У меня есть свой здравый ум. И он не изменится внезапно только потому, что я стану миссис Ворс. Это тебя не устраивает?
– Мне нравится твой здравый ум, – сказал он сердито. – Мне нравится твоя твердая воля. Ты мне нравишься – почти во всем.
– Почти – это еще недостаточно. – Стараясь сдержать улыбку, она наблюдала, как он расхаживает из стороны в сторону. – Очевидно, мы друг другу плохо подходим.
Он остановился и приблизил свое лицо к ее лицу.
– По всем статьям. Но тебе придется измениться.
Теперь настала очередь Лили воздевать к небу руки.
– Мужчины! Они невыносимы. Я верю, что какая-нибудь светлая голова – смелая женщина – однажды провозгласит миру, что с мужчинами жить невозможно, но и без них невозможно. Как это удручает.
– Позвольте мне окончательно удостовериться, что мы здесь одни, мисс.
– Позволить вам? – передразнила она. – Позволить вам окончательно удостовериться, что никто не помешает вам делать со мной все, что вам заблагорассудится?
Это окончательно отрезвило его.
– Разве это не твоя идея? Ты же сам мне сказал, что тебе нужно побыть со мной наедине.
– Я сказал, что дурно… э-э… совершать… ну и все такое до свадьбы.
– Акт, – сказала она, получая особенное удовольствие при виде того, как лицо его заливается краской всякий раз, как она упоминает об этом. – Да, ты так сказал, но мне кажется, что ты просто отдавал дань правилам поведения джентльменов. Ты говорил то, что считал необходимым сказать, в то время как сам мечтал только о том, чтобы привести меня сюда и чтобы нам никто не помешал.
– Давай переменим тему. – Оливер махнул рукой в сторону другой части дома, той, где могли находиться Фрибл и Витмор. – Это было из ряда вон выходящее зрелище.
– Ужасное, – согласилась она.
– Но ты с удовольствием досмотрела его до конца.
Она кивнула:
– До конца.
– Молодым барышням не подобает смотреть на такие вещи.
– А тебе приходилось быть молодой барышней? – с совершенно невинным видом спросила она.
– Я… – Он нахмурился и прикрыл глаза. – Я люблю в тебе все, Лили Эдлер. Как я мог допустить глупость подумать, что я хоть как-то могу на тебя воздействовать.
– Не представляю. Могу я по крайней мере быть уверена, что в дальнейшем такой ошибки не повторится?
Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой и, устало кивая головой, сказал:
– Можешь. Боже, сделай так, чтобы эти дни до нашей свадьбы пролетели побыстрее. Ты должна стать моей. Я жду не дождусь, когда ты постоянно будешь рядом со мной.
– Да, – отозвалась она, беря его за руку и ведя к лестнице, спускающейся на нижний этаж здания. – Ты все время будешь со мной. А я с тобой. И Фрибл не посмеет ни слова сказать против тебя, Оливер. Ох, я никогда не забуду ее лица в тот момент, когда она нас увидела.
Они спустились по лестнице и принялись за дальнейший осмотр.
– Больше всего мне понравился Витмор, – сказал Оливер уже серьезным тоном. – В дальнейшем он будет поосторожнее в словах и поступках. Ему даже не хватило смелости остаться и защитить эту женщину.
– Он сбежал, – сказала Лили. – Натурально сбежал. Жалкий трус. Можешь себе представить, что Фрибл всегда заискивала перед папой? И притворялась, будто хочет, чтобы я вышла замуж за Витмора, потому что она считает, что он будет мне хорошим мужем и принесет полезные связи для нашей семьи. Единственная связь, которая ей в действительности была нужна, это ее собственная – с Витмором.
– Лили!
– Ты знаешь, что я права. – Она забрала у него лампу и стала осматривать маленькую пустую кладовку. – Она по-настоящему хочет его.
– Лили.
Еще две спальни и гостиная не обнаруживали никаких признаков жизни.
– Меня страшно интересует, что скрывает Витмор. У всех мужчин есть свои тайны, ты знаешь.
– Это очень мило, что ты меня просветила.
– На этом этаже никого нет. Мы можем запереть дверь внизу следующего пролета, и тогда останется только подвальный этаж.
Оливер обхватил ее рукой за талию, и они спустились на последнюю ступеньку и заперли дверь на засов.
– Я пытаюсь представить себе Витлэса без одежды.
– Лили!
– Что? Почему ты без конца повторяешь «Лили, Лили»? Розмари постоянно делает то же самое.
– Несомненно, она поступает так, когда ты ее шокируешь – вот как сейчас меня.
