Пожалуй, это правило он усвоил сразу: чтобы не заметили, что ты джентльмен начала прошлого века, над собой надо работать и работать…
И Гарри снова сконцентрировался на Сюзи в соблазнительном бикини.
Ей уже тридцать два года. Даже не верится, что так много. Леди в тридцать два года — это матрона, мать семейства, занимающаяся воспитанием своих детей, порой глубоко несчастная, опостылевшая мужу… Либо же старая дева, проводящая дни в молитвах и носящая туго завязанную вокруг головы белую шелковую косынку. Сюзанна Харпер даже отдаленно не напоминала никого из них.
— О, какая прелесть августовская водичка! — произнесла Сюзи и плюхнулась на покрывало. С нее стекали капельки воды.
— Вы, оказывается, довольно чувственная натура! Когда вы впиваетесь зубками в пирожное или вдыхаете запах океана, по вашему телу пробегают явные волны наслаждения. Порой вы похожи на ребенка, — заметил Гарри, стряхивая капельки воды со страницы книги, которую пытался читать без особого успеха: наблюдать за резвящейся в волнах Сюзи было гораздо приятнее, чем изучать историю.
— И что с того? Не надо смотреть на меня сверху вниз, Гарри. Да-да, вы именно так ко мне относитесь. Хотя ваше мнение особого значения для меня не имеет. Вы наконец уяснили, как закончилась война? Эти ваши мерзкие парни сожгли нашу столицу…
— Да? Насколько я понял, ваши сограждане сами разрушили весь город, чтобы он не достался врагам. Вы не замерзнете?
Он посмотрел на Сюзи: бесстыдно оголенные колени, восхитительные, в беспорядке разметавшиеся волосы, маленький носик, по стройному телу сбегают сверкающие на солнце капельки воды, плавные изгибы фигуры мягко облегает зеленая шелковая ткань, подчеркивающая ее соблазнительную грудь… Отдельные капельки скатываются к пупку и ниже — к самому очаровательному местечку, туго обтянутому бикини. Ему вдруг захотелось получше рассмотреть ее всю.
— Замерзну? Нет, с чего вы взяли? А, поняла. Вы хотите, чтобы я оделась, да? Вы настоящий джентльмен, Гарри, но порой это надоедает. — Сюзи демонстративно встала, надела бело-зеленую кофточку, потянулась, качнув бедрами, и снова села на покрывало. — Сейчас лучше?
Гарри попытался сглотнуть, но во рту внезапно пересохло.
— Гораздо. Я пытаюсь привыкнуть к тому, что вы, американцы, называете комфортом. Я согласен: надо носить как можно меньше одежды, но в жизни, к которой привык я, люди не ходили до половины обнаженными. Даже если я помогал леди выйти из экипажа или сесть в него, то только с ее разрешения…
Сказав это, он тут же представил себе Сюзи в платье времен Регентства. Ее миниатюрное, стройное тело, затянутое в модное, элегантное муслиновое платье, на голове — большая соломенная шляпка, завязанная лентой под подбородком, с шелковым зонтиком, защищающим ее от солнца, когда они едут верхом на лошадях в парк на прогулку…
Он снова сглотнул — уж слишком возбудили его подобные мысли, даже больше, чем реальная Сюзи в зеленом купальнике. Как странно все… Чрезвычайно странно.
— Гарри, — сказала Сюзи, прерывая его мысли на самом интересном месте: он осыпал тысячами поцелуев мисс Сюзанну Харпер посреди Гайд-Парка, — мы скоро должны уехать. В Нью-Йорк. Побудем здесь до конца августа — и в путь. В Манхэтгене у меня назначено несколько встреч. Особенно важен ужин с Уилбуром. Это крайне необходимая встреча.
— Уилбур? — повторил Гарри. — Это ведь Уилбур Лэнгли, возглавляющий издательство «Лэнгли Букс»? Один из тех, кто, как вы сказали, может помочь сделать фальшивые документы, друг Кортни, которой вы звонили? Но что может знать издатель о таких вещах?
Сюзи округлила глаза.
— Уилбур, дорогой Гарри, знает абсолютно все! Благодаря главным образом своему очарованию он всегда и везде первый. Уилбур — настоящий мужчина эпохи Возрождения, и в то же время в нем есть что-то от Пинеса Т. Барнума. Пинес Т. — клоун, один из самых известных.
— И он показывает трюки верхом на лошади? Как Астли в Лондоне? Или я что-то путаю?
Сюзи взъерошила волосы — она делала так всегда, если чувствовала, что оказалась в тупике.
— Нет, Гарри, этот клоун никогда не ездил на лошадях. — Тогда объясните.
