— А почему вы спрашиваете об этом? — в свою очередь, задал он вопрос послу.Тот выглядел смущенным.— Я только подумал, что ваша светлость придерживается протестантского вероисповедания…— Моя подопечная — католичка, — отрывисто бросил герцог. — Очевидно, у вас кто-то уже интересовался на сей счет. А я не вижу причин, почему этот факт следовало бы скрывать от кого бы то ни было.— Нет, нет, разумеется, нет никаких причин, — поспешно согласился с ним посол. — Я только опасаюсь, что к вашей светлости может возникнуть множество всяческих вопросов, причем большинство из них наверняка будет инспирировано герцогом де Шартре.— А почему это происшествие может чем-то заинтересовать герцога? — спросил Себастьян.— Вам лучше, чем кому-либо другому, должен быть известен ответ, — проговорил посол. — Этот человек использует буквально каждую возможность, даже самую незначительную, лишь бы доставить как можно больше неприятностей королевскому двору. На улицах Парижа уже появился памфлет, в котором изображается некая английская девушка, закутанная в «Юнион Джек», которая изрекает всяческие непристойности и гадости, причем не только в адрес кардинала, но также и в адрес королевы и всей королевской семьи.— Какой позор! — гневно проговорил герцог Мелинкортский, — И что же, неужели нет никакой возможности помешать распространению этих пасквилей?Посол вместо ответа лишь беспомощно развел руками, выражая безнадежность.— В этом случае даже власти бессильны что-либо сделать, — ответил он. — Они даже понятия не имеют, где может печататься эта грязная клевета. Разумеется, следует подозревать Пале-Рояль, но дело осложняется тем, что эти пасквили можно встретить практически повсеместно. И хуже всего, что их читают не только босяки, но и вполне приличные люди. Их просматривают и герцогини, лежа в ванне, и принцессы в момент утреннего туалета. Говорят даже, что один такой пасквиль нашла королева, как-то выйдя на балкон, а другой обнаружил король, развернув салфетку за обедом. И вы, ваша светлость, должны понять, что у нас нет никакой возможности хоть в малой степени воспрепятствовать распространению этих злостных памфлетов.— В таком случае нам остается одно: просто не замечать их, — проговорил герцог.— Думаю, вряд ли кто-нибудь мог бы предложить лучшее решение вопроса, — согласился с ним посол.Герцог Мелинкортский заметил, что посол на какое-то мгновение заколебался, и понял, что разговор еще не окончен.— Вы хотите еще о чем-то попросить меня? — пришел он на помощь послу.— Надеюсь, что ваша светлость простит меня, если посчитает, что мой вопрос звучит слишком дерзко, — проговорил тот, — но, ради бога, скажите, как вы умудрились за столь недолгое пребывание во Франции заиметь такого могущественного и непримиримого врага, как Филипп де Шартре.— Вы считаете, что он мой враг? — спросил герцог.— Можете в этом ни секунды не сомневаться, — ответил посол. — Неужели вам не известно, что его соглядатаи неусыпно следят за вами, куда бы вы ни пошли и что бы ни делали? Днем и ночью они находятся возле вашего особняка. Кроме того, мне достоверно известно о том, что у герцога де Шартре есть подкупленные люди в вашем собственном доме, которые сообщают ему о каждом слове, сказанном вами, ваша светлость. Я совершенно уверен, что и на этом приеме у королевы присутствуют по меньшей мере два человека, которые завтра же утром сообщат герцогу Филиппу о том, что сегодня у нас с вами состоялась беседа с глазу на глаз. Полагаю, что вряд ли кто-нибудь может услышать, о чем мы с вами говорим, хотя не мог бы поручиться за то, что даже каменные плиты у нас под ногами не являются штатными осведомителями герцога де Шартре.— Дорогой мой, да вы никак собираетесь напугать меня, — шутливо проговорил герцог.Но лицо посла осталось серьезным.— В настоящее время во Франции происходят довольно странные события, — проговорил он. — Причем истинный смысл происходящего я даже не пытаюсь объяснить. К настоящему времени любовь здешних людей к своей королеве претерпела существенные изменения: они стали ненавидеть ее.Королева стала олицетворением страданий, лишений и беззакония, творящегося в стране. И что более всего тревожит меня, так это единство ее врагов, которое крепнет с каждым днем.