— возмутился Джонас.
— Как можно, сэр? — вежливо откликнулся офицер. — Я просто сказал, что был зафиксирован случай изнасилования. Не исключено, что эти инциденты как-то связаны между собой. Вот и все, что я могу сообщить вам на данный момент. Мы постараемся его найти.
— Да уж, постарайтесь, — мрачно проворчал Джонас. Верити понимала, что он злится главным образом на себя: ведь он не сумел догнать преступника.
— Больше ни за что не позволю тебе выходить ночью одной в коридор, — не унимался Джонас. — Я должен был сам проводить тебя до двери ванной.
— Не изводи себя, Джонас. Кто мог предвидеть, что такое случится в двух шагах от нашего номера? Просто я не вовремя там оказалась.
— Ты уже второй раз подвергаешь себя опасности. — Джонас сердито сверкнул глазами. — Как можно быть такой неосторожной?
Верити машинально потрогала рукой все еще плоский живот.
— Действительно, как?!
Джонас в два счета пересек комнату и, присев перед ней на корточки, схватил за руки:
— Что ты, Верити, я не имел в виду ребенка. Брови ее от удивления поползли вверх.
— Но и я не о нем. — Она, впрочем, тотчас поняла, что он просто-напросто не правильно истолковал ее жест.
— Милая, я знаю, для тебя это большое потрясение, но все наладится, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. Справимся.
— Да, мне-то ничего другого и не остается, — сухо заметила она.
— Мы справимся вместе. — Он произнес эти слова твердо и со значением. — Верити, мы оба несем ответственность за ребенка, не забывай.
Она ласково коснулась ладонью его щеки и подумала о том, что он отец будущего малыша. И тут же вспомнила, что когда впервые решилась на близость с Джонасом, то отдавала себе отчет, к чему это может привести.
Умом она понимала, что ее ждут тревоги и, возможно, разочарования, потому что Джонас — явно не тот человек, который ей нужен. И тем не менее Верити нисколько не сомневалась, что он единственный мужчина, которого она ждала всю жизнь. И твердо знала, что никого другого ей не хотелось бы называть отцом своего ребенка.
— Не забуду, Джонас.
Он подхватил ее на руки и, присев на постель, стал осторожно баюкать как маленькую.
— С тобой и правда все в порядке? Этот мерзавец тебе не навредил?
— Я его покалечила сильнее, уж поверь. Со мной была моя верная трость.
— И как тебе только удается — лишь шагнешь за порог и сразу же влипаешь куда-нибудь!
— Я весьма талантлива по части подобного рода приключений.
Утром, когда Джонас с Верити покинули гостиницу «Ночлег и Завтрак», моросило. Низкие серые облака полностью заволокли небо, предвещая нескончаемые дожди в обозримом будущем.
— Пока ты принимала душ, я прослушал прогноз погоды по радио, — сказал Джонас по дороге в гавань. — С Тихого океана надвигается шторм.
— Надеюсь, виллу не смоет в море. — Верити остановилась у бакалейной лавки. — Куплю чего-нибудь — у Мэгги Фрэмптон в кладовке совсем пусто.
— Не стоит проявлять подобную инициативу, — строго заметил Джонас. — Мы с тобой консультанты и вовсе не обязаны помогать на кухне.
— Да, но нам ведь нужно что-то есть, не так ли? Или ты согласен всю неделю питаться картофельным пюре? Я просто докуплю немного продуктов — это займет всего несколько минут.
Он посмотрел вдаль и сказал:
— Ну ладно, иди. Я вернусь минут через двадцать.
— А куда ты?
— Пойду посмотрю, может, найду где-нибудь доску объявлений, — ответил он неопределенно.
Верити с любопытством взглянула на него. Она готова была поклясться, что это всего лишь импровизированный предлог.
— Доску объявлений?
— Я сейчас вернусь. — Он протянул ей зонтик и быстрым шагом направился вниз по тротуару.
Верити долго смотрела ему вслед. Здорово сидит на нем подаренная ею замшевая куртка, но, по правде говоря, в Джонасе ей нравилось почти все. Или ничего. Улыбнувшись своим мыслям, она толкнула дверь магазинчика.
Спустя двадцать минут она уже ждала Джонаса под навесом, рядом громоздились три доверху набитые сумки. Джонас вынырнув из-за угла, бросил взгляд на пакеты и застонал от отчаяния:
— И кто, спрашивается, потащит на паром все эти мешки и дорожную сумку?
— Джонас, не ворчи. Мы вдвоем прекрасно со всем управимся. Вот, возьми сумку и один из пакетов.
