Чуть скрипнув, медленно как во сне, повернулся вентиль, и из крана хлынул мощный поток горячей воды. Она обожгла пальцы, но Вилли не упал. Каким-то чудом устояв на ногах, он отскочил в угол, прижавшись спиной к шершавой крашеной стене.
Клубы пара, вырываясь из раковины, поднимались к потолку, затягивая кухню белым, влажно-липким туманом. Широко открытым ртом Вилли ловил раскаленный, насыщенный водой воздух и затравленно озирался.
Стекло на двери покрылось мелкими каплями остывающей влаги. Вилли оглянулся на дверь, прикидывая, сумеет ли он вырваться из этой западни, и … Глаза его полезли на лоб от ужаса.
На затуманенном стекле чей-то палец вывел: «БУУ». Кто-то, находящийся ЗДЕСЬ, издевался над ним, И Вилли, окончательно потеряв рассудок, рванулся к двери, распахнул ее, срывая защелку, и помчался по коридору.
Карл, услышав шум, разозлился. Какого черта! Этот кретин не может вести себя потише? Что-то загрохотало внизу, опрокидываясь. Дьявол!
БААРРГ! — Грохнула входная дверь.
Черт, что там происходит? Этот идиот производит столько шума, что кто-нибудь вполне может вызвать полицию!
Карл выскочил на площадку и остолбенел, увидев разгром, творящийся в комнате. Господи, да что же здесь случилось-то?
— Вилли! — Крикнул он. Тишина. Похоже, этот дурак просто убежал. Что же его так испугало? Может быть… Сэм? Да нет. Сэм просто не успел бы добраться сюда раньше них. Но если не Сэм, тогда что? Карл поспешил вниз, надеясь догнать Лопеса. Он спустился в холл и увидел… Лежащий у самой ступеньки пистолет. «Беретта» 25-го калибра. Это уже было действительно странно и внушало опасения, ибо Карл знал: НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО Вилли Лопес не выпустил бы пистолета из рук. Никогда. НИ за что. А значит то, что произошло здесь, должно было быть действительно страшным, жутким. Он сунул пистолет в карман пиджака и побежал к двери.
Вилли Лопес вылетел на вечернюю темную улицу. Какие-то странные типы собрались в компанию на углу. Чуть поодаль стояли двое ребят, судя по виду, торговцы «дурью». Хотя было довольно поздно, Плейс-проспект казалась довольно оживленной.
В Бруклине, в основном, так и бывает. Вечером на улицах собираются люди. Проститутки ищут клиентов, пушеры торгуют наркотиками, молодые ребята — члены уличных банд, — собравшись стаями, караулят случайную добычу или залетевших на их территорию конкурентов. По улице начинают ездить автомобили, развозя продукты для баров, выпивку и еще что-то, о чем предпочитают молчать. Жизнь бьет ключом.
Вилли Лопес немного успокоился. Не то, чтобы стал лучше соображать, но одно он уяснил довольно твердо — здесь безопаснее, чем там. Наверху. В проклятой квартире.
Он сунул руки в карманы куртки и — привычка, выработанная годами — не спеша пошел вдоль улицы. Он не боялся людей, потому что знал, как с ними обращаться, и ловя на себе взгляды, чувствовал облегчение. Его видят, а значит НЕЧТО НЕ ОСМЕЛИТСЯ напасть на него.
Но так считал он, а Сэм-то как раз думал совершенно иначе. Он догнал Лопеса и ткнул его кулаком в бок.
БАЦ! — Удар, обрушившийся на Вилли, возвратил чувство страха и паники, уже почти покинувшие его. От резкого толчка ноги его подкосились и он влетел в стоящие на тротуаре мусорные бачки, сбивая их телом на проезжую часть. Вилли вскочил и странным вихляющим бегом потрусил по улице. На ходу он оборачивался в надежде увидеть преследователя.
БАЦ! — Следующий удар отбросил его прямо на компанию подозрительных типов. Они швырнули Вилли прочь и, громко заржав, поинтересовались:
— Эй, придурок! Ты чего — обнюхался или обкурился?
Но Вилли не слышал их. Все чувства затмил черный бездонный ужас.
БАЦ! — Удар откинул его к стене дома, и Лопес, поняв, что ему не скрыться, заорал насколько ему хватило сил: — На помощь!! На помощь!!!
Полный отчаяния крик был встречен новым взрывом гогота. Странный, судя по всему, накурившийся парень не вызывал никаких чувств, кроме смеха да желания поиздеваться, отпустив пару шуточек сомнительного качества.
Вилли, сообразив, что никто не торопится помочь ему, попытался отлепиться от стены, а когда ему это удалось, вдруг с поразительной быстротой рванулся вперед через улицу, не замечая выезжающего из-за угла грузовика-трайлера.
