вдруг он пришел не туда или Трейси что-то перепутала. Впрочем, какая разница? Он всегда может позвонить Рут или, в крайнем случае, Бет и предложить сходить с ним на концерт. Или просто попытать счастья в баре. В Сиэтле полно девушек, обожающих Тома Йорка.
От скуки Джон просмотрел меню: обычный набор — цыплята, жареная картошка, гамбургеры. Он отложил меню в сторону и тут заметил ее.
Она вошла в зал и стояла, оглядываясь по сторонам. Она не была мисс Вселенной. Она была настоящим ангелом. Джон мгновенно узнал ее и мысленно послал Трейси горячую благодарность. И мужчины, и женщины смотрели на Эли, а она, как во сне, медленно, но неотвратимо поплыла к нему. Она была высокой и тонкой, как стрела. Ее ноги начинались на полу и продолжались в бесконечности. Джон был готов отдать жизнь за то, чтобы коснуться ее сверкающих серебристых волос.
«Успокойся, — сказал он себе. — Ни Том Йорк, ни Джеймс Дин на его месте и глазом бы не моргнули». Все советы Трейси промелькнули у него в голове. Он сжал в руке стакан и выпил пива, чтобы успокоиться.
— Ты, наверное, Эли, — сказал он девушке, когда она подошла к его столу.
— Элисон, — поправила она. Пока Элисон рассматривала его, Джон чувствовал себя товаром на полке. — А ты Джонни.
Он кивнул — молчать было безопаснее. От красоты Элисон перехватывало дыхание, а ее кожа напоминала Джону идеальное покрытие на экране его нового ноутбука. О чем можно говорить с богиней? Он почувствовал себя так же скованно, как в прежние времена при случайных встречах с Самантой в холле «Микрокона».
Черт! Джон не мог позволить себе рецидив теперь, когда напротив него сидела Элисон. Он был готов все испортить и спросить, любит ли она свою работу или какой у нее знак зодиака, но, к счастью, вспомнил, что не должен много говорить. Джон сжал челюсти в проверенной манере Джеймса Дина и отхлебнул пива. Пусть она заговорит первой.
Эта тактика себя оправдала. Поскольку Элисон привыкла, чтобы мужчины ее развлекали, молчание ее тяготило. К тому моменту, когда она заговорила, Джону удалось успокоиться и перевести дыхание.
— Чем ты занимаешься? — спросила она.
— Пью пиво, — ответил Джон.
Глаза Элисон блеснули, и она почти улыбнулась. Ее приоткрытые губы оказались еще желаннее, а слепок с ее зубов мог бы стать идеальным учебным пособием для будущих ортодонтов.
Они немного поболтали. Элисон спрашивала о его работе, семье, машине и прочей чепухе. По ее тону Джон понял, что усвоил правила этой глупой игры, так как прошел проверку даже у такого совершенства, как Элисон. Но теперь он и смотреть не захочет на другую девушку.
Сидя напротив Элисон в сумеречном освещении бистро, он уверенно справлялся с ее вопросами, не показывая, насколько потрясен ее красотой.
А когда официантка подошла, чтобы принять заказ, он автоматически взял девушку за руку и, повернувшись к Элисон, сказал:
— Правда, у нее красивые глаза? Я ни у кого еще таких не видел.
Глава 32
На следующее утро Трейси, напевая себе под нос, шла по коридору «Тайме». Она была еще в плаще и несла под мышкой пакет с кофе и пирожным. Бет выглянула из своей клетки.
— Привет, Трейси, — сказала она, но подруга пронеслась мимо, как легкий ветерок.
Это не помогло: Бет сорвалась со своего рабочего места и преследовала ее до самой кабинки. Трейси вздохнула. Ничего, скоро все будет позади. Бет влюбится в кого-нибудь другого, сама она вернет себе друга, и наладятся ее отношения с Филом.
— Ты с ним уже разговаривала? Она его обломала? — Бет сгорала от нетерпения.
Трейси пожала плечами, хотя знала, что это не поможет избавиться от допроса.
— Она его точно отшила. Она такая идиотка! — воскликнула Бет.
— Бет, у меня есть более важные дела, чем следить за каждым шагом в любовных отношениях моих друзей, — сказала Трейси.
Она сняла плащ, повесила его на крючок и села за стол. В этот момент в кабинку влетела Сара.
— Ты уже знаешь? — спросила она.
— Знаю что?
— Это об Элисон. Это что-то об Элисон, — догадалась Бет.
Сара улыбнулась с превосходством человека, который узнал сплетню на минуту раньше, чем другие. Трейси покачала головой и отвернулась, распаковывая свой завтрак.
— Угадайте, кто позвонил и сказал, что заболел? — спросила Сара.
