Он прекратил собирать сумку, положил руки на бедра и повернулся к ней с мрачным выражением лица.
— Так слушай меня, детка, и слушай внимательно.; Я хочу жениться на тебе по самым нормальным причинам. Мне нужны жена и дом, настоящий дом. Я хочу, чтобы был кто-то, с кем можно поговорить по вечерам, кто-то теплый рядом в постели, кто-то со мной за столом, кто-то, беспокоящийся, когда я задерживаюсь. Чему тут не доверять?!
Она смотрела на него, сплетая и расплетая пальцы рук, сложенных на коленях.
— Полным-полно женщин, которые согласились бы дать тебе все это.
— Не нужны мне эти женщины, мне нужна ты. — Он шагнул к ее креслу и поднял ее на ноги. — И больше ни слова про то, чтобы мне остаться на острове, а тебе уехать в Сиэтл, поняла?
Мэтти печально посмотрела на него.
— Не думаю, что у нас получится, Хью.
— Положись на меня, детка. Я всегда довожу работу до конца.
Тремя днями позже Мэтти взяла канапе с подноса, проносимого мимо официантом, и оглядела толпу хорошо одетых людей, наполнивших одну из самых престижных галерей в Сиэтле.
В глаза бросались прежде всего пластмассовые стаканчики для шампанского. В руках у людей, в переполненных мусорных корзинах и во всех доступных местах. Еще кругом валялись маленькие бумажные салфетки, кусочки канапе и брошенные программки. Казалось, большинство присутствующих находятся здесь, чтобы показать себя, а не смотреть на картины, развешанные по стенам.
Однако это не значило, что картины были плохими. Нет, они явно были достойны внимания. Галерея демонстрировала лучшие авангардистские работы западного побережья. Выставка была посвящена ретроспективе работ Эриел Шарп.
Полотна сгруппировали в соответствии с четырьмя периодами в работе художницы: начальный мрачный период, период поиска, короткий примитивистский период и последний, названный ранним зрелым периодом.
Мэтти слушала обрывки разговоров вокруг нее:
— Невероятно эмоционально, с самого начала… такое мастерство цветовой гаммы, даже в начальный, мрачный период, когда она пользовалась лишь черной и коричневой красками… ощущение катастрофы… потрясающие линии, но она тогда разводилась с Блэкуэллом, а такое на нее всегда действует. Она так эмоциональна… немного грубовата, но это относится к ее примитивистскому периоду, сами понимаете…
Мэтти ясно видела, что ее сестра талантлива. Мастерское чувство линии и цвета, изысканная чувственность и явная способность к абстрактным формам делали ее не просто хорошим, но блестящим художником.
И очень дорогим.
Мэтти надкусила канапе и бессознательно начала притопывать носком черной кожаной туфли. Взглянула на часы из черненого золота на запястье.
Через полчаса должен подъехать Хью. Он обещал приехать на открытие сразу после совещания у Шарлотты Вейлкорт. Совещание было назначено на четыре, а сейчас уже почти шесть.
Он согласился прийти весьма неохотно, но Мэтти настояла. Посещение открытия галерей было частью
Ее работы, и если Хью намеревался стать своим в ее мире, то он, черт возьми, может сделать усилие, чтобы хоть немного об этом мире узнать.
Мэтти снова нетерпеливо взглянула на часы. У нее закралось подозрение, что Хью умышленно затянул совещание с теткой, чтобы вообще не приходить на открытие. Она подумала, не стоит ли ей позвонить Шарлотте, когда раздался голос, обратившийся к ней через весь зал, от дверей.
— Мэтти, ты, гляжу, уже вернулась из рая. Я-то думал, что тебя еще неделю не будет. Разве ты не в отпуск ездила?
Мэтти повернулась и улыбнулась высокому богоподобному викингу, пробирающемуся к ней через толпу.
— Привет, Шлинн. Я приехала раньше. Все вышло не так, как задумывалось, но ведь это часто случается, если покупаешь целый тур.
— Ну, я рад, что ты в полном здравии. И что смогла сюда сегодня прийти. — Флинн Грэфтон был выдающейся личностью во всех отношениях. Густая грива пепельных волос, стянутая в пучок на затылке, резко контрастировала с его абсолютно черным одеянием, состоящим из черных брюк, черной рубашки с широкими рукавами и ярко начищенных черных ботинок. Единственное украшение — серебряный египетский амулет на цепочке, висящий на шее.
— Похоже, у Эриел еще одна удачная выставка, — заметила Мэтти.
Флинн с гордостью кивнул.