Он рассчитал, что если быстро перебежать улицу и нырнуть в подворотню, то, наверное, появится шанс оторваться от кошмарного НЕЧТО.
Когда он заметил надвигающиеся со страшной скоростью огни, было уже поздно.
Сэм с ужасом смотрел, как Вилли, попав между легковым «понтиаком» и грузовым «мерседесом», задергался, перебирая ногами на месте, словно пытаясь убежать, а затем закрыл глаза, вытянув вперед руки, будто мог остановить мчащиеся на него, визжащие тормозами автомобили. «Понтиак» занесло, и, скользя боком по мокрой после легкого дождя дороге, он, почти не сумев погасить скорость, на полном ходу подрубил Вилли капотом, словно рассекая его пополам. Грузовик замер в нескольких сантиметрах от легковой машины, но тело, перекатившись через капот и пролетев еще несколько метров по воздуху, мешком упало возле колес небольшого, стоящего в стороне седана. Все, находящиеся на улице, бросились к месту аварии, торопясь взглянуть на происшедшее поближе. Только Сэм Остался стоять там же, где и стоял, — на тротуаре, недалеко от опрокинутых мусорных баков. Он прекрасно видел, как Вилли зашевелился и приподнял голову, удивленно оглядываясь вокруг. Боли не было вовсе. И Вилли подумал, что каким-то чудом ему удалось избежать катастрофы. Но что там разглядывают эти люди впереди? Он увидел стоящий «понтиак» и, совсем рядом, трайлер. Водитель трайлера мрачно расхаживал по мостовой. Молодой, лет 35, мужчина объяснял что-то сгрудившимся возле «понтиака» людям.
Это тот самый урод, который чуть не задавил меня.
Но если он жив и цел, то почему ничего не слышит? Почему никто не обращает на него внимания? Не обернется к нему, не спросит как он себя чувствует, не обругает, в конце концов?
Он встал, тупо глядя вперед, на место аварии. И что это валяется там, на капоте «понтиака»?
Слух возвращался странными пульсирующими толчками. Кровь глухо стучала в ушах, и сквозь этот стук Вилли услышал, как кто-то возбужденно кричал:
— Да он бросился под колеса! Я стоял здесь, а он… — Звук снова поплыл, слившись в общий невнятный гул. Было ощущение, что он опускает голову в воду, а затем поднимает на поверхность. Наверху слышно все — четко и отчетливо. Внизу только гул. — Этот парень мертв, точно… О ком это? Наверное, эти ублюдки кроме него зацепили еще кого-то. Уроды.
Вилли сделал шаг вперед и из-за спин людей, встав на цыпочки, впился взглядом в лежащее на капоте «понтиака» тело. Это был ОН. Вилли увидел знакомую куртку, фигуру, лицо… Мертвые стеклянные глаза безразлично смотрели поверх крыш в темное, усыпанное звездами небо Бруклина. Кровь, тонкой струйкой просачиваясь сквозь спутанные волосы, прокладывала себе дорогу: по лбу, мимо уха, вниз по шее, на капот убившей его машины.
Страшный пресс, плоскости которого состояли из капотов «понтиака» и «мерседеса», смял его от груди до колен в мокрую кровавую жижу.
Вилли с ужасом смотрел на то, что несколько секунд назад было его телом. Искромсанное, выжатое, расплющенное.
— Ты мертвец, Вилли! — Донесся до него чей-то голос.
Вилли вздрогнул и, повернув голову, увидел… Человека. Он сразу узнал парня, которого сам же убил. Тот стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на Вилли. На лице его застыло странное выражение. Смесь жалости с презрением. Но… Он же мертв! Этот парень мертв!!! Он же убил его!
— Ты — труп! — Крикнул ему парень. Словно из ватной пелены до Вилли донесся чей-то голос:
— Да точно говорю. Ой даже не дышит. Какой-то человек бубнил одно и то же, словно автомат:
— Я стою здесь, а он прямо под колеса, под колеса… Голоса снова стали отдаляться, словно заползая под глухое стеганое одеяло.
Значит, он… Умер? Этого не может быть, вот же он стоит, живой и невредимый! Надо сказать этим уродам, что он жив. Крикнуть: пусть перестают ломать здесь комедию. Он же не умер! Он живой!! Живой!!!
И вдруг он услышал странный звук. Это была жуткая нечеловеческая вибрация, поднимающаяся от асфальта. Она становилась громче и громче, пока не превратилась в мощное горловое рычание. Это рычание стало оглушительным, заполнив собой все: щели в стенах домов, трещины в асфальте. Все. В нем звучало торжество. Дикое адское торжество. Казалось, нечто выходящее из земли, поднимается вверх, обретая форму и плоть. В этом жутком вое слилось воедино стон и рев. Стон многих и многих людей. Рев тысяч и тысяч злых сил.
