Как сердечно, как искренне он благодарил ее за спасение матери.
– Дэвид, – пробормотала Эми. – Какой же ты на самом деле, Дэвид Хэтэвей?
Она вздохнула. Вот ей бы стать такой же умной и рассудительной, как Анжелика! Тогда она наверняка смогла бы отделить ложь от истины.
Она не могла слепо довериться Анжелике. Конечно, она говорила с Дэвидом всего пару минут. И видела мрачное выражение его лица.
Но ведь Дэвид воевал. Его тяжело ранили. Может быть, этим объясняется произошедшая в нем перемена, подмеченная Анжеликой?
– Эй, Эми!
Эми обернулась и увидела стоявшую по другую сторону железной садовой калитки миссис Хэтэвей.
– Здравствуйте, миссис Хэтэвей, – сказала она.
– Я увидела, что вы здесь сидите и подумала, а не пригласить ли вас на чашечку чая. Вчера я и поблагодарить-то вас толком не успела.
Эми бросила взгляд на усадьбу. Она знала, что нужно спросить разрешения у Анжелики, но сегодня у тети было много дел. Да даже если бы и спросила, Анжелика все равно ответила бы «нет».
– С удовольствием, – сказала она, поднимаясь.
Миссис Хэтэвей открыла калитку и провела ее в дом. Всю дорогу она говорила без умолку. Эми обнаружила, что эта пожилая дама нравится ей все больше.
– Сюда, – сказала миссис Хэтэвей, открывая дверь.
Эми сразу же заметила различие между этим домом и домом Фиаров. Обе усадьбы были большие, красивые. Но в этом доме стояла мебель, которая принадлежала, судя по всему, не одному поколению Хэтэвеев.
– Это напоминает мне родной дом, – сказала она. Миссис Хэтэвей улыбнулась.
– Чем?
– Конечно, дом у нас маленький и не может сравниться с вашим красотой, – пояснила Эми. – Но здесь чувствуешь себя так же. Вся обстановка будто манит сюда войти.
Как, наверное, нелепо звучат мои слова, подумала Эми. Вечно я что-нибудь сболтну, не подумав.
Миссис Хэтэвей рассмеялась:
– Но мы здесь живем. И потом, если мебель не нравится, всегда можно отправить ее на дрова.
Она провела Эми в гостиную, где было очень тепло и уютно. Эми села на плоский, потертый стул.
– Я позвоню, чтобы принесли чай, – сказала миссис Хэтэвей, дернув за шнурок колокольчика.
Через минуту в комнату вошла горничная, толкая перед собой серебряный столик. У Эми слюнки потекли от запаха свежей выпечки. Миссис Хэтэвей налила чаю Эми, потом себе.
– Ну а теперь расскажите мне о… – начала было миссис Хэтэвей. Потом она посмотрела куда-то мимо Эми и проговорила громче: – Дэвид! Где ты ходишь? Иди к нам!
Обернувшись, Эми увидела стоявшего на лестнице Дэвида. Он медленно, словно нехотя, повернулся. Уж не избегает ли он ее?
Дэвид подошел к дивану и сел возле матери, все с тем же мрачным выражением лица.
– Я пригласила Эми на чай, – сказала миссис Хэтэвей. – Ида испекла твои любимые лепешки.
– И вовсе не мои любимые, – пробормотал Дэвид. – Здравствуйте, Эми.
Он снова злился. Но на что? Он был так с ней обходителен во время первой встречи – и вдруг такая перемена, Эми не могла понять причины столь резкой смены настроения.
– Здравствуйте, Дэвид, – ответила она. Эми с гордостью отметила про себя, что голос ее не дрожит, хотя внутри у нее все трепетало.
Миссис Хэтэвей подала ей чашку горячего чая. Чашка и блюдечко были тоненькими и хрупкими, словно яичная скорлупа, и расписаны веточками кизила.
Женщина широко улыбнулась:
– У этого фарфора удивительная история, Эми. Мой прадед привез его из Франции для своей невесты, Изабеллы. Он обожал ее. На корабле он держал коробку с фарфором в своей каюте. Что только не приключалось в пути – и штормы, и нападения пиратов, и прочие неприятности. Но ничего не разбилось. Сейчас осталось всего несколько чашек, и я очень дорожу ими.
Эми улыбнулась – какая романтичная история.
Она украдкой взглянула на Дэвида. Он переменил положение. Старается, чтобы я не видела изуродованную часть лица, поняла она.
Так вот в чем дело! Он стесняется своей повязки. Потому-то у него такой сердитый и отрешенный вид. Наверное, во время первой встречи он позабыл об этом, подумала она, ведь он так переживал за свою маму.
И как только люди могут думать, что Дэвид способен на что-либо дурное? На мгновение у нее сердце чуть не выскочило из груди.
– Но мне все равно. – Эми прикрыла рот рукой, испугавшись сорвавшихся с ее губ слов, которые выдавали ее мысли.
