Когда народ слышал ее змеиные колкости и сталкивался с въедливостью записной бюрократки, то переживал легкий психологический шок. В настроении недоуменной растерянности посетители оказывались в кабинете Петрова и невольно становились шелковыми.Несколько раз Петрову совершенно серьезно предлагали Леночку продать, сулили большие деньги, если уговорит ее перейти в другую фирму. Он отшучивался — мол, у них заключено особое трудовое соглашение и вторая часть его пока не выполнена. Однажды он в самом деле провел разведку боем: после какого-то банкета заманил ее в кабинет и пытался поцеловать. Пощечина, которую она ему отвесила (не тыльной стороной ладони, а наотмашь, как надоедливой мухе), была весьма болезненна. Поглаживая щеку, Петров мрачно буркнул:— Теперь я должен изречь: за эту оплеуху я уважаю тебя еще больше. Ну уважаю, и что? Куда ты денешь это уважение? На стенку в рамочке повесишь?Леночка не сочла нужным ему отвечать. Она презрительно осмотрела его с ног до головы, пожала плечами и вышла, вызывающе покачивая бедрами. Следующий рабочий день они начали как ни в чем не бывало.Петров не был влюблен в Леночку, но считал бы себя последним дураком, если бы не добивался такой красавицы. * * * Около восьми вечера Петров включил в кабинете телевизор и вспомнил о другом — том, который нужно вернуть соседке.— Лен, ты еще не ушла? — нажал он кнопку переговорного устройства.— Ушла.— Тогда вернись. У тебя рабочий день ненормирован. Мне нужна игрушка для младенцев.— У вас появились дети?— Боже упаси, с ума сошла. Я своих топлю сразу по рождении.— Почему для младенцев во множественном числе? Детский дом?— Вроде того, два человечка.— Близнецы?— Верно. Сообрази что-нибудь оригинальное.— Сто долларов, и деньги вперед.— Ты выражаешься как продажная женщина.— Порассуждайте на эту тему подольше, «Детский мир» закрывается через пятнадцать минут. * * * Если бы сосед не принес телевизор вечером, Зина бы не удивилась. Петров был существом из другой жизни, где благоухают одеколонами, ходят на работу и в рестораны, хронически высыпаются, читают книги и смотрят кино. В той жизни — Зина из нее давно выпала — можно давать обещания и не выполнять их, забывать, опаздывать, не обращать внимания на мелочи — и трагедии не произойдет.В Зинином мирке упусти она что-нибудь, не сделай вовремя — случится нехорошее, пострадают дети.Не выстирала она пеленки — не во что их переодеть, не искупала — появились опрелости. Стрелки часов строго контролировали ее обязанности и за нарушение режима карали дополнительной работой и лишением сна.Кроме того, телевизор она смотрела редко. Если выдавалось время, включала его, но через три минуты засыпала, то же самое происходило с книгами: полстраницы — и задремала.Петров телевизор принес. И вместе с ним большую яркую коробку.Зина была одета в застиранный ситцевый халатик.— Дырка на рукаве, — вежливо указал ей Петров. — О, теперь я вспомнил, что действительно был у вас.«Он решит, что я неряха, вечно в прорехах, — подумала Зина. — Ну и пусть, плевать, у меня времени на себя нет».— Что это? — Она указала на коробку.— Подарок.— Мне не нужны никакие подарки.— Вам, — Петров мысленно вставил «такой неряхе», — я бы не стал делать подарки. Это Ване и Сане.— Все равно.— Все равно мы посмотрим, что придумали братья-капиталисты. — Петров распечатал коробку и начал вынимать из нее пластиковые детали.Он провозился полчаса, собирая конструкцию.Зина невольно включилась и стала ему помогать.Игрушка напоминала по форме люстру, с которой свешивались на веревочках забавные маленькие зверьки. Люстра вращалась каруселью, тихо играла музыка, и в круговых движениях фигурок было что-то завораживающее. Разноцветных зверюшек на карусели можно было менять, специальный пульт регулировал скорость вращения и громкость музыки.— Здорово! — признала Зина.— Ничего подобного не видел, — согласился Петров. — Во времена моего младенчества такого не было.— Спасибо. Мне жутко неловко, это, наверное, стоит кучу денег.— Наверное, но мне досталось бесплатно, подарил зарубежный партнер."