Тень, отбрасываемая опрокинутыми мусорными баками, вздрогнула и сжалась в маленькое темное пятно. То же случилось и с тенями домов, машин, фонарных столбов. В этих, ставших почти осязаемыми, сгустках зарождалась некая жизнь, распространяя вокруг волны черной дикой ненависти и злобы. Пятна стали тянуться вверх к небу, принимая очертания фигур, затянутых в монашеские балахоны. Под надвинутыми на головы капюшонами невозможно было рассмотреть лиц, лишь горели красные, светящиеся рубиновым блеском, глаза. Фигуры повисли в воздухе, чуть колеблясь от дуновений ветра. Полы балахонов висели в нескольких дюймах над землей, заканчиваясь странными мутными пятнами. Утробное рычание доносилось из-под колпаков. Сэм с чувством страха, смешанного с омерзением, глядел, как фигуры вдруг резко кинулись к призраку Вилли. На Сэма они не обратили ни малейшего внимания, словно знали, что этот дух им неподвластен.
Вилли расширившимися от дикого немого ужаса глазами смотрел на надвигающиеся на него существа. Рот его открылся и, судорожно втянув воздух в легкие, Вилли завопил:
— На помощь! На помощь!! Помогите!!! Люди не слышали его. Не могли слышать. Они занимались делами живых и им не дано было проникнуть в мир мертвых.
Черные чудовища облепили орущего благим матом Вилли и закружились вокруг него в страшном дьявольском хороводе. Их рев долетал до слуха Сэма, ввинчиваясь в его уши, сводя с ума. Фигуры подхватили Лопеса и потащили его к какой-то нужной им точке. Он еще отбивался, пытаясь вырваться из их лап, но безрезультатно. Утробное довольное рычание жарким дыханием обдавало его перекошенное гримасой лицо. Тени проскользили к решетке водостока, втягивая за собой призрак Вилли Лопеса.
И мгновенно наступила тишина. Сэм огляделся. Тени лежали там же, где им и положено быть. Спокойно и безучастно. Люди суетились вокруг автомобилей, пытаясь освободить мертвое тело Лопеса.
Все было как и две минуты назад, за исключением одного: не было Вилли.
Карл оказался на месте происшествия через несколько секунд после того, как все произошло. Он увидел из-за спин размазанного по капоту приятеля и замер. Одна проблема отпала сама собой. Зато тут же появилась вторая: негритянка. Ее придется убирать самому. Ну да черт с ней. Все равно к утру он унесет ноги из этого чертова города, а если повезет, то и из страны. Ну, а если очень повезет, то и с деньгами в кармане. Так. Сейчас он вернется в квартиру этой суки и поищет чек там. Ну, а если не найдет? Тогда остается вариант .
С Молли. Наверняка, Сэм замешан в этой истории с чеком, а раз так, он ни за что не допустит, чтобы с Молли что-нибудь случилось.
Карл взглянул на часы:
22:04.
Время еще есть. Он вполне успеет вернуться к одиннадцати. От Сэма не ускользнул этот мимолетный жест. Он знал, о чем думает Карл, и понял: времени у него в обрез. Он влетел в подъезд и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Оттоми с подругами, притихшие и молчаливые, сидели на шатком диванчике, ожидая, когда раздастся стук в дверь и… «Оттоми?» — послышался голос.
— Сэм, ну и чем все это закончилось? «Поторопитесь, нам нужно поехать к Молли. Ей угрожает серьезная опасность. Карл Брюннер — тот парень, который сейчас у тебя в квартире грозится убить ее. Мне нужна твоя помощь».
— О'кей, Сэм. — Тяжело вздохнула негритянка. — Но учти — это в последний раз.
«Хорошо. Теперь, у тебя есть деньги? Нам нужно взять такси».
— Как? Еще и такси за мой счет?
Молодой итальянец — расхлябанный парень с тоненькими усиками — развязно поинтересовался:
— Ну и куда едем, красотка?
— Пошел ты. — Мгновенно ответила Оттоми, забираясь на заднее сиденье. — Куда скажу, туда и поедем, понял? Давай! Лексингтон-авеню. Двигай!
Желтое допотопное такси отвалилось от обочины и выбралось на среднюю полосу. Итальянцу явно некуда было спешить. Стрелка на спидометре колыхалась у отметки 30 миль в час . Ни Оттоми, ни Сэма такая скорость не устраивала.
«Скажи водителю, пусть поторопится». — Отрывисто сказал Сэм.
— Эй, поддай газу! — Скомандовала ясновидящая. Итальянец, весело оскаблившись, повернулся к ней.