— Я пытаюсь. Уилбур — ну… Уилбур — это Уилбур! Ему почти семьдесят, но по нему этого не скажешь. Денег у него больше, чем у всех моих знакомых, вместе взятых. Еще у него есть зять Дэниел Куинн. Вы бы сразу полюбили Дэниела и Джо, его жену. Она пишет романы, которые сразу же становятся бестселлерами. У Дэниела и Джо четверо прекрасных детей… — Сюзи выставила вперед руку, словно останавливая лавину вопросов, готовых сорваться с уст Гарри. — Ничего не спрашивайте! Все объяснить невозможно. Но пойдем дальше. Уилбур покровительствует художникам, он в курсе всех политических и финансовых событий, любит вкусно поесть, а в душе — озорник и проказник. Одевается он не в обычных магазинах, а шьет одежду на заказ. Женщины липнут к нему как мухи. — Сюзи вздохнула. — Я думаю, вы бы приняли его за джентльмена эпохи Возрождения. Да! Про это я и забыла! Уилбур буквально бредит Браммелем, Байроном и всем, связанным с эпохой Регентства.
— Звучит впечатляюще, но немного и пугает. — Гарри поднялся и встряхнул покрывало, из чего Сюзи поняла, что он собрался возвращаться в бунгало. — Когда я могу встретиться с ним?
— Встретиться с ним? Да легче, пожалуй, изменить ход светил! — громко расхохоталась Сюзи. — Боже, Гарри! Я никогда не говорила, что вы встретитесь с ним!
Они побрели к дому по горячему песку.
— Однако же мне не совсем понятно, почему я не могу встретиться с этим мужчиной, — произнес Гарри, открывая дверь и останавливая Сюзи на пороге. — Вы боитесь, что я выдам себя? Но я ведь не возбудил никаких подозрений прошлым вечером, когда вы водили меня в этот странный ресторан.
— Да, конечно! Вы что, забыли, как кричали во все горло, требуя чашу для омовения пальцев?! Причем в посуде с золотой каймой?.. Гарри, в таких забегаловках нет даже обычных тарелок, а вы что требовали?..
— Ну ладно, я допустил ошибку, — признался Гарри, вспоминая выражение лица официанта, когда он попросил у него чашу для омовения пальцев после гамбургера с жареной картошкой. Ему было пока еще трудно смириться с тем, что люди вытирают губы клочком бумаги. — Но этот Лэнгли, получается из ваших слов, — лучший мужчина в мире. Возможно, мы бы очень хорошо провели с ним время.
— Не выйдет. По крайней мере не в этой жизни. Поверьте, Гарри, будет лучше, если вы не приблизитесь к Уилбуру ближе чем на десять миль. Ему я расскажу ту же историю, что и Кортни. Вы подали тогда прекрасную идею. И если она сработала с проницательной Корт, то я не вижу причин для провала с Уилбуром.
— В самом деле, дорогая? А я-то думал, вы считаете меня умным человеком! Как печально, что это не так!..
Гарри и Сюзи остолбенело обернулись к открывающейся двери.
— Уилбур! — воскликнула Сюзи, высвобождая свои руки из рук Гарри. — Дорогой! Как я рада вас видеть! — Она прищурила глаза, размышляя. — А почему вы здесь, Уилбур?
Гарри молчал, рассматривая высокого мужчину, приветственно машущего рукой с аккуратным маникюром, слегка склонившего седую голову и кротко попросившего разрешения поцеловать Сюзи в щечку. Мужчину, знающего, как помочь ему, Гарри. Этот издатель в светло-сером двубортном костюме, в изумительно белой накрахмаленной рубашке с острым, как лезвие, воротничком, с розовато-лиловым шейным платком, изысканно аранжированным булавкой с маленьким бриллиантом, показался Гарри очень вежливым.
— Я здесь, дорогая Сюзи, потому, что наша общая знакомая, которая так печется о вас, Кортни, позвонила мне из Токио, умоляя приехать в это захолустье, так как с нашим общим знакомым — вернее, вами, Сюзи, — что-то случилось. Когда же я приехал к вам, то случайно подслушал ваш разговор и сейчас смело могу звонить Кортни, чтобы успокоить ее. Насколько я понял, кто-то свалился с этой нелепой спиральной лестницы и повредил голову, да?
Пока перепуганная Сюзи приходила в себя, Гарри выступил вперед и, протянув правую руку, с ослепительной улыбкой произнес:
— Мистер Лэнгли, какая приятная встреча! Позвольте представиться: меня зовут Уайлд, Гарри Уайлд. Я приехал сюда отдохнуть из Великобритании. Извините за мой наряд. Может, пройдете в приемную? Миссис О'Рейли, экономки Сюзанны, сейчас нет: она обнаружила, что они с миссис О'Коннелл родственные души, поэтому все свободное время они проводят вместе. Но я попрошу Сюзанну налить нам по чашечке чаю. Сюзанна?
