А ну-ка подходи, — и он поманил пальцем Линдсей.
Конечно, она могла бы убежать, но нельзя же бросить Гвин в лапах этого негодяя. Соскочив на землю, девушка медленно направилась к ним, на ходу запустив руку в карман.
Мой младший брат болен, — начала она, стараясь, чтобы не дрожал голос. — Отпусти его. Уверен, мы сможем как-нибудь договориться.
Фу-ты ну-ты, — затряс головой бандит. — Какие мы сильные да храбрые, а? Младший братец, скажите пожалуйста. У маленьких братцев не бывает того, что тут у меня под рукой.
Гвин снова завизжала, и Линдсей отчаянно рванулась к ней — но напрасно. Ловко перехватив ее бросок, разбойник пребольно вывернул ей руку.
— Не рыпайся, а не то твоей подружке каюк, — предупредил он. — Раз уж вас двое, так тем лучше для нас. Мы с напарником сможем и поменяться. — С этими словами он запустил руку под плащ девушке и, нашарив грудь, сжал ее. — Ох ты, Господи! С тобой, красотка, нам уж точно повезло.
Пусти! — Что бы ни задумал этот негодяй, но, без сомнения, лучше смерть, чем подобная участь. Если не предпринять чего-нибудь, причем немедленно, им с Гвин уже не спастись. — Пусти, тебе говорю!
В ответ бандит лишь сильнее стиснул ей грудь и, выпустив Гвин, ухватил Линдсей обеими руками, разрывая ее рубашку. Он тяжело пыхтел, грязное дыхание обжигало Линдсей лицо.
Рука его потянулась к поясу штанов девушки.
— Нет, мне невтерпеж. Набей получит свою долю, когда я закончу.
Сглотнув тошнотворный комок в горле, Линдсей вынула руку из кармана.
— Кто-то идет, — с убеждением в голосе проговорила она
Негодяй поднял голову — и тут же в глаза ему полетело все содержимое кулака девушки.
Его громкие вопли наконец-то привлекли помощь из трактира. Сквозь тьму послышались ответные крики, закачались факелы спешащих на выручку людей.
— Сюда! Сюда! Скорее!
Одним рывком поставив на ноги рыдающую и ничего не соображающую Гвин, Линдсей поспешно поправила одежду.
В считанные секунды на месте происшествия оказался рослый человек, в котором она узнала Дензила Молетта, трактирщика, с разношерстной компанией дюжих молодцов.
Кто это? — Подняв фонарь над головой, Дензил воззрился на Линдсей. — Ага, маленькая мисс. А кто это с вами?
Это… это мой друг. Я была бы очень признательна, если бы вы приглядели за… гм… ним, пока меня не будет. Я вернусь через день.
Что ж, — Дензил понимающе оглядел Гвин и переключился на разбойника, все еще корчившегося на снегу у их ног. — А это у нас что за птица? Никак приятель Набей? — Он пинком перекатил разбойника на спину. — Ну точно, он самый. Предупреждал же я его, что будет, если он осмелится снова показаться в наших краях.
Воздух огласила очередная серия воплей. Нагнувшись, Дензил оторвал руки негодяя от лица, усмехнулся и, выпрямившись, захохотал во весь голос.
— Следовало ему быть умнее и не связываться с вами, мисс Линдсей. И где это вы научились такой штучке?
Прежде чем ответить, девушка снова вскочила в седло и взяла Минни за повод.
— Прочла, Дензил. Знаешь, библиотеки — полезнейшая вещь. Особенно книги про путешествия по всяким опасным местам. В каком-то романе про одну даму я вычитала, что были такие разбойники, они швыряли своим жертвам в лицо смесь табака и перца, а потом убегали, унося с собой их добро.
Мужчины засмеялись. Линдсей попыталась напустить на себя высокомерный вид.
Ну конечно, я не собиралась никого грабить. Просто подумала, что на всякий случай… И, надо сказать, это пришлось как раз кстати. — Она ударила пятками коня по бокам. — Пожалуйста, позаботьтесь обо всем, пока я не вернусь.
Разумеется, мисс. Будьте спокойны, — сказал Дензил ей вслед. — Но вы уж и храбрая. Всякому следовало бы знать, на что он напрашивается, когда пристает к мисс Линдсей.
Медленной рысью отъезжая прочь по узкой каменистой тропе, ведущей от трактира к озеру Доузмари, Линдсей все еще слышала за спиной отчаянные вопли своего недавнего обидчика. Хорошо, что Дензил и его дружки, считавшие ее такой храброй, не видели, как стучали у нее зубы при одном воспоминании о пережитом ужасе.
