— Похоже, мистер Страттон все хорошо продумал, — заметила Каролина. — Он надеется на то, что ты будешь на месте, и ты не можешь его подвести. Что тебя так беспокоит?— Но, Каролина, неужели ты не понимаешь? Как я могу убежать с джентльменом, которого почти не знаю, оставить папу и дом… И потом… О, Каролина, мне не в чем ехать!Когда Харриет называла последний довод, в голосе ее звучало такое отчаяние, что Каролина не могла не улыбнуться. Она встала и обняла трепещущую девушку.— Послушай, Харриет, — сказала она. — Важно только одно: уверена ли ты, что действительно хочешь обвенчаться с мистером Страттоном? Ты убеждена в этом?— Это единственное, что я твердо знаю, — ответила Харриет. — Ведь он самый красивый, самый элегантный джентльмен и такой чуткий — подумать только, он полюбил меня… именно меня!— А тебя не останавливает то, что он беден? — спросила Каролина. — Он говорил тебе, чем именно располагает, рассказывал о своей семье?— Нет, он не говорил об этом, — ответила Харриет. — Я знаю только то, что мне сказал папа. Не представляю, откуда у него такие сведения, но, оказывается, он выяснил, что Томас из обедневшей семьи. Вот почему папа велел мне с ним больше не разговаривать.Харриет помолчала с таким видом, будто вот-вот заплачет, а потом продолжила рассказ:— Папа сказал: «Если ты выйдешь замуж, хотя — видит Бог! — едва ли кто-нибудь окажется настолько глуп, чтобы сделать тебе предложение, я позабочусь, чтобы это был не какой-нибудь бездельник с пустыми карманами, который сядет мне на шею». Каролина, я уверена, что Томас никогда бы не пошел на такое унизительное положение, но ты же знаешь моего отца! Если Томас попросит моей руки, папу будет интересовать только содержимое его кошелька; мои чувства его заботят меньше всего.— Здесь ты, конечно, права, — согласилась Каролина. — В таком случае совершенно очевидно, что тебе, Харриет, ничего не остается, как убежать с твоим мистером Страттоном. Честно говоря, я думаю, для него это самое захватывающее событие за многие годы. Он находил, что жизнь скучна, и, если я не ошибаюсь, сыграть роль благородного рыцаря, пришедшего на помощь девушке и спасшего ее от дракона — это, конечно, твой отец, — придется ему по душе.— Так ты думаешь, мне нужно ехать? — нерешительно спросила Харриет.— Думаю? Харриет, я не думаю, я знаю! А теперь посмотрим, что тебе надеть. Не можешь же ты бежать с возлюбленным и выглядеть непривлекательно в такой важный момент.— Мистер Страттон… то есть Томас… написал, чтобы я не беспокоилась и не брала с собой много. Он пообещал купить мне все необходимое, как только мы обвенчаемся, но, Каролина… Я уверена, что он не может позволить себе такие расходы, и потом, должна же я что-то надеть в дорогу.— Конечно, должна, — согласилась Каролина. — И я позабочусь об этом.— О, Каролина, я не имела в виду напрашиваться на подарки, — запротестовала Харриет. — Не думай, пожалуйста, что я пришла сюда с целью воспользоваться твоей щедростью.— Вздор! Как будто я могла подумать такое. Пойми, больше всего на свете мне хочется подарить тебе платье для столь захватывающего приключения. Но я не буду расстраивать планы мистера Страттона и не дам тебе слишком много, потому что, мне кажется, он хочет одеть тебя по своему вкусу. Я вообще чувствую, что тебе суждено стать для него одним из главных интересов в жизни и что ты разгонишь его скуку раз и навсегда.— Я никогда не видела его скучающим, — быстро сказала Харриет.— Не видела и, надеюсь, никогда не увидишь, — ответила Каролина. — Полагаю, как только после венчания вы заживете счастливой семейной жизнью, мистер Страттон быстро забудет, что его утомлял высший свет. Ну, а теперь подумаем, что тебе надеть.Каролина позвонила, и, когда пришла Мария, ее посвятили в тайну Харриет.— Смотри, никому не рассказывай, — предупредила Каролина. — Ну, а теперь давай посмотрим, что у меня есть, и найдем мисс Уонтидж что-нибудь подходящее для этой дороги.— Миледи, у вас есть голубое шерстяное платье с вышитым корсажем, а к нему еще элегантная накидка того же цвета, отделанная лебяжьим пухом.— То, что надо! — воскликнула Каролина. — К нему еще была совершенно очаровательная шляпа. Харриет, тебе очень пойдет этот наряд; у меня еще была муфта в тон.