– Гораздо сильнее, уверяю тебя.
Он застонал.
– Итак, мы здесь одни. Прекрасно. Теперь мы можем заняться тем, чем нужно.
Сердце Лили затрепетало.
– Да, Оливер, – мягко сказала она. – Я готова сделать все, что ты скажешь.
– Я рад, что хоть в чем-то ты готова слушаться.
– Я знаю, когда в моих собственных интересах признать твою безусловную компетенцию.
– Отлично. Я бы предпочел спальню графа.
– Ты читаешь мои мысли. Мне она кажется такой экзотической и интригующей.
Его темные волосы, еще больше отросшие, отсвечивали в свете лампы, и ей хотелось провести по ним рукой. На его лицо падали тени, ложась широкими мазками на угловатые скулы и подбородок, что делало его еще выразительнее. Его глаза светились единственным желанием, отчего у Лили замирало в груди и рождались неожиданно острые ощущения где-то в потаенных уголках ее тела.
– Бедная Фрибл, – пробормотала она, сама того не ожидая.
Оливер в недоумении приподнял брови. В узком пространстве коридора он возвышался над ней, как утес, и Лили подумала, что ей приятно ощущение его превосходства.
– Я сказала «бедная» потому, что она вынуждена довольствоваться отвратительным Реджи, а не чудесным тобой. – Она снова вздрогнула. – Я помню, как он прижался ко мне своими мокрыми губами. Отвратительно. Подумать только, как это было бы омерзительно, если бы он снял с себя одежду.
– Довольно, – сказал Оливер, схватив ее за руку. – Я не хочу больше слышать ни единого слова этих непристойностей.
Лили, нисколько не пристыженная, почувствовала даже удовлетворение, что ей удалось вывести его из себя.
– Как хочешь. – Она направилась за ним к комнате, где мерцали золотые драпировки, на черном лаке, покрывавшем мебель, отсвечивали драгоценные камни, а нефритовые драконы поддерживали свою красную бархатную подушечку в ожидании высочайшей ноги.
Оливер пересек комнату и, отдернув штору, исследовал оконный переплет.
– Витлэс забил окно досками, – сказала Лили. – Как он сказал, чтобы сохранить комнату его любимого отца в первоначальном виде. Чтобы ничего не выцвело.
– Хм-м, – промычал Оливер.
– Так что нам нет нужды беспокоиться о том, что нас кто-то увидит. – Они были абсолютно одни. Наедине, как он и хотел. Лили обхватила себя руками.
Оливер обвел глазами комнату.
– Потрясающе, правда?
– Потрясающе, – мечтательно произнесла она. Это он был потрясающим.
Скинув сюртук, он опустился на колени и заглянул под кровать.
Лили засмеялась:
– Оливер, что ты делаешь?! Там никто не прячется.
– Нет, – согласился он рассеянно. Он мельком взглянул на нее и отбросил сюртук в сторону. – Мне почему-то кажется, что нам предстоит здесь долгая ночь, моя любимая. Не расположиться ли нам поудобнее, а?
– О да! – Ее сердце стучало так громко, что, казалось, он мог услышать этот стук.
Он снял одной рукой галстук, а другой одновременно откинул золотое покрывало.
Его поспешность возбуждала Лили до дрожи.
– Что делать мне? – спросила она.
– Узнаешь, – сказал он. – Смотри на меня и делай со мной. И когда у нас получится, я обещаю навечно связать с тобой свою судьбу, Лили. Я должен быть уверен, что, когда тебе полностью откроется моя душа, ты найдешь в своей душе любовь и одобрение.
От жара, с которым он говорил, от напряжения, с которым он смотрел на нее, у нее перехватило дыхание.
– Лили?
– Да, Оливер. Да, конечно, ты прав. Веди меня туда, куда посчитаешь нужным, я с радостью последую за тобой.
Его улыбка, нежная, но вместе с тем исполненная страсти, наполняла ее жгучим теплом.
– Спасибо, – ответил он просто. – Я не заслуживаю тебя, но уже никогда не выпущу из рук.
Лили застенчиво прошла по красивому старинному ковру к кровати. Оливер повернулся к ней спиной. Его внимание, казалось, было поглощено окружающими предметами.
Он хочет дать ей время немного успокоиться, подумала Лили. Он очень добрый и такой деликатный.
Она сбросила туфельки и взошла по ступенькам красного дерева на высокое ложе. На четвереньках она добралась до середины и легла, опершись головой на руку.
