— Да мне плевать — пфу! Все дело в Парабеллуме. Он как раз к этому времени успевает проголодаться.Джек указал на разноцветные пятна, украшавшие плечи белой рубашки Эйба с рукавами по локоть.— Похоже, Парабеллум по уши наелся. Ты уверен, что он не страдает колитом или еще чем-нибудь?— Абсолютно здоровая птица. Просто его раздражают чужие, равно как и так называемые друзья, не захватившие послеобеденных лакомств.Джек выразительно глянул на выпиравший под рубашкой живот Эйба:— Вижу, куда в конце концов попадают птичьи лакомства.— Если снова собираешься обсуждать мою комплекцию, не сотрясай попусту воздух.— Ни слова не скажу, даже не собираюсь.Хотя собирался, все сильней беспокоясь за Эйба. Чересчур растолстевший, стареющий, полнокровный — жди сердечного приступа. Невыносимо думать, что с горячо любимым другом случится беда. Разница в несколько десятков лет не помешала им сблизиться. Кроме Джиа, Эйб единственный, с кем можно по-настоящему разговаривать. Сколько раз они вместе решали мировые проблемы... Невозможно представить повседневную жизнь без Эйба Гроссмана.Поэтому Джек отказался от традиционных даров, если чего-нибудь приносил, то обязательно низкокалорийное или обезжиренное, — предпочтительно то и другое.— В любом случае, чего думать о весе? Как только пожелаю, в любой момент сброшу. Соберусь, поеду в Египет, две недели буду покупать еду на улице у разносчиков с тележками. Посмотришь. Дизентерия чудеса делает с талией. Дай бог каждому такой эффективности.— Когда отправляешься? — усмехнулся Джек, стараясь поправить дело. Не хочется быть постоянной болью в заднице.— Сейчас звонил в туристическое агентство. Не знаю, когда агентша мне перезвонит. Может быть, через год. А ты что же? Чего так заботишься о собственном питании? Парню с такой работой надо помнить о холестерине?— Я оптимист.— Ты слишком здоровый, вот в чем твоя беда. Если тебя не пристрелит, не зарежет, не прибьет до смерти кто-нибудь из той массы народа, которую ты за свою жизнь до чертиков разозлил, то от чего умрешь?— Надо будет подумать. Надеюсь, найду что-нибудь интересненькое.— Ни от чего! На что будет похоже свидетельство о смерти? Причина: отсутствует. Не будешь ли ты глупо выглядеть? Стыд и позор. Гроб крышкой закроют, чтоб покрасневшей физиономии никто не видел. Правда, как я пойду на похороны, зная, что ты ни от чего умер?— Может, просто от стыда умру.— По крайней мере, кое-что. Перед кончиной позволь немножечко просветить тебя насчет заговоров.— Думаю, у тебя есть что сказать.— Ну, еще бы. Помнишь, я всегда тебя предупреждал о глобальной экономической катастрофе?Эйб давно пророчит неизбежный крах мировой экономики. До сих пор держит в горах запасное убежище, битком набитое золотыми монетами и сушеными продуктами.— О той самой, которая не происходит?— Не происходит, потому что они не хотят, чтобы произошла.— Кто — они?— Естественно, шайка международных банкиров, которая манипулирует мировыми валютными рынками.— Естественно.Подошли к делу — отлично.— Он говорит «естественно», — хмыкнул Эйб, обращаясь к Парабеллуму. — По мнению скептика Джека, его старый друг слабоумный. Помнишь, — вновь повернулся он к собеседнику, — недавние обвалы на азиатском и русском рынках?— Смутно.— Он говорит «смутно»!— Знаешь, я не слежу за рынками. — Не имея собственных акций, Джек практически игнорировал Уолл-стрит.— Тогда я освежу твою память. Обвал девяносто седьмого: полностью рухнули все азиатские рынки. Не прошло и года, то же самое повторилось в России — рубли годились исключительно на туалетную бумагу. Люди лишились последних штанов и рубах, лопнули банки, брокерские конторы. Азиатские брокеры вешались, выбрасывались из окон. По-твоему, простая случайность? Нет. Это было спланировано и оркестровано, конкретные деятели заработали баснословные деньги.— Какие деятели?