Когда путешественница достигла озерца, снег прекратился. Ясная луна, выглянув из-за туч, лила серебристый свет на странно-спокойные воды, куда, согласно древним легендам, сэр Бедивер бросил Экскалибур по повелению короля Артура. Впрочем, сейчас Линдсей было не до того, чтобы вспоминать предания минувших лет или хотя бы даже любоваться давно знакомым пейзажем.
Наконец она увидела цель своего путешествия. Как и всегда, в окошке опрятного домика, стоящего на укромной полянке, приветливо мерцал огонек. Милая старенькая нянюшка Томас каждый вечер зажигала лампу в окне «просто на всякий случай». То есть на случай неожиданного приезда Линдсей. Лунное сияние серебрило горбатый сугроб на черепичной крыше домика, ветви кустов и небольшой хлев, где нянюшка держала корову и кур.
Оставив лошадей у двери, Линдсей торопливо постучалась и вошла внутрь.
— Боже мой! — Высокая худощавая женщина, вынянчившая в свое время Линдсей и ее брата Уильяма, порывисто вскочила из кресла-качалки перед очагом и бросилась к девушке с распростертыми объятиями. Лицо ее раскраснелось от радости. — Линдсей! Ну, наконец-то! Я ждала тебя уже два дня назад.
— И зажгла лампу в окошке. — Линдсей, улыбаясь, прижалась к груди нянюшки Томас — той самой груди, на которой всегда находила утешение и понимание в детстве. — Мне пришлось задержаться. Произошли кое-какие события, причем неприятные. И теперь у меня на все про все есть всего одна ночь. А утром уже придется уезжать.
— Но…
— Нянюшка, ну пожалуйста, не спорь. Мне так много надо тебе рассказать. И надо на всякий случай придумать, что делать.
— На какой еще всякий случай?
— Ну не гляди на меня так испуганно. Все будет хорошо. — Как же Линдсей хотелось самой в это верить! — Нельзя терять времени. Но прежде чем мы поговорим, дай мне поглядеть на него.
Снова улыбнувшись, няня прошла в угол комнаты и отдернула занавеску, загораживающую колыбельку.
— Иди полюбуйся. Он стал еще красивее и с каждым днем все больше похож на тебя.
Сглотнув от волнения, девушка склонилась над спящим малышом, которому скоро предстояло встретить свой второй день рождения.
— Да, Джон хорошеет не по дням, а по часам. Роджер ни за что не должен узнать о его существовании. Ведь если он только узнает…
Нянюшка ободряюще пожала руку своей воспитанницы.
Роджер никогда его не найдет. Пока мальчик не вырастет и не сможет сам вышвырнуть вон этого гнусного негодяя и потребовать то, что принадлежит ему по праву.
Так и будет, — негромко поклялась Линдсей, втайне желая убедить в этом не столько няню Томас, сколько себя саму. — Я должна любыми способами сдержать обещание, которое дала Марии перед ее смертью. Ведь это Роджер приказал убить ее мужа… моего милого брата…
Боль, охватившая ее при воспоминании об Уильяме и его нежной ласковой жене, заставила девушку умолкнуть. Уильям женился на Марии втайне от отца и скрывал брак, поджидая благоприятного времени, чтобы во всем признаться родным. Теперь Линдсей была благодарна судьбе за то, что это время так и не пришло, ибо только завеса глубочайшей тайны спасла жизнь крохотного создания, мирно спавшего сейчас в своей колыбельке в этой ветхой хижине. Девушка осторожно коснулась рыже-золотых кудрей мальчика.
О чем задумалась, деточка? — тихо спросила няня.
О том, что Роджер еще заплатит за все свои злодеяния. Он не узнает о том, что у Уильяма остался сын. Не узнает, пока Джон не потребует Трегониту назад.
Глава 8
— Наконец-то! — негромко, но выразительно пробормотал виконт Хаксли. — Ну, наконец-то!
Слова эти относились к его собственному городскому экипажу фамильной зелено-золотой расцветки. На козлах восседал кучер в роскошной ливрее, четверка лоснящихся вороных бойко цокала копытами по мостовой, везя карету мимо ряда фешенебельных особняков.
Сеть, раскинутая вокруг Роджера Латчетта, неумолимо смыкалась.
Из окна будуара леди Баллард молодой человек видел перед собой Брайнстон-сквер как на ладони. В этот ненастный день сад посреди площади выглядел по-зимнему пусто и уныло, немногочисленные прохожие — слуги и торговцы — торопились по своим делам. Однако появление богатого экипажа вызвало некоторое оживление, и возле дома тут же собралась группка зевак.
Так, значит, она наконец здесь, Эдвард?