— Маркус? — сделала попытку Трейси. — Ну и ну! Надеюсь, у него рак матки.
— Элисон! Элисон сказалась больной? В день редакционного совещания? — Даже Бет не ожидала этого.
— Маркус ее убьет, — радостно заявила Сара.
— Она безжалостная. Она, наверное, убила Джона, — предположила Трейси и кровожадно улыбнулась.
Она открыла пакет и достала кофе и пирожное.
— Бет, ты ведь ходишь к психотерапевту, чтобы избавиться от своих безумных привязанностей. Что он говорит?
— Он только прописывает мне все новые лекарства. Мы почти не разговариваем. Он скорее бармен: делает коктейли для мозгов. Кстати о безумных привязанностях: ты вроде бы излечилась от пристрастия к бисквитным пирожным? От них жутко толстеют.
— Я их давно не ела. Только сегодня… — начала объяснять Трейси.
— Ты из-за чего-то нервничаешь, — сделала вывод Сара.
— Совсем нет! — поспешно возразила Трейси.
— Ладно, тогда говори, что Джонни сказал об Элисон, — нажала на нее Бет.
Трейси отвела глаза в сторону.
— Он ничего не сказал. Он даже не позвонил, — призналась она.
— Он не позвонил? Черт! Он всегда звонит тебе. Черт! Трейси, она его подцепила! Она подцепила его на крючок так же, как и всех остальных. Еще одна рыбка в ее улове, окунь, клюнувший на ее приманку! — запричитала Бет.
— Хватит о рыбе! Я не могу говорить о рыбе на пустой желудок.
— Бедный Джонни, — горестно сказала Бет, качая головой. — Он заслуживает лучшего.
Трейси отлично понимала, что, по мнению Бет, этим лучшим могла быть только сама Бет. Ладно, у каждого человека есть свое слабое место. В этот момент зазвонил телефон.
— Это он! Клянусь, это он! Я возьму трубку! — заволновалась Бет.
— Извини! Это мой кабинет и мой телефон, — напомнила ей Трейси.
— Точнее, твоя кабинка, — ехидно поправила Сара.
Раздался следующий звонок.
— Пожалуйста, разреши мне ответить, — умоляла Бет. — Я дам тебе в получку пятьдесят долларов.
Еще звонок.
Трейси попыталась взять трубку, но Бет встала на ее пути. Трейси сама умирала от желания узнать, что же произошло вчера, но не призналась бы в этом ни за пятьдесят, ни за сто долларов, ни за бисквитное пирожное. Через сколько звонков включается автоответчик? Обычно через три или четыре. Трейси попыталась обойти Бет, но ей это не удалось.
— Бет! Прекрати! Веди себя прилично! — не выдержала Трейси.
— Блеск! Это забавней, чем в «Молодых и неутомимых» , — пошутила Сара.
Сделав обманное движение, Трейси выхватила трубку, просунув руку под мышкой подруги.
— И когда только вы начнете вести себя как взрослые? — спросила она и поднесла трубку к уху: — Алло.
— Трейси? Это Элисон.
Отлично. Теперь Трейси могла проучить Сару и Бет за их нахальство. Плюс она услышит, как Элисон отбрила Джона, и вставит в статью подробное описание этой истории. Ей не хотелось вести себя стервозно, но он это заслужил, и, в конце концов, это делается для его же пользы.
— Привет, Элисон, — вежливо сказала Трейси.
Как она и ожидала, услышав это, Сара и Бет застыли на месте. Глаза Сары раскрылись так широко, что чуть не выкатились из орбит, а у Бет волосы встали дыбом. Сара спрыгнула со стола и подошла поближе к Трейси, Бет сделала то же самое с другой стороны. Трейси постаралась отодвинуться как можно дальше от них, чтобы они не слышали, что говорит Элисон.
— Знаешь, Трейси, что со мной? Я не могу встать с постели. — Трейси с трудом разбирала слова. Элисон говорила тихим хрипловатым голосом.
— У тебя что, грипп? — спросила она.
— Нет, я просто не могу встать с постели.
Бет толкнула Трейси локтем под ребро. Ей не терпелось узнать, о чем они говорят, но Трейси крепко прижимала трубку к уху.
— Сейчас ходит какой-то вирус. У тебя, по-моему, ангина.
— Нет, я не заболела, — слегка раздраженно сказала Элисон и замолчала. — Я не могу встать, потому что не хочу. У меня здесь Джонни и…
Трейси упала в кресло, чуть не сбив с ног Сару.
— Черт! — выругалась Сара. — Оставь эти приемчики для Маркуса.
