Барбара Картленд: «Любить запрещается»

Барбара Картленд
Любить запрещается



OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Любить запрещается. Прелестные наездницы»: Вече, Селена+; Москва; 1997

ISBN 5-7838-0039-2, 5-88046-087-8 Аннотация В романе «Любить запрещается» золотоволосая красавица, пытаясь заработать деньги для восстановления семейного разрушенного поместья, попадает в качестве домоправительницы в дом миллионера, где ей запрещают в него влюбляться… Барбара КартлендЛюбить запрещается Глава I – Прости за опоздание, голубушка, но молоко с фермы привезли только несколько минут назад. Теперь твой чай ожидает тебя.Ария медленно поднялась из-за стола, за которым сидела, и улыбнулась.– Так и думала, что Билл опять опоздает, – сказала она. – Не волнуйся, Нэнни, и, ради бога, не говори ему ничего. Ты же знаешь, каких трудов стоило Чарлзу найти скотника.– Нынче кого угодно трудно найти, – едко ответила Нэнни. – А теперь беги возьми свой чай. Сегодня кто-нибудь был?Ария заглянула в стоящий на столе ящик, в котором покоились шесть полукрон.– Как видишь, толпы нас не осаждали, – улыбнулась она. – Были четверо американцев и ужасная парочка на мотоцикле. Женщина сказала, что, «право же, как она считает», осмотр дома не стоит полукроны и ее удивляет, как у нас хватает наглости требовать столько.– Какое бесстыдство! – воскликнула Нэнни. – Жаль, что меня там не было, уж я бы высказала ей свое мнение.Ария рассмеялась. Она была очень хорошо знакома с «мнениями» Нэнни с тех пор, как себя помнила. Они всегда звучали грозно, пока не доходило до дела, и тогда могли заставить трястись от страха разве что трехлетнего ребенка.– Нам нельзя отпугивать тех немногих посетителей, которые у нас есть, – сказала она. – Несмотря на ядовитые замечания той женщины, ее муж купил пару открыток. Деньги ты найдешь в выдвижном ящике. Чарлз говорит, что надо держать их отдельно.– Я не забыла, – недовольно отозвалась Нэнни. Сколько бы ни было денег, она постоянно путалась, но не выносила даже намека на то, что она не такой уж дотошный бухгалтер.– Шесть человек за полдня! – произнесла Ария, потягиваясь. – Пятнадцать шиллингов! Нэнни, это безнадежно, тебе не кажется? Вечером поговорю с Чарлзом. Он был такой усталый, когда пришел домой вчера вечером, что я не захотела его беспокоить.– Вот что, голубушка, подумай, прежде чем сделать что-нибудь второпях, – предостерегла ее Нэнни. – И имей в виду: я не согласна с твоими сумасшедшими идеями.– Но ведь надо что-то делать, Нэнни, и ты знаешь это не хуже меня, – настаивала Ария.Нэнни испустила вздох, шедший, казалось, из самой глубины ее маленького, хрупкого тела.– Да, голубушка, наверное, что-то нужно делать, – согласилась она. – Но что? Вот в чем вопрос.– А я знаю ответ, – сказала девушка. Она неожиданно наклонилась и поцеловала свою старую няню в морщинистую шею. – Что бы ни случилось, ты не беспокойся. В конце концов все образуется, вот увидишь. Все к лучшему, не сомневайся! Разве не помнишь, сколько раз ты мне это говорила, когда я была маленькой?– Мне ли не помнить, – ответила Нэнни. – Обычно это меня саму подбадривало, но в глубине души я не уверена, что всегда была права.– Ну, на этот раз я уверена, – улыбнулась Ария. Она отошла от стола и направилась к окну. На дворе светило солнце, и легкий ветерок шелестел в бледно-зеленой листве раннего лета. В кустах роз перед домом тихонько жужжали пчелы. Все вокруг дышало покоем – мирным, тихим покоем английской деревни.– Слишком тихое! – неожиданно вслух произнесла Ария, следуя течению своих мыслей.Нэнни удивленно посмотрела на нее.– Что слишком тихое?– Это место, – ответила девушка. – Слишком спокойное и слишком удаленное от оживленных дорог, слишком маленькое, чтобы привлечь внимание. А рекламу мы не можем себе позволить. Какой шанс у нас привлечь посетителей, когда всего в нескольких милях от нас есть Хэтфилд-Хауз, Льютон-Ху и Вобернское аббатство? Кому мы нужны, когда герцог Бедфордский устраивает столько приемов, чтобы завлечь публику в Воберн?– Как это – не нужны? – немного сердито спросила Нэнни. – Квинз-Фолли такой же старинный и красивый, как и Хэтфилд-Хауз.