— Быстрее не могу. Все. — Явно издеваясь, произнес он.
В тот же момент какая-то сила вдавила педаль газа в пол до упора.
— Какого черта? — Испуганно заорал итальянец. Машина, взревев, рванулась вперед, и водителю не оставалось ничего, кроме как отчаянно крутить руль, пытаясь избежать столкновения. Такси желтой стрелой мчалось по улицам города, выписывая зигзаги как лыжник, несущийся по слаломной трассе. Оттоми наклонилась к его плечу и сочувственно поинтересовалась:
— Проблемы?
— Карл, это ты?
— Это я — Оттоми. — Прозвучал за дверью голос гадалки.
Молли замерла перед дверью. Опять эта женщина. Какого черта ей надо? Она уже один раз заставила Молли поверить ей. Зачем она пришла? Чтобы снова издеваться над ней? Нет. Молли не впустит ее. Она может говорить все, что угодно и клясться всеми святыми, Молли ни за что не откроет ей дверь.
— Слушай, я знаю, какого ты обо мне мнения, но мы должны поговорить. — Тишина. — Ты в серьезной опасности! Со мной тут Сэм. Ему нужно поговорить с тобой через меня. — Молчание. — Молли? Молли?!!
— Пошла ты к черту! Я звоню в полицию! — Молли прислушалась.
«Хорошо. Скажи, пусть звонит».
— Хорошо. Сэм как раз сам хочет, чтобы ты вызвала полицию, но ты должна нас впустить.
— Нет!
Почему она не уходит? И зачем ей нужно, чтобы Молли вызвала полицию? Может быть, и в самом деле позвонить? А что она им скажет? Что сумасшедшая гадалка разговаривает с ней через дверь? Это не преступление. Надо дождаться Карла. Он обещал быть в одиннадцать, значит, минут через пятнадцать должен приехать. При нем эта женщина заговорит по-другому. А вместе они найдут способ добиться отнес правды.
Словно прочитав ее мысли, Оттоми прокричала из-за двери:
— Ну как же ты не понимаешь? Сэм не просто напоролся на бандитов, его намеренно убили. Он выяснил, что Карл занимается денежными махинациями в банке. Этот тип очень опасен, поверь мне! Он пытался УБИТЬ меня! Он и ТЕБЯ может убить! Ты в очень, ОЧЕНЬ опасном положении! — Она прислушалась.
Карл? Как она смеет так говорить про него? Она, у которой совести ни на грош! А откуда она знает про банк? Ах, ну да! Она же сегодня была там и, скорее всего, видела Карла, но даже если и нет, то что ей стоит узнать о нем. Раз уж она смогла выяснить столько о Сэме! Но от нее — от Молли-то — что ей нужно? Зачем она приходит сюда? Деньги? Ерунда, у нее нет денег, ради которых стоило бы так стараться! Разве что работы, они в последнее время очень поднялись в цене. Но она — эта женщина — чтобы добыть эти сведения, должна была поработать не один месяц. Тогда что же? Кто поможет ей? Господи, если бы Сэм был рядом! Или Карл. Они знали бы, как поступить…
— Зачем ты делаешь это со мной? — За дверью тихо. — Ты слышишь меня? Зачем ты это делаешь? Я НЕ МОГУ больше!
Сэм легко прошел сквозь дверь, очутившись внутри квартиры. «Оттоми, скажи ей, что она сейчас одета в рубашку, на которую я пролил коктейль „Маргарита“. На ней серьги, которые я подарил ей к рождеству».
— Молли! — Снова закричала через дверь Оттоми. — Сэм говорит, что ты сейчас в рубашке, на которую он пролил «Маргариту» и в серьгах, подаренных им к рождеству! Ну неужели ты не веришь мне, неужели не видишь, что я не вру тебе?
Можно поехать и узнать, где они БЫЛИ. Наверняка можно узнать о свитере в шкафу. И о том, что Сэм хотел написать на майке ее имя. Но можно ли узнать о том, что происходит СЕЙЧАС за закрытой дверью? Если только не предположить, что эта гадалка видит сквозь стены, то откуда тогда она все это знает? А если она все может видеть сквозь запертые двери, то может быть, она действительно, может слышать Сэма? И так, и так выходит, что она говорит ПРАВДУ. Так, значит, нужно впустить ее! Рука Молли потянулась к замку, но остановилась. А досье в полиции? Разве этот лейтенант не доказал Молли, что эта женщина — мошенница?
Сэм видел, что Молли колеблется. Нужно было ЧТО-ТО, что могло бы убедить ее окончательно. ЧТО-ТО такое, что она смогла бы увидеть сама и удостовериться в правоте Оттоми. Скорее! «Оттоми, у тебя есть монетка?»