Дэвид тоже почувствовал себя неловко.
– Что?
Вряд ли он еще со мной заговорит, подумала Эми, так что лучше уж сразу все ему сказать.
– Повязка. Она вовсе не уродует вас. Напротив, придает вам очень мужественный вид. Миссис Хэтэвей порывисто вздохнула.
– Мужественный, – повторила она ровным голосом. И тут Дэвид расхохотался. Громким, раскатистым, заразительным смехом.
Эми едва не пролила чай.
– Что тут смешного? – обиделась она. – Разве я должна была притворяться, что не замечаю повязки на глазу и перебинтованной руки?
– Вы всегда так откровенны, Эми Пирс? – спросил Дэвид.
Она зарделась. Только не это, думала она. Неужели я так и буду краснеть в его присутствии?
– Я выросла в деревне, где люди привыкли говорить то, что думают, – пояснила она. – К тому же на войне ранило много людей. Моего отца…
Голос ее прервался, она сделала глубокий вдох и только потом продолжала:
– Сейчас мой отец на грани смерти. И мне все равно, не будет ли у него глаза, руки или ноги – лишь бы он вернулся домой живой. Дэвид смотрел прямо ей в глаза.
– Вы так считаете? – задал он вопрос.
– Да! – Конечно, а как же иначе? Неужели бы она предпочла видеть отца мертвым, чем живым, но искалеченным?
Миссис Хэтэвей прокашлялась.
– Женщины всегда практичнее мужчин, сынок. Еще чаю, Эми?
Эми протянула ей пустую чашку. Рука ее дрожала, ложка звенела о фарфор.
Дэвид откинулся на спинку дивана, положив ноги прямо в ботинках на полированный столик. Напряжение Эми спало. Она больше не беспокоилась, что ее сочтут глупой.
В основном говорила одна миссис Хэтэвей – к огромному облегчению Эми. Она то и дело поглядывала на Дэвида и ничего не могла с собой поделать. Иногда он улыбался словам матери, и Эми заметила, что при этом у уголка его рта появляется ямочка. Она завороженно смотрела на него.
И вдруг Эми поняла, что и он тоже смотрит прямо ей в лицо.
Он перехватил ее взгляд! В жизни она не была так смущена.
Эми поспешно отвернулась. По крайней мере, он больше не стыдится своей повязки, подумала девушка.
Пробили часы на каминной полке. Уже пять! Она пробыла здесь больше двух часов. А кажется, прошло всего несколько минут.
– Мне пора, – сказала она. – Анжелика будет меня искать.
Дэвид поднялся.
– Я провожу вас домой.
Эми повернулась к миссис Хэтэвей. Поддавшись импульсу, она наклонилась и поцеловала женщину в щеку.
– Все было чудесно, – проговорила она.
– Рада, что вы зашли. – Глаза миссис Хэтэвей сияли от удовольствия. – Не забывайте нас.
Дэвид вывел Эми через черный вход. Погода испортилась. Горизонт затянули темные тучи, заслонившие солнце. Холодный ветер трепал ветви деревьев, шуршал в опавшей листве.
О чём говорить? Теперь, когда рядом не было миссис Хэтэвей, Эми совсем растерялась.
– Будет дождь, – заметил Дэвид.
– Скоро, – добавила Эми. Хоть одно слово. Отлично, Эми, съязвила она.
Они молча дошли до конца дорожки, которая вела к садовой калитке. Казалось, Дэвид погрузился в глубокое раздумье. Эми же пыталась найти, что сказать, но в голову ей ничего не приходило, кроме всяких глупостей.
– Где ваш отец? – наконец спросил Дэвид.
– В Виржинии, – ответила Эми, чувствуя облегчение от того, что молчание нарушено. – Мама поехала туда ухаживать за ним. Так что пока я живу у тети.
– Хотите, я попробую разузнать что-нибудь о нем? – предложил Дэвид.
Эми вспомнила, что то же самое предлагала ей и Анжелика, и вздрогнула.
– А можно?
– У меня в армии остались друзья, – ответил он. – Если вы скажете, в каком городе ваши родители…
– Не знаю, – сказала Эми. – Маме пришлось перевезти его в другое место, потому что там шли бои.
Он вздохнул:
– Так будет труднее. Но я постараюсь. – Спасибо, Дэвид.
Они подошли к калитке. Эми уже собиралась отворить ее, но Дэвид удержал ее за руку и развернул к себе.
– Теперь моя очередь говорить спасибо, – сказал он.
Она удивленно посмотрела на него.
– За что?
– За то, что я перестал жалеть себя. – Он улыбнулся. – По крайней мере, на один вечер.
На нос ей упала большая, увесистая капля. Прежде чем она заметила это, Дэвид отер ее пальцем. Сердце ее бешено заколотилось.
