Я знаю, ты справишься с двумя мерзавцами, если сможешь подобраться к ним сзади.
Как только я разберусь на своей стороне дороги, я присоединюсь к тебе.
— Хорошо…
— Отправляйся и делай, как я сказал.
Кучер исчез из виду, и Идона поняла: он сможет незаметно подкрасться к разбойникам, ожидающим экипаж, тот самый, что стоит во дворе гостиницы.
Джентльмен молчал, Идона тоже не произнесла ни слова, понимая, что в тихий день в лесу звук голоса разносится далеко.
Потом он вынул часы из кармана еще раз и кивком дал сигнал другим слугам — они должны двигаться к лесу. Один пошел вправо от четверки лошадей, другой — влево.
Идона видела, как они исчезли за деревьями.
Потом она решила, что не может просто так стоять и ждать, и стала подбираться поближе, понимая, что внимание разбойников сосредоточено на дороге, по которой вот-вот, по их подсчетам, должен появиться экипаж.
Идона спешилась.
Меркурий торопливо опустил голову и принялся щипать траву, а она вошла в лес, держа наготове пистолет и прислушиваясь — не стреляет ли кучер, ушедший первым.
Было так тихо — ни единого звука, — что Идона забеспокоилась. Но тут — один за другим тишину разорвали громкие хлопки.
Она увидела, как вскочили разбойники, захваченные врасплох появлением джентльмена.
Первым выстрелом он ранил одного в ногу, тот упал. В это время кучер выстрелил во второго, и тот с криком повалился на землю.
Джентльмен подошел к разбойникам и, наставив на них пистолет, сказал:
— Бросайте оружие!
Один из них выронил пистолет, падая, второй послушно кинул оружие на дорогу.
— Вы останетесь здесь, пока вас не заберут солдаты. А потом за все преступления вас повесят. И поделом.
В это время Идона, уже подошедшая совсем близко, увидела, как с другой стороны дороги в джентльмена целится третий разбойник.
Не раздумывая, Идона выстрелила.
Казалось, оба выстрела прозвучали одновременно. Идона увидела, что разбойник выронил пистолет и упал лицом в землю. Пуля, выпущенная из его пистолета, ударилась о камень на другой стороне дороги. Пройди она чуть выше, она бы поразила цель.
Джентльмен, поняв, что произошло, резко повернулся к Идоне.
— Я не велел вам влезать в это дело! — сказал он.
Потом взял у нее пистолет и — уже мягче — добавил:
— И все же я вам очень благодарен. Спасибо. Вы спасли мне жизнь.
Глава 3
Идона промолчала, а он продолжал:
— Я прослежу, чтобы этих проходимцев как следует связали. А потом вы мне скажете, как добраться до ближайшего магистрата или — еще лучше — до Главы судебной власти графства.
Он подошел к разбойнику, раненному в ногу, который отчаянно ругался в то время, как кучер крепко вязал его по рукам и ногам.
Идона немного постояла в нерешительности, потом подумала, что у нее нет никакого желания встречаться с лорд-лейтенантом.
Он не пришел на похороны отца и даже не прислал ей соболезнования.
Этот человек ей никогда не нравился. У нее было ощущение, что он осуждает ее отца. Вдруг Идона совершенно ясно представила себе картину: она объясняет ему, как оказалась вовлеченной в заговор грабителей против путешественника.
Девушка развернулась и кинулась, петляя между деревьями, к полю и дальше, к тому месту, где оставила Меркурия.
Увидев ее, конь поднял голову; Идона вскочила в седло и, не оборачиваясь, пустила лошадь галопом.
Только отъехав на приличное расстояние, она заметила, как колотится сердце и как трудно ей дышать. И вдруг до нее дошло, что она убила человека!
При этой мысли она вздрогнула. Как могла она, ни разу не поднявшая руки на птицу или кролика, убить человека!
Потом Идона стала рассуждать: ведь если бы не выстрелила она, то джентльмен, пусть даже он не вызывал у нее ни малейшей симпатии, был бы убит, а разбойники ушли бы безнаказанными и продолжали заниматься своим гнусным делом.
Она ехала быстро и, когда увидела свой дом в плотном окружении деревьев, почувствовала себя в безопасности.
Она поставила Меркурия в конюшню, повесила поводья, седло и решила взглянуть, все ли в порядке и не забыл ли Дэн дать им сена и воды.
Но вдруг, к своему удивлению, она увидела, что два последних стойла, обычно пустовавшие, заняты лошадьми.
