Часы, стоявшие на каминной полке, пробили полночь. Молчание затягивалось.
Наконец Мюррей вновь заговорил.
— А ты виделся с той девушкой? Ну, мисс Рендал? — спросил он.
Ренд досадливо поморщился.
— Мне удалось перекинуться с ней лишь парой слов. Что я могу тебе сказать? По-моему, весьма заурядная девица.
— Похоже, ты разочарован? — вскинул брови Мюррей.
Ренд ухмыльнулся.
— Покажи мне такую женщину, которая не обманула бы надежд мужчины, — ответил он.
Мюррей рассмеялся и принялся вспоминать всех тех ветрениц и кокеток, которые в былые годы обманули их обоих; Ренд тоже развеселился, молодые люди стали добродушно подшучивать друг над другом, и вскоре уже оба пребывали в прекрасном расположении духа.
— Кстати, а что Дэвид? — вдруг спросил Мюррей. — Он был влюблен в ту девушку?
Ренд покачал головой.
— Дэвид всегда говорил, что нет, — задумчиво произнес он. — А зачем ему было лгать?
— Бедный Дэвид, — грустно вздохнул Мюррей. — Мне так жаль, что я не воспользовался случаем и не узнал его получше, когда он гостил у тебя в последний раз. Он показался мне тогда славным малым… Вот только не помню, ходил он когда-нибудь с нами на охоту или на рыбалку?
— Случалось… Но очень редко.
— Наверное, он почти все время проводил с мисс Рендал?
Тщательно обдумав свой ответ, Ренд проговорил:
— Думаю, да. У меня такое впечатление, что она упорно обращала его в свою веру.
— В свою веру? — недоуменно посмотрел на друга Мюррей. — Что ты имеешь в виду?
— Делала из него шотландца! — коротко бросил Ренд. Мюррей приподнял брови.
— И преуспела в этом? — осведомился он.
— Похоже, что да. Перед своим последним боем он говорил только о Шотландии. — Ренд позволил себе слегка улыбнуться. — Думаю, Дэвид пытался и меня обратить в свою новую веру.
* * *
Мюррей решил, что позже надо будет все это хорошенько обдумать. Но он уже и сейчас начал понимать, зачем его друг приехал в Шотландию. Казалось, Дэвид преуспел там, где сам Мюррей потерпел поражение. Значит, Ренда все-таки можно заставить посмотреть на Шотландию непредубежденным взглядом! В душе Мюррей осыпал проклятьями тех молодых хайлендцев, которые напали на карету Ренда. Эта дурацкая выходка поставила под угрозу все, чего удалось добиться Дэвиду. Неужели шутники думали, что его светлость, испугавшись, немедленно вернет арендаторам их фермы?! Мюррей вздохнул. Он-то знал: Ренд не терпит, когда его кто-то к чему-то принуждает.
Внезапно Мюррей заметил, что Ренд пристально смотрит на него. Тогда шотландец поднял свой бокал и произнес гэльский тост:
— Слейнте мхайт! Доброго здоровья тебе!
Выпив, молодые люди помолчали. Потом, доливая виски в бокалы, Ренд сказал:
— Кстати, Джон, я в долгу перед тобой за тот совет, который ты мне дал насчет Гленшила. Совет, который я у тебя действительно просил.
Казалось, Мюррей совершенно сбит с толку.
— Какой совет?
— Поступай, как подобает главе клана Рендалов, сказал ты мне. Именно так я и сделал. И это сработало. Гленшил нанес мне визит вчера утром.
— Правда? Старик в самом деле приезжал к тебе?! И что же?
— Ну, закадычными друзьями мы с ним не стали, но теперь по крайней мере разговариваем друг с другом.
— Это уже кое-что!
— Я тоже так думаю. В общем, наследственная вражда оказалась не такой уж непреодолимой штукой, как я полагал.
— Значит, теперь ты вхож в дом Гленшила и имеешь возможность видеть мисс Рендал?
— Совершенно верно, — кивнул Ренд.
6.
Прошло несколько дней, прежде чем Ренд ответил на приглашение Гленшила. Это было сделано не без задней мысли. Ренд специально выбрал такое утро, когда Гленшил и мистер Дональд Рендал отправились в Баллатер. Как только его светлости донесли, что почтенные джентльмены отбыли из дома, Ренд немедленно приказал оседлать свою лошадь и поехал на прогулку. Он пригласил Джона Мюррея составить ему компанию: если удастся встретиться с Шарлоттой и Фионой, то Мюррей будет отвлекать мать, а Ренд — беседовать с дочерью… Но Мюррей должен был провести этот день в гостях у своей замужней сестры, которая жила с семьей в Эбойне, так что Ренд помчался к соседям один.
