Барбара Картленд: «Ола и морской волк»

Барбара Картленд
Ола и морской волк




«Ола и морской волк»: Эксмо; Москва; 2003

ISBN 5-17-020244-X Аннотация Маркиз Элвингтон был истинным, насквозь просоленным морским волком, невысоко ставившим женщин. Однако даже самый суровый моряк не откажет в помощи попавшей в беду девушке — особенно столь прелестной, как юная Ола, в отчаянии бежавшая от злобной мачехи.Итак, «женщина на корабле». По старинной морской легенде — верное несчастье. Но для маркиза, впервые в жизни познавшего пламя подлинной, страстной любви, появление Олы сулит не несчастье, а величайшую на свете радость… Барбара КартлендОла и морской волк От автора Англичане, путешествовавшие по Европе в восемнадцатом столетии, подвергали большому риску не только свои кошельки, но и жизни. В девятнадцатом веке положение дел почти нисколько не улучшилось.Уильяма Бекфорда, отправлявшегося в Венецию, предупреждали: «Вы выбрали чрезвычайно опасный путь… там скрываются самые свирепые в Европе разбойники».Извилистая прибрежная дорога в Италию, проходящая у подножия Лигурийских Альп, осаждалась, по словам путешествующих, разбойниками; были крайне опасны и сельские дороги в Германии.Путешествия в Испанию и Грецию были еще более рискованными. В девятнадцатом столетии на тех дорогах господствовали «паликары» — легендарные наемники с Албанских гор. Это были красивые и отчаянные сорвиголовы, и придворные дамы Турецкой империи находили их очень романтичными. Путники же отзывались о них по-иному, если, конечно, оставались живы! Глава 1 1831 годВ закусочной гостиницы «Трех склянок», расположенной возле гавани Дувра, царила непривычная тишина.Обычно она была заполнена моряками и теми, кто занимался починкой судов и пополнением их запасов провианта.Густой туман, накрывший всю гавань, проникал, казалось, даже сюда, в закусочную под низкими массивными балками потолочного перекрытия, и лишь потрескивание дров в открытом камине будто пыталось разогнать подступающее уныние.Хозяин «Трех склянок» с надеждой поглядывал на входную дверь в ожидании посетителей. По временам он переводил глаза на своего единственного клиента, который сидел перед очагом, вытянув вперед свои длинные ноги.Он долго сидел неподвижно, затем потянулся за бутылкой, стоявшей возле него, чтобы налить себе еще стакан.Хозяин забеспокоился, но он опасался не возможной несдержанности джентльмена, а того, что тот подливал себе из единственной в гостинице бутылки с лучшим французским коньяком.Хозяин купил бутылку у моряка, перевезшего ее через пролив, за низкую цену, если учитывать высокие качества такого коньяка, который редко заказывали посетители «Трех склянок».Он поглядывал на джентльмена, гадая, кем он мог быть.Не было сомнения в том, что господин принадлежал скорее всего к знати общества, о чем говорил его внушительный вид и властные манеры, заставившие хозяина с подобострастием принять гостя у себя.Джентльмен оказался несловоохотливым, поэтому хозяину оставалось лишь предположить, что он был владельцем одной из стоявших в гавани яхт, которая, как и другие суда, задержалась здесь из-за сгустившегося тумана.Джентльмен поднес стакан к губам, и в эту минуту дверь распахнулась.К удивлению хозяина, вошла женщина, и с первого же взгляда он понял, что это, без сомнения, леди.Она была в плаще, обшитом дорогим мехом, но разодранным, а ее руки, державшие кожаный кейс, дрожали.Несколько секунд она оглядывалась по сторонам, будто не могла прийти в себя после какого-то потрясения. Только когда хозяин наконец уважительно произнес: «Добрый вечер, мэм!», она остановила взгляд на нем, и он увидел ее большие широко раскрытые и испуганные глаза.— Там… произошел… несчастный случай, — произнесла она несколько бессвязно.— Несчастный случай, мэм?— Да… там… на дороге. Я увидела… ваш… свет.— Я пошлю своего человека на помощь, мэм, — сказал хозяин. — А вы пройдите и присядьте у огня, он доложит вам, что там произошло, когда возвратится.Он отвернулся и прошел к двери, ведущей в номера гостиницы.— Джо! — крикнул он. — Ты здесь?— Да, хозяин, — послышался ответ.— Сходи-ка на дорогу и посмотри, не нужна ли кому-либо помощь. Леди говорит, что там что-то произошло.