– Ошибку, значит, – протянул Тайлер, и Кэтлин могла поклясться, что уловила нотку удовольствия в его голосе. – Именно так вы называете свое состояние, когда млеете в мужских объятиях?– Млею?! – взвилась Кэтлин. – Да вы сумасшедший, если думаете…Где-то в глубине дома с треском распахнулась дверь.– Кэтлин?! Куда ты запропастилась?! И где этот чертов мальчишка? Если его не будет здесь через минуту, пусть убирается ко всем чертям!– Если вы все-таки хотите поговорить с ним, то лучше идите. Из-за вас он в ужасном настроении.– Меня не волнует настроение Джонаса Бэрона.Голос Тайлера был мягким, а улыбка высокомерной.Он сделал шаг, взял Кэтлин за подбородок и приподнял ее лицо. Неужели он снова собирается ее поцеловать, со злостью и сладким замиранием сердца подумала Кэтлин.– Отойдите от меня, – прошипела она.– Поужинайте со мной в субботу, и мы обо всем поговорим.– Уж лучше я поужинаю с крокодилом.– Я заеду за вами в семь.– И получите пинок под зад у закрытой двери, – выпалила Кэтлин, забыв, что она леди. – Отойдите от меня, Кинкейд!Тайлер засмеялся.– В семь. И не опаздывайте. Если я что и ценю в женщинах, так это пунктуальность.– Вы просто неподражаемы!– Вы так считаете? – Улыбка Тайлера была такой самодовольной, что Кэтлин чуть не заскрипела зубами. – Спасибо за комплимент, мисс Маккорд. Вижу, в наших отношениях наступило потепление.– Кэтлин! – Рев Джонаса эхом отозвался в холле. – Ты где? И где этот молодой дурак, который решил со мной шутки шутить?Кэтлин отпрянула от Тайлера.– Даже не мечтай, Кинкейд, – бросила она.Глаза Тайлера потемнели. Он сгреб девушку в охапку и крепко прижал к себе.
– Отличная идея, мисс Маккорд, – прошелестел он ей в ухо. – Давайте помечтаем: я – о том, что бы я хотел сделать с вами, а вы – о том, что бы вы хотели, чтобы я сделал. А в субботу вечером осуществим наши мечты, согласны?Тайлер с удовлетворением наблюдал, как от шока Кэтлин потеряла дар речи, как расширились ее глаза, как сумасшедше забилась жилка во впадинке под горлом. И тогда он наклонил голову и поцеловал ее. Она издала слабый стон, как и в первый раз, и тогда он кончиком языка раздвинул ее губы. Их вкус для него стал наркотиком. В один безумный момент он готов был прижать девушку к стене и овладеть ею немедленно, чтобы унять эту неистовую пульсацию крови во всем теле… Дьявол!Тайлер совладал с собой, отпустил девушку и отступил.– А теперь, – сказал он, – проводите меня в библиотеку, мисс Маккорд.Затуманенные глаза девушки широко распахнулись. Глядя Тайлеру в глаза, она утерла рот тыльной стороной ладони. В глазах ее блестели слезы. Он все-таки вывел ее из себя, только зачем? Все это иллюзия, игра.Тайлер вслед за девушкой подошел к массивной приоткрытой двери и увидел Джонаса Бэрона, стоящего посреди комнаты, меблированной старинными кожаными креслами и диванами. Пыльными ботинками он безжалостно пачкал розово-желтый абиссинский ковер.– Пришел мистер Кинкейд, – ровным голосом сообщила Кэтлин.– Очень вовремя. – Джонас кивнул в сторону буфета красного дерева. – Два бурбона, девочка.– Сами нальете, – огрызнулась Кэтлин и хлопнула за собой дверью.Джонас хихикнул.– По-моему, моя падчерица сердита на меня. – Сузив глаза, он посмотрел на Тайлера. – Помывшись, ты выглядишь лучше.– Вы тоже, – вежливо ответил Тайлер.Джонас улыбнулся, подошел к буфету, достал два хрустальных бокала и бутылку бурбона.– Двадцатилетней выдержки, – сказал он, поднимая бутылку к свету. – Проскальзывает в глотку, как шелк. – Одна кустистая бровь вздернулась вверх. – Может, ты предпочитаешь что-то другое, мальчик? Пиво? Вино? Или эту бесцветную русскую водку?– Я предпочитаю бурбон. На самом деле. – Тайлер протянул руку и принял бокал из рук Джонаса. – А если вы еще раз назовете меня мальчиком, я добавлю вам синяков.– У меня три сына, и каждый из них в свое время обещал сделать то же самое. – Джонас пристально смотрел на Тайлера поверх своего бокала. – Мы раньше не встречались?– Нет. – Тайлер сделал глоток и удовлетворенно кивнул. – Не встречались.