Спешившись и войдя в дом, он вручил свою визитную карточку пышногрудой пучеглазой молодой служанке, которая вытаращилась на гостя как на чудище морское. Ренд не удивился, услышав в ответ на свой вопрос, что джентльменов нет дома. Однако его светлость так удрученно вздохнул, что сердце служанки дрогнуло: не могла она огорчить этого прекрасного, утонченного, благовоспитанного молодого человека! Поэтому добрая девица сказала, что если он соблаговолит подождать в холле, то она отнесет карточку наверх и передаст дамам, хотя не уверена, будут ли они сегодня утром принимать посетителей.
— Миссис Рендал и мисс Фиона еще в постелях, — простодушно добавила она.
— Ничего, ничего, я подожду, — сказал Ренд и одарил служанку такой многозначительной улыбкой, что бедняжка, как она позже призналась кухарке, напрочь забыла о том, куда и зачем шла, пока Рендал мягко не напомнил ей об этом. Девушка словно во сне поднялась по лестнице и как слепая побрела по коридору; из транса ее вывела лишь визитная карточка, которую она судорожно прижимала к отчаянно бьющемуся сердцу.
В это время Ренд, впервые переступивший порог дома Гленшилов, с любопытством осматривался вокруг. Убранство холла произвело на его светлость большое впечатление: вместо портретов многочисленных предков, грозно взирающих на своих трепещущих потомков, стены украшала великолепная коллекция голов диких оленей.
Изучив ее с видом истинного знатока, Рендал толкнул дверь, которая, как он полагал, должна была вести в библиотеку. За дверью он увидел ту маленькую тихую девушку, которая сидела в церкви вместе с Гленшилами и которую он принял за служанку. Она стояла возле длинного стола, заваленного книгами и бумагами, и время от времени заглядывала в них, делая пометки на полях какой-то рукописи. Рукопись эта, видимо, чрезвычайно интересовала «серую мышку».
Ренд молча наблюдал за ней. Ее он разглядывал куда более внимательно, чем головы оленей. Если бы ему пришлось одевать эту девушку, подумал он вдруг, то он никогда не позволил бы ей носить это серое платье, которое она, видимо, предпочитала всем другим нарядам. Ее молочно-белая кожа и иссиня-черные волосы явно выигрывали бы в сочетании с яркими, сочными цветами. И еще Ренд, конечно, не разрешил бы ей ходить в том, что вышло из моды уже двадцать лет назад. Правда, нельзя было сказать, что простое шерстяное платье не позволяет любоваться ее прелестной фигуркой. Ренд не смог найти в ней ни одного недостатка. Но оно придавало девушке какой-то неряшливый вид. Сразу было ясно, что ей совершенно безразлично, нравится она мужчинам или нет. Такое же впечатление производила и толстая коса, спускавшаяся до пояса. Просто и без затей… Можно было подумать, что девушка специально старается выглядеть непривлекательной. Все это наводило на самые разные мысли, и мысли эти были одна интереснее другой.
Девушка тихонько напевала какую-то шотландскую песенку. Ренд на миг растерялся. Что делать? Вежливо извиниться и уйти? Или осторожно выскользнуть из комнаты, не побеспокоив эту молодую особу? Но вместо этого со всей наглостью знатного человека и опытного мужчины он шагнул к девушке.
— Простите, — проговорил Ренд, — служанка сказала, что я могу подождать в библиотеке.
Услышав его голос, Кейтлин вздрогнула. Карандаш выскользнул у нее из руки, и Ренд наклонился, чтобы поднять его. За эти несколько секунд она успела прийти в себя. Но все равно, когда он выпрямился и посмотрел на нее, слова замерли у нее на устах. Она вообще забыла, что собиралась сказать. Господи! Никогда в жизни не было ей так страшно.
А она ведь вовсе не дурнушка, решил Ренд, неторопливо изучая каждую черточку ее лица. Подчеркнуть мазком румян высокие скулы, немного выщипать прямые черные брови, чтобы стали потоньше… Умные серые глаза не надо даже подкрашивать… Нужно только научить девушку опускать ресницы, когда джентльмен так прямо разглядывает ее. Что же касается губ… тут Ренд остановился. Он почувствовал, как по его телу внезапно прокатилась жаркая волна.