— Зачем тебе? — Заинтересованно донеслось из-за двери.
«Подсунь ее под дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Клубы пара, вырываясь из раковины, поднимались к потолку, затягивая кухню белым, влажно-липким туманом. Широко открытым ртом Вилли ловил раскаленный, насыщенный водой воздух и затравленно озирался.
Стекло на двери покрылось мелкими каплями остывающей влаги. Вилли оглянулся на дверь, прикидывая, сумеет ли он вырваться из этой западни, и … Глаза его полезли на лоб от ужаса.
На затуманенном стекле чей-то палец вывел: «БУУ». Кто-то, находящийся ЗДЕСЬ, издевался над ним, И Вилли, окончательно потеряв рассудок, рванулся к двери, распахнул ее, срывая защелку, и помчался по коридору.
Карл, услышав шум, разозлился. Какого черта! Этот кретин не может вести себя потише? Что-то загрохотало внизу, опрокидываясь. Дьявол!
БААРРГ! — Грохнула входная дверь.
Черт, что там происходит? Этот идиот производит столько шума, что кто-нибудь вполне может вызвать полицию!
Карл выскочил на площадку и остолбенел, увидев разгром, творящийся в комнате. Господи, да что же здесь случилось-то?
— Вилли! — Крикнул он. Тишина. Похоже, этот дурак просто убежал. Что же его так испугало? Может быть… Сэм? Да нет. Сэм просто не успел бы добраться сюда раньше них. Но если не Сэм, тогда что? Карл поспешил вниз, надеясь догнать Лопеса. Он спустился в холл и увидел… Лежащий у самой ступеньки пистолет. «Беретта» 25-го калибра. Это уже было действительно странно и внушало опасения, ибо Карл знал: НИКОГДА И НИ ЗА ЧТО Вилли Лопес не выпустил бы пистолета из рук. Никогда. НИ за что. А значит то, что произошло здесь, должно было быть действительно страшным, жутким. Он сунул пистолет в карман пиджака и побежал к двери.
Вилли Лопес вылетел на вечернюю темную улицу. Какие-то странные типы собрались в компанию на углу. Чуть поодаль стояли двое ребят, судя по виду, торговцы «дурью». Хотя было довольно поздно, Плейс-проспект казалась довольно оживленной.
В Бруклине, в основном, так и бывает. Вечером на улицах собираются люди. Проститутки ищут клиентов, пушеры торгуют наркотиками, молодые ребята — члены уличных банд, — собравшись стаями, караулят случайную добычу или залетевших на их территорию конкурентов. По улице начинают ездить автомобили, развозя продукты для баров, выпивку и еще что-то, о чем предпочитают молчать. Жизнь бьет ключом.
Вилли Лопес немного успокоился. Не то, чтобы стал лучше соображать, но одно он уяснил довольно твердо — здесь безопаснее, чем там. Наверху. В проклятой квартире.
Он сунул руки в карманы куртки и — привычка, выработанная годами — не спеша пошел вдоль улицы. Он не боялся людей, потому что знал, как с ними обращаться, и ловя на себе взгляды, чувствовал облегчение. Его видят, а значит НЕЧТО НЕ ОСМЕЛИТСЯ напасть на него.
Но так считал он, а Сэм-то как раз думал совершенно иначе. Он догнал Лопеса и ткнул его кулаком в бок.
БАЦ! — Удар, обрушившийся на Вилли, возвратил чувство страха и паники, уже почти покинувшие его. От резкого толчка ноги его подкосились и он влетел в стоящие на тротуаре мусорные бачки, сбивая их телом на проезжую часть. Вилли вскочил и странным вихляющим бегом потрусил по улице. На ходу он оборачивался в надежде увидеть преследователя.
БАЦ! — Следующий удар отбросил его прямо на компанию подозрительных типов. Они швырнули Вилли прочь и, громко заржав, поинтересовались:
— Эй, придурок! Ты чего — обнюхался или обкурился?
Но Вилли не слышал их. Все чувства затмил черный бездонный ужас.
БАЦ! — Удар откинул его к стене дома, и Лопес, поняв, что ему не скрыться, заорал насколько ему хватило сил: — На помощь!! На помощь!!!
Полный отчаяния крик был встречен новым взрывом гогота. Странный, судя по всему, накурившийся парень не вызывал никаких чувств, кроме смеха да желания поиздеваться, отпустив пару шуточек сомнительного качества.
Вилли, сообразив, что никто не торопится помочь ему, попытался отлепиться от стены, а когда ему это удалось, вдруг с поразительной быстротой рванулся вперед через улицу, не замечая выезжающего из-за угла грузовика-трайлера.