— Неплохо получилось, верно? Элизабет Кеньон всегда устраивает потрясающие выставки. И народ приличный подобрался. Не обошлось, разумеется, без обычных завсегдатаев, кочующих из одной галереи в другую, но что поделать. Они разнообразят пейзаж.
Мэтти рассмеялась.
— То-то мне показалось, что я заметила Шок Вэлью Фредериксон и пару ее приятелей, поглощающих бутерброды.
— Голодные художники, Бог с ними. Но тут есть И Настоящие покупатели. Все идет нормально. Эриел будет довольна. Кстати, об Эриел, где она? Я уже здесь с полчаса, а ее не видела.
Прекрасные брови Флинна озабоченно сдвинулись.
— Не знаю. Должна; была приехать пятнадцать минут назад. Рассчитывала, как обычно, появиться, когда все уже соберутся. Я звонил домой, но никто не ответил.
— Наверное, застряла в пробке.
— Возможно. — Озабоченность исчезла с его лица. — Она в последнее время: в большом напряжении. И по правде сказать, немного меня беспокоит,
— Эриел всегда на взводе, ты же знаешь, Флинн. Он покачал головой, пережевывая канапе. На этот раз по-другому.
— А ты догадываешься, почему она сейчас в большем напряжении, чем обычно?
— Конечно. Я считаю, что все дело в возрасте. Она на три года тебя старше, Мэтти. Тридцать пять уже. Если мы собираемся завести ребенка, то нам надо поторапливаться. Она от этой мысли в панике.
Мэтти удивленно взглянула на него.
— Могу себе представить. Мне казалось, Эриел уже давно решила не иметь детей. Я точно помню, она так и заявила, когда выходила за тебя замуж. Сказала, что дети помешают ее искусству.
Флинн благодушно улыбнулся.
— Она просто напугана из-за своих прежних любовных историй и браков. Ведь она уже один раз разводилась, а сколько помолвок разорвала, один Бог знает.
— Эриел? Напугана? Ерунда! Поверь мне, Флинн, Эриел обладает таким чистым и непробиваемым самомнением, какого мне не приходилось встречать ни у кого, кроме разве одного человека, с которым она была помолвлена в прошлом году.
— Хоть ты ей и сестра, Мэтти, ты не понимаешь ее так, как я. Да ладно, что там. Я рад, что она задерживается, и рад, что ты здесь. Мы можем поговорить. Я все думал и решил, что хочу кое-что написать для твоей галереи. Ты серьезно предлагала взглянуть на мои работы?
— В любое время, Флинн. Но ты ведь знаешь, какие картины я выставляю. У меня коммерческий уклон. А это значит, что твои экспериментальные работы мне не подходят.
— Знаю, знаю. Но я задумал серию, идеальную для твоих клиентов.
— С Эриел будет истерика, — мягко предупредила Мэтти. — Она нас обоих попытается придушить. Ты же знаешь, что она думает о работах, Которые я продаю.
Флинн хмуро усмехнулся,
— Да уж. Коммерческий мусор. Не беспокойся об Эриел. Беру ее на себя. Это все между нами.
— Как скажешь, Флинн. Я в любой день готова посмотреть твои картины. Ты ведь на редкость талантлив. Тут Эриел абсолютно права. Тебя просто еще не открыли, вот и все. Чего нельзя сказать о ней.
— Вот что я думаю, Мэтти. От неоткрытого таланта столько же пользы, сколько собаке от пятой ноги. Слушай, давай я принесу несколько полотен на днях? — Он замолчал и взглянул на дверь. — А, вот и она. Самое время. Кто это с ней?
Мэтти проследила за его взглядом. В ней что-то сжалось — она поняла, что от ревности. И постаралась взять себя в руки.
— Это Хью Эбботт, — сообщила она Флинну. — Эриел когда-то была с ним помолвлена.
— А, да. Тот парень из примитивистского периода, правильно?
— Правильно.
— Этот период закончился для нее тупиком, — заметил Флинн, не придавая появлению Хью никакого значения.
— Да, я и сама так когда-то думала. — Мэтти наблюдала, как ее сестра, подобно королеве, снисходит до присутствующих.
Сегодня Эриел выглядела просто сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. В ее одежде ощущался тот же врожденный вкус, что и в ее полотнах. Сверкающие черные волосы она носила на прямой пробор, они волнами обрамляли ее точеное лицо египетской принцессы с прозрачной белой кожей.
Единственными яркими пятнами на лице были ярко-красные губы и потрясающие зеленые глаза.
Мэтти с грустью вспомнила маленькое красное платье, которое привезла с собой с острова. Здесь оно сегодня произвело бы фурор. Но, разумеется, к нынешнему сборищу оно совсем не подходит, твердо сказала она себе. На ней, как обычно, были серый строгий костюм и блузка пастельных тонов. Только художникам позволительно выглядеть экзотично или вызывающе.