– Черт, в этой комнате слишком жарко, – сказал Оливер, поглядывая на нее. Он расстегнул пару пуговиц на своей рубашке и закатал рукава. – Располагайся, моя любимая. У нас довольно времени. Столько, сколько понадобится.
Ее волосы уже рассыпались по плечам, и она обнаружила, что это доставляет ей удовольствие.
– Вся ночь, – пробормотала она и откинулась на подушки. – Я абсолютно не чувствую усталости.
– Я тоже.
Нужно ли ей раздеться? С корсетом не так-то легко справиться, но Оливер ей поможет. От этой мысли она покраснела, но все же развязала маленький атласный бант, закрывающий высокую горловину платья Мирты.
– Я обратил внимание вот на эту штуку, – сказал Оливер, направляясь к черному лакированному секретеру с рядами маленьких ящичков, обтянутых тисненой кожей.
– Потрясающее мастерство. Какая изобретательность! Настоящий лабиринт из укромных местечек и ниш. – Он начал один за другим вытаскивать ящички из пазов и обследовать их со всех сторон. Закончив их осматривать, он отодвинул секретер от стены, заглянул за него, провел рукой по задней стенке и пригнулся, чтобы рассмотреть вблизи ножки и ощупать их золоченые зубчатые основания.
Лили приложила руку к груди. Каким невероятным это ни казалось, но Оливер тоже волновался в эти минуты. Его бурная деятельность свидетельствовала о настоящем беспокойстве.
– Кажется, будто мы никогда раньше и не были… в особенных отношениях, – сказала она. – В этой самой комнате. Мы уже близки, Оливер, и станем еще ближе.
– Несомненно, – подтвердил он, задвигая секретер на место и подходя к кровати. – Ты отвлекаешь меня, моя колдунья. На самом деле мне кажется, что тебе доставляет удовольствие лежать там, подобно распутнице.
– Я распутница только с тобой, – сказала она хрипловатым голосом. – Ты делаешь из меня распутницу.
– Три недели без трех дней, – сообщил он, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах, – останется после полуночи. Никогда я еще не испытывал такой радости оттого, что дни проходят.
С глубоким вздохом он отвернулся от нее и встал, уперев руки в бока. Лили медленно расстегнула корсаж до конца и развязала полоску оранжевого атласа, который, с ее точки зрения, служил потрясающим поясом к лилово-розовому шелковому платью. В неровном свете лампы она различала сквозь тонкую рубашку очертания широкой спины Оливера, сужающейся к талии. Его обнаженные руки были мускулисты и загорелы.
– Интересно, с чего бы начать, – сказал Оливер. – Если мы хотим добиться успеха, нужно разработать план.
– О, я думаю, что здесь можно смело положиться на твою интуицию. Делай так, как тебе нравится. Я буду потакать всем твоим желаниям.
Он слегка тряхнул головой.
– Спасибо. Молю Бога, чтобы не уронить чести в твоих глазах.
Ее одолевало нетерпение.
– Иначе и быть не может. – Она снова откинулась на подушки. Ленточка на корсаже развязалась легко, и она, распахнув ворот платья, спустила его с плеч.
Распутница?
Да, она чувствовала себя распутницей, и ей это нравилось.
Оливер подошел к стулу с сиденьем, обтянутым леопардовой шкурой.
Он погладил мех, легко поднял стул и перевернул его ножками кверху.
Лили заерзала на кровати, пытаясь успокоиться. Но не смогла. Где-то в глубине, под самой кожей, она ощущала нарастающий жар. Она томилась в ожидании его ласк.
Она похлопала по полотну рядом с собой и позвала:
– Иди сюда, Оливер. Мы сделаем это вместе, будем направлять друг друга. – Ее внимание привлек парящий над ней балдахин. – Под нашим собственным золотым небом. Тут даже звезды есть. Или это только кажется? Давай начнем, здесь и сейчас.
– Не думаю, что мы найдем там то, что ищем, любимая.
– Что? – Лили привстала.
Его внимание было поглощено нефритовым драконом.
– Нужно быть последовательными. Нельзя упустить из виду ни одной вещи в этой комнате. Мы исследуем каждую щелочку и каждую трещину.
– Оливер! О чем ты говоришь? – Она похолодела и в то же время покрылась испариной.
Он взглянул на нее:
– Я же тебе говорил. Мы используем возможность не торопясь обследовать эту комнату. Дюйм за дюймом. Если понадобится, проведем тут всю ночь. Если бы Витмор нашел то, из-за чего он сюда приходил, он бы больше здесь не появлялся. Тут, может быть, ничего и нет. Но если есть, мы это обнаружим.
