Руководство можно осуществлять только с помощью силы, и проявление собственной слабости могло повредить делу в целом. Женщин этой культуры воспитывали так, чтобы они лелеяли собственную слабость, а не презирали ее, и, хотя теоретически он не одобрял подобных взглядов, на практике мог искусно ими пользоваться. К тому времени, когда Джордж Дзотти поспешно вошел в приемную, чтобы сопровождать своего нового советника ко входу во внутреннее святилище, тот смог уже оправиться от кошмарного воздействия лифта. Легкая тошнота еще оставалась, но была незаметна постороннему глазу, а потому это не имело значения.
Подходя к двойным дверям, он почувствовал на себе жар взгляда молодой женщины. Она испытала желание, как только он слегка прикоснулся к ее ка, намереваясь всего лишь обеспечить ее преданность; он не намеревался вызывать в ней желание и не приветствовал его зарождение. Сказать по правде, он считал всю концепцию этого чувства несколько безвкусной и обнаружил в себе такое отношение уже за несколько веков до того, как был заточен в свою темницу. Старшая женщина покорно склонялась перед воплощением власти — такое ощущение устраивало его намного больше.
Его планы в отношении заместителя генпрокурора требовали тщательной проработки.
Как только они оказались наедине в кабинете и двери за ними плотно закрылись, он протянул руку. Дзотти, с удивительной грацией для человека его габаритов, упал на одно колено и прикоснулся губами к суставам его пальцев. Когда заместитель генпрокурора поднял голову, выражение его лица стало почти блаженным в своем спокойствии.
Писец — пресс-секретарь — подсказал ему, как следует обращаться с Дзотти, и пятнадцать столетий опыта общения с бюрократией помогли ему воспользоваться его советом. Он явился на первую встречу с заклятием замешательства, подготовленным и лежащим в его ладони. Он передал его посредством рукопожатия, заставил заклятие действовать и получил доступ к ка его радушного хозяина. В прошлом человек, обладавший столь могущественной властью, имел бы также и могущественных защитников, вероятнее всего, нанял бы мага, единственным занятием которого было бы предотвращение такого рода манипуляций. Временами он до сих пор испытывал сомнение, что для достижения подобного эффекта ему потребовалось применение столь незначительных усилий.
От личности Джорджа Дзотти уже не осталось практически ничего.
Без этого человека он должен был бы постепенно, по одному за раз, добираться до других, которые были ему необходимы для построения основы своего могущества; но, обретя власть над Дзотти, он не видел в этом необходимости: теперь они придут к нему сами.
— Было ли все исполнено?
— Как вы и приказали. — Заместитель генерального прокурора взял с письменного стола рукописный список и передал ему с легким поклоном. — Здесь перечислены все те, которые будут присутствовать. Несмотря на то что их не предупредили заранее, большинство согласились прибыть своевременно. Должен ли я повторить приглашение не подтвердившим свое присутствие?
— Нет. Я приму их позже. — Он пробежал глазами список. Всего лишь несколько названий должностей показались ему знакомыми. Так не годится.
— Мне нужен человек, довольно пожилой человек, который провел жизнь на службе в правительстве, но не в качестве политика. Такой, который не только прекрасно разбирался бы во всех правилах и инструкциях, но также знал бы... — первая ка из поглощенных снабдила его фразой, употребляя которую, он улыбался, — где собака зарыта.
— В таком случае вам нужен Брайан Мортон. Нет никого и ничего в Квинс-парке, о чем бы ему не было известно.
— Представь меня ему.
* * *
— ...Несчастный случай произошел в Квинс-парке сегодня во второй половине дня. Один из старейших сотрудников администрации правительства Онтарио Брайан Мортон был найден мертвым за своим письменным столом. Смерть явилась результатом сердечного приступа. Заместитель генерального прокурора Джордж Дзотти, в ведомстве которого работал Мортон, заявил, что этот человек служил вдохновляющим примером для молодых сотрудников и что его знаний и опыта всем им будет недоставать. Вдова Мортона сообщила, что ее супруг не испытывал радости от необходимости выхода на пенсию менее чем через год и, если бы ему представился выбор, предпочел бы умереть, как это и произошло, на своем посту. Поминальная служба состоится в понедельник в церкви Девы Марии-заступницы в Скарборо.
