— Он жив и наверняка еще гуляет на свободе. До тех пор, пока мы не убедимся, что его арестовали и на несколько лет засадили в тюрьму или выслали, рисковать не следует.
— Признаться… об этом я как-то не подумала… — пробормотала Валета, кивая.
Некоторое время оба молчали.
— Наверное, нельзя такое говорить, — сказала Валета, — но я обрадовалась, поняв, что Гарри перепутали с Николасом… Повторно попавшись в лапы тех мерзавцев, он умер бы со страха…
Она содрогнулась.
— Они опять хотели заставить его быть чистильщиком, а увидев, что схватили вместо него другого мальчика, решили, что нет большой разницы…
У нее из груди вырвался порывистый вздох.
— Если бы Николасу пришлось опять столкнуться с теми ужасами, от которых вы помогли ему избавиться, то… он просто бы не выдержал… Я точно это знаю!
— Помните, вы попросили меня отдать свой голос в поддержку принятия билля, запрещающего использовать труд мальчиков-чистильщиков? — спросил маркиз чуть погодя. — Хочу вас порадовать: я намереваюсь сделать не только это, но еще и предпринять все возможное для того, чтобы уже сейчас проживающие на моих землях люди отказались от этого страшного способа очистки труб.
Валета вскрикнула от радости:
— Для меня это так много значит! Я безгранично признательна вам и не знаю, как вас благодарить…
— Вот так, — тихо ответил маркиз, шагнул к Валете, обнял ее за талию, привлек к себе и прильнул губами к ее губам.
В первый момент она не могла понять, что происходит.
Но через несколько мгновений, почувствовав сладостный вкус поцелуя, ощутила такое блаженство, какого не ведала никогда раньше.
Это было так странно и так чудесно, что ей показалось, она шагнула в мир волшебства, в светлый мир, где исполняются самые заветные желания.
Маркиз целовал ее очень нежно, как будто она была для него самой хрупкой, самой большой драгоценностью на свете.
Ей хотелось продлить эти потрясающие мгновения, хотелось, чтобы он никогда не выпускал ее из своих объятий.
Когда сегодня днем этот мужчина спас ее от верной гибели, она увидела в нем сэра Галахада, Своего сэра Галахада, своего храброго рыцаря.
Была в нем и решительность Георгия, и отвага Персея.
Одним словом, он олицетворял все, что восхищало ее, что на протяжении долгих лет не покидало ее девичьих грез.
Маркиз покрывал легкими поцелуями нежные щеки, лоб, подбородок Валеты и вновь и вновь возвращался к ее губам.
От переизбытка новых ощущений она ни о чем уже не думала, не могла ни двигаться, ни разговаривать.
Ей чудилось, что даже наполнявший комнату воздух стал вдруг каким-то особенным, необыкновенным.
Наконец маркиз медленно поднял голову и взглянул Валете в глаза.
— Я люблю вас, — прошептал он. — Люблю и ничего не могу с собой поделать. Я почувствовал, что теряю голову, в первый день нашего знакомства. Тогда, когда вы еще открыто ненавидели меня…
Валета смотрела на него широко раскрытыми глазами. В них отражались недоумение и полная растерянность.
Маркиз улыбнулся:
— Понимаю, что вы чувствуете. Должно быть, мое признание явилось для вас полной неожиданностью. Я сам не вполне понимаю, что происходит, но ничуть не сомневаюсь в своей любви.
Валета хлопнула ресницами:
— Вы… любите меня?
— Да, дорогая моя. Очень люблю, — ответил он. — Как никого никогда не любил… Признаюсь, я вообще не знал раньше, что такое любовь…
— Я тоже, — смущенно пробормотала Валета.
— Милая моя Валета, вы — все, что мне нужно в жизни, все, что может сделать меня счастливым. Когда вы выйдете за меня замуж?
От удивления глаза Валеты еще больше расширились и стали похожи на два прозрачных озера.
— Я не знаю… что и сказать… Вы настолько величественный… Разве вы можете жениться на такой девушке, как я?
Думаю, мне будет страшно…
Маркиз умиленно рассмеялся:
— Страшно? Если вы станете моей женой, Валета, ничто и никто уже не устрашит вас. Обещаю.
Валета робко пожала плечами.
— Когда я открыл сегодня дверь в комнату, где прятали вас с Гарри люди Сиббера, когда вы подбежали и прижались ко мне, я понял, что обязан заботиться о вас всю оставшуюся жизнь, что должен защищать вас от всех и вся.
— Я просто… страшно обрадовалась, увидев вас, — оправдывающимся тоном пробормотала Валета.
