В этих густо оттененных глазах и красных выпяченных губах была какая-то таинственная притягательная сила.Зария вздохнула и тут же забыла и о мадам Бертин, и о щелкающих ножницах у своей головы. Она снова думала только о Чаке, о том, что он сейчас делает. Сердце ее упало, когда она вспомнила о Кейт. Сейчас она, должно быть, смотрит на него своими живыми голубыми глазами и держится тонкой белой рукой за его руку.«Разве найдется мужчина, который смог бы противиться ее обаянию? – с горечью подумала Зария. – А впрочем, разве Кейт, в свою очередь, могла сопротивляться обаянию Чака?»Зария повторяла в памяти те слова, которые говорил ей Чак с момента их первой встречи. Он был так добр к ней. Пожалуй, доброта – его основная черта. Ни на мгновение он не допустил, чтобы в его присутствии она почувствовала себя безобразной, непривлекательной или ненужной.Она ощутила ком в горле, вспомнив, как он был заботлив с ней, как помог сесть в такси и выйти из него, как поддержал ее, когда она поднималась по трапу на яхту, как всегда предупредительно отодвигал для нее стул, когда она садилась за стол, как он накануне укрыл ей ноги пледом и сказал, что ей нельзя простужаться.Это и еще многое другое. Он подумал о том, чтобы достать ей более удобную одежду для путешествия на яхте, он говорил, что она может довериться ему, а он будет заботиться о ней. «Боже, не допусти, чтобы Кейт завладела им».Зария чуть не произнесла эти слова вслух, но вовремя взяла себя в руке. Она посмотрела в зеркало и увидела, что мадам Бертин наблюдает за ней.– Вы страдаете, милочка, – сказала она. – Почему? Боитесь, что ваш жених попадется на удочку к Кейт? Не бойтесь. Он быстро разберется, что она всего лишь пустышка с куриными мозгами и телом, которое с таким же успехом могло быть набито соломой, потому что Господь, создавая ее, забыл дать ей сердце.– Вы хорошо ее знаете? – спросила Зария.Мадам Бертин рассмеялась. Это был не очень приятный смех.– Достаточно, – сказала она.– Я думала… они – ваши друзья, – нерешительно произнесла Зария, боясь показаться недоброжелательной.Мадам Бертин рассмеялась снова.– Говорят, родственников не выбирают, ив этом они отличаются от друзей, – сказала она. – Ма foi – честно говоря – это не всегда правда. Иногда друзья – как бы это получше сказать? – навязывают себя сами!Зария ничего не ответила, но не могла удержаться от мыслей. Втянута ли мадам Бертин в то предприятие, которое замыслил Эди Морган с Виктором? Да, по всей вероятности. А это значит, что ей, Зарии, необходимо соблюдать крайнюю осторожность, чтобы мадам Бертин не заподозрила, что она слишком много знает и что ее любопытство не случайно.– L'amour! Любовь! – переключившись на другую тему, проговорила мадам Бертин. – Вот в чем смысл существования женщины! Каждая женщина мечтает о ней, ищет ее. Даже в моем возрасте я все еще ищу этот мираж. Любовь удивительна! Восхитительна! Прекрасна! Необыкновенна! Ради нее стоит жить!– У меня… не очень богатый опыт в… этой области, – нерешительно сказала Зария.– Вы давно помолвлены? – спросила мадам Бертин и, не дожидаясь ответа Зарии, проговорила: – Вот и прекрасно! Значит, у вас впереди радость постепенного узнавания друг друга. Позвольте дать вам совет, милочка. Не уставайте никогда удивлять его. Он никогда не должен быть уверен в вашей любви. Пусть он никогда не знает заранее, что вы скажете или сделаете. Неожиданность, тайна – вот что поддерживает любовь, заставляя мужчину чувствовать себя охотником.Она в последний раз щелкнула ножницами и, бросив их на туалетный столик, зачесала волосы Зарии наверх, так что они встали, подобно нимбу.– Voila! Все! – воскликнула мадам Бертин, и Зария с изумлением уставилась на свое отражение в зеркале.Как отличалась ее прическа от той, что была раньше! Вместо крупных волн, спадавших на плечи, шапка мягких, естественных завитков поднималась от шеи к вискам. Ее волосы поднимались вверх, словно язычки пламени, так мягко и ненавязчиво обрамляя лицо, что резкие линии скул и подбородка не бросались в глаза.– Это… удивительно! – воскликнула Зария. – Я выгляжу… намного лучше.