— Сейчас, хозяин.Владелец гостиницы вышел из-за стойки и последовал за леди, которая медленно, будто боясь упасть, направилась к камину.Он подвинул для нее кресло, стоявшее у очага напротив кресла джентльмена, и, когда она уселась, предложил ей:— Думаю, мэм, вам надо чего-нибудь выпить после того, что вам пришлось, очевидно, пережить.— Там такой… туман.— Да, я знаю, мэм, весь день ничего не видно. Что вам принести? У нас есть все, что пожелаете.— Если можно… я выпила бы… чашку чая.Хозяин заколебался.Он подумал, что грубоватый на вкус и крепкий чай, который пила его жена, вряд ли понравится такой элегантной и утонченной леди.Раздался голос джентльмена, продолжавшего сидеть неподвижно у камина:— Если вы пережили несчастный случай, вам лучше выпить стакан бренди. То, что я пью, вполне сносно.Леди взглянула на него и, поколебавшись секунду, ответила:— Я благодарна вам, сэр… но я предпочла бы… чай или кофе.— В такого рода заведениях я рекомендовал бы не пробовать ни того ни другого! — презрительно заметил джентльмен.Пытаясь загладить грубость незнакомца по отношению к владельцу гостиницы, леди поспешно сказала:— Может быть, было бы лучше бокал… мадеры, но только полбокала, если можно.— Сию минуту принесу! — ответил хозяин.Довольный тем, что выбор был сделан, он отправился за стойку.Леди чувствовала, что джентльмен напротив разглядывает ее из-под полуопущенных век.Она пришла к заключению, что он, должно быть, неприветливый человек, поэтому, испытывая некоторое смущение, поставила кожаный кейс на пол возле своих ног и принялась неторопливо снимать перчатки.Хозяин вернулся с рюмкой мадеры.— Это вино доброго качества, мэм, — сказал он, — надеюсь, оно вам понравится.— Я не сомневаюсь, — ответила леди, — очень вам благодарна.Она приняла от него бокал и сказала с тревожным нетерпением в голосе:— Не знаете ли вы, когда будет следующее судно, отправляющееся… во Францию?— На этот вопрос, мэм, я не могу ответить, — сказал хозяин, — Весь день никто не отплывал из гавани. Как раз я тут недавно заметил, что такого тумана я не видел уже двадцать лет, а может, и того больше!— Но должен же кто-либо отплывать… может быть, рано утром… завтра?Она уже встревожилась не на шутку.Хозяин покачал головой.— Все зависит от ветра, мэм. Если ветер за ночь усилится, «Британия» может прибыть сюда из Кале и отправиться в обратный путь где-то после полудня.Леди вскрикнула в ужасе:— Не ранее полудня? Но должен же быть корабль, отправляющийся утром?— Они задержатся у другого берега пролива, — ответил хозяин.— Н-но я должна уехать… Я должна уехать… как можно раньше.Владелец гостиницы молчал, и Она сказала почти в отчаянии:— Может быть, будет рыбацкое судно, которое возьмет меня? Они ведь выходят в море на рассвете?— Но не в такую погоду, как сейчас, мэм. И они все равно рыбачат вдоль берега.Слова хозяина взволновали леди.Он увидел на ее лице полное отчаяние. Она ломала свои тонкие пальцы, словно это могло помочь ей найти выход.— Я скажу вам, что я сделаю, мэм, — сказал хозяин, пытаясь успокоить ее. — Когда Джо вернется и расскажет вам о том несчастном случае, я пошлю его к причалу расспросить управляющего портом, не сможет ли он как-нибудь помочь вам.Глаза леди, казалось, оживились.— Вы правда сделаете это? Вы очень добры. Пожалуйста, скажите Джо, что я с радостью вознагражу его за все труды.— Благодарю вас, мэм. Он должен скоро вернуться. Я не знаю, что задерживает его, С этими словами он отошел от камина, чтобы открыть дверь. Туман, казалось, ворвался клубами в комнату, подобно серой дождевой туче.Дверь за ним захлопнулась, и леди, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла.Она была словно в предобморочном состоянии от ужаса всего происходящего с ней. Сквозь окутавшую ее сознание мутную пелену она услышала резкий голос.— Пейте вашу мадеру!У нее не было сил прореагировать, она почувствовала, что погружается в потемки, и, несмотря на жар огня, ее внезапно стало сильно знобить.Леди ощутила, что кто-то подложил руку под ее голову, а к губам поднес стакан, и она почти невольно глотнула из него.Огненная жидкость прошла по ее горлу, растеклась по телу, и почти мгновенно тьма рассеялась и ей стало легче дышать.