Очень плохо, конечно, однако особого выбора не было.— Я сделал то, что было необходимо, — сказал Джек. — Как вы себе представляете, что с нами сейчас было бы, попадись мы к ним в руки?Она продолжала, словно не слышала:— Хуже всего, что это ничего не решило. Мы по-прежнему вынуждены оглядываться через плечо. Я даже домой не могу пойти.— Сочувствую. Но ведь все-таки мы продвинулись. Теперь знаем больше, чем два дня назад, и, думаю, узнаем гораздо больше, когда я найду замок, открывающийся вот этим самым ключом.И еще чуточку позабавлюсь с четырехколесной игрушкой. Есть что-то очень странное в клейтонском «ровере».Джек вытащил ключ, разглядел в ярком солнечном свете слабый след оттиснутой на красном виниловом футлярчике надписи: «Берн интербанк».И мысленно произнес — аллилуйя. 2 Ёсио охнул от неожиданности при появлении белого «шевроле», чуть не подавившись яичным «Мак-Маффином».Вчера целую ночь наблюдал за квартирой Али-сии Клейтон. Она так и не вернулась. Ёсио расстроился, но не особенно удивился. Следовало догадаться, что ронин сделает именно то, что принято делать в таких обстоятельствах: снимет на ночь номер в отеле.Поэтому Ёсио торчал на Седьмой авеню, откуда виден вход в больницу и в детский Центр, где работает женщина Клейтон. Судя по накопленной о ней информации, она абсолютно предана своим маленьким подопечным. Вряд ли предпочтет держаться подальше.Рассуждения оказались правильными.Утешение маленькое, но придется довольствоваться.Проследив, как ронин провожает женщину Клейтон до больничных дверей, а потом возвращается к автомобилю, Ёсио завел машину и тронулся. Следующий шаг вопросов не вызывает: надо следовать за ронином. Если они с женщиной Клейтон что-нибудь обнаружили прошлой ночью, пора выяснить.Старательно сохраняя дистанцию, Ёсио ехал за ронином на запад по Четырнадцатой улице, к деловым кварталам по Десятой авеню. Других преследователей не видно. Он улыбнулся. Наверняка у Кемаля Мухаляля в данный момент есть другие дела, поважнее, включая острую нехватку рабочей силы.Ронин остановил машину перед рядом каких-то сомнительных заведений. Ёсио проехал мимо, сбавив скорость, рассчитывая дождаться красного света на следующем углу. Поправил зеркало заднего обзора, видя, как ронин входит в дверь рядом с грязной витриной. На вывеске написано:ПАСПОРТНАЯ КОНТОРА ЭРНИ Любые паспорта Водительские права Права на вождение такси. Ёсио поспешно объехал вокруг квартала, с облегчением заметив «шевроле», по-прежнему стоявший на Десятой авеню. Свернул к бровке тротуара у автобусной остановки на другой стороне улицы и стал ждать, уверенный, что в плотном потоке машин в час пик его никто не видит.Паспортная контора... Зачем ронин туда пошел? Хочет удостоверить собственную личность или получить документы на чужое имя? Возможно, на имя Рональда Клейтона?Ёсио потер руки, по которым мурашки бегали от волнующего предчувствия, нюхом чуя, что наткнулся на нечто существенное.Со временем ронин вышел из конторы, огляделся вокруг, прежде чем садиться в машину. Когда посмотрел в его сторону, к остановке подкатил автобус. Воспользовавшись прикрытием, Ёсио влился в транспортный поток, пристроился за автобусом, чтобы двинуться следом за ним. Теперь его машина смешалась с несметными тысячами автомобилей, ползущих по забитой в час пик улице.Белый «шевроле» направился дальше к деловой части города. Ёсио держался за ним всю дорогу до Западной Семьдесят шестой улицы, где ронин снова остановился, снова зашел в какое-то здание.Проезжая мимо, Ёсио прочитал на вывеске: «Берн интербанк».Теперь мурашки забегали не только по рукам, но и по шее. Да. Серьезное дело. Неясно, откуда ему это известно, только просто... известно, и все.Он торопливо отыскивал место для стоянки. Можно было бы нарушить правила, понадеявшись на дипломатические номера, однако непонятно, сколько уйдет времени. В этом городе сурово обращаются с дипломатами, пренебрегающими правилами парковки. Никак не желательно по возвращении обнаружить, что автомобиль отбуксирован.