– Разумеется, – улыбнулась мадам Бертин. – Разумеется, гораздо лучше. Возьмите зеркальце и посмотрите на себя сбоку. Посмотрите, как восхитительна линия затылка! Стала видна форма головы и длина шеи. Очаровательно! Изящно! Вам можно позировать в качестве херувима!– Я выгляжу совсем другой… совсем! – не решалась поверить своим глазам Зария.– Но я еще не закончила, – сказала мадам Бертин. – Нам еще многое надо успеть. Ложитесь на кровать, только наоборот. Головой – туда, где обычно находятся ноги, а ноги – на подушку.Зария безропотно подчинилась. Накрыв ее шелковым пуховым одеялам и обложив ей шею и лицо полотенцем, мадам Бертин принялась за работу. Впервые в жизни Зария испытала, что такое массаж лица. Она чувствовала силу пальцев мадам, которые похлопывали сухую, обветренную кожу, втирали в нее мягкие, ароматные кремы.Массаж был таким мягким и успокаивающим, что вскоре ее начало клонить в сон. Глаза у нее были закрыты, она слышала только легкое похлопывание по лицу, глухой звук моторов и плеск воды за кормой.Она задремала. Ее сновидения не были похожи на те ужасные ночные кошмары, которые мучили ее в Шотландии после того, как отец был особенно груб с ней. Тогда она была так голодна и измучена, что не могла забыться и то и дело просыпалась.Теперешний сон был легким и радостным. Рядом с ней был Чак. Она чувствовала его руки на своих плечах, слышала его голос…Зария не знала, как долго проспала. Она пробудилась внезапно и по тишине вокруг поняла, что осталась одна в каюте. Она хотела открыть глаза, но на них лежали кусочки ваты. Ее лицо было покрыто толстым слоем крема.Зария не знала, надо ли ей оставаться на месте или уже можно вставать. Закончила ли мадам Бертин свою процедуру? Она все еще колебалась, не зная, что предпринять, когда услышала, как дверь отворилась.– Дитя еще спит, – услышала она тихий голос мадам Бертин. По-видимому, она говорила стоя в дверях.– А как быть с вашим идиотским конкурсом? – прозвучал голос Эди Моргана. Он тоже говорил почти шепотом.– Это всего лишь развлечение, – ответила мадам Бертин. – Надо же нам чем-то занять себя. Вы все такие… как это говорят?.. взвинченные.– Что вы имеете в виду?– То, что сказала. И будьте поосторожнее со стюардом. Не удивлюсь, если окажется, что Ахмета задержали на границе из-за того, что он слишком много болтал.– Ты же говорила, они заподозрили, что у него фальшивые документы.– Правильно, – согласилась мадам Бертин. – Но почему таможенники рассматривали их так тщательно? Документы были достаточно хороши, чтобы выдержать обычную проверку.– Ты уверена, что за тобой не было слежки?В голосе Эди Моргана звучало неприкрытое беспокойство. Зария лежала с закрытыми глазами и не могла его видеть, однако без труда представила, как он схватил мадам Бертин за руку, а та пожала плечами в характерной для нее манере.– Иначе бы я сюда не приехала, – ответила она.– Надеюсь. – Теперь в голосе Эди прозвучало облегчение.– Давай выпьем и подумаем о чем-нибудь более приятном, – чуть громче проговорила мадам Бертин.– Не шуми!Он, по-видимому, втолкнул ее в каюту и вошел за ней следом.– Ты что, хочешь, чтобы нас слышали все на этой чертовой яхте? – сердито спросил он. – Откуда ты знаешь, что эта девчонка спит?– Мой массаж всегда усыпляет их, – ответила мадам Бертин. – А она вдобавок очень слаба.– Сплошное неудобство иметь ее на борту, – сказал Эди Морган. – Но придется прибегнуть к ее услугам. Никто из нас не говорит на этом проклятом языке.– Я сделала все, что могла, – защищаясь, сказала мадам Бертин. – Не моя вина, что Ахмета арестовали.– Наверное, все из-за прошлогоднего дела с автомобилями, – рассуждал Эди. – Я же говорил, что не надо использовать его для такой незначительной работы. Я сказал: «Надо приберечь его для крупной игры», но никто меня тогда не послушал.– Ш-ш! Не болтай слишком много! – сказала мадам Бертин.Она подошла к кровати, на которой лежала Зария. Девушка поняла, что она прислушивается. Ее охватил страх. Если они поймут, что она не спала и слышала весь разговор, что тогда будет с ней?У нее вдруг пересохло во рту и запершило в горле. Отчаянным усилием воли она заставила себя дышать глубоко, как обычно дышит спящий.