Поговорим о чем-нибудь более приятном. Как прошла сегодняшняя прогулка верхом? – спросила она Марицу с улыбкой, увидев слезы в ее глазах.
– Я даже не могу передать вам, насколько это было великолепно, – ответила Марица. – Я живу только ожиданием завтрашнего утра, когда я снова смогу убежать и забыться.
Она вдруг подумала, что сказала лишнее, но герцогиня обняла ее и прижала к себе.
– Забудь обо всем, – сказала она, – но будь осторожной! Я не хочу, чтобы о тебе ходили сплетни, а ведь здесь так много злых языков.
– Вы думаете, уже идут разговоры о том, что я езжу верхом с лордом Эркли?
– К счастью, об этом знают лишь немногие, – ответила герцогиня, – но Иан Эркли, как тебе известно, очень привлекательный мужчина, а женщины не любят счастливых соперниц.
Марица вздохнула, потом поднялась и села в кресло. Лицо ее выражало крайнее беспокойство.
– Я не хочу причинить ему неприятность.
– Ему не будет никаких неприятностей, – уверила ее герцогиня. – Я думаю о тебе, моя дорогая. Ты знаешь не хуже меня, что немцы все превратно понимают и, уж конечно, дружбу между мужчиной и женщиной истолкуют в самом худшем свете.
– Я не могу отказаться поехать с ним, – тихо заметила Марица.
– Нет, конечно, нет! – согласилась герцогиня. – Но я должна предупредить тебя, дорогая, для твоего же блага.
Марица твердо знала, что никто, даже самая злобная и ревнивая женщина, не отнимет у нее лорда Эркли в ближайшие несколько дней, которые им остались для встреч. Она пыталась развлечь герцогиню рассказом о завтраке, на котором была, о людях, с которыми встречалась, и вскоре они обе смеялись, так как старая женщина сама любила поговорить и рассказать что-нибудь остроумное и забавное. Минут через десять Марица неохотно сказала:
– Я должна идти. Фридрих очень рассердится, если узнает, что я была здесь, но я должна была извиниться перед вами.
– Тебе не за что извиняться, – ответила герцогиня, – и желаю приятной прогулки завтра утром, дорогая.
Она увидела выражение лица Марицы и после ее ухода еще некоторое время сидела в раздумье, крайне обеспокоенная случившимся. Она прекрасно понимала, что это неопытное дитя – а в глазах герцогини Марица была еще ребенком – безумно влюбилось в очень привлекательного и искушенного в жизни мужчину.
Герцогиня в который раз задавала себе вопрос, что лучше для Марицы: испытать всю боль, которую неизбежно влечет за собой любовь, или не любить вовсе?
Ответа она не находила. Герцогиня только надеялась, что лорд Эркли поймет, какой необыкновенный человек Марица и как не похожа она на тех женщин, что любили его раньше.
Вернувшись к себе, Марица с облегчением обнаружила, что Фридрих и не думал ее искать по той простой причине, что у него был гость.
На кресле в вестибюле лежала трость и гамбургская шляпа с загнутыми полями, и Марице стало интересно, кто бы это мог быть. Потом она угадала, что это был адмирал фон Сенден. Если бы адмирал находился в Мариенбаде на лечении, он не ходил бы в форме. Марица надеялась, что это деловой визит. Внезапно у нее мелькнула мысль, что ведь адмирал, конечно, пришел за информацией, которую она должна была получить от лорда Эркли, и это не на шутку рассердило ее. Вне себя от гнева она даже захотела пойти в гостиную и сказать адмиралу и Фридриху, что она думает об их грязных намерениях сделать из нее шпионку. Затем она передумала, ведь это не только приведет Фридриха в ярость, но и лишит ее возможности вновь видеть лорда Эркли. Принцессе была неприятна эта нечистоплотная игра, и она пошла в свою спальню, решив, что лучше ей не встречаться с адмиралом.
Закрывшись у себя, Марица думала, что адмирал и генерал воплощали в себе самые неприятные черты немецкой нации. Простые люди, особенно крестьяне, были добры и приветливы, но узкие рамки дворцового протокола сформировали тот тип высшего общества, который больше всего не нравился Марице. Все без исключения аристократы и прусские офицеры были задирами и хвастунами. Они высокомерно перешагивали через других людей, считая, что весь мир существует только для них. Они были невероятными снобами, не имели никакого сострадания к побежденным, а человек, который проигрывал, был в их глазах мертвецом!