— Прогноз погоды на сегодняшний...
Вики нахмурилась и выключила телевизор. Ник Эллис и доктор Ракс скончались из-за сердечной недостаточности в здании музея. Мумия выбралась из гроба также в одном из его помещений. Брайан Мортон умер от сердечного приступа, находясь на службе у заместителя генпрокурора. Она была убеждена, что мумия использовала Дзотти, чтобы обрести власть над полицией и создать свою собственную армию. Мортон был пожилой человек, его смерть могла быть вызвана совершенно естественными причинами. Но Вики так не думала.
Генри полагал, что мумия, возможно, должна была подпитывать себя чужой жизненной энергией. Она была на свободе уже целую неделю; сколь часто ей было это необходимо?
Женщина вытащила газеты из пачки, скопившейся за неделю, положила их на пол слева от письменного стола и уселась на скамью тренажера, углубившись в просмотр. «Внезапные смерти в публичных местах... имеет смысл сначала просмотреть бульварную прессу».
Понадобилось менее десяти минут, чтобы найти первую статью. Два квадратных дюйма в самом низу, в правом уголке на двадцать второй странице. Ее было легко не заметить, если не обратить внимания на крупный заголовок. «МАЛЬЧИК УМИРАЕТ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ В МЕТРО». Тело обнаружили на Университетской линии метро на станции Осгуд, смерть была констатирована после доставки мальчика в клинику детских болезней. Причина смерти — сердечная недостаточность. Эта станция находится в трех остановках от музея. Дата смерти — 20 октября. Время — девять сорок пять. Спустя всего несколько часов после смерти доктора Ракса, и после этого все в один голос начинают утверждать, что в гробу никогда никого не было.
Руки Вики сжались в кулаки, пальцы судорожно смяли газетную бумагу. Мальчику было двенадцать лет. Стиснув зубы, она вырезала статью, после чего медленно и методично разорвала газету на тысячу крошечных кусочков.
Было уже почти три часа дня, когда в статье о состоянии детских игровых площадок она отыскала второе упоминание о смерти. В четверг 22 октября обнаружено тело трехлетнего ребенка, упавшего с лесенки на игровой площадке детского сада «Солнечная поляна», причем, согласно результатам вскрытия, он умер еще до того, как ударился об землю. От здания музея «Солнечную поляну» отделяет лишь один квартал...
Во вторник после полудня, убедившись, что Генри благополучно заснул, и урвав несколько часов сна, Вики стояла у площадки для игр детского садика, где скончался второй ребенок. «Не очень-то солидная преграда, — подумала она, потирая в руке звено цепи испещренное пятнами ржавчины. — Особенно если добавить к встречающим нас на каждом шагу опасностям жизни в большом городе бродящее где-то воскресшее злобное чудовище». Хотя небо было серым и низким из-за накопившейся влаги, дождя не было, и жизнь на игровой площадке, где увлеченно играл маленький бойкий народец, кипела. Полдюжины бойцов атаковали крепостную башню, сооруженную из дерева, автомобильных покрышек и канатов, а четверо ее защитников пронзительно вопили, с отменной храбростью защищая свои владения. Рядом два малыша использовали пустой бассейн в качестве превосходной беговой дорожки. И здесь же еще один мальчуган, присев на корточки, восторженно созерцал свое отражение в луже. Трое оспаривали права на детскую горку. И повсюду — Вики, учитывая ее ограниченное зрение, видеть всего не могла, — дети бегали, прыгали, самозабвенно возились друг с другом...
«Здесь должно было быть на одного больше». Следуя вдоль ограды по подъездной аллее, решительным шагом, крепко сжав губы, женщина вошла внутрь здания.
* * *
— ...Все правильно, смерть ребенка, находящегося на ее попечении, могла выбить из памяти все события оставшейся части дня, в этом нет ничего странного — не раз видела собственными глазами, как такое случается, — но меня тревожит именно то обстоятельство, до какой степени она ничего не помнит. Вот это как раз выглядело совершенно неестественно.
Генри взглянул на нее, оторвавшись от изучения двух газетных вырезок; лицо его было непроницаемо.