А я понесу остальное.
— А как же твоя нога?
Верити сунула трость под мышку.
— Трость мне больше не нужна, — ответила она, ощутив себя абсолютно здоровой. — Лодыжка еще побаливает, но, в общем, все нормально. Видимо, помог компресс Оливера Крампа. А может быть, и его кристалл.
— А по-моему, твоя нога прошла сама собой, — буркнул Джонас, поднимая доверху нагруженный пакет. — Незачем приписывать все вмешательству экстрасенсов. Смотри под ноги, не оступись.
— Разве тебе не понравился Оливер?
— Думаю, он честный и порядочный малый. Хотя и малость с приветом, как и все эти экстрасенсы.
Верити хихикнула:
— Ты сам обладаешь несколько необычными способностями и еще осмеливаешься называть его ненормальным?
Джонас немного помолчал, потом ответил:
— Понимаешь, я не вижу в своих способностях ничего сверхъестественного. Это часть меня самого, как способность видеть, слышать или ощущать. Это как бы шестое чувство. Конечно, оно доставляет массу хлопот — одно время мне казалось, что мой так называемый «дар» сведет меня с ума, — но я никогда не считал его странным или чужеродным. Это просто-напросто тоже я. — Он перевел дух и добавил:
— В каком-то смысле он для меня то же, что и ты.
— Я?!
— Да, ты. — Он улыбнулся. — Ты ведь тоже приносишь мне сплошные беспокойства и тревоги, а порой доводишь почти до безумия, но я связан с тобой — ив этом-то вся штука. Ты часть меня самого. Вот, возьми. — Он взял сумку и пакеты в одну руку, а другой полез в карман куртки и вытащил оттуда маленький белый сверток. — Это тебе.
— Подарок? Мне? — удивленно воскликнула Верити и машинально потянулась за ним. На нем стояла эмблема того магазина, где она видела огненно-красные сережки. — О, Джонас, как это мило! Ты просто прелесть! — Верити быстро вскрыла упаковку и заглянула внутрь. Ей тотчас подмигнули два огненных кристаллика. — Ах, какие хорошенькие! Чудо как хороши!
— Не очень дорогие, — беспокойно заметил Джонас. — Тебе они правда нравятся? — Он так и впился в нее острым взглядом, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее радостно-возбужденном лице.
— Ax, ну конечно, конечно! Нравятся, очень нравятся! Спасибо тебе, Джонас. — Верити приподнялась на цыпочки и, изловчившись, чмокнула его в щеку. — Я очень тронута. Как здорово, что ты вспомнил о них сегодня утром.
— Не знаю, пойдет ли тебе такой оттенок, — заметил Джонас, когда они двинулись к порту. — Мне все же кажется, что лучше было бы подобрать что-нибудь под цвет глаз.
— Мне хотелось именно их. — Она запрятала сверток поглубже. Поскорей бы примерить! — Они мне пойдут, вот увидишь.
— Ну раз так, — мягко продолжал Джонас, — считай, что это мой подарок в честь нашей помолвки.
Верити резко обернулась и уставилась на его неподвижный, словно высеченный из камня профиль.
— Нет, так не пойдет.
— Что не пойдет? — переспросил он с самым невинным видом.
— Я не могу принять от тебя такого рода подарок и на таких условиях.
— Верити, — устало вымолвил Джонас, — ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что в жизни все что-нибудь да значит. И ты достаточно умна, чтобы понять, что я так или иначе добьюсь своего. Тебе бы хотелось иметь эти сережки, да или нет?
— Ты же знаешь, что да, — пробормотала она, сжимая сережки в кармане. Ей очень хотелось их иметь — гораздо больше, чем когда она увидела их впервые. Они словно специально для нее созданы и должны принадлежать только ей.
— Тогда прими их, а вместе с ними и мои условия.
— Нет, так я не могу.
— А у тебя просто нет выбора. И сделай одолжение, перестань капризничать. Когда женщина ломается, она становится невыносимой.
— Ты не можешь запретить мне капризничать, если мне этого хочется. Да будет тебе известно, беременные женщины всегда раздражительны. — Верити чувствовала, что в ее доводах есть какой-то изъян, но ничего лучше придумать ни могла. Она не вернет ему эти серьги. Пусть Джонас придает своему подарку какое угодно значение — ей все равно. Сережки она от него примет, а вот что касается условий — их она принимать не обязана.
— Что мне в тебе нравится больше всего, радость моя, так это то, что ты никогда не сдаешься без боя.