"Они отвратительны! – думала Марица. – Вероятно, проживи я дольше среди этих людей, я бы тоже стала похожей на них!"
Она содрогнулась при одном воспоминании об этих людях, живущих в уродливых дворцах и величающих себя придворными, но презирающих Фридриха, потому что он не был, как раньше, суперменом.
Сразу же после замужества она пыталась завести друзей в среде принца, но потом поняла, что это невозможно. Его родственники презирали принцессу, так как в их глазах она была женщиной из народа, а аристократы Вильценштейна находили, что она не соответствует своему высокому титулу, как они это представляли. Таким образом, через несколько месяцев замужества Марица осознала, что полностью одинока. И только теперь, когда она знала, что любит лорда Эркли и любима им, принцесса почувствовала интерес к жизни.
Принцесса расцветала, как бутон, тянущийся к солнцу, рождалась вновь, в ней просыпалось все, что она считала давно умершим.
Горничная приготовила ей ванну, и, лежа в теплой ароматной воде, Марица думала о прекрасном озере, окутанном туманом. Она продолжала мечтать, когда надевала платье, выбранное для нее горничной, и лишь мельком взглянула на себя в зеркало, прежде чем появиться в гостиной.
Фридрих еще был у себя в спальне, и принцесса подошла к раскрытому окну, чтобы в одиночестве полюбоваться видом прекрасной долины.
Жара немного спала, но было еще достаточно тепло, и все предвещало грозу. Марица слушала музыку, доносящуюся из парка, и ей вдруг нестерпимо захотелось вновь стать девочкой, развлекающейся поисками жениха и мечтающей о свадьбе как о начале новой жизни. Она бы сейчас с удовольствием прошлась в танце с каким-нибудь обворожительным партнером, а потом погуляла бы с ним по парку при свете чарующих огней.
Внезапное появление принца Фридриха прервало мечты принцессы. С первого взгляда Марица догадалась, что он был в отвратительном настроении, сердце ее сжалось, и она напряглась всем своим существом.
– Сегодня очень жаркий вечер, – заметила принцесса. Она понимала, какие это пустые слова, но ничего другого просто не в силах была произнести.
Фридрих не ответил, даже не взглянул на нее. Джозеф подкатил коляску принца к его месту за столом, потом выдвинул кресло для принцессы. Марица села, и официанты принесли ужин.
Меню было выбрано ею, и, чувствуя смущение от затянувшегося молчания, она сказала:
– Надеюсь, тебе понравится первое блюдо. Его рекомендовал метрдотель.
Фридрих опять ответил молчанием, и Марица поняла, что что-то случилось. Она привыкла, что он кричит на нее, оскорбляет официантов и придирается к каждому блюду, но его молчание было чем-то новым и потому еще более угрожающим.
"Адмирал принес ему плохие новости", – мелькнуло в голове у Марицы. Но пока слуги были в комнате, она не могла спросить у Фридриха, что же все-таки произошло.
Обед тянулся долго из-за тягостного молчания, воцарившегося в столовой. Одно блюдо сменялось другим, а Фридрих не удостоил принцессу ни словом, ни взглядом. Обычно он запивал каждый кусок глотком вина, сегодня же он делал это намеренно медленно, погрузившись в свои мысли. Марице казалось, что он еще никогда не пил так много. Она была очень растерянна, а молчание мужа внушало ей страх. Сама не зная почему, она боялась его еще больше, чём обычно, и вскоре почувствовала, что не может есть.
Принцесса отказалась от двух последних блюд, а Фридрих попросил по лишней порции каждого из них, хотя, как показалось Марице, они не доставили ему большого удовольствия.
Наконец официанты принесли кофе, а также поставили на стол по графину портвейна и бренди.
Марица пила кофе, а когда Джозеф удалился, тихо спросила:
– Что случилось, Фридрих? Это молчание так непохоже на тебя.
Принц не ответил. Он тянул свой портвейн, задумчиво глядя на бокал, словно пытаясь найти в нем ответ на какой-то вопрос.
Марица ждала. Она не могла припомнить, чтобы ее муж был когда-либо в таком состоянии, и от этого нервничала еще больше. Фридрих налил себе бренди и залпом выпил целый бокал.
– Скажи же, в чем дело, Фридрих? – настаивала Марица.
Ответа опять не последовало, и она встала из-за стола.
– Спокойно ночи, Фридрих!
Она подождала минуту, потом направилась к двери. Принцесса была уверена, что он окликнет ее, как это было уже не раз, но принц не издал ни звука, и она, выйдя из гостиной, уединилась в своей спальне.