– У вас веснушки, – сказал он. Она прикрыла нос рукой.
– Ненавижу их.
– А мне веснушки нравятся.
Еще одна капля застыла в ее волосах, третья упала на плечо Дэвида – на коричневой шерсти расплылось мокрое пятно.
– Дождь начинается, – сказала Эми. – Если мы расстанемся здесь, оба успеем добраться домой, не вымокнув до нитки. – А про себя подумала: и Анжелика тогда не увидит нас вместе.
Он обогнал ее и открыл калитку.
– Еще увидимся, Эми Пирс, – тихо проговорил он. Скоро.
Эми скользнула в калитку и торопливо пошла к особняку Фиар. Ей хотелось прыгать, скакать от радости. Он – хотел увидеться с ней!
Звон разбитого стекла.
Сверху посыпались осколки.
Истошный женский крик. Эми посмотрела вверх.
Что– то выпало из окна на третьем этаже. Что-то большое. Человек!
– Помогите! – закричала Эми. И не услышала своего крика.
Нелли. Это была Нелли.
Глава 7
– Неееет! – вырвалось у Эми.
Нелли падала вниз, лицо ее было перекошено от ужаса.
Она упала лицом вниз на мощеную дорожку. Раздался звук, словно шлепнулась на деревянный пол тыква.
Эми подбежала к Нелли и бросилась на колени рядом с бездыханным телом.
– Господи, Нелли, – прошептала она. – Как же это случилось?
Горничная застонала.
Эми встрепенулась. Нелли была еще жива!
Ой, сколько крови! Целая лужа. Она растекалась под телом Нелли, окрашивая камни в алый цвет.
Эми осторожно перевернула Нелли на спину.
Лицо Нелли превратилось в кровавое месиво.
Острые камни разодрали кожу. Эми видела ниточки мышц и переплетение вен.
Один глаз Нелли вдавился в череп. Другой налился кровью.
Нижняя губа оторвана. Зубы выбиты, раскрошены.
Эми заметила осколки кости, белеющие в темных волосах Нелли. У нее был раскроен череп.
Эми знала, что ничем не может помочь. Ей хотелось убежать, забыться. Но она не могла бросить Нелли. Не сейчас.
Эми с трудом глотнула. Осторожно тронула Нелли за плечо.
– Я здесь. Я рядом, Нелли. Я не оставлю тебя. Изувеченные губы шевельнулись. Изо рта потекла кровь, перемешанная с осколками зубов.
– Эми, – выдавилаона. – Будь… осторожна… с…
Нелли издала булькающий звук. На губах пузырилась кровавая пена, стекавшая на землю. Она сжала руку Эми.
На какой-то миг Эми успокоилась. Она погладила Нелли по подбородку и глубоко вздохнула.
Эми посмотрела на свою руку. С пальцев капала кровь, ручейками сбегала по запястью.
Эми словно оцепенела. Не могла ни о чем думать.
Тут задняя дверь распахнулась. Из дома выбежала Анжелика. Она что-то кричала. Эми видела, как открывался и закрывался ее рот. Но не слышала ни единого слова.
Кто– то подхватил Эми сзади и поставил на ноги.
– Эми! – Уже другой голос. Громче. – Эми!
Дэвид. Это был голос Дэвида. Ее обнимала его сильная рука.
Только тогда она поняла, что кричит. Но не могла остановиться. Глаза ее были прикованы к изуродованному лицу Нелли.
Дэвид притянул ее к себе. Эми крепко сжала зубы, чтобы перестать кричать.
– Дэвид, отведи ее в дом, – велела Анжелика.
Дэвид почти силой заставил Эми пойти с ним. Она едва держалась на ногах. Колени подкашивались. У двери Эми обернулась. Посмотреть на Нелли в последний раз.
Что делала Анжелика? Разве она не знала, что Нелли уже не помочь?
Эми содрогнулась, увидев, как Анжелика промокает платком изувеченное, окровавленное лицо Нелли. Потом она аккуратно сложила пропитавшийся кровью платок и сунула его в карман.
– Не смотрите туда, – проговорил Дэвид. – Пойдемте в дом. – Он повел ее вовнутрь, мимо насмерть перепуганных слуг.
– Не могу поверить, что все это на самом деле. Еще вчера она была у меня в комнате, смеялась, болтала без умолку. А теперь… – Эми всхлипнула, плечи ее затряслись.
– Не надо, – жестко сказал Дэвид. – Так нельзя. Постарайтесь забыть…
– Забыть! – она задохнулась от возмущения. – Как я могу?…
Он издал возглас нетерпения.
– Сядьте, – сказал он, подталкивая ее к дивану в гостиной.
Дэвид советовал ей забыть о том, что случилось. Но Эми видела, что он едва справляется с собственными чувствами. Губы его вытянулись в жесткую линию.
Дэвид вынул платок и вытер ее лицо и руки. Ткань окрасилась алым.