— Еще глоток бренди, — произнес тот же резкий голос.Хотя ей хотелось возразить, но она подчинилась, поскольку была не способна в тот момент спорить.Второй глоток подействовал еще больше, чем первый, она открыла глаза и увидела, склонившегося над собой джентльмена.Разглядев его вблизи, она заметила, что он был очень красив, если не считать того, что она назвала бы «темнотой» в его глазах, и скептического сарказма в выражении его лица с резко отточенными чертами.Леди подумала, что он, пожалуй, уговорит ее выпить еще вина, и она протестующе подняла руки.— Пожалуйста, — промолвила она, — я… пришла уже в себя… и больше… не могу… пить.Убедившись, что она говорит правду, джентльмен отошел от нее и встал спиной к огню. Он был, как отметила леди, настолько высок, что головой почти касался тяжелых корабельных балок, поддерживающих потолок.Он молчал, и, выждав немного, она сказала слабым взволнованным голосом:— Благодарю вас… за… заботу. Несчастный случай… так расстроил меня.— Тот, кто вез вас, был, очевидно, дураком, выехав в такую погоду.— В этом была… моя вина.В эту минуту дверь открылась и вошел владелец гостиницы.Он взглянул на леди, но ничего не сказал, а только придержал дверь открытой. Чуть погодя на пороге появились двое мужчин, несущих человека, находящегося, видимо, без сознания.По его лицу текла кровь из открытой раны на лбу, а одежда была вся испачкана, наверное, потому, что он упал на грязную дорогу.— Несите его наверх, в гостевую комнату, Джо, — сказал хозяин, — а потом постарайся привести доктора. Ты найдешь его в таверне «Корона и якорь». В это время он всегда бывает там.— Да, хозяин, — отвечал Джо.Голос его прозвучал едва слышно, потому что с другим мужчиной они уже внесли свою ношу через дверь в конце стойки, ведущей в гостиничное помещение.Владелец закрыл входную дверь и последовал за ними. Внизу доносился его голос, предупреждавший мужчин об осторожности, когда они взбирались по лестнице на второй этаж.С первой минуты появления раненого мужчины в дверях закусочной, леди, вскочив на ноги, ошеломленно глядела на его распростертое тело до тех пор, пока он не исчез за другой дверью.Затем, словно разговаривая сама с собой, она произнесла:— Должно же быть… какое-нибудь судно… должно же быть!Господин, стоявший перед огнем, повернулся к ней и понял, что она, по всей видимости, забыла о его присутствии.— Это ваш муж, от которого вы так стремитесь убежать? — спросил он. — Или ваш опекун?В вопросе звучала насмешка. Он подумал, что второе предположение было более вероятным.Раненому мужчине было, наверное, не менее сорока лет, а леди, по его мнению, чуть более восемнадцати.Она повернула к нему голову, и теперь, увидев ее в свете камина, джентльмен отметил чрезвычайную привлекательность выразительных черт ее лица и длинных темных ресниц, окаймляющих ее глаза.Ее лицо завораживало, однако его глаза не выражали никакого восхищения, когда он сказал, чуть ли не насмехаясь над нею:— Так он для вас либо тот, либо другой!Прежде чем ответить, она вновь села в кресло и сказала;— Ни тот… и ни другой! Этот человек… похитил меня, и я должна… спастись от него!— Похитил вас? Тогда все решается просто. Вы можете нанять почтовую карету, которая отвезет вас туда, откуда вас похитили.Леди покачала головой в ответ.— Это… невозможно!— Тогда вы, может быть, объясните! Я спрашиваю не из праздного любопытства. Я мог бы — хотя и не беру на себя каких-либо обязательств — помочь вам.Выражение ее лица немедленно изменилось.— О… неужели вы можете помочь мне… неужели это правда? Вы хотите сказать, что могли бы найти корабль для меня… а может быть…Она поколебалась секунду, а затем, словно элегантная одежда джентльмена заставила ее решиться, леди высказала свое предположение:— У вас есть… свое… судно?— Прежде я должен спросить вас, — ответил джентльмен, — почему вы стремитесь бежать и от кого?Леди глубоко вздохнула, прежде чем ответить:— От моей… мачехи!Джентльмен поднял брови. Он не ожидал такого ответа.