— Да? — Сюзи смотрела на Гарри ничего не понимающими глазами. — Извините, я отвлеклась. Вы что-то сказали, Гарри?
— Он сказал, — вмешался Уилбур, подмигнув Гарри, — что вы должны бежать наверх и надеть платье, потому что мы едем ужинать в Атлантик-Сити. Вы же вся в песке, хотя этого и не замечаете, и насквозь пропитаны морем. А Гарри пусть составит мне компанию — мы выпьем чаю. Так что не теряйте времени, дорогая. Гарри сможет вымыться и одеться позже, пока вы и я будем обсуждать последние нью-йоркские новости.
— О нет, — запротестовала Сюзи, хватая Гарри за руки, как если бы боялась, что он сейчас признается, что он из Великобритании девятнадцатого века. — О чем вы будете говорить с Гарри, Уилбур? Я должна…
— Сюзанна, пожалуйста, сделайте так, как сказал мистер Лэнгли, — произнес Гарри тоном, не терпящим возражений. — И не беспокойтесь. Все будет хорошо.
Гарри понимал опасения Сюзи, но он надеялся, что, оставшись наедине с этим господином на несколько минут и поговорив с ним по-мужски, проверит себя: хорошо ли он освоился в двадцатом веке.
В конце концов, смог же он выучить имя этого человека, смог примириться со временем и появляться в Оушн-Сити в столь нелепой одежде! Сейчас он был одет в плавки и рубашку с рекламой на груди — ту самую, что Сюзи купила ему в то жуткое утро три недели назад.
— Ну хорошо, только не проговоритесь… — она быстро взглянула на Уилбура, затем, покраснев, на Гарри, — не проговоритесь о нас.
— О! У вас роман? — Уилбур переводил взгляд то на покрасневшую Сюзи, то на невозмутимого Гарри, подталкивающего ее к спиральной лестнице. — Очень интересно. Я никогда не предполагал, что Сюзи сможет полюбить англичанина. Надо же, какие повороты судьбы! Но сам-то англичанин…
Гарри поджал губы, зная, что ему следует промолчать и, следовательно, смириться с тем фактом, что якобы Сюзи, в свои тридцать два года, может интересовать его. Но все же надо идти в приемную. Нет, в гостиную. Опять ошибка. Плохо. Он должен контролировать свою речь и говорить так, как учила его Сюзи!
— Не сопроводить ли нам чай шерри? — спросил Уилбур, усаживаясь в кресло столь непринужденно, будто бы очень часто бывал в этом доме. — Сюзи специально держит его для меня, ведь, как я уже говорил, меня всегда вызывают сюда для решения той или иной проблемы. Здесь гостили Кортни с Адамом и их дочь Синди, прошлый год — Дэниел и Джо с моими внуками. Ну и я периодически. Приятное местечко, да?
Гарри взглянул на шерри, улыбнулся и уселся в кресло напротив Уилбура.
— Ну, мистер Лэнгли, — сказал он после продолжительной паузы, во время которой пожилой мужчина внимательно рассматривал его, — так что же вам сказала миссис Блэкмун? То, что Сюзи собралась написать роман?
— О, вы уже обо всем знаете? Ведь это очень интересно — роман, написанный нашей милой Сюзи. Я так и вижу пухлую законченную рукопись? — Яркие голубые глаза Уйлбура прищурились. — А что вы здесь делаете? Вы встретились с ней на пляже? Романтическое это место — пляж в Оушн-Сити, по опыту знаю: ни одна ухоженная красотка из Нью-Йорка и в подметки не годится женщине, пришедшей с этого пляжа, — в песке и с запахом моря.
— Вы правы, мистер Лэнгли: мы встретились на пляже. Действительно, это очень романтическое место, уверяю вас.
— А Сюзи — романтик. К тому же она эксцентрична, к сожалению. Но ничего не поделаешь. С Сюзи много чего происходит. Причем такие странные вещи случаются только с ней. — Он помолчал. — Очень странные вещи, да, Гарри?
Сюзи была права, подумал Гарри: ему надо за десять миль обходить Уйлбура Лэнгли!
— Странные вещи, мистер Лэнгли? — повторил он, пытаясь улыбнуться. — А какие именно?
— Об этом мы еще поговорим. И пожалуйста, зовите меня, как и все, Уилбуром.
— Хорошо, Уилбур. — Гарри понял, что тот сменил тему разговора, и тоже легко переключился:
— Вы упомянули Атлантик-Сити. Да и Сюзи как-то говорила о казино, расположенных там. Вы играете в азартные игры?
