Такая уж была Нелли. Хоть она все равно меня бросила.
Правая рука метнулась назад и вверх. Хью сделал шаг вперед.
— Эй! Потише…
— Не беспокойтесь, сэр, — сказал мистер Коттерби и с достоинством улыбнулся. — Даже после первого глотка джина по вечерам рука у меня по-прежнему твердая. — Он нахмурился. — Дело не столько в руке, как думают люди, а в сноровке. Видите?
Бумс!
Хью не видел броска. Однако нож с фигурой апостола Павла вибрировал и сверкал над макушкой манекена, не задев ни единого волоска. Деревянная перегородка затрещала, затряслась от удара.
Мистер Коттерби под этот шум бормотал:
— Отец Билл вас ищет…
Бумс!
— …бегите, пока его ребята…
Бумс!
— …до вас не добрались. Они почему-то запаздывают…
От широких взмахов руки мистера Коттерби лампа над его головой закачалась. Синий, желтый, белый свет газовой горелки отбрасывал дикие тени. Еще два ножа вонзились у щек куклы с обеих сторон.
Кто-то спускался по закрытой лестнице. Все услышали шаги.
Неуместное в данной обстановке имя — отец Билл — ничего не сказало Хью, но, как только оно донеслось до Патрика Батлера, тот сразу оставил перчатки и оглянулся.
Вспотевший мистер Коттерби замахнулся четвертым ножом. В тот самый момент, ударившись в стену, широко распахнулась дверь на лестницу. В ней стоял худой моложавый мужчина и смотрел на присутствующих.
То ли джин не укрепил руку мистера Коттерби, то ли он был расстроен, а может, пальцы соскользнули. Нож сверкнул, полетел в сторону, острие вонзилось в створку двери дюймах в трех от горла стоявшего там мужчины.
Никто не проронил ни слова, слышалось только тяжелое дыхание мистера Коттерби. Сине-белый свет покачнулся, уравновесился. Вошедший заговорил не грубо и не мягко, не слишком приятным, но и не слишком неприятным голосом:
— Ну не глупо ли метать ножи в вашем возрасте и в нетрезвом состоянии?
— Может, глупо, а может, и нет, — парировал мистер Коттерби заискивающе, но в то же время и вызывающе. — Вы, мистер Лейк, человек образованный. — Он взглянул на Хью и Батлера. — Знаете? У мистера Лейка наверху контора.
Мужчина, поименованный мистером Лейком, молча выдернул из дверной створки нож и шагнул вперед.
Темные волосы были стрижены очень коротко, словно он хотел избавиться от докучной проблемы чересчур частой стрижки. Лицо недурное, с тонкими чертами, взгляд внимательный, настороженный, но сдержанный. Коричневый костюм не хорош и не плох, он просто висел на нем, как будто подобная мелочь его не заботила.
Весь его вид и манеры можно было бы описать одним словом — практичность. Практичный, сухой, уравновешенный деловой человек. Из пиджачного кармана торчала свернутая газета.
— Да, — сказал он, покачивая в руке сверкающий апостольский нож, — моя фамилия Лейк. Джералд Лейк. Возможно, вы видели табличку на двери. Солиситор.
— Солиситор? — встрепенулся Хью.
Джералд Лейк внимательно их оглядел — без особой приязни и без неприязни.
— Людей вроде вас, — заметил он, — удивляет, что юрисконсульт держит контору не в самом популярном районе.
— Почему же? — вставил Патрик Батлер, величественно распрямившись.
Куртуазность окутывала его плащом дуэлянта эпохи Регентства.
— Бедняки тоже нуждаются в юридической помощи, — заявил Лейк. — И получают ее за очень малую плату почти от такого же бедняка. Необразованным людям и иностранцам надо советовать, как обращаться с деньгами. Некоторые совсем потеряли надежду. Могу привести статистические данные…
Темно-карие глаза Лейка вдруг вспыхнули. Держа в одной руке сверкавший нож, он другой вытащил из кармана газету и развернул ее.
Это был экземпляр «Дейли уоркер». Батлер еще сильней напрягся. Взглянув на него, Лейк положил нож и газету на прилавок.
— Впрочем, не важно, — устало вздохнул он. — Вам вообще неизвестно о существовании бедняков.
— Неизвестно, друг мой? Я защищаю их чаще, чем вы консультируете, и вообще бесплатно.
Лейк поднял брови:
— И вы этим гордитесь? Не мелите чепухи. Вы можете себе это позволить.
— Почему?
— Вы получили образование. Вы заплатили за него?
— Вы получили несколько пар перчаток. — Батлер постучал по прилавку.
— Вы заплатили за эти перчатки?