Кровь. Кровь Нелли.
Эми стало дурно. Она крепко зажмурилась, ожидая, пока пройдет приступ тошноты.
– Дэвид! – Эми открыла глаза: в комнату вбежала Ханна и сразу же бросилась к нему. – Дэвид, что случилось? Мама мне не говорит.
Дэвид осторожно отвел ее руки.
– Она просто заботится о тебе, – объяснил он.
– Нет! – вскрикнула девочка. – Скажите мне, что случилось.
– Это Нелли, – раздался тихий голосок Джулии. Она стояла в дверях. Лицо белое как мел, тело била крупная дрожь.
Эми встала и подошла к ней.
– Я видела, как она упала, – сказала Джулия ровным голосом. – Она пролетела мимо моего окна.
– Ох, Джулия. – Эми взяла девочку за руки и усадила на диван. В комнате было тепло, но ладони Джулии были холодными и влажными.
– Эми? Девочки? – донесся голос Анжелики. Через мгновение она вошла в комнату.
– Мне было страшно, мама, – всхлипнула Ханна, прижимаясь к груди Дэвида.
– Ну, ну, дорогая, – успокаивала ее Анжелика. – Уже все хорошо.
Анжелика метнула на Эми неопределенный взгляд.
– Лучше пойди к себе и переоденься, – сказала она. – Тебе станет лучше.
Эми снова вспомнила о крови. О крови Нелли. К горлу подкатил комок тошноты. Она вскочила и выбежала из комнаты.
Эми поднялась по лестнице. Она уже открыла было дверь своей комнаты, но тут ее словно что-то остановило. Какое-то смутное чувство. Ей нужно подняться на верхний этаж.
Она не знала, откуда взялось это ощущение. Но оно полностью подчинило ее себе. Эми повернула назад и, поднялась этажом выше.
Повинуясь все тому же чувству, она направилась к двери комнаты, где они гадали с Анжеликой.
Ноги словно сами несли ее вперед. Что со мной происходит?
Она открыла дверь – шумно глотнула воздух. Из оконной рамы торчали осколки разбитого стекла.
Нелли была в этой комнате. У Эми защемило сердце.
Она заметила на полу перышко. Нагнулась и подняла его.
– Бедная Нелли, – пробормотала она.
И тут Эми увидела на столе карты Анжелики. Не раздумывая, она взяла колоду в руки. От карт исходило тепло. Зовущее тепло.
Анжелика сказала, карты говорили с Эми. Может быть, это они позвали ее наверх?
Эми лихорадило. Невероятно, подумала она. Но уверенности в этом не было.
Эми стала тасовать колоду. И снова у нее возникло странное, неприятное чувство, что она не властна над своими руками.
Но на этот раз она не противилась.
Она мешала карты привычными движениями, будто проделывала это уже тысячу раз. Руки сами знали, когда остановиться.
Верхняя карта будто выскальзывала у нее из пальцев.
Эми перевернула ее.
Карта Смерти.
На Эми черными пустыми глазницами таращился ухмыляющийся скелет. В рыцарских доспехах, он восседал верхом на белой лошади на угольно-черном фоне. Единственное цветное пятно – алый крест на шлеме скелета. Алый.
Алый, как кровь Нелли.
Да, сегодня Эми коснулась смерть – пусть это была смерть другого человека.
Это ли хотели сказать ей карты? – спрашивала себя Эми. Нет. Она чувствовала, что не только это.
Закрыв глаза, Эми отдалась своей силе. Она вложила карту Смерти в колоду и снова принялась тасовать карты.
И вновь что-то подсказало ей, когда остановиться. Она открыла глаза. Перевернула верхнюю карту. Смерть.
Мне нечего бояться, говорила она себе. Карты лишь подтверждают то, что уже сказали.
Она было отложила карты в сторону – и снова принялась мешать их.
Она уже знала, какая карта окажется сверху. Но все равно открыла ее. Так было нужно.
Смерть.
Страшный оскал скелета.
– Эми?
Дэвид испугал ее. Она выронила карты и резко обернулась. Наверное, выглядела она ужасно, потому что Дэвид подошел к ней и взял за руку.
– Не нужно было вам приходить сюда, – сказал он, окидывая взглядом разбитое окно.
– Я должна была, – возразила она. – Не волнуйтесь. Я не упаду в обморок. Что вы здесь делаете?
В лучах заходящего солнца блестела черная повязка на глазу.
– Хотел удостовериться, что все в порядке. Вы сказали, что все хорошо. Но я не был уверен, что вы говорите правду.
– Вы зря не поверили. – Эми мгновение колебалась, не зная, как он воспримет ее вопрос. Потом решилась: – Вы действительно думаете, что человек может забыть подобное? Как кто-то на его глазах погиб чудовищной смертью?