Глаза его расширились от изумления, а на губах промелькнула усмешка. Но в усмешке этой не было злобного торжества, и Кейтлин немного успокоилась. Рендал не узнал ее. Удивило его что-то другое, и судя по выражению его лица, удивление это было весьма приятным. Казалось, он улыбается какой-то шутке.
К счастью, подумал Ренд, девушка не видела тех картин, которые мгновенно нарисовало его воображение, иначе бедняжка с громким криком выскочила бы из комнаты.
Ренд мысленно раздел ее донага, распустил роскошные волосы, положил на стол, навис над ней — и увидел, как потемнели ее глаза от понимания того, что должно сейчас произойти. Ему еще никогда не доводилось прежде так живо и остро реагировать ни на одну из женщин, и то, что это сотворила с ним маленькая «серая мышка», одновременно и удивило его, и наполнило каким-то сладким трепетом.
А Кейтлин думала совсем о другом. Она наблюдала за блуждающей улыбкой Ренда и уныло говорила себе, что ему есть над чем посмеяться. Нападение на его экипаж и пропажа сундуков — все это оказалось для сиятельного лорда сущей ерундой. Откуда Кейтлин было знать, что его светлость приедет в Шотландию не с одним экипажем, как прежде, а с тремя, и что, направляясь в свое поместье, он оставит две кареты в Инвери?
Рендал разрушил все их планы. Вместо того, чтобы превратиться во всеобщее посмешище, он умудрился стать героем, и все обитатели Дисайда считали его теперь джентльменом, который никому не позволит потешаться над собой. Его появление в шотландской юбке было блестящим ходом. Большой удачей Ренда было и то, что он не позволил английским солдатам преследовать шалунов. «Молодежь решила порезвиться», — добродушно пошутил он в пирожковой у Мег Дагит. Та разнесла его слова по всей округе, и Дисайд был совершенно покорен умом и благородством его светлости.
Вспомнив об этом, Кейтлин сердито фыркнула. Уж она-то сполна отведала этого благородства! У нее от благородства лорда Рендала до сих пор горела задница!
— Библиотека, — отчетливо сказала девушка, строго глядя на гостя, — находится рядом. А это кабинет мистера Рендала, мистера Дональда Рендала, и самого его здесь нет.
Веселые глаза Ренда с насмешливым выражением взирали на Кейтлин. Он явно потешался над ней, и она не могла понять, почему; он изучал ее так, словно она была каким-то диковинным насекомым, которого никогда не было в его коллекции и которого он, наколов на булавку, рассматривал теперь с нескрываемым восторгом.
— Холодность ваша весьма загадочна. Вы знаете об этом? Ваш ледяной взгляд заставляет мужчину думать о роковых тайнах… и о непостижимых глубинах женской души.
У Кейтлин упало сердце. Роковые тайны? Господи, он поймал ее! Нет. Этого не может быть, иначе он не улыбался бы как Чеширский кот. Но что же тогда он имеет в виду? Величайшим усилием воли она заставила себя успокоиться и вежливо проговорила:
— Может быть, вы хотите, чтобы я проводила вас в библиотеку? Соблаговолите следовать за мной.
Но Ренд не двинулся с места, продолжая смотреть на девушку дерзким взглядом. У нее похолодело в животе. Это напомнило ей то ощущение, которое она испытала, когда стояла на самой вершине Лохнагара и, замирая от ужаса, думала, что всего один неверный шаг — и она сорвется в бездонную пропасть.
— Ваш карандаш, — сказал Ренд, протягивая его Кейтлин.
Она посмотрела на руку мужчины и медленно протянула свою. Когда их пальцы соприкоснулись, Кейтлин резко отпрянула, словно между ними проскочила искра.
Ренд просто не мог поверить, что этой девушке удалось так взволновать его. Мгновенный всплеск желания не был для него новостью. Он хорошо знал, что прекрасные женщины, соблазнительные и влекущие, быстро зажигают огонь в его крови. Но эта девушка вовсе не была прекрасной! Ее застывший взгляд никак нельзя было назвать призывным, а в поведении не было и намека на обольстительное кокетство. Да, Ренд был слишком опытен, чтобы ошибиться. Однако когда их пальцы соприкоснулись, у него тоже екнуло сердце. Расчувствовался, подумал он. Пора убираться отсюда.
Резко отстранившись, он принялся оглядывать комнату. Вся она была завалена пачками перевязанных бумаг. Но в кажущемся хаосе Ренд почувствовал определенный порядок.
— Кто вы? И что здесь делаете? Мистер Рендал дает вам уроки? — осведомился сиятельный лорд.