Внезапно у нее родилось безумное желание открыть глаза. Но она чувствовала присутствие рядом с собой мадам Бертин. Мадам ждала, всматриваясь в ее лицо, прислушиваясь к ее дыханию. А за ней стоял Эди, который – Зария была уверена в этом – не остановится ни перед чем, если кто-то встанет ему поперек дороги, угрожая разрушить его планы.– Спит? – просвистел голос Эди.– Мертвецки, – ответила мадам Бертин. – Но сейчас уходи отсюда!Он без слов повиновался. Зария слышала, как хлопнула дверь каюты, но мадам Бертин все еще молча стояла возле кровати. Наконец она чуть слышно спросила:– Вы уже проснулись?Зария не ответила, и она повторила чуть громче:– Зария, вы проснулись?Медленно, будто возвращаясь из состояния глубокого сна, Зария вздохнула и пошевелилась. Помотав головой из стороны в сторону, словно не желая просыпаться, она чуть заметно зевнула и, казалось, снова погрузилась в глубокое забытье.Даже не видя мадам Бертин, Зария почувствовала, как француженка отбросила сомнения и расслабилась.Девушка лежала, уткнувшись в подушку, до тех пор, пока мадам Бертин не сказала уже совсем другим тоном:– Ну-ка, малышка, просыпайся, пора!Два часа спустя мадам Бертин распахнула дверь салона, где все собрались на ужин. Все, как обычно, выпивали. Рядом с мужчинами стояли стаканы с шотландским виски, а Кейт держала в руке бокал с шампанским. В этот момент она с милой гримаской подняла его к Ча-ку, который сидел на подлокотнике ее кресла.– Итак, представление начинается! – хихикнула она. Пусть выиграет красивейшая!Она явно не сомневалась в исходе этого состязания. Впрочем, любому, кто сейчас ее видел, трудно было представить, что кто-нибудь сможет затмить ее.На ней было длинное плотно обтягивающее фигуру платье в серебряных блестках, которое делало ее похожей на сладострастную сирену. Оно подчеркивало каждую линию, каждый изгиб ее тела. Вырез на спине доходил до талии, а спереди был таким низким, что можно было увидеть впадинку между острыми грудями.Шею украшало бриллиантовое колье, гармонирующее с серьгами в ушах. Светлые, серебристые волосы спадали волнами на обнаженные плечи, а красный пухлый ротик по цвету сочетался с лаком, которым были покрыты длинные ногти на руках и изящно подстриженные ногти на ногах, проступавшие через прозрачный нейлон.Она была прелестным, совершенным продуктом своего века, все искусство которого направлено на то, чтобы сделать из женщины не просто красавицу, а искусственное воплощение красоты.– Все собрались? – спросила от двери мадам Бертин.– Ты же сама видишь, – ответила Кейт.– Давай ее сюда. Мы ждем, – неуверенным голосом сказал Виктор. Он уже слишком много выпил, и его темные похотливые глазки неприятно впились в Зарию, когда она вошла в комнату.– Allons у! (* Вот и мы! (фр.) – воскликнула мадам Бертин. – Любуйтесь на красавицу от Бертин!Зария на секунду замерла в дверях, как проинструктировала ее мадам Бертин. Она робела и очень боялась, однако не могла не почувствовать, как все вдруг задохнулись от изумления, что для любой женщины значит гораздо больше, чем самые громкие аплодисменты.– Боже правый! – первым подал голос Эди. Зария едва ли слышала его. Она смотрела только на Чака. Он медленно, словно не в состоянии поверить собственным глазам, поднялся на ноги. Она следила за выражением его лица и внезапно почувствовала себя немыслимо, невероятно счастливой.– Я бы никогда не поверил! Никогда! – воскликнул Эди, предоставляя мистеру Вирдону спокойно и серьезно признать:– Вы гений, Лулу. Если бы даже я не знал об этом прежде, сейчас вы бы меня убедили.– Дайте мне что-нибудь выпить, я заслужила, – ответила мадам Бертин.Она протянула руку к Чаку, но он не заметил ее, подав бокал с шампанским Зарии. Девушка приняла его и залилась краской.«У вас такая белая кожа, само совершенство, – сказала ей мадам Бертин, когда они выходили из каюты. – Но вам надо использовать румяна, иначе вы будете выглядеть как привидение, а мужчины боятся привидений».Сейчас Зария вспомнила ее слова.«Я не привидение. Я – живая!» – подумала она про себя.Ее тело трепетало от возбуждения, от того, что она молода и привлекательна, что Чак любуется ею.– Думаю, нет смысла пить за твое здоровье, – мягко сказал он. – Лучше выпьем за твое будущее.– Восхитительный тост, – вмешалась мадам Бертин, не давая ответить Зарии. – Давайте все вместе выпьем за будущее Зарии, то будущее, дорогу в которое я показала ей.