Зачем я это? — Петров удивился своему вранью, но быстро нашел ему объяснение:— Не хочу, чтобы она расценила игрушку как знак особой доверительности и протоптала дорожку к моей квартире со своими проблемами. Или благородный вариант: избавил ее от неловкой признательности".— Он решил, что у меня есть дети. Зина, я похож на человека, у которого есть дети?— Нет, — не задумываясь ответила Зина.— Теперь надо установить эту штуку над кроваткой, — сказал он. — Сами справитесь или помочь?— Справлюсь, — сказала Зина, но лицо ее изображало большое сомнение.— Ладно уж, — усмехнулся Петров, — пошли доведем до конца.В спальне они склонились над малышами.— Кто сегодня Ваня? — спросил Петров.Теперь Зина не обиделась на вопрос.— Они же совершенно разные, — тихо проговорила она. — Посмотрите: у Сани личико шире, носик более вздернутый и бровки повыше. А у Вани губки пухленькие. Видите?— Вижу, — опять соврал Петров, — очень отличаются. Не хотите переложить их на диван? Я боюсь разбудить.Зина переносила детей и думала о том, что сосед вовсе не толстяк, как ей показалось вначале.Просто широкий, коренастый. Похоже, очень сильный. Здоровяк, кирпичи о макушку, наверное, разбивает. У него очень подвижное лицо, каждую фразу сопровождает новой гримасой. Писать портреты таких людей — мучение для художника.«Девица невзрачная только на первый взгляд, — рассуждал Петров, прилаживая кронштейн к кровати. — Вполне милая усталая мордашка. Только веет от нее тупым равнодушием к себе. Давно подобного не встречал. Женщина с выключенными глазами. Хотя если Таисию или Леночку заставить вот так одной кувыркаться, еще неизвестно, как бы они выглядели. Кстати, почему одной? Где доблестный отец-производитель?»— Зина, вы не замужем?— Почему? Замужем, конечно. Игорь офицер, подводник, сейчас в плавании, еще два месяца его не будет.— К тому же слепой и глухой?— Что? — Зина удивленно округлила глаза.— Не знаете такой шутки? Идеальный муж: слепой, глухой и капитан дальнего плавания.Зина пожала плечами.С юмором у нее явно нелады, решил Петров.«Понимаю этого капитана, — думал он, — мне бы на его месте тоже захотелось лечь на дно. И правильно я всю жизнь чурался брачных пут. Ходить среди пеленок, слышать вопли, видеть полутень вместо женщины — кошмар. Хотя бросить вот так любимого человека? Не знаю. Их дела».— Жалованье военным не задерживают? — спросил Петров.— Нет, все в порядке, — соврала в свою очередь Зина. — Вы карусель пока не вешайте, а то мальчики не заснут. Я утром сама доделаю. Еще раз спасибо.Выходя из ее квартиры, ныряя под пеленками, Петров вежливо предложил:— Если что-нибудь понадобится, приходите.Правда, я поздно прихожу.— Спасибо, мне сестра и бабушка помогают, справляемся. * * * Сестра Зины Валентина училась на втором курсе юридической академии на вечернем отделении, днем работала в прокуратуре делопроизводителем.Пять лет назад, после гибели родителей, в большую трехкомнатную квартиру на Чистых прудах к внучкам переехала бабушка Оля. Последнее время она много болела. Поэтому перед рождением близнецов решили, что Вале с бабулей лучше жить в бабушкиной однокомнатной.Валя очень любила старшую сестру, обожала племянников, но уделять им много времени не могла. Она разрывалась между работой, учебой и бабушкой, которая уже редко вставала с постели. Зина понимала, что у сестры, по сути, тоже появился на руках ребенок и его надо было кормить, купать, лечить, развлекать беседами. И если Зина в награду за свои усилия получала радость от общения с растущими сыновьями, то Валя видела только, как тает дорогой человек.Иногда Зина мечтала о том, как жили бы они с мамой и папой, не случись той авиакатастрофы. И в счастливую повесть, которую она мысленно сочиняла, почему-то трудно было втиснуть ее бурный роман в Севастополе с курсантом Игорем, беременность и скоротечное замужество. А вот Ваня и Саня вписывались хорошо. Мама и папа не могли нарадоваться внукам и брали на себя большинство забот.Только после рождения сыновей Зину перестали мучить ночные кошмары, когда она слышала зовущий голос мамы: «Доченька!» или папин: «Зинкакорзинка!». Впрочем, теперь она вообще редко видела сны. * * * В Нью-Йорке Петров купил подарки Ване и Сане не потому, что помнил о них или хотел сделать приятное Зине. Он как раз напрочь забыл о соседях: не сталкивался с ними почти два месяца, плача за стеной не слышал, так как имел обыкновение включать музыку сразу по прибытии домой и утром, едва проснувшись.