Она видела, как Хью нетерпеливо оглядывает комнату. Он был в своем единственном пиджаке — довольно потрепанном блейзере, белой рубашке и обычных джинсах. И в ботинках. Никакого галстука.
Он встретился с ней глазами и мрачно улыбнулся. Направился прямо к ней, оставив Эриел в толпе поклонников.
— Ты хорошо этого парня знаешь? — поинтересовался Флинн, протягивая руку за очередным канапе.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что у него раздраженный вид.
— Это его привычное состояние. — Мэтти продолжала улыбаться, когда Хью подошел к ним и многозначительно посмотрел на Флинна.
— Привет, Хью, — сказала Мэтти. — Ты ведь не знаком с Флинном Грэфтоном? Прекрасный художник. Он женился на Эриел полгода назад.
Хью коротко кивнул и пожал протянутую руку.
— Поздравляю, — сухо проговорил он.
— Благодарю. Как я слышал, вы тот парень из примитивистского периода Эриел. Хью еще больше помрачнел.
— У меня другой взгляд на эти события.
— Эй, вы не смущайтесь. Я понимаю, вам не хочется, чтобы вас связывали именно с этим периодом в ее работе. То есть я хочу сказать, мы все знаем, это было бессмысленное отклонение, если судить о ее искусстве в целом, но то, что она написала в тот период, хорошо продавалось. Люди платили огромные деньги просто за некоторую странность этих картин, профессионально говоря.
— В самом деле? — пробормотал Хью.
— Мне лично нравятся многие работы того периода. Есть в них что-то необузданное, примитивное. Напоминает раннего Эштона или Клайда Хардинга.
Хью продолжал мрачно смотреть на него.
— Послушайте, вы не возражаете, если я пару минут поговорю с Мэтти? Наедине?
— Да нет, пожалуйста, сколько угодно, — сказал Флинн. — Пойду, посмотрю, как там Эриел. Поговорим позже, Мэтти.
— Обязательно. — Мэтти отпила глоток шампанского, глядя, как Флинн пробирается сквозь толпу.
— Ну ладно, давай выкладывай. — Хью схватил пластмассовый стаканчик у проходящего официанта.
— Что выкладывать? — вежливо поинтересовалась Мэтти.
— Ты хочешь знать, почему я опоздал и явился вместе с Эриел. — Хью залпом выпил содержимое стакана.
— А как ты думаешь?
— Значит, ответы следующие: а) совещание с Шарлоттой затянулось и б) Эриел как раз вылезала из такси напротив этого заведения, когда я приехал. Мне пришлось войти с ней.
— Понятно.
— Вот и славно. — Явно считая вопрос закрытым, Хью сердито посмотрел на нее. — Теперь ты мне расскажи, что у тебя с Грэфтоном?
Мэтти изумленно подняла на него глаза.
Ты это о чем?
— Он смотрел на тебя, как собака на кость. Очень пристально.
Мэтти пожала плечами.
— Он — художник. Они всегда смотрят пристально не на одно, так на другое. Он хочет, чтобы я взглянула на некоторые из его работ. О чем вы с Шарлоттой договорились?
Судя по всему, Хью хотелось продолжить тему Флинна Грэфтона. Он неохотно изменил курс.
— Все в ажуре, как я тебе и говорил. Она с удовольствием оставит меня, причем сказала, что я могу работать здесь, в офисе, сколько захочу. Ездить не придется.
— И что ты будешь делать в офисе?
— Ей нужен новый план охраны, который можно использовать в офисах Вейлкортов во всем мире. Я согласился.
— И как долго ты будешь довольствоваться этой работой, Хью? Ты ведь не привык трудиться в офисах, больше любишь в полевых условиях.
— Опыт мне пригодится, — сказал он. — Чем больше я узнаю насчет того, как управлять корпорацией, тем лучше.
— Потому что рано или поздно ты рассчитываешь вернуться на остров и заняться «Эбботт чартерз»? Признайся. Ты рассматриваешь это свое пребывание в Сиэтле как увеселительную поездку, которую ты решил вытерпеть, чтобы дать мне время прийти в себя и понять, что к чему, так?
— Забудь про «Эбботт чартерз»и забудь про остров. Не время сейчас спорить. Кто это к нам движется?
Мэтти взглянула в указанном направлении и вздохнула.
— Пришла беда — отворяй ворота.
— Ты это о чем?