Бет и Сара заметили, что на лице Трейси вместо торжествующей улыбки появилась растерянная гримаса. Она повернулась к девушкам спиной. В голове у нее зашумело, и Трейси пропустила несколько слов.
— …и я не могу встать из постели. И не хочу. Я просто выдохлась.
— Но как…
Что Трейси могла ей сказать в ответ? «Он не настолько хорош в постели»? «Он для меня всего лишь друг»? «Не верь своим глазам и своим чувствам, он обыкновенный зануда»? «Будь с ним пожестче, он это заслужил»?
— Но как же редакционное совещание? — спросила Трейси растерянно.
— К черту Маркуса и к черту совещание! Мне с Джонни так хорошо.
— Правда? — не выдержала Трейси.
— Супер, — прошептала Элисон голосом эксперта.
«Что ж, если кто имел право судить, то это, конечно, Элисон», — с горечью подумала Трейси. В чем же она ошиблась? Бет толкала ее с одной стороны, Сара с другой, а Элисон продолжала:
— Трейси, я должна извиниться перед тобой. Я думала, что ты не очень хорошо ко мне относишься, но теперь вижу, что ошибалась.
«Ты не ошибалась, — подумала Трейси. — Это сейчас ты ошибаешься».
— Что? — не выдержала Бет. — Что она с ним сделала?
Трейси оттолкнула подругу локтем и прикрыла микрофон ладонью.
— Я хочу тебя поблагодарить, — продолжала Элисон. — Джонни рассказал мне, какие вы близкие друзья и… Спасибо тебе за лучшую ночь в моей жизни.
— Не за что, — ответила Трейси.
— Ой, Джонни просыпается, я должна идти, — заторопилась Элисон. — Еще раз большое спасибо.
Она положила трубку. Трейси послушала короткие гудки и тоже положила трубку. Она медленно повернулась к подругам.
— Элисон провела ночь с Джонни.
Бет застонала.
— Я этого не переживу. Это нечестно.
— Она и сейчас с ним в постели, — добавила Трейси, с удивлением чувствуя, что ее глаза наполняются слезами. Ей стало невыносимо одиноко.
— Я не могу понять, что происходит. Неужели он так хорош в постели?
— Он самый лучший, — сказала ей Бет, медленно встала и повернулась, чтобы уйти. — Может быть, мне лучше вернуться к Маркусу? — добавила она, выходя из кабинки.
Сара посмотрела на Трейси.
— Что ты собираешься делать?
Трейси взяла пирожное и откусила от него большой кусок.
— Подожду до воскресенья, — проговорила она с полным ртом, — и убью его.
Глава 33
Джон лежал, прижимаясь к нежному телу Элисон. Ее кожа казалась ему восьмым чудом света. На секунду он вспомнил свой проект. Если бы была возможность превратить ощущения в виртуальную реальность, он купил бы у Билла Гейтса «Майкрософт» уже через пару месяцев.
Джон мечтательно улыбнулся. Прошлая ночь, как и две другие с Элисон, была невероятной. Если сравнить это завоевание с победой на поле боя, то Элисон — его Ватерлоо, а он Железный герцог.
Невероятно, что такие чудеса могли происходить в реальной жизни. В Библии мужчины познавали своих женщин. И когда он обнимал Элисон и входил в ее шелковистое тело, он познавал ее, но при этом она оставалась для него загадкой. Может быть, когда-нибудь он ее разгадает. Джон знал об Элисон только одно: она неповторима и любить ее — наслаждение. Но она была для него незнакомкой. А он для нее хуже, чем незнакомец. Он самозванец.
Джон сел в постели и потянулся. Элисон перевернулась на спину, открывая не только прекрасное лицо с нежными голубоватыми тенями вокруг глаз, но и совершенную округлую грудь. Это было так потрясающе, что Джон снова ощутил эрекцию, как будто после трех раз ему все еще было мало.
На самом деле, в постели Элисон привыкла брать, а не давать. Бет была гораздо лучшей любовницей. Но чтобы возбудиться, Джону достаточно было только посмотреть на Элисон. Он приготовился к следующему подвигу любви, но тут зазвонил телефон.
На этот раз они были в его квартире. Джон нарушил правило, и наказание не заставило себя ждать. Он не хотел брать трубку, но тогда Элисон могла решить, что слишком важна для него, и он мог ее потерять. Джон надеялся, что это не Бет. Поэтому он ответил.
— Привет, Джон. Узнаешь меня? — спросил мужской голос.
Джон чуть не уронил телефон.
— Папа?
Джон уже года два не имел никаких известий от отца, если не считать открытки из Пуэрто-Рико и письма из Сан-Франциско, в котором Чак просил вложить сто тысяч долларов в предприятие, которое собирался открыть с двумя такими же, как он, записными неудачниками. Джон послал отцу чек на тысячу и пожелал удачи. С тех пор от Чака ничего не было.