Она подошла поближе: лошади очень породистые, превосходные, гораздо лучше, чем были у ее отца.
Ничего не понимая, Идона выскочила из конюшни, пробежала через выложенный камнями двор к боковой двери, ведущей на кухню.
По каменному коридору, куда выходили двери маслодельни, кладовой, судомойни, которые в прошлом использовались, а сейчас закрыты, потому что не было слуг убирать там и заниматься ими, она дошла до кухни и остановилась как вкопанная.
У печи стоял незнакомый мужчина и беседовал с няней, сидевшей на стуле возле дощатого стола.
Няня поднялась со словами:
— А вот и мисс Идона! Слава Богу, вернулась! Я уж забеспокоилась, куда ты пропала.
— А что случилось? В чем дело? — спросила девушка.
К ее удивлению, вместо ответа няня подошла к ней, взяла за руку и вывела в коридор.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказала она. — Давай-ка перейдем куда-нибудь в другое место.
— Но почему? И кто этот человек? — спросила Идона.
Няня не ответила, она потащила Идону по коридору в господскую половину дома.
Совершенно ошарашенная, Идона подчинилась няне, и лишь когда они оказались в гостиной и дверь за ними закрылась, она спросила:
— Что такое, няня? Почему этот человек здесь? И чьи лошади в конюшне?
Ее голос дрожал, она и сама знала ответ — это связано с маркизом Роксхэмом.
И, словно прочитав мысли девушки, няня сказала:
— Не нервничай, мисс Идона. Рано или поздно его светлость должен был появиться, чтобы посмотреть на свои владения.
Идона вздохнула:
— Ты говоришь, сюда едет маркиз? Няня кивнула:
— С час назад прискакали двое.
— Двое? А где другой?
— Он ушел на ферму купить продуктов: видно, из того, что есть в доме, ничего не подходит для его светлости.
— Ты хочешь сказать, он собирается здесь обедать?
— Его светлость останется на ночь, — ответила няня. — Его сопровождает дама, так что надо приготовить две спальни.
Внезапная догадка осенила Идону.
Она посмотрела на няню широко раскрытыми глазами и не своим голосом проговорила:
— Ты сказала, его светлость едет с дамой?
— Так сказали его люди. Я отправила Эдама наверх — приготовить комнату хозяина и соседнюю.
— О нет! — прошептала Идона.
Но, к сожалению, именно этого она и ожидала. Маркиз, как новый владелец, захочет спать в спальне хозяина дома, а дама, сопровождающая его, в комнате матери.
Конечно, Идона поняла, что уже видела маркиза, и он произвел на нее крайне неприятное впечатление.
И все-таки она спасла ему жизнь!
И поскольку она хотела убедиться, что ее догадка верна, она спросила:
— А что за люди приехали?
— Говорят, верховые его светлости, он всегда их посылает вперед. Один повар, а другой прислуживает милорду в путешествиях.
«Верховые», — подумала Идона.
Конечно, у него были слуги, и, остановившись на ленч в гостинице, он послал их вперед, чтобы они все приготовили к его с дамой приезду.
Идоне хотелось кричать от мысли, что Видение с вульгарным голосом, обвешанное бриллиантами, станет спать в комнате матери!
Потом, взяв себя в руки, совершенно спокойно, несмотря на то, что внутри все дрожало, Идона сказала няне:
— Я думаю, нам ничего не остается, как достойно принять их.
— Да уж, конечно, тебе, мисс Идона, ничего не остается, кроме как постараться быть приятной! — резко сказала няня. — Не хуже моего знаешь, если его светлость выкинет тебя на улицу, тебе некуда будет податься, как и всем нам.
Со вздохом Идона сказала:
— Хорошо, я пойду наверх и переоденусь.
— Я уже подумала об этом и достала одно из последних платьев ее светлости — муслиновое, она его перед смертью надевала. Я знаю, ты не хотела бы трогать ее вещи, но их все равно уже вынесли из комнаты. И потом, его светлость, когда увидит тебя в нем, поймет, что по рождению и воспитанию ты — леди. И что относиться к тебе нужно как к леди.
В голове у Идоны мелькнуло: хорошо, что няня не слышала, как маркиз разговаривал с ней!
Идона и сама понимала, что если она хочет что-то выиграть для себя и, что еще важнее, для людей, зависящих от нее, она должна ясно дать понять ему с самого начала, что она не пустое место.
На какой-то момент мужество изменило ей, и она подумала, что не сможет встретиться с маркизом и самое лучшее — ускакать на Меркурии и не появляться, пока он не уедет.