— Не торопи события, Куаррел.
— Я не события тороплю — я тороплю тебя.
Спустя сорок минут Джонас уже направлял лодку прямо в маленькую бухточку у подножия скалы. Они причалили к острову, но когда, уже на суше, взбирались по крутому склону, их чуть не настиг шторм. В дверях путешественников встретил Даг Уорвик.
— Хорошо, что успели до дождя. Надвигается буря, — сказал он, принимая пакеты из рук Верити. — Вам пришлось бы торчать в городе до завтрашнего утра, а зачем терять время? Ну как, узнали что-нибудь?
К величайшей радости Верити, Джонас не воспринял замечание Дага как личное оскорбление.
— Да, кое-что прояснилось, — спокойно ответил он, не спуская глаз с Верити. — А у вас как дела?
— О, здесь такая скучища. — Даг поморщился. — Я уже жалею, что позволил Элиссе пригласить сюда Крампа, Спенсера и Ярвуда. Вчера мы весь вечер сиднем просидели из-за дождя и, похоже, успели порядком надоесть друг другу. Спенсер изводит Ярвуда насмешками; Ярвуд с Элиссой, по-видимому, находятся в состоянии междуусобной вражды. Крамп читает статьи о лекарственных травах и слоняется по коридорам. Какой-то он странный, этот парень; действует мне на нервы. Жду не дождусь, когда кончится эта неделя. Так каков будет следующий ваш шаг в исследовании виллы?
— Я собираюсь повнимательнее осмотреть западное крыло, — отозвался Джонас и, как завзятый профессионал, стал рассуждать о влиянии Леонардо да Винчи на архитектурный стиль Милана и доказывать, что отголоски этого влияния просматриваются и в планировке этого крыла виллы.
— А я и не знала, что Леонардо да Винчи был архитектором, — удивленно перебила его Верити. Джонас бросил на нее снисходительный взгляд:
— Да, насколько нам известно, он не занимался «строительством. Но Леонардо выполнил серию рисунков, которые вдохновили Браманте и других великих зодчих.
— Понятно. — Его менторский тон неприятно задел Верити, и девушка направилась к лестнице. Оглянувшись, она заметила, как в глазах Джонаса промелькнуло лукавое выражение. Сразу же стало ясно, что он просто-напросто воспользовался своим авторитетом, чтобы одержать верх.
В их спальне наверху был жуткий холод, как, впрочем, и в других комнатах старой, продуваемой всеми ветрами виллы, но по крайней мере тут хоть ванная рядом. Верити включила обогреватель, высушила влажные волосы и переоделась. Она уже собралась было спуститься вниз и помочь Мэгги Фрэмптон на кухне, как вдруг в дверь постучали.
Девушка отворила и увидела на пороге улыбающуюся Элиссу Уорвик. Усилием воли Верити выдавила из себя ответную улыбку:
— Здравствуйте, Элисса. Что вы хотели?
— Джонас с Дагом и другими отправились исследовать западное крыло. Я подумала, что настало подходящее время для разговора с глазу на глаз. Случилось нечто важное — об этом я и пришла поговорить с вами.
Верити охватила безотчетная тревога.
— Что же случилось, Элисса?
— Может быть, позволите войти? — Элисса в неизменных белых одеждах — на ней были белые шерстяные брюки и белый свитер — переступила порог, не дожидаясь приглашения. Ее светлые волосы отливали серебром, а маленькие колокольчики на ногах весело позвякивали. Верити по сравнению с ней в своих джинсах и клетчатой рубашке чувствовала себя какой-то замарашкой.
— Присаживайтесь, прошу вас. — Ничего Другого она в подобных обстоятельствах придумать не смогла. Элисса все же была ее клиенткой. — Ну а теперь выкладывайте, в чем дело.
Элисса присела у окна, сложив руки ладонями вместе и обратив на Верити взгляд, полный глубокого сочувствия.
— Разговор будет трудным для вас, но уверена, вы поймете меня правильно. Я хотела бы поговорить о Джонасе.
Верити еще больше встревожилась:
— И что же?
Элисса посмотрела в окно, собираясь с мыслями. Когда она вновь повернулась к Верити, ее расширенные глаза хранили выражение какой-то неземной мудрости или самоуверенности — одно от другого порой трудно отличить.
— Я уже рассказывала вам, что являюсь проводником духовных идей древней жрицы Сарананты.
— Ну да, я помню. — Верити старалась говорить как можно спокойнее.