– И раз в десять меньше, – парировала Ария и рассмеялась. – И не слушай меня, Нэнни. Просто я завидую тем, кто способен собрать намного больше полукрон, чем мы, потому что может предложить гораздо больше. Впрочем, Чарлз никогда не согласится, что во всем мире сыщется место такое же чудесное, как Квинз-Фолли.– Нечего и сравнивать! – решительно сказала Нэнни. Ария снова рассмеялась.– Вы оба пристрастны.– И есть отчего, – отрезала Нэнни.– И есть отчего, – тихо отозвалась девушка.В ее глазах светилась нежность, когда она смотрела на согбенную фигуру старой няни, которая сидела за столиком прямо напротив открытой парадной двери, чтобы принимать плату от посетителей Квинз-Фолли.Когда они только решили открыть дом для публики, это казалось таким великолепным способом зарабатывать деньги. Естественно, сначала Чарлз был против того, чтобы позволить чужим людям нарушать покой и уединение этого дома, который любил, как не что другое. Это Ария убедила его, что единственным их шансом сохранить крышу над головой было удовлетворять любознательность любителей поглазеть на остатки былой славы.Когда Чарлз наконец понял, что открыть двери Квинз-Фолли для публики было не только необходимо, но и целесообразно, он тоже воодушевился, но сразу же впал в уныние и с горечью переживал, что реакция на их широкий жест оказалась такой вялой.В самом деле, неудивительно, что мало кто слышал о Квинз-Фолли, не говоря уж о том, чтобы знать, где находится поместье. Дом стоял посреди узких, извилистых дорог в захолустном сельском зеленом поясе вокруг Хартфордшира, Queen's Folly – прихоть королевы (англ.) – (Примеч. пер.)

нетронутом и неиспорченном, хотя и находился всего в двадцати пяти милях от Лондона. На дороге, ведущей к Квинз-Фолли, не было ни придорожных гостиниц с бассейнами и разноцветными огнями, ни трактиров, которые прибрали к рукам ловкие поставщики провизии, готовые накрыть изысканный завтрак под старинными сводами у древних очагов.И все же Квинз-Фолли иногда посещали; наиболее понимающие из посетителей выражали крайнее удовольствие при виде мягкой красоты стен, красного кирпича, возведенных пять столетий назад, и впадали в экстаз перед створчатыми окнами, в изумлении глазели на картины, висящие в банкетном зале, с трудом веря, что перед ними подлинники.И это все, смотреть было больше нечего! Квинз-Фолли был совсем крошечный. Легенда гласила, что он был построен по приказу королевы Елизаветы, чтобы ей было где провести несколько ночей по-простому, вдали от придворных, фрейлин и слуг. Легенды намекали также, что в ее желании иметь это маленькое убежище было и нечто романтическое, однако не нашлось ничего, что подтверждало бы эти выдумки.Квинз-Фолли был, несомненно, настоящей жемчужиной Елизаветинской эпохи, к тому же превосходно сохранившейся. Название поместья было, бесспорно, столь же старым, как его фундамент, и можно было только гадать о причинах его появления, ибо в архивах графства Хартфордшир не сохранилось ничего, кроме простого упоминания, что оно было построено по указанию некоего сэра Чарлза Милборна. Может быть, он был лишь одним из череды рыцарей, сложивших свои сердца к ногам женщины, которая подняла Англию к невиданному дотоле величию и чьи обожатели нарекли ее Глорианой.Портрет королевы висел над камином в банкетном зале. Портрет этот не был ничем знаменит, но весьма удачно запечатлел ярко-рыжий цвет ее волос в детстве. Ария любила его. «Она рыжая, как я», – говорила она, когда была еще совсем крошечной, показывая пальчиком на перевитые драгоценными камнями косы королевы-девы. «Она была великая женщина, – отвечала ей Нэнни, – а ты никогда не будешь, если не научишься владеть собой». Потом она брала Арию за руку и показывала ей старинную надпись, высеченную на лестнице, и заставляла ее читать вслух: «Когда у Милборнов рождается рыжий – жди беды».Сейчас, глядя на свою питомицу с пышными рыжими волосами на маленькой головке, каждый завиток которых искрился и плясал в солнечном свете, струящемся из распахнутой двери, как будто это были не просто волосы, а золотое пламя, Нэнни вдруг почувствовала, как сжалось ее сердце.Настоящая красавица! А что может предложить ей этот пустой, разваливающийся дом, кроме общества старухи и вечно ворчащего человека, почти сломленного и уничтоженного в кровавой резне войны?