленно поднял голову. Его глаза, казалось, не видели ничего вокруг. Если бы Санди регулярно не наблюдала такое же выражение лица у своей матери, она решила бы, что он находится под воздействием сильного психотропного средства.— До свидания, милочка, — отозвался он, почти сразу же опустив глаза к бумагам.Санди была совершенно уверена в том, что он назвал ее милочкой потому, что не вспомнил ее имени.— Я позвоню тебе ближе к вечеру, — неопределенно пообещал он.— Ну еще бы.Ее ирония осталась совершенно незамеченной — похоже, он вообще не услышал ее ответ. Она спустилась вниз и только там вспомнила, что ее машина осталась на стоянке у клиники и что ей не на чем ехать. Вахтер сказал ей, где найти телефон-автомат, и Санди вызвала такси, не позволяя волнам жалости к себе захлестнуть ее с головой. Ей еще надо радоваться, что у нее нашлись деньги заплатить таксисту, решила она, пытаясь подсмеиваться над собой.Она вышла на тротуар. Вахтер на прощание улыбнулся ей.— Чудесный день, правда, мисс? Ничуть не душный. Да, когда светит солнце, то лучшей погоды, чем в Лос-Анджелесе, во всем мире не найдешь.Санди рассмеялась и тут же резко закусила губу, чтобы остановить накатывающуюся истерику.— Вы правы, — согласилась она. — Во всем мире не найдешь такого места, как Лос-Анджелес! 11 Санди не думала, что Дэмион ей позвонит, поэтому не удивилась, когда субботний вечер наступил и закончился, а телефон ни разу не звякнул.В воскресенье телефон был так же молчалив, и к вечеру этого дня ей удалось убедить себя в том, что она скорее всего останется в живых, даже если он не станет звонить. Она напоминала себе, что Дэмион весьма наглядно продемонстрировал ей, что его работа для него намного важнее, чем их короткая связь.Санди встала перед зеркалом в спальне и безжалостно оценила свою привлекательность по десятибалльной шкале. Она наложила на веки фиолетовые тени и надела новый атласный комбидресс, но все равно не поднялась выше четырех с половиной. Кончилось тем, что она с отвращением захлопнула за собой дверь спальни. Разве ей не хочется, чтобы мужчин привлекала ее сущность, а не ее внешность? Тогда с какой это стати она разгуливает в одном нижнем белье, пытаясь решить, достаточно ли ее груди упруги, чтобы не одевать бюстгальтер?Ей надо бы радоваться, что Дэмион не позвонил. Совершенно очевидно, что любая попытка продлить их отношения принесла бы ей неимоверно много боли.«Но ведь он говорил, что любит тебя!» — протестовал в ней какой-то внутренний голос.Ее рациональная трезвомыслящая половина только презрительно хмыкнула. «Это, милая моя, свидетельствует только о том, что он превосходно владеет техникой секса. В постели мужчинам положено шептать нежные слова. А чего ты ждала от мужчины такого сорта, как Дэмион? Что он будет ворчать и рычать по-звериному?» Санди повторяла себе эти доводы во время бессонной воскресной ночи до полного отупения.К тому моменту, как она отправилась на судебное заседание в понедельник утром, она наконец смогла уговорить себя, что несвоевременное появление ее отца на самом деле было как нельзя кстати. Чем скорее она перестанет встречаться с Дэмионом, тем скорее утихнет боль.Судья согласился ограничить Бернарду наказание штрафом и испытательным сроком, так что она вернулась днем в клинику немного повеселев. В кабинете ее ждал громадный букет красных роз. К целлофановой обертке была приколота карточка без конверта, так что кто угодно мог прочитать написанное на ней крупными буквами послание:«Я освобождаюсь сегодня в семь. У меня или у тебя?»Подписи не было.Примерно две секунды она не могла решить, то ли завопить от ярости из-за того, насколько он самоуверен, то ли плясать от радости потому, что он по-прежнему ее хочет. Ярость победила. Будь она проклята, если станет ему звонить! И она не собирается сидеть дома и ждать, чтобы он за ней заехал. Как он смеет выставлять напоказ такое личное послание! Как он смеет считать, что ему нет нужды подписываться! Откуда ему знать, может, ее внимания добиваются полдюжины разных любовников!