Проигнорировав его вопрос, Лейк повернулся и бросил через плечо:
— Поднимайтесь ко мне в контору, вы оба. Я обязан рассказать кое-что полезное для вас и для вашего друга.
— Одну минуточку! — спохватился Батлер.
Лейк оглянулся, посмотрел в окно. То же самое сделал и мистер Коттерби, обливавшийся потом и тайком подававший им предупредительные знаки.
— Меня привела в восхищение табличка насчет исторических реликвий, — добродушно признался Батлер. — Наверняка вы ее написали.
— Нет.
Батлер рассмеялся:
— Да бросьте, до чего вы любите спорить! Допустим, вы сочинили, а наш приятель мистер Коттерби написал. При всем моем к нему уважении сомневаюсь, чтобы он употреблял такие слова, как «реликвии» и даже «ценители». — Тут ирландец заговорил другим тоном: — Только, ради бога, ответьте: зачем вам понадобилась такая затейливая приманка, чтобы заманить меня в магазин, а потом к себе в контору? Я мгновенно примчался бы на телефонный звонок, сообщи вы о какой-нибудь чрезвычайной проблеме.
— Телефонный звонок или письмо, — усмехнулся Лейк, — могли и не дойти до великого мистера Патрика Батлера. А чего вы добились, в конце концов?
— Когда молодой человек спрашивает о моих успехах, — улыбнулся Батлер, — пусть лучше расскажет сначала о собственных.
Лейк обернулся с горящими глазами:
— По-моему, я не сделал ничего хорошего. Да. Слишком мало принес добра миру, который в нем так нуждается. Но и не причинил никакого вреда.
— Никакого вреда! — вскричал Батлер. — Никакого вреда? — Он кивнул на мистера Коттерби. — Запугали старика чуть не до смерти вместе с вашим проклятым отцом Биллом. И если мы когда-нибудь снова встретимся, вы за это заплатите, мой лицемерный друг!
— Берегитесь, мистер Батлер!
— Чего? — спросил ирландец. Он смерил собеседника взглядом с головы до ног, лениво застегнул пальто, натянул кожаные перчатки с меховой подкладкой и взглянул на Хью: — Пойдем, мальчик?
— Я готов, — кивнул Хью, хотя сгорал от любопытства. — Только что это за разговоры об исторических перчатках? Вот эти, например, на прилавке. Чьи они?
— Ах эти! Каждая пара стоит как минимум небольшого состояния, если Коттерби их не продаст или Лейк не использует как приманку. Возможно, их раздобыл отец Билл, крупнейший мошенник нашего времени. Именно он украл одну пару из Музея Лондона. Они нас заманили в ловушку с помощью интригующего объявления. Пошли.
— Предупреждаю ради вашей же безопасности, — сказал Джералд Лейк. — Не выходите в ту дверь.
Взяв Хью под руку, Батлер плечом отодвинул его и открыл парадную дверь. Хью задохнулся в сыром и туманном морозном воздухе, остановился па тротуаре, глядя по сторонам. Адвокат, громко хлопнув дверью, прошел вперед и встал слева от Хью, чуть поодаль.
— Приготовьтесь, — шепнул он, кривя губы. — Скоро появится шайка отца Билла.
Никто не появился.
Поле обзора по-прежнему составляло в лучшем случае десять футов. В дымке тумана медленно, очень медленно возникли три мужские фигуры, бесшумно шагавшие по асфальту, не сводя глаз с Хью Прентиса и Патрика Батлера. Остановившись футах в десяти, они радостно переглянулись.
Глава 9
Патрик Батлер расстегнул пальто, сорвал его с себя, швырнул налево на тротуар и почувствовал, что его активность возросла вдвое. Хью сделал то же самое, бросив пальто направо.
Еще кто-то замаячил среди возникших перед ними мужчин.
Хью с Батлером стояли спиной к большой витрине мистера Коттерби, начинавшейся в восемнадцати дюймах от тротуара. В водянистом газовом свете противников было видно плоховато, однако они были вовсе не иллюзорными.
Крайний слева мужчина в котелке, напяленном на плоский нос, был одного роста с Батлером, но гораздо плотнее. Крайний справа, хотя и существенно ниже, имел широченные плечи и твердый взгляд. Он стоял с непокрытой головой, капли тумана сверкали на рыжих прямых волосах.
Но Хью, словно чуя настоящее зло, не сводил глаз с худосочного юнца посередине.
Худосочный юнец, которого он мысленно окрестил Змеюкой, был, в отличие от товарищей, без пальто. Лицо, включая верхнюю губу, затеняли очень широкие поля шляпы. Пиджак длинный, узкий, без жилета, только с галстуком, завязанным огромным, но все-таки аккуратным узлом. Общий вид чрезвычайно зловещий.