Что? — Хаксли вздрогнул. На несколько секунд он совершенно забыл о том, что не один. Тетушка стояла у него за спиной.
Я сказала, — язвительно повторила графиня, — она здесь.
Верно. — За две недели, прошедшие с тех пор, как Эдвард последний раз видел Линдсей Гранвилл, он только и делал, что пытался (по большей части безуспешно) выкинуть ее из головы.
Шелест шелковых юбок и постукивание костяного веера выдавали недовольство леди Баллард. Она не привыкла к тому, чтобы на нее не обращали внимания. Но виконт не мог заставить себя отвернуться от окна, пока не убедится, что его драгоценная добыча доставлена в целости и сохранности.
А вот и Латчетт! Дверцы кареты распахнулись, и оттуда показалось сперва обширное брюхо, выпирающее из-под разукрашенного серебром сюртука, а затем и толстяк собственной персоной. Вперевалку спустившись с подножки, он повернулся, чтобы подать руку пухлой даме в розовом бархатном плаще, подбитом лебяжьим пухом, и замысловатой розовой шляпке. Присоединившись к сыну, миссис Гранвилл выудила из-под складок плаща огромную муфту. Хаксли склонился к окну. Похоже, эта особа не жалела средств на наряды для путешествия в Лондон, ведь это путешествие явно представлялось ей началом новой и восхитительной карьеры в высшем свете.
Виконт поджал губы. Что там ни говори, пусть Белла Гранвилл и досадная помеха, но до чего же незначительная и легкоустранимая по сравнению с последней пассажиркой кареты.
Отлично. — В голосе леди Баллард слышалось нескрываемое раздражение. — Я тебе верю.
Виконт непонимающе оглянулся.
Ты мне веришь? — Порой привычка Антонии с непогрешимым видом оглашать собственные, абсолютно ни на чем не основанные выводы, не имеющие никакого отношения к реальности, забавляла Эдварда, но сейчас ему было не до смеха.
Поднявшись с кушетки, графиня подошла к племяннику и лукаво похлопала его веером по руке.
— Верю, что ты и в самом деле очарован этой девушкой. Поэтому начнем приводить в действие мой маленький план.
Эдвард уже открыл было рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, но решил, что не время.
— Наверное, пора спускаться вниз и…
Он снова бросил взгляд в окно и умолк, не докончив фразы. Латчетт и его родительница скрылись из виду — должно быть, уже поднялись на крыльцо. В дверцах кареты неуверенно мешкала маленькая заброшенная фигурка, которая не могла быть никем иным, кроме мисс Гранвилл.
Неуверенно? Или ей не хотелось делать последние несколько шагов к жилищу тетушки своего жениха? Виконт досадливо пожал плечами. Какая разница, мечтает ли эта глупая девчонка вновь увидеться с ним или нет? Все равно у нее нет выбора.
Господи!
Хаксли обернулся к тетушке.
— Прошу прощения?
— Это и есть твоя невеста?
Хаксли проследил ее взгляд. Кучер наконец-то заметил, что Латчетт оставил мисс Гранвилл на произвол судьбы, и бросился помогать девушке сойти.
— Что ты имеешь в виду, Антония? Да, это моя невеста — мисс Линдсей Гранвилл. Уверен, ты будешь просто очарована.
— Поживем — увидим.
Эдвард мысленно воззвал к небесам, молясь, чтобы мисс Гранвилл вела себя тише воды ниже травы — хотя бы до тех пор, как научится сдерживать язычок и не выпаливать наобум первое, что придет ей в голову… что уж там, премилую головку. Вздохнув, он наблюдал, как кучер ведет девушку к дому. О Боже, только бы она сумела понять и освоить наиглавнейшее правило поведения здесь, идущее вразрез со всеми ее прежними привычками! А именно: строжайше следить за собой, выполнять все положенные светские ритуалы и неукоснительно слушаться Антонию, свою наставницу.
Помнится, ты говорил, что она появится с приличествующим случаю гардеробом, — фыркнула леди Баллард. — Я предлагала тебе самой об этом позаботиться, но ты сказал, семейство все сделает.
Именно. Я дал Латчетту столько денег, что хватило бы в пух и прах разодеть целый выводок девиц на выданье. Если бы не все эти глупости с гардеробом, мы бы покончили со всякими вздорными формальностями по меньшей мере неделю назад. Будь моя воля, мадам, помолвка уже была бы оглашена. Уже успели бы сделать пару оглашений в церкви и оставалось бы не больше двух недель до этой распроклятой… — Он закашлялся. — Можно было бы через две недели сыграть свадьбу.
Сложив руки на груди, Антония смерила племянника проницательным взглядом голубых глаз.