Глава 22
Ну почему женщины не могут быть такими же, как мужчины? Последовательными и разумными? Оливер краем глаза видел, что Лили, натянув на себя золотисто-красное покрывало, укрылась им с головой и приготовилась к отдыху! Она лежала абсолютно неподвижно и не издавала ни звука. А всего лишь пару минут назад утверждала, что намерена ему помогать.
Он продолжал осматривать одну за другой все вещи в комнате. Высокая конторка отняла у него много времени. Когда он открыл дверцу, перед ним оказались по крайней мере полсотни крошечных ящичков с красными шелковыми шнурами на всех золоченых ручках. И он вытаскивал их один за другим, чтобы проверить их дно и отделения, в которые они были помещены. Утомительно, но необходимо, если действовать методом исключения.
– Ты невероятен, Оливер Ворс.
Он вздрогнул от звука голоса Лили.
– Прости, что ты сказала?
– Я сказала, что ты невероятен. – Она села, стянув покрывало вокруг шеи. Она выглядела очень мило с растрепавшимися темными волосами, красиво оттенявшими ее лицо.
– А можно узнать, почему ты сделала такое заключение?
– А ты и не догадываешься? Это еще более поразительно.
– Ну тогда просвети меня, дорогая. Нам важно понимать друг друга. Я думал, ты хочешь помочь мне.
– Я понятия не имела, что ты собираешься делать.
Оливер нахмурился. Разве он не объяснил?
– Вот как? – задумчиво произнес он. – Нет, я в самом деле тебе об этом не сказал? Это моя вина. Я действительно имею обыкновение мчаться вперед, считая, что другие уже знают, что я задумал. Прости меня.
– И не подумаю. По крайней мере не сразу. – Что-то было такое в ее глазах… Боль? Нет, не может быть.
– Ты согласна, что Витмор, вероятно, приходил сюда что-то искать?
– Я согласна, что такое могло быть. Это может быть объяснением.
– Я в этом уверен. – Но он не сказал ей, что именно, с его точки зрения, Витмор мог искать. Да он и сам догадывался об этом только в самых общих чертах. – Я пришел к мнению, что он ищет то, что может угрожать его положению.
На этот раз нахмурилась Лили.
– Что ты имеешь в виду?
Еще рано. Он проглотил слюну. Накануне он решил улучить момент, когда они будут одни, чтобы рассказать ей о себе всю правду. Оливер стремился устранить все недопонимание между ними. Но было еще слишком рано. Если он скажет ей сейчас, он может потерять ее.
– Оливер, что ты имеешь в виду? – повторила она.
– Только то, что упорство, с которым Витмор ищет здесь что-то уже столько лет, и то, что он даже пытался заполучить тебя в жены, свидетельствует о том, что им движет не просто жадность.
– Не понимаю.
Конечно, она не могла понять. А возможно, ей и не нужно этого понимать. В конце концов его собственный отец порвал все связи со здешней жизнью и утверждал, что совершенно не хочет их возобновлять. Отец начал новую жизнь, и весьма успешно. Идея вернуться в Англию, чтобы попытаться исправить давнюю несправедливость, принадлежала Оливеру. Встреча с Лили не входила в его планы, но это было чудесно, и он не может потерять ее сейчас. Что плохого в том, что он хочет оставить прошлое позади, особенно если оно может нанести ущерб их союзу – или даже разрушить его? Он потер щеку.
– Оливер?
– Я просто имею в виду… мне кажется, Витмор считает, что в этом крыле дома что-то есть – и очень возможно, что в этой комнате, поскольку он проводит здесь так много времени, – что-то, что он должен заполучить. Он так упорствует в этом, что я могу только догадываться, что это нечто может оказаться губительным для него, если оно откроется.
– Ты его не любишь. Я тоже. Но мне все же кажется, что ты делаешь слишком далеко идущие выводы.
Она, как всегда, разумна и рассудительна.
– Возможно. – И возможно, она была права, но ему ничего не оставалось, как полагаться на собственное чутье. – Но ты же не будешь отрицать, что он ищет здесь что-то, не так ли?
Она задумалась.
– Я думаю, что такое возможно. Когда он здесь, никому не позволяется беспокоить его, и он всегда уходит отсюда в раздраженном состоянии и выглядит каким-то растрепанным.
– Вот именно! – торжествующе воскликнул Оливер. – Зол он оттого, что ничего не может найти. А растрепан, потому что пытается это сделать. – Желание добраться до истины, которое привело Оливера в Англию и свело его с прекрасной девушкой, которую он обожал, снова пробудилось в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Мне нравится твой здравый ум, – сказал он сердито. – Мне нравится твоя твердая воля. Ты мне нравишься – почти во всем.