— Ну! — сказал он.
Потом, к неподдельному изумлению своих друзей и противников, сунул за борт пиджака руку, в которой после этого оказался плоский револьвер с коротким стволом.
Плотный мужчина в котелке оглянулся по сторонам. То же самое сделал рыжий коротышка. Их голоса зазвучали в тумане:
— Не надо, черт возьми! Не надо шума!
— «Не надо шума»! Хочешь, чтоб нас замели?
— В таком тумане? — оскалился Змеюка. — Свободно слиняем!
Дуло револьвера нацелилось не на Хью, а на Батлера.
— Две в брюхо, — объявил Змеюка, — на счастье. Принимай, корешок.
Палец лег на курок.
Что-то просвистело над ухом у Хью, краем глаза он уловил, как промелькнуло совсем рядом что-то сверкающее.
Острие апостольского ножа, брошенного с расстояния в десять футов, вонзилось Змеюке прямо под правую ключицу и застряло в спине. Он закрутился на месте, споткнулся, вновь оказался лицом к ним. Парень пошатнулся, но не упал, он стоял, раскачиваясь, с разинутым ртом, с глупым, изумленным выражением на лице. Не собиравшийся рисковать Хью все же бросил быстрый взгляд назад и направо.
— Вот мой ответ отцу Биллу, — громко провозгласил взбешенный мистер Коттерби. — Видите, а?
Вышедший из себя, доведенный чуть не до умопомрачения, он трясся в дверях своего магазина. Руки его были теперь пусты. Джералда Лейка не было видно в освещенной синим светом витрине.
— Видите? — возопил мистер Коттерби.
Змеюка, с торчавшей под ключицей рукояткой в виде апостола Луки, ничего не видел. Как всякий человек, пронзенный ножом или сраженный пулей, он даже не понял, что произошло. Внезапное потрясение преодолело боль. Но револьвер из его руки выпал, звонко ударившись о дорогу.
Этот звук вернул к жизни громилу в котелке и рыжего коротышку. Они оглянулись на мистера Коттерби. Ножей у него больше не было, а жертвы стояли прямо перед ними.
Хью краешком глаза увидел, как тип в котелке занес ногу, целясь в Батлера, и больше ничего не успел заметить.
Рыжий, сгорбив широкие плечи, выхватил бритву с фиксированным лезвием. Держа ее перед собой в правой руке, он качнулся вперед, зная, что в любой момент можно прыгнуть на тротуар, метнулся, подскочил и бросился на Хью.
Впоследствии, старательно все припоминая, рыжий так и не смог воссоздать всю картину. Он кинулся на противника, а того не оказалось на месте.
Чья-то левая рука схватила его за запястье и дернула вниз. Ноги под ним подломились. Он по инерции нырнул вперед, а Хью ребром правой ладони, как мясницким ножом, хрястнул его в двух дюймах ниже правого уха.
Еще летя в воздухе, рыжий потерял сознание, после чего врубился головой в большую стеклянную витрину. Стекло сверху донизу раскололось, брызнуло рассыпавшимися осколками. Рыжий влетел внутрь, рухнув ничком без движения, так что только его ноги торчали из деревянной рамы.
Застывшему в ужасе Хью, который нечаянно послал рыжего чересчур далеко, показалось, будто на весь окружающий мир проливается звенящий стеклянный дождь, ливень, потоп, который непременно привлечет внимание каждого полицейского в радиусе полумили.
Он обернулся, мельком отметил, что выпавшая из рук рыжего бритва валяется на мостовой.
Должно быть, это сон, подумал он, видя в восьми футах справа Элен и Пэм. И тут же услышал совсем близко удары и шум борьбы между Батлером и мужчиной в котелке.
В этот момент Змеюка поднял голову, завопил, дотронулся кончиками пальцев до фигуры апостола, с трудом поднялся на ноги и ринулся в туман, не разбирая дороги.
Затянутый в перчатку кулак врезался в человеческую плоть. Хью видел, как у мужчины в котелке лопнуло на спине пальто, видел, как Батлер нанес удар левой, потом правой. Хью увернулся и подскочил к нему сбоку. Мужчина в котелке дрался хорошо, и тем не менее он был повержен последним ударом. Шатаясь, он сделал пару шагов к разбитой витрине. Батлер, оскалив зубы, снова ударил.
— Осторожно!… — Предупреждение застряло в горле у Хью; оно было адресовано отнюдь не сбитому с ног мужчине.
Тот споткнулся о деревянную раму витрины, широко взмахнул руками, потерял равновесие и повалился на спину.