На лице его появилось мрачное, даже сердитое выражение. Как быстро меняется его настроение, подумала Эми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Дэвид, – пробормотала Эми. – Какой же ты на самом деле, Дэвид Хэтэвей?
Она вздохнула. Вот ей бы стать такой же умной и рассудительной, как Анжелика! Тогда она наверняка смогла бы отделить ложь от истины.
Она не могла слепо довериться Анжелике. Конечно, она говорила с Дэвидом всего пару минут. И видела мрачное выражение его лица.
Но ведь Дэвид воевал. Его тяжело ранили. Может быть, этим объясняется произошедшая в нем перемена, подмеченная Анжеликой?
– Эй, Эми!
Эми обернулась и увидела стоявшую по другую сторону железной садовой калитки миссис Хэтэвей.
– Здравствуйте, миссис Хэтэвей, – сказала она.
– Я увидела, что вы здесь сидите и подумала, а не пригласить ли вас на чашечку чая. Вчера я и поблагодарить-то вас толком не успела.
Эми бросила взгляд на усадьбу. Она знала, что нужно спросить разрешения у Анжелики, но сегодня у тети было много дел. Да даже если бы и спросила, Анжелика все равно ответила бы «нет».
– С удовольствием, – сказала она, поднимаясь.
Миссис Хэтэвей открыла калитку и провела ее в дом. Всю дорогу она говорила без умолку. Эми обнаружила, что эта пожилая дама нравится ей все больше.
– Сюда, – сказала миссис Хэтэвей, открывая дверь.
Эми сразу же заметила различие между этим домом и домом Фиаров. Обе усадьбы были большие, красивые. Но в этом доме стояла мебель, которая принадлежала, судя по всему, не одному поколению Хэтэвеев.
– Это напоминает мне родной дом, – сказала она. Миссис Хэтэвей улыбнулась.
– Чем?
– Конечно, дом у нас маленький и не может сравниться с вашим красотой, – пояснила Эми. – Но здесь чувствуешь себя так же. Вся обстановка будто манит сюда войти.
Как, наверное, нелепо звучат мои слова, подумала Эми. Вечно я что-нибудь сболтну, не подумав.
Миссис Хэтэвей рассмеялась:
– Но мы здесь живем. И потом, если мебель не нравится, всегда можно отправить ее на дрова.
Она провела Эми в гостиную, где было очень тепло и уютно. Эми села на плоский, потертый стул.
– Я позвоню, чтобы принесли чай, – сказала миссис Хэтэвей, дернув за шнурок колокольчика.
Через минуту в комнату вошла горничная, толкая перед собой серебряный столик. У Эми слюнки потекли от запаха свежей выпечки. Миссис Хэтэвей налила чаю Эми, потом себе.
– Ну а теперь расскажите мне о… – начала было миссис Хэтэвей. Потом она посмотрела куда-то мимо Эми и проговорила громче: – Дэвид! Где ты ходишь? Иди к нам!
Обернувшись, Эми увидела стоявшего на лестнице Дэвида. Он медленно, словно нехотя, повернулся. Уж не избегает ли он ее?
Дэвид подошел к дивану и сел возле матери, все с тем же мрачным выражением лица.
– Я пригласила Эми на чай, – сказала миссис Хэтэвей. – Ида испекла твои любимые лепешки.
– И вовсе не мои любимые, – пробормотал Дэвид. – Здравствуйте, Эми.
Он снова злился. Но на что? Он был так с ней обходителен во время первой встречи – и вдруг такая перемена, Эми не могла понять причины столь резкой смены настроения.
– Здравствуйте, Дэвид, – ответила она. Эми с гордостью отметила про себя, что голос ее не дрожит, хотя внутри у нее все трепетало.
Миссис Хэтэвей подала ей чашку горячего чая. Чашка и блюдечко были тоненькими и хрупкими, словно яичная скорлупа, и расписаны веточками кизила.
Женщина широко улыбнулась:
– У этого фарфора удивительная история, Эми. Мой прадед привез его из Франции для своей невесты, Изабеллы. Он обожал ее. На корабле он держал коробку с фарфором в своей каюте. Что только не приключалось в пути – и штормы, и нападения пиратов, и прочие неприятности. Но ничего не разбилось. Сейчас осталось всего несколько чашек, и я очень дорожу ими.
Эми улыбнулась – какая романтичная история.
Она украдкой взглянула на Дэвида. Он переменил положение. Старается, чтобы я не видела изуродованную часть лица, поняла она.
Так вот в чем дело! Он стесняется своей повязки. Потому-то у него такой сердитый и отрешенный вид. Наверное, во время первой встречи он позабыл об этом, подумала она, ведь он так переживал за свою маму.
И как только люди могут думать, что Дэвид способен на что-либо дурное? На мгновение у нее сердце чуть не выскочило из груди.
– Но мне все равно. – Эми прикрыла рот рукой, испугавшись сорвавшихся с ее губ слов, которые выдавали ее мысли.