— Увы, миледи, я не взяла ее, — извинилась Мария.— Какая жалость! — отозвалась Каролина и добавила: — Впрочем, если повезет, то сегодня вечером она будет здесь. Вчера, когда я писала миссис Эджмонт, я попросила ее как можно быстрее доставить сюда мою одежду. Дайте подумать. Грум должен был к вечеру добраться до Мандрейка; если багаж отослали сегодня с утра, он прибудет сюда дотемна, и тогда мисс Уонтидж сможет взять с собой муфту. Есть у меня еще два платья, которые я хочу ей отдать: зеленое газовое с розовыми ленточками и неглиже из индийского муслина со вставкой из тонкого кружева.— Хорошо, миледи, — кивнула Мария.— Каролина, ты такая великодушная, — вмешалась Харриет, — но я не осмелюсь взять так много. Да и как бы мне удалось пронести такой багаж из дома к месту встречи? Я могу надеть одно платье и, возможно, взять с собой маленький сверток с ночной рубашкой, но не больше.— Да, действительно, — сказала Каролина. — Постой, я придумала! Мы с Марией спрячем чемодан где-нибудь у ворот. Мария, есть здесь кто-нибудь, кому ты можешь доверить отнести его туда?Мария кивнула с несколько смущенным видом.— Да, миледи, Джеймсу. Он приглашал меня пройтись с ним, и я уверена, он исполнит все, что я попрошу, и никому не скажет.— Прекрасно! — воскликнула Каролина. — Значит, Джеймс отнесет чемодан. — Харриет, мы много туда не положим, я не собираюсь лишать удовольствия твоего будущего мужа — и спрячет его где-нибудь у домика привратника. Не забудь взять его перед отъездом.— О, Каролина, а вдруг я не найду его? — голос Харриет дрогнул. — А если папа пойдет за мной следом или у него возникнет подозрение, куда это я направилась, что мне делать тогда?Каролина вздохнула. Ей было трудно понять колебания и опасения слабых представительниц своего пола.— Вот что, Харриет, — сказала она. — Я сама встречу тебя у ворот. Мария договорится, чтобы Джеймс спрятал чемодан вечером пораньше. Я найду его и буду ждать твоего прихода. Договорились?— О, конечно, только зачем тебе все это делать ради меня? Это слишком! Я не хочу тебя беспокоить.— Никакого тут беспокойства нет, уверяю тебя, — ответила Каролина. — Пожалуй, мне и вправду лучше быть там, а не то вдруг в последний момент ты не отважишься на самое большое в своей жизни приключение. Я не покажусь мистеру Страттону. Тебе нужно будет только выйти чуть пораньше из дому. Я буду ждать тебя у ворот без четверти девять. Приходи, как только сможешь. Но особенно не задерживайся на тот случай, если мистер Страттон, горя нетерпением увезти тебя, тоже прибудет рано.— Но, Каролина, как же я выйду из дома в твоем платье? — спросила Харриет.— Я забыла об этом! — воскликнула Каролина. — Впрочем, на самом деле нет ничего страшного в том, что на тебе будет мое платье, разве только то, что оно дорожное, и твой отец может что-нибудь заподозрить. Нет, я придумала! Харриет, ты должна встретиться со мной у ворот еще раньше. Переоденешься за деревьями и будешь ждать мистера Страттона. Так безопаснее, верно, Мария?Мария кивнула.— Да, верно, миледи. Я приду вместе с вашей милостью, чтобы помочь мисс Уонтидж надеть платье и причесать волосы.— Лучше и быть не может! — воскликнула Каролина. — Ну вот, теперь все улажено. Я не осмеливаюсь приглашать тебя сюда, Харриет, ибо твоему отцу может показаться странным, что я принимаю гостей так скоро после свадьбы, да и потом, мне кажется, мистеру Страттону необычайно нравится идея увезти тебя прямо из драконова логовища.Харриет захихикала, но потом вновь сделалась серьезной:— Боже мой! Как я боюсь папу!— Мистер Страттон не даст тебя в обиду, — улыбнулась Каролина. — Обязательно расскажи ему о всех своих страхах. И еще, Харриет, позволь мне дать тебе один совет. Если твой отец будет рваться к примирению с тобой и захочет дать свое благословение, не слишком торопись избавляться от дракона. Это твой главный козырь — если бы ты только знала!Харриет в растерянности наморщила лоб:— Я не понимаю тебя, Каролина. Папа никогда не одобрит мое замужество. Он разрешил бы мне выйти замуж, только если бы джентльмен, сделавший предложение, был богатым или знатного рода, так что мне никогда не удалось бы найти человека ему по душе. Я на это не способна.