— Папа… — повторил он.
Элисон повернулась и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Но в этот момент Джону не хотелось, чтобы кто-нибудь видел его лицо. Он опустил ноги на пол и сел к ней спиной.
— Сегодня мой день, Джон. День отца. Я же твой отец.
В его голосе слышались жалобные нотки. Может быть, он уже выпил? Часов у Джона не было, но он знал, что еще рано. Слишком рано для того, чтобы выпивать. Неизвестно, правда, в каком временном поясе-и даже в каком полушарии — находился сейчас Чак. Может быть, в Сингапуре время коктейлей.
— Ты найдешь время, чтобы встретиться со мной? — продолжал отец. — Я проехал длинный путь, чтобы увидеть тебя, сын.
Джон поежился. Если Чак говорил ему «сын», значит, действительно случилось что-то серьезное. Отец не любил признавать, что он старше тридцати пяти, поэтому для него было ужасно иметь такого взрослого сына, как Джон. Несмотря на то что Чак старел, он по-прежнему выбирал молодых женщин, хотя его критерии опускались все ниже. Джон вздохнул, надеясь, что отец не услышит этого.
— Конечно, — сказал Джон. — Конечно, я с тобой встречусь.
* * *
— Черт! Черт! — восклицала Трейси, глядя на газету, разложенную на полу ее гостиной.
— Успокойся, он не так плохо приготовил яйца, — сказала Лаура.
Они сидели за завтраком, приготовленным, как ни странно, Филом. Он сам вызвался. Но хотя яйца были поджарены до черноты, а картошка оказалась сырой, Трейси не обратила на это внимания. Она оплакивала насилие, которому Маркус подверг ее статью о Дне отца.
Трейси не так-то легко было придумать нетрадиционное освещение ежегодного праздника, и она гордилась достигнутым результатом. Она написала о священнике, который помогал растить двенадцать мальчиков-сирот, о бизнесмене, который стал старшим братом девятилетнему мальчику-инвалиду, о мужчине, который управлял летним лагерем и заменил отца дюжине парней, привела пример дедушек, воспитывавших своих внуков.
Ее статья была исходно рассчитана на четыре колонки, но теперь она занимала меньше одной. Остались только рассказы о дедушках, об остальных случаях — по одному предложению, и добавлен обычный треп о том, как папы с детками могут отметить праздник в ресторане. Список ресторанов прилагался.
Трейси в ярости посмотрела на подпись и заметила под своей фамилией неприятное дополнение «в соавторстве с Элисон Этвуд».
— Черт бы все подрал! — взорвалась она и отшвырнула газету.
Равнодушный к ее переживаниям Фил выбрал именно этот момент, чтобы спросить:
— Тебе понравилась яичница?
Лаура подавила смешок, а Трейси все-таки сумела ответить Филу с натянутой улыбкой:
— Очень вкусно, спасибо.
Трейси приготовила ему сотни завтраков без всякой суеты и, как правило, без всякой благодарности. Но если парень пожарил чертово яйцо, он ждет, что его наградят Нобелевской премией.
— Правда? Тебе правда понравилась яичница? — переспросил Фил — наверное, потому, что его недостаточно похвалили, и Трейси уже не в первый раз пожалела, что не может обходиться без секса.
Расставание с прекрасной Элисон прошло не так мучительно, как ожидание встречи с отцом.
Джон не питал к Чаку ненависти. Наверное, было бы легче его ненавидеть. Вместо этого он чувствовал возмущение, смешанное с жалостью. Именно жалость подняла Джона с постели, заставила одеться и сесть в такси.
Когда Джон был еще ребенком, отец заставлял его ходить с ним на свидания. Чак — он не разрешал сыну называть его папой — обычно сидел рядом с молодой женщиной, но разговаривал с Джоном:
— Сынок, я хочу познакомить тебя с моей новой девушкой. Смотри, какая она лапочка.
Этих лапочек было очень много, потому что — хотя Джон и не любил признавать это — его отец был красивым и обаятельным мужчиной. Но тогда Чак был еще на коне. Потом его дела пошли хуже, да и годы не щадили красивое лицо, и отец начал находить больше утешения в «Южном комфорте» , чем сами конфедераты . И Чак все чаще прибегал к помощи Джона для завоевания женщин. У Джона не было выбора. Отец имел право на свидания с ним, да и он скучал по Чаку, хотя не признавался себе в этом.
Джон вырос, но Чак остался прежним легкомысленным прожектером. Прежде чем отбыть из Сиэтла в прекрасные новые земли, отец в последний раз встретился с Джоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33