– Не будь так уверен, мальчик. Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Что-то в тебе мне кажется знакомым. Откуда, ты говорил, родом?– Я не говорил.Джонас опустился в глубокое кожаное кресло, жестом пригласив Тайлера сесть напротив, но тот отрицательно покачал головой.Джонас взял со стола коробку с сигарами, открыл и протянул Тайлеру.– Угощайся, Кинкейд. Настоящие гаванские.– Контрабанда? – с улыбкой спросил Тайлер. – Нет, спасибо. Я воздержусь.– Только не говори, что ты не станешь курить потому, что сигара контрабандная.– Да нет, конечно. – Тайлер наблюдал, как Джонас откусил кончик сигары и выплюнул его в пепельницу.– Ты меня совсем не боишься? – неожиданно спросил Джонас, с прищуром разглядывая Тайлера.– Еще не родился тот человек, которого бы я испугался.– А как насчет моей падчерицы? – Джонас пыхнул сигарой. – Ее ты тоже не боишься?– Я не буду обсуждать с вами Кэтлин. Скажу только, что мужчина, позволивший женщине взять над ним власть, дурак.Джонас одобрительно усмехнулся.– Моя философия. – Он нахмурился. – Ты уверен, что мы раньше не встречались?– Уверен.– И все же я не могу отделаться от мысли, что ты мне кого-то напоминаешь. Может, у меня были дела с твоим братом или отцом?Тайлер почувствовал спазм в животе.– Может быть, вы знали моего отца, – осторожно произнес он, – и поэтому я кажусь вам знакомым.– Может быть. – Джонас скрестил ноги и снова пристально посмотрел на Тайлера. – У него ранчо?– Я не знаю.– Как это – не знаешь? – с улыбкой спросил Джонас. – Твой старик держит в секрете семейный бизнес?Тайлер сделал глубокий вдох и сказал:– Я никогда не знал своего отца. Впрочем, мать тоже.– Это печально, Кинкейд, но при чем здесь я? – Джонас выразительно посмотрел на напольные часы в углу комнаты. – Уже поздно, а я должен сделать еще несколько звонков.– Интересно, куда подевался ваш тягучий техасский акцент? – мягко спросил Тайлер.Глаза старика предостерегающе сузились.– Интересно, почему ты еще не убрался отсюда? Тебе помочь?Белоснежные зубы Тайлера сверкнули в холодной улыбке.– Только попробуйте прикоснуться ко мне. Вы старик, но клянусь, вы пожалеете, если хоть пальцем меня тронете.Долгое мгновение мужчины смотрели в глаза друг другу.– Жена никогда не простит мне, если я испачкаю кровью ее драгоценный ковер. – Джонас сложил руки на груди и улыбнулся, демонстрируя всем своим видом, что прекрасно контролирует себя и других. – Итак, если у тебя есть что сказать, говори.Тайлер поднес к губам бокал и отпил бурбона. Напиток действительно был хорош, но он не избавил его от спазмов в животе. Тайлер прожил тридцать пять лет, не зная, кто такой на самом деле Джон Смит, почему же сейчас ему так важно узнать это?– Кинкейд! Говори, что хотел, и проваливай.– Вы были правы, когда сказали, что я не тот, за кого себя выдаю. Я не бродяга-ковбой, не работник на ранчо. Во всяком случае, теперь. – Тайлер поставил пустой стакан на стол и посмотрел на Джонаса. – Вы слышали о «Кинкейд инкорпорейтед»?– Финансы? Земля, недвижимость? Да, я слышал. И что?– Я и есть тот самый Кинкейд.– И ты решил прийти на мое ранчо и поубирать навоз за моими лошадьми?Тайлер неопределенно пожал плечами.– Мне это показалось хорошей идеей. Впрочем, я могу предъявить документы, если вы вдруг решили, что я сумасшедший.– Даже если ты предъявишь документы, я все равно буду думать, что ты сумасшедший. Зачем ты здесь?Тайлер засунул руки в карманы и стал мерить шагами библиотеку, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть картину или скульптуру. На самом деле он пытался совладать с собой. Наконец он обернулся и посмотрел на Джонаса.– Я родился в Техасе.– Замечательно, – прокомментировал Джонас. Он ждал продолжения.– Более того, я родился здесь, на этом ранчо.– В «Эспаде»? – Джонас не донес бокал до губ и замер. – Чушь, – хмыкнул он.– Но я не знаю, кто родил меня и кто мой отец, – продолжал Тайлер.