— Так что, ты думаешь, там произошло на самом деле?
— Воспитательница находилась на детской площадке, не далее чем в десяти футах от малыша, когда он упал. Я думаю, что она все видела, и оно стерло начисто все воспоминания из ее памяти, как уже ранее проделало то же самое в музее.
— Что ты подразумеваешь под словом оно?..
— Мумию, Генри. — Вики прекратила печатать шаги вдоль гостиной и стремительно развернулась. — Я имею в виду эту проклятую мумию!
— Не думаешь ли ты, что искусственно подгоняешь свои выводы? — Фицрой задал этот вопрос намеренно бесстрастным тоном, но даже при этом плечи его подруги вздернулись кверху, а брови поползли к переносице.
— Что, черт побери, ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что детям свойственно умирать. По самым разнообразным причинам. Это прискорбно и это ужасно, но такое случается. Я сам остался единственным из детей моей матери, кому удалось пережить раннее детство.
— Так ведь то было в пятнадцатом столетии!
— А в этом дети умирать перестали?
Вики вздохнула, и плечи ее опустились.
— Нет. Разумеется, нет. Но, Генри... — Полудюжиной широких шагов она пересекла комнату и подошла к его креслу, где опустилась на колени и сжала в ладонях руки вампира. — Жизни этих двоих детишек забрала мумия. Я уверена в этом. Не знаю почему, но я абсолютно в этом уверена. Пойми, полицейских обучают умению наблюдать. Мы, то есть они, занимаемся этим все время. Возможно, они даже вовсе не намеренно регистрируют все, что видят или слышат, но подсознательно постоянно фильтруют информацию до тех пор, пока все крупные и мелкие детали не сложатся в единое целое. — Она крепче сжала ладони и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я знаю, их убила мумия.
Фицрой выдерживал ее взгляд, пока глаза Вики не увлажнились. Она чувствовала себя обнаженной, беззащитной — и грош ей цена, если он ей не поверит.
— Возможно, — наконец задумчиво произнес вампир, позволяя ей отвести взгляд, — существуют люди, которые в состоянии видеть хотя бы на шаг вперед, кто может увидеть истину...
— О Господи, Генри. — Она взяла с письменного стола газетные вырезки и встала. — Перестань нести всю эту метафизическую чепуху. Все дело в тренинге и практике, ничего более.
— Как тебе будет угодно. — На протяжении нескольких столетий он был свидетелем множества таких событий, где «тренинг и практика» не стоили ничего, но так как считал сомнительным, что Вики охотно согласится перенять его опыт в подобных вопросах, то пусть будет так, как она того желает. — Итак, если ты права в отношении мумии и детей, — Генри развел руками, — какая разница, что я думаю по этому поводу? Сейчас к разгадке этого дела мы не ближе, чем раньше.
— Вовсе нет. — Свое мнение женщина подчеркнула резким жестом. — Мы знаем, что она совершает все свои преступления в районе музея и Квинс-парка. Таким образом, мы определили территорию, на которой следует сосредоточить розыски. Мы знаем, что мумия продолжает убивать, и не только для того, чтобы ее не обнаружили, но и по каким-то другим причинам. В поисках пропитания, если тебе угодно. Мы знаем, что она убивает детей. И это, — прошипела Вики, — дает нам дополнительный стимул найти и остановить это чудовище. Причем немедленно.
— Ты намереваешься рассказать все это детективу?
— Селуччи? Нет. — Женщина прикоснулась лбом к оконному стеклу, вглядываясь вниз, в улицы большого города. Ее глаза не различали ничего, кроме темноты; с тех пор как она вошла в здание, где жил Фицрой, город мог бы с таким же успехом провалиться в преисподнюю. — Теперь это мое дело. Его бы все это только вывело из душевного равновесия.
— Звучит весьма убедительно, — сухо заметил вампир. Он видел, как задергалась мышца на щеке его подруги, как почти незаметно приподнялся утолок рта. Ее неспособность лгать самой себе он ценил в Вики более всего. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Найди ее.
— Каким образом?
Вики отвернулась от окна и пожала плечами.
— Мы знаем, в каком районе искать. Ты — охотник. Мне помнится, ты уловил запах из гроба.