– Почти – это еще недостаточно. – Стараясь сдержать улыбку, она наблюдала, как он расхаживает из стороны в сторону. – Очевидно, мы друг другу плохо подходим.
Он остановился и приблизил свое лицо к ее лицу.
– По всем статьям. Но тебе придется измениться.
Теперь настала очередь Лили воздевать к небу руки.
– Мужчины! Они невыносимы. Я верю, что какая-нибудь светлая голова – смелая женщина – однажды провозгласит миру, что с мужчинами жить невозможно, но и без них невозможно. Как это удручает.
– Позвольте мне окончательно удостовериться, что мы здесь одни, мисс.
– Позволить вам? – передразнила она. – Позволить вам окончательно удостовериться, что никто не помешает вам делать со мной все, что вам заблагорассудится?
Это окончательно отрезвило его.
– Разве это не твоя идея? Ты же сам мне сказал, что тебе нужно побыть со мной наедине.
– Я сказал, что дурно… э-э… совершать… ну и все такое до свадьбы.
– Акт, – сказала она, получая особенное удовольствие при виде того, как лицо его заливается краской всякий раз, как она упоминает об этом. – Да, ты так сказал, но мне кажется, что ты просто отдавал дань правилам поведения джентльменов. Ты говорил то, что считал необходимым сказать, в то время как сам мечтал только о том, чтобы привести меня сюда и чтобы нам никто не помешал.
– Давай переменим тему. – Оливер махнул рукой в сторону другой части дома, той, где могли находиться Фрибл и Витмор. – Это было из ряда вон выходящее зрелище.
– Ужасное, – согласилась она.
– Но ты с удовольствием досмотрела его до конца.
Она кивнула:
– До конца.
– Молодым барышням не подобает смотреть на такие вещи.
– А тебе приходилось быть молодой барышней? – с совершенно невинным видом спросила она.
– Я… – Он нахмурился и прикрыл глаза. – Я люблю в тебе все, Лили Эдлер. Как я мог допустить глупость подумать, что я хоть как-то могу на тебя воздействовать.
– Не представляю. Могу я по крайней мере быть уверена, что в дальнейшем такой ошибки не повторится?
Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой и, устало кивая головой, сказал:
– Можешь. Боже, сделай так, чтобы эти дни до нашей свадьбы пролетели побыстрее. Ты должна стать моей. Я жду не дождусь, когда ты постоянно будешь рядом со мной.
– Да, – отозвалась она, беря его за руку и ведя к лестнице, спускающейся на нижний этаж здания. – Ты все время будешь со мной. А я с тобой. И Фрибл не посмеет ни слова сказать против тебя, Оливер. Ох, я никогда не забуду ее лица в тот момент, когда она нас увидела.
Они спустились по лестнице и принялись за дальнейший осмотр.
– Больше всего мне понравился Витмор, – сказал Оливер уже серьезным тоном. – В дальнейшем он будет поосторожнее в словах и поступках. Ему даже не хватило смелости остаться и защитить эту женщину.
– Он сбежал, – сказала Лили. – Натурально сбежал. Жалкий трус. Можешь себе представить, что Фрибл всегда заискивала перед папой? И притворялась, будто хочет, чтобы я вышла замуж за Витмора, потому что она считает, что он будет мне хорошим мужем и принесет полезные связи для нашей семьи. Единственная связь, которая ей в действительности была нужна, это ее собственная – с Витмором.
– Лили!
– Ты знаешь, что я права. – Она забрала у него лампу и стала осматривать маленькую пустую кладовку. – Она по-настоящему хочет его.
– Лили.
Еще две спальни и гостиная не обнаруживали никаких признаков жизни.
– Меня страшно интересует, что скрывает Витмор. У всех мужчин есть свои тайны, ты знаешь.
– Это очень мило, что ты меня просветила.
– На этом этаже никого нет. Мы можем запереть дверь внизу следующего пролета, и тогда останется только подвальный этаж.
Оливер обхватил ее рукой за талию, и они спустились на последнюю ступеньку и заперли дверь на засов.
– Я пытаюсь представить себе Витлэса без одежды.
– Лили!
– Что? Почему ты без конца повторяешь «Лили, Лили»? Розмари постоянно делает то же самое.
– Несомненно, она поступает так, когда ты ее шокируешь – вот как сейчас меня.
– Гораздо сильнее, уверяю тебя.