Он рассчитал, что если быстро перебежать улицу и нырнуть в подворотню, то, наверное, появится шанс оторваться от кошмарного НЕЧТО.
Когда он заметил надвигающиеся со страшной скоростью огни, было уже поздно.
Сэм с ужасом смотрел, как Вилли, попав между легковым «понтиаком» и грузовым «мерседесом», задергался, перебирая ногами на месте, словно пытаясь убежать, а затем закрыл глаза, вытянув вперед руки, будто мог остановить мчащиеся на него, визжащие тормозами автомобили. «Понтиак» занесло, и, скользя боком по мокрой после легкого дождя дороге, он, почти не сумев погасить скорость, на полном ходу подрубил Вилли капотом, словно рассекая его пополам. Грузовик замер в нескольких сантиметрах от легковой машины, но тело, перекатившись через капот и пролетев еще несколько метров по воздуху, мешком упало возле колес небольшого, стоящего в стороне седана. Все, находящиеся на улице, бросились к месту аварии, торопясь взглянуть на происшедшее поближе. Только Сэм Остался стоять там же, где и стоял, — на тротуаре, недалеко от опрокинутых мусорных баков. Он прекрасно видел, как Вилли зашевелился и приподнял голову, удивленно оглядываясь вокруг. Боли не было вовсе. И Вилли подумал, что каким-то чудом ему удалось избежать катастрофы. Но что там разглядывают эти люди впереди? Он увидел стоящий «понтиак» и, совсем рядом, трайлер. Водитель трайлера мрачно расхаживал по мостовой. Молодой, лет 35, мужчина объяснял что-то сгрудившимся возле «понтиака» людям.
Это тот самый урод, который чуть не задавил меня.
Но если он жив и цел, то почему ничего не слышит? Почему никто не обращает на него внимания? Не обернется к нему, не спросит как он себя чувствует, не обругает, в конце концов?
Он встал, тупо глядя вперед, на место аварии. И что это валяется там, на капоте «понтиака»?
Слух возвращался странными пульсирующими толчками. Кровь глухо стучала в ушах, и сквозь этот стук Вилли услышал, как кто-то возбужденно кричал:
— Да он бросился под колеса! Я стоял здесь, а он… — Звук снова поплыл, слившись в общий невнятный гул. Было ощущение, что он опускает голову в воду, а затем поднимает на поверхность. Наверху слышно все — четко и отчетливо. Внизу только гул. — Этот парень мертв, точно… О ком это? Наверное, эти ублюдки кроме него зацепили еще кого-то. Уроды.
Вилли сделал шаг вперед и из-за спин людей, встав на цыпочки, впился взглядом в лежащее на капоте «понтиака» тело. Это был ОН. Вилли увидел знакомую куртку, фигуру, лицо… Мертвые стеклянные глаза безразлично смотрели поверх крыш в темное, усыпанное звездами небо Бруклина. Кровь, тонкой струйкой просачиваясь сквозь спутанные волосы, прокладывала себе дорогу: по лбу, мимо уха, вниз по шее, на капот убившей его машины.
Страшный пресс, плоскости которого состояли из капотов «понтиака» и «мерседеса», смял его от груди до колен в мокрую кровавую жижу.
Вилли с ужасом смотрел на то, что несколько секунд назад было его телом. Искромсанное, выжатое, расплющенное.
— Ты мертвец, Вилли! — Донесся до него чей-то голос.
Вилли вздрогнул и, повернув голову, увидел… Человека. Он сразу узнал парня, которого сам же убил. Тот стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на Вилли. На лице его застыло странное выражение. Смесь жалости с презрением. Но… Он же мертв! Этот парень мертв!!! Он же убил его!
— Ты — труп! — Крикнул ему парень. Словно из ватной пелены до Вилли донесся чей-то голос:
— Да точно говорю. Ой даже не дышит. Какой-то человек бубнил одно и то же, словно автомат:
— Я стою здесь, а он прямо под колеса, под колеса… Голоса снова стали отдаляться, словно заползая под глухое стеганое одеяло.
Значит, он… Умер? Этого не может быть, вот же он стоит, живой и невредимый! Надо сказать этим уродам, что он жив. Крикнуть: пусть перестают ломать здесь комедию. Он же не умер! Он живой!! Живой!!!
И вдруг он услышал странный звук. Это была жуткая нечеловеческая вибрация, поднимающаяся от асфальта. Она становилась громче и громче, пока не превратилась в мощное горловое рычание. Это рычание стало оглушительным, заполнив собой все: щели в стенах домов, трещины в асфальте. Все. В нем звучало торжество. Дикое адское торжество. Казалось, нечто выходящее из земли, поднимается вверх, обретая форму и плоть. В этом жутком вое слилось воедино стон и рев. Стон многих и многих людей. Рев тысяч и тысяч злых сил.