Маркиз крепко обнял ее.
— Нам еще предстоит так много узнать друг о друге, сказать друг другу столько всего! — сказал он мечтательно.
И ласково поцеловал ее в макушку.
— А вам придется многому меня научить.
Валета непонимающе моргнула.
Маркиз улыбнулся и пояснил:
— У меня множество планов: решить проблему мальчиков-чистильщиков, попытаться очистить Лондон от криминала, процветающего в первую очередь в Сейнт-Джайлзе. Как вы думаете, у меня это получится?
Глаза Валеты потемнели.
— Уверена… у вас получится все, за что бы вы ни взялись… А я готова помогать вам… во всем.
— Теперь вы должны мне помогать. Ведь именно вы виноваты в том, что я увлекся всеми этими вещами! — Маркиз лукаво улыбнулся.
Валета рассмеялась:
— Я так взволнована… Так растеряна… Что не знаю, как мне вести себя… Что говорить…
— Скажите мне одно: что вы меня тоже любите. Мне хочется услышать эти слова больше всего на свете.
Валета потупила взор и слегка покраснела:
— — Я люблю вас… Но не понимаю, как такое могло случиться… Ведь не так давно я испытывала по отношению к вам лишь ненависть…
— Обещаю вам, что это никогда больше не повторится.
Маркиз опять прильнул к губам Валеты.
Это был потрясающий поцелуй. Дурманящий, страстный, горячий.
— Я совсем забыл, что собирался напоить вас чаем, — пробормотал наконец маркиз, переводя дыхание. — Наверное, он уже остыл. Пойдемте в оранжерею.
— У меня такое ощущение… что со мной случилось нечто странное… — сказала Валета, улыбаясь. — Мне не хочется ни пить, ни есть. И кажется, что никогда больше не захочется:..
— Со мной происходит то же самое, — признался маркиз. — Тем не менее я сознаю, что вам необходимо подкрепиться. Наверное, мне стоило сначала угостить вас чаем, а уж потом объясняться в любви. — Он усмехнулся. — Просто, когда мы все находились в холле, я ощутил вдруг, что сойду с ума, если не поцелую вас… Пойдемте. У вас был очень тяжелый день, чай поможет вам прийти в себя.
— Теперь этот день — самый лучший в моей жизни… — пробормотала Валета.
— Если вы продолжите говорить мне подобные вещи и смотреть на меня своими восхитительными глазами, то, боюсь, вам не видать не только чая, но и ужина, и завтрака! — предупредил маркиз.
Валета рассмеялась.
— Что ж, пойдемте. Сдается мне, вы сами ужасно хотите выпить чашку чаю, — игриво ответила она. — Показывайте мне дорогу. Я понятия не имею, где находится оранжерея.
— Мне не терпится показать вам все в этом доме. Нам предстоит провести в нем вместе много-много счастливых лет. Полагаю, вы захотите жить именно здесь, а не в Лондоне. Правильно?
Лицо Валеты посерьезнело.
— Во время заседаний палаты лордов вы будете обязаны находиться в Лондоне. А я должна всегда быть там, где вы.
— Вы уже спроваживаете меня на работу? — прищурившись, спросил маркиз.
— Нет… Просто надеюсь, что… смогу быть для вас достойной женой… — пробормотала Валета.
Маркиз еще раз поцеловал ее в губы, и они вышли в коридор.
В любой другой день Валета с большим интересом рассматривала бы великолепное внутреннее убранство Труна.
Сейчас же все ее мысли были сосредоточены на его красавце хозяине. О чем-то другом она просто не могла думать.
Восхитительная оранжерея была залита солнечным светом.
Здесь росли деревья, привезенные из Испании целое столетие назад, и множество, цветов. В центре красовался фонтанчик с золотой рыбкой.
На столике для чаепития поблескивал в солнечном свете серебряный чайный сервиз. На каждом из предметов — чайнике, молочнике, сахарнице, подносе, чашках и блюдцах — был изображен герб маркиза.
— Разливайте чай, пожалуйста, — сказал маркиз, помогая Валете сесть за стол. — Привыкать к новым условиям жизни лучше постепенно.
— Я чувствую себя совершенно растерянной! — воскликнула Валета.
Но по тому, как светились ее прекрасные глаза, маркиз видел, что ей приятно все, что с ней происходит.
На мгновение их взгляды встретились, и оба они замерли, очарованные друг другом. Валета боялась поверить в свое счастье — находиться в столь потрясающем месте наедине с лучшим в мире мужчиной казалось чем-то нереальным.