– Хммм. – Джонас налил себе еще бурбона. Стакан в его руке дрожал, и он осторожно поставил его на стол. – Даже если это так, вопрос не ко мне. Я веду учет рождаемости телят и жеребят, обо всех остальных заботится государство.На скулах Тайлера вспыхнул румянец. За каким дьяволом он сюда приехал? Он был скрытным человеком и никогда никому не рассказывал о себе. И вот теперь раскрывает грязную тайну своего рождения человеку, к которому у него в первый же миг возникла антипатия. Взаимная.– Ты все сказал? – грубо спросил Джонас. – А теперь мне надо позвонить.– Нет, не все, – ощетинился Тайлер. Он не затем проделал весь этот путь, чтобы позволить выставить себя дураком. – В тот год, когда я родился, две семьи работников на ранчо ждали прибавления.– Я понял тебя, парень. – Было заметно, что Джонас расслабился. – Я бы и рад помочь, но точно помню, что у меня никогда не было работника по фамилии Кинкейд.– Его и не могло быть. Я сам придумал себе эту фамилию.– А-а-а. Впрочем, неважно. Когда это было? Двадцать пять, тридцать лет назад?– Тридцать пять. Я родился в «Эспаде» тридцать пять лет назад, приблизительно восемнадцатого июля…– Ты говоришь, восемнадцатого июля? – Голос Джонаса звучал сдавленно.– Да. И я надеялся… Бэрон?!Из рук Джонаса выпал стакан и покатился по ковру.Тайлер сделал два быстрых шага, подхватил его и поставил на стол. Затем он посмотрел в белое, сразу постаревшее лицо собеседника. Сейчас Джонас выглядел на все свои восемьдесят шесть.– Джонас, не шевелитесь. Сейчас я помогу…– Не надо.– Надо…– Нет! – Старик подался вперед и схватил Тайлера за запястье. – Это все сигары… И бурбон. Я уже в полном порядке.Конечно, он не был в порядке, и Тайлер почувствовал укол совести. За последние два часа он успел подраться с Джонасом Бэроном, унизить его и допросить. А ведь Бэрон годится ему не то что в отцы – в дедушки.– Никому ни слова, – грубовато попросил Джонас.– Ладно, как скажете.– Отлично. – Джонас поднялся. Лицо его снова приобрело обычный цвет, рука, сжавшая плечо Тайлера, была теплой и крепкой. – Жаль, Кинкейд, что я не смог помочь тебе. Если здесь и работали парни, чьи жены имели большой живот тридцать пять лет назад, я их не помню.Тайлер кивнул. Подспудно он этого и ждал, а что касается его ощущения, будто «Эспада» хранит секреты… Если и хранит, то это секреты Бэрона и к нему, Тайлеру, не имеют никакого отношения.– Это был выстрел наугад, – примирительно сказал он.– Рад был познакомиться, – вежливо ответил Джонас и, не удержавшись, съехидничал: – Первый раз такая шишка убирала навоз за моими лошадьми.Тайлер улыбнулся.– Мне пришлось немало повозиться с лошадиным навозом, когда я был мальчишкой.– Подрабатывал на ранчо?– Немного. Потом был в исправительной колонии для подростков, так называемом «Ранчо для мальчиков».– Попал в беду?– Можно и так сказать.– Так вот где ты научился обращаться с лошадьми.– Да, – Тайлер снова улыбнулся. – У меня это хорошо получалось.– Если верить моей падчерице и Абелю, у тебя и сейчас это хорошо получается. – Джонас откашлялся. – А ты спрашивал Абеля о тех беременных женщинах? Которые жили здесь тридцать лет назад?– Тридцать пять, – поправил Тайлер. – Нет, не спрашивал. Я хотел сначала поговорить с вами.– Правильно. Я сам поговорю с ним. Старый Абель вряд ли что-то знает, а если знает, то скорее расскажет мне, а не какому-то незнакомцу.Тайлер повернулся к Джонасу.– Спасибо… – начал он и тут же осекся. Он увидел глаза старика – в них плескалась то ли ненависть, то ли страх, хотя тон, которым он говорил, был приятным и дружелюбным. Глаза Тайлера подозрительно сузились. Неужели старый сукин сын водит его за нос? И ему это почти удалось. Сейчас Тайлер с новой силой почувствовал, что Джонас Бэрон знает разгадку его рождения.– Что-то не так, Кинкейд?Все не так, подумал Тайлер, но вслух с улыбкой произнес:– Нет, все в порядке. – Он протянул руку для рукопожатия. – Спасибо за помощь.Джонас протянул свою руку, и Тайлер понял, что он с трудом заставил себя это сделать.– Не за что. – Старик быстро отдернул руку и засунул ее в карман. – Спорю, ты сейчас отправишься в Джорджию, домой?