— Нет. Я помогаю ему в работе, — быстро ответила девушка, радуясь, что он заговорил деловым тоном. Чувство облегчения, которое она испытала, было почти осязаемым. Глаза Ренда излучали теперь странный свет, а полуулыбка из угрожающей превратилась в почти ласковую. Кейтлин несколько раз глубоко вздохнула и почувствовала, что руки у нее перестали трястись, а сердце не выпрыгивает больше из груди. Убедившись, что тайна ее пока не раскрыта, девушка совершенно успокоилась.
— Помогаете? Как? — заинтересовался Ренд.
— Я переписываю заметки мистера Дональда, проверяю по старым книгам разные имена и даты…
Ренд просмотрел несколько бумаг, лежавших на столе.
— «История знатных семейств Дисайда, написанная Дональдом Рендалом», — прочитал молодой человек и вопросительно взглянул на Кейтлин. — Насколько я понимаю, мистер Рендал является местным историком?
— Да, — кивнула девушка.
— И что? Он хороший историк?
— Прекрасный. Его познания невероятно глубоки. У него феноменальная память.
— А это что такое? — Ренд обвел взглядом связки рукописей, которые громоздились на книжном шкафу и на многочисленных столах, стоявших вдоль стен.
— Это истории всех семей, живших в Дисайде, — объяснила Кейтлин.
— Полагаю, что здесь есть и история моей семьи.
— Разумеется!
В голосе девушки послышались нетерпеливые нотки. Не обращая на это внимания, Рендал взял в руки переплетенный в кожу том.
— Надеюсь, мистер Рендал достаточно безобиден? — покосившись на девушку, спросил сиятельный лорд.
— Простите?
— Некоторым семьям… Некоторым людям, — поправился он, — может не понравиться, что жизнь их описывает совершенно посторонний человек.
— Под некоторыми людьми вы подразумеваете себя? — Кейтлин не собиралась деликатничать с лордом Рендалом, но даже ее саму смутило, сколь вызывающе прозвучал этот вопрос. Но прежде чем она успела сообразить, как смягчить свои слова, Ренд шагнул к ней и с высоты своего роста внимательно посмотрел на нее. Девушке пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
— А вы считаете, что много знаете обо мне? — спросил Ренд, небрежно скрестив руки на груди.
Благоразумие заставило Кейтлин промолчать. Она сильно сомневалась, что может доверять сердечной улыбке этого человека или — шальным огонькам, плясавшим у него в глазах. Но он мгновенно развеял опасения девушки.
— Послушайте, мне чертовски любопытно, что у вас на уме, — искренне проговорил Ренд. — Выкладывайте все! Честное слово, я вас не съем!
Еще несколько секунд она колебалась, а потом набрала в грудь побольше воздуха — и бросилась в бой. У нее и в мыслях не было отчитывать лорда Рендала как провинившегося школьника. Она только хотела защитить арендаторов, изгнанных из своих домов. Рендал предоставил ей прекрасную возможность это сделать, и Кейтлин чувствовала, что просто обязана воспользоваться ею.
Сначала девушка говорила неуверенно, но Рендал слушал, не перебивая. Он просто смотрел на нее немигающим взглядом, словно каменный идол. Тогда речь ее стала более пылкой и страстной. Кейтлин казалось, что она умоляет сиятельного лорда смилостивиться над людьми, которых он вверг в пучину бедствий и которым никогда самим не выбраться оттуда. Ренд же решил, что она читает ему мораль, видя в нем злобного негодяя без совести и чести.
Улыбаясь и загадочно помалкивая, он слушал, как она сухо перечисляет все его бесчисленные ошибки и прегрешения. Похоже, каждый арендатор, которому приказали покинуть поместье его светлости (а Ренд знал, что его управляющий выселил не больше дюжины семей), был личным другом этой разгневанной дамы. Она столь красочно живописала горести и лишения несчастных бедняков, что Ренд едва не почувствовал себя царем Иродом, устроившим в Дисайде избиение младенцев.
Нет, в чем-то эта девица, конечно, права, подумал Рендал; и если бы она сказала все это ему просто, по-дружески, то он, возможно, и признался бы, что собирается исправить промахи и ошибки своего не в меру ретивого управляющего. Ведь Ренд уже даже начал это делать…
Но его взбесило, что назойливая «серая мышь» имеет наглость лезть в дела, совершенно ее не касающиеся. Эту вспыльчивую злючку явно пора поставить на место, решил Ренд. Ну, сейчас он ей покажет!