Послышались чьи-то шаги, и маркиз с некоторым раздражением повернул голову.
Мистер Чемберлен остановился у столика и почтительно поклонился.
— Добрый вечер, Чемберлен, — сказал маркиз. — Что вы хотите?
— Простите за беспокойство, ваша светлость. Я пришел сообщить, что к вам пожаловали люди, откликнувшиеся на объявление.
— Какое объявление? — хмурясь, спросил маркиз.
Валета, сразу догадавшись, о чем речь, восторженно вскрикнула:
— Объявление о Николасе! Неужели кто-то действительно приехал?
— Да, мисс, — спокойно ответил мистер Чемберлен. — Полковник Стандиш с супругой. Они живут в дальней части Лондона и добирались до нас целый день. Отправились в путь сразу после того, как прочли объявление в хартфордширской газете.
— Вы полагаете, они действительно родители Николаса?
— Эти люди рассказали мне, что их сына украли, когда тот играл в саду. В тот период где-то неподалеку от их дома расположился цыганский табор. Мистер и миссис Стандиш посчитали, что воровство их ребенка — дело рук цыган, — сообщил мистер Чемберлен.
— Я читала о подобных случаях, — задыхаясь от волнения, воскликнула Валета. — Цыгане похищают детей, а потом продают трубочистам.
Она говорила настолько горячо, что маркиз положил ладонь на ее руку и сказал:
— Эти люди — первые, кто отозвался на объявление. Вполне возможно, что они не родители Николаса. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы разочаровывались.
— А что еще рассказали вам эти Стандиши, мистер Чемберлен? — поинтересовалась Валета.
— Что имя их мальчика — Николас. И что его пони зовут Рафус, — ответил управляющий.
Валета хлопнула в ладоши.
— Значит, это они! Точно они! Дорогой, пожалуйста, пойдемте скорее к ним!
В своем восторге она даже не заметила, что назвала маркиза «дорогой».
Маркиз же сразу обратил внимание, как при этом изменилось выражение лица управляющего.
— Чемберлен, хочу сообщить тебе радостную новость, — сказал он, отвечая на застывший в глазах Чемберлена вопрос. — Мисс Лингфилд оказала мне великую честь — согласилась стать моей женой!
Щеки Валеты вспыхнули.
— Ой, что я наделала… — пробормотала она. — Наверное, мне следовало быть осторожнее…
Маркиз добродушно усмехнулся:
— Для чего? Что касается меня, я только счастлив известить весь свет о том, что скоро женюсь на столь очаровательной девушке. Поздравьте меня, Чемберлен. Мне неслыханно повезло!
Губы мистера Чемберлена расплылись в довольной улыбке.
— Поздравляю, ваша светлость. Вы наверняка знаете, что я всем сердцем желаю вам добра. — Он повернулся к Валете. — Очень рад за вас обоих, мисс Лингфилд.
— Спасибо, мистер Чемберлен, — смущенно ответила Валета и взглянула на маркиза.
Он смотрел на нее так, будто видел перед собой несравненную богиню. На мгновение оба они позабыли о присутствии мистера Чемберлена.
Валета спохватилась первой:
— Пойдемте же к тем людям! Надо как можно скорее показать им Николаса. Кстати, где он?
— Я послал за ним, — сообщил мистер Чемберлен. — Думаю, сейчас он уже здесь.
— Пойдемте же скорее! — вскрикнула Валета, вскакивая из-за стола. — Мне не терпится увидеть, как мальчик встретится с родителями!
Маркиз поднялся со стула, бережно одной рукой обнял Валету за талию, и они вместе вышли из оранжереи. Мистер Чемберлен последовал за ними.
Николас играл в холле с одной из драгоценных бронзовых фигурок, украшавших столик с резными ножками.
— Смотри, — сказал он стоявшему рядом лакею. — Это большой лев. А человек убивает его копьем. Ты бы хотел убить льва копьем?
Слуга не успел ответить, так как мальчик, увидев спускающихся по ступеням Валету и маркиза, рванул им навстречу.
— Я играл со львом! — объявил он и повернулся к маркизу. — Вы убили хотя бы одного льва?
— Скажу по секрету: да, — ответил тот. — Когда-нибудь я покажу тебе его шкуру. А сейчас пойдем вместе с нами.
Николас послушно взял маркиза за руку, и все трое направились к гостиной.
Валета в безмолвной молитве обращалась к Богу. Ей ужасно хотелось, чтобы приехавшие из Лондона люди оказались родителями Николаса. Он был чудесным ребенком и имел право на родительскую любовь и ласку.