Ёсио разглядел указатель стоянки «Кинни» и ринулся к ней.Возможно, успешный итог всех трудов последних двух месяцев зависит от его действий в течение нескольких следующих минут. 3 Тальк с латексных перчаток Алисии оставил белые следы на поднесенном к окну последнем рентгеновском снимке грудной клетки Гектора. Не требуется проектора, чтобы увидеть, как плохи дела. Легкие почти совсем непрозрачные. Остаются лишь маленькие темные кармашки непораженной легочной ткани, и те неуклонно сокращаются с каждым следующим снимком. Скоро даже вентиляция не сможет насыщать кровь кислородом.Она оглянулась на мальчика, лежавшего в коме, как бы уменьшившегося в размерах со вчерашнего утра. Обнаженный, распростертый на койке Гектор состоял больше из пластиковых трубок, чем из плоти: две внутривенные — одна в локте, другая под коленом, — кислородная в горле, в мочевой пузырь введен катетер через пенис, на костлявой грудке сердечный монитор. Синеватая кожа в пятнах. Соренсон вытирала засохшую на веках корку.Приглушив писк и шипение датчиков, Алисия взяла его карту, мрачно знакомясь с последними показателями. Содержание кислорода падает, лейкоцитов утром 900, кровяное давление на последнем пределе.Гектор уходит. И ничего, черт возьми, нельзя...Внимание привлек изменившийся сигнал сердечного монитора. Бросив взгляд на экран, она увидела страшные нерегулярные синусовые волны фибрилляции.Соренсон широко открыла глаза над хирургической маской:— Ох, проклятье!И протянула к кнопке руку в перчатке.— Постойте, — сказала Алисия.— Но у него фибрилляция.— Знаю. Вдобавок у него полностью отказала иммунная система. Ничего не осталось. Его не спасти. Кандида в головном мозге, в костном, капилляры забиты. Сломаем еще несколько ребер, вскроем грудную клетку, подвергнем его лишним мучениям — для чего? Только чтобы отсрочить на пару часов неизбежное? Пусть бедный мальчик уходит.— Вы уверены?Уверена ли?.. Испробовано все возможное. Привлечены все узкие специалисты, боровшиеся с инфекцией всеми имеющимися в их распоряжении средствами. Безрезультатно.Кажется, я в своей жизни ни в чем не уверена, но одно знаю точно: что бы мы ни делали, нынешнего утра Гектор не переживет.— Да, Соренсон, уверена.Полностью отрешившись от собственных переживаний, Алисия смотрела, как замедляются синусовые волны, сменяясь отдельными последними всплесками, переходя в ровную линию.Она кивнула в ответ на вопросительный взгляд Соренсон. Сестра, посмотрев на часы, объявила время смерти Гектора Лопеса четырех лет. Потом принялась вынимать трубки из безжизненного детского тельца. Алисия сдернула хирургическую маску и вышла.Пошатываясь от подавляющей, сокрушительной безнадежности, села на подоконник, глядя вниз на улицу. Радостно сияющее утреннее солнце казалось оскорбительно неуместным. По щекам текли слезы. Пожалуй, так плохо еще никогда в жизни не было.Что во мне хорошего? Кого я хочу обмануть? Абсолютно никчемная. Вполне можно сейчас же покончить со всем, в том числе и с загадками.Видя внизу машины, пытаясь представить, что чувствуешь, попав под колеса, Алисия отскочила от окна.Пока нет. Может, как-нибудь в другой раз, но сегодня еще нет. 4 Джек думал заехать домой, переодеться, привести себя в порядок, но одолжил у Эрни бритву, побрился, старательно причесался, сменив привычную небрежную прическу на более аккуратную для фото на новеньких водительских правах, выданных штатом Нью-Йорк на имя Рональда Клейтона.Предъявил документы, прошел проверку, банковская служащая своим ключом и ключом Джека открыла двойной замок дверцы сейфа и оставила его в одиночестве с металлическим ящиком под номером 137.Подняв крышку, он увидел стопку пухлых желтых конторских конвертов, пожалуй с десяток, заклеенных липкой матерчатой лентой. Несмотря на сильное желание вскрыть, понял, что здесь этого делать не следует. На изучение содержимого, на поиски ответов на вопросы нужно время. Вдобавок машина оставлена просто на улице. Лучше забрать конверты домой, не спеша разбираться.