Затем он сказал:— Пожалуй, для дальнейшего разговора нам следует представиться друг другу. Я — маркиз Элвингтон…Едва он договорил, как леди изумленно вскрикнула:— Я слышала о вас! Вы знаменитый, и конечно, у вас есть яхта. Вот почему вы здесь. О, пожалуйста… пожалуйста, отвезите меня во Францию! Мне необходимо уехать… и быстро!— От человека наверху, который похитил вас?— Да… Я никогда не ожидала… я ни на минуту… не могла представить… что он может вести себя…Она, казалось, не могла подобрать слова и закончила лишь беспомощным жестом своих рук, жестом трогательным и Жалостным.— Я жду, что вы назовете мне ваше имя, — сказал маркиз.— Меня зовут… Ола Милфорд. Мой отец был лордом Милфордом, и мы живем близ Кентербери.— Мне кажется, я слышал это имя, — осторожно сказал маркиз.— Папа не часто посещал Лондон. Он предпочитал жизнь в деревне, ему нездоровилось за два года перед его… смертью.— Вы говорите, что бежите от своей мачехи?— Да… я больше не могу… оставаться с нею! Это… невозможно!— Почему?— Она ненавидит меня! Она сделала мою жизнь несчастной! Она — моя опекунша, но она не отдаст мне ничего из тех денег, которые папа оставил мне. Они предназначены мне, но я не могу… пользоваться ими, пока мне не исполнится… двадцать один год, либо пока я… не выйду замуж.— С этим у вас не будет затруднений, — цинично заметил маркиз.— Вы не понимаете! — возразила Ола Милфорд. — Моя мачеха стала женой папы три года тому назад, когда он был так убит горем после кончины мамы, и она мне… завидует.Она с трудом вымолвила последнее слово, будто испытывала неловкость, открывая истину. Затем продолжила:— Она все время говорит, что желала бы избавиться от меня… Но сама не дает мне никуда пойти… а если в дом приходит какой-нибудь джентльмен, она не позволяет мне говорить с ним… По-моему, она просто хочет сама снова выйти замуж.— Но должны же быть у вас другие родственники, с которыми вы могли бы жить? — предположил маркиз.— Да, — ответила Ола, — я даже говорила ей об этом, но мачеха отказалась обсуждать мой переезд, поскольку боится, что я заберу с собой мои деньги.Она вновь глубоко вздохнула.— Мои деньги — причина всех бед и с моей мачехой, и с моим… кузеном… он сейчас наверху.Она взглянула вверх, и маркиз заметил легкую дрожь, пробежавшую по ее телу.— С вашим кузеном? — спросил он. — А он здесь при чем?— Я была в отчаянии… в абсолютном отчаянии от того, как моя мачеха… обращалась со мной. Вы не можете представить себе, что это такое — жить в атмосфере постоянной ненависти и придирок.— Можно представить, — ответил маркиз. — Продолжайте!— Я решила, что у меня только один выход: вернуться в монастырь близ Парижа, где я училась, и стать монахиней или же — как часто твердит моя мачеха — стать кокоткой!Маркиз испуганно вздрогнул.— Кем-кем? — спросил он. — Вы знаете, что это означает?— Я не знаю… точно, что она имела в виду, — призналась Ола, — но она говорила это тысячу раз: «С такими волосами, как у тебя, тебе надо быть кокоткой, и это все, на что ты пригодна!»Как бы желая продемонстрировать свои слова, она отбросила назад капюшон плаща, которого не снимала с тех пор, как вошла в гостиницу.Пламя огня, казалось, внезапно переметнулось из камина на кресло напротив маркиза.Он видел немало рыжеволосых женщин, но ни у одной из них волосы не блестели столь живым, ярким цветом и не были столь прекрасными, как у этой девушки, Поскольку волосы долго были под меховым капюшоном, они вначале выглядели гладко приглаженными к ее маленькой головке.Но когда она расстегнула накидку, сбросила ее на спинку кресла и пробежалась пальцами по волосам, они будто ожили.Пышные локоны переливались от света огня, и их ясный насыщенный цвет оттенял ее кожу, отчего она казалась почти ослепительно белой, «Неудивительно, — подумал он, — что любая женщина, особенно мачеха, хотела бы избавиться от такой возможной соперницы, которая не просто необычайно красивая, но захватывающе эффектная!»Маркиз почувствовал, что Ола ждет его совета, и сухо сказал:— Я бы не рекомендовал вам становиться ни той ни другой, Вам надо подумать о чем-либо ином.— Я все думаю и думаю об этом, — ответила Ола, — но что я могу предпринять, если мачеха не даст мне денег и не позволит мне жить без нее?— Да, это будет трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14