— За последнее время наш контакт значительно упрочился. А сегодня она явилась мне в видении и сказала, что следует делать дальше. У меня великое предназначение, Верити. Я должна стать матерью ребенка с потрясающими, небывалыми способностями.
Несмотря на скрытую неприязнь к этой женщине, сейчас в душе Верити пробудились почти сестринские чувства.
— Вы беременны?
— Еще нет.
— Ах вот как! — Сестринские чувства вмиг покинули ее, и Верити решила испробовать другую тактику. — А чем занимается ваша Сарананта? Что входит в обязанности жрицы храма? Я слышала о них презабавные истории.
— Сарананта была жрицей любви.
— А, так я и думала. Значит, так это… называется?
Элисса терпеливо пояснила:
— Она являлась верховной жрицей и одной из главных богинь древности. Сарананта принимала мужчин, которые приходили в храм просить милости богини…
— Другими словами, она спала с каждым Томом, Диком или Гарри, который появлялся в храме, при наличии у них толстого кошелька? — перебила ее Верити.
— Вы смеетесь надо мной, но я к этому готова. Духовным проводникам всегда приходится сносить насмешки и скептическое отношение окружающих. Впрочем, Сарананта открыла мне великую тайну, которая перевернет всю мою жизнь, Верити.
— И что это за тайна?
— Она — это я, а я — это она. — Глаза Элиссы так и сверкали радостным возбуждением. — Видите ли, в прошлой жизни я была Саранантой. А сегодня она сообщила, что мне уготована такая же судьба в нынешней моей жизни — мне предстоит выполнить свое главное предназначение.
— Она хочет, чтобы вы стали проституткой? Позвольте заметить, Элисса: может, двадцать тысяч лет назад эта профессия и считалась довольно престижной, но сейчас, к, сожалению, она не столь популярна. Вам не будут начислять пенсию, не оплатят медицинскую страховку, да и в плане карьеры вряд ли вам удастся достигнуть столь же впечатляющих вершин, как вашей Сарананте.
— Верити, попытайтесь меня понять. К похоти и проституции это не имеет никакого отношения. Речь идет о свободной любви — любви, которая не связана узами ханжеской морали и не зависит от обстоятельств. Мне предначертано выполнить свой долг и сочетаться свободным браком с мужчиной, который является моим истинным сексуальным партнером. Я буду откровенна, Верити, откроюсь вам как женщина женщине. Сарананта поведала, что таким идеальным партнером для меня является Джонас Куаррел. Это его семя должно попасть в мое лоно, его семя даст благословенные всходы в моем чреве.
— Джонас?! Вам нужно его… м-м… семя?! — воскликнула Верити каким-то сдавленным голосом.
Откровенное бесстыдство Элиссы сразило ее наповал. — Должна предупредить вас, Элисса, что Джонас уже занят и в другом саду работать не будет.
Элисса не обратила внимания на это замечание и продолжала как ни в чем не бывало:
— Так вот, я пришла просить вас, чтобы вы мне его одолжили.
Глава 11
— Элисса, — осторожно начала Верити, памятуя о том, что та является ее клиенткой, — мне жаль вас разочаровывать, но сейчас другие времена. Боюсь, вам не удастся заполучить Джонаса для свободной любви и высшего духовного соединения.
— Я знала, что вас это шокирует, — мягко продолжала Элисса. — Но мне кажется, вы женщина очень умная, я бы даже сказала мудрая. Я считаю вас в каком-то смысле своей сестрой, просвещенной сестрой. Если вы хорошенько все обдумаете, то придете к выводу, что союз между мной и Джонасом предначертан свыше. Я всего лишь повинуюсь приказу астральных сил, которые управляют моей судьбой. Противостояние им может обернуться бедой для всех нас.
— Но Джонас уже говорил вам, что не является экстрасенсом, — поспешно возразила Верити.
Элисса улыбнулась и недоверчиво покачала головой.
— Я знаю точно, что он экстрасенс и наделен особым могуществом, хотя и пытается отрицать это. Мне поведал об этом Престон.
При этих словах Верити вся подалась вперед:
— Вот как? И что же Престону известно о Джонасе?
— Он рассказал, что Куаррела тестировали в Винсент-колледже и в лаборатории все знали о его исключительных способностях, — призналась Элисса. — Престон никому и словом не обмолвился, поскольку понимает, что Джонас, возможно, хочет сохранить это в тайне. И не стоит порицать его: настоящим экстрасенсам трудно бывает отделаться от докучливых и любопытных. Поэтому Престон и не собирается разглашать его секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Как можно, сэр? — вежливо откликнулся офицер. — Я просто сказал, что был зафиксирован случай изнасилования. Не исключено, что эти инциденты как-то связаны между собой. Вот и все, что я могу сообщить вам на данный момент. Мы постараемся его найти.