Миссис Стандиш сидела в кресле у дальней стены гостиной, а ее супруг стоял с ней рядом, когда маркиз с Николасом и Валетой появились на пороге.
В первые несколько мгновений все смотрели друг на друга как остолбенелые. Тишину нарушил пронзительный крик Николаса:
— Мама! Папа!
Он расставил в стороны тонкие ручки и бросился к родителям.
О том, что происходило потом, Валета могла только догадываться — ее глаза наполнились слезами.
Маркиз, будто чувствуя, как сильно она взволнована, бережно привлек ее к себе за талию.
Затем, не говоря ни слова, он вывел Валету из гостиной и закрыл за собой дверь.
— Пусть они побудут одни в своем счастье. Сейчас им никто не нужен. Так же, как нам с вами… нам с тобой.
Он взял Валету за руку и повел по длинному светлому коридору. Приостановился лишь у лестницы, чтобы отдать распоряжение дворецкому:
— Когда люди, которые находятся сейчас в гостиной, захотят нас увидеть, проводите их, пожалуйста, в библиотеку.
Зайдя вместе с Валетой в свою изумительную библиотеку, маркиз плотно закрыл за собой дверь, провел возлюбленную к удобным креслам у противоположной стены, усадил ее и поцеловал во влажные от слез глаза:
— Не плачь, милая моя.
— Это слезы счастья. — Валета всхлипнула и печально улыбнулась. — Как хорошо, что все закончилось именно так! Страшно представить, что стало бы с малышом Николасом, если бы я не вступилась за него перед мерзавцем Сиббером! Если бы вы… то есть… ты не выкупил бы его. — Она прижала ладони к щекам. — Бедняжка просто умер бы… Я это точно знаю!
— Я запрещаю тебе думать о столь ужасных вещах! — Маркиз с шутливой строгостью пригрозил Валете пальцем. — Особенно сейчас, когда у всех все так замечательно складывается — у Николаса и его родителей, у нас с тобой! — Его лицо приобрело вдруг загадочное выражение. — Я думаю, нам как можно быстрее следует самим обзавестись подобным Николасу ребеночком. А потом подарить ему братиков и сестричек, чтобы он не скучал в одиночестве.
Валета стыдливо опустила голову:
— Мне кажется… ты слишком торопишь события…
— Может быть, — согласился маркиз. — У нас с тобой уйма времени. Мы вместе все обсудим, вместе распланируем свое будущее. Единственное, что я не желаю откладывать, так это день нашей свадьбы!
Он поцеловал Валету в губы и воодушевленно продолжил:
— Уверен, что сегодня родители Николаса намереваются переночевать здесь. Поэтому и ты можешь остаться, ни о чем не переживая. А завтра я найду для тебя подходящую компаньонку. Хотя, признаюсь честно, мне до жути не хочется, чтобы со мной рядом был, кроме тебя, кто-то еще. Мечтаю проводить наедине с тобой бесконечно много времени…
— Я мечтаю… о том же самом… — прошептала Валета.
— Сейчас ты еще пребываешь в трауре, — сказал маркиз. — И мне с точки зрения общепринятых правил надлежит скорбеть по брату. Поэтому предлагаю пожениться, не привлекая к себе внимания окружающих, так сказать, тайно.
— Мы можем так поступить? — растерянно спросила Валета.
Маркиз уверенно кивнул:
— Что нам помешает? Ведь ты не нуждаешься в толпах гостей с подарками, которые, как обычно бывает, никогда не пригодятся ни тебе, ни мне?
— Почему ты так решил? — озорно улыбаясь, спросила Валета.
Она шутила, и он это прекрасно понимал.
Последовало молчание. Они неотрывно смотрели друг на друга и оба чувствовали, что никогда друг другом не налюбуются.
— Я готов отдать тебе все, что ты только ни пожелаешь, любимая, — пробормотал маркиз. — Иногда мне кажется, я способен достать с неба звезды и подарить их тебе, если ты попросишь меня об этом…
Валета подняла голову и тихо произнесла:
— Ты уже… подарил мне звезды… Самые далекие, самые недосягаемые, самые желанные…
— О, дорогая моя! Мне так хорошо, что я не способен трезво мыслить! — воскликнул маркиз. — В голове стучит одно: я люблю тебя! Люблю! Люблю!
Он перевел дыхание и взглянул Валете прямо в глаза:
— Как такое смогло произойти? Я до сих пор ничего не понимаю… Еще совсем недавно я не верил в любовь. Считал ее глупостью, красивым мифом, придуманным людьми для того, чтобы не было слишком скучно. А теперь все изменилось. У меня такое ощущение, что я заново родился.