— Вряд ли я смогу этим воспользоваться. — Чудовищный смрад ужаса и отчаяния почти вытеснил запах физического тела. Фицрой поспешно отогнал от себя это воспоминание. — Я — вампир, Вики, не английская чистопородная гончая и не бладхаунд.
— Хорошо, но мы знаем, что она использует магию. Разве ты не можешь проследить источник, из которого исходит эта ужасная власть и все прочее, присущее этому чудовищу?
— Если я буду находиться вблизи, когда это произойдет, да, я смог бы почувствовать его, как я почувствовал призывы сатанинского отродья этой весной.
Но, — Генри предостерегающе поднял руку, — если ты помнишь, я и в том случае не смог определить откуда они исходят.
Вики нахмурилась и снова принялась мерить шагами гостиную.
— Послушай, — сказала она после краткого раздумья, — ты сможешь узнать его, если увидишь?
— Смогу ли я узнать некое создание из Древнего Египта, воскресшее после того, как его на тысячелетия погребли заживо? Думаю, смог бы. — Он вздохнул. — Ты хочешь, чтобы я вел наблюдение за определенным участком в окрестностях музея, не так ли? Просто в надежде, что мумия пройдет мимо?
Женщина прекратила вышагивать по комнате и повернулась к нему лицом.
— Вот именно.
— Если ты столь уверена в том, что она явится на прием по поводу Хэллоуина, почему бы нам не подождать до субботы?
— Потому что сегодня — вторник, а за четыре дня, кто знает, сколько еще детей может погибнуть.
Генри засунул руки в карманы кожаного пальто и присел на одну из скамеек перед музеем. Холодный влажный ветер огибал здание, сухие листья вздымались вверх и танцевали танго смерти в вихревых воронках. Иногда появлялась случайная машина, спешащая в укрытие, но сидящие в ней не были полностью защищены от опасностей ночи.
Это не могло сработать. Вероятность того, что он столкнется с мумией, даже в ограниченном Вики районе поиска, и при этом чудовище воспользуется заклятием именно тогда, когда он будет находиться поблизости, — вероятность совпадения стольких случайностей была астрономически мала. Вампир вынул руку из кармана и посмотрел на часы. Три двенадцать. У него оставалось еще добрых три часа, чтобы поработать над романом, если прямо сейчас вернуться домой.
И тут порыв блуждающего ветра донес до него знакомый запах. Если бы кто-нибудь наблюдал сейчас за ним, ему показалось бы, что он мгновенно исчез.
Одинокая фигура двигалась от Блуар-стрит, подняв воротник куртки и плотно вжав в тело подбородок и локти. Проигнорировав красный свет на пересечении с Квинс-парк-роуд, человек торопливо перешел улицу; изо рта у него вырывалось серебристое облачко пара.
— Добрый вечер, Тони. Или уже, скорее, утро?
— Да пошел ты... — Парню с трудом удалось сохранить равновесие после того, как он, не разобравшись в ситуации, инстинктивно отскочил в сторону и замахнулся. Генри молниеносным движением перехватил его руку.
— Не делай этого!
— Извините. Не ожидал встретить вас здесь.
— Да и я увидеть тебя не ожидал. Довольно неподходящее время для прогулок. — Они дошли до тротуара, и Тони обернулся, чтобы взглянуть в лицо вампира.
— Вышли на охоту? — осведомился он.
— Не совсем так. Я ожидаю, чтобы случилась целая последовательность невероятных совпадений, в этом случае я смог бы прослыть героем.
— Это что, идея Победы?
— Откуда тебе это известно? — улыбнулся молодому человеку Фицрой.
— Вы что, шутите? — фыркнул Тони. — По всему же видно — это почерк Победы. Вам бы не следовало слишком цацкаться с ней, Генри. Только дайте полицейскому шанс... дайте шанс любому полицейскому, даже бывшему, — поправился парень, — и он тут же попытается командовать вашей жизнью.
— Моей жизнью? — холодно осведомился Генри, позволив культурной маске на мгновение сползти с лица, обнажая его подлинную натуру.
Тони облизал губы, но не отступил.
— Да, — подтвердил он хриплым голосом, — и вашей тоже.