— Милая Харриет, ты слишком мало себя ценишь, — ответила Каролина. — И помни, что я тебе сказала. У меня есть на то причины.— Я буду помнить, раз ты меня об этом просишь, — пообещала Харриет.Подошло время ленча, когда, наконец, все вещи для Харриет были отложены, чтобы Мария их упаковала. Каролина увидела, что уже не успеет принять ванну и одеться, поэтому решила есть в своей комнате.— Передай мои извинения его милости, — сказала она Марии, — и скажи, что я надеюсь иметь удовольствие поговорить с ним сегодня днем.Мария отправилась передавать сообщение, но вернулась огорченная.— Его милость утром отправился на прогулку верхом и до сих пор не вернулся. Ох, миледи, неужто между вами по-прежнему что-то не ладится?Каролина не ответила, она была разочарована и обеспокоена. «Почему Вейн продолжает изображать безразличие? — спрашивала она себя. — Ну почему он не дает мне объяснить происшествие с сэром Монтегю?»Одеваясь, она вздохнула и решила, что рано или поздно должна заставить Вейна выслушать ее рассказ. Но, похоже, что он намерен избегать ее.Каролина пила чай с леди Брикон и с волнением ожидала, что лорд Брикон появится по своей обычной привычке, но он не пришел.После чая она бродила по замку, заглядывая в различные комнаты. Если бы ее не беспокоило отсутствие лорда Брикона, то позабавило бы, как изменилось отношение к ней слуг. Где бы ей ни встретились лакей, служанка, камердинер или паж, все вели себя до невозможности угодливо. Если раньше, когда Каролина была простой компаньонкой, они относились к ней безразлично, а часто и пренебрежительно, то теперь усердно старались снискать ее благосклонность. Когда Каролина возвращалась к себе переодеться к обеду, ей в голову пришла одна идея.Кроме личных переживаний, связанных с Вейном, и тех, что касались ужасной тайны, известной теперь им обоим, Каролина постоянно помнила, что ему по-прежнему грозила опасность со стороны его кузена Джерваса. Она была уверена, что их брак лишь усилил ее. Каролина не могла забыть взгляд мистера Уорлингема в тот момент, когда он стоял и наблюдал за ними через весь зал в ночь их венчания.Каролина была убеждена, что рано или поздно он вновь постарается избавиться от Вейна, и ей казалось: чем раньше это случится и выставит Джерваса Уорлингема в его истинном свете, тем лучше. Пугало вот что: поскольку ум ее занят другим, она может забыть об опасности. Низкие замыслы Джерваса Уорлингема могут оказаться успешными, если ему удастся застать врасплох и Вейна, и ее.Каролина не сомневалась в том, что ей нужно спасать мужа именно от мистера Уорлингема. Пусть Вейн и не обращал ни на что внимания, она же ощущала опасность в самой атмосфере замка.Совершенно очевидно, размышляла Каролина, что миссис Миллер в курсе намерений Джерваса Уорлингема. Они действовали заодно. И вот теперь Каролина рассудила, что, раз из этих двоих миссис Миллер менее осторожна и быстрее выходит из себя, то, быть может, стоит раздразнить ее, чтобы ей, как и любой другой представительнице своего пола, стало трудно терпеливо выжидать и захотелось бы действовать незамедлительно.Каролина, плохо представляя, чем все это может кончиться, тем не менее, решила осуществить то, что задумала. Она вызвала Марию и отправила ее разыскивать экономку. Миссис Тимминз явилась незамедлительно. На ней было платье из жесткого черного шелка, которое шуршало при ходьбе; руки прятались под черным передником — она носила его, как символ своей должности.— Добрый вечер, миссис Тимминз, — доброжелательно сказала Каролина приветливым тоном, какой она часто слышала у матери при разговоре с прислугой.Миссис Тимминз присела в реверансе.— Добрый вечер, миледи.Она стояла в ожидании приказаний. Это была болезненного вида женщина неопределенного возраста с испуганными близорукими глазами и привычкой нервно облизывать губы.— Вы давно служите в замке, миссис Тимминз? — спросила Каролина.— В Михайлов день будет пятнадцать лет, миледи. Надеюсь, ваша милость найдет возможным позволить мне остаться. Если вашей милости не все пришлось по душе, когда вы только что прибыли, надеюсь, вы не станете винить меня. Откуда мне было знать, кто вы? А если служанки были не столь внимательны, как тому следовало быть, я могу лишь просить у вашей милости прощения.