Прежде чем он влетел в магазин, Хью разглядел его лицо, изумленное, испачканное кровью, которая сочилась из пореза над правым глазом. Он упал на осколки фарфора, ударился виском о мраморную статуэтку богини Дианы, которая подкатилась прямо к разбитой витрине, и полностью отключился.
Теперь оба подручных отца Билла бесчувственно лежали в пустой витрине — один на животе, другой на спине, врезавшись головой в грязную картонку с рекламой перчаток мертвецов. На заднем плане неуклюжая фигура мистера Коттерби скакала и хрипела от радости.
За немыслимо короткое время сердце и нервы Хью Прентиса обрели благословенный покой.
Но Патрик Батлер, хотя и запыхавшийся, не мог никого надолго оставить в покое.
— Покойтесь в мире, — пропыхтел он.
— Черта с два! — крикнул Хью. — Бежим отсюда!
— Правильно.
Батлер снова напялил шляпу, выскочил на дорогу, схватил короткоствольный револьвер Змеюки и прибежал обратно. Шагнув в витрину, он вложил оружие в руку мужчины в котелке, прижав к рукоятке его пальцы. Потом сунул в руку рыжего бритву, на рукоятке которой уже имелись его отпечатки.
— Бежим! — взмолился Хью, таща его за полу пальто. — Там сирена… полиция…
— Не спешите, мой мальчик, успокойтесь, потише, — уговаривал взбудораженный Батлер. — Сначала убедимся…
Он умолк. Послышалось тяжелое топанье ног, у Хью тревожно перехватило горло, точно так же, как у задохнувшегося Батлера.
Но это оказался всего-навсего Джонсон, возвращавшийся из театрального фойе. Он бросил взгляд на место действия и огорченно поморщился.
— Не успел! — трагически воскликнул он и, совсем потеряв голову, рванулся вперед. — Ух ты! Хозяин снова дрался, а я опять не успел!…
— Джонсон! — окликнул его Батлер, мгновенно обретая прежнее величие.
— Слушаю, сэр.
— Бегите обратно к машине, включайте мотор. Мы должны достойно прибыть в отель.
Натянув пальто, Батлер отыскал левую перчатку, запачканную кровью мужчины в котелке, и сунул вместе с правой в карман. Потом поманил к двери мистера Коттерби, вытащил пачку пятифунтовых банкнотов и сунул ему в руку.
— Вы мне помогли! — оскорбленно дернулся антиквар. — Не надо денег, вы мне помогли!
— Нет, возьмите, пожалуйста. А теперь внимательно слушайте. Вы меня понимаете?
— Да, сэр…
— Когда прибудет полиция…
— Через пару секунд, — вставил Хью. — Ради бога, не читайте лекций!
— …когда прибудет полиция, ни словом не упоминайте о ноже, который вы метнули в возмутительно одетого человека. Рана легчайшая, но ужасно болезненная. Даже если полиция его разыщет, что вряд ли, у вас есть два свидетеля, которые подтвердят, что вы сделали это лишь потому, что он выхватил револьвер.
— Они и меня бы убили, и его превосходительство Джералда Лейка, если б не вы, джентльмены.
— Вы меня поняли? — настойчиво спросил Батлер.
— Да, сэр, понял.
— Если придется сказать, что здесь был мистер Прен… мистер Дарвин и я, постарайтесь назвать другие фамилии и дать иное описание. Ясно?
Глаза мистера Коттерби наполнились слезами.
— Благослови вас Господь, сэр. Можете на меня положиться.
Хью с Батлером побежали к машине, столкнувшись по дороге с Пэм и Элен. Девушки неподвижно замерли на месте, полностью или частично лишившись дара речи, что очень даже неплохо для женщин. Затем обе развернулись и нырнули в лимузин, мотор которого тихо урчал.
Джонсон пренебрег формальностями, не стал придерживать заднюю дверцу, а сразу скользнул за руль.
В возникшей суете Хью мистическим образом очутился на заднем сиденье, причем Пэм сидела у него на коленях. Знакомые руки в норке обвились вокруг шеи, знакомый голос шепнул прямо в ухо:
— Мивый, ты вел себя обалденно. — Присутствующие ничуть ее не смущали. — И чего ты сделал с тем жутким ти-ипом? Просто рукой махнул, а он переверну-улся и влетел в витри-ину…
— Все не так просто. Я сам виноват. Давно не тренировался и промахнулся.
— Промахнулся?
— Слишком далеко бросил. Разбитая витрина могла нас погубить. Собственно…
Шум борьбы, холодный раздраженный голос справа заставили Хью поднять глаза. Элен вертелась, сидя на коленях у Батлера. Хорошо ее зная, он понял, что она вовсе не так сердится, как пытается изобразить.