Тайлер выдержал паузу.– Когда вы ставите на лошадь, вы всегда так уверены в выигрыше, Бэрон? Я бы на вашем месте не был столь самоуверен.Последнее, что увидел Тайлер, выходя из комнаты, была самодовольная ухмылка, медленно сползающая с лица старика.Тайлер удовлетворенно вздохнул и закрыл за собой дверь. ГЛАВА ПЯТАЯ Кэтлин обернулась на захлопнувшуюся за ней дверь библиотеки.– Ну и черт с вами обоими, – пробормотала она.Тайлер Кинкейд и ее отчим стоят друг друга. Упрямые, высокомерные, самонадеянные… ослы. Если она хоть чуточку разбирается в людях, то к концу разговора эти двое снова сцепятся. И на этот раз некому будет их разнять.Она представила себе их вцепившимися друг другу в глотку и злорадно улыбнулась. Так им и надо: Джонасу за то, что решил ее защищать, когда она вовсе не нуждалась в защите, а Тайлеру за то, что посмел обнимать и целовать ее, когда она этого вовсе не хотела и вырывалась изо всех сил…Кэтлин замерла посреди коридора.Она ведь вырывалась, да? Конечно. Она сражалась, как львица. Она не хотела, чтобы Тайлер касался и целовал ее, не хотела чувствовать его руки на своей обнаженной коже и его губы, теплые и страстные, на своих…– Кэти?От неожиданности Кэтлин вздрогнула и резко обернулась. В дверях столовой стояла ее мачеха с насмешливой улыбкой на губах.– Марта. – Кэтлин заставила себя улыбнуться в ответ. – Я… я не ожидала тебя увидеть.– Второй раунд уже начался? – Марта кивнула в сторону библиотеки.– Раунд? А-а, ты имеешь в виду Джонаса и Тайлера Кинкейда. – Кэтлин засмеялась. – Да, я как раз проводила мистера Кинкейда в библиотеку.– Судя по отсутствию криков и грохота, они пока держат себя в руках. Я как раз собиралась выпить кофе. Присоединишься?После секундного колебания Кэтлин согласилась:– С удовольствием.– Отлично. – Подхватив девушку под руку, Марта повела ее в столовую. – Ты в порядке? Сцена, имевшая место у общежития работников, была несколько… хмм… неожиданной.– Кинкейд применил силу, – сдавленно произнесла Кэтлин.– Неужели? Из того немногого, что я видела и что рассказал Джонас, вы с мистером Кинкейдом действовали по обоюдному согласию и к обоюдному удовольствию. – Марта подвела Кэтлин к стулу. – Но, вероятно, я ошибаюсь.Кэтлин упала на стул и вытянула ноги.– Ты действительно ошибаешься, – спокойно произнесла она, пока Марта разливала кофе. – Тайлер Кинкейд схватил меня и… и… – Она наткнулась на взгляд мачехи и покраснела. – Ладно, ладно. Он поцеловал меня, я тоже поцеловала его, но только потому, что он застал меня врасплох.– Конечно.– Не иронизируй.– Ни в коем случае, – мягко ответила Марта. – Я именно так себе и представляла. Кроме того, мистер Кинкейд – исключительно привлекательный мужчина. Печенье, дорогая?– Спасибо, – нервно ответила Кэтлин, – я не хочу печенья. И я не хочу, чтобы ты сделала ложные выводы. Я не считаю Тайлера Кинкейда привлекательным. Правда, если тебе нравится такой тип…– Такой тип нравится всем женщинам. – Марта торопливо поднесла к губам чашку, чтобы скрыть улыбку. – Высокий, широкоплечий, опасно сексуальный… По возрасту я гожусь твоему мистеру Кинкейду в матери, дорогая, и я очень счастлива с твоим отчимом, но понять, чем он так привлек тебя, пока в состоянии.– Ради бога! – Кэтлин поставила фарфоровую чашку на блюдце с такой силой, что оно жалобно звякнуло. – Он не привлек меня! Я его едва знаю, а то, что знаю, мне абсолютно не нравится. И не называй его так! «Твой мистер Кинкейд». Я всего лишь наняла его на работу.– Я только это и имела в виду.– Он сказал, что хочет встретиться с Джонасом. И что ему нужна работа. – Кэтлин взяла из вазочки печенье и вонзила в него зубы. – Ты бы сделала то же самое.– Несомненно, – мягко произнесла Марта и снова поспешно поднесла чашку к губам.– А еще моя лошадь испугалась, и Кинкейд сыграл роль рыцаря Галахада. Он был уверен, что спасает меня от неминуемой смерти. – Посмотрев в насмешливые глаза мачехи, Кэтлин положила в рот остаток печенья и нехотя признала: – Ладно, он действительно спас меня от копыт лошади. И только поэтому я наняла его. Кстати, он хорошо работал. До сегодняшнего дня.