Потом она вспомнила, что от нее зависит будущее няни и Эдама с женой, стариков в деревне, фермеров, доверившихся ее отцу в надежде, что он позаботится о них, когда они не смогут платить ренту.
Она взяла няню за руку.
— Пойдем, поможешь мне, — сказала она. — Я очень боюсь, няня, и ты совершенно права: мне нужно надеть мамино платье, оно придаст мне силы.
Руки у няни были очень холодные, и Идона поняла: старушка испугана не меньше нее.
Идона вошла к себе в спальню и вдруг подумала, что, возможно, ей осталось здесь спать всего несколько ночей.
И даже если ей разрешат — на что она надеялась и о чем молилась — остаться в доме, его светлость вправе потребовать лучшие комнаты для своих гостей.
Идона попыталась успокоить себя, что, может, маркиз просто приехал посмотреть на карточный выигрыш и, увидев дом, поймет, что по сравнению с остальными его домами этот не так уж и хорош? Девушка пожалела, что как следует не расспросила мистера Лоусона о владениях маркиза, но была уверена: его семейное поместье — не чета ее небольшому дому.
Вряд ли маркизу захочется жить здесь, в таком запущенном и невзрачном доме, единственное достоинство которого — возраст.
Помогая Идоне снимать одежду для верховой езды, няня без устали рассказывала, как она удивилась, когда появились незнакомые люди, сказали, кто они такие и зачем приехали.
— Подумать только, его светлость захотел тут остановиться… Вот уж не думала! И совсем не могу взять в толк, зачем он возит за собой кашевара!
Идона и сама никогда раньше не слышала про такое, но решила, что очень разумно: ведь в большинстве домов маркиза накормили бы разваренной бараниной, жесткими голубями и пережаренной говядиной.
— Знаешь, мисс Идона, если он тут и заночует, то завтра непременно уедет. А то, что с ним дама, для тебя очень хорошо, — прошептала няня. — Уж поверь, я знаю, что говорю.
Идона чуть не рассмеялась. Когда здесь появится Видение, няня поймет, что она ошибалась относительно того, что это «очень хорошо».
У Идоны все еще теплилась надежда, что, возможно, противный джентльмен, которому она спасла жизнь, не маркиз Роксхэм. По ее представлениям он должен быть мужчиной средних лет.
Идоне казалось, что это логически вытекает из рассказа мистера Лоусона: раз маркиз выиграл столько разных домов, значит, давно играет в азартные игры.
Она с опозданием корила себя за то, что не расспросила поверенного о человеке, который отныне владеет не только отцовским имением, но и ею самой! Тогда, ошарашенная сообщением и испуганная, она старалась не вникать в подробности…
Ей казалось, что все сказанное мистером Лоусоном — неправда, что такого не могло быть.
И вот настал день расплаты. Мысли Идоны прервал голос няни:
— Какая ты хорошенькая в этом платье!
Идона подошла к зеркалу.
Платье матери, конечно, очень отличалось от хлопчатобумажных платьев, из которых Идона давно выросла.
Оно не было дорогим, но очень стильным. У матери Идоны был отличный вкус, который проявлялся во всем, в том числе и в одежде.
Белое, с мягкой оборкой у шеи, с высокой, по моде, талией, длинными рукавами, также с оборками, и прямой юбкой, платье было очень милым. На Идону из зеркала смотрела стройная, элегантная девушка. Идона удивилась: как гармонично задумано платье — оборка по низу подола не утяжеляет его, а придает ему необыкновенную воздушность.
И сама девушка казалась такой же легкой, как нимфа, которую в детстве она пыталась разглядеть в тумане над озером.
Няня заставила Идону сесть за туалетный столик и привести в порядок волосы.
Лучи солнца, лившиеся в окно, золотили мягкие кудри Идоны.
— Ну вот и все, дорогая. Иди и сядь в гостиной. Эдам, наверно, закончил уборку в комнате хозяина. Я пошлю его вниз — пускай ждет в холле.
Идона встала, и няня, посмотрев на нее, вздохнула:
— Давай-ка не расстраивайся. Отец с матерью смотрят на тебя сверху, и я сама молюсь, чтобы тебя миновали несчастья. Бог даст — все обойдется.
— Да, няня. Я тоже молюсь… — прошептала Идона.
Няня, пряча слезы, поспешила к двери спальни, и через минуту Идона услышала, как она зовет старого Эдама.
Девушка стала медленно спускаться по скрипучей лестнице. Внизу, в холле, стояли красивые цветы. Только вчера Идона собрала огромные букеты нарциссов и поставила их в три вазы.