Собрав пакеты, удостоверившись, что ничего не забыл, он вышел из банка. Машина стояла на том же месте, где он ее оставил, — в чем в этом городе совершенно нельзя быть уверенным, — однако контролерша на мотороллере тормознула на углу и начала пробираться вниз по дороге по направлению к «шевроле». Джек метнулся к машине, вскочил и умчался.Принялся было поздравлять себя с удачным утром, как почувствовал сзади движение. Не успев среагировать, ощутил на затылке холодный металл.В ошеломлении замер, стиснув руль. Это вовсе не угонщик — его выследили, черт побери! Проклятая беспечность! Сперва вчера вечером позволил застать себя врасплох на клейтонском заднем дворе, теперь второпях даже не потрудился взглянуть на заднее сиденье. Стараясь успокоиться, он лихорадочно перебирал варианты.— Доезжайте, пожалуйста, — произнес голос с акцентом.Пожалуйста?Глянув в зеркало заднего обзора, увидел азиатское лицо, чисто выбритое, лет, видимо, под сорок, глаза закрыты модными круглыми темными очками.— И пожалуйста, не вымышляйте произвесть аварию, навлечь внимание полиции. Здесь у меня патроны с пустыми головками, выполненными цианидом. Вас прибьет даже царапина.Несмотря на дикие глаголы, стрелок прилично говорит по-английски. И почти выговаривает букву "л" Вместо "л" японцы произносят "р".
.— Цианид в пустых головках? — переспросил Джек. — Вам не кажется, что это перебор? Если хорошо стреляете, для чего цианид?— Я очень хорошо стреляю. Однако ничего не выставляю на усмотрение случая.Безусловно.Он заставил себя расслабиться. Парень хотя бы не из бандитов араба — не похож, по крайней мере. Тут ему кое-что пришло в голову.— Пистолет, случайно, не мелкокалиберный? — полюбопытствовал Джек. — Вроде двадцать второго?— Правильно.— Не вы поработали вчера вечером на Тридцать восьмой?— Тоже верно.— Значит, можно предположить, что работаете не на Кемаля?— Снова правильно... хотя я не усваиваю, почему вы столь фамильярно прозываете по имени мужчину, с которым даже незнакомы.Я так хорошо с ним знаком, подумал Джек, что имя принял за фамилию. Он поудобней устроился на сиденье, направляясь к Бродвею, вливаясь в транспортный поток. Гадая, чьи руки Кемаль называл «нехорошими», думал было, что израильские. Но этот парень кто угодно, только не израильтянин. Скорей на японца похож.— Я вам это высказываю, — продолжал стрелок, — не желая выпасть в условия, которые меня заставили бы вас убить. Правильно сказать — в условия?Очень мило. Наставил на меня пистолет и просит научить его правильно говорить по-английски. Впрочем, пистолет у него. — Лучше сказать, в положение.— В положение... правда, лучше. Потому что уж очень меня восторгает, как вы исправились со своими противниками вчера вечером. Вы большой умник.Вот именно, он самый и есть... Мистер Умник.— Вы следили за мной вчера вечером по пути к дому Клейтона?— Вы меня замечали?Тон оскорбленный. Пора ответить комплиментом.— Нет. Не сразу. Чуял, но не видел. Очень здорово.Будем восторгаться друг другом.— Спасибо. Как вас именуют?— Джек.— Джек, а в дальнейшем?Он на секунду задумался.— Джек-сан.Глаза стрелка в зеркале еще больше сощурились, от них вдруг побежали морщинки — он улыбался!— Ах да, Джек-сан. Очень потешно.— Такой уж я весельчак.— Теперь будьте любезны выдавать мне конверты, которые преподнесли из банка.До чего вежливо... хотя, несмотря на все его «восторги», отказ выполнить просьбу, без всяких сомнений, сулит Джеку тот же конец, что двум трупам возле дома Клейтона. Возможно, в любом случае ждет подобный конец.С этой светлой мыслью, пульсирующей в мозгу, он протянул пакеты через спинку сиденья.Дуло пистолета оторвалось от затылка. В зеркало было видно, как стрелок опустил взгляд на собственные колени, перебирая конверты. Может, представился шанс... Но хвататься за него не надо. Сейчас смысла нет что-то задумывать. Успокойся, посмотрим, что будет.Послышалось шуршание следующих вскрываемых конвертов.Джек все поглядывал в зеркало, стараясь разглядеть выражение лица стрелка. Прищуренные глаза, гримаса, словно кто-нибудь сунул ему под нос тухлую рыбу.