Обедали они поздно, и обед тянулся дольше обычного, но сейчас не было еще и десяти часов. Марица подошла к окну.
"Может быть, пойти в сад?" – подумала Марица, но потом решила, что это было бы ошибкой. Вдруг ею овладело почти безотчетное стремление скорее увидеть лорда Эркли, сказать ему, как ей страшно и как она нуждается в нем.
Принцесса прекрасно знала, что, если встретит его на их привычном месте под ивами, она не выдержит и бросится к нему в объятия. Она не могла и подумать о том, чтобы действительно сделать это, но желание ее было так велико, что она, борясь с искушением, начала раздеваться ко сну. Горничная, должно быть, еще ужинала, и Марица позвала ее только тогда, когда надела ночную рубашку и была готова лечь в постель. Хельга, конечно, была поблизости, потому что моментально явилась на зов принцессы.
– Ваше королевское высочество уже в постели! – воскликнула она.
– Да, Хельга. Я не позвала вас, ведь вы, наверное, ужинали.
– У меня сегодня нет аппетита, ваше королевское высочество, очень жарко. Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, Хельга.
Горничная начала опускать шторы.
– Я оставлю окно открытым, ваше королевское высочество, – сказала она. – Но сегодня наверняка будет гроза, и вам тогда придется все равно его закрыть.
– Но сейчас еще очень жарко, чтобы закрывать окно, – согласилась Марица.
– Вас разбудить, как всегда, рано, ваше королевское высочество?
– Да, пожалуйста, Хельга, в четверть седьмого. Я поеду кататься верхом.
– Я не опоздаю, ваше королевское высочество.
Хельга забрала у Марины платье и сделала реверанс.
– Спокойной ночи, ваше королевское высочество!
– Спокойной ночи, Хельга, и спасибо вам за все. Горничная удалилась, и Марица устало положила голову на подушки.
Несколько позже она услышала, как Фридриха подвозят в кресле к его спальне. Он все еще молчал, и Марице это казалось более чем странным.
"Что же сказал ему адмирал?" – снова и снова спрашивала себя принцесса, даже не решаясь угадать ответ.
Марица могла слышать все, говорившееся в комнате принца, как через дверь, соединяющую их спальни, так и через открытые окна обеих комнат.
Когда кричал Фридрих, его было невозможно не расслышать, но сегодня тон задавал Джозеф, а его хозяин отвечал лишь слабым ворчанием.
Вдруг Марица услышала, как ее муж резко сказал:
– Я хочу кофе, черного кофе!
– Я спущусь за ним, ваше королевское высочество.
– Ну, что же ты медлишь? И принеси мне персиков, да поспелее. Сегодня ведь их не было на десерт.
– Может быть, я сначала помогу раздеться вашему королевскому высочеству? – предложил Джозеф.
– Нет! Это не к спеху. Я хочу кофе и персиков. Быстро!
Джозеф, вероятно, заколебался, прежде чем подчиниться. Затем он сказал:
– Хорошо, ваше королевское высочество. Я не заставлю вас долго ждать.
Принцесса слышала, как он вышел из комнаты, прошел через вестибюль и закрыл за собой дверь в номер. Она напряженно слушала. Сначала в соседней комнате все было тихо, и вдруг раздался голос Фридриха:
– На помощь! На помощь! Марица! Помоги!
В первый момент принцесса подумала, что все это лишь игра ее воспаленного воображения, но Фридрих закричал еще сильнее:
– На помощь!
Подумав, что случилось что-то ужасное, она вскочила с постели и, не зажигая света, ощупью пробралась к двери.
Открыв дверь, принцесса увидела, что Фридрих сидит в своем кресле в центре спальни лицом к ней. Одет он был так же, как за обедом. Вопросительно взглянув на него в надежде выяснить, для чего он ее позвал, она увидела, что у него в руке револьвер. Это был тот самый револьвер, который принц держал заряженным в своей спальне все годы их совместной жизни.
Фридрих всегда предпочитал быть начеку, не желая более, чтобы его застал врасплох какой-нибудь анархист или кто-либо еще, желающий его смерти.
Слишком поздно Марица подумала, что оружие ни в коем случае не должно было быть в пределах его досягаемости.
– Входи, Марица, – сказал принц Фридрих. – Ты нужна мне!
Сначала она застыла в оцепенении. Потом, опомнившись, произнесла:
– Я возьму халат.
– Ты подойдешь ко мне, или я застрелю тебя на месте!