Генри прислушался к своему голоду, позволив ему возрасти, проведя пальцем по линии подбородка молодого человека, затем заставил его отступить, когда вынужден был признаться себе самому, что не испытывает подлинного желания.
— Тебе нужно немного поспать, — сказал он, прислушиваясь к сумасшедшему стуку сердца Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Подходя к двойным дверям, он почувствовал на себе жар взгляда молодой женщины. Она испытала желание, как только он слегка прикоснулся к ее ка, намереваясь всего лишь обеспечить ее преданность; он не намеревался вызывать в ней желание и не приветствовал его зарождение. Сказать по правде, он считал всю концепцию этого чувства несколько безвкусной и обнаружил в себе такое отношение уже за несколько веков до того, как был заточен в свою темницу. Старшая женщина покорно склонялась перед воплощением власти — такое ощущение устраивало его намного больше.
Его планы в отношении заместителя генпрокурора требовали тщательной проработки.
Как только они оказались наедине в кабинете и двери за ними плотно закрылись, он протянул руку. Дзотти, с удивительной грацией для человека его габаритов, упал на одно колено и прикоснулся губами к суставам его пальцев. Когда заместитель генпрокурора поднял голову, выражение его лица стало почти блаженным в своем спокойствии.
Писец — пресс-секретарь — подсказал ему, как следует обращаться с Дзотти, и пятнадцать столетий опыта общения с бюрократией помогли ему воспользоваться его советом. Он явился на первую встречу с заклятием замешательства, подготовленным и лежащим в его ладони. Он передал его посредством рукопожатия, заставил заклятие действовать и получил доступ к ка его радушного хозяина. В прошлом человек, обладавший столь могущественной властью, имел бы также и могущественных защитников, вероятнее всего, нанял бы мага, единственным занятием которого было бы предотвращение такого рода манипуляций. Временами он до сих пор испытывал сомнение, что для достижения подобного эффекта ему потребовалось применение столь незначительных усилий.
От личности Джорджа Дзотти уже не осталось практически ничего.
Без этого человека он должен был бы постепенно, по одному за раз, добираться до других, которые были ему необходимы для построения основы своего могущества; но, обретя власть над Дзотти, он не видел в этом необходимости: теперь они придут к нему сами.
— Было ли все исполнено?
— Как вы и приказали. — Заместитель генерального прокурора взял с письменного стола рукописный список и передал ему с легким поклоном. — Здесь перечислены все те, которые будут присутствовать. Несмотря на то что их не предупредили заранее, большинство согласились прибыть своевременно. Должен ли я повторить приглашение не подтвердившим свое присутствие?
— Нет. Я приму их позже. — Он пробежал глазами список. Всего лишь несколько названий должностей показались ему знакомыми. Так не годится.
— Мне нужен человек, довольно пожилой человек, который провел жизнь на службе в правительстве, но не в качестве политика. Такой, который не только прекрасно разбирался бы во всех правилах и инструкциях, но также знал бы... — первая ка из поглощенных снабдила его фразой, употребляя которую, он улыбался, — где собака зарыта.
— В таком случае вам нужен Брайан Мортон. Нет никого и ничего в Квинс-парке, о чем бы ему не было известно.
— Представь меня ему.
* * *
— ...Несчастный случай произошел в Квинс-парке сегодня во второй половине дня. Один из старейших сотрудников администрации правительства Онтарио Брайан Мортон был найден мертвым за своим письменным столом. Смерть явилась результатом сердечного приступа. Заместитель генерального прокурора Джордж Дзотти, в ведомстве которого работал Мортон, заявил, что этот человек служил вдохновляющим примером для молодых сотрудников и что его знаний и опыта всем им будет недоставать. Вдова Мортона сообщила, что ее супруг не испытывал радости от необходимости выхода на пенсию менее чем через год и, если бы ему представился выбор, предпочел бы умереть, как это и произошло, на своем посту. Поминальная служба состоится в понедельник в церкви Девы Марии-заступницы в Скарборо.
— Прогноз погоды на сегодняшний...