— Члены шайки. Представители старых королевских фамилий, семейств европейских международных банкиров, потомки наших собственных баронов-грабителей. Их влияние было сосредоточено в основном на Западе, видно, не пожелали стоять в стороне от экономического бума в Азии. Решили проложить себе дорогу. Принялись манипулировать азиатскими валютами, устроили обвальную инфляцию, дернули за рычаг.— И что? — вынужден был спросить Джек.— Очень просто: до обвала продавали ценные бумаги на срок без покрытия. Когда цены предельно упали — они точно знали момент, дергая вместе с дружками за ниточки, — скупили обязательства по срочным сделкам при игре на понижение. Это только половина уравнения. На том не остановились. На позорную прибыль приобрели пострадавшие предприятия и обанкротившиеся компании по бросовым пожарным ценам.— Отхватили кусок.— И немалый. После обвала теневые корпорации скупили неслыханное количество таиландских и индонезийских ценных бумаг и недвижимости по пять центов за доллар. А поскольку с тех пор львиная доля доходов развивающихся стран течет в сундуки шайки, им снова позволено совершенствовать экономику.— Хорошо, — сказал Джек. — Но кто эти самые члены шайки? Как их фамилии? Где они живут?— Фамилии? Хочешь, чтоб я назвал имена и фамилии? Может, и адреса? Что собирается делать Наладчик Джек? Нанести краткий визит?— Да нет... Просто...— Если б я знал фамилии, был бы, наверно, покойником. Не желаю знать фамилий. Пускай кто-то другой узнает их фамилии и пытается остановить. Они сотни лет дергают ниточки мировой экономики, и никто с ними ничего не сделал. Никто не поймал и не привлек к ответу. Почему? Скажи, что это: непонимание ситуации или полное равнодушие?— Не знаю и абсолютно не интересуюсь, — пожал Джек плечами.Эйб открыл рот, закрыл и уставился на него.Он с трудом сдержал грозившую прорваться усмешку.Приятно подразнить Эйба.Наконец, Эйб заговорил с Парабеллумом:— Смотри, что я вижу от этого человека. Стараюсь объяснить ему истинное положение дел, а он что? Острит, умник.— Можно подумать, ты в самом деле этому веришь, — ухмыльнулся Джек.Эйб молча выпучил глаза.Ухмылка слиняла.— Неужели действительно веришь в мировую финансовую клику?— Я должен отвечать? Одно тебе надо знать: хорошая теория заговора — сумасшедшее дело. И весьма увлекательное. Но для того самого упомянутого тобой рыбного супа...— СИСУПа.— Да бог с ним... Спорю, это для них не забава. Спорю, для них это очень серьезное дело: НЛО и прочая белиберда в главном русле.— НЛО в главном русле?— Раскручивается в главном. Отсюда столько очевидцев: увидел — поверил, если понимаешь, к чему я веду. Но как только поговоришь с членами этой самой ухи...— СИСУПа.— Да бог с ним... Могу поспорить, встретишься с чокнутыми, которые так далеки от главного русла, что даже ноги не замочили.— Не могу дождаться. — Джек взглянул на часы. — Слушай, мне на край острова надо. Можно фургон у тебя позаимствовать?— А Ральф где?— Продал.— Нет! — Эйб испытал неподдельное потрясение. — Любимую машину!— Знаю.Не хотелось даже думать о расставании с белым «корвейром» 1963 года с откидным верхом.— Особого выбора не оставалось. Ральф превратился в коллекционную вещь. Куда ни приедешь, народ останавливается, расспрашивает, хочет купить. Зачем мне такое внимание?— Очень плохо. Ладно, раз ты в трауре, бери мою машину, только помни: она предъявляет высокие требования.— Старушка «В-6»?— Разве я обижаю старушек? — Он вытащил из кармана ключи от фургона, отдал Джеку под звон дверного колокольчика. Вошел покупатель: загорелый мускулистый парень с короткими светлыми волосами.— Похоже, курортный герой, — заметил Джек.Эйб посадил Парабеллума обратно в клетку.— Сейчас я от него избавлюсь.— Не трудись. Мне пора.Эйб с явной неохотой сполз со стула, уткнулся животом в прилавок, обратился к клиенту усталым, скучающим тоном:— Что из неслыханно дорогой развлекательной чепухи я могу предложить вам сегодня?Джек направился к двери с ключами.Эйб махнул ему рукой, переключился на покупателя:— Водные лыжи? Хотите потратить свободное время на катание по поверхности воды? Ради всего святого, зачем? Это опасно. Кроме того, рыбу можно ушибить. Вообразите, как будет болеть голова у бедняжки. Наполовину не сравнишь с мигренью... 