Он застонал.
– Итак, мы здесь одни. Прекрасно. Теперь мы можем заняться тем, чем нужно.
Сердце Лили затрепетало.
– Да, Оливер, – мягко сказала она. – Я готова сделать все, что ты скажешь.
– Я рад, что хоть в чем-то ты готова слушаться.
– Я знаю, когда в моих собственных интересах признать твою безусловную компетенцию.
– Отлично. Я бы предпочел спальню графа.
– Ты читаешь мои мысли. Мне она кажется такой экзотической и интригующей.
Его темные волосы, еще больше отросшие, отсвечивали в свете лампы, и ей хотелось провести по ним рукой. На его лицо падали тени, ложась широкими мазками на угловатые скулы и подбородок, что делало его еще выразительнее. Его глаза светились единственным желанием, отчего у Лили замирало в груди и рождались неожиданно острые ощущения где-то в потаенных уголках ее тела.
– Бедная Фрибл, – пробормотала она, сама того не ожидая.
Оливер в недоумении приподнял брови. В узком пространстве коридора он возвышался над ней, как утес, и Лили подумала, что ей приятно ощущение его превосходства.
– Я сказала «бедная» потому, что она вынуждена довольствоваться отвратительным Реджи, а не чудесным тобой. – Она снова вздрогнула. – Я помню, как он прижался ко мне своими мокрыми губами. Отвратительно. Подумать только, как это было бы омерзительно, если бы он снял с себя одежду.
– Довольно, – сказал Оливер, схватив ее за руку. – Я не хочу больше слышать ни единого слова этих непристойностей.
Лили, нисколько не пристыженная, почувствовала даже удовлетворение, что ей удалось вывести его из себя.
– Как хочешь. – Она направилась за ним к комнате, где мерцали золотые драпировки, на черном лаке, покрывавшем мебель, отсвечивали драгоценные камни, а нефритовые драконы поддерживали свою красную бархатную подушечку в ожидании высочайшей ноги.
Оливер пересек комнату и, отдернув штору, исследовал оконный переплет.
– Витлэс забил окно досками, – сказала Лили. – Как он сказал, чтобы сохранить комнату его любимого отца в первоначальном виде. Чтобы ничего не выцвело.
– Хм-м, – промычал Оливер.
– Так что нам нет нужды беспокоиться о том, что нас кто-то увидит. – Они были абсолютно одни. Наедине, как он и хотел. Лили обхватила себя руками.
Оливер обвел глазами комнату.
– Потрясающе, правда?
– Потрясающе, – мечтательно произнесла она. Это он был потрясающим.
Скинув сюртук, он опустился на колени и заглянул под кровать.
Лили засмеялась:
– Оливер, что ты делаешь?! Там никто не прячется.
– Нет, – согласился он рассеянно. Он мельком взглянул на нее и отбросил сюртук в сторону. – Мне почему-то кажется, что нам предстоит здесь долгая ночь, моя любимая. Не расположиться ли нам поудобнее, а?
– О да! – Ее сердце стучало так громко, что, казалось, он мог услышать этот стук.
Он снял одной рукой галстук, а другой одновременно откинул золотое покрывало.
Его поспешность возбуждала Лили до дрожи.
– Что делать мне? – спросила она.
– Узнаешь, – сказал он. – Смотри на меня и делай со мной. И когда у нас получится, я обещаю навечно связать с тобой свою судьбу, Лили. Я должен быть уверен, что, когда тебе полностью откроется моя душа, ты найдешь в своей душе любовь и одобрение.
От жара, с которым он говорил, от напряжения, с которым он смотрел на нее, у нее перехватило дыхание.
– Лили?
– Да, Оливер. Да, конечно, ты прав. Веди меня туда, куда посчитаешь нужным, я с радостью последую за тобой.
Его улыбка, нежная, но вместе с тем исполненная страсти, наполняла ее жгучим теплом.
– Спасибо, – ответил он просто. – Я не заслуживаю тебя, но уже никогда не выпущу из рук.
Лили застенчиво прошла по красивому старинному ковру к кровати. Оливер повернулся к ней спиной. Его внимание, казалось, было поглощено окружающими предметами.
Он хочет дать ей время немного успокоиться, подумала Лили. Он очень добрый и такой деликатный.
Она сбросила туфельки и взошла по ступенькам красного дерева на высокое ложе. На четвереньках она добралась до середины и легла, опершись головой на руку.
