Синта Меллоу умолчала о такой стороне вопроса, но все и так понятно. Сомневаюсь, что СБП участвует в контрабандных делах Тони Велтон и перепродает товары поселенцев. Меллоу не сообщила мне, откуда поступают деньги, но зато она сказала, куда они идут. Она привела неоспоримые доказательства, что Фрост направляет большую часть своих незарегистрированных доходов Железноголовым, и никому другому. И хотя я пока не могу доказать, что доходы от контрабандной торговли техникой поселенцев служат подспорьем для Железноголовых, такой вывод напрашивается сам собой.
Если верить отчетам Синты Меллоу, Фрост покупает поддержку Железноголовых на те деньги, которые выручает от сделок с их злейшими врагами. Как мы видим, Фрост ест из всех кормушек.
Проект поселенцев представил Тирло Верик. Он, как бы это помягче сказать, широко использует взятки и «комиссионные», чтобы протолкнуть свой товар и добиться признания своего проекта в приемной комиссии. По крайней мере он пытался подкупить Деврея. Предъявить обвинение во взяточничестве довольно трудно, поскольку необходимо, чтобы сознались обе стороны – дающая и принимающая, – но достаточно и сообщения Деврея. Я прямо жду, что при следующей встрече Верик положит мне на стол пухлый старомодный конверт, набитый ценными бумагами. Еще мне кажется, что Деврей подозревает его в том, что он имеет какие-то связи с «железным» бизнесом. Ничего не могу дополнить, поскольку Деврей только намекнул на это. У него самого явно недостаточно информации.
Но сумею ли я или не сумею найти доказательства против этих двух людей, главное не это. Вопрос в технологии. Невзирая на сомнительные маневры обоих конкурсантов, они предоставили два технически совершенных проекта. Мне предстоит сделать выбор в пользу философии, стоящей за каждым из них. Система, основанная на труде Трехзаконных роботов, безупречна, но смогут ли они пойти на оправданный риск, если зациклены на безопасных решениях проблемы? Или система под управлением людей, которая, разумеется, позволит нам взять свою судьбу в собственные руки, но заставит положиться на ненадежные человеческие суждения? Конкурс на лучший проект вселил в меня мало веры в лучшие свойства человеческой природы, но ведь вины роботов в том, к чему мы пришли на Инферно, не меньше. Как мне выбрать между двумя преступниками? Если я предпочту одного другому, не приведет ли это к еще худшим последствиям? Можно ли идти на уступки, принимая как должное такое недостойное поведение людей, которые поставляют технику, чтобы спасти этот мир?
Что мне делать? Я искренне надеюсь, что найду решение – и чем скорее, тем лучше.
Если мне хоть сколько-то повезет, вы никогда не прочтете эти слова и даже никогда не узнаете, что я их писал. Но если вы получили мое письмо, я желаю вам мудрости и мужества, чтобы вынести осторожное и правильное решение. Наша планета слишком часто страдала от ошибок правителей. Еще одной ошибки она не переживет.
Удачи вам, Правитель Крэш.
Искренне ваш, Хэнто Грег».
Внизу на листе было торопливо и небрежно нацарапано еще несколько слов. «Решил. Объявить на послезавт. прием. Контрл. инфернт, Н.Р. в Вал. Позже дописать письм. ХГ».
Альвар Крэш положил письмо на стол и поднялся. Проклятие! Если бы он получил сведения, которые вычитал из письма, раньше, то…
То все равно ничего бы не изменилось. И это было самым печальным. Письмо мертвого человека только запутало дело. Грег добавил ему еще больше новых вопросов, а он еще не нашел ответов на старые!
Дональд. Дональд может что-нибудь посоветовать. Но Крэш не намеревался показывать Дональду это письмо, поскольку его содержание не было предназначено для робота.
– Дональд, – позвал Крэш.
Глаза Дональда полыхнули голубизной, и он повернул голову в сторону хозяина.