5 Компактный городок Шорэм расположен на северном берегу Лонг-Айленда, чуть западнее Роки-Пойнт. Джек знал только, что там находится атомная электростанция стоимостью в миллиарды долларов, реактор которой так никогда и не был запущен — одна из величайших пустых затей в долгой истории правительственных пустых затей.И несомненно, одна из главных тем многочисленных теорий заговора.Справляясь о дороге, отыскал улицу Льюиса Элера. Брайарвуд-роуд шла к северу, вертелась в холмах на берегу Лонг-Айлендского залива. Плохо вымощенная, ухабистая, хотя местным, видимо, нравится — дома большие, в хорошем состоянии. Кругом стоят деревья, дом справа примостился высоко над водой. Между постройками и деревьями проглядывает пролив, Коннектикут виднеется темной линией над горизонтом.Найдя дом, он свернул на гравийную подъездную дорожку огромного ранчо. Вокруг дома трепещет, переливается темная хвоя кедров с серебристым отливом вперемежку с дубами, тополями, березами с набухающими почками. Пейзаж сменился неухоженным двором, покрытым вместо травы мульчей, древесными щепками. Под самыми стенами идеально подстриженные рододендроны, азалии, никакой показухи, но по опыту подсобной работы садовником в мальчишеские годы Джек видел, что здесь все первосортное. В «естественный» вид двора вложена куча денег.Лью встретил его в дверях, оглядел дорогу рядом с домом.— Не заметили слежки?— Нет.Не сильно старался, но никого не заметил.— А вы?— По-моему, видел несколько раз черный седан...Он пожал плечами и поспешно повел Джека в дом, где вручил ему конверт с наличными, которые тот не стал пересчитывать.Внутри множество мореходных вещиц — штормовые фонари, большой медный компас, на стенах рыболовные сети, буи — старательно обдуманное оформление.— Не особенно мне хотелось тут жить, — признался Лью, показывая дом, — очень долго добираться, но Мэл всегда мечтала о таком месте, поэтому... мы здесь поселились.Кроме декоративных предметов, единственными произведениями искусства, украшавшими дом, были картины — мрачные абстракции в темных тонах на всех стенах.— Замечательно, правда? — похвастался Лью.Джек кивнул.— Кто автор?— Мэл. Писала еще в ранней юности.Видно, веселое было времечко.— Впечатляет.— Да? Она и сейчас занимается живописью, когда удается выкроить время.— Где?— В рабочем кабинете. Сейчас покажу. — Лью направился к винтовой лестнице. — Сначала устроилась в гостевой спальне, да справочные материалы скоро перестали вмешаться, поэтому мы чердак приспособили.Из-за короткой ноги он медленно поднимался по узким ступеням, но в конце концов они все же взобрались наверх. Джек очутился в длинном помещении с низким потолком, которое тянулось во всю длину дома. Рядом с лестницей бежевый компьютерный стол, окна с обоих концов — у дальнего мольберт, в центре четыре картотечных шкафа, а все прочее составляли бесчисленные издания, ярмарочная россыпь книг, журналов, брошюр, газетных и журнальных вырезок, репринтов, листовок, плакатов. Битком набитые полки занимали стены до последнего дюйма, на шкафах сверху навалены горы, как минимум, в фут высотой, прочее сложено в стопки на застеленном ковром полу.— Справочные материалы, — в благоговейном ужасе тихо вымолвил он.Принюхался к любимому запаху старой бумаги.— Угу.Лью прошагал мимо полки, ведя пальцем по книжным корешкам.— Все, что вы когда-нибудь пожелаете знать об НЛО, инопланетянах, Бермудском треугольнике, сатанизме, телепатии, прозрении прошлого, внушении, ЦРУ, СНБ СНБ — Совет национальной безопасности, вырабатывающий рекомендации президенту в сфере внешней и военной политики США.

, иллюминатах, астральных проекциях, зомбировании, левитации, ясновидении, спиритизме, гадании Таро, реинкарнации, астрологии, лох-несском чудовище, Библии, каббале, Великовском Великовский Иммануил (1895 — 1979) — американский писатель, автор космогонических и исторических теорий, связывающих древнюю иудейскую и средиземноморскую мифологию с реальными событиями.