— Я издатель, Гарри, и считаю, что моя работа сама по себе — азартная игра. Нужны ум, проницательность и немного успеха — я преклоняюсь перед успехом! Так что да, я игрок. А что вы читаете, Гарри?
Гарри на миг закрыл глаза, пытаясь вспомнить фамилию известного современного писателя, о котором смотрел передачу по телевизору накануне. Не мог же он назвать таких знаменитых авторов, как Шекспир, Мильтон или Шеридан!..
— Гришэма, — произнес он, улыбаясь. — Джон Гришэм очень интересно пишет, не правда ли? И имеет такой успех! — Огромный, — подхватил Уилбур, потягивая шерри. — Хотя, на мой вкус, хорошая фантастика лучше, чем детектив. А вы так же, как мистер Гришэм, юрист?
Ну и память! — удивился Гарри. И какое любопытство! Надо быть осторожнее…
— Нет, — снова улыбнулся он. — Увы, я только писатель. Хотя ни одна из моих книг пока не издана.
— Писатель? Видимо, романист? Наверное, вы пишете роман о путешествии во временив Вот это больше похоже на правду, чем то, что Сюзи собирается заняться научной фантастикой.
Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев.
— Я не использую Сюзи для моей карьеры, мистер Уилбур! У меня есть свои средства! — Он намеренно употребил последнюю фразу, понимая под «средствами» счет в лондонском банке.
— Дорогой мой, не горячитесь! Я просто не решил для себя кое-какие вопросы, а именно: это только случайность, что вы здесь, в доме Сюзи? Случайность, что вы писатель и одновременно хороший друг Сюзи, пишущей рецензии для лучших нью-йоркских изданий? Боюсь, все это не случайные совпадения…
— А вот и я! — объявила Сюзи, переводя дыхание. Она слегка запыхалась от пробежки по лестнице. Ее волосы были еще влажными после душа, и она на ходу застегивала верхние пуговицы платья — того самого, которое было на ней в первое утро их встречи с Гарри. — Теперь вы, Гарри, можете идти в душ. Идите, — настойчиво повторила она.
Гарри, не в силах вынести ее требовательного взгляда, быстро ретировался в ванную.
«…Только не проговоритесь о нас!»
Она что, пыталась этими словами заставить его молчать? Но что такого он мог сказать этому Уилбуру Лэнгли?..
Во время поездки в Атлантик-Сити и большую часть ужина Уилбур странно посматривал на Сюзи, как будто разрываясь между желанием поздравить ее с тем, что она наконец-то полюбила мужчину, который казался явно не от мира сего — (ха, если бы Уилбур знал правду!), — и удивлением, как она умудрилась вляпаться в подобную историю.
Однако какие у меня проблемы и так ли уж они серьезны? — размышляла о себе и Сюзи. Пожалуй, заслуживает внимания только одно — то, что она, Сюзи, приютила иностранца и хочет добыть ему фальшивый паспорт, еще не зная, что делать дальше… А остальное: то, что она стала относиться к Гарри Уайлду иначе, чем в первые дни, — это ее личное дело, и никого другого. Влюбиться в этого мужчину или не влюбиться — решит она сама.
По мнению Гарри, она, Сюзанна Харпер, была стара для него в качестве невесты: в его времена и восьмидесятилетние старики предпочитали жениться на восемнадцатилетних. А поскольку ее время прошло, то единственное, что ей оставалось, считал он, — это сидеть где-нибудь в уголке с безобразным лиловым чепчиком на голове и вязать чулки или что-нибудь подобное… Вот так смотрел Гарри на Сюзи.
Выросший в восемнадцатом веке, он наверняка думал, что все женщины к тому же глупы и ленивы.
Но почему все-таки здесь появился Уилбур? Неужели эта крыса Кортни что-то почувствовала, разговаривая с ней по телефону, и оплатила срочную поездку Уилбура сюда? Что ее взволновало? Беспомощность Сюзи? Или ее талант попадать во всякие «странные» истории?
Видимо, она, Сюзи, сама выдала себя лишней тревогой в голосе или тем, что подолгу подыскивала ответы на вопросы Кортни. Видимо, так.
Но если посмотреть на ее жизнь… Ей не было и двадцати, когда ее богатые родители и дядя погибли в авиакатастрофе. Однако Сюзи не промотала приличное наследство и не вышла замуж за первого встречного. Она закончила колледж, а затем университет с блестящими оценками и устроилась работать Правда, издательство, где она трудилась, оказалось одним из худших, но Сюзи не теряла времени даром — писала рецензии и статьи в журналы. И то, что сейчас она свободный рецензент, это ее личная заслуга. Она — свободная женщина, свободная душой, ей нравится во всем проявлять самостоятельность и совершать сумасбродные поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
И Гарри снова сконцентрировался на Сюзи в соблазнительном бикини.