Санди торопливо рылась в ящиках стола, пока не нашла приглашение на профессиональный семинар, назначенный на этот вечер. Это оказался симпозиум, посвященный предменструальному стрессу у женщин климактерического возраста, но она строго сказала себе, что информация для ее профессиональной деятельности наверняка окажется чрезвычайно полезной.Она нажала кнопку переговорного устройства.— Гленна, если позвонит мистер Тэннер, скажи ему, что меня нет на работе.Ответом ей были недолгое молчание и изумленное восклицание:— Но ты никогда не лжешь о том, где ты, Санди!— Для мистера Тэннера я сделала исключение, — мрачно отозвалась она, а потом решительно отключила переговорное устройство.Опасаясь, что ее решимость ослабеет, если она вернется домой, Санди сразу из клиники поехала на лекцию. Когда симпозиум закончился, она понятия не имела, был ли он скучным или полезным, — она все три часа думала о Дэмионе.
Не успела Санди убрать в сумочку ключи от входной двери, как зазвонил телефон.— Я сегодня по тебе очень скучал, — тихо сказал Дэмион. — И звонил тебе весь вечер. Без тебя моя постель кажется пустой, а моя жизнь безрадостной.Ее сердце колотилось так сильно, что, наверное, даже в телефонной трубке это было слышно. И кровь у нее опять пылала в жилах. И мыслительные процессы были не в лучшем состоянии. Она едва успела прикусить язык, чтобы не прошептать, что тоже по нему скучала.— Питер! — радостно вскрикнула она. — Ты вернулся! Я так и решила, что розы были от тебя, хоть ты и забыл подписать карточку.Дэмион буркнул что-то отрывистое и невежливое.— Ты прекрасно знаешь, что это не Питер, — резко сказал он. — Почему ты не ответила на мое приглашение, Санди?— А с чего это я стану отвечать на такую высокомерную записку? Почему ты не подписался? Ты считаешь, что, кроме тебя, меня никто не приглашает?— Нет, — ответил он. — Но я надеялся, что я единственный, кто для тебя важен.Она задержала дыхание в ожидании его ответа и теперь шумно выдохнула в трубку.— Так же, как я важна тебе, Дэмион? Настолько важна, что в течение двух дней после того, как мы впервые любили друг друга, ты был слишком занят, чтобы мне позвонить?— Санди, это был особый случай. Позволь мне с тобой встретиться, и я объясню…— Я и так все понимаю, Дэмион. — Ее гнев вдруг куда-то испарился, оставив после себя только усталость и опустошенность. — Когда речь идет о кино, случаи всегда особые.— Не говори мне, что у тебя на работе никогда не бывает кризисов. Наверняка случается, что потребности твоих пациентов оказываются важнее всего остального. Так и должно быть, если ты настоящий профессионал и любишь свою работу.— Конечно, у нас в клинике бывают кризисы, — согласилась Санди. — Но они редко продолжаются в течение двух дней и случаются крайне редко. А киноиндустрия существует в состоянии постоянного и непрерывного кризиса.Наступило недолгое молчание.— Это не телефонный разговор, Санди. Нам надо разобраться слишком со многими недоразумениями. Ты будешь дома завтра вечером?Ее сердце нашептывало ей единственно правильный ответ, что она всегда будет дома для него, но ее ум оставался более практичным. После одной только ночи с Дэмионом она чуть не умерла от боли. А что произойдет, если она допустит, чтобы их отношения продолжались? Как она переживет неизбежный разрыв, если позволит себе еще сильнее привязаться к Дэмиону?— Нет, Дэмион, — твердо сказала она. — Завтра вечером меня дома не будет.Санди повесила трубку и переключила телефон на режим автоответчика. Потом продемонстрировала себе, какой может быть благоразумной: рыдала целый час и незаметно заснула.