– До того момента, как силой завладел твоим вниманием, да?– Да. Нет. Какая разница? Я уже собиралась его уволить, но тут появился Джонас и устроил сцену.– Джонас хотел тебя защитить, – мягко произнесла Марта. – Он любит тебя, Кэти. И ты знаешь это.– Ты хотела сказать, – резко ответила Кэтлин, – он любит меня настолько, насколько ему позволяет мысль, что мы не одной крови.– Я хотела сказать, что он упрям и несдержан на язык. Все Бэроны такие. Вспомни Слейда, Тревиса и Гейджа. Но он любит тебя всем сердцем.Кэтлин вздохнула.– Да, все Бэроны невыносимы. Это – генное. Хотя, может быть, все мужчины таковы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Отличная идея, мисс Маккорд, – прошелестел он ей в ухо. – Давайте помечтаем: я – о том, что бы я хотел сделать с вами, а вы – о том, что бы вы хотели, чтобы я сделал. А в субботу вечером осуществим наши мечты, согласны?Тайлер с удовлетворением наблюдал, как от шока Кэтлин потеряла дар речи, как расширились ее глаза, как сумасшедше забилась жилка во впадинке под горлом. И тогда он наклонил голову и поцеловал ее. Она издала слабый стон, как и в первый раз, и тогда он кончиком языка раздвинул ее губы. Их вкус для него стал наркотиком. В один безумный момент он готов был прижать девушку к стене и овладеть ею немедленно, чтобы унять эту неистовую пульсацию крови во всем теле… Дьявол!Тайлер совладал с собой, отпустил девушку и отступил.– А теперь, – сказал он, – проводите меня в библиотеку, мисс Маккорд.Затуманенные глаза девушки широко распахнулись. Глядя Тайлеру в глаза, она утерла рот тыльной стороной ладони. В глазах ее блестели слезы. Он все-таки вывел ее из себя, только зачем? Все это иллюзия, игра.Тайлер вслед за девушкой подошел к массивной приоткрытой двери и увидел Джонаса Бэрона, стоящего посреди комнаты, меблированной старинными кожаными креслами и диванами. Пыльными ботинками он безжалостно пачкал розово-желтый абиссинский ковер.– Пришел мистер Кинкейд, – ровным голосом сообщила Кэтлин.– Очень вовремя. – Джонас кивнул в сторону буфета красного дерева. – Два бурбона, девочка.– Сами нальете, – огрызнулась Кэтлин и хлопнула за собой дверью.Джонас хихикнул.– По-моему, моя падчерица сердита на меня. – Сузив глаза, он посмотрел на Тайлера. – Помывшись, ты выглядишь лучше.– Вы тоже, – вежливо ответил Тайлер.Джонас улыбнулся, подошел к буфету, достал два хрустальных бокала и бутылку бурбона.– Двадцатилетней выдержки, – сказал он, поднимая бутылку к свету. – Проскальзывает в глотку, как шелк. – Одна кустистая бровь вздернулась вверх. – Может, ты предпочитаешь что-то другое, мальчик? Пиво? Вино? Или эту бесцветную русскую водку?– Я предпочитаю бурбон. На самом деле. – Тайлер протянул руку и принял бокал из рук Джонаса. – А если вы еще раз назовете меня мальчиком, я добавлю вам синяков.– У меня три сына, и каждый из них в свое время обещал сделать то же самое. – Джонас пристально смотрел на Тайлера поверх своего бокала. – Мы раньше не встречались?– Нет. – Тайлер сделал глоток и удовлетворенно кивнул. – Не встречались.– Не будь так уверен, мальчик. Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Что-то в тебе мне кажется знакомым. Откуда, ты говорил, родом?– Я не говорил.Джонас опустился в глубокое кожаное кресло, жестом пригласив Тайлера сесть напротив, но тот отрицательно покачал головой.Джонас взял со стола коробку с сигарами, открыл и протянул Тайлеру.– Угощайся, Кинкейд. Настоящие гаванские.– Контрабанда? – с улыбкой спросил Тайлер. – Нет, спасибо. Я воздержусь.– Только не говори, что ты не станешь курить потому, что сигара контрабандная.– Да нет, конечно. – Тайлер наблюдал, как Джонас откусил кончик сигары и выплюнул его в пепельницу.– Ты меня совсем не боишься? – неожиданно спросил Джонас, с прищуром разглядывая Тайлера.– Еще не родился тот человек, которого бы я испугался.