Ей уже тридцать два года. Даже не верится, что так много. Леди в тридцать два года — это матрона, мать семейства, занимающаяся воспитанием своих детей, порой глубоко несчастная, опостылевшая мужу… Либо же старая дева, проводящая дни в молитвах и носящая туго завязанную вокруг головы белую шелковую косынку. Сюзанна Харпер даже отдаленно не напоминала никого из них.
— О, какая прелесть августовская водичка! — произнесла Сюзи и плюхнулась на покрывало. С нее стекали капельки воды.
— Вы, оказывается, довольно чувственная натура! Когда вы впиваетесь зубками в пирожное или вдыхаете запах океана, по вашему телу пробегают явные волны наслаждения. Порой вы похожи на ребенка, — заметил Гарри, стряхивая капельки воды со страницы книги, которую пытался читать без особого успеха: наблюдать за резвящейся в волнах Сюзи было гораздо приятнее, чем изучать историю.
— И что с того? Не надо смотреть на меня сверху вниз, Гарри. Да-да, вы именно так ко мне относитесь. Хотя ваше мнение особого значения для меня не имеет. Вы наконец уяснили, как закончилась война? Эти ваши мерзкие парни сожгли нашу столицу…
— Да? Насколько я понял, ваши сограждане сами разрушили весь город, чтобы он не достался врагам. Вы не замерзнете?
Он посмотрел на Сюзи: бесстыдно оголенные колени, восхитительные, в беспорядке разметавшиеся волосы, маленький носик, по стройному телу сбегают сверкающие на солнце капельки воды, плавные изгибы фигуры мягко облегает зеленая шелковая ткань, подчеркивающая ее соблазнительную грудь… Отдельные капельки скатываются к пупку и ниже — к самому очаровательному местечку, туго обтянутому бикини. Ему вдруг захотелось получше рассмотреть ее всю.
— Замерзну? Нет, с чего вы взяли? А, поняла. Вы хотите, чтобы я оделась, да? Вы настоящий джентльмен, Гарри, но порой это надоедает. — Сюзи демонстративно встала, надела бело-зеленую кофточку, потянулась, качнув бедрами, и снова села на покрывало. — Сейчас лучше?
Гарри попытался сглотнуть, но во рту внезапно пересохло.
— Гораздо. Я пытаюсь привыкнуть к тому, что вы, американцы, называете комфортом. Я согласен: надо носить как можно меньше одежды, но в жизни, к которой привык я, люди не ходили до половины обнаженными. Даже если я помогал леди выйти из экипажа или сесть в него, то только с ее разрешения…
Сказав это, он тут же представил себе Сюзи в платье времен Регентства. Ее миниатюрное, стройное тело, затянутое в модное, элегантное муслиновое платье, на голове — большая соломенная шляпка, завязанная лентой под подбородком, с шелковым зонтиком, защищающим ее от солнца, когда они едут верхом на лошадях в парк на прогулку…
Он снова сглотнул — уж слишком возбудили его подобные мысли, даже больше, чем реальная Сюзи в зеленом купальнике. Как странно все… Чрезвычайно странно.
— Гарри, — сказала Сюзи, прерывая его мысли на самом интересном месте: он осыпал тысячами поцелуев мисс Сюзанну Харпер посреди Гайд-Парка, — мы скоро должны уехать. В Нью-Йорк. Побудем здесь до конца августа — и в путь. В Манхэтгене у меня назначено несколько встреч. Особенно важен ужин с Уилбуром. Это крайне необходимая встреча.
— Уилбур? — повторил Гарри. — Это ведь Уилбур Лэнгли, возглавляющий издательство «Лэнгли Букс»? Один из тех, кто, как вы сказали, может помочь сделать фальшивые документы, друг Кортни, которой вы звонили? Но что может знать издатель о таких вещах?
Сюзи округлила глаза.
— Уилбур, дорогой Гарри, знает абсолютно все! Благодаря главным образом своему очарованию он всегда и везде первый. Уилбур — настоящий мужчина эпохи Возрождения, и в то же время в нем есть что-то от Пинеса Т. Барнума. Пинес Т. — клоун, один из самых известных.
— И он показывает трюки верхом на лошади? Как Астли в Лондоне? Или я что-то путаю?
Сюзи взъерошила волосы — она делала так всегда, если чувствовала, что оказалась в тупике.
— Нет, Гарри, этот клоун никогда не ездил на лошадях. — Тогда объясните.