— Да уж, постарайтесь, — мрачно проворчал Джонас. Верити понимала, что он злится главным образом на себя: ведь он не сумел догнать преступника.
— Больше ни за что не позволю тебе выходить ночью одной в коридор, — не унимался Джонас. — Я должен был сам проводить тебя до двери ванной.
— Не изводи себя, Джонас. Кто мог предвидеть, что такое случится в двух шагах от нашего номера? Просто я не вовремя там оказалась.
— Ты уже второй раз подвергаешь себя опасности. — Джонас сердито сверкнул глазами. — Как можно быть такой неосторожной?
Верити машинально потрогала рукой все еще плоский живот.
— Действительно, как?!
Джонас в два счета пересек комнату и, присев перед ней на корточки, схватил за руки:
— Что ты, Верити, я не имел в виду ребенка. Брови ее от удивления поползли вверх.
— Но и я не о нем. — Она, впрочем, тотчас поняла, что он просто-напросто не правильно истолковал ее жест.
— Милая, я знаю, для тебя это большое потрясение, но все наладится, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. Справимся.
— Да, мне-то ничего другого и не остается, — сухо заметила она.
— Мы справимся вместе. — Он произнес эти слова твердо и со значением. — Верити, мы оба несем ответственность за ребенка, не забывай.
Она ласково коснулась ладонью его щеки и подумала о том, что он отец будущего малыша. И тут же вспомнила, что когда впервые решилась на близость с Джонасом, то отдавала себе отчет, к чему это может привести.
Умом она понимала, что ее ждут тревоги и, возможно, разочарования, потому что Джонас — явно не тот человек, который ей нужен. И тем не менее Верити нисколько не сомневалась, что он единственный мужчина, которого она ждала всю жизнь. И твердо знала, что никого другого ей не хотелось бы называть отцом своего ребенка.
— Не забуду, Джонас.
Он подхватил ее на руки и, присев на постель, стал осторожно баюкать как маленькую.
— С тобой и правда все в порядке? Этот мерзавец тебе не навредил?
— Я его покалечила сильнее, уж поверь. Со мной была моя верная трость.
— И как тебе только удается — лишь шагнешь за порог и сразу же влипаешь куда-нибудь!
— Я весьма талантлива по части подобного рода приключений.
Утром, когда Джонас с Верити покинули гостиницу «Ночлег и Завтрак», моросило. Низкие серые облака полностью заволокли небо, предвещая нескончаемые дожди в обозримом будущем.
— Пока ты принимала душ, я прослушал прогноз погоды по радио, — сказал Джонас по дороге в гавань. — С Тихого океана надвигается шторм.
— Надеюсь, виллу не смоет в море. — Верити остановилась у бакалейной лавки. — Куплю чего-нибудь — у Мэгги Фрэмптон в кладовке совсем пусто.
— Не стоит проявлять подобную инициативу, — строго заметил Джонас. — Мы с тобой консультанты и вовсе не обязаны помогать на кухне.
— Да, но нам ведь нужно что-то есть, не так ли? Или ты согласен всю неделю питаться картофельным пюре? Я просто докуплю немного продуктов — это займет всего несколько минут.
Он посмотрел вдаль и сказал:
— Ну ладно, иди. Я вернусь минут через двадцать.
— А куда ты?
— Пойду посмотрю, может, найду где-нибудь доску объявлений, — ответил он неопределенно.
Верити с любопытством взглянула на него. Она готова была поклясться, что это всего лишь импровизированный предлог.
— Доску объявлений?
— Я сейчас вернусь. — Он протянул ей зонтик и быстрым шагом направился вниз по тротуару.
Верити долго смотрела ему вслед. Здорово сидит на нем подаренная ею замшевая куртка, но, по правде говоря, в Джонасе ей нравилось почти все. Или ничего. Улыбнувшись своим мыслям, она толкнула дверь магазинчика.
Спустя двадцать минут она уже ждала Джонаса под навесом, рядом громоздились три доверху набитые сумки. Джонас вынырнув из-за угла, бросил взгляд на пакеты и застонал от отчаяния:
— И кто, спрашивается, потащит на паром все эти мешки и дорожную сумку?
— Джонас, не ворчи. Мы вдвоем прекрасно со всем управимся. Вот, возьми сумку и один из пакетов.