Вики нахмурилась и выключила телевизор. Ник Эллис и доктор Ракс скончались из-за сердечной недостаточности в здании музея. Мумия выбралась из гроба также в одном из его помещений. Брайан Мортон умер от сердечного приступа, находясь на службе у заместителя генпрокурора. Она была убеждена, что мумия использовала Дзотти, чтобы обрести власть над полицией и создать свою собственную армию. Мортон был пожилой человек, его смерть могла быть вызвана совершенно естественными причинами. Но Вики так не думала.
Генри полагал, что мумия, возможно, должна была подпитывать себя чужой жизненной энергией. Она была на свободе уже целую неделю; сколь часто ей было это необходимо?
Женщина вытащила газеты из пачки, скопившейся за неделю, положила их на пол слева от письменного стола и уселась на скамью тренажера, углубившись в просмотр. «Внезапные смерти в публичных местах... имеет смысл сначала просмотреть бульварную прессу».
Понадобилось менее десяти минут, чтобы найти первую статью. Два квадратных дюйма в самом низу, в правом уголке на двадцать второй странице. Ее было легко не заметить, если не обратить внимания на крупный заголовок. «МАЛЬЧИК УМИРАЕТ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ В МЕТРО». Тело обнаружили на Университетской линии метро на станции Осгуд, смерть была констатирована после доставки мальчика в клинику детских болезней. Причина смерти — сердечная недостаточность. Эта станция находится в трех остановках от музея. Дата смерти — 20 октября. Время — девять сорок пять. Спустя всего несколько часов после смерти доктора Ракса, и после этого все в один голос начинают утверждать, что в гробу никогда никого не было.
Руки Вики сжались в кулаки, пальцы судорожно смяли газетную бумагу. Мальчику было двенадцать лет. Стиснув зубы, она вырезала статью, после чего медленно и методично разорвала газету на тысячу крошечных кусочков.
Было уже почти три часа дня, когда в статье о состоянии детских игровых площадок она отыскала второе упоминание о смерти. В четверг 22 октября обнаружено тело трехлетнего ребенка, упавшего с лесенки на игровой площадке детского сада «Солнечная поляна», причем, согласно результатам вскрытия, он умер еще до того, как ударился об землю. От здания музея «Солнечную поляну» отделяет лишь один квартал...
Во вторник после полудня, убедившись, что Генри благополучно заснул, и урвав несколько часов сна, Вики стояла у площадки для игр детского садика, где скончался второй ребенок. «Не очень-то солидная преграда, — подумала она, потирая в руке звено цепи испещренное пятнами ржавчины. — Особенно если добавить к встречающим нас на каждом шагу опасностям жизни в большом городе бродящее где-то воскресшее злобное чудовище». Хотя небо было серым и низким из-за накопившейся влаги, дождя не было, и жизнь на игровой площадке, где увлеченно играл маленький бойкий народец, кипела. Полдюжины бойцов атаковали крепостную башню, сооруженную из дерева, автомобильных покрышек и канатов, а четверо ее защитников пронзительно вопили, с отменной храбростью защищая свои владения. Рядом два малыша использовали пустой бассейн в качестве превосходной беговой дорожки. И здесь же еще один мальчуган, присев на корточки, восторженно созерцал свое отражение в луже. Трое оспаривали права на детскую горку. И повсюду — Вики, учитывая ее ограниченное зрение, видеть всего не могла, — дети бегали, прыгали, самозабвенно возились друг с другом...
«Здесь должно было быть на одного больше». Следуя вдоль ограды по подъездной аллее, решительным шагом, крепко сжав губы, женщина вошла внутрь здания.
* * *
— ...Все правильно, смерть ребенка, находящегося на ее попечении, могла выбить из памяти все события оставшейся части дня, в этом нет ничего странного — не раз видела собственными глазами, как такое случается, — но меня тревожит именно то обстоятельство, до какой степени она ничего не помнит. Вот это как раз выглядело совершенно неестественно.
Генри взглянул на нее, оторвавшись от изучения двух газетных вырезок; лицо его было непроницаемо.
— Так что, ты думаешь, там произошло на самом деле?
— Воспитательница находилась на детской площадке, не далее чем в десяти футах от малыша, когда он упал. Я думаю, что она все видела, и оно стерло начисто все воспоминания из ее памяти, как уже ранее проделало то же самое в музее.