Валета неуверенно склонила голову набок:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
— Признаться… об этом я как-то не подумала… — пробормотала Валета, кивая.
Некоторое время оба молчали.
— Наверное, нельзя такое говорить, — сказала Валета, — но я обрадовалась, поняв, что Гарри перепутали с Николасом… Повторно попавшись в лапы тех мерзавцев, он умер бы со страха…
Она содрогнулась.
— Они опять хотели заставить его быть чистильщиком, а увидев, что схватили вместо него другого мальчика, решили, что нет большой разницы…
У нее из груди вырвался порывистый вздох.
— Если бы Николасу пришлось опять столкнуться с теми ужасами, от которых вы помогли ему избавиться, то… он просто бы не выдержал… Я точно это знаю!
— Помните, вы попросили меня отдать свой голос в поддержку принятия билля, запрещающего использовать труд мальчиков-чистильщиков? — спросил маркиз чуть погодя. — Хочу вас порадовать: я намереваюсь сделать не только это, но еще и предпринять все возможное для того, чтобы уже сейчас проживающие на моих землях люди отказались от этого страшного способа очистки труб.
Валета вскрикнула от радости:
— Для меня это так много значит! Я безгранично признательна вам и не знаю, как вас благодарить…
— Вот так, — тихо ответил маркиз, шагнул к Валете, обнял ее за талию, привлек к себе и прильнул губами к ее губам.
В первый момент она не могла понять, что происходит.
Но через несколько мгновений, почувствовав сладостный вкус поцелуя, ощутила такое блаженство, какого не ведала никогда раньше.
Это было так странно и так чудесно, что ей показалось, она шагнула в мир волшебства, в светлый мир, где исполняются самые заветные желания.
Маркиз целовал ее очень нежно, как будто она была для него самой хрупкой, самой большой драгоценностью на свете.
Ей хотелось продлить эти потрясающие мгновения, хотелось, чтобы он никогда не выпускал ее из своих объятий.
Когда сегодня днем этот мужчина спас ее от верной гибели, она увидела в нем сэра Галахада, Своего сэра Галахада, своего храброго рыцаря.
Была в нем и решительность Георгия, и отвага Персея.
Одним словом, он олицетворял все, что восхищало ее, что на протяжении долгих лет не покидало ее девичьих грез.
Маркиз покрывал легкими поцелуями нежные щеки, лоб, подбородок Валеты и вновь и вновь возвращался к ее губам.
От переизбытка новых ощущений она ни о чем уже не думала, не могла ни двигаться, ни разговаривать.
Ей чудилось, что даже наполнявший комнату воздух стал вдруг каким-то особенным, необыкновенным.
Наконец маркиз медленно поднял голову и взглянул Валете в глаза.
— Я люблю вас, — прошептал он. — Люблю и ничего не могу с собой поделать. Я почувствовал, что теряю голову, в первый день нашего знакомства. Тогда, когда вы еще открыто ненавидели меня…
Валета смотрела на него широко раскрытыми глазами. В них отражались недоумение и полная растерянность.
Маркиз улыбнулся:
— Понимаю, что вы чувствуете. Должно быть, мое признание явилось для вас полной неожиданностью. Я сам не вполне понимаю, что происходит, но ничуть не сомневаюсь в своей любви.
Валета хлопнула ресницами:
— Вы… любите меня?
— Да, дорогая моя. Очень люблю, — ответил он. — Как никого никогда не любил… Признаюсь, я вообще не знал раньше, что такое любовь…
— Я тоже, — смущенно пробормотала Валета.
— Милая моя Валета, вы — все, что мне нужно в жизни, все, что может сделать меня счастливым. Когда вы выйдете за меня замуж?
От удивления глаза Валеты еще больше расширились и стали похожи на два прозрачных озера.
— Я не знаю… что и сказать… Вы настолько величественный… Разве вы можете жениться на такой девушке, как я?
Думаю, мне будет страшно…
Маркиз умиленно рассмеялся:
— Страшно? Если вы станете моей женой, Валета, ничто и никто уже не устрашит вас. Обещаю.
Валета робко пожала плечами.
— Когда я открыл сегодня дверь в комнату, где прятали вас с Гарри люди Сиббера, когда вы подбежали и прижались ко мне, я понял, что обязан заботиться о вас всю оставшуюся жизнь, что должен защищать вас от всех и вся.
— Я просто… страшно обрадовалась, увидев вас, — оправдывающимся тоном пробормотала Валета.
Маркиз крепко обнял ее.