А я понесу остальное.
— А как же твоя нога?
Верити сунула трость под мышку.
— Трость мне больше не нужна, — ответила она, ощутив себя абсолютно здоровой. — Лодыжка еще побаливает, но, в общем, все нормально. Видимо, помог компресс Оливера Крампа. А может быть, и его кристалл.
— А по-моему, твоя нога прошла сама собой, — буркнул Джонас, поднимая доверху нагруженный пакет. — Незачем приписывать все вмешательству экстрасенсов. Смотри под ноги, не оступись.
— Разве тебе не понравился Оливер?
— Думаю, он честный и порядочный малый. Хотя и малость с приветом, как и все эти экстрасенсы.
Верити хихикнула:
— Ты сам обладаешь несколько необычными способностями и еще осмеливаешься называть его ненормальным?
Джонас немного помолчал, потом ответил:
— Понимаешь, я не вижу в своих способностях ничего сверхъестественного. Это часть меня самого, как способность видеть, слышать или ощущать. Это как бы шестое чувство. Конечно, оно доставляет массу хлопот — одно время мне казалось, что мой так называемый «дар» сведет меня с ума, — но я никогда не считал его странным или чужеродным. Это просто-напросто тоже я. — Он перевел дух и добавил:
— В каком-то смысле он для меня то же, что и ты.
— Я?!
— Да, ты. — Он улыбнулся. — Ты ведь тоже приносишь мне сплошные беспокойства и тревоги, а порой доводишь почти до безумия, но я связан с тобой — ив этом-то вся штука. Ты часть меня самого. Вот, возьми. — Он взял сумку и пакеты в одну руку, а другой полез в карман куртки и вытащил оттуда маленький белый сверток. — Это тебе.
— Подарок? Мне? — удивленно воскликнула Верити и машинально потянулась за ним. На нем стояла эмблема того магазина, где она видела огненно-красные сережки. — О, Джонас, как это мило! Ты просто прелесть! — Верити быстро вскрыла упаковку и заглянула внутрь. Ей тотчас подмигнули два огненных кристаллика. — Ах, какие хорошенькие! Чудо как хороши!
— Не очень дорогие, — беспокойно заметил Джонас. — Тебе они правда нравятся? — Он так и впился в нее острым взглядом, стараясь не пропустить ни малейшего изменения в ее радостно-возбужденном лице.
— Ax, ну конечно, конечно! Нравятся, очень нравятся! Спасибо тебе, Джонас. — Верити приподнялась на цыпочки и, изловчившись, чмокнула его в щеку. — Я очень тронута. Как здорово, что ты вспомнил о них сегодня утром.
— Не знаю, пойдет ли тебе такой оттенок, — заметил Джонас, когда они двинулись к порту. — Мне все же кажется, что лучше было бы подобрать что-нибудь под цвет глаз.
— Мне хотелось именно их. — Она запрятала сверток поглубже. Поскорей бы примерить! — Они мне пойдут, вот увидишь.
— Ну раз так, — мягко продолжал Джонас, — считай, что это мой подарок в честь нашей помолвки.
Верити резко обернулась и уставилась на его неподвижный, словно высеченный из камня профиль.
— Нет, так не пойдет.
— Что не пойдет? — переспросил он с самым невинным видом.
— Я не могу принять от тебя такого рода подарок и на таких условиях.
— Верити, — устало вымолвил Джонас, — ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что в жизни все что-нибудь да значит. И ты достаточно умна, чтобы понять, что я так или иначе добьюсь своего. Тебе бы хотелось иметь эти сережки, да или нет?
— Ты же знаешь, что да, — пробормотала она, сжимая сережки в кармане. Ей очень хотелось их иметь — гораздо больше, чем когда она увидела их впервые. Они словно специально для нее созданы и должны принадлежать только ей.
— Тогда прими их, а вместе с ними и мои условия.
— Нет, так я не могу.
— А у тебя просто нет выбора. И сделай одолжение, перестань капризничать. Когда женщина ломается, она становится невыносимой.
— Ты не можешь запретить мне капризничать, если мне этого хочется. Да будет тебе известно, беременные женщины всегда раздражительны. — Верити чувствовала, что в ее доводах есть какой-то изъян, но ничего лучше придумать ни могла. Она не вернет ему эти серьги. Пусть Джонас придает своему подарку какое угодно значение — ей все равно. Сережки она от него примет, а вот что касается условий — их она принимать не обязана.
— Что мне в тебе нравится больше всего, радость моя, так это то, что ты никогда не сдаешься без боя.