– Черт, в этой комнате слишком жарко, – сказал Оливер, поглядывая на нее. Он расстегнул пару пуговиц на своей рубашке и закатал рукава. – Располагайся, моя любимая. У нас довольно времени. Столько, сколько понадобится.
Ее волосы уже рассыпались по плечам, и она обнаружила, что это доставляет ей удовольствие.
– Вся ночь, – пробормотала она и откинулась на подушки. – Я абсолютно не чувствую усталости.
– Я тоже.
Нужно ли ей раздеться? С корсетом не так-то легко справиться, но Оливер ей поможет. От этой мысли она покраснела, но все же развязала маленький атласный бант, закрывающий высокую горловину платья Мирты.
– Я обратил внимание вот на эту штуку, – сказал Оливер, направляясь к черному лакированному секретеру с рядами маленьких ящичков, обтянутых тисненой кожей.
– Потрясающее мастерство. Какая изобретательность! Настоящий лабиринт из укромных местечек и ниш. – Он начал один за другим вытаскивать ящички из пазов и обследовать их со всех сторон. Закончив их осматривать, он отодвинул секретер от стены, заглянул за него, провел рукой по задней стенке и пригнулся, чтобы рассмотреть вблизи ножки и ощупать их золоченые зубчатые основания.
Лили приложила руку к груди. Каким невероятным это ни казалось, но Оливер тоже волновался в эти минуты. Его бурная деятельность свидетельствовала о настоящем беспокойстве.
– Кажется, будто мы никогда раньше и не были… в особенных отношениях, – сказала она. – В этой самой комнате. Мы уже близки, Оливер, и станем еще ближе.
– Несомненно, – подтвердил он, задвигая секретер на место и подходя к кровати. – Ты отвлекаешь меня, моя колдунья. На самом деле мне кажется, что тебе доставляет удовольствие лежать там, подобно распутнице.
– Я распутница только с тобой, – сказала она хрипловатым голосом. – Ты делаешь из меня распутницу.
– Три недели без трех дней, – сообщил он, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах, – останется после полуночи. Никогда я еще не испытывал такой радости оттого, что дни проходят.
С глубоким вздохом он отвернулся от нее и встал, уперев руки в бока. Лили медленно расстегнула корсаж до конца и развязала полоску оранжевого атласа, который, с ее точки зрения, служил потрясающим поясом к лилово-розовому шелковому платью. В неровном свете лампы она различала сквозь тонкую рубашку очертания широкой спины Оливера, сужающейся к талии. Его обнаженные руки были мускулисты и загорелы.
– Интересно, с чего бы начать, – сказал Оливер. – Если мы хотим добиться успеха, нужно разработать план.
– О, я думаю, что здесь можно смело положиться на твою интуицию. Делай так, как тебе нравится. Я буду потакать всем твоим желаниям.
Он слегка тряхнул головой.
– Спасибо. Молю Бога, чтобы не уронить чести в твоих глазах.
Ее одолевало нетерпение.
– Иначе и быть не может. – Она снова откинулась на подушки. Ленточка на корсаже развязалась легко, и она, распахнув ворот платья, спустила его с плеч.
Распутница?
Да, она чувствовала себя распутницей, и ей это нравилось.
Оливер подошел к стулу с сиденьем, обтянутым леопардовой шкурой.
Он погладил мех, легко поднял стул и перевернул его ножками кверху.
Лили заерзала на кровати, пытаясь успокоиться. Но не смогла. Где-то в глубине, под самой кожей, она ощущала нарастающий жар. Она томилась в ожидании его ласк.
Она похлопала по полотну рядом с собой и позвала:
– Иди сюда, Оливер. Мы сделаем это вместе, будем направлять друг друга. – Ее внимание привлек парящий над ней балдахин. – Под нашим собственным золотым небом. Тут даже звезды есть. Или это только кажется? Давай начнем, здесь и сейчас.
– Не думаю, что мы найдем там то, что ищем, любимая.
– Что? – Лили привстала.
Его внимание было поглощено нефритовым драконом.
– Нужно быть последовательными. Нельзя упустить из виду ни одной вещи в этой комнате. Мы исследуем каждую щелочку и каждую трещину.
– Оливер! О чем ты говоришь? – Она похолодела и в то же время покрылась испариной.
Он взглянул на нее:
– Я же тебе говорил. Мы используем возможность не торопясь обследовать эту комнату. Дюйм за дюймом. Если понадобится, проведем тут всю ночь. Если бы Витмор нашел то, из-за чего он сюда приходил, он бы больше здесь не появлялся. Тут, может быть, ничего и нет. Но если есть, мы это обнаружим.