— Нам еще предстоит так много узнать друг о друге, сказать друг другу столько всего! — сказал он мечтательно.
И ласково поцеловал ее в макушку.
— А вам придется многому меня научить.
Валета непонимающе моргнула.
Маркиз улыбнулся и пояснил:
— У меня множество планов: решить проблему мальчиков-чистильщиков, попытаться очистить Лондон от криминала, процветающего в первую очередь в Сейнт-Джайлзе. Как вы думаете, у меня это получится?
Глаза Валеты потемнели.
— Уверена… у вас получится все, за что бы вы ни взялись… А я готова помогать вам… во всем.
— Теперь вы должны мне помогать. Ведь именно вы виноваты в том, что я увлекся всеми этими вещами! — Маркиз лукаво улыбнулся.
Валета рассмеялась:
— Я так взволнована… Так растеряна… Что не знаю, как мне вести себя… Что говорить…
— Скажите мне одно: что вы меня тоже любите. Мне хочется услышать эти слова больше всего на свете.
Валета потупила взор и слегка покраснела:
— — Я люблю вас… Но не понимаю, как такое могло случиться… Ведь не так давно я испытывала по отношению к вам лишь ненависть…
— Обещаю вам, что это никогда больше не повторится.
Маркиз опять прильнул к губам Валеты.
Это был потрясающий поцелуй. Дурманящий, страстный, горячий.
— Я совсем забыл, что собирался напоить вас чаем, — пробормотал наконец маркиз, переводя дыхание. — Наверное, он уже остыл. Пойдемте в оранжерею.
— У меня такое ощущение… что со мной случилось нечто странное… — сказала Валета, улыбаясь. — Мне не хочется ни пить, ни есть. И кажется, что никогда больше не захочется:..
— Со мной происходит то же самое, — признался маркиз. — Тем не менее я сознаю, что вам необходимо подкрепиться. Наверное, мне стоило сначала угостить вас чаем, а уж потом объясняться в любви. — Он усмехнулся. — Просто, когда мы все находились в холле, я ощутил вдруг, что сойду с ума, если не поцелую вас… Пойдемте. У вас был очень тяжелый день, чай поможет вам прийти в себя.
— Теперь этот день — самый лучший в моей жизни… — пробормотала Валета.
— Если вы продолжите говорить мне подобные вещи и смотреть на меня своими восхитительными глазами, то, боюсь, вам не видать не только чая, но и ужина, и завтрака! — предупредил маркиз.
Валета рассмеялась.
— Что ж, пойдемте. Сдается мне, вы сами ужасно хотите выпить чашку чаю, — игриво ответила она. — Показывайте мне дорогу. Я понятия не имею, где находится оранжерея.
— Мне не терпится показать вам все в этом доме. Нам предстоит провести в нем вместе много-много счастливых лет. Полагаю, вы захотите жить именно здесь, а не в Лондоне. Правильно?
Лицо Валеты посерьезнело.
— Во время заседаний палаты лордов вы будете обязаны находиться в Лондоне. А я должна всегда быть там, где вы.
— Вы уже спроваживаете меня на работу? — прищурившись, спросил маркиз.
— Нет… Просто надеюсь, что… смогу быть для вас достойной женой… — пробормотала Валета.
Маркиз еще раз поцеловал ее в губы, и они вышли в коридор.
В любой другой день Валета с большим интересом рассматривала бы великолепное внутреннее убранство Труна.
Сейчас же все ее мысли были сосредоточены на его красавце хозяине. О чем-то другом она просто не могла думать.
Восхитительная оранжерея была залита солнечным светом.
Здесь росли деревья, привезенные из Испании целое столетие назад, и множество, цветов. В центре красовался фонтанчик с золотой рыбкой.
На столике для чаепития поблескивал в солнечном свете серебряный чайный сервиз. На каждом из предметов — чайнике, молочнике, сахарнице, подносе, чашках и блюдцах — был изображен герб маркиза.
— Разливайте чай, пожалуйста, — сказал маркиз, помогая Валете сесть за стол. — Привыкать к новым условиям жизни лучше постепенно.
— Я чувствую себя совершенно растерянной! — воскликнула Валета.
Но по тому, как светились ее прекрасные глаза, маркиз видел, что ей приятно все, что с ней происходит.
На мгновение их взгляды встретились, и оба они замерли, очарованные друг другом. Валета боялась поверить в свое счастье — находиться в столь потрясающем месте наедине с лучшим в мире мужчиной казалось чем-то нереальным.
Послышались чьи-то шаги, и маркиз с некоторым раздражением повернул голову.