— Будьте добры, мистер Батлер, отпустите меня и уберите руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Правая рука метнулась назад и вверх. Хью сделал шаг вперед.
— Эй! Потише…
— Не беспокойтесь, сэр, — сказал мистер Коттерби и с достоинством улыбнулся. — Даже после первого глотка джина по вечерам рука у меня по-прежнему твердая. — Он нахмурился. — Дело не столько в руке, как думают люди, а в сноровке. Видите?
Бумс!
Хью не видел броска. Однако нож с фигурой апостола Павла вибрировал и сверкал над макушкой манекена, не задев ни единого волоска. Деревянная перегородка затрещала, затряслась от удара.
Мистер Коттерби под этот шум бормотал:
— Отец Билл вас ищет…
Бумс!
— …бегите, пока его ребята…
Бумс!
— …до вас не добрались. Они почему-то запаздывают…
От широких взмахов руки мистера Коттерби лампа над его головой закачалась. Синий, желтый, белый свет газовой горелки отбрасывал дикие тени. Еще два ножа вонзились у щек куклы с обеих сторон.
Кто-то спускался по закрытой лестнице. Все услышали шаги.
Неуместное в данной обстановке имя — отец Билл — ничего не сказало Хью, но, как только оно донеслось до Патрика Батлера, тот сразу оставил перчатки и оглянулся.
Вспотевший мистер Коттерби замахнулся четвертым ножом. В тот самый момент, ударившись в стену, широко распахнулась дверь на лестницу. В ней стоял худой моложавый мужчина и смотрел на присутствующих.
То ли джин не укрепил руку мистера Коттерби, то ли он был расстроен, а может, пальцы соскользнули. Нож сверкнул, полетел в сторону, острие вонзилось в створку двери дюймах в трех от горла стоявшего там мужчины.
Никто не проронил ни слова, слышалось только тяжелое дыхание мистера Коттерби. Сине-белый свет покачнулся, уравновесился. Вошедший заговорил не грубо и не мягко, не слишком приятным, но и не слишком неприятным голосом:
— Ну не глупо ли метать ножи в вашем возрасте и в нетрезвом состоянии?
— Может, глупо, а может, и нет, — парировал мистер Коттерби заискивающе, но в то же время и вызывающе. — Вы, мистер Лейк, человек образованный. — Он взглянул на Хью и Батлера. — Знаете? У мистера Лейка наверху контора.
Мужчина, поименованный мистером Лейком, молча выдернул из дверной створки нож и шагнул вперед.
Темные волосы были стрижены очень коротко, словно он хотел избавиться от докучной проблемы чересчур частой стрижки. Лицо недурное, с тонкими чертами, взгляд внимательный, настороженный, но сдержанный. Коричневый костюм не хорош и не плох, он просто висел на нем, как будто подобная мелочь его не заботила.
Весь его вид и манеры можно было бы описать одним словом — практичность. Практичный, сухой, уравновешенный деловой человек. Из пиджачного кармана торчала свернутая газета.
— Да, — сказал он, покачивая в руке сверкающий апостольский нож, — моя фамилия Лейк. Джералд Лейк. Возможно, вы видели табличку на двери. Солиситор.
— Солиситор? — встрепенулся Хью.
Джералд Лейк внимательно их оглядел — без особой приязни и без неприязни.
— Людей вроде вас, — заметил он, — удивляет, что юрисконсульт держит контору не в самом популярном районе.
— Почему же? — вставил Патрик Батлер, величественно распрямившись.
Куртуазность окутывала его плащом дуэлянта эпохи Регентства.
— Бедняки тоже нуждаются в юридической помощи, — заявил Лейк. — И получают ее за очень малую плату почти от такого же бедняка. Необразованным людям и иностранцам надо советовать, как обращаться с деньгами. Некоторые совсем потеряли надежду. Могу привести статистические данные…
Темно-карие глаза Лейка вдруг вспыхнули. Держа в одной руке сверкавший нож, он другой вытащил из кармана газету и развернул ее.
Это был экземпляр «Дейли уоркер». Батлер еще сильней напрягся. Взглянув на него, Лейк положил нож и газету на прилавок.
— Впрочем, не важно, — устало вздохнул он. — Вам вообще неизвестно о существовании бедняков.
— Неизвестно, друг мой? Я защищаю их чаще, чем вы консультируете, и вообще бесплатно.
Лейк поднял брови:
— И вы этим гордитесь? Не мелите чепухи. Вы можете себе это позволить.
— Почему?
— Вы получили образование. Вы заплатили за него?
— Вы получили несколько пар перчаток. — Батлер постучал по прилавку.
— Вы заплатили за эти перчатки?