Слыша резкий гудок, он обратил внимание на дорогу, видя, что несется прямо на «вольво» с до смерти перепуганной женщиной за рулем.— Я вас предупреждал, — напомнил стрелок.— Прошу прощения, — извинился Джек, виновато махнув рукой «вольво». — Я не нарочно. Просто самому хотелось бы заглянуть в конверты.— Значит, они не ваши?Выражение физиономии вскрывавшего конверты стрелка больше всего смахивало на... отвращение.Что происходит?— Были моими пару минут. Теперь, видимо, ваши.— Как вы их располучили?Рассказать или прикинуться дурачком? Кажется, с этим субъектом не стоит валять дурака, в любом случае не будет никакого вреда от честного признания в том, о чем он наверняка догадался.— Нашел в сейфе старика Клейтона. Ключ отыскал вчера ночью.— Значит, конверты выставляют собственность Рональда Клейтона?Почему я себя чувствую подсудимым?— Да.— Больше вами ничего не отыскано?— Абсолютно.— И незнакомо наполнение этих пакетов?— Как раз собирался выяснить.— Желаете рассмотреть? — поинтересовался стрелок.Какой странный тон. Почти... скучный.— Ммм... да. — Чем это кончится?Конверты небрежно шлепнулись на переднее сиденье.— Поимейте возможность. Встаньте там, где нас никто не будет замечать, и рассматривайте по своему угождению.В обычных обстоятельствах в сознании Джека при этом взвыли бы хором сирены тревоги, а сейчас, как ни странно, молчали.Бред какой-то.Он свернул с Бродвея у тридцатых и взял курс на запад. Нашел пустой кусочек тротуара за почтой, остановился, не выключая мотора на малых оборотах. Оглянулся, увидел, что стрелок уставился в окно, но ничего конкретного не высматривает. Пистолета не видно. Позади на углу тротуара стояла восточная женщина, нацеливая видеокамеру на колоннаду почтамта.Леди, видеокамеры предназначены для съемки движущихся предметов. Поэтому «кино» получило такое название От греческого «кинео» — двигаю, двигаюсь.
.Джек взял верхний конверт, полез внутрь, вытащил пачку негативов и фотографий три на пять дюймов. Сунул негативы обратно и начал разглядывать снимки.Желудок вдруг екнул и перевернулся.— О господи Исусе.Дети... голые дети... занимаются друг с другом сексом...Он уронил фотографии на колени, потом снова схватил, всматриваясь в маленькую девочку.— Ох, нет...Алисия... никакого сомнения... лет семь-восемь, личико пухлое, но точно она. С ней мальчишка лет двенадцати, определенно Томас.Джек запрокинул голову, закрыл глаза, тяжело сглотнул, боясь выплеснуть утренний кофе.Когда он в последний раз плакал? Невозможно вспомнить. А сейчас хочется.На него смотрело невинное лицо девочки, мальчишеские глаза ее брата...Немыслимая чудовищность, дьявольское злодеяние, непостижимый разврат души... Лишить невинности любого ребенка — бесчеловечное преступление... Но собственную дочку... которая тебе верит, с обожанием смотрит на тебя снизу вверх, зависит от тебя, ищет совета, защиты от грязного мира... Воспользоваться ее доверием, своей властью над ней... с такой целью...Джек в жизни сталкивался с последними на свете подонками, но Рональд Клейтон вышел на первое место. Не будь он уже мертв, дело надо было б поправить.Подтвердились догадки насчет Алисии. Понятно, почему она не желает иметь ничего общего ни с отцом, ни с братом, ни с домом, почему вчера вечером из кожи готова была вылезти.Этот кошмар преследует ее всю жизнь.— Прочее в том же роде?— Да, — подтвердил стрелок.Бедная Алисия.— Больше вы ничего не раскрыли?— Ничего. — Будь он проклят, если расскажет про чокнутый маленький «ровер», даже если это не имеет никакого значения.— Вы мне не лгете?Джек выудил из кармана рубашки ключ, перебросил назад.— Идите проверьте.— Нет, — вздохнул стрелок. — Не надобно.Разочарован не меньше меня, понял Джек. Хотя больше знает, черт побери.После чего возникла безумная мысль.— Слушайте, — начал он. — Может, вы мне растолкуете, что вообще происходит? Почему этот дом всем до чертиков нужен?Пропади все пропадом. Не пристрелит же он меня за подобный вопрос. Или пристрелит?