Дэвид тоже почувствовал себя неловко.
– Что?
Вряд ли он еще со мной заговорит, подумала Эми, так что лучше уж сразу все ему сказать.
– Повязка. Она вовсе не уродует вас. Напротив, придает вам очень мужественный вид. Миссис Хэтэвей порывисто вздохнула.
– Мужественный, – повторила она ровным голосом. И тут Дэвид расхохотался. Громким, раскатистым, заразительным смехом.
Эми едва не пролила чай.
– Что тут смешного? – обиделась она. – Разве я должна была притворяться, что не замечаю повязки на глазу и перебинтованной руки?
– Вы всегда так откровенны, Эми Пирс? – спросил Дэвид.
Она зарделась. Только не это, думала она. Неужели я так и буду краснеть в его присутствии?
– Я выросла в деревне, где люди привыкли говорить то, что думают, – пояснила она. – К тому же на войне ранило много людей. Моего отца…
Голос ее прервался, она сделала глубокий вдох и только потом продолжала:
– Сейчас мой отец на грани смерти. И мне все равно, не будет ли у него глаза, руки или ноги – лишь бы он вернулся домой живой. Дэвид смотрел прямо ей в глаза.
– Вы так считаете? – задал он вопрос.
– Да! – Конечно, а как же иначе? Неужели бы она предпочла видеть отца мертвым, чем живым, но искалеченным?
Миссис Хэтэвей прокашлялась.
– Женщины всегда практичнее мужчин, сынок. Еще чаю, Эми?
Эми протянула ей пустую чашку. Рука ее дрожала, ложка звенела о фарфор.
Дэвид откинулся на спинку дивана, положив ноги прямо в ботинках на полированный столик. Напряжение Эми спало. Она больше не беспокоилась, что ее сочтут глупой.
В основном говорила одна миссис Хэтэвей – к огромному облегчению Эми. Она то и дело поглядывала на Дэвида и ничего не могла с собой поделать. Иногда он улыбался словам матери, и Эми заметила, что при этом у уголка его рта появляется ямочка. Она завороженно смотрела на него.
И вдруг Эми поняла, что и он тоже смотрит прямо ей в лицо.
Он перехватил ее взгляд! В жизни она не была так смущена.
Эми поспешно отвернулась. По крайней мере, он больше не стыдится своей повязки, подумала девушка.
Пробили часы на каминной полке. Уже пять! Она пробыла здесь больше двух часов. А кажется, прошло всего несколько минут.
– Мне пора, – сказала она. – Анжелика будет меня искать.
Дэвид поднялся.
– Я провожу вас домой.
Эми повернулась к миссис Хэтэвей. Поддавшись импульсу, она наклонилась и поцеловала женщину в щеку.
– Все было чудесно, – проговорила она.
– Рада, что вы зашли. – Глаза миссис Хэтэвей сияли от удовольствия. – Не забывайте нас.
Дэвид вывел Эми через черный вход. Погода испортилась. Горизонт затянули темные тучи, заслонившие солнце. Холодный ветер трепал ветви деревьев, шуршал в опавшей листве.
О чём говорить? Теперь, когда рядом не было миссис Хэтэвей, Эми совсем растерялась.
– Будет дождь, – заметил Дэвид.
– Скоро, – добавила Эми. Хоть одно слово. Отлично, Эми, съязвила она.
Они молча дошли до конца дорожки, которая вела к садовой калитке. Казалось, Дэвид погрузился в глубокое раздумье. Эми же пыталась найти, что сказать, но в голову ей ничего не приходило, кроме всяких глупостей.
– Где ваш отец? – наконец спросил Дэвид.
– В Виржинии, – ответила Эми, чувствуя облегчение от того, что молчание нарушено. – Мама поехала туда ухаживать за ним. Так что пока я живу у тети.
– Хотите, я попробую разузнать что-нибудь о нем? – предложил Дэвид.
Эми вспомнила, что то же самое предлагала ей и Анжелика, и вздрогнула.
– А можно?
– У меня в армии остались друзья, – ответил он. – Если вы скажете, в каком городе ваши родители…
– Не знаю, – сказала Эми. – Маме пришлось перевезти его в другое место, потому что там шли бои.
Он вздохнул:
– Так будет труднее. Но я постараюсь. – Спасибо, Дэвид.
Они подошли к калитке. Эми уже собиралась отворить ее, но Дэвид удержал ее за руку и развернул к себе.
– Теперь моя очередь говорить спасибо, – сказал он.
Она удивленно посмотрела на него.
– За что?
– За то, что я перестал жалеть себя. – Он улыбнулся. – По крайней мере, на один вечер.
На нос ей упала большая, увесистая капля. Прежде чем она заметила это, Дэвид отер ее пальцем. Сердце ее бешено заколотилось.
– У вас веснушки, – сказал он. Она прикрыла нос рукой.