– Да, сэр?
– В чем состоял, по твоему мнению, мотив убийства Грега?
– Пока мы не получим новых сведений по этому делу, сэр, я не могу дать вам ответ. Хотя мне кажется, что настало время отсеять некоторые из мотивов, которые мы прежде считали вероятными.
– Да неужели, черт возьми? Ну-ка расскажи мне о них.
– С каждой минутой все меньше и меньше похоже на то, что это убийство имело целью свержение режима колонистов на Инферно.
Крэш кивнул и сказал:
– Ситуация постепенно входит в привычное русло. Если бы заговорщики собирались устроить переворот, они бы уже начали его с оружием в руках или как-нибудь еще. Следовательно, переворот тут ни при чем. Дальше.
– Во-вторых, мы можем рассматривать смену Правителя как мотив, если исключить Шелабаса Квеллама. Он ведь тоже мог нанести удар, чтобы добиться власти. Если бы новым Назначенным оказались Серо Фрост или Симкор Беддл, это могло бы показаться крайне подозрительным. Поскольку этого не произошло, данный мотив утратил силу.
– Спасибо за скрытый комплимент, Дональд, но можешь мне поверить, что найдутся люди, сомневающиеся в том, что я – законный Назначенный. Я не провидец, но я уверен, что вскоре пойдут блуждать дикие слухи о том, что я подделал документы на Назначение и собственноручно грохнул Грега. Тело обнаружил опять же я.
– Заверяю вас, сэр, что не собирался делать вам комплиментов. К тому же я был с вами, когда вы вошли в спальню Грега. Даже если вы пронесли бластер такой же конфигурации, как и Биссал, и оборудование для отключения роботов, как у Биссала, и если вы сумели вынуть бластер из какого-то потайного кармана, выстрелить четыре раза, спрятать бластер обратно – и все это за несколько секунд, – все равно это сделали не вы. В принципе это возможно, но тем не менее Грега убили не вы.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Крэш.
– Разряд из бластера высвобождает определенное количество энергии, понадобилось четыре выстрела – Грег и трое роботов охраны, – а когда я вошел, температура в комнате была нормальной. Я знаю, что вы не сделали бы это, потому что это было физически невозможно. А что до сплетен, о которых вы упомянули, некоторые из них уже проскочили по разным каналам видеосвязи. Но они не должны волновать вас.
Дональд помолчал и продолжил:
– Главное в чем: вы не убивали Грега и все-таки стали Правителем. Смена Правителя не является мотивом убийства – если только заговорщики не предполагали, что Квеллам останется Назначенным. Я не могу поверить, что заговорщики оказались так некомпетентны.
– Разве что заговорщики знали, что я избран новым Назначенным, и хотели, чтобы я принял пост.
– Но зачем? – удивился Дональд.
– Понятия не имею, – признался Крэш. – Согласен, звучит неправдоподобно.
– Да, сэр. В любом случае существует еще несколько мотивов, которые тоже представляются все менее вероятными. Например, личные мотивации. Если бы это убийство было совершено в состоянии аффекта, оно не было бы так тщательно подготовлено. То же самое можно сказать и о том, кто хотел просто отомстить. То есть человек, у которого могли бы быть какие-то личные причины желать смерти Правителя, не стал бы набирать себе столько сообщников. Наконец, проверка личной переписки Грега и его контактов с окружающими совершенно исключает вмешательство какой-либо «брошенной любви» или ревнивого мужа и тому подобных неурядиц в личной жизни.
– Итак, это не было попыткой переворота, стремлением захватить место Правителя, и ревнивый муж тоже ни при чем.
– Да, сэр. Если только мои рассуждения достаточно логичны.
– Достаточно. Что у нас остается? – спросил Крэш.
– Любовь, власть и богатство – вот классические мотивы для совершения преступлений. Мы уже проанализировали два из них, остался третий.