— Что ты подразумеваешь под словом оно?..
— Мумию, Генри. — Вики прекратила печатать шаги вдоль гостиной и стремительно развернулась. — Я имею в виду эту проклятую мумию!
— Не думаешь ли ты, что искусственно подгоняешь свои выводы? — Фицрой задал этот вопрос намеренно бесстрастным тоном, но даже при этом плечи его подруги вздернулись кверху, а брови поползли к переносице.
— Что, черт побери, ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что детям свойственно умирать. По самым разнообразным причинам. Это прискорбно и это ужасно, но такое случается. Я сам остался единственным из детей моей матери, кому удалось пережить раннее детство.
— Так ведь то было в пятнадцатом столетии!
— А в этом дети умирать перестали?
Вики вздохнула, и плечи ее опустились.
— Нет. Разумеется, нет. Но, Генри... — Полудюжиной широких шагов она пересекла комнату и подошла к его креслу, где опустилась на колени и сжала в ладонях руки вампира. — Жизни этих двоих детишек забрала мумия. Я уверена в этом. Не знаю почему, но я абсолютно в этом уверена. Пойми, полицейских обучают умению наблюдать. Мы, то есть они, занимаемся этим все время. Возможно, они даже вовсе не намеренно регистрируют все, что видят или слышат, но подсознательно постоянно фильтруют информацию до тех пор, пока все крупные и мелкие детали не сложатся в единое целое. — Она крепче сжала ладони и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я знаю, их убила мумия.
Фицрой выдерживал ее взгляд, пока глаза Вики не увлажнились. Она чувствовала себя обнаженной, беззащитной — и грош ей цена, если он ей не поверит.
— Возможно, — наконец задумчиво произнес вампир, позволяя ей отвести взгляд, — существуют люди, которые в состоянии видеть хотя бы на шаг вперед, кто может увидеть истину...
— О Господи, Генри. — Она взяла с письменного стола газетные вырезки и встала. — Перестань нести всю эту метафизическую чепуху. Все дело в тренинге и практике, ничего более.
— Как тебе будет угодно. — На протяжении нескольких столетий он был свидетелем множества таких событий, где «тренинг и практика» не стоили ничего, но так как считал сомнительным, что Вики охотно согласится перенять его опыт в подобных вопросах, то пусть будет так, как она того желает. — Итак, если ты права в отношении мумии и детей, — Генри развел руками, — какая разница, что я думаю по этому поводу? Сейчас к разгадке этого дела мы не ближе, чем раньше.
— Вовсе нет. — Свое мнение женщина подчеркнула резким жестом. — Мы знаем, что она совершает все свои преступления в районе музея и Квинс-парка. Таким образом, мы определили территорию, на которой следует сосредоточить розыски. Мы знаем, что мумия продолжает убивать, и не только для того, чтобы ее не обнаружили, но и по каким-то другим причинам. В поисках пропитания, если тебе угодно. Мы знаем, что она убивает детей. И это, — прошипела Вики, — дает нам дополнительный стимул найти и остановить это чудовище. Причем немедленно.
— Ты намереваешься рассказать все это детективу?
— Селуччи? Нет. — Женщина прикоснулась лбом к оконному стеклу, вглядываясь вниз, в улицы большого города. Ее глаза не различали ничего, кроме темноты; с тех пор как она вошла в здание, где жил Фицрой, город мог бы с таким же успехом провалиться в преисподнюю. — Теперь это мое дело. Его бы все это только вывело из душевного равновесия.
— Звучит весьма убедительно, — сухо заметил вампир. Он видел, как задергалась мышца на щеке его подруги, как почти незаметно приподнялся утолок рта. Ее неспособность лгать самой себе он ценил в Вики более всего. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Найди ее.
— Каким образом?
Вики отвернулась от окна и пожала плечами.
— Мы знаем, в каком районе искать. Ты — охотник. Мне помнится, ты уловил запах из гроба.
— Вряд ли я смогу этим воспользоваться. — Чудовищный смрад ужаса и отчаяния почти вытеснил запах физического тела. Фицрой поспешно отогнал от себя это воспоминание. — Я — вампир, Вики, не английская чистопородная гончая и не бладхаунд.