Герцог Мелинкортский смахнул воображаемую пылинку со своего камзола.— Так чего вы, в конце концов, опасаетесь? — спросил он у посла. — Революции против монархии?— Я молю бога, ваша светлость, чтобы все это не закончилось столь серьезно для этой страны, — ответил тот, — и все-таки здесь все чувствуют, что живут словно на вулкане. Я был бы очень признателен, если бы вы по возвращении в Англию передали премьер-министру от меня секретный меморандум. Обстановка здесь такова, что я не могу положиться даже на своих собственных курьеров.— Ну разумеется, я рад услужить вам чем могу, — ответил послу герцог Мелинкортский. — А теперь мне пора отправляться на поиски моей подопечной.— Я видел, как они с королевой направились к храму любви, но потом Ее Величество остановилась около фонтана вместе с принцессой де Фремон.Герцог посмотрел и около террасы заметил леди Изабеллу, которая кокетничала с двумя молодыми людьми, очарованными ее красотой; кавалеры соперничали друг с другом в надежде заслужить ее благосклонность. Хьюго стоял в стороне со смущенным видом и, без сомнения, был раздосадован наблюдаемым зрелищем.Герцог учтиво пожелал послу доброй ночи и направился через лужайку в сторону кузена.— Где Аме? — спросил он у Хьюго.— Я думал, что она с вами, — ответил тот.— Королева пригласила ее с собой осмотреть храм любви, — сказал герцог, — и с тех пор я ее не видел.— В такой толчее невозможно кого-нибудь отыскать, — посетовал Хьюго. — Давайте и мы отправимся к храму любви. Вполне вероятно, что там мы и найдем Аме.Насколько помню, она бурно восторгалась красотой этого храма.— Да, — согласился герцог, — этот огонь позади здания создает весьма эффектное зрелище, но я, наверное, не ошибусь, если скажу, что в Париже сегодня будут негодовать по поводу столь экзотического сожжения такого моря дров.— Я еще ни разу в жизни не встречал людей, которые так охотно жаловались бы по любой причине! — воскликнул Хьюго. — Для них все и всегда происходит не так, как надо — либо все делается слишком обыденно, либо слишком экстравагантно. И мне кажется безнадежным делом найти золотую середину, когда француз согласился бы, что теперь все хорошо.— Сомневаюсь, что им вообще известны эти слова, — поддержал его герцог Мелинкортский. — Такие понятия, как «золотая середина»и «уход от крайностей», созданы англичанами для описания английского образа жизни.Хьюго рассмеялся:— Себастьян, мы еще сделаем из вас политического деятеля. Нечасто мне доводится слышать высказывания, столь выдержанные в духе вигов , как ваши.Его светлость даже не улыбнулся. К этому моменту они с Хьюго уже находились в непосредственной близости от храма любви, и герцог Мелинкортский стал оглядываться, пытаясь среди множества людей отыскать, если повезет, Аме. Было уже довольно поздно, и большинство молодых людей уже разбились на пары и теперь искали уединения. Повсюду были слышны тихий смех и вздохи, одна рука искала другую руку, в глазах читался призыв, и в притворной обиде надувались губы.Из тени деревьев доносились шорохи, смех или тихий крик, и было совершенно очевидно, что любовники всеми способами пытались укрыться в темноте, чтобы ощутить близость друг друга и уместить в эту прощальную минуту целую вечность.Там было так много божественно прекрасных женщин, их обнаженных плеч, которые словно розовые жемчужины выступали из платьев девственной белизны, что мужчинам было немудрено подпасть под их чары, однако герцог Мелинкортский искал лишь одно лицо. Но Аме ему обнаружить так и не удалось. После этого он вместе с Хьюго оставил храм любви и направился туда, где в этот момент придворные собирались вокруг Марии-Антуанетты. Щеки королевы зарделись от румянца, голос звучал весело, несколько поодаль от Ее Величества стоял граф Аксель Ферзен, красивое лицо которого, как всегда, было непроницаемым и серьезным.В такой ситуации, когда вокруг королевы столпилось великое множество людей, герцогу Мелинкортскому было непросто привлечь к себе ее внимание, к счастью, ему удалось подойти к ней поближе, она повернулась и вопросительно посмотрела на него, его светлость отвесил ей глубокий поклон.