Глава 22
Ну почему женщины не могут быть такими же, как мужчины? Последовательными и разумными? Оливер краем глаза видел, что Лили, натянув на себя золотисто-красное покрывало, укрылась им с головой и приготовилась к отдыху! Она лежала абсолютно неподвижно и не издавала ни звука. А всего лишь пару минут назад утверждала, что намерена ему помогать.
Он продолжал осматривать одну за другой все вещи в комнате. Высокая конторка отняла у него много времени. Когда он открыл дверцу, перед ним оказались по крайней мере полсотни крошечных ящичков с красными шелковыми шнурами на всех золоченых ручках. И он вытаскивал их один за другим, чтобы проверить их дно и отделения, в которые они были помещены. Утомительно, но необходимо, если действовать методом исключения.
– Ты невероятен, Оливер Ворс.
Он вздрогнул от звука голоса Лили.
– Прости, что ты сказала?
– Я сказала, что ты невероятен. – Она села, стянув покрывало вокруг шеи. Она выглядела очень мило с растрепавшимися темными волосами, красиво оттенявшими ее лицо.
– А можно узнать, почему ты сделала такое заключение?
– А ты и не догадываешься? Это еще более поразительно.
– Ну тогда просвети меня, дорогая. Нам важно понимать друг друга. Я думал, ты хочешь помочь мне.
– Я понятия не имела, что ты собираешься делать.
Оливер нахмурился. Разве он не объяснил?
– Вот как? – задумчиво произнес он. – Нет, я в самом деле тебе об этом не сказал? Это моя вина. Я действительно имею обыкновение мчаться вперед, считая, что другие уже знают, что я задумал. Прости меня.
– И не подумаю. По крайней мере не сразу. – Что-то было такое в ее глазах… Боль? Нет, не может быть.
– Ты согласна, что Витмор, вероятно, приходил сюда что-то искать?
– Я согласна, что такое могло быть. Это может быть объяснением.
– Я в этом уверен. – Но он не сказал ей, что именно, с его точки зрения, Витмор мог искать. Да он и сам догадывался об этом только в самых общих чертах. – Я пришел к мнению, что он ищет то, что может угрожать его положению.
На этот раз нахмурилась Лили.
– Что ты имеешь в виду?
Еще рано. Он проглотил слюну. Накануне он решил улучить момент, когда они будут одни, чтобы рассказать ей о себе всю правду. Оливер стремился устранить все недопонимание между ними. Но было еще слишком рано. Если он скажет ей сейчас, он может потерять ее.
– Оливер, что ты имеешь в виду? – повторила она.
– Только то, что упорство, с которым Витмор ищет здесь что-то уже столько лет, и то, что он даже пытался заполучить тебя в жены, свидетельствует о том, что им движет не просто жадность.
– Не понимаю.
Конечно, она не могла понять. А возможно, ей и не нужно этого понимать. В конце концов его собственный отец порвал все связи со здешней жизнью и утверждал, что совершенно не хочет их возобновлять. Отец начал новую жизнь, и весьма успешно. Идея вернуться в Англию, чтобы попытаться исправить давнюю несправедливость, принадлежала Оливеру. Встреча с Лили не входила в его планы, но это было чудесно, и он не может потерять ее сейчас. Что плохого в том, что он хочет оставить прошлое позади, особенно если оно может нанести ущерб их союзу – или даже разрушить его? Он потер щеку.
– Оливер?
– Я просто имею в виду… мне кажется, Витмор считает, что в этом крыле дома что-то есть – и очень возможно, что в этой комнате, поскольку он проводит здесь так много времени, – что-то, что он должен заполучить. Он так упорствует в этом, что я могу только догадываться, что это нечто может оказаться губительным для него, если оно откроется.
– Ты его не любишь. Я тоже. Но мне все же кажется, что ты делаешь слишком далеко идущие выводы.
Она, как всегда, разумна и рассудительна.
– Возможно. – И возможно, она была права, но ему ничего не оставалось, как полагаться на собственное чутье. – Но ты же не будешь отрицать, что он ищет здесь что-то, не так ли?
Она задумалась.
– Я думаю, что такое возможно. Когда он здесь, никому не позволяется беспокоить его, и он всегда уходит отсюда в раздраженном состоянии и выглядит каким-то растрепанным.
– Вот именно! – торжествующе воскликнул Оливер. – Зол он оттого, что ничего не может найти. А растрепан, потому что пытается это сделать. – Желание добраться до истины, которое привело Оливера в Англию и свело его с прекрасной девушкой, которую он обожал, снова пробудилось в нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36