— Судя по всему, ты в таком восторге от этой девицы, что готов огрызаться на всех кругом. Так и быть, я закрою глаза на твою дерзость, Эдвард… до поры до времени. А теперь, будь так добр, выслушай.
Она величественно вернулась к оттоманке и изящно раскинулась на сине-золотых подушечках. Хаксли терпеливо ждал, что она скажет. Ему было немного смешно, но хотелось поскорее покончить с этим разговором.
— Первое, чем необходимо заняться. Горчично-желтое. Эдвард, как можно?
Не понял…
Графиня сердито топнула крохотной ножкой в черной туфельке.
Молодой человек, точно вам говорю — вы совсем слуха лишились. Я сказала: горчично-желтое! На девушке надето горчично-желтое платье с коричневой ротондой. Более неподходящее сочетание цветов и представить-то трудно, тем более что, насколько я разглядела, она хрупкая блондиночка. И, если глаза меня не обманули, все безнадежно вышло из моды. — Лорнет леди Баллард, забытый в те краткие секунды, что леди обозревала с третьего этажа разыгрывавшуюся внизу сцену, теперь был устремлен на Эдварда. — Полагаю, конкретно этот наряд обошелся тебе в считанные гроши.
Виконт не осмелился признать, что был слишком поглощен своими мыслями, чтобы разглядеть костюм мисс Гранвилл.
— Право, это совершенно не важно.
— Напротив, именно это-то и важно. Но ничего, я этим займусь, причем немедленно. И помни — чтобы никто из широкой публики и слова не слышал о помолвке, пока девушка не покажется в свете.
— Но…
— Ты понял, Эдвард? Ни слова! Пусть сперва свет убедится, что она — само совершенство. Конечно, все сразу же начнут гадать про нее, кто она да откуда, но нам это только на руку. Помни, в тот миг, как возникнет хотя бы малейшее подозрение, что неуловимый лорд Хаксли помышляет о женитьбе, весь цвет общества пожелает увидеть особу, которая сумела соблазнить самого выгодного и недоступного жениха сезона.
— Проклятие!
— Я вовсе не намерен ждать. Или разбираться с возможными соперниками.
Графиня раскрыла веер.
— Предоставь это мне. Я знаю, что делаю. Так ты даешь слово меня слушаться?
Чего доброго, откажись он, тетушка ему такое устроит, что он еще десять раз пожалеет, что не согласился. Не хватает еще выяснять отношения с любимой родственницей.
— Как пожелаешь, — холодно отозвался виконт.
— Очень мудро с твоей стороны, Эдвард. А что до всего остального, запомни, пожалуйста, я состою в родстве — правда, со стороны мужа и в очень дальнем — с корнуоллскими Гранвиллами.
Наконец ей удалось всецело завладеть его вниманием.
— В родстве?
О Боже! Прекрати наконец повторять за мной, точно попугай. Что за утомительная привычка! Да, я состою с ними в родстве. — Не глядя на племянника, графиня отколола с лифа жемчужную брошку и с довольным видом полюбовалась искусным узором. — В дальнем, очень дальнем, но тем не менее…
На лице Хаксли медленно появилась улыбка. Видно, он и впрямь так поглощен своими заботами, что разучился думать обо всем прочем.
— Подумать только, что я совсем выпустил из виду такой важный факт.
— Да. Только подумать. Гранвиллы очень… Ты говорил мне, что мисс Гранвилл — последняя в роду? — Дождавшись его кивка, графиня продолжала: — Да-да, помню. Я и сама знала. Итак, Гранвиллы были очень достойной семьей. Знаешь, пожалуй, я даже довольна, что ты решил жениться на мисс Гранвилл, — по крайней мере столь благородный род не угаснет совсем. Удачно получается.
— Гм. Удачно. — Лучше поздно, чем никогда. Антония наконец-то загорелась идеей его брака с мисс Гранвилл. Ее восторженная поддержка и помощь в организации этой свадьбы позволят ему сберечь время и заняться более важными делами. — Итак, теперь мы наконец-то можем приветствовать наших гостей?
— Нет.
Хаксли, уже протянувший руку тетушке, чтобы сопровождать ее вниз, замер как вкопанный
— Нет?
— Ох, полно тебе, в самом деле. — Леди Баллард поднялась на ноги. — Это уже чересчур. Ты должен подождать здесь, по крайней мере полчаса. Потом можешь спускаться к нам.
— Но…
— Потом, Эдвард. Важно сразу же задать нужный тон. Я понимаю, конечно, что тебе неймется увидеть свою пассию, но коль скоро уж я отвечаю за то, чтобы подготовить ее к выходу в свет, мне нужно сперва посмотреть, какова она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Конечно, она могла бы убежать, но нельзя же бросить Гвин в лапах этого негодяя. Соскочив на землю, девушка медленно направилась к ним, на ходу запустив руку в карман.