— Я пытаюсь. Уилбур — ну… Уилбур — это Уилбур! Ему почти семьдесят, но по нему этого не скажешь. Денег у него больше, чем у всех моих знакомых, вместе взятых. Еще у него есть зять Дэниел Куинн. Вы бы сразу полюбили Дэниела и Джо, его жену. Она пишет романы, которые сразу же становятся бестселлерами. У Дэниела и Джо четверо прекрасных детей… — Сюзи выставила вперед руку, словно останавливая лавину вопросов, готовых сорваться с уст Гарри. — Ничего не спрашивайте! Все объяснить невозможно. Но пойдем дальше. Уилбур покровительствует художникам, он в курсе всех политических и финансовых событий, любит вкусно поесть, а в душе — озорник и проказник. Одевается он не в обычных магазинах, а шьет одежду на заказ. Женщины липнут к нему как мухи. — Сюзи вздохнула. — Я думаю, вы бы приняли его за джентльмена эпохи Возрождения. Да! Про это я и забыла! Уилбур буквально бредит Браммелем, Байроном и всем, связанным с эпохой Регентства.
— Звучит впечатляюще, но немного и пугает. — Гарри поднялся и встряхнул покрывало, из чего Сюзи поняла, что он собрался возвращаться в бунгало. — Когда я могу встретиться с ним?
— Встретиться с ним? Да легче, пожалуй, изменить ход светил! — громко расхохоталась Сюзи. — Боже, Гарри! Я никогда не говорила, что вы встретитесь с ним!
Они побрели к дому по горячему песку.
— Однако же мне не совсем понятно, почему я не могу встретиться с этим мужчиной, — произнес Гарри, открывая дверь и останавливая Сюзи на пороге. — Вы боитесь, что я выдам себя? Но я ведь не возбудил никаких подозрений прошлым вечером, когда вы водили меня в этот странный ресторан.
— Да, конечно! Вы что, забыли, как кричали во все горло, требуя чашу для омовения пальцев?! Причем в посуде с золотой каймой?.. Гарри, в таких забегаловках нет даже обычных тарелок, а вы что требовали?..
— Ну ладно, я допустил ошибку, — признался Гарри, вспоминая выражение лица официанта, когда он попросил у него чашу для омовения пальцев после гамбургера с жареной картошкой. Ему было пока еще трудно смириться с тем, что люди вытирают губы клочком бумаги. — Но этот Лэнгли, получается из ваших слов, — лучший мужчина в мире. Возможно, мы бы очень хорошо провели с ним время.
— Не выйдет. По крайней мере не в этой жизни. Поверьте, Гарри, будет лучше, если вы не приблизитесь к Уилбуру ближе чем на десять миль. Ему я расскажу ту же историю, что и Кортни. Вы подали тогда прекрасную идею. И если она сработала с проницательной Корт, то я не вижу причин для провала с Уилбуром.
— В самом деле, дорогая? А я-то думал, вы считаете меня умным человеком! Как печально, что это не так!..
Гарри и Сюзи остолбенело обернулись к открывающейся двери.
— Уилбур! — воскликнула Сюзи, высвобождая свои руки из рук Гарри. — Дорогой! Как я рада вас видеть! — Она прищурила глаза, размышляя. — А почему вы здесь, Уилбур?
Гарри молчал, рассматривая высокого мужчину, приветственно машущего рукой с аккуратным маникюром, слегка склонившего седую голову и кротко попросившего разрешения поцеловать Сюзи в щечку. Мужчину, знающего, как помочь ему, Гарри. Этот издатель в светло-сером двубортном костюме, в изумительно белой накрахмаленной рубашке с острым, как лезвие, воротничком, с розовато-лиловым шейным платком, изысканно аранжированным булавкой с маленьким бриллиантом, показался Гарри очень вежливым.
— Я здесь, дорогая Сюзи, потому, что наша общая знакомая, которая так печется о вас, Кортни, позвонила мне из Токио, умоляя приехать в это захолустье, так как с нашим общим знакомым — вернее, вами, Сюзи, — что-то случилось. Когда же я приехал к вам, то случайно подслушал ваш разговор и сейчас смело могу звонить Кортни, чтобы успокоить ее. Насколько я понял, кто-то свалился с этой нелепой спиральной лестницы и повредил голову, да?
Пока перепуганная Сюзи приходила в себя, Гарри выступил вперед и, протянув правую руку, с ослепительной улыбкой произнес:
— Мистер Лэнгли, какая приятная встреча! Позвольте представиться: меня зовут Уайлд, Гарри Уайлд. Я приехал сюда отдохнуть из Великобритании. Извините за мой наряд. Может, пройдете в приемную? Миссис О'Рейли, экономки Сюзанны, сейчас нет: она обнаружила, что они с миссис О'Коннелл родственные души, поэтому все свободное время они проводят вместе. Но я попрошу Сюзанну налить нам по чашечке чаю. Сюзанна?