— Весьма сожалею, мадам, что вынужден вас побеспокоить, — проговорил он, — но я никак не могу отыскать свою подопечную. Когда я видел ее в последний раз, она удостоилась чести быть в вашем обществе и сопровождать Ваше Величество к храму любви.— Что же с ней могло случиться? — воскликнула Мария-Антуанетта. — Она обязательно должна находиться где-нибудь здесь, поблизости. А может быть, она решила поиграть с вами в прятки и затаилась в одной из очаровательных маленьких беседок? Вы ведь знаете, как их много в этом саду!— Мадам, может, вы все-таки вспомните, когда расстались с ней? Я был бы очень признателен вам, — настаивал герцог.Королева обернулась и взглянула на графа.— Сколько времени мисс Корт находилась с нами? — спросила она.— Мы обошли храм вокруг, — ответил Аксель Ферзен, — после чего Ваше Величество заговорили с одним из тех людей, которые следят за костром во рвах. А потом я обратил внимание на то, как к мисс Корт приблизился какой-то мужчина и они стали о чем-то беседовать.Мне тогда показалось, что у нее был несколько нерешительный вид; потом, видя, что Ваше Величество заняты, девушка потихоньку ушла куда-то, не попрощавшись.Королева засмеялась.— Ну вот, я же говорила, что вашей подопечной было назначено свидание! — проговорила она. — Ваша светлость, вы должны быть добрым и с пониманием отнестись к девушке. Когда вы молоды, то очень легко влюбиться в такую ночь, как эта.Голос у королевы стал тихим, и сейчас она уже смотрела не на герцога, а на графа Ферзена.— Благодарю вас, мадам, за эти сведения, — проговорил герцог несколько церемонно.Он поклонился королеве и отступил в сторону. Хьюго ждал его, держась в стороне от толчеи.— Ну что? — поинтересовался он. — Узнали что-нибудь?— Мне сообщили, что Аме позволила увлечь себя какому-то неизвестному господину, — резко ответил герцог Мелинкортский.— Что за ерунда! — возмутился Хьюго.— А почему вы так горячитесь? — спросил герцог. — Неужели вы находите это неестественным? Просто этот ребенок очень счастлив. Ведь сегодня она впервые получила возможность встретиться с молодыми людьми своего возраста, — У нее были ничуть не меньшие возможности для этого и в любой предыдущий вечер, — возразил ему Хьюго, — и, насколько я мог видеть, она очень мало пользовалась этим. Во всем мире для этой девушки существует только один человек, который интересен ей, и этот человек — вы, Себастьян, о чем вам должно быть очень хорошо известно.— Создается впечатление, что вы ошибаетесь, — не согласился герцог. — Сегодня вечер любви, а французы, как известно, преуспели в молниеносном покорении сердца любой молодой женщины.— Я не склонен спорить с вами, Себастьян, — ответил Хьюго, — но тем не менее очень беспокоюсь.Герцог зевнул и извлек часы из кармана.— А я ничуть не беспокоюсь и хочу спать, — объявил он. — Полагаю, это оттого, что становлюсь старым для забав подобного рода. Я всегда считал, и каждый согласится со мной в этом, что молодые люди весьма невнимательны; однако бокал вина и, может быть, партия в карты помогут скоротать время до тех пор, пока моя непослушная подопечная не соизволит сама разыскать меня.Оставив Хьюго, герцог Мелинкортский направился к дворцу. Но как только высокая статная фигура исчезла с террасы, Хьюго Уолтхем сам приступил к поискам пропавшей девушки. Охваченный стремлением побыстрее отыскать Аме и мало обращая внимания на тактичность своего поведения, он бесцеремонно осматривал одну пару влюбленных за другой; те с удивлением взирали на него из беседок, в которых укрывались от посторонних глаз, а Хьюго отходил, не говоря ни слова в свое оправдание, пристально всматриваясь в заросли деревьев и кустарников, шаг за шагом обходя весь сад до тех пор, пока ему не осталось ничего иного, как признать свои поиски тщетными: Аме нигде не было.Тогда он решил отправиться на поиски леди Изабеллы. Он видел ее, но только мельком, так же как и герцог; тогда Хьюго с болью в сердце успел заметить, что Изабелла была не только как никогда очаровательна в этот вечер, но и имела огромный успех.Число кавалеров, которые собрались вокруг леди Изабеллы, значительно возросло. Теперь уже пятеро молодых людей расточали ей свои комплименты, она полностью покорила их своим очарованием и остроумием.