Когда Кейтлин замолчала, задохнувшись от возмущения, в комнате воцарилась тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Наконец Мюррей вновь заговорил.
— А ты виделся с той девушкой? Ну, мисс Рендал? — спросил он.
Ренд досадливо поморщился.
— Мне удалось перекинуться с ней лишь парой слов. Что я могу тебе сказать? По-моему, весьма заурядная девица.
— Похоже, ты разочарован? — вскинул брови Мюррей.
Ренд ухмыльнулся.
— Покажи мне такую женщину, которая не обманула бы надежд мужчины, — ответил он.
Мюррей рассмеялся и принялся вспоминать всех тех ветрениц и кокеток, которые в былые годы обманули их обоих; Ренд тоже развеселился, молодые люди стали добродушно подшучивать друг над другом, и вскоре уже оба пребывали в прекрасном расположении духа.
— Кстати, а что Дэвид? — вдруг спросил Мюррей. — Он был влюблен в ту девушку?
Ренд покачал головой.
— Дэвид всегда говорил, что нет, — задумчиво произнес он. — А зачем ему было лгать?
— Бедный Дэвид, — грустно вздохнул Мюррей. — Мне так жаль, что я не воспользовался случаем и не узнал его получше, когда он гостил у тебя в последний раз. Он показался мне тогда славным малым… Вот только не помню, ходил он когда-нибудь с нами на охоту или на рыбалку?
— Случалось… Но очень редко.
— Наверное, он почти все время проводил с мисс Рендал?
Тщательно обдумав свой ответ, Ренд проговорил:
— Думаю, да. У меня такое впечатление, что она упорно обращала его в свою веру.
— В свою веру? — недоуменно посмотрел на друга Мюррей. — Что ты имеешь в виду?
— Делала из него шотландца! — коротко бросил Ренд. Мюррей приподнял брови.
— И преуспела в этом? — осведомился он.
— Похоже, что да. Перед своим последним боем он говорил только о Шотландии. — Ренд позволил себе слегка улыбнуться. — Думаю, Дэвид пытался и меня обратить в свою новую веру.
* * *
Мюррей решил, что позже надо будет все это хорошенько обдумать. Но он уже и сейчас начал понимать, зачем его друг приехал в Шотландию. Казалось, Дэвид преуспел там, где сам Мюррей потерпел поражение. Значит, Ренда все-таки можно заставить посмотреть на Шотландию непредубежденным взглядом! В душе Мюррей осыпал проклятьями тех молодых хайлендцев, которые напали на карету Ренда. Эта дурацкая выходка поставила под угрозу все, чего удалось добиться Дэвиду. Неужели шутники думали, что его светлость, испугавшись, немедленно вернет арендаторам их фермы?! Мюррей вздохнул. Он-то знал: Ренд не терпит, когда его кто-то к чему-то принуждает.
Внезапно Мюррей заметил, что Ренд пристально смотрит на него. Тогда шотландец поднял свой бокал и произнес гэльский тост:
— Слейнте мхайт! Доброго здоровья тебе!
Выпив, молодые люди помолчали. Потом, доливая виски в бокалы, Ренд сказал:
— Кстати, Джон, я в долгу перед тобой за тот совет, который ты мне дал насчет Гленшила. Совет, который я у тебя действительно просил.
Казалось, Мюррей совершенно сбит с толку.
— Какой совет?
— Поступай, как подобает главе клана Рендалов, сказал ты мне. Именно так я и сделал. И это сработало. Гленшил нанес мне визит вчера утром.
— Правда? Старик в самом деле приезжал к тебе?! И что же?
— Ну, закадычными друзьями мы с ним не стали, но теперь по крайней мере разговариваем друг с другом.
— Это уже кое-что!
— Я тоже так думаю. В общем, наследственная вражда оказалась не такой уж непреодолимой штукой, как я полагал.
— Значит, теперь ты вхож в дом Гленшила и имеешь возможность видеть мисс Рендал?
— Совершенно верно, — кивнул Ренд.
6.
Прошло несколько дней, прежде чем Ренд ответил на приглашение Гленшила. Это было сделано не без задней мысли. Ренд специально выбрал такое утро, когда Гленшил и мистер Дональд Рендал отправились в Баллатер. Как только его светлости донесли, что почтенные джентльмены отбыли из дома, Ренд немедленно приказал оседлать свою лошадь и поехал на прогулку. Он пригласил Джона Мюррея составить ему компанию: если удастся встретиться с Шарлоттой и Фионой, то Мюррей будет отвлекать мать, а Ренд — беседовать с дочерью… Но Мюррей должен был провести этот день в гостях у своей замужней сестры, которая жила с семьей в Эбойне, так что Ренд помчался к соседям один.