Мистер Чемберлен остановился у столика и почтительно поклонился.
— Добрый вечер, Чемберлен, — сказал маркиз. — Что вы хотите?
— Простите за беспокойство, ваша светлость. Я пришел сообщить, что к вам пожаловали люди, откликнувшиеся на объявление.
— Какое объявление? — хмурясь, спросил маркиз.
Валета, сразу догадавшись, о чем речь, восторженно вскрикнула:
— Объявление о Николасе! Неужели кто-то действительно приехал?
— Да, мисс, — спокойно ответил мистер Чемберлен. — Полковник Стандиш с супругой. Они живут в дальней части Лондона и добирались до нас целый день. Отправились в путь сразу после того, как прочли объявление в хартфордширской газете.
— Вы полагаете, они действительно родители Николаса?
— Эти люди рассказали мне, что их сына украли, когда тот играл в саду. В тот период где-то неподалеку от их дома расположился цыганский табор. Мистер и миссис Стандиш посчитали, что воровство их ребенка — дело рук цыган, — сообщил мистер Чемберлен.
— Я читала о подобных случаях, — задыхаясь от волнения, воскликнула Валета. — Цыгане похищают детей, а потом продают трубочистам.
Она говорила настолько горячо, что маркиз положил ладонь на ее руку и сказал:
— Эти люди — первые, кто отозвался на объявление. Вполне возможно, что они не родители Николаса. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы разочаровывались.
— А что еще рассказали вам эти Стандиши, мистер Чемберлен? — поинтересовалась Валета.
— Что имя их мальчика — Николас. И что его пони зовут Рафус, — ответил управляющий.
Валета хлопнула в ладоши.
— Значит, это они! Точно они! Дорогой, пожалуйста, пойдемте скорее к ним!
В своем восторге она даже не заметила, что назвала маркиза «дорогой».
Маркиз же сразу обратил внимание, как при этом изменилось выражение лица управляющего.
— Чемберлен, хочу сообщить тебе радостную новость, — сказал он, отвечая на застывший в глазах Чемберлена вопрос. — Мисс Лингфилд оказала мне великую честь — согласилась стать моей женой!
Щеки Валеты вспыхнули.
— Ой, что я наделала… — пробормотала она. — Наверное, мне следовало быть осторожнее…
Маркиз добродушно усмехнулся:
— Для чего? Что касается меня, я только счастлив известить весь свет о том, что скоро женюсь на столь очаровательной девушке. Поздравьте меня, Чемберлен. Мне неслыханно повезло!
Губы мистера Чемберлена расплылись в довольной улыбке.
— Поздравляю, ваша светлость. Вы наверняка знаете, что я всем сердцем желаю вам добра. — Он повернулся к Валете. — Очень рад за вас обоих, мисс Лингфилд.
— Спасибо, мистер Чемберлен, — смущенно ответила Валета и взглянула на маркиза.
Он смотрел на нее так, будто видел перед собой несравненную богиню. На мгновение оба они позабыли о присутствии мистера Чемберлена.
Валета спохватилась первой:
— Пойдемте же к тем людям! Надо как можно скорее показать им Николаса. Кстати, где он?
— Я послал за ним, — сообщил мистер Чемберлен. — Думаю, сейчас он уже здесь.
— Пойдемте же скорее! — вскрикнула Валета, вскакивая из-за стола. — Мне не терпится увидеть, как мальчик встретится с родителями!
Маркиз поднялся со стула, бережно одной рукой обнял Валету за талию, и они вместе вышли из оранжереи. Мистер Чемберлен последовал за ними.
Николас играл в холле с одной из драгоценных бронзовых фигурок, украшавших столик с резными ножками.
— Смотри, — сказал он стоявшему рядом лакею. — Это большой лев. А человек убивает его копьем. Ты бы хотел убить льва копьем?
Слуга не успел ответить, так как мальчик, увидев спускающихся по ступеням Валету и маркиза, рванул им навстречу.
— Я играл со львом! — объявил он и повернулся к маркизу. — Вы убили хотя бы одного льва?
— Скажу по секрету: да, — ответил тот. — Когда-нибудь я покажу тебе его шкуру. А сейчас пойдем вместе с нами.
Николас послушно взял маркиза за руку, и все трое направились к гостиной.
Валета в безмолвной молитве обращалась к Богу. Ей ужасно хотелось, чтобы приехавшие из Лондона люди оказались родителями Николаса. Он был чудесным ребенком и имел право на родительскую любовь и ласку.
Миссис Стандиш сидела в кресле у дальней стены гостиной, а ее супруг стоял с ней рядом, когда маркиз с Николасом и Валетой появились на пороге.