— О том, что сегодня здесь полно всяких бывших моей сестрицы. Это ее первый муж. Эмери Блэкуэлл. Из ее раннего мрачного и экспериментального периодов. Они были женаты пять лет.
— Похоже, он пьян в дупель.
— Весьма вероятно. — Мэтти озабоченно прикусила губу.
Эмери достаточно хорошо держался. Ему было уже под пятьдесят, но он сохранил тот слегка рассеянный вид, присущий авторам, которые когда-то были почти легендой в высоких литературных кругах. Годы не слишком сказывались, несмотря на пристрастие к спиртному. Правда, намечался второй подбородок, с талией появились сложности, но он уделял внимание своей одежде, и она скрывала множество грехов. Его волосы, уже совершенно седые, были все еще густы, в бледно-голубых глазах светился недюжинный ум, хотя они и слегка покраснели от возлияний.
Мэтти всегда тепло относилась к Эмери, и он платил ей взаимностью.
— Он последние несколько лет переживал сильный стресс, — тихонько сообщила Мэтти Хью, глядя на приближающегося Эмери. — Его карьера давно пошла под гору, хотя его все еще приглашают читать лекции.
— Опять стресс, да? Это что, сегодня в Штатах главная причина всех неурядиц?
— Во всяком случае, большой доли. — Мэтти улыбнулась Эмери, который подошел к ним и величественно наклонил голову в приветствии.
— Мэтти, солнце мое, ты выглядишь еще лучше, чем обычно. Не хочешь ли присоединиться ко мне на Уидби на несколько дней? Мне может пригодиться муза. Привози с собой что-нибудь удобное, во что переодеться, дорогая. Мы будем пить коньяк и рассуждать о поэзии.
— Ты же знаешь, я никогда в поэзии не разбиралась, Эмери. Ты и сам сегодня выглядишь прекрасно. — Мэтти приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Впрочем, ты всегда выглядишь отлично.
— Это называется стилем, дорогая. У некоторых он есть… — Эмери замолчал, насмешливо окинув взглядом Хью с ног до головы. — А у некоторых нет. Будь любезна, познакомь меня с твоим неотесанным приятелем, Мэтти. Я полагаю, он твой друг, а не наемный вышибала.
— Хью Эбботт, — холодно представился Хью. — Я собираюсь жениться на Мэтти.
— Бог ты мой, Мэтти! — Эмери повернулся к ней с театральным изумлением на лице. — Говорил же тебе, надо было взять меня с собой, отправляясь в отпуск. Отпустили тебя в дикие места на Тихом океане, и посмотри, что случилось. Ты привезла с собой весьма прилипчивый сувенир.
— Может, я и прилипчивый, но Мэтти находит меня привлекательным, — Хью целиком запихал в рот канапе и принялся энергично жевать.
— Мэтти всегда отличалась несколько плебейскими вкусами, мягко говоря. Поэтому она и добилась такого успеха со своей галереей. И это также объясняет ее сложности в отношениях с мужским полом.
Мэтти гневно посмотрела на обоих мужчин.
— Все, с меня достаточно. Если хотите препираться, идите на улицу и деритесь.
— Слишком уж грубо, на мой вкус. Я не унижусь до таких действий, моя дорогая, — возразил Эмери.
— А я с удовольствием. — Хью засунул в рот крекер с сыром и начал его с энтузиазмом пережевывать, демонстрируя зубы. — В любое время Блэкуэлл.
— Ну надо же, Где ты его откопала, Мэтти?
— Это не я, а тетя, Шарлотта. Он у нее работает.
— Разумеется, это все объясняет. — Эмери снисходительно улыбнулся Хью. — Шарлотта Вейлкорт всегда славилась эксцентричностью.
— И платит хорошо, — добавил Хью.
Мэтти подняла глаза к небу в молчаливой мольбе; которая была мгновенно услышана, поскольку к ним подошла красивая женщина, лет сорока с довольно, жесткими глазами. Величественная дама, предпочитающая юго-западный стиль с обилием бирюзовых и серебряных украшений.
— Привет всем, — весело поздоровалась Элизабет Кеньон. — Надеюсь, вы приятно проводите время. — Ее карие глаза блестели в предвкушении успеха.
Галерея Элизабет Кеньон была самой значительной на западном побережье, все это признавали. Она обслуживала богатых коллекционеров, чьей единственной целью было считаться в авангарде современного искусства.
Сама Элизабет выделялась как в обществе, так и в мире художников. Она могла раскрутить или сломать художника и делала и то, и другое довольно часто. Она славилась умением заставить клиента купить любую вещь, которую полагала достойной коллекции, и она же морально изничтожала художников, чьи работы казались ей отсталыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32