Спешившись и войдя в дом, он вручил свою визитную карточку пышногрудой пучеглазой молодой служанке, которая вытаращилась на гостя как на чудище морское. Ренд не удивился, услышав в ответ на свой вопрос, что джентльменов нет дома. Однако его светлость так удрученно вздохнул, что сердце служанки дрогнуло: не могла она огорчить этого прекрасного, утонченного, благовоспитанного молодого человека! Поэтому добрая девица сказала, что если он соблаговолит подождать в холле, то она отнесет карточку наверх и передаст дамам, хотя не уверена, будут ли они сегодня утром принимать посетителей.
— Миссис Рендал и мисс Фиона еще в постелях, — простодушно добавила она.
— Ничего, ничего, я подожду, — сказал Ренд и одарил служанку такой многозначительной улыбкой, что бедняжка, как она позже призналась кухарке, напрочь забыла о том, куда и зачем шла, пока Рендал мягко не напомнил ей об этом. Девушка словно во сне поднялась по лестнице и как слепая побрела по коридору; из транса ее вывела лишь визитная карточка, которую она судорожно прижимала к отчаянно бьющемуся сердцу.
В это время Ренд, впервые переступивший порог дома Гленшилов, с любопытством осматривался вокруг. Убранство холла произвело на его светлость большое впечатление: вместо портретов многочисленных предков, грозно взирающих на своих трепещущих потомков, стены украшала великолепная коллекция голов диких оленей.
Изучив ее с видом истинного знатока, Рендал толкнул дверь, которая, как он полагал, должна была вести в библиотеку. За дверью он увидел ту маленькую тихую девушку, которая сидела в церкви вместе с Гленшилами и которую он принял за служанку. Она стояла возле длинного стола, заваленного книгами и бумагами, и время от времени заглядывала в них, делая пометки на полях какой-то рукописи. Рукопись эта, видимо, чрезвычайно интересовала «серую мышку».
Ренд молча наблюдал за ней. Ее он разглядывал куда более внимательно, чем головы оленей. Если бы ему пришлось одевать эту девушку, подумал он вдруг, то он никогда не позволил бы ей носить это серое платье, которое она, видимо, предпочитала всем другим нарядам. Ее молочно-белая кожа и иссиня-черные волосы явно выигрывали бы в сочетании с яркими, сочными цветами. И еще Ренд, конечно, не разрешил бы ей ходить в том, что вышло из моды уже двадцать лет назад. Правда, нельзя было сказать, что простое шерстяное платье не позволяет любоваться ее прелестной фигуркой. Ренд не смог найти в ней ни одного недостатка. Но оно придавало девушке какой-то неряшливый вид. Сразу было ясно, что ей совершенно безразлично, нравится она мужчинам или нет. Такое же впечатление производила и толстая коса, спускавшаяся до пояса. Просто и без затей… Можно было подумать, что девушка специально старается выглядеть непривлекательной. Все это наводило на самые разные мысли, и мысли эти были одна интереснее другой.
Девушка тихонько напевала какую-то шотландскую песенку. Ренд на миг растерялся. Что делать? Вежливо извиниться и уйти? Или осторожно выскользнуть из комнаты, не побеспокоив эту молодую особу? Но вместо этого со всей наглостью знатного человека и опытного мужчины он шагнул к девушке.
— Простите, — проговорил Ренд, — служанка сказала, что я могу подождать в библиотеке.
Услышав его голос, Кейтлин вздрогнула. Карандаш выскользнул у нее из руки, и Ренд наклонился, чтобы поднять его. За эти несколько секунд она успела прийти в себя. Но все равно, когда он выпрямился и посмотрел на нее, слова замерли у нее на устах. Она вообще забыла, что собиралась сказать. Господи! Никогда в жизни не было ей так страшно.
А она ведь вовсе не дурнушка, решил Ренд, неторопливо изучая каждую черточку ее лица. Подчеркнуть мазком румян высокие скулы, немного выщипать прямые черные брови, чтобы стали потоньше… Умные серые глаза не надо даже подкрашивать… Нужно только научить девушку опускать ресницы, когда джентльмен так прямо разглядывает ее. Что же касается губ… тут Ренд остановился. Он почувствовал, как по его телу внезапно прокатилась жаркая волна.