— Хорошо, но мы знаем, что она использует магию. Разве ты не можешь проследить источник, из которого исходит эта ужасная власть и все прочее, присущее этому чудовищу?
— Если я буду находиться вблизи, когда это произойдет, да, я смог бы почувствовать его, как я почувствовал призывы сатанинского отродья этой весной.
Но, — Генри предостерегающе поднял руку, — если ты помнишь, я и в том случае не смог определить откуда они исходят.
Вики нахмурилась и снова принялась мерить шагами гостиную.
— Послушай, — сказала она после краткого раздумья, — ты сможешь узнать его, если увидишь?
— Смогу ли я узнать некое создание из Древнего Египта, воскресшее после того, как его на тысячелетия погребли заживо? Думаю, смог бы. — Он вздохнул. — Ты хочешь, чтобы я вел наблюдение за определенным участком в окрестностях музея, не так ли? Просто в надежде, что мумия пройдет мимо?
Женщина прекратила вышагивать по комнате и повернулась к нему лицом.
— Вот именно.
— Если ты столь уверена в том, что она явится на прием по поводу Хэллоуина, почему бы нам не подождать до субботы?
— Потому что сегодня — вторник, а за четыре дня, кто знает, сколько еще детей может погибнуть.
Генри засунул руки в карманы кожаного пальто и присел на одну из скамеек перед музеем. Холодный влажный ветер огибал здание, сухие листья вздымались вверх и танцевали танго смерти в вихревых воронках. Иногда появлялась случайная машина, спешащая в укрытие, но сидящие в ней не были полностью защищены от опасностей ночи.
Это не могло сработать. Вероятность того, что он столкнется с мумией, даже в ограниченном Вики районе поиска, и при этом чудовище воспользуется заклятием именно тогда, когда он будет находиться поблизости, — вероятность совпадения стольких случайностей была астрономически мала. Вампир вынул руку из кармана и посмотрел на часы. Три двенадцать. У него оставалось еще добрых три часа, чтобы поработать над романом, если прямо сейчас вернуться домой.
И тут порыв блуждающего ветра донес до него знакомый запах. Если бы кто-нибудь наблюдал сейчас за ним, ему показалось бы, что он мгновенно исчез.
Одинокая фигура двигалась от Блуар-стрит, подняв воротник куртки и плотно вжав в тело подбородок и локти. Проигнорировав красный свет на пересечении с Квинс-парк-роуд, человек торопливо перешел улицу; изо рта у него вырывалось серебристое облачко пара.
— Добрый вечер, Тони. Или уже, скорее, утро?
— Да пошел ты... — Парню с трудом удалось сохранить равновесие после того, как он, не разобравшись в ситуации, инстинктивно отскочил в сторону и замахнулся. Генри молниеносным движением перехватил его руку.
— Не делай этого!
— Извините. Не ожидал встретить вас здесь.
— Да и я увидеть тебя не ожидал. Довольно неподходящее время для прогулок. — Они дошли до тротуара, и Тони обернулся, чтобы взглянуть в лицо вампира.
— Вышли на охоту? — осведомился он.
— Не совсем так. Я ожидаю, чтобы случилась целая последовательность невероятных совпадений, в этом случае я смог бы прослыть героем.
— Это что, идея Победы?
— Откуда тебе это известно? — улыбнулся молодому человеку Фицрой.
— Вы что, шутите? — фыркнул Тони. — По всему же видно — это почерк Победы. Вам бы не следовало слишком цацкаться с ней, Генри. Только дайте полицейскому шанс... дайте шанс любому полицейскому, даже бывшему, — поправился парень, — и он тут же попытается командовать вашей жизнью.
— Моей жизнью? — холодно осведомился Генри, позволив культурной маске на мгновение сползти с лица, обнажая его подлинную натуру.
Тони облизал губы, но не отступил.
— Да, — подтвердил он хриплым голосом, — и вашей тоже.
Генри прислушался к своему голоду, позволив ему возрасти, проведя пальцем по линии подбородка молодого человека, затем заставил его отступить, когда вынужден был признаться себе самому, что не испытывает подлинного желания.
— Тебе нужно немного поспать, — сказал он, прислушиваясь к сумасшедшему стуку сердца Тони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37