Мой младший брат болен, — начала она, стараясь, чтобы не дрожал голос. — Отпусти его. Уверен, мы сможем как-нибудь договориться.
Фу-ты ну-ты, — затряс головой бандит. — Какие мы сильные да храбрые, а? Младший братец, скажите пожалуйста. У маленьких братцев не бывает того, что тут у меня под рукой.
Гвин снова завизжала, и Линдсей отчаянно рванулась к ней — но напрасно. Ловко перехватив ее бросок, разбойник пребольно вывернул ей руку.
— Не рыпайся, а не то твоей подружке каюк, — предупредил он. — Раз уж вас двое, так тем лучше для нас. Мы с напарником сможем и поменяться. — С этими словами он запустил руку под плащ девушке и, нашарив грудь, сжал ее. — Ох ты, Господи! С тобой, красотка, нам уж точно повезло.
Пусти! — Что бы ни задумал этот негодяй, но, без сомнения, лучше смерть, чем подобная участь. Если не предпринять чего-нибудь, причем немедленно, им с Гвин уже не спастись. — Пусти, тебе говорю!
В ответ бандит лишь сильнее стиснул ей грудь и, выпустив Гвин, ухватил Линдсей обеими руками, разрывая ее рубашку. Он тяжело пыхтел, грязное дыхание обжигало Линдсей лицо.
Рука его потянулась к поясу штанов девушки.
— Нет, мне невтерпеж. Набей получит свою долю, когда я закончу.
Сглотнув тошнотворный комок в горле, Линдсей вынула руку из кармана.
— Кто-то идет, — с убеждением в голосе проговорила она
Негодяй поднял голову — и тут же в глаза ему полетело все содержимое кулака девушки.
Его громкие вопли наконец-то привлекли помощь из трактира. Сквозь тьму послышались ответные крики, закачались факелы спешащих на выручку людей.
— Сюда! Сюда! Скорее!
Одним рывком поставив на ноги рыдающую и ничего не соображающую Гвин, Линдсей поспешно поправила одежду.
В считанные секунды на месте происшествия оказался рослый человек, в котором она узнала Дензила Молетта, трактирщика, с разношерстной компанией дюжих молодцов.
Кто это? — Подняв фонарь над головой, Дензил воззрился на Линдсей. — Ага, маленькая мисс. А кто это с вами?
Это… это мой друг. Я была бы очень признательна, если бы вы приглядели за… гм… ним, пока меня не будет. Я вернусь через день.
Что ж, — Дензил понимающе оглядел Гвин и переключился на разбойника, все еще корчившегося на снегу у их ног. — А это у нас что за птица? Никак приятель Набей? — Он пинком перекатил разбойника на спину. — Ну точно, он самый. Предупреждал же я его, что будет, если он осмелится снова показаться в наших краях.
Воздух огласила очередная серия воплей. Нагнувшись, Дензил оторвал руки негодяя от лица, усмехнулся и, выпрямившись, захохотал во весь голос.
— Следовало ему быть умнее и не связываться с вами, мисс Линдсей. И где это вы научились такой штучке?
Прежде чем ответить, девушка снова вскочила в седло и взяла Минни за повод.
— Прочла, Дензил. Знаешь, библиотеки — полезнейшая вещь. Особенно книги про путешествия по всяким опасным местам. В каком-то романе про одну даму я вычитала, что были такие разбойники, они швыряли своим жертвам в лицо смесь табака и перца, а потом убегали, унося с собой их добро.
Мужчины засмеялись. Линдсей попыталась напустить на себя высокомерный вид.
Ну конечно, я не собиралась никого грабить. Просто подумала, что на всякий случай… И, надо сказать, это пришлось как раз кстати. — Она ударила пятками коня по бокам. — Пожалуйста, позаботьтесь обо всем, пока я не вернусь.
Разумеется, мисс. Будьте спокойны, — сказал Дензил ей вслед. — Но вы уж и храбрая. Всякому следовало бы знать, на что он напрашивается, когда пристает к мисс Линдсей.
Медленной рысью отъезжая прочь по узкой каменистой тропе, ведущей от трактира к озеру Доузмари, Линдсей все еще слышала за спиной отчаянные вопли своего недавнего обидчика. Хорошо, что Дензил и его дружки, считавшие ее такой храброй, не видели, как стучали у нее зубы при одном воспоминании о пережитом ужасе.