Глаза его расширились от изумления, а на губах промелькнула усмешка. Но в усмешке этой не было злобного торжества, и Кейтлин немного успокоилась. Рендал не узнал ее. Удивило его что-то другое, и судя по выражению его лица, удивление это было весьма приятным. Казалось, он улыбается какой-то шутке.
К счастью, подумал Ренд, девушка не видела тех картин, которые мгновенно нарисовало его воображение, иначе бедняжка с громким криком выскочила бы из комнаты.
Ренд мысленно раздел ее донага, распустил роскошные волосы, положил на стол, навис над ней — и увидел, как потемнели ее глаза от понимания того, что должно сейчас произойти. Ему еще никогда не доводилось прежде так живо и остро реагировать ни на одну из женщин, и то, что это сотворила с ним маленькая «серая мышка», одновременно и удивило его, и наполнило каким-то сладким трепетом.
А Кейтлин думала совсем о другом. Она наблюдала за блуждающей улыбкой Ренда и уныло говорила себе, что ему есть над чем посмеяться. Нападение на его экипаж и пропажа сундуков — все это оказалось для сиятельного лорда сущей ерундой. Откуда Кейтлин было знать, что его светлость приедет в Шотландию не с одним экипажем, как прежде, а с тремя, и что, направляясь в свое поместье, он оставит две кареты в Инвери?
Рендал разрушил все их планы. Вместо того, чтобы превратиться во всеобщее посмешище, он умудрился стать героем, и все обитатели Дисайда считали его теперь джентльменом, который никому не позволит потешаться над собой. Его появление в шотландской юбке было блестящим ходом. Большой удачей Ренда было и то, что он не позволил английским солдатам преследовать шалунов. «Молодежь решила порезвиться», — добродушно пошутил он в пирожковой у Мег Дагит. Та разнесла его слова по всей округе, и Дисайд был совершенно покорен умом и благородством его светлости.
Вспомнив об этом, Кейтлин сердито фыркнула. Уж она-то сполна отведала этого благородства! У нее от благородства лорда Рендала до сих пор горела задница!
— Библиотека, — отчетливо сказала девушка, строго глядя на гостя, — находится рядом. А это кабинет мистера Рендала, мистера Дональда Рендала, и самого его здесь нет.
Веселые глаза Ренда с насмешливым выражением взирали на Кейтлин. Он явно потешался над ней, и она не могла понять, почему; он изучал ее так, словно она была каким-то диковинным насекомым, которого никогда не было в его коллекции и которого он, наколов на булавку, рассматривал теперь с нескрываемым восторгом.
— Холодность ваша весьма загадочна. Вы знаете об этом? Ваш ледяной взгляд заставляет мужчину думать о роковых тайнах… и о непостижимых глубинах женской души.
У Кейтлин упало сердце. Роковые тайны? Господи, он поймал ее! Нет. Этого не может быть, иначе он не улыбался бы как Чеширский кот. Но что же тогда он имеет в виду? Величайшим усилием воли она заставила себя успокоиться и вежливо проговорила:
— Может быть, вы хотите, чтобы я проводила вас в библиотеку? Соблаговолите следовать за мной.
Но Ренд не двинулся с места, продолжая смотреть на девушку дерзким взглядом. У нее похолодело в животе. Это напомнило ей то ощущение, которое она испытала, когда стояла на самой вершине Лохнагара и, замирая от ужаса, думала, что всего один неверный шаг — и она сорвется в бездонную пропасть.
— Ваш карандаш, — сказал Ренд, протягивая его Кейтлин.
Она посмотрела на руку мужчины и медленно протянула свою. Когда их пальцы соприкоснулись, Кейтлин резко отпрянула, словно между ними проскочила искра.
Ренд просто не мог поверить, что этой девушке удалось так взволновать его. Мгновенный всплеск желания не был для него новостью. Он хорошо знал, что прекрасные женщины, соблазнительные и влекущие, быстро зажигают огонь в его крови. Но эта девушка вовсе не была прекрасной! Ее застывший взгляд никак нельзя было назвать призывным, а в поведении не было и намека на обольстительное кокетство. Да, Ренд был слишком опытен, чтобы ошибиться. Однако когда их пальцы соприкоснулись, у него тоже екнуло сердце. Расчувствовался, подумал он. Пора убираться отсюда.
Резко отстранившись, он принялся оглядывать комнату. Вся она была завалена пачками перевязанных бумаг. Но в кажущемся хаосе Ренд почувствовал определенный порядок.
— Кто вы? И что здесь делаете? Мистер Рендал дает вам уроки? — осведомился сиятельный лорд.