– Ненавижу их.
– А мне веснушки нравятся.
Еще одна капля застыла в ее волосах, третья упала на плечо Дэвида – на коричневой шерсти расплылось мокрое пятно.
– Дождь начинается, – сказала Эми. – Если мы расстанемся здесь, оба успеем добраться домой, не вымокнув до нитки. – А про себя подумала: и Анжелика тогда не увидит нас вместе.
Он обогнал ее и открыл калитку.
– Еще увидимся, Эми Пирс, – тихо проговорил он. Скоро.
Эми скользнула в калитку и торопливо пошла к особняку Фиар. Ей хотелось прыгать, скакать от радости. Он – хотел увидеться с ней!
Звон разбитого стекла.
Сверху посыпались осколки.
Истошный женский крик. Эми посмотрела вверх.
Что– то выпало из окна на третьем этаже. Что-то большое. Человек!
– Помогите! – закричала Эми. И не услышала своего крика.
Нелли. Это была Нелли.
Глава 7
– Неееет! – вырвалось у Эми.
Нелли падала вниз, лицо ее было перекошено от ужаса.
Она упала лицом вниз на мощеную дорожку. Раздался звук, словно шлепнулась на деревянный пол тыква.
Эми подбежала к Нелли и бросилась на колени рядом с бездыханным телом.
– Господи, Нелли, – прошептала она. – Как же это случилось?
Горничная застонала.
Эми встрепенулась. Нелли была еще жива!
Ой, сколько крови! Целая лужа. Она растекалась под телом Нелли, окрашивая камни в алый цвет.
Эми осторожно перевернула Нелли на спину.
Лицо Нелли превратилось в кровавое месиво.
Острые камни разодрали кожу. Эми видела ниточки мышц и переплетение вен.
Один глаз Нелли вдавился в череп. Другой налился кровью.
Нижняя губа оторвана. Зубы выбиты, раскрошены.
Эми заметила осколки кости, белеющие в темных волосах Нелли. У нее был раскроен череп.
Эми знала, что ничем не может помочь. Ей хотелось убежать, забыться. Но она не могла бросить Нелли. Не сейчас.
Эми с трудом глотнула. Осторожно тронула Нелли за плечо.
– Я здесь. Я рядом, Нелли. Я не оставлю тебя. Изувеченные губы шевельнулись. Изо рта потекла кровь, перемешанная с осколками зубов.
– Эми, – выдавилаона. – Будь… осторожна… с…
Нелли издала булькающий звук. На губах пузырилась кровавая пена, стекавшая на землю. Она сжала руку Эми.
На какой-то миг Эми успокоилась. Она погладила Нелли по подбородку и глубоко вздохнула.
Эми посмотрела на свою руку. С пальцев капала кровь, ручейками сбегала по запястью.
Эми словно оцепенела. Не могла ни о чем думать.
Тут задняя дверь распахнулась. Из дома выбежала Анжелика. Она что-то кричала. Эми видела, как открывался и закрывался ее рот. Но не слышала ни единого слова.
Кто– то подхватил Эми сзади и поставил на ноги.
– Эми! – Уже другой голос. Громче. – Эми!
Дэвид. Это был голос Дэвида. Ее обнимала его сильная рука.
Только тогда она поняла, что кричит. Но не могла остановиться. Глаза ее были прикованы к изуродованному лицу Нелли.
Дэвид притянул ее к себе. Эми крепко сжала зубы, чтобы перестать кричать.
– Дэвид, отведи ее в дом, – велела Анжелика.
Дэвид почти силой заставил Эми пойти с ним. Она едва держалась на ногах. Колени подкашивались. У двери Эми обернулась. Посмотреть на Нелли в последний раз.
Что делала Анжелика? Разве она не знала, что Нелли уже не помочь?
Эми содрогнулась, увидев, как Анжелика промокает платком изувеченное, окровавленное лицо Нелли. Потом она аккуратно сложила пропитавшийся кровью платок и сунула его в карман.
– Не смотрите туда, – проговорил Дэвид. – Пойдемте в дом. – Он повел ее вовнутрь, мимо насмерть перепуганных слуг.
– Не могу поверить, что все это на самом деле. Еще вчера она была у меня в комнате, смеялась, болтала без умолку. А теперь… – Эми всхлипнула, плечи ее затряслись.
– Не надо, – жестко сказал Дэвид. – Так нельзя. Постарайтесь забыть…
– Забыть! – она задохнулась от возмущения. – Как я могу?…
Он издал возглас нетерпения.
– Сядьте, – сказал он, подталкивая ее к дивану в гостиной.
Дэвид советовал ей забыть о том, что случилось. Но Эми видела, что он едва справляется с собственными чувствами. Губы его вытянулись в жесткую линию.
Дэвид вынул платок и вытер ее лицо и руки. Ткань окрасилась алым.