Тень, отбрасываемая опрокинутыми мусорными баками, вздрогнула и сжалась в маленькое темное пятно. То же случилось и с тенями домов, машин, фонарных столбов. В этих, ставших почти осязаемыми, сгустках зарождалась некая жизнь, распространяя вокруг волны черной дикой ненависти и злобы. Пятна стали тянуться вверх к небу, принимая очертания фигур, затянутых в монашеские балахоны. Под надвинутыми на головы капюшонами невозможно было рассмотреть лиц, лишь горели красные, светящиеся рубиновым блеском, глаза. Фигуры повисли в воздухе, чуть колеблясь от дуновений ветра. Полы балахонов висели в нескольких дюймах над землей, заканчиваясь странными мутными пятнами. Утробное рычание доносилось из-под колпаков. Сэм с чувством страха, смешанного с омерзением, глядел, как фигуры вдруг резко кинулись к призраку Вилли. На Сэма они не обратили ни малейшего внимания, словно знали, что этот дух им неподвластен.
Вилли расширившимися от дикого немого ужаса глазами смотрел на надвигающиеся на него существа. Рот его открылся и, судорожно втянув воздух в легкие, Вилли завопил:
— На помощь! На помощь!! Помогите!!! Люди не слышали его. Не могли слышать. Они занимались делами живых и им не дано было проникнуть в мир мертвых.
Черные чудовища облепили орущего благим матом Вилли и закружились вокруг него в страшном дьявольском хороводе. Их рев долетал до слуха Сэма, ввинчиваясь в его уши, сводя с ума. Фигуры подхватили Лопеса и потащили его к какой-то нужной им точке. Он еще отбивался, пытаясь вырваться из их лап, но безрезультатно. Утробное довольное рычание жарким дыханием обдавало его перекошенное гримасой лицо. Тени проскользили к решетке водостока, втягивая за собой призрак Вилли Лопеса.
И мгновенно наступила тишина. Сэм огляделся. Тени лежали там же, где им и положено быть. Спокойно и безучастно. Люди суетились вокруг автомобилей, пытаясь освободить мертвое тело Лопеса.
Все было как и две минуты назад, за исключением одного: не было Вилли.
Карл оказался на месте происшествия через несколько секунд после того, как все произошло. Он увидел из-за спин размазанного по капоту приятеля и замер. Одна проблема отпала сама собой. Зато тут же появилась вторая: негритянка. Ее придется убирать самому. Ну да черт с ней. Все равно к утру он унесет ноги из этого чертова города, а если повезет, то и из страны. Ну, а если очень повезет, то и с деньгами в кармане. Так. Сейчас он вернется в квартиру этой суки и поищет чек там. Ну, а если не найдет? Тогда остается вариант .
С Молли. Наверняка, Сэм замешан в этой истории с чеком, а раз так, он ни за что не допустит, чтобы с Молли что-нибудь случилось.
Карл взглянул на часы:
22:04.
Время еще есть. Он вполне успеет вернуться к одиннадцати. От Сэма не ускользнул этот мимолетный жест. Он знал, о чем думает Карл, и понял: времени у него в обрез. Он влетел в подъезд и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Оттоми с подругами, притихшие и молчаливые, сидели на шатком диванчике, ожидая, когда раздастся стук в дверь и… «Оттоми?» — послышался голос.
— Сэм, ну и чем все это закончилось? «Поторопитесь, нам нужно поехать к Молли. Ей угрожает серьезная опасность. Карл Брюннер — тот парень, который сейчас у тебя в квартире грозится убить ее. Мне нужна твоя помощь».
— О'кей, Сэм. — Тяжело вздохнула негритянка. — Но учти — это в последний раз.
«Хорошо. Теперь, у тебя есть деньги? Нам нужно взять такси».
— Как? Еще и такси за мой счет?
Молодой итальянец — расхлябанный парень с тоненькими усиками — развязно поинтересовался:
— Ну и куда едем, красотка?
— Пошел ты. — Мгновенно ответила Оттоми, забираясь на заднее сиденье. — Куда скажу, туда и поедем, понял? Давай! Лексингтон-авеню. Двигай!
Желтое допотопное такси отвалилось от обочины и выбралось на среднюю полосу. Итальянцу явно некуда было спешить. Стрелка на спидометре колыхалась у отметки 30 миль в час . Ни Оттоми, ни Сэма такая скорость не устраивала.
«Скажи водителю, пусть поторопится». — Отрывисто сказал Сэм.
— Эй, поддай газу! — Скомандовала ясновидящая. Итальянец, весело оскаблившись, повернулся к ней.
— Быстрее не могу. Все. — Явно издеваясь, произнес он.