В первые несколько мгновений все смотрели друг на друга как остолбенелые. Тишину нарушил пронзительный крик Николаса:
— Мама! Папа!
Он расставил в стороны тонкие ручки и бросился к родителям.
О том, что происходило потом, Валета могла только догадываться — ее глаза наполнились слезами.
Маркиз, будто чувствуя, как сильно она взволнована, бережно привлек ее к себе за талию.
Затем, не говоря ни слова, он вывел Валету из гостиной и закрыл за собой дверь.
— Пусть они побудут одни в своем счастье. Сейчас им никто не нужен. Так же, как нам с вами… нам с тобой.
Он взял Валету за руку и повел по длинному светлому коридору. Приостановился лишь у лестницы, чтобы отдать распоряжение дворецкому:
— Когда люди, которые находятся сейчас в гостиной, захотят нас увидеть, проводите их, пожалуйста, в библиотеку.
Зайдя вместе с Валетой в свою изумительную библиотеку, маркиз плотно закрыл за собой дверь, провел возлюбленную к удобным креслам у противоположной стены, усадил ее и поцеловал во влажные от слез глаза:
— Не плачь, милая моя.
— Это слезы счастья. — Валета всхлипнула и печально улыбнулась. — Как хорошо, что все закончилось именно так! Страшно представить, что стало бы с малышом Николасом, если бы я не вступилась за него перед мерзавцем Сиббером! Если бы вы… то есть… ты не выкупил бы его. — Она прижала ладони к щекам. — Бедняжка просто умер бы… Я это точно знаю!
— Я запрещаю тебе думать о столь ужасных вещах! — Маркиз с шутливой строгостью пригрозил Валете пальцем. — Особенно сейчас, когда у всех все так замечательно складывается — у Николаса и его родителей, у нас с тобой! — Его лицо приобрело вдруг загадочное выражение. — Я думаю, нам как можно быстрее следует самим обзавестись подобным Николасу ребеночком. А потом подарить ему братиков и сестричек, чтобы он не скучал в одиночестве.
Валета стыдливо опустила голову:
— Мне кажется… ты слишком торопишь события…
— Может быть, — согласился маркиз. — У нас с тобой уйма времени. Мы вместе все обсудим, вместе распланируем свое будущее. Единственное, что я не желаю откладывать, так это день нашей свадьбы!
Он поцеловал Валету в губы и воодушевленно продолжил:
— Уверен, что сегодня родители Николаса намереваются переночевать здесь. Поэтому и ты можешь остаться, ни о чем не переживая. А завтра я найду для тебя подходящую компаньонку. Хотя, признаюсь честно, мне до жути не хочется, чтобы со мной рядом был, кроме тебя, кто-то еще. Мечтаю проводить наедине с тобой бесконечно много времени…
— Я мечтаю… о том же самом… — прошептала Валета.
— Сейчас ты еще пребываешь в трауре, — сказал маркиз. — И мне с точки зрения общепринятых правил надлежит скорбеть по брату. Поэтому предлагаю пожениться, не привлекая к себе внимания окружающих, так сказать, тайно.
— Мы можем так поступить? — растерянно спросила Валета.
Маркиз уверенно кивнул:
— Что нам помешает? Ведь ты не нуждаешься в толпах гостей с подарками, которые, как обычно бывает, никогда не пригодятся ни тебе, ни мне?
— Почему ты так решил? — озорно улыбаясь, спросила Валета.
Она шутила, и он это прекрасно понимал.
Последовало молчание. Они неотрывно смотрели друг на друга и оба чувствовали, что никогда друг другом не налюбуются.
— Я готов отдать тебе все, что ты только ни пожелаешь, любимая, — пробормотал маркиз. — Иногда мне кажется, я способен достать с неба звезды и подарить их тебе, если ты попросишь меня об этом…
Валета подняла голову и тихо произнесла:
— Ты уже… подарил мне звезды… Самые далекие, самые недосягаемые, самые желанные…
— О, дорогая моя! Мне так хорошо, что я не способен трезво мыслить! — воскликнул маркиз. — В голове стучит одно: я люблю тебя! Люблю! Люблю!
Он перевел дыхание и взглянул Валете прямо в глаза:
— Как такое смогло произойти? Я до сих пор ничего не понимаю… Еще совсем недавно я не верил в любовь. Считал ее глупостью, красивым мифом, придуманным людьми для того, чтобы не было слишком скучно. А теперь все изменилось. У меня такое ощущение, что я заново родился.
Валета неуверенно склонила голову набок:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17