Потапыч, Миша Потапов, приятель и коллега, с которым Петров поехал в командировку, недавно стал дедом. Свою дочь, как говорил Петров, Потапыч родил в детском саду и там же оставил на попечение государства. Она пошла по стопам родителей и в девятнадцать лет родила девочку. Сорокалетний Потапыч и его жена весь неизрасходованный родительский запас обрушили на внучку Анечку, которую им с удовольствием подсунули молодые.В большом универсальном магазине они бродили три часа, и Потапыч скупал товары для своей любимицы в таких количествах, что на таможне, уверял Петров, их примут за челноков.Мысль прихватить что-нибудь для близнецов пришла Петрову, когда они добрались до отдела детского трикотажа. Петров сделал покупку за компанию, хотя ему больше хотелось за компанию удавиться или удавить Потапыча. Петров купил две вязаные пестрые шапочки с помпонами, их упаковали в яркий пакет и еще в придачу дали две маленькие мягкие игрушки. * * * Зина открыла Петрову дверь и тут же побежала в ванную.— Проходите, мы купаемся, извините, — проговорила она на ходу.Петров остался с пакетами в прихожей. «Как дурак, — подумал он. — Скажу, что зайду позже. Нет, минутное дело, отдам и привет».— Можно? — Он приоткрыл дверь ванной.— Проходите, — разрешила Зина.В наполненной на треть ванне Ваня с Саней сидели в окружении игрушек и колотили ладошками по воде.— О, как ребята выросли. Богатыри.— Правда? — Зина довольно улыбнулась. — А я вот не замечаю, только тяжеленные стали.Они услышали звонок телефона. Зина просительно посмотрела на Петрова:— Наверное, сестра. Бабушке сегодня вызывали врача. Вы не побудете здесь три минуты?— Никаких проблем.— Спасибо, главное, смотрите, чтобы они не утонули.Зина вышла, а Петров присел на корточки и положил локти на бортик ванны.— Ну что, орлы? Куда плывем?Один из малышей подхватил игрушку и запустил ею в Петрова. Попал прямо в глаз.— Ты что буянишь? Как тебя? Саня? Ваня?И тут же получил от второго удар в другой глаз.— Ребята, прекратите хулиганить! Давайте лучше гули-гули.Близнецы ответили дружными шлепками ручек по воде. Через секунду в ход пошли и их ножки.Петрова забрызгало по пояс. Он встал на ноги.— Вы просто специалисты по мокрым делам.Вдруг один из малышей так высоко поднял ножки, что спина откинулась назад и затылком он плюхнулся в воду. Петров бросился к нему и быстро вытащил. Тут же тем же манером ушел под воду второй.Петров достал и этого.— Спокойно! Дети подводника утонуть не могут, — уговаривал он прежде всего себя, потому что оцепенел от страха за детишек.Петров держал малышей за плечи, они явно пытались заплакать, но пока только чихали и выплевывали воду. Испуг у Петрова не проходил. Вдруг он слишком крепко сжимает им плечи, еще синяки останутся? Но близнецы корчились у него в руках, попки их скользили по дну ванны, и они снова норовили нырнуть.— Ребята, давайте жить дружно, — бормотал Петров. — Возьмите себя в руки! Кто это пытается плакать? А где у нас равновесие? А где у нас игруу-шечки? — елейно просипел он.Вопрос неожиданно заинтересовал не то Ваню, не то Саню. Он взял резиновую рыбку и протянул ее. Петров руки не убрал, дар он принял зубами.Второй малыш тоже протянул игрушку — пластмассового зайца. Петров выплюнул рыбку и закусил зайца.— Хорошие детки, — прогундосил он, не разжимая зубов. — Чем еще дядю покормите?Когда вернулась Зина, у них царила полная идиллия: во рту Петрова уже по третьему кругу побывали все игрушки. Особенно ему не понравился красный кубик, который никак не удавалось захватить зубами. Ребятам его шлепание губами, напротив, пришлось по душе. Они по очереди толкали в него этот кубик и весело хохотали.— Я вас не задержала? Спасибо большое, вы меня очень выручили. Вообще-то они очень спокойные, но иногда шалят.— На редкость тихие дети, — сказал Петров, поднимаясь.Зина не почувствовала его иронии, но Петров все-таки извинился:— Да нет, правда, симпатичные ребята.— А почему вы мокрый? Они вас забрызгали!— Ничего подобного, это я сам.