В тот же момент какая-то сила вдавила педаль газа в пол до упора.
— Какого черта? — Испуганно заорал итальянец. Машина, взревев, рванулась вперед, и водителю не оставалось ничего, кроме как отчаянно крутить руль, пытаясь избежать столкновения. Такси желтой стрелой мчалось по улицам города, выписывая зигзаги как лыжник, несущийся по слаломной трассе. Оттоми наклонилась к его плечу и сочувственно поинтересовалась:
— Проблемы?
— Карл, это ты?
— Это я — Оттоми. — Прозвучал за дверью голос гадалки.
Молли замерла перед дверью. Опять эта женщина. Какого черта ей надо? Она уже один раз заставила Молли поверить ей. Зачем она пришла? Чтобы снова издеваться над ней? Нет. Молли не впустит ее. Она может говорить все, что угодно и клясться всеми святыми, Молли ни за что не откроет ей дверь.
— Слушай, я знаю, какого ты обо мне мнения, но мы должны поговорить. — Тишина. — Ты в серьезной опасности! Со мной тут Сэм. Ему нужно поговорить с тобой через меня. — Молчание. — Молли? Молли?!!
— Пошла ты к черту! Я звоню в полицию! — Молли прислушалась.
«Хорошо. Скажи, пусть звонит».
— Хорошо. Сэм как раз сам хочет, чтобы ты вызвала полицию, но ты должна нас впустить.
— Нет!
Почему она не уходит? И зачем ей нужно, чтобы Молли вызвала полицию? Может быть, и в самом деле позвонить? А что она им скажет? Что сумасшедшая гадалка разговаривает с ней через дверь? Это не преступление. Надо дождаться Карла. Он обещал быть в одиннадцать, значит, минут через пятнадцать должен приехать. При нем эта женщина заговорит по-другому. А вместе они найдут способ добиться отнес правды.
Словно прочитав ее мысли, Оттоми прокричала из-за двери:
— Ну как же ты не понимаешь? Сэм не просто напоролся на бандитов, его намеренно убили. Он выяснил, что Карл занимается денежными махинациями в банке. Этот тип очень опасен, поверь мне! Он пытался УБИТЬ меня! Он и ТЕБЯ может убить! Ты в очень, ОЧЕНЬ опасном положении! — Она прислушалась.
Карл? Как она смеет так говорить про него? Она, у которой совести ни на грош! А откуда она знает про банк? Ах, ну да! Она же сегодня была там и, скорее всего, видела Карла, но даже если и нет, то что ей стоит узнать о нем. Раз уж она смогла выяснить столько о Сэме! Но от нее — от Молли-то — что ей нужно? Зачем она приходит сюда? Деньги? Ерунда, у нее нет денег, ради которых стоило бы так стараться! Разве что работы, они в последнее время очень поднялись в цене. Но она — эта женщина — чтобы добыть эти сведения, должна была поработать не один месяц. Тогда что же? Кто поможет ей? Господи, если бы Сэм был рядом! Или Карл. Они знали бы, как поступить…
— Зачем ты делаешь это со мной? — За дверью тихо. — Ты слышишь меня? Зачем ты это делаешь? Я НЕ МОГУ больше!
Сэм легко прошел сквозь дверь, очутившись внутри квартиры. «Оттоми, скажи ей, что она сейчас одета в рубашку, на которую я пролил коктейль „Маргарита“. На ней серьги, которые я подарил ей к рождеству».
— Молли! — Снова закричала через дверь Оттоми. — Сэм говорит, что ты сейчас в рубашке, на которую он пролил «Маргариту» и в серьгах, подаренных им к рождеству! Ну неужели ты не веришь мне, неужели не видишь, что я не вру тебе?
Можно поехать и узнать, где они БЫЛИ. Наверняка можно узнать о свитере в шкафу. И о том, что Сэм хотел написать на майке ее имя. Но можно ли узнать о том, что происходит СЕЙЧАС за закрытой дверью? Если только не предположить, что эта гадалка видит сквозь стены, то откуда тогда она все это знает? А если она все может видеть сквозь запертые двери, то может быть, она действительно, может слышать Сэма? И так, и так выходит, что она говорит ПРАВДУ. Так, значит, нужно впустить ее! Рука Молли потянулась к замку, но остановилась. А досье в полиции? Разве этот лейтенант не доказал Молли, что эта женщина — мошенница?
Сэм видел, что Молли колеблется. Нужно было ЧТО-ТО, что могло бы убедить ее окончательно. ЧТО-ТО такое, что она смогла бы увидеть сама и удостовериться в правоте Оттоми. Скорее! «Оттоми, у тебя есть монетка?»
— Зачем тебе? — Заинтересованно донеслось из-за двери.
«Подсунь ее под дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17