Проигнорировав его вопрос, Лейк повернулся и бросил через плечо:
— Поднимайтесь ко мне в контору, вы оба. Я обязан рассказать кое-что полезное для вас и для вашего друга.
— Одну минуточку! — спохватился Батлер.
Лейк оглянулся, посмотрел в окно. То же самое сделал и мистер Коттерби, обливавшийся потом и тайком подававший им предупредительные знаки.
— Меня привела в восхищение табличка насчет исторических реликвий, — добродушно признался Батлер. — Наверняка вы ее написали.
— Нет.
Батлер рассмеялся:
— Да бросьте, до чего вы любите спорить! Допустим, вы сочинили, а наш приятель мистер Коттерби написал. При всем моем к нему уважении сомневаюсь, чтобы он употреблял такие слова, как «реликвии» и даже «ценители». — Тут ирландец заговорил другим тоном: — Только, ради бога, ответьте: зачем вам понадобилась такая затейливая приманка, чтобы заманить меня в магазин, а потом к себе в контору? Я мгновенно примчался бы на телефонный звонок, сообщи вы о какой-нибудь чрезвычайной проблеме.
— Телефонный звонок или письмо, — усмехнулся Лейк, — могли и не дойти до великого мистера Патрика Батлера. А чего вы добились, в конце концов?
— Когда молодой человек спрашивает о моих успехах, — улыбнулся Батлер, — пусть лучше расскажет сначала о собственных.
Лейк обернулся с горящими глазами:
— По-моему, я не сделал ничего хорошего. Да. Слишком мало принес добра миру, который в нем так нуждается. Но и не причинил никакого вреда.
— Никакого вреда! — вскричал Батлер. — Никакого вреда? — Он кивнул на мистера Коттерби. — Запугали старика чуть не до смерти вместе с вашим проклятым отцом Биллом. И если мы когда-нибудь снова встретимся, вы за это заплатите, мой лицемерный друг!
— Берегитесь, мистер Батлер!
— Чего? — спросил ирландец. Он смерил собеседника взглядом с головы до ног, лениво застегнул пальто, натянул кожаные перчатки с меховой подкладкой и взглянул на Хью: — Пойдем, мальчик?
— Я готов, — кивнул Хью, хотя сгорал от любопытства. — Только что это за разговоры об исторических перчатках? Вот эти, например, на прилавке. Чьи они?
— Ах эти! Каждая пара стоит как минимум небольшого состояния, если Коттерби их не продаст или Лейк не использует как приманку. Возможно, их раздобыл отец Билл, крупнейший мошенник нашего времени. Именно он украл одну пару из Музея Лондона. Они нас заманили в ловушку с помощью интригующего объявления. Пошли.
— Предупреждаю ради вашей же безопасности, — сказал Джералд Лейк. — Не выходите в ту дверь.
Взяв Хью под руку, Батлер плечом отодвинул его и открыл парадную дверь. Хью задохнулся в сыром и туманном морозном воздухе, остановился па тротуаре, глядя по сторонам. Адвокат, громко хлопнув дверью, прошел вперед и встал слева от Хью, чуть поодаль.
— Приготовьтесь, — шепнул он, кривя губы. — Скоро появится шайка отца Билла.
Никто не появился.
Поле обзора по-прежнему составляло в лучшем случае десять футов. В дымке тумана медленно, очень медленно возникли три мужские фигуры, бесшумно шагавшие по асфальту, не сводя глаз с Хью Прентиса и Патрика Батлера. Остановившись футах в десяти, они радостно переглянулись.
Глава 9
Патрик Батлер расстегнул пальто, сорвал его с себя, швырнул налево на тротуар и почувствовал, что его активность возросла вдвое. Хью сделал то же самое, бросив пальто направо.
Еще кто-то замаячил среди возникших перед ними мужчин.
Хью с Батлером стояли спиной к большой витрине мистера Коттерби, начинавшейся в восемнадцати дюймах от тротуара. В водянистом газовом свете противников было видно плоховато, однако они были вовсе не иллюзорными.
Крайний слева мужчина в котелке, напяленном на плоский нос, был одного роста с Батлером, но гораздо плотнее. Крайний справа, хотя и существенно ниже, имел широченные плечи и твердый взгляд. Он стоял с непокрытой головой, капли тумана сверкали на рыжих прямых волосах.
Но Хью, словно чуя настоящее зло, не сводил глаз с худосочного юнца посередине.
Худосочный юнец, которого он мысленно окрестил Змеюкой, был, в отличие от товарищей, без пальто. Лицо, включая верхнюю губу, затеняли очень широкие поля шляпы. Пиджак длинный, узкий, без жилета, только с галстуком, завязанным огромным, но все-таки аккуратным узлом. Общий вид чрезвычайно зловещий.