— Не знаю.— Да бросьте. Вам известно больше, чем мне. Почему японец работает против арабов, а не какой-нибудь агент Моссада? Расскажите все, что знаете. Он изо всех сил пытался разгадать выражение глаз стрелка, глядевших на него сзади.Будь я проклят, если сейчас не расскажет. 5 Ёсио старался раскусить ронина. Джека-сан.Растолкуйте мне, что вообще происходит.Подобный вопрос надо сразу отбросить, признав лицемерным. Но чем больше он думал, тем уверенней приходил к убеждению, что в принципе стоит воспользоваться удачной возможностью, снабдив его кое-какой информацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
.— Цианид в пустых головках? — переспросил Джек. — Вам не кажется, что это перебор? Если хорошо стреляете, для чего цианид?— Я очень хорошо стреляю. Однако ничего не выставляю на усмотрение случая.Безусловно.Он заставил себя расслабиться. Парень хотя бы не из бандитов араба — не похож, по крайней мере. Тут ему кое-что пришло в голову.— Пистолет, случайно, не мелкокалиберный? — полюбопытствовал Джек. — Вроде двадцать второго?— Правильно.— Не вы поработали вчера вечером на Тридцать восьмой?— Тоже верно.— Значит, можно предположить, что работаете не на Кемаля?— Снова правильно... хотя я не усваиваю, почему вы столь фамильярно прозываете по имени мужчину, с которым даже незнакомы.Я так хорошо с ним знаком, подумал Джек, что имя принял за фамилию. Он поудобней устроился на сиденье, направляясь к Бродвею, вливаясь в транспортный поток. Гадая, чьи руки Кемаль называл «нехорошими», думал было, что израильские. Но этот парень кто угодно, только не израильтянин. Скорей на японца похож.— Я вам это высказываю, — продолжал стрелок, — не желая выпасть в условия, которые меня заставили бы вас убить. Правильно сказать — в условия?Очень мило. Наставил на меня пистолет и просит научить его правильно говорить по-английски. Впрочем, пистолет у него. — Лучше сказать, в положение.— В положение... правда, лучше. Потому что уж очень меня восторгает, как вы исправились со своими противниками вчера вечером. Вы большой умник.Вот именно, он самый и есть... Мистер Умник.— Вы следили за мной вчера вечером по пути к дому Клейтона?— Вы меня замечали?Тон оскорбленный. Пора ответить комплиментом.— Нет. Не сразу. Чуял, но не видел. Очень здорово.Будем восторгаться друг другом.— Спасибо. Как вас именуют?— Джек.— Джек, а в дальнейшем?Он на секунду задумался.— Джек-сан.Глаза стрелка в зеркале еще больше сощурились, от них вдруг побежали морщинки — он улыбался!— Ах да, Джек-сан. Очень потешно.— Такой уж я весельчак.— Теперь будьте любезны выдавать мне конверты, которые преподнесли из банка.До чего вежливо... хотя, несмотря на все его «восторги», отказ выполнить просьбу, без всяких сомнений, сулит Джеку тот же конец, что двум трупам возле дома Клейтона. Возможно, в любом случае ждет подобный конец.С этой светлой мыслью, пульсирующей в мозгу, он протянул пакеты через спинку сиденья.Дуло пистолета оторвалось от затылка. В зеркало было видно, как стрелок опустил взгляд на собственные колени, перебирая конверты. Может, представился шанс... Но хвататься за него не надо. Сейчас смысла нет что-то задумывать. Успокойся, посмотрим, что будет.Послышалось шуршание следующих вскрываемых конвертов.Джек все поглядывал в зеркало, стараясь разглядеть выражение лица стрелка. Прищуренные глаза, гримаса, словно кто-нибудь сунул ему под нос тухлую рыбу.Слыша резкий гудок, он обратил внимание на дорогу, видя, что несется прямо на «вольво» с до смерти перепуганной женщиной за рулем.— Я вас предупреждал, — напомнил стрелок.— Прошу прощения, — извинился Джек, виновато махнув рукой «вольво». — Я не нарочно. Просто самому хотелось бы заглянуть в конверты.— Значит, они не ваши?Выражение физиономии вскрывавшего конверты стрелка больше всего смахивало на... отвращение.Что происходит?— Были моими пару минут. Теперь, видимо, ваши.— Как вы их располучили?