— Не торопи события, Куаррел.
— Я не события тороплю — я тороплю тебя.
Спустя сорок минут Джонас уже направлял лодку прямо в маленькую бухточку у подножия скалы. Они причалили к острову, но когда, уже на суше, взбирались по крутому склону, их чуть не настиг шторм. В дверях путешественников встретил Даг Уорвик.
— Хорошо, что успели до дождя. Надвигается буря, — сказал он, принимая пакеты из рук Верити. — Вам пришлось бы торчать в городе до завтрашнего утра, а зачем терять время? Ну как, узнали что-нибудь?
К величайшей радости Верити, Джонас не воспринял замечание Дага как личное оскорбление.
— Да, кое-что прояснилось, — спокойно ответил он, не спуская глаз с Верити. — А у вас как дела?
— О, здесь такая скучища. — Даг поморщился. — Я уже жалею, что позволил Элиссе пригласить сюда Крампа, Спенсера и Ярвуда. Вчера мы весь вечер сиднем просидели из-за дождя и, похоже, успели порядком надоесть друг другу. Спенсер изводит Ярвуда насмешками; Ярвуд с Элиссой, по-видимому, находятся в состоянии междуусобной вражды. Крамп читает статьи о лекарственных травах и слоняется по коридорам. Какой-то он странный, этот парень; действует мне на нервы. Жду не дождусь, когда кончится эта неделя. Так каков будет следующий ваш шаг в исследовании виллы?
— Я собираюсь повнимательнее осмотреть западное крыло, — отозвался Джонас и, как завзятый профессионал, стал рассуждать о влиянии Леонардо да Винчи на архитектурный стиль Милана и доказывать, что отголоски этого влияния просматриваются и в планировке этого крыла виллы.
— А я и не знала, что Леонардо да Винчи был архитектором, — удивленно перебила его Верити. Джонас бросил на нее снисходительный взгляд:
— Да, насколько нам известно, он не занимался «строительством. Но Леонардо выполнил серию рисунков, которые вдохновили Браманте и других великих зодчих.
— Понятно. — Его менторский тон неприятно задел Верити, и девушка направилась к лестнице. Оглянувшись, она заметила, как в глазах Джонаса промелькнуло лукавое выражение. Сразу же стало ясно, что он просто-напросто воспользовался своим авторитетом, чтобы одержать верх.
В их спальне наверху был жуткий холод, как, впрочем, и в других комнатах старой, продуваемой всеми ветрами виллы, но по крайней мере тут хоть ванная рядом. Верити включила обогреватель, высушила влажные волосы и переоделась. Она уже собралась было спуститься вниз и помочь Мэгги Фрэмптон на кухне, как вдруг в дверь постучали.
Девушка отворила и увидела на пороге улыбающуюся Элиссу Уорвик. Усилием воли Верити выдавила из себя ответную улыбку:
— Здравствуйте, Элисса. Что вы хотели?
— Джонас с Дагом и другими отправились исследовать западное крыло. Я подумала, что настало подходящее время для разговора с глазу на глаз. Случилось нечто важное — об этом я и пришла поговорить с вами.
Верити охватила безотчетная тревога.
— Что же случилось, Элисса?
— Может быть, позволите войти? — Элисса в неизменных белых одеждах — на ней были белые шерстяные брюки и белый свитер — переступила порог, не дожидаясь приглашения. Ее светлые волосы отливали серебром, а маленькие колокольчики на ногах весело позвякивали. Верити по сравнению с ней в своих джинсах и клетчатой рубашке чувствовала себя какой-то замарашкой.
— Присаживайтесь, прошу вас. — Ничего Другого она в подобных обстоятельствах придумать не смогла. Элисса все же была ее клиенткой. — Ну а теперь выкладывайте, в чем дело.
Элисса присела у окна, сложив руки ладонями вместе и обратив на Верити взгляд, полный глубокого сочувствия.
— Разговор будет трудным для вас, но уверена, вы поймете меня правильно. Я хотела бы поговорить о Джонасе.
Верити еще больше встревожилась:
— И что же?
Элисса посмотрела в окно, собираясь с мыслями. Когда она вновь повернулась к Верити, ее расширенные глаза хранили выражение какой-то неземной мудрости или самоуверенности — одно от другого порой трудно отличить.
— Я уже рассказывала вам, что являюсь проводником духовных идей древней жрицы Сарананты.
— Ну да, я помню. — Верити старалась говорить как можно спокойнее.