«Ей надо уехать отсюда», – подумала Нэнни. Но едва она шевельнула губами, собираясь сказать это вслух, как девушка круто повернулась и уже не слушала ее. Она смотрела в открытую дверь.– Подъезжает машина, – сказала она. – Похоже, дорогая. Бог мой, в самом деле! Это новая модель «бентли».Она высунулась в оконный проем, чтобы получше видеть. Стоя между выцветшими узорчатыми шторами, когда-то красными, а теперь бледно-розовыми и потертыми, она была спрятана от взглядов входящих в холл.Девушка смотрела, как «бентли» подъезжает к дому. Из машины вышел мужчина и обошел ее, чтобы открыть дверцу женщине, сидевшей рядом с ним. На нем был свободного покроя серый фланелевый костюм, мужчина был без шляпы и очень загорелый. В том, как он двигался, в его широких плечах и посадке головы было что-то целеустремленное.Все это Ария поняла, разглядывая его со спины, а как только увидела его лицо, обнаружила, что первое впечатление не обмануло ее. В нем было что-то захватывающее, что-то, что заставило ее, затаив дыхание смотреть на него сквозь маленькое стекло створчатого окна. У него были высокие скулы, глубоко посаженные глаза и крупный, но в то же время четко очерченный рот. Мужчина был не то чтобы красив, но явно не относился к тем, кого можно не заметить или легко забыть. Он улыбнулся, и Ария решила, что он к тому же довольно привлекателен.А потом из машины вышла женщина, которая заставила Арию забыть о мужчине. Она была пепельная блондинка и так поразительно красива, что Ария сразу же поняла, что перед ней «звезда» кино или театра. Одетая в платье глубокого темно-синего цвета и длинное норковое манто цвета платины, с бриллиантами, поблескивающими в ушах и на запястьях, она вышла из автомобиля и встала рядом с домом, по-прежнему держа за руку своего спутника и глядя на него снизу вверх.– Мы в самом деле обязаны осмотреть еще один старый, скучный музей? – спросила она мягким, почти ласкающим голосом. – Я так устала.– Это последний, – ответил мужчина глубоким, низким голосом с легким американским акцентом.– Но предупреждаю – никаких лестниц.– Хочешь, я возьму тебя на руки?Вопрос был задан со значением, и пара голубых глаз блеснула из-под длинных темных ресниц.– Хочу, но не здесь.Мужчина взял ее под руку и повел по ступенькам к входу.«Не приходится сомневаться, что они любовники», – подумала Ария, отвернувшись от окна, чтобы посмотреть на них, когда они остановились перед столиком Нэнни.– Пять шиллингов, правильно? – спросил мужчина.– Да, верно, сэр, – ответила Нэнни, не спеша отсчитывая ему сдачу с банкноты в один фунт.– Нам понадобится гид, или мы сможем осмотреть все сами?– Походите по дому сами, сэр, все равно проводить вас некому. Банкетный зал, где картины, – прямо.– Никаких лестниц, имей в виду, – сказала блондинка.– Если встретятся, мое предложение остается в силе, – ответил он так, чтобы услышала только она.По-прежнему держа друг друга под руку, они прошли через холл к банкетному залу. Нэнни откинулась на стуле и посмотрела туда, откуда за ними наблюдала Ария.– Итого восемь сегодня, – сказала она. – Все же лучше, чем вчера.– Да, это лучше, чем вчера, – машинально откликнулась девушка.С этими словами она открыла дверь справа с табличкой «Не входить». Она не знала почему, но у нее пропало всякое желание наблюдать за американцем и его красивой спутницей. Обычно отзывы посетителей были ей достаточно безразличны, но по какой-то необъяснимой причине ей не хотелось услышать, как эти двое воскликнут: «Как, и это все?! Разве больше нечего посмотреть?»Как часто она слышала эти жалобы! Обычно она просто презирала тех, кто предпочитает количество качеству, но сейчас перспектива услышать их от этих посетителей расстроила ее.Она прошла по короткому проходу и открыла дверь в гостиную, где, как она знала, ее ждет чай. Нэнни оставила его на подносе со старомодным стеганым чехлом, надетым на чайник, чтобы он не остыл.Комната была маленькой и заброшенной. Когда был жив отец, это была комната экономки, теперь же в ней хранилось все, что осталось от их мебели.