Когда путешественница достигла озерца, снег прекратился. Ясная луна, выглянув из-за туч, лила серебристый свет на странно-спокойные воды, куда, согласно древним легендам, сэр Бедивер бросил Экскалибур по повелению короля Артура. Впрочем, сейчас Линдсей было не до того, чтобы вспоминать предания минувших лет или хотя бы даже любоваться давно знакомым пейзажем.
Наконец она увидела цель своего путешествия. Как и всегда, в окошке опрятного домика, стоящего на укромной полянке, приветливо мерцал огонек. Милая старенькая нянюшка Томас каждый вечер зажигала лампу в окне «просто на всякий случай». То есть на случай неожиданного приезда Линдсей. Лунное сияние серебрило горбатый сугроб на черепичной крыше домика, ветви кустов и небольшой хлев, где нянюшка держала корову и кур.
Оставив лошадей у двери, Линдсей торопливо постучалась и вошла внутрь.
— Боже мой! — Высокая худощавая женщина, вынянчившая в свое время Линдсей и ее брата Уильяма, порывисто вскочила из кресла-качалки перед очагом и бросилась к девушке с распростертыми объятиями. Лицо ее раскраснелось от радости. — Линдсей! Ну, наконец-то! Я ждала тебя уже два дня назад.
— И зажгла лампу в окошке. — Линдсей, улыбаясь, прижалась к груди нянюшки Томас — той самой груди, на которой всегда находила утешение и понимание в детстве. — Мне пришлось задержаться. Произошли кое-какие события, причем неприятные. И теперь у меня на все про все есть всего одна ночь. А утром уже придется уезжать.
— Но…
— Нянюшка, ну пожалуйста, не спорь. Мне так много надо тебе рассказать. И надо на всякий случай придумать, что делать.
— На какой еще всякий случай?
— Ну не гляди на меня так испуганно. Все будет хорошо. — Как же Линдсей хотелось самой в это верить! — Нельзя терять времени. Но прежде чем мы поговорим, дай мне поглядеть на него.
Снова улыбнувшись, няня прошла в угол комнаты и отдернула занавеску, загораживающую колыбельку.
— Иди полюбуйся. Он стал еще красивее и с каждым днем все больше похож на тебя.
Сглотнув от волнения, девушка склонилась над спящим малышом, которому скоро предстояло встретить свой второй день рождения.
— Да, Джон хорошеет не по дням, а по часам. Роджер ни за что не должен узнать о его существовании. Ведь если он только узнает…
Нянюшка ободряюще пожала руку своей воспитанницы.
Роджер никогда его не найдет. Пока мальчик не вырастет и не сможет сам вышвырнуть вон этого гнусного негодяя и потребовать то, что принадлежит ему по праву.
Так и будет, — негромко поклялась Линдсей, втайне желая убедить в этом не столько няню Томас, сколько себя саму. — Я должна любыми способами сдержать обещание, которое дала Марии перед ее смертью. Ведь это Роджер приказал убить ее мужа… моего милого брата…
Боль, охватившая ее при воспоминании об Уильяме и его нежной ласковой жене, заставила девушку умолкнуть. Уильям женился на Марии втайне от отца и скрывал брак, поджидая благоприятного времени, чтобы во всем признаться родным. Теперь Линдсей была благодарна судьбе за то, что это время так и не пришло, ибо только завеса глубочайшей тайны спасла жизнь крохотного создания, мирно спавшего сейчас в своей колыбельке в этой ветхой хижине. Девушка осторожно коснулась рыже-золотых кудрей мальчика.
О чем задумалась, деточка? — тихо спросила няня.
О том, что Роджер еще заплатит за все свои злодеяния. Он не узнает о том, что у Уильяма остался сын. Не узнает, пока Джон не потребует Трегониту назад.
Глава 8
— Наконец-то! — негромко, но выразительно пробормотал виконт Хаксли. — Ну, наконец-то!
Слова эти относились к его собственному городскому экипажу фамильной зелено-золотой расцветки. На козлах восседал кучер в роскошной ливрее, четверка лоснящихся вороных бойко цокала копытами по мостовой, везя карету мимо ряда фешенебельных особняков.
Сеть, раскинутая вокруг Роджера Латчетта, неумолимо смыкалась.
Из окна будуара леди Баллард молодой человек видел перед собой Брайнстон-сквер как на ладони. В этот ненастный день сад посреди площади выглядел по-зимнему пусто и уныло, немногочисленные прохожие — слуги и торговцы — торопились по своим делам. Однако появление богатого экипажа вызвало некоторое оживление, и возле дома тут же собралась группка зевак.
Так, значит, она наконец здесь, Эдвард?
Что? — Хаксли вздрогнул. На несколько секунд он совершенно забыл о том, что не один. Тетушка стояла у него за спиной.