Довольно бесцеремонно, так как испытываемые им боль и ревность были почти физически непереносимы, Хьюго подошел к ней и властно взял за руку, проговорив:— Мне обязательно надо поговорить с вами.Изабелла взглянула на него с улыбкой, которая показалась Хьюго фальшивой, как и те, которыми она одаривала окружавших ее мужчин.— Хьюго! — воскликнула она. — Где же вы были? С вашей стороны совершенно недопустимо так пренебрегать мною.— Мне обязательно надо поговорить с вами, — повторил он.— Что-нибудь случилось? — спросила она.— Да, — ответил он.После этого леди Изабелла последовала за Хьюго, не сказав больше ни слова, лишь бросив прощальный взгляд своим кавалерам, которые развлекли ее.Когда они отошли достаточно далеко от остальных и могли не бояться быть подслушанными, она сказала:— Ваше поведение весьма странно.— Случилось нечто необычное, — ответил Хьюго. — Дело в том, что пропала Аме.— Что вы имеете в виду? — спросила леди Изабелла; затем она тихо рассмеялась. — Ну что вы за глупое существо. Она же сейчас наверняка с Себастьяном. Я уже давно не видела его.— Себастьян отправился в игорный зал, потому что полагает, что Аме сейчас любезничает с каким-нибудь незнакомцем. Он буквально кипит от гнева, хотя старается всеми силами не показывать виду.— Разумеется, это невинное дитя не способно ни на что подобное, — ответила леди Изабелла. — Я знаю ее лучше, чем кто-либо. Но должна же она отыскаться где-нибудь здесь.— Я обошел все вокруг, заглянул в каждый уголок: ее нигде нет, вы понимаете?— В таком случае с ней что-то произошло… не думаете ли вы, что кардинал мог бы?..— Тише! — предостерег Изабеллу Хьюго. — Конечно, нам обязательно надо проверить это… но где и у кого мы могли бы разузнать обо всем, я понятия не имею.— Без Себастьяна мы с вами все равно ничего не сделаем, — ответила Изабелла. — А где, кстати, он?Хьюго указал на освещенные окна.— Там, — проговорил он, после чего немедленно бросился за леди Изабеллой, которая уже ступила на отделявшую их от дворца лужайку.Большой Трианон, прекрасный одноэтажный особняк, был выстроен по распоряжению Людовика XVI и использовался им для отдыха от официального уклада жизни при королевском дворе в Версале. Гостиные в Трианоне располагались анфиладой, каждая следующая была более изысканной и элегантной, чем предыдущие; но Изабелла быстро шла по всем комнатам, высматривая лишь одного человека, не обращая ни малейшего внимания на картины, мебель, ковры, мраморные и бронзовые скульптуры. Большая гостиная, кабинет вечерних приемов, зеркальная гостиная — все они были заполнены смеющимися, болтающими без умолку людьми. Герцога Мелинкортского Изабелла нашла в гостиной родников.Тут стояли столы для игры в карты, за которыми располагалось немало гостей почтенного возраста; ставки были высоки, и перед каждым игроком стояли столбики золотых луидоров, ослепительно сверкающие в свете люстр. Герцог только что выиграл изрядную сумму, а его покрасневший от досады, но не показывающий вида партнер хотел отыграться, но в этот момент Изабелла положила руку на плечо его светлости.— Себастьян, мне немедленно надо поговорить с вами, — сказала она.— Сожалею, Изабелла, но я вынужден отказать вам; сейчас это было бы не очень удобно для меня, — ответил герцог Мелинкортский. — Для меня долг чести — предоставить этому господину возможность отыграться.— Сожалею, этому господину придется дожидаться более подходящего случая, — резко возразила ему леди Изабелла. — Умоляю вас, Себастьян, немедленно выйдем отсюда.В ее настойчивости, в необычайно серьезном выражении лица было нечто, сказавшее герцогу, что это не каприз и что разговор касается чего-то очень важного.С извинениями, которые были приняты с большим неудовольствием, его светлость встал из-за стола и последовал за леди Изабеллой через зимний сад на террасу, где их дожидался Хьюго.— Вы назойливы сверх всякой меры, — проговорил герцог Мелинкортский, растягивая слова, из чего Хьюго заключил, что тот применил свою привычную защиту, пытаясь скрыть от посторонних обуревавшие его чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37