– А как насчет моей падчерицы? – Джонас пыхнул сигарой. – Ее ты тоже не боишься?– Я не буду обсуждать с вами Кэтлин. Скажу только, что мужчина, позволивший женщине взять над ним власть, дурак.Джонас одобрительно усмехнулся.– Моя философия. – Он нахмурился. – Ты уверен, что мы раньше не встречались?– Уверен.– И все же я не могу отделаться от мысли, что ты мне кого-то напоминаешь. Может, у меня были дела с твоим братом или отцом?Тайлер почувствовал спазм в животе.– Может быть, вы знали моего отца, – осторожно произнес он, – и поэтому я кажусь вам знакомым.– Может быть. – Джонас скрестил ноги и снова пристально посмотрел на Тайлера. – У него ранчо?– Я не знаю.– Как это – не знаешь? – с улыбкой спросил Джонас. – Твой старик держит в секрете семейный бизнес?Тайлер сделал глубокий вдох и сказал:– Я никогда не знал своего отца. Впрочем, мать тоже.– Это печально, Кинкейд, но при чем здесь я? – Джонас выразительно посмотрел на напольные часы в углу комнаты. – Уже поздно, а я должен сделать еще несколько звонков.– Интересно, куда подевался ваш тягучий техасский акцент? – мягко спросил Тайлер.Глаза старика предостерегающе сузились.– Интересно, почему ты еще не убрался отсюда? Тебе помочь?Белоснежные зубы Тайлера сверкнули в холодной улыбке.– Только попробуйте прикоснуться ко мне. Вы старик, но клянусь, вы пожалеете, если хоть пальцем меня тронете.Долгое мгновение мужчины смотрели в глаза друг другу.– Жена никогда не простит мне, если я испачкаю кровью ее драгоценный ковер. – Джонас сложил руки на груди и улыбнулся, демонстрируя всем своим видом, что прекрасно контролирует себя и других. – Итак, если у тебя есть что сказать, говори.Тайлер поднес к губам бокал и отпил бурбона. Напиток действительно был хорош, но он не избавил его от спазмов в животе. Тайлер прожил тридцать пять лет, не зная, кто такой на самом деле Джон Смит, почему же сейчас ему так важно узнать это?– Кинкейд! Говори, что хотел, и проваливай.– Вы были правы, когда сказали, что я не тот, за кого себя выдаю. Я не бродяга-ковбой, не работник на ранчо. Во всяком случае, теперь. – Тайлер поставил пустой стакан на стол и посмотрел на Джонаса. – Вы слышали о «Кинкейд инкорпорейтед»?– Финансы? Земля, недвижимость? Да, я слышал. И что?– Я и есть тот самый Кинкейд.– И ты решил прийти на мое ранчо и поубирать навоз за моими лошадьми?Тайлер неопределенно пожал плечами.– Мне это показалось хорошей идеей. Впрочем, я могу предъявить документы, если вы вдруг решили, что я сумасшедший.– Даже если ты предъявишь документы, я все равно буду думать, что ты сумасшедший. Зачем ты здесь?Тайлер засунул руки в карманы и стал мерить шагами библиотеку, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть картину или скульптуру. На самом деле он пытался совладать с собой. Наконец он обернулся и посмотрел на Джонаса.– Я родился в Техасе.– Замечательно, – прокомментировал Джонас. Он ждал продолжения.– Более того, я родился здесь, на этом ранчо.– В «Эспаде»? – Джонас не донес бокал до губ и замер. – Чушь, – хмыкнул он.– Но я не знаю, кто родил меня и кто мой отец, – продолжал Тайлер.– Хммм. – Джонас налил себе еще бурбона. Стакан в его руке дрожал, и он осторожно поставил его на стол. – Даже если это так, вопрос не ко мне. Я веду учет рождаемости телят и жеребят, обо всех остальных заботится государство.На скулах Тайлера вспыхнул румянец. За каким дьяволом он сюда приехал? Он был скрытным человеком и никогда никому не рассказывал о себе. И вот теперь раскрывает грязную тайну своего рождения человеку, к которому у него в первый же миг возникла антипатия. Взаимная.– Ты все сказал? – грубо спросил Джонас. – А теперь мне надо позвонить.– Нет, не все, – ощетинился Тайлер. Он не затем проделал весь этот путь, чтобы позволить выставить себя дураком. – В тот год, когда я родился, две семьи работников на ранчо ждали прибавления.– Я понял тебя, парень. – Было заметно, что Джонас расслабился. – Я бы и рад помочь, но точно помню, что у меня никогда не было работника по фамилии Кинкейд.