Я сказала, — язвительно повторила графиня, — она здесь.
Верно. — За две недели, прошедшие с тех пор, как Эдвард последний раз видел Линдсей Гранвилл, он только и делал, что пытался (по большей части безуспешно) выкинуть ее из головы.
Шелест шелковых юбок и постукивание костяного веера выдавали недовольство леди Баллард. Она не привыкла к тому, чтобы на нее не обращали внимания. Но виконт не мог заставить себя отвернуться от окна, пока не убедится, что его драгоценная добыча доставлена в целости и сохранности.
А вот и Латчетт! Дверцы кареты распахнулись, и оттуда показалось сперва обширное брюхо, выпирающее из-под разукрашенного серебром сюртука, а затем и толстяк собственной персоной. Вперевалку спустившись с подножки, он повернулся, чтобы подать руку пухлой даме в розовом бархатном плаще, подбитом лебяжьим пухом, и замысловатой розовой шляпке. Присоединившись к сыну, миссис Гранвилл выудила из-под складок плаща огромную муфту. Хаксли склонился к окну. Похоже, эта особа не жалела средств на наряды для путешествия в Лондон, ведь это путешествие явно представлялось ей началом новой и восхитительной карьеры в высшем свете.
Виконт поджал губы. Что там ни говори, пусть Белла Гранвилл и досадная помеха, но до чего же незначительная и легкоустранимая по сравнению с последней пассажиркой кареты.
Отлично. — В голосе леди Баллард слышалось нескрываемое раздражение. — Я тебе верю.
Виконт непонимающе оглянулся.
Ты мне веришь? — Порой привычка Антонии с непогрешимым видом оглашать собственные, абсолютно ни на чем не основанные выводы, не имеющие никакого отношения к реальности, забавляла Эдварда, но сейчас ему было не до смеха.
Поднявшись с кушетки, графиня подошла к племяннику и лукаво похлопала его веером по руке.
— Верю, что ты и в самом деле очарован этой девушкой. Поэтому начнем приводить в действие мой маленький план.
Эдвард уже открыл было рот, чтобы спросить, что она имеет в виду, но решил, что не время.
— Наверное, пора спускаться вниз и…
Он снова бросил взгляд в окно и умолк, не докончив фразы. Латчетт и его родительница скрылись из виду — должно быть, уже поднялись на крыльцо. В дверцах кареты неуверенно мешкала маленькая заброшенная фигурка, которая не могла быть никем иным, кроме мисс Гранвилл.
Неуверенно? Или ей не хотелось делать последние несколько шагов к жилищу тетушки своего жениха? Виконт досадливо пожал плечами. Какая разница, мечтает ли эта глупая девчонка вновь увидеться с ним или нет? Все равно у нее нет выбора.
Господи!
Хаксли обернулся к тетушке.
— Прошу прощения?
— Это и есть твоя невеста?
Хаксли проследил ее взгляд. Кучер наконец-то заметил, что Латчетт оставил мисс Гранвилл на произвол судьбы, и бросился помогать девушке сойти.
— Что ты имеешь в виду, Антония? Да, это моя невеста — мисс Линдсей Гранвилл. Уверен, ты будешь просто очарована.
— Поживем — увидим.
Эдвард мысленно воззвал к небесам, молясь, чтобы мисс Гранвилл вела себя тише воды ниже травы — хотя бы до тех пор, как научится сдерживать язычок и не выпаливать наобум первое, что придет ей в голову… что уж там, премилую головку. Вздохнув, он наблюдал, как кучер ведет девушку к дому. О Боже, только бы она сумела понять и освоить наиглавнейшее правило поведения здесь, идущее вразрез со всеми ее прежними привычками! А именно: строжайше следить за собой, выполнять все положенные светские ритуалы и неукоснительно слушаться Антонию, свою наставницу.
Помнится, ты говорил, что она появится с приличествующим случаю гардеробом, — фыркнула леди Баллард. — Я предлагала тебе самой об этом позаботиться, но ты сказал, семейство все сделает.
Именно. Я дал Латчетту столько денег, что хватило бы в пух и прах разодеть целый выводок девиц на выданье. Если бы не все эти глупости с гардеробом, мы бы покончили со всякими вздорными формальностями по меньшей мере неделю назад. Будь моя воля, мадам, помолвка уже была бы оглашена. Уже успели бы сделать пару оглашений в церкви и оставалось бы не больше двух недель до этой распроклятой… — Он закашлялся. — Можно было бы через две недели сыграть свадьбу.
Сложив руки на груди, Антония смерила племянника проницательным взглядом голубых глаз.