— За последнее время наш контакт значительно упрочился. А сегодня она явилась мне в видении и сказала, что следует делать дальше. У меня великое предназначение, Верити. Я должна стать матерью ребенка с потрясающими, небывалыми способностями.
Несмотря на скрытую неприязнь к этой женщине, сейчас в душе Верити пробудились почти сестринские чувства.
— Вы беременны?
— Еще нет.
— Ах вот как! — Сестринские чувства вмиг покинули ее, и Верити решила испробовать другую тактику. — А чем занимается ваша Сарананта? Что входит в обязанности жрицы храма? Я слышала о них презабавные истории.
— Сарананта была жрицей любви.
— А, так я и думала. Значит, так это… называется?
Элисса терпеливо пояснила:
— Она являлась верховной жрицей и одной из главных богинь древности. Сарананта принимала мужчин, которые приходили в храм просить милости богини…
— Другими словами, она спала с каждым Томом, Диком или Гарри, который появлялся в храме, при наличии у них толстого кошелька? — перебила ее Верити.
— Вы смеетесь надо мной, но я к этому готова. Духовным проводникам всегда приходится сносить насмешки и скептическое отношение окружающих. Впрочем, Сарананта открыла мне великую тайну, которая перевернет всю мою жизнь, Верити.
— И что это за тайна?
— Она — это я, а я — это она. — Глаза Элиссы так и сверкали радостным возбуждением. — Видите ли, в прошлой жизни я была Саранантой. А сегодня она сообщила, что мне уготована такая же судьба в нынешней моей жизни — мне предстоит выполнить свое главное предназначение.
— Она хочет, чтобы вы стали проституткой? Позвольте заметить, Элисса: может, двадцать тысяч лет назад эта профессия и считалась довольно престижной, но сейчас, к, сожалению, она не столь популярна. Вам не будут начислять пенсию, не оплатят медицинскую страховку, да и в плане карьеры вряд ли вам удастся достигнуть столь же впечатляющих вершин, как вашей Сарананте.
— Верити, попытайтесь меня понять. К похоти и проституции это не имеет никакого отношения. Речь идет о свободной любви — любви, которая не связана узами ханжеской морали и не зависит от обстоятельств. Мне предначертано выполнить свой долг и сочетаться свободным браком с мужчиной, который является моим истинным сексуальным партнером. Я буду откровенна, Верити, откроюсь вам как женщина женщине. Сарананта поведала, что таким идеальным партнером для меня является Джонас Куаррел. Это его семя должно попасть в мое лоно, его семя даст благословенные всходы в моем чреве.
— Джонас?! Вам нужно его… м-м… семя?! — воскликнула Верити каким-то сдавленным голосом.
Откровенное бесстыдство Элиссы сразило ее наповал. — Должна предупредить вас, Элисса, что Джонас уже занят и в другом саду работать не будет.
Элисса не обратила внимания на это замечание и продолжала как ни в чем не бывало:
— Так вот, я пришла просить вас, чтобы вы мне его одолжили.
Глава 11
— Элисса, — осторожно начала Верити, памятуя о том, что та является ее клиенткой, — мне жаль вас разочаровывать, но сейчас другие времена. Боюсь, вам не удастся заполучить Джонаса для свободной любви и высшего духовного соединения.
— Я знала, что вас это шокирует, — мягко продолжала Элисса. — Но мне кажется, вы женщина очень умная, я бы даже сказала мудрая. Я считаю вас в каком-то смысле своей сестрой, просвещенной сестрой. Если вы хорошенько все обдумаете, то придете к выводу, что союз между мной и Джонасом предначертан свыше. Я всего лишь повинуюсь приказу астральных сил, которые управляют моей судьбой. Противостояние им может обернуться бедой для всех нас.
— Но Джонас уже говорил вам, что не является экстрасенсом, — поспешно возразила Верити.
Элисса улыбнулась и недоверчиво покачала головой.
— Я знаю точно, что он экстрасенс и наделен особым могуществом, хотя и пытается отрицать это. Мне поведал об этом Престон.
При этих словах Верити вся подалась вперед:
— Вот как? И что же Престону известно о Джонасе?
— Он рассказал, что Куаррела тестировали в Винсент-колледже и в лаборатории все знали о его исключительных способностях, — призналась Элисса. — Престон никому и словом не обмолвился, поскольку понимает, что Джонас, возможно, хочет сохранить это в тайне. И не стоит порицать его: настоящим экстрасенсам трудно бывает отделаться от докучливых и любопытных. Поэтому Престон и не собирается разглашать его секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33