– Другими словами, кто-то убил Грега в надежде урвать побольше денег, – произнес Крэш.
– Да, сэр. Судя по вашим интонациям, вы тоже пришли к такому выводу.
– Именно, Дональд. Но я почувствовал себя уверенней, когда услышал этот вывод от тебя. – Крэш вздохнул и откинулся на спинку огромного правительственного кресла. Черт возьми, пока единственным человеком, которого шериф Альвар Крэш мог с полным правом считать остающимся вне подозрений, был сам Альвар Крэш! Правда, не все этому поверят…
Деньги в качестве мотива. Очень уж старомодный вид мотива на такой планете, как Инферно, где роботы производят все, что пожелаешь, и деньги потеряли цену. Но если экономика, построенная на роботах, потерпит поражение, то слова «богатство» и «бедность» снова приобретут первоначальное значение. Тогда вернется денежная система экономики, и деньги вполне могут стать причиной преступления. И из проекта по преобразованию климата можно выжать громадные доходы.
Кто же мог руководствоваться денежным вопросом? Велтон, Верик, Беддл, Фрост, кто-то из этих чертовых «железячников» – проклятие, ведь даже эти два робота могли пойти на такое ради денег! Просперо нужны средства, чтобы платить «железячникам» за работу. Естественно, что с точки зрения Новых роботов хватило бы и того, что Грег собирался их демонтировать. И еще Деврей. А что Деврей? Крэш доверял ему, хотя сперва слегка и сомневался на его счет. Но тогда какого черта Деврей не рассказал ему о том, что Верик нечист на руку? Может, потому, что Деврей просто осторожен – очень, очень осторожен. А может, он сам не доверял Крэшу? Или Верик наконец назвал подходящую для Деврея цену… Мой Бог! Если репутация Деврея запятнана, у него могут оказаться весьма веские финансовые причины войти в заговор! А Крэш сам посвятил его во все детали расследования.
Любой из них поодиночке – или объединившись с кем-то другим – мог раздобыть необходимое оборудование и доступ к необходимой информации, чтобы повредить ПОСов и нанять Оттли Биссала.
Оттли Биссал! Реальный убийца. Тот, кто нажал на спусковой крючок. Так легко позабыть о нем в круговороте громких имен! Невзирая на то, сколько исполнителей и служителей закона были задействованы в операции, Биссал мог что-то знать. Именно он был нужен Крэшу. Ему был нужен Оттли Биссал, нужны те сведения, которые он хранил в своей башке. Но Крэш чувствовал, хотя и боялся признаться в этом самому себе, что с каждым днем, с каждым часом и даже минутой остается все меньше надежды, что он когда-нибудь доберется до этих сведений.
Помощница шерифа Жанти Феррар вышла из грязного многоквартирного дома, следуя по пятам за своей напарницей, офицером по имени Шах и роботом Геральдом-1342. Под лучами яркого солнца Жанти пришлось сощуриться. Восемь часов назад они втроем начали свой путь в предрассветных сумерках. Теперь они устроились в тени здания, наблюдая за домом номер 533, ожидая, когда некий Ортли Бассал вернется с прогулки.
Они были уже по горло сыты проверкой людей, чьи имена совпадали по звучанию с именем Биссала, теша себя призрачной надеждой, что он воспользовался похожим именем, чтобы обеспечить себе алиби. Дурацкая идея! Если Биссал собирался замести следы, взяв чужое имя, зачем ему выбирать похожее на его собственное? И если он прятался под чужим именем для того, чтобы его не засекли, то зачем ему наживать на свою задницу неприятностей и регистрироваться в официальных списках жителей? Тем более что в личные карточки населения города Лимба рейнджерам и помощникам шерифа не позволили и носа сунуть. Дали только список имен и адресов, и ничего сверх этого. СБП всегда любила зажимать информацию.