, кругах на траве, Тунгусском метеорите...— Картина ясная, — заключил Джек, когда Лью сделал паузу, чтоб набрать воздуху. — И все ради Теории Великого Объединения.— Да. Вполне можно назвать Мэл одержимой.Он заметил, что Лью говорит о жене в настоящем времени. Добрый знак.— Пожалуй. Я хотел спросить, чем она занималась в свободное время, но вижу, что можно опустить вопрос.— Одно время занималась недвижимостью. Не то чтоб мы в деньгах нуждались, просто получила лицензию, оформила несколько сделок.— Вряд ли это имеет какое-то отношение к исчезновению.— Возможно, имеет. Она вела дела не так, как другие. Подробностей мне никогда не рассказывала, однако упоминала, что это связано с ее исследованиями.— Каким образом?— Ну, сама покупала участок, всегда в одном районе вдоль Рэндолл-роуд к югу от шоссе. Нанимала рабочих, те что-то во дворе копали, потом перепродавала.— Не говорила, что ищет?— Сказала только, что это нужно для исследования. А я не особенно возражал, поскольку недвижимость уходила, как правило, с прибылью.Странноватая дамочка, решил Джек, озираясь вокруг. И весьма запасливая крыса в придачу. Надо искать к ней ниточку в этой фантастической Библиотеке Конгресса? Жирный шанс.Он побрел к дальнему окну. Залив виднелся сквозь голые ветви деревьев. Повернувшись, мельком взглянул на холст на мольберте и замер на месте. По сравнению с ним мрачные картины на стенах внизу казались веселыми, яркими. Невозможно понять, почему так угнетают беспорядочные черные и темно-красные завитки. Чем дольше он вглядывался, тем сильнее казалось, что из круговорота теней на него что-то смотрит. Поддавшись внезапному побуждению, протянул руку, коснулся маслянистой поверхности. Холодная и...Джек отдернул руку:— Кажется, холст еще сырой?— Да, — кивнул Лью. — Мэл начала работать какими-то новыми красками. Похоже, никогда не просохнет.— Никогда? — Он посмотрел на кончики собственных пальцев — краской не запачкались, хоть и до сих пор влажные. — Никогда — дьявольски долгий срок.Снова дотронулся до холста в другом месте. Да... холодный, сырой и...— Проклятье!— В чем дело?— Тут, видно, что-то острое.Не хотелось признаваться, что в подушечки указательного и среднего пальцев как бы вонзились маленькие шипы, плоть как будто куснули крошечные зубки. Кожа, впрочем, цела, только влажная.— Позвольте кое-что показать вам в компьютере. — Лью подошел к столу.Бросив последний взгляд на жадную бездну, изображенную на холсте, Джек стряхнул ледяные мурашки и последовал за ним, потирая влажные кончики пальцев.У стола увидел крутившийся на мониторе зелено-синий земной шар, от которого с каждым витком исчезали куски, точно его пожирало нечто невидимое. Когда шар исчез полностью, заставка закрутилась сначала.— Веселенькая картинка.— Мэл сама спрограммировала.— Так я и думал.— Вот что я хочу показать, — продолжал Лью, водя мышкой. Оставшийся от земного шара яблочный огрызок погас, вместо него выплыла директория. Он открыл папку под именем ТВО.— ТВО? — переспросил Джек.— Так Мэл обозначает свою Теорию Великого Объединения. Посмотрите-ка. — Лью ткнул пальцем в белый экран. — Пусто. В этой папке хранились заметки и результаты анализа за долгие годы. Кто-то их уничтожил.— Думаете, те же люди, которые ее держат?— Кто еще?— Может, она сама. Собралась уезжать, скопировала на дискетки, а остальное стерла, чтоб сохранить в секрете. Возможно такое?— Возможно, — медленно кивнул Лью. — Мне никогда в голову не приходило, но она вполне на это способна. Относится к своим исследованиям довольно ревниво, никому никогда не давала и мельком взглянуть, кроме Сальваторе Ромы.Снова Сальваторе Рома...— Почему именно ему?— Я уже говорил, что он ей помогал. Они почти ежедневно общались до... отъезда Мэл.Мистер Рома все больше и больше годился на роль потенциального злодея.— Вы с ним связывались?— Нет. Собственно, он со мной связывался, разыскивал Мэл. Она ему должна была позвонить, да так и не позвонила. Он забеспокоился.— И не имеет понятия, где она.— Ни малейшего.Как-то мало верится, почему — непонятно.Джек оглядел заваленный кабинет, вспомнил слова исчезнувшей Мэл. Меня найдет только Наладчик Джек. Один он поймет. Извините, что разочарую вас, леди, но у Джека нет ниточки.— Как насчет друзей? С кем она общается?— Со мной главным образом. Мы оба домоседы, хотя Мэл со всем миром перезнакомилась по Интернету. Подолгу сидит за компьютером.— Какой у нее автомобиль?— "Ауди". Мне не сообщали, что он где-то найден.— Никаких больше связей? — безнадежно расспрашивал Джек. — Родные?— Родители умерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32