– Его и не могло быть. Я сам придумал себе эту фамилию.– А-а-а. Впрочем, неважно. Когда это было? Двадцать пять, тридцать лет назад?– Тридцать пять. Я родился в «Эспаде» тридцать пять лет назад, приблизительно восемнадцатого июля…– Ты говоришь, восемнадцатого июля? – Голос Джонаса звучал сдавленно.– Да. И я надеялся… Бэрон?!Из рук Джонаса выпал стакан и покатился по ковру.Тайлер сделал два быстрых шага, подхватил его и поставил на стол. Затем он посмотрел в белое, сразу постаревшее лицо собеседника. Сейчас Джонас выглядел на все свои восемьдесят шесть.– Джонас, не шевелитесь. Сейчас я помогу…– Не надо.– Надо…– Нет! – Старик подался вперед и схватил Тайлера за запястье. – Это все сигары… И бурбон. Я уже в полном порядке.Конечно, он не был в порядке, и Тайлер почувствовал укол совести. За последние два часа он успел подраться с Джонасом Бэроном, унизить его и допросить. А ведь Бэрон годится ему не то что в отцы – в дедушки.– Никому ни слова, – грубовато попросил Джонас.– Ладно, как скажете.– Отлично. – Джонас поднялся. Лицо его снова приобрело обычный цвет, рука, сжавшая плечо Тайлера, была теплой и крепкой. – Жаль, Кинкейд, что я не смог помочь тебе. Если здесь и работали парни, чьи жены имели большой живот тридцать пять лет назад, я их не помню.Тайлер кивнул. Подспудно он этого и ждал, а что касается его ощущения, будто «Эспада» хранит секреты… Если и хранит, то это секреты Бэрона и к нему, Тайлеру, не имеют никакого отношения.– Это был выстрел наугад, – примирительно сказал он.– Рад был познакомиться, – вежливо ответил Джонас и, не удержавшись, съехидничал: – Первый раз такая шишка убирала навоз за моими лошадьми.Тайлер улыбнулся.– Мне пришлось немало повозиться с лошадиным навозом, когда я был мальчишкой.– Подрабатывал на ранчо?– Немного. Потом был в исправительной колонии для подростков, так называемом «Ранчо для мальчиков».– Попал в беду?– Можно и так сказать.– Так вот где ты научился обращаться с лошадьми.– Да, – Тайлер снова улыбнулся. – У меня это хорошо получалось.– Если верить моей падчерице и Абелю, у тебя и сейчас это хорошо получается. – Джонас откашлялся. – А ты спрашивал Абеля о тех беременных женщинах? Которые жили здесь тридцать лет назад?– Тридцать пять, – поправил Тайлер. – Нет, не спрашивал. Я хотел сначала поговорить с вами.– Правильно. Я сам поговорю с ним. Старый Абель вряд ли что-то знает, а если знает, то скорее расскажет мне, а не какому-то незнакомцу.Тайлер повернулся к Джонасу.– Спасибо… – начал он и тут же осекся. Он увидел глаза старика – в них плескалась то ли ненависть, то ли страх, хотя тон, которым он говорил, был приятным и дружелюбным. Глаза Тайлера подозрительно сузились. Неужели старый сукин сын водит его за нос? И ему это почти удалось. Сейчас Тайлер с новой силой почувствовал, что Джонас Бэрон знает разгадку его рождения.– Что-то не так, Кинкейд?Все не так, подумал Тайлер, но вслух с улыбкой произнес:– Нет, все в порядке. – Он протянул руку для рукопожатия. – Спасибо за помощь.Джонас протянул свою руку, и Тайлер понял, что он с трудом заставил себя это сделать.– Не за что. – Старик быстро отдернул руку и засунул ее в карман. – Спорю, ты сейчас отправишься в Джорджию, домой?Тайлер выдержал паузу.– Когда вы ставите на лошадь, вы всегда так уверены в выигрыше, Бэрон? Я бы на вашем месте не был столь самоуверен.Последнее, что увидел Тайлер, выходя из комнаты, была самодовольная ухмылка, медленно сползающая с лица старика.Тайлер удовлетворенно вздохнул и закрыл за собой дверь. ГЛАВА ПЯТАЯ Кэтлин обернулась на захлопнувшуюся за ней дверь библиотеки.– Ну и черт с вами обоими, – пробормотала она.Тайлер Кинкейд и ее отчим стоят друг друга. Упрямые, высокомерные, самонадеянные… ослы. Если она хоть чуточку разбирается в людях, то к концу разговора эти двое снова сцепятся. И на этот раз некому будет их разнять.