— Судя по всему, ты в таком восторге от этой девицы, что готов огрызаться на всех кругом. Так и быть, я закрою глаза на твою дерзость, Эдвард… до поры до времени. А теперь, будь так добр, выслушай.
Она величественно вернулась к оттоманке и изящно раскинулась на сине-золотых подушечках. Хаксли терпеливо ждал, что она скажет. Ему было немного смешно, но хотелось поскорее покончить с этим разговором.
— Первое, чем необходимо заняться. Горчично-желтое. Эдвард, как можно?
Не понял…
Графиня сердито топнула крохотной ножкой в черной туфельке.
Молодой человек, точно вам говорю — вы совсем слуха лишились. Я сказала: горчично-желтое! На девушке надето горчично-желтое платье с коричневой ротондой. Более неподходящее сочетание цветов и представить-то трудно, тем более что, насколько я разглядела, она хрупкая блондиночка. И, если глаза меня не обманули, все безнадежно вышло из моды. — Лорнет леди Баллард, забытый в те краткие секунды, что леди обозревала с третьего этажа разыгрывавшуюся внизу сцену, теперь был устремлен на Эдварда. — Полагаю, конкретно этот наряд обошелся тебе в считанные гроши.
Виконт не осмелился признать, что был слишком поглощен своими мыслями, чтобы разглядеть костюм мисс Гранвилл.
— Право, это совершенно не важно.
— Напротив, именно это-то и важно. Но ничего, я этим займусь, причем немедленно. И помни — чтобы никто из широкой публики и слова не слышал о помолвке, пока девушка не покажется в свете.
— Но…
— Ты понял, Эдвард? Ни слова! Пусть сперва свет убедится, что она — само совершенство. Конечно, все сразу же начнут гадать про нее, кто она да откуда, но нам это только на руку. Помни, в тот миг, как возникнет хотя бы малейшее подозрение, что неуловимый лорд Хаксли помышляет о женитьбе, весь цвет общества пожелает увидеть особу, которая сумела соблазнить самого выгодного и недоступного жениха сезона.
— Проклятие!
— Я вовсе не намерен ждать. Или разбираться с возможными соперниками.
Графиня раскрыла веер.
— Предоставь это мне. Я знаю, что делаю. Так ты даешь слово меня слушаться?
Чего доброго, откажись он, тетушка ему такое устроит, что он еще десять раз пожалеет, что не согласился. Не хватает еще выяснять отношения с любимой родственницей.
— Как пожелаешь, — холодно отозвался виконт.
— Очень мудро с твоей стороны, Эдвард. А что до всего остального, запомни, пожалуйста, я состою в родстве — правда, со стороны мужа и в очень дальнем — с корнуоллскими Гранвиллами.
Наконец ей удалось всецело завладеть его вниманием.
— В родстве?
О Боже! Прекрати наконец повторять за мной, точно попугай. Что за утомительная привычка! Да, я состою с ними в родстве. — Не глядя на племянника, графиня отколола с лифа жемчужную брошку и с довольным видом полюбовалась искусным узором. — В дальнем, очень дальнем, но тем не менее…
На лице Хаксли медленно появилась улыбка. Видно, он и впрямь так поглощен своими заботами, что разучился думать обо всем прочем.
— Подумать только, что я совсем выпустил из виду такой важный факт.
— Да. Только подумать. Гранвиллы очень… Ты говорил мне, что мисс Гранвилл — последняя в роду? — Дождавшись его кивка, графиня продолжала: — Да-да, помню. Я и сама знала. Итак, Гранвиллы были очень достойной семьей. Знаешь, пожалуй, я даже довольна, что ты решил жениться на мисс Гранвилл, — по крайней мере столь благородный род не угаснет совсем. Удачно получается.
— Гм. Удачно. — Лучше поздно, чем никогда. Антония наконец-то загорелась идеей его брака с мисс Гранвилл. Ее восторженная поддержка и помощь в организации этой свадьбы позволят ему сберечь время и заняться более важными делами. — Итак, теперь мы наконец-то можем приветствовать наших гостей?
— Нет.
Хаксли, уже протянувший руку тетушке, чтобы сопровождать ее вниз, замер как вкопанный
— Нет?
— Ох, полно тебе, в самом деле. — Леди Баллард поднялась на ноги. — Это уже чересчур. Ты должен подождать здесь, по крайней мере полчаса. Потом можешь спускаться к нам.
— Но…
— Потом, Эдвард. Важно сразу же задать нужный тон. Я понимаю, конечно, что тебе неймется увидеть свою пассию, но коль скоро уж я отвечаю за то, чтобы подготовить ее к выходу в свет, мне нужно сперва посмотреть, какова она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40