Рассказать или прикинуться дурачком? Кажется, с этим субъектом не стоит валять дурака, в любом случае не будет никакого вреда от честного признания в том, о чем он наверняка догадался.— Нашел в сейфе старика Клейтона. Ключ отыскал вчера ночью.— Значит, конверты выставляют собственность Рональда Клейтона?Почему я себя чувствую подсудимым?— Да.— Больше вами ничего не отыскано?— Абсолютно.— И незнакомо наполнение этих пакетов?— Как раз собирался выяснить.— Желаете рассмотреть? — поинтересовался стрелок.Какой странный тон. Почти... скучный.— Ммм... да. — Чем это кончится?Конверты небрежно шлепнулись на переднее сиденье.— Поимейте возможность. Встаньте там, где нас никто не будет замечать, и рассматривайте по своему угождению.В обычных обстоятельствах в сознании Джека при этом взвыли бы хором сирены тревоги, а сейчас, как ни странно, молчали.Бред какой-то.Он свернул с Бродвея у тридцатых и взял курс на запад. Нашел пустой кусочек тротуара за почтой, остановился, не выключая мотора на малых оборотах. Оглянулся, увидел, что стрелок уставился в окно, но ничего конкретного не высматривает. Пистолета не видно. Позади на углу тротуара стояла восточная женщина, нацеливая видеокамеру на колоннаду почтамта.Леди, видеокамеры предназначены для съемки движущихся предметов. Поэтому «кино» получило такое название От греческого «кинео» — двигаю, двигаюсь.
.Джек взял верхний конверт, полез внутрь, вытащил пачку негативов и фотографий три на пять дюймов. Сунул негативы обратно и начал разглядывать снимки.Желудок вдруг екнул и перевернулся.— О господи Исусе.Дети... голые дети... занимаются друг с другом сексом...Он уронил фотографии на колени, потом снова схватил, всматриваясь в маленькую девочку.— Ох, нет...Алисия... никакого сомнения... лет семь-восемь, личико пухлое, но точно она. С ней мальчишка лет двенадцати, определенно Томас.Джек запрокинул голову, закрыл глаза, тяжело сглотнул, боясь выплеснуть утренний кофе.Когда он в последний раз плакал? Невозможно вспомнить. А сейчас хочется.На него смотрело невинное лицо девочки, мальчишеские глаза ее брата...Немыслимая чудовищность, дьявольское злодеяние, непостижимый разврат души... Лишить невинности любого ребенка — бесчеловечное преступление... Но собственную дочку... которая тебе верит, с обожанием смотрит на тебя снизу вверх, зависит от тебя, ищет совета, защиты от грязного мира... Воспользоваться ее доверием, своей властью над ней... с такой целью...Джек в жизни сталкивался с последними на свете подонками, но Рональд Клейтон вышел на первое место. Не будь он уже мертв, дело надо было б поправить.Подтвердились догадки насчет Алисии. Понятно, почему она не желает иметь ничего общего ни с отцом, ни с братом, ни с домом, почему вчера вечером из кожи готова была вылезти.Этот кошмар преследует ее всю жизнь.— Прочее в том же роде?— Да, — подтвердил стрелок.Бедная Алисия.— Больше вы ничего не раскрыли?— Ничего. — Будь он проклят, если расскажет про чокнутый маленький «ровер», даже если это не имеет никакого значения.— Вы мне не лгете?Джек выудил из кармана рубашки ключ, перебросил назад.— Идите проверьте.— Нет, — вздохнул стрелок. — Не надобно.Разочарован не меньше меня, понял Джек. Хотя больше знает, черт побери.После чего возникла безумная мысль.— Слушайте, — начал он. — Может, вы мне растолкуете, что вообще происходит? Почему этот дом всем до чертиков нужен?Пропади все пропадом. Не пристрелит же он меня за подобный вопрос. Или пристрелит?— Не знаю.— Да бросьте. Вам известно больше, чем мне. Почему японец работает против арабов, а не какой-нибудь агент Моссада? Расскажите все, что знаете. Он изо всех сил пытался разгадать выражение глаз стрелка, глядевших на него сзади.Будь я проклят, если сейчас не расскажет. 5 Ёсио старался раскусить ронина. Джека-сан.Растолкуйте мне, что вообще происходит.Подобный вопрос надо сразу отбросить, признав лицемерным. Но чем больше он думал, тем уверенней приходил к убеждению, что в принципе стоит воспользоваться удачной возможностью, снабдив его кое-какой информацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37