Кровь. Кровь Нелли.
Эми стало дурно. Она крепко зажмурилась, ожидая, пока пройдет приступ тошноты.
– Дэвид! – Эми открыла глаза: в комнату вбежала Ханна и сразу же бросилась к нему. – Дэвид, что случилось? Мама мне не говорит.
Дэвид осторожно отвел ее руки.
– Она просто заботится о тебе, – объяснил он.
– Нет! – вскрикнула девочка. – Скажите мне, что случилось.
– Это Нелли, – раздался тихий голосок Джулии. Она стояла в дверях. Лицо белое как мел, тело била крупная дрожь.
Эми встала и подошла к ней.
– Я видела, как она упала, – сказала Джулия ровным голосом. – Она пролетела мимо моего окна.
– Ох, Джулия. – Эми взяла девочку за руки и усадила на диван. В комнате было тепло, но ладони Джулии были холодными и влажными.
– Эми? Девочки? – донесся голос Анжелики. Через мгновение она вошла в комнату.
– Мне было страшно, мама, – всхлипнула Ханна, прижимаясь к груди Дэвида.
– Ну, ну, дорогая, – успокаивала ее Анжелика. – Уже все хорошо.
Анжелика метнула на Эми неопределенный взгляд.
– Лучше пойди к себе и переоденься, – сказала она. – Тебе станет лучше.
Эми снова вспомнила о крови. О крови Нелли. К горлу подкатил комок тошноты. Она вскочила и выбежала из комнаты.
Эми поднялась по лестнице. Она уже открыла было дверь своей комнаты, но тут ее словно что-то остановило. Какое-то смутное чувство. Ей нужно подняться на верхний этаж.
Она не знала, откуда взялось это ощущение. Но оно полностью подчинило ее себе. Эми повернула назад и, поднялась этажом выше.
Повинуясь все тому же чувству, она направилась к двери комнаты, где они гадали с Анжеликой.
Ноги словно сами несли ее вперед. Что со мной происходит?
Она открыла дверь – шумно глотнула воздух. Из оконной рамы торчали осколки разбитого стекла.
Нелли была в этой комнате. У Эми защемило сердце.
Она заметила на полу перышко. Нагнулась и подняла его.
– Бедная Нелли, – пробормотала она.
И тут Эми увидела на столе карты Анжелики. Не раздумывая, она взяла колоду в руки. От карт исходило тепло. Зовущее тепло.
Анжелика сказала, карты говорили с Эми. Может быть, это они позвали ее наверх?
Эми лихорадило. Невероятно, подумала она. Но уверенности в этом не было.
Эми стала тасовать колоду. И снова у нее возникло странное, неприятное чувство, что она не властна над своими руками.
Но на этот раз она не противилась.
Она мешала карты привычными движениями, будто проделывала это уже тысячу раз. Руки сами знали, когда остановиться.
Верхняя карта будто выскальзывала у нее из пальцев.
Эми перевернула ее.
Карта Смерти.
На Эми черными пустыми глазницами таращился ухмыляющийся скелет. В рыцарских доспехах, он восседал верхом на белой лошади на угольно-черном фоне. Единственное цветное пятно – алый крест на шлеме скелета. Алый.
Алый, как кровь Нелли.
Да, сегодня Эми коснулась смерть – пусть это была смерть другого человека.
Это ли хотели сказать ей карты? – спрашивала себя Эми. Нет. Она чувствовала, что не только это.
Закрыв глаза, Эми отдалась своей силе. Она вложила карту Смерти в колоду и снова принялась тасовать карты.
И вновь что-то подсказало ей, когда остановиться. Она открыла глаза. Перевернула верхнюю карту. Смерть.
Мне нечего бояться, говорила она себе. Карты лишь подтверждают то, что уже сказали.
Она было отложила карты в сторону – и снова принялась мешать их.
Она уже знала, какая карта окажется сверху. Но все равно открыла ее. Так было нужно.
Смерть.
Страшный оскал скелета.
– Эми?
Дэвид испугал ее. Она выронила карты и резко обернулась. Наверное, выглядела она ужасно, потому что Дэвид подошел к ней и взял за руку.
– Не нужно было вам приходить сюда, – сказал он, окидывая взглядом разбитое окно.
– Я должна была, – возразила она. – Не волнуйтесь. Я не упаду в обморок. Что вы здесь делаете?
В лучах заходящего солнца блестела черная повязка на глазу.
– Хотел удостовериться, что все в порядке. Вы сказали, что все хорошо. Но я не был уверен, что вы говорите правду.
– Вы зря не поверили. – Эми мгновение колебалась, не зная, как он воспримет ее вопрос. Потом решилась: – Вы действительно думаете, что человек может забыть подобное? Как кто-то на его глазах погиб чудовищной смертью?
На лице его появилось мрачное, даже сердитое выражение. Как быстро меняется его настроение, подумала Эми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10