— Ну! — сказал он.
Потом, к неподдельному изумлению своих друзей и противников, сунул за борт пиджака руку, в которой после этого оказался плоский револьвер с коротким стволом.
Плотный мужчина в котелке оглянулся по сторонам. То же самое сделал рыжий коротышка. Их голоса зазвучали в тумане:
— Не надо, черт возьми! Не надо шума!
— «Не надо шума»! Хочешь, чтоб нас замели?
— В таком тумане? — оскалился Змеюка. — Свободно слиняем!
Дуло револьвера нацелилось не на Хью, а на Батлера.
— Две в брюхо, — объявил Змеюка, — на счастье. Принимай, корешок.
Палец лег на курок.
Что-то просвистело над ухом у Хью, краем глаза он уловил, как промелькнуло совсем рядом что-то сверкающее.
Острие апостольского ножа, брошенного с расстояния в десять футов, вонзилось Змеюке прямо под правую ключицу и застряло в спине. Он закрутился на месте, споткнулся, вновь оказался лицом к ним. Парень пошатнулся, но не упал, он стоял, раскачиваясь, с разинутым ртом, с глупым, изумленным выражением на лице. Не собиравшийся рисковать Хью все же бросил быстрый взгляд назад и направо.
— Вот мой ответ отцу Биллу, — громко провозгласил взбешенный мистер Коттерби. — Видите, а?
Вышедший из себя, доведенный чуть не до умопомрачения, он трясся в дверях своего магазина. Руки его были теперь пусты. Джералда Лейка не было видно в освещенной синим светом витрине.
— Видите? — возопил мистер Коттерби.
Змеюка, с торчавшей под ключицей рукояткой в виде апостола Луки, ничего не видел. Как всякий человек, пронзенный ножом или сраженный пулей, он даже не понял, что произошло. Внезапное потрясение преодолело боль. Но револьвер из его руки выпал, звонко ударившись о дорогу.
Этот звук вернул к жизни громилу в котелке и рыжего коротышку. Они оглянулись на мистера Коттерби. Ножей у него больше не было, а жертвы стояли прямо перед ними.
Хью краешком глаза увидел, как тип в котелке занес ногу, целясь в Батлера, и больше ничего не успел заметить.
Рыжий, сгорбив широкие плечи, выхватил бритву с фиксированным лезвием. Держа ее перед собой в правой руке, он качнулся вперед, зная, что в любой момент можно прыгнуть на тротуар, метнулся, подскочил и бросился на Хью.
Впоследствии, старательно все припоминая, рыжий так и не смог воссоздать всю картину. Он кинулся на противника, а того не оказалось на месте.
Чья-то левая рука схватила его за запястье и дернула вниз. Ноги под ним подломились. Он по инерции нырнул вперед, а Хью ребром правой ладони, как мясницким ножом, хрястнул его в двух дюймах ниже правого уха.
Еще летя в воздухе, рыжий потерял сознание, после чего врубился головой в большую стеклянную витрину. Стекло сверху донизу раскололось, брызнуло рассыпавшимися осколками. Рыжий влетел внутрь, рухнув ничком без движения, так что только его ноги торчали из деревянной рамы.
Застывшему в ужасе Хью, который нечаянно послал рыжего чересчур далеко, показалось, будто на весь окружающий мир проливается звенящий стеклянный дождь, ливень, потоп, который непременно привлечет внимание каждого полицейского в радиусе полумили.
Он обернулся, мельком отметил, что выпавшая из рук рыжего бритва валяется на мостовой.
Должно быть, это сон, подумал он, видя в восьми футах справа Элен и Пэм. И тут же услышал совсем близко удары и шум борьбы между Батлером и мужчиной в котелке.
В этот момент Змеюка поднял голову, завопил, дотронулся кончиками пальцев до фигуры апостола, с трудом поднялся на ноги и ринулся в туман, не разбирая дороги.
Затянутый в перчатку кулак врезался в человеческую плоть. Хью видел, как у мужчины в котелке лопнуло на спине пальто, видел, как Батлер нанес удар левой, потом правой. Хью увернулся и подскочил к нему сбоку. Мужчина в котелке дрался хорошо, и тем не менее он был повержен последним ударом. Шатаясь, он сделал пару шагов к разбитой витрине. Батлер, оскалив зубы, снова ударил.
— Осторожно!… — Предупреждение застряло в горле у Хью; оно было адресовано отнюдь не сбитому с ног мужчине.
Тот споткнулся о деревянную раму витрины, широко взмахнул руками, потерял равновесие и повалился на спину.