Но начальство приказало, и никуда не денешься. В дело были брошены самые отборные отряды рейнджеров и полицейских из Департамента шерифа. Может, они справились бы с заданием много быстрее, если бы им на помощь пришла СБП, – но никто им не доверял до такой степени.
Что бы там ни говорилось, эта проверка оказалась сущей чепухой. Бассал таки вернулся домой, хотя совсем не скоро – и оказался женщиной, маленькой, темнокожей, с гривой длинных черных волос. Наблюдатели вышли на улицу, и яростный дневной свет тут же ослепил Жанти так, что слезы выступили на глазах.
– Пойдемте, – сказала она. – Давайте вернемся к аэрокару.
– Замечательно, – прорычала Шах. – Мне эта мысль и в голову не приходила.
– Нужно отдохнуть, Шах, – молвила Жанти. – Мы обе устали.
Жанти не доверяла Бертре Шах. Собственно говоря, она вообще не доверяла рейнджерам. С другой стороны, Жанти не давало покоя ощущение, что Шах думала о ней и о Департаменте шерифа точно так же.
Несмотря на то что это были сугубо колонистские организации, что и те и другие занимались охраной правопорядка, рейнджеры Правителя и полицейские были невысокого мнения друг о друге.
Помощники шерифа видели в рейнджерах всего-навсего садовников с бластерами, травоядных, которые больше смыслят в консервировании овощей, чем в нормах правозащиты. Они в основном занимались преступлениями заочно, по бумагам, да и редко имели дело с более серьезными правонарушениями, чем обрывание цветов в парках.
Рейнджеры, со своей стороны, воспринимали полицейских этакими сорвиголовами с непомерно раздутым самолюбием, что размахивают везде своими пушками и вечно лезут в чужие дела. Рейнджеры обожали подчеркивать, что помощники шерифа если что-то и представляют собой в качестве полицейских, то только в недрах Аида, а за городскими стенами они, как слепые котята, не в состоянии понять тонкостей защиты окружающей среды и азов лесоводства. Так-то оно так. Жанти признавала, что окажется беспомощной за городской чертой. Но за каким чертом нужно выезжать из города?
С тех пор как они отправились на дело в паре с Жанти, Шах уже не раз повторяла, что ей непонятно, как это кто-то может считать себя специалистом в сфере розыска, не умея при этом даже распутывать следы.
Правда, никакой умелец-следопыт не помог бы им в подобном предприятии. На улицах города убийцы следов не оставляют.
Да и ничего интересного в их нынешнем занятии – проверке адресов – не было. Но если в чем Шах и Жанти сходились во мнении, так это в том, что СБП доверять ни в коем случае нельзя. Кроме прочего, их раздражало, что им, колонистским полицейским, приходится ходить по городу колонистов – или тому, что когда-то было городом колонистов, – тайком, потому что теперь всем здесь заправляет Служба безопасности поселенцев. Полицейские, прячущиеся от полиции! От этой мысли Жанти становилось не по себе. Ей постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает. Шах вообще озиралась по сторонам каждую минуту.
Это пошло на пользу делу. Совместное чувство опасности сплотило их. Они постоянно стреляли вокруг глазами, ища надвигающиеся на них толпы агентов СБП, и хотя бы в этом были единодушны.
– Ладно, Геральд, – обратилась Жанти к их роботу, – что там дальше?
– Следующим пунктом значится склад в двух километрах отсюда, – отрапортовал Геральд-1342.
– А зачем его обыскивать? – не поняла Шах. – Там что, когда-то работала двоюродная сестра Биссала?
– Я не знаю, работал ли там кто-нибудь из его родственников, – отозвался Геральд-1342, – но этот склад значится в списке как возможный центр деятельности «железячников».
Жанти пожала плечами.
– Звучит как строчка из официальной сводки! Ну, пойдемте.
Эта минута настала. Мосты сожжены, но сейчас ему внезапно показалось, что пути вперед тоже нет. Но