Ария села за стол и налила себе чашку чаю. На столе были сандвичи с огурцами и кусок домашнего пирога. Она рассеянно ела, и мысли ее были далеко, когда, чуть вздрогнув, она услышала, как заводится автомобиль. Она встала и подошла к окну, из которого был виден фасад дома.Ария увидела, как тронулся «бентли», на мгновение мелькнуло загорелое лицо с высокими скулами и темными глазами. Машина проехала мимо и быстро двинулась по подъездной аллее, промелькнула в лучах солнца, как нечто из другого мира.– Как приехали, так и уехали! – прошептала Ария и тут же удивилась, почему она это сказала. Машина уже скрылась из виду. Остались только этот дом и покой, о котором она говорила. Они стали богаче на пять шиллингов, и все же у нее было такое чувство, будто мужчина в сером «бентли» и его очаровательная возлюбленная оставили после себя какую-то трещину в ее сердце. Или она уже была?Дверь позади нее открылась.– Они не задержались, не так ли, Нэнни? – спросила она, не поворачивая головы.– Кто не задержался? – осведомился мужской голос. Она быстро обернулась.– Чарлз! Я не ждала тебя.Ее брат пересек комнату и сел за стол.– У тебя найдется для меня чашка чаю? – спросил он. На нем были перепачканные вельветовые штаны и рубашка с открытым воротом.– Конечно! – ответила девушка. – Но что случилось? Почему ты здесь в это время дня?– У меня сломалась лопасть сенокосилки, – ответил Чарлз. – Досадно, черт побери! К вечеру мы бы уже скосили Гринэйкрз, если бы не эта задержка. Пришлось ехать в Хартфорд за новой.– Как тебе, должно быть, скверно, – проговорила Ария, принеся еще одну чашку из буфета. – Съешь сандвич, я сделаю еще.– Не надо, я ничего не хочу, – ответил он. – Мне надо сейчас же вернуться в поле, хотя мы не сможем продолжить, пока Джо не поставит новую лопасть.– Ты выглядишь усталым, – ласково сказала Ария. – Неужели нельзя отложить все до завтра, а утром начать со свежими силами?– Черт возьми, ты сама знаешь, что нет, – резко ответил он и тут же добавил: – Прости, я не хотел грубить тебе, но меня так раздражает, что эти чертовы штуки вечно ломаются. И дело не только в задержке, а в том, что я не могу позволить себе купить новые.– Да, Чарлз, знаю. Но ты совсем себя не жалеешь, пытаешься сделать слишком много и слишком быстро.– Слишком быстро? Ты знаешь, насколько мы превысили кредит в банке? Между прочим, утром я получил письмо от управляющего, он просит меня встретиться с ним. Тебе известно, что это значит?– Ах, Чарлз! Думаешь, он заупрямится и потребует вернуть часть ссуды?– Я бы не удивился. Но я не могу, Ария, ты же знаешь, просто не в состоянии.В голосе брата ей послышались неожиданно высокие испуганные нотки. Она быстро накрыла его руку своей.– Да, знаю, что не можешь, Чарлз. Но не волнуйся прежде времени, может быть, речь идет о пустяках.– А если нет, то, что делать?В его голосе снова прозвучала паника.– Чарлз, что-нибудь, да подвернется. Мы ведь до сих пор живы, не так ли?– Да-а, еле-еле душа в теле.– Но она все-таки в теле.Ария попыталась улыбнуться. Попытка оказалась не слишком удачной.Чарлз стукнул обоими кулаками по столу.– Я не отдам этот дом, говорю тебе, не отдам!– Тебе и не придется, – успокаивающе проговорила девушка. – Как можно такое вообразить? Он твой, Чарлз. Мы в нем живем. Пока что нам это удавалось, сможем и впредь, не сомневайся.Взволнованная искренность ее голоса и пожатие ее руки, похоже, в какой-то мере приободрили его. Только что Чарлз был возбужден, борясь с нарастающей паникой, но после слов Арии несколько расслабился и в глазах его уже не было страха.– Допей чай, – ласково сказала она, – и съешь хотя бы этот сандвич. Я настаиваю.Без дальнейших возражений он подчинился ей, а когда принялся за еду, она пошла на кухню и принесла булку и кусок масла.– Ты завтракал? – как бы невзначай спросила Ария.– Конечно… – начал он, запнулся и виновато посмотрел на сестру. – Я… вроде бы завтракал.– Значит, нет, – сказала она. – Чарлз, ты смешон! Ты загонишь себя в гроб, если будешь так работать. Никто не может работать без еды от рассвета до заката. Не смей уходить. Я поджарю тебе пару яиц, ты их съешь и еще спасибо скажешь.Брат посмотрел на часы.– Мне пора возвращаться.– Ты не сдвинешься с места, пока не поешь чего-нибудь, – твердо возразила Ария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24