Она коснулась пальцами цветов, точно они могли придать ей мужества, и вдруг с горечью поняла, что джентльмен, которого она ждет, принял ее за служанку и предложил пять гиней.
Идону внезапно охватил гнев: как бы она ни выглядела, как бы ни была одета, но в ней не распознали леди и не поняли, что в ее жилах течет такая же благородная кровь, как и в его!
Но потом она усмирила свой гнев, резонно рассудив, что леди не ездят верхом без сопровождения, леди не станут носиться по лесу и предупреждать путников о засадах.
«Может, он удивится, увидев меня?»
И в этот момент Идона услышала стук колес и голоса у двери.
Ее охватила паника, она с трудом заставила себя остаться на месте, не убежать и не спрятаться.
Ее взгляд упал на портрет одного из предков, и девушка сказала себе: она ничем не хуже его светлости и не позволит ему испугать ее.
В этот момент открылась дверь, и Эдам старческим голосом объявил:
— Маркиз Роксхэм и леди!
Идону не удивило, когда маркиз вошел первым. Как она и ожидала, он оказался тем самым джентльменом, что так непочтительно вел себя в гостинице «Дог энд Дак».
Она с удовлетворением заметила его изумление, когда, осмотревшись, он узнал ее.
Идона медленно сделала два шага ему навстречу, и он вынужден был пройти свою часть пути до нее. Идона присела в реверансе.
Пока она думала, с чего начать разговор, маркиз сказал:
— Так вот вы кто! А я-то удивлялся, почему вы столь внезапно исчезли.
— Я надеюсь, ваша светлость проделал остаток пути без всяких происшествий?.. — сумела проговорить Идона спокойно и вежливо.
Голубые глаза девушки прямо смотрели маркизу в лицо. Он изучал ее из-под опущенных век довольно дерзко, и в ее душе поднялась волна такого гнева, какого она не испытывала ни разу в жизни.
Следом за маркизом появилась дама, словно чувствовала, что может пропустить нечто важное. Резким голосом она заявила:
— Ну дорогой, я и не подозревала о существовании таких опасностей. Чем скорее мы вернемся в наш дорогой старый Лондон, тем счастливее я буду.
Поскольку Идона решила, что маркиз невежлив, не представив свою даму, она сама протянула ей руку и сказала:
— Здравствуйте! Я уверяю вас, на наших дорогах нападения крайне редки.
— Мне от этого не легче! — резко заявило Видение.
— Я уверена, милорд, — сказала Идона, — этот случай необычный. Мисс… — она помолчала, вопросительно глядя на маркиза.
— …Клэрис Клермонт, — подсказал он. — Вы, конечно, слышали о ней?
Идона удивленно посмотрела на него, а он продолжал:
— Мисс Клермонт выступает в Олимпии. Она пользуется на лондонской сцене большим успехом.
— Это правда, — быстро подтвердила Клэрис Клермонт, — и мне нравится находиться там, где меня ценят. Только ты мог затащить меня сюда силой.
— Ты говоришь неправду. Я предложил тебе загородную резиденцию; ты сама хотела устраивать здесь по воскресеньям приемы.
— Да, и чтобы разбойники грабили моих гостей? — взвизгнула Клэрис Клермонт. — Не смешно! Нет уж, после сегодняшнего приключения я и шага не сделаю дальше Челси! Так что покупай мне дом там, и я закачу такие вечера, что весь город только и будет говорить о них.
Идона в ужасе слушала актрису, не отрывая от нее глаз.
Как могла прийти маркизу такая ужасная мысль — отдать дом, принадлежавший ее семье со времен Тюдоров, вульгарной актрисе вроде Клэрис Клермонт?
Да, она красива, бесспорно. Но бедная мама пришла бы в ужас от ее манеры говорить!
Идона никак не могла понять: почему маркиз захотел сделать такой подарок актрисе?
Она лишь молилась, чтобы Клэрис не передумала, и чтобы маркиз уехал отсюда вместе с этой актрисой, и чтобы забыл думать о доме, об имении. Тогда они смогут жить здесь как и прежде.
Пока эти мысли проносились в голове Идоны, маркиз не спускал с нее глаз. Она заметила, что он наблюдает за ней, и у нее возникло неловкое чувство, будто он читает ее мысли. Но этого не может быть, успокоила себя девушка.
Дверь открылась, вошел слуга в ливрее с серебряным подносом, на котором стояли бутылка шампанского и бокалы.
— Шампанское! — воскликнула Клэрис Клермонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11