— Нет. Я помогаю ему в работе, — быстро ответила девушка, радуясь, что он заговорил деловым тоном. Чувство облегчения, которое она испытала, было почти осязаемым. Глаза Ренда излучали теперь странный свет, а полуулыбка из угрожающей превратилась в почти ласковую. Кейтлин несколько раз глубоко вздохнула и почувствовала, что руки у нее перестали трястись, а сердце не выпрыгивает больше из груди. Убедившись, что тайна ее пока не раскрыта, девушка совершенно успокоилась.
— Помогаете? Как? — заинтересовался Ренд.
— Я переписываю заметки мистера Дональда, проверяю по старым книгам разные имена и даты…
Ренд просмотрел несколько бумаг, лежавших на столе.
— «История знатных семейств Дисайда, написанная Дональдом Рендалом», — прочитал молодой человек и вопросительно взглянул на Кейтлин. — Насколько я понимаю, мистер Рендал является местным историком?
— Да, — кивнула девушка.
— И что? Он хороший историк?
— Прекрасный. Его познания невероятно глубоки. У него феноменальная память.
— А это что такое? — Ренд обвел взглядом связки рукописей, которые громоздились на книжном шкафу и на многочисленных столах, стоявших вдоль стен.
— Это истории всех семей, живших в Дисайде, — объяснила Кейтлин.
— Полагаю, что здесь есть и история моей семьи.
— Разумеется!
В голосе девушки послышались нетерпеливые нотки. Не обращая на это внимания, Рендал взял в руки переплетенный в кожу том.
— Надеюсь, мистер Рендал достаточно безобиден? — покосившись на девушку, спросил сиятельный лорд.
— Простите?
— Некоторым семьям… Некоторым людям, — поправился он, — может не понравиться, что жизнь их описывает совершенно посторонний человек.
— Под некоторыми людьми вы подразумеваете себя? — Кейтлин не собиралась деликатничать с лордом Рендалом, но даже ее саму смутило, сколь вызывающе прозвучал этот вопрос. Но прежде чем она успела сообразить, как смягчить свои слова, Ренд шагнул к ней и с высоты своего роста внимательно посмотрел на нее. Девушке пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
— А вы считаете, что много знаете обо мне? — спросил Ренд, небрежно скрестив руки на груди.
Благоразумие заставило Кейтлин промолчать. Она сильно сомневалась, что может доверять сердечной улыбке этого человека или — шальным огонькам, плясавшим у него в глазах. Но он мгновенно развеял опасения девушки.
— Послушайте, мне чертовски любопытно, что у вас на уме, — искренне проговорил Ренд. — Выкладывайте все! Честное слово, я вас не съем!
Еще несколько секунд она колебалась, а потом набрала в грудь побольше воздуха — и бросилась в бой. У нее и в мыслях не было отчитывать лорда Рендала как провинившегося школьника. Она только хотела защитить арендаторов, изгнанных из своих домов. Рендал предоставил ей прекрасную возможность это сделать, и Кейтлин чувствовала, что просто обязана воспользоваться ею.
Сначала девушка говорила неуверенно, но Рендал слушал, не перебивая. Он просто смотрел на нее немигающим взглядом, словно каменный идол. Тогда речь ее стала более пылкой и страстной. Кейтлин казалось, что она умоляет сиятельного лорда смилостивиться над людьми, которых он вверг в пучину бедствий и которым никогда самим не выбраться оттуда. Ренд же решил, что она читает ему мораль, видя в нем злобного негодяя без совести и чести.
Улыбаясь и загадочно помалкивая, он слушал, как она сухо перечисляет все его бесчисленные ошибки и прегрешения. Похоже, каждый арендатор, которому приказали покинуть поместье его светлости (а Ренд знал, что его управляющий выселил не больше дюжины семей), был личным другом этой разгневанной дамы. Она столь красочно живописала горести и лишения несчастных бедняков, что Ренд едва не почувствовал себя царем Иродом, устроившим в Дисайде избиение младенцев.
Нет, в чем-то эта девица, конечно, права, подумал Рендал; и если бы она сказала все это ему просто, по-дружески, то он, возможно, и признался бы, что собирается исправить промахи и ошибки своего не в меру ретивого управляющего. Ведь Ренд уже даже начал это делать…
Но его взбесило, что назойливая «серая мышь» имеет наглость лезть в дела, совершенно ее не касающиеся. Эту вспыльчивую злючку явно пора поставить на место, решил Ренд. Ну, сейчас он ей покажет!
Когда Кейтлин замолчала, задохнувшись от возмущения, в комнате воцарилась тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42