Прежде чем он влетел в магазин, Хью разглядел его лицо, изумленное, испачканное кровью, которая сочилась из пореза над правым глазом. Он упал на осколки фарфора, ударился виском о мраморную статуэтку богини Дианы, которая подкатилась прямо к разбитой витрине, и полностью отключился.
Теперь оба подручных отца Билла бесчувственно лежали в пустой витрине — один на животе, другой на спине, врезавшись головой в грязную картонку с рекламой перчаток мертвецов. На заднем плане неуклюжая фигура мистера Коттерби скакала и хрипела от радости.
За немыслимо короткое время сердце и нервы Хью Прентиса обрели благословенный покой.
Но Патрик Батлер, хотя и запыхавшийся, не мог никого надолго оставить в покое.
— Покойтесь в мире, — пропыхтел он.
— Черта с два! — крикнул Хью. — Бежим отсюда!
— Правильно.
Батлер снова напялил шляпу, выскочил на дорогу, схватил короткоствольный револьвер Змеюки и прибежал обратно. Шагнув в витрину, он вложил оружие в руку мужчины в котелке, прижав к рукоятке его пальцы. Потом сунул в руку рыжего бритву, на рукоятке которой уже имелись его отпечатки.
— Бежим! — взмолился Хью, таща его за полу пальто. — Там сирена… полиция…
— Не спешите, мой мальчик, успокойтесь, потише, — уговаривал взбудораженный Батлер. — Сначала убедимся…
Он умолк. Послышалось тяжелое топанье ног, у Хью тревожно перехватило горло, точно так же, как у задохнувшегося Батлера.
Но это оказался всего-навсего Джонсон, возвращавшийся из театрального фойе. Он бросил взгляд на место действия и огорченно поморщился.
— Не успел! — трагически воскликнул он и, совсем потеряв голову, рванулся вперед. — Ух ты! Хозяин снова дрался, а я опять не успел!…
— Джонсон! — окликнул его Батлер, мгновенно обретая прежнее величие.
— Слушаю, сэр.
— Бегите обратно к машине, включайте мотор. Мы должны достойно прибыть в отель.
Натянув пальто, Батлер отыскал левую перчатку, запачканную кровью мужчины в котелке, и сунул вместе с правой в карман. Потом поманил к двери мистера Коттерби, вытащил пачку пятифунтовых банкнотов и сунул ему в руку.
— Вы мне помогли! — оскорбленно дернулся антиквар. — Не надо денег, вы мне помогли!
— Нет, возьмите, пожалуйста. А теперь внимательно слушайте. Вы меня понимаете?
— Да, сэр…
— Когда прибудет полиция…
— Через пару секунд, — вставил Хью. — Ради бога, не читайте лекций!
— …когда прибудет полиция, ни словом не упоминайте о ноже, который вы метнули в возмутительно одетого человека. Рана легчайшая, но ужасно болезненная. Даже если полиция его разыщет, что вряд ли, у вас есть два свидетеля, которые подтвердят, что вы сделали это лишь потому, что он выхватил револьвер.
— Они и меня бы убили, и его превосходительство Джералда Лейка, если б не вы, джентльмены.
— Вы меня поняли? — настойчиво спросил Батлер.
— Да, сэр, понял.
— Если придется сказать, что здесь был мистер Прен… мистер Дарвин и я, постарайтесь назвать другие фамилии и дать иное описание. Ясно?
Глаза мистера Коттерби наполнились слезами.
— Благослови вас Господь, сэр. Можете на меня положиться.
Хью с Батлером побежали к машине, столкнувшись по дороге с Пэм и Элен. Девушки неподвижно замерли на месте, полностью или частично лишившись дара речи, что очень даже неплохо для женщин. Затем обе развернулись и нырнули в лимузин, мотор которого тихо урчал.
Джонсон пренебрег формальностями, не стал придерживать заднюю дверцу, а сразу скользнул за руль.
В возникшей суете Хью мистическим образом очутился на заднем сиденье, причем Пэм сидела у него на коленях. Знакомые руки в норке обвились вокруг шеи, знакомый голос шепнул прямо в ухо:
— Мивый, ты вел себя обалденно. — Присутствующие ничуть ее не смущали. — И чего ты сделал с тем жутким ти-ипом? Просто рукой махнул, а он переверну-улся и влетел в витри-ину…
— Все не так просто. Я сам виноват. Давно не тренировался и промахнулся.
— Промахнулся?
— Слишком далеко бросил. Разбитая витрина могла нас погубить. Собственно…
Шум борьбы, холодный раздраженный голос справа заставили Хью поднять глаза. Элен вертелась, сидя на коленях у Батлера. Хорошо ее зная, он понял, что она вовсе не так сердится, как пытается изобразить.
— Будьте добры, мистер Батлер, отпустите меня и уберите руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23