— Да? — Сюзи смотрела на Гарри ничего не понимающими глазами. — Извините, я отвлеклась. Вы что-то сказали, Гарри?
— Он сказал, — вмешался Уилбур, подмигнув Гарри, — что вы должны бежать наверх и надеть платье, потому что мы едем ужинать в Атлантик-Сити. Вы же вся в песке, хотя этого и не замечаете, и насквозь пропитаны морем. А Гарри пусть составит мне компанию — мы выпьем чаю. Так что не теряйте времени, дорогая. Гарри сможет вымыться и одеться позже, пока вы и я будем обсуждать последние нью-йоркские новости.
— О нет, — запротестовала Сюзи, хватая Гарри за руки, как если бы боялась, что он сейчас признается, что он из Великобритании девятнадцатого века. — О чем вы будете говорить с Гарри, Уилбур? Я должна…
— Сюзанна, пожалуйста, сделайте так, как сказал мистер Лэнгли, — произнес Гарри тоном, не терпящим возражений. — И не беспокойтесь. Все будет хорошо.
Гарри понимал опасения Сюзи, но он надеялся, что, оставшись наедине с этим господином на несколько минут и поговорив с ним по-мужски, проверит себя: хорошо ли он освоился в двадцатом веке.
В конце концов, смог же он выучить имя этого человека, смог примириться со временем и появляться в Оушн-Сити в столь нелепой одежде! Сейчас он был одет в плавки и рубашку с рекламой на груди — ту самую, что Сюзи купила ему в то жуткое утро три недели назад.
— Ну хорошо, только не проговоритесь… — она быстро взглянула на Уилбура, затем, покраснев, на Гарри, — не проговоритесь о нас.
— О! У вас роман? — Уилбур переводил взгляд то на покрасневшую Сюзи, то на невозмутимого Гарри, подталкивающего ее к спиральной лестнице. — Очень интересно. Я никогда не предполагал, что Сюзи сможет полюбить англичанина. Надо же, какие повороты судьбы! Но сам-то англичанин…
Гарри поджал губы, зная, что ему следует промолчать и, следовательно, смириться с тем фактом, что якобы Сюзи, в свои тридцать два года, может интересовать его. Но все же надо идти в приемную. Нет, в гостиную. Опять ошибка. Плохо. Он должен контролировать свою речь и говорить так, как учила его Сюзи!
— Не сопроводить ли нам чай шерри? — спросил Уилбур, усаживаясь в кресло столь непринужденно, будто бы очень часто бывал в этом доме. — Сюзи специально держит его для меня, ведь, как я уже говорил, меня всегда вызывают сюда для решения той или иной проблемы. Здесь гостили Кортни с Адамом и их дочь Синди, прошлый год — Дэниел и Джо с моими внуками. Ну и я периодически. Приятное местечко, да?
Гарри взглянул на шерри, улыбнулся и уселся в кресло напротив Уилбура.
— Ну, мистер Лэнгли, — сказал он после продолжительной паузы, во время которой пожилой мужчина внимательно рассматривал его, — так что же вам сказала миссис Блэкмун? То, что Сюзи собралась написать роман?
— О, вы уже обо всем знаете? Ведь это очень интересно — роман, написанный нашей милой Сюзи. Я так и вижу пухлую законченную рукопись? — Яркие голубые глаза Уйлбура прищурились. — А что вы здесь делаете? Вы встретились с ней на пляже? Романтическое это место — пляж в Оушн-Сити, по опыту знаю: ни одна ухоженная красотка из Нью-Йорка и в подметки не годится женщине, пришедшей с этого пляжа, — в песке и с запахом моря.
— Вы правы, мистер Лэнгли: мы встретились на пляже. Действительно, это очень романтическое место, уверяю вас.
— А Сюзи — романтик. К тому же она эксцентрична, к сожалению. Но ничего не поделаешь. С Сюзи много чего происходит. Причем такие странные вещи случаются только с ней. — Он помолчал. — Очень странные вещи, да, Гарри?
Сюзи была права, подумал Гарри: ему надо за десять миль обходить Уйлбура Лэнгли!
— Странные вещи, мистер Лэнгли? — повторил он, пытаясь улыбнуться. — А какие именно?
— Об этом мы еще поговорим. И пожалуйста, зовите меня, как и все, Уилбуром.
— Хорошо, Уилбур. — Гарри понял, что тот сменил тему разговора, и тоже легко переключился:
— Вы упомянули Атлантик-Сити. Да и Сюзи как-то говорила о казино, расположенных там. Вы играете в азартные игры?