Мужчины подняли стаканы. Все сознавали, что нет смысла устраивать тайное голосование, победительница была бесспорной. Эди без слов, повернувшись спиной к Кейт, протянул мадам Бертин пачку зелененьких долларов.Кейт, скривив губы, налила себе шампанского и воинственно произнесла:– Я тоже надеюсь, что будущее Зарии будет соответствовать ее желанию. Судьба имеет обыкновение очень неприятно шутить, когда мы меньше всего этого ожидаем.Мистер Вирдон рассмеялся, но Зария не обратила внимания на ее слова. Она пыталась привыкнуть к своему новому самоощущению. Она знала, что платье, которое выбрала для нее мадам Бертин, сделало ее прелестной, открыв в ней ту красоту, о которой она сама не подозревала.Сшитое из мягкого розового шелка, вытканного серебром, оно расходилось необъятной юбкой от узкой талии. Края юбки были затканы жемчугом. Облако розового тюля, окутывавшего плечи, скрывало худобу рук. Три ряда жемчужных бус украшали шею. Их мягкий розовый блеск оттенял белизну и прозрачность кожи.Она казалась девушкой из сновидений, юной, невинной, нетронутой, как яблочный цвет в мае. В то же время в ее красоте присутствовало что-то одухотворенное и ускользающее, словно она не лежала на поверхности, ее не так просто было увидеть и оценить.Когда Зария посмотрела на себя в зеркало, то не могла поверить, что это она и есть. Ее глаза, оттененные зеленым, с подкрашенными ресницами казались огромными, волосы приобрели необычный блеск, красные губы стали более полными. И все это не только благодаря искусству мадам Бертин, но и той вере в себя, которую та вдохнула в нее. Ее мудрые, добрые слова были причиной того, что Зария поверила в себя, осознав, что в этом мягком струящемся восхитительном туалете может выглядеть как настоящая женщина и чувствовать себя ею.«Забудьте прошлое, забудьте все, что вы пережили, – наставляла ее мадам Бертин. – Не надо рассказывать ни мне, ни кому-нибудь еще, что это было. Просто забудьте. Все прошло. Есть только настоящее. И даже о будущем не стоит беспокоиться. Женщина должна заботиться только о настоящем моменте, который не повторится никогда».Возможно, именно эти слова, больше, чем все другое, подействовали на Зарию, заставив ее войти в салон с высоко поднятой головой и улыбкой на губах.На секунду она испугалась, но тут же вспомнила, что здесь – Чак, тот Чак, которого она любит. Сейчас он здесь с ней, и не важно, что будет завтра или послезавтра.Она слышала шелест своего шелкового платья, чувствовала запах изысканных духов, которыми обрызгала ее мадам Бертин и в одно мгновение, подобно актрисе на рампе, поняла, что завоевала своих зрителей.Она сделала глоток шампанского из бокала, который все еще держала в руке и сказала в ответ на тост:– Благодарю вас. Я надеюсь на счастливое будущее, но важнее всего то, что я счастлива сейчас, необыкновенно счастлива.Она сама не знала как следует, зачем произнесла эти слова, но она обращалась к Чаку, словно прося его о чем-то и надеясь, что он каким-то необъяснимым образом поймет ее. Но он только смотрел на нее с неопределенным выражением лица, скрываясь за темными очками. Скорее всего, с чувством поражения подумала она, он не понял ее.Именно этот момент Виктор выбрал для того, чтобы попытаться встать с кресла. Он был очень пьян и нетвердо стоял на ногах. Вытянув руку, чтобы опереться о стол, он сшиб бутылку с виски, и она разбилась об пол. Но он будто не заметил этого.– Я не верю, – тяжело сказал он, невнятно выговаривая слова. – Все это сплошной обман. Лулу не под силу сделать из нее такую красотку! Она шпионка! Она здесь, чтобы следить за нами! Заявляю вам всем, она – шпионка! Глава 8 Пять пар глаз уставились на Зарию. Она почувствовала, что им с Чаком угрожает опасность. На мгновение ее словно парализовало, но, осознав, что его положение гораздо более рискованно, вдохновляемая любовью, она собрала все свое мужество, чтобы спасти его.Во что бы то ни стало она должна была отклонить пьяные обвинения Виктора, которые повисли в воздухе, словно занесенный для удара кинжал. Сейчас она боялась не за себя, а за Чака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22