— Я никого не виню, миссие Тимминз, — успокоила ее Каролина. — Я послала за вами совершенно по другому поводу. Нужно очистить часовню и привести ее в порядок. Задача нелегкая, ибо часовня очень запущена и являет собой жалкое зрелище, но служанки должны начать завтра утром. Это понятно?— Да, конечно, миледи; все будет так, как желает ваша милость, хотя, боюсь, придется просить слуг-мужчин помочь очистить потолок.— Это я оставляю на ваше усмотрение, миссис Тимминз, — ответила Каролина. — А теперь попросите повара принести мне меню обеда. Возможно, мне захочется внести туда кое-какие изменения.— Очень хорошо, миледи.Миссис Тимминз сделала реверанс и пошла к выходу, но, дойдя до двери, заколебалась.— Миледи, простите за то, что упоминаю об этом, но миссис Миллер уже одобрила меню обеда и велела завтра служанкам…Каролина встала.— Миссис Тимминз, я хочу, чтобы вы твердо уразумели: меня не интересует, какие распоряжения сделала или не сделала миссис Миллер. Мои приказания должны выполняться беспрекословно.Миссис Тимминз была совершенно подавлена и в смятении несколько раз присела в реверансе.— Да, миледи. Конечно, миледи. Я прослежу, чтобы все было так, как желает ваша милость.Каролина ждала. Когда ей принесли меню, она вычеркнула седло барашка и заказала филе из телятины с грибами и сложным гарниром. Ко второй смене блюд она добавила жареное «сладкое мясо» и горячего омара.Повар ничего не сказал, но Каролина не удивилась, услышав через несколько минут стук в дверь. Она сказала: «Войдите», — и в дверях появилась миссис Миллер.«Как она все-таки хороша», — отметила про себя Каролина и тут же подумала, что, скорее всего, миссис Миллер действительно влюблена в мистера Уорлингема. Вид у нее был еще сладострастнее, чем обычно: вечернее платье из алого шелка едва прикрывало ее пышные прелести; веки отяжелели от любовной истомы.Каролина изобразила удивление.— Добрый вечер, миссис Миллер; вы желаете мне что-то сказать?— Если вы любезно согласитесь уделить мне несколько минут, — ответила миссис Миллер. — Я не хочу беспокоить вашу милость, но мне только что сообщили, что вы отдали некоторые распоряжения миссис Тимминз и повару. Разумеется, любое приказание, отданное вами в замке, будет исполнено незамедлительно, но вы же понимаете, милая моя леди Брикон, что было бы гораздо проще, если бы такие приказания передавались мне, а я передам их слугам.Каролина подняла брови.— Это почему же?— Только затем, чтобы все выполнялось быстро и чтобы избежать противоречивых распоряжений. Вы должны понимать, мадам, что если вы даете приказания, и они расходятся с теми, которые уже дала я…— Те, которые отдали вы? — перебила Каролина. — Но, миссис Миллер, разумеется, вы не столь наивны, чтобы воображать, будто по-прежнему сможете давать здесь приказания. Я, между прочим, очень хорошо знакома с ведением большого хозяйства. Более того, в собственном доме я намерена вести хозяйство по своему усмотрению. Я не хочу вас слишком торопить, но, конечно же, если вы поскорее подыщете себе другое место, это упростит дело. Я уверена, что леди Августа любезно даст вам рекомендации.Выражение лица миссис Миллер изменилось. Губы сжались в тонкую линию, глаза превратились в темные гневные щелочки. Опускались сумерки, и Каролина, наблюдая, как женщина, стоящая напротив, меняется у нее на глазах, вдруг почувствовала, как ее охватывает страх. Но голова ее была высоко поднята, а глаза бестрепетно встретили взгляд миссис Миллер.— Значит, вы намерены избавиться от меня? — спросила миссис Миллер.— Ну, разумеется, — спокойно ответила Каролина. — Разве вы ожидали чего-то другого?На мгновение прямота Каролины захватила миссис Миллер врасплох, но, опомнившись, она зашипела сквозь зубы:— Ваша милость совершает большую ошибку. Вы раскаетесь в своем решении.Каролина улыбнулась.— Я так не думаю, миссис Миллер. По правде говоря, я разборчива в отношении тех, с кем приходится общаться.Каролина говорила с намерением оскорбить и добилась своего. Миссис Миллер затряслась от ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34