Она представила себе их вцепившимися друг другу в глотку и злорадно улыбнулась. Так им и надо: Джонасу за то, что решил ее защищать, когда она вовсе не нуждалась в защите, а Тайлеру за то, что посмел обнимать и целовать ее, когда она этого вовсе не хотела и вырывалась изо всех сил…Кэтлин замерла посреди коридора.Она ведь вырывалась, да? Конечно. Она сражалась, как львица. Она не хотела, чтобы Тайлер касался и целовал ее, не хотела чувствовать его руки на своей обнаженной коже и его губы, теплые и страстные, на своих…– Кэти?От неожиданности Кэтлин вздрогнула и резко обернулась. В дверях столовой стояла ее мачеха с насмешливой улыбкой на губах.– Марта. – Кэтлин заставила себя улыбнуться в ответ. – Я… я не ожидала тебя увидеть.– Второй раунд уже начался? – Марта кивнула в сторону библиотеки.– Раунд? А-а, ты имеешь в виду Джонаса и Тайлера Кинкейда. – Кэтлин засмеялась. – Да, я как раз проводила мистера Кинкейда в библиотеку.– Судя по отсутствию криков и грохота, они пока держат себя в руках. Я как раз собиралась выпить кофе. Присоединишься?После секундного колебания Кэтлин согласилась:– С удовольствием.– Отлично. – Подхватив девушку под руку, Марта повела ее в столовую. – Ты в порядке? Сцена, имевшая место у общежития работников, была несколько… хмм… неожиданной.– Кинкейд применил силу, – сдавленно произнесла Кэтлин.– Неужели? Из того немногого, что я видела и что рассказал Джонас, вы с мистером Кинкейдом действовали по обоюдному согласию и к обоюдному удовольствию. – Марта подвела Кэтлин к стулу. – Но, вероятно, я ошибаюсь.Кэтлин упала на стул и вытянула ноги.– Ты действительно ошибаешься, – спокойно произнесла она, пока Марта разливала кофе. – Тайлер Кинкейд схватил меня и… и… – Она наткнулась на взгляд мачехи и покраснела. – Ладно, ладно. Он поцеловал меня, я тоже поцеловала его, но только потому, что он застал меня врасплох.– Конечно.– Не иронизируй.– Ни в коем случае, – мягко ответила Марта. – Я именно так себе и представляла. Кроме того, мистер Кинкейд – исключительно привлекательный мужчина. Печенье, дорогая?– Спасибо, – нервно ответила Кэтлин, – я не хочу печенья. И я не хочу, чтобы ты сделала ложные выводы. Я не считаю Тайлера Кинкейда привлекательным. Правда, если тебе нравится такой тип…– Такой тип нравится всем женщинам. – Марта торопливо поднесла к губам чашку, чтобы скрыть улыбку. – Высокий, широкоплечий, опасно сексуальный… По возрасту я гожусь твоему мистеру Кинкейду в матери, дорогая, и я очень счастлива с твоим отчимом, но понять, чем он так привлек тебя, пока в состоянии.– Ради бога! – Кэтлин поставила фарфоровую чашку на блюдце с такой силой, что оно жалобно звякнуло. – Он не привлек меня! Я его едва знаю, а то, что знаю, мне абсолютно не нравится. И не называй его так! «Твой мистер Кинкейд». Я всего лишь наняла его на работу.– Я только это и имела в виду.– Он сказал, что хочет встретиться с Джонасом. И что ему нужна работа. – Кэтлин взяла из вазочки печенье и вонзила в него зубы. – Ты бы сделала то же самое.– Несомненно, – мягко произнесла Марта и снова поспешно поднесла чашку к губам.– А еще моя лошадь испугалась, и Кинкейд сыграл роль рыцаря Галахада. Он был уверен, что спасает меня от неминуемой смерти. – Посмотрев в насмешливые глаза мачехи, Кэтлин положила в рот остаток печенья и нехотя признала: – Ладно, он действительно спас меня от копыт лошади. И только поэтому я наняла его. Кстати, он хорошо работал. До сегодняшнего дня.– До того момента, как силой завладел твоим вниманием, да?– Да. Нет. Какая разница? Я уже собиралась его уволить, но тут появился Джонас и устроил сцену.– Джонас хотел тебя защитить, – мягко произнесла Марта. – Он любит тебя, Кэти. И ты знаешь это.– Ты хотела сказать, – резко ответила Кэтлин, – он любит меня настолько, насколько ему позволяет мысль, что мы не одной крови.– Я хотела сказать, что он упрям и несдержан на язык. Все Бэроны такие. Вспомни Слейда, Тревиса и Гейджа. Но он любит тебя всем сердцем.Кэтлин вздохнула.– Да, все Бэроны невыносимы. Это – генное. Хотя, может быть, все мужчины таковы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17