Зина рассмеялась: Петров сказал это как мальчишка, который выгораживает приятелей. Мокрое и слегка растерянное лицо соседа впервые показалось ей симпатичным.— Вы что-то хотели? — спросила Зина. — Ванечка, не балуйся.Она забрала у Ванечки синего крокодильчика, которого тот пытался засунуть брату в рот. Петров; понимал недовольство Сани: крокодил горчил.— Я был в командировке и привез вашим малышам сувениры — там, в прихожей, пакеты.— Зачем? Спасибо, конечно, большое. Если вам что-нибудь будет нужно, не стесняйтесь и обращайтесь к нам. Я ведь целыми днями дома.Выходя из квартиры соседки, Петров улыбался Здорово он струхнул, когда ребята вздумали тонуть И как ловко они заставили его плясать под свою дудочку. * * * Предложением Зины Петров воспользовался через несколько дней. Утром он занес ей ключ от своей квартиры и попросил отдать его симпатичной даме по имени Таисия.Когда Зина в семь вечера открыла дверь на звонок и увидела Таисию, она почувствовала себя размытым черно-белым снимком какой-то полевой травки напротив цветного фото пламенеющей розы.У Таисии были гладкие и блестящие черные волосы до плеч, большие продолговатые глаза, фарфоровая кожа и пухлые, подкрашенные алой помадой губы. Из-под воротника розового кожаного пальто двумя элегантными полосами на грудь спускался белый шарф.Они общались секунд двадцать: поздоровались, Зина отдала ключ, попрощались. Из этого времени одна секунда потребовалось Таисии, чтобы оценить соседку Павла, — замарашка. Вспыхнувшее в ее глазах любопытство тут же погасло и сменилось равнодушным презрением, нисколько не скрываемым.Зина вернулась в комнату и подошла к зеркалу. Сколько месяцев она в него не смотрелась? Конечно, по утрам и перед выходом на улицу причесывалась. Но с вопросом «Как я выгляжу?» — очень давно. Может быть, сделать стрижку? Нет, дорого, и хвостик на затылке удобнее, никаких укладок. Она посмотрела на свои руки. Пальцы от стирки покраснели и распухли, ногти с детским маникюром, то есть коротко стриженные.— Игорек, но ведь ты все равно меня любишь? — спросила она вслух.Отражение в зеркале могло претендовать только на любовь слабовидящего мужчины, если у него украсть очки. С таким лицом только в очереди стоять да у корыта со стиркой.— Ни-чи-во, — сказала Зина по слогам, отходя от зеркала. — Подумаешь, Таисия. Лицо с обложки.Кукла. Кукол с черными волосами не бывает. — Зина вздохнула и повторила:— Ни-чи-во! Вот мы вырастим, кренделей на голове накрутим, ногти накрасим и на шпилечках запрыгаем. * * * Таисии исполнилось сорок пять лет, но даже самые злобные завистники не могли дать ей больше тридцати. Муж Таисии был президентом крупного банка. Несмотря на экстравагантную красоту банкирши, мужики подваливать к ней опасались, берегли головы. Петров не побоялся. Они познакомились на банкете в ресторане «Националь».Улучив минутку, он подошел к ней и заговорил просительным тоном тяжелобольного:— У меня очень слабые мышцы шеи. Народ крепится и старается на вас не пялиться, а я не могу.Я еще не окривел? Ведь у вас добрая душа? Вы не хотите, чтобы у меня развился печальный дефект?Вас будет мучить совесть, если вы не протянете руку страждущему.Крепость сдалась на удивление легко.— И где я могу вас подлечить?Лишаться жизни Петрову все же не хотелось, показываться в ресторанах с банкиршей он не собирался.— У меня дома вполне госпитальная обстановка.— Позвоните, — обронила Таисия и отошла.Занятая светской жизнью и заботами о своей внешности, Таисия выкраивала для Петрова одно-два свидания в месяц. * * * Если сложить все время, которое Зина провела с Игорем за полтора года замужества, то получится чуть больше трех месяцев. Прошлым летом они познакомились в Севастополе, куда Зина приехала с подругой на каникулы после третьего курса художественного училища. Ей казалось потом, что в Игоря она влюбилась с первого взгляда, как только увидела на пляже в Херсонесе. Да в него и нельзя было не влюбиться. Внешности его могли бы позавидовать голливудские актеры: высокий, стройный, черты лица правильные — ни штриха не требуется, чтобы добавить мужского обаяния.В Москве, обнаружив, что беременна, Зина вначале испугалась.
1 2 3 4 5 6