Санди была в восторге, когда ее мать выписалась из больницы в назначенный срок и достаточно демонстративно возвратилась в свой любимый номер в отеле «Бел Эйр». Четыре медсестры и два врача не жалели сил и времени, чтобы она всегда получала необходимые внимание и заботу, и Габриэла быстро поправлялась. Ее покоряющая красота скоро восстановилась, хотя физических сил ей все еще не хватало.Вскоре после выписки она пригласила Санди пообедать у нее в номере. Идти куда-то нет никакого смысла, объявила Габриэла, раз ей не разрешают есть ничего, что походило бы на настоящую еду. Санди, которая в последнее время совершенно не замечала, что именно кладет в рот, апатично согласилась, что обед в номере ее вполне устроит.Габриэла заказала отварную грудку цыпленка с рисом и морковным пюре. Санди, у которой не было энергии выбрать что-то другое, присоединилась к ее выбору.— Еда для младенцев, — фыркнула Габриэла, когда им доставили обед.Взявшись за вилку, она положила кусочек цыпленка в рот, стараясь не встречаться взглядом с дочерью. У Санди появилось странное впечатление, будто ее мать, которая, конечно же, была одной из самых уверенных в себе женщин мира, чувствует себя неловко.— Сегодня днем ко мне заходил Дэмион Тэннер, — неожиданно объявила Габриэла.Санди с досадой почувствовала, что краснеет. Казалось, что она не встречается с ним уже страшно давно, и тем не менее всякий раз, когда кто-нибудь упоминал его имя, у нее начинали подгибаться ноги.Она взяла хлебную палочку и резко откусила.— Вот как? — сказала она, отчаянно стараясь говорить небрежно. — Очень мило. Его новый фильм уже запущен?— Понятия не имею. Я помню даты съемок собственного фильма, и этого с меня больше чем достаточно.Габриэла отпила глоток воды, и Санди стала нетерпеливо ждать, чтобы мать продолжила рассказ. Она была равнодушна к еде и питью, но жаждала известий о Дэмионе.— Мне нравится твоя новая прическа, — сказала Габриэла, страшно раздосадовав Санди. — Линия мягкая, но все равно идет к твоим классическим чертам лица. И платье на тебе тоже очень привлекательное. Этот нежный оттенок сиреневого подчеркивает цвет твоих глаз и свежесть кожи.— Да? — Санди встала из-за стола и начала взволнованно ходить по комнате. — Я рада, что тебе понравилось мое платье, — сказала она. — Я решила, что мой гардероб необходимо сделать немного интереснее.— В кои-то веки наши мнения сходятся, — сухо заметила Габриэла.Санди начала мять пальцами салфетку, а потом, поймав себя на этом, швырнула ее на стул.— А… э-э… Дэмион рассказал тебе что-нибудь интересное, когда был сегодня у тебя?— О да, конечно же! Что за странный вопрос! Дэмион всегда бывает очень интересным собеседником.— Он… он что-нибудь говорил обо мне? — упрямо спросила Санди, чувствуя, как пылают ее лицо и шея.— Уверена, что говорил, — отозвалась Габриэла. — Было бы странно, если бы он пришел меня навестить и не упомянул твоего имени. Скажи, что ты думаешь о моем пеньюаре? Правда, очень интересный голубой цвет? Я пытаюсь решить, не заказать ли мне платье такого же цвета.— Чудесный оттенок, — сказала Санди, удрученно опускаясь на стул. — Но тебе всегда очень идет голубой. Тебе вообще все цвета к лицу.Габриэла взглянула на дочь, и ее губы тронула чуть заметная улыбка.— А вот в этом, милая моя девочка, ты сильно ошибаешься. Есть масса фасонов и цветов, в которых я выгляжу просто ужасно. Просто у меня хватает благоразумия не надевать такие вещи, которые не льстят моей внешности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19