В голове у принцессы мелькнуло, что он сошел с ума. Она хорошо знала, что, если не подчиниться ему, он может исполнить свою угрозу, и потому осторожно сделала несколько шагов.
– Зачем тебе револьвер, Фридрих? – спросила она.
– Затем что я убью тебя! – ответил он.
– Но… за что?
– За то, что ты не можешь сделать простейшие вещи, о которых я тебя прошу, – за то, что ты не выполнила мои поручения – мои и императора.
Марица помертвела от страха. Теперь ей стало ясно, зачем приходил адмирал фон Сенден. Чтобы сказать Фридриху, что в его услугах больше не нуждаются.
– Мне очень жаль, что так получилось, – прошептала она, – но у меня было очень мало времени.
– Вильгельм нетерпелив, я тоже, – сказал принц. – Если я потерпел фиаско, виновата в этом ты, и ты за это поплатишься!
– Прости, что подвела тебя, – оправдывалась Марица, – но ты задал мне почти невыполнимую задачу. Я не подхожу для роли шпионки, Фридрих, что бы ни думали твои немецкие хозяева.
Она не могла побороть своего гнева. Принц Фридрих зловеще поднял револьвер.
– Боже мой, как я тебя ненавижу! Когда я увижу тебя мертвой у моих ног, это будет для меня первым счастливым моментом за три года, что мы женаты.
Ее гнев сменился страхом.
– А как ты объяснишь, за что ты меня убил? – поинтересовалась она. – К тому же, что ты ни скажешь, тебе все равно не уйти от наказания. Конечно, никто не решится повесить человека в таком состоянии, как ты, но в тюрьму ты попадешь, в этом нет сомнения.
– Если ты будешь мертва, меня не испугает и виселица!
– Неправда, – резко возразила Марица. – Ты хочешь жить. Ты всегда хотел жить, Фридрих.
– Я все равно убью тебя!
– Хорошо, – согласилась она. – Убей меня, если так хочешь. Надеюсь, ты сумеешь так объяснить свои поступки, что это удовлетворит твоего любимого императора. Я только уверяю тебя, что ему не понравится скандал, который разразится вслед за убийством!
По тому, как сверкнули глаза мужа, принцесса поняла, что попала в его болевую точку, ведь о скандале он и не подумал. Пользуясь его растерянностью, она подошла к принцу и протянула руку.
– Дай мне револьвер, Фридрих! Если ты не хочешь, чтобы я была с тобой, я покину тебя, но совершить убийство – это просто немыслимо для принца Вильценштейнского!
Марица увидела, что убедила мужа, и он не сопротивлялся, когда она отняла у него револьвер и положила оружие на стол.
– Прости, Фридрих, если я тебя огорчила, но скажу тебе честно, лорд Эркли не тот человек, который будет выдавать государственные секреты женщине, любой женщине, тем более мне.
– Ты и не старалась! Ты сразила меня наповал! Как можно быть такой безмозглой, такой идиоткой, чтобы не разузнать хоть что-нибудь из того, что интересует Вильгельма?
– Ему следовало бы найти для своих грязных дел кого-нибудь более искушенного, – отрезала Марица. – Нам не о чем больше говорить. Спокойной ночи, Фридрих!
Она направилась к себе, но вдруг увидела, что голова ее мужа упала на грудь. Она остановилась.
– Фридрих! Что с тобой?
Он не пошевелился. Голова его лежала неподвижно, а руки свисали с обеих сторон кресла на плед, прикрывающий его колени.
Принцесса подумала, что с ним случился удар, она подошла к нему, чтобы положить руку ему на лоб, а затем приподнять его голову и посмотреть в его глаза. Но только она прикоснулась к нему, он вцепился в нее обеими руками, и она поняла, что он притворился, чтобы заманить ее в ловушку.
– Фридрих, пусти меня! – закричала принцесса.
Но было слишком поздно.
– Теперь я накажу тебя так, как ты этого заслуживаешь! Ты остановила меня, когда я пытался тебя застрелить, но ничто не помешает мне избить тебя до смерти!
Левой рукой Фридрих схватил ее за запястье и опрокинул к себе на колени, правой же достал из-под пледа свой тонкий хлыст. Марица услышала свист в воздухе, затем ее спину обожгла нестерпимая боль. Она боролась, соскользнула на пол, но он не выпустил ее. Распростертая у него под ногами, она была как раз в том положении, которое нужно было Фридриху. Хлыст снова и снова падал ей на спину, и, хотя она боролась и пыталась вырваться, железная хватка Фридриха не ослабевала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14