— Я издатель, Гарри, и считаю, что моя работа сама по себе — азартная игра. Нужны ум, проницательность и немного успеха — я преклоняюсь перед успехом! Так что да, я игрок. А что вы читаете, Гарри?
Гарри на миг закрыл глаза, пытаясь вспомнить фамилию известного современного писателя, о котором смотрел передачу по телевизору накануне. Не мог же он назвать таких знаменитых авторов, как Шекспир, Мильтон или Шеридан!..
— Гришэма, — произнес он, улыбаясь. — Джон Гришэм очень интересно пишет, не правда ли? И имеет такой успех! — Огромный, — подхватил Уилбур, потягивая шерри. — Хотя, на мой вкус, хорошая фантастика лучше, чем детектив. А вы так же, как мистер Гришэм, юрист?
Ну и память! — удивился Гарри. И какое любопытство! Надо быть осторожнее…
— Нет, — снова улыбнулся он. — Увы, я только писатель. Хотя ни одна из моих книг пока не издана.
— Писатель? Видимо, романист? Наверное, вы пишете роман о путешествии во временив Вот это больше похоже на правду, чем то, что Сюзи собирается заняться научной фантастикой.
Гарри почувствовал, как в нем закипает гнев.
— Я не использую Сюзи для моей карьеры, мистер Уилбур! У меня есть свои средства! — Он намеренно употребил последнюю фразу, понимая под «средствами» счет в лондонском банке.
— Дорогой мой, не горячитесь! Я просто не решил для себя кое-какие вопросы, а именно: это только случайность, что вы здесь, в доме Сюзи? Случайность, что вы писатель и одновременно хороший друг Сюзи, пишущей рецензии для лучших нью-йоркских изданий? Боюсь, все это не случайные совпадения…
— А вот и я! — объявила Сюзи, переводя дыхание. Она слегка запыхалась от пробежки по лестнице. Ее волосы были еще влажными после душа, и она на ходу застегивала верхние пуговицы платья — того самого, которое было на ней в первое утро их встречи с Гарри. — Теперь вы, Гарри, можете идти в душ. Идите, — настойчиво повторила она.
Гарри, не в силах вынести ее требовательного взгляда, быстро ретировался в ванную.
«…Только не проговоритесь о нас!»
Она что, пыталась этими словами заставить его молчать? Но что такого он мог сказать этому Уилбуру Лэнгли?..
Во время поездки в Атлантик-Сити и большую часть ужина Уилбур странно посматривал на Сюзи, как будто разрываясь между желанием поздравить ее с тем, что она наконец-то полюбила мужчину, который казался явно не от мира сего — (ха, если бы Уилбур знал правду!), — и удивлением, как она умудрилась вляпаться в подобную историю.
Однако какие у меня проблемы и так ли уж они серьезны? — размышляла о себе и Сюзи. Пожалуй, заслуживает внимания только одно — то, что она, Сюзи, приютила иностранца и хочет добыть ему фальшивый паспорт, еще не зная, что делать дальше… А остальное: то, что она стала относиться к Гарри Уайлду иначе, чем в первые дни, — это ее личное дело, и никого другого. Влюбиться в этого мужчину или не влюбиться — решит она сама.
По мнению Гарри, она, Сюзанна Харпер, была стара для него в качестве невесты: в его времена и восьмидесятилетние старики предпочитали жениться на восемнадцатилетних. А поскольку ее время прошло, то единственное, что ей оставалось, считал он, — это сидеть где-нибудь в уголке с безобразным лиловым чепчиком на голове и вязать чулки или что-нибудь подобное… Вот так смотрел Гарри на Сюзи.
Выросший в восемнадцатом веке, он наверняка думал, что все женщины к тому же глупы и ленивы.
Но почему все-таки здесь появился Уилбур? Неужели эта крыса Кортни что-то почувствовала, разговаривая с ней по телефону, и оплатила срочную поездку Уилбура сюда? Что ее взволновало? Беспомощность Сюзи? Или ее талант попадать во всякие «странные» истории?
Видимо, она, Сюзи, сама выдала себя лишней тревогой в голосе или тем, что подолгу подыскивала ответы на вопросы Кортни. Видимо, так.
Но если посмотреть на ее жизнь… Ей не было и двадцати, когда ее богатые родители и дядя погибли в авиакатастрофе. Однако Сюзи не промотала приличное наследство и не вышла замуж за первого встречного. Она закончила колледж, а затем университет с блестящими оценками и устроилась работать Правда, издательство, где она трудилась, оказалось одним из худших, но Сюзи не теряла времени даром — писала рецензии и статьи в журналы. И то, что сейчас она свободный рецензент, это ее личная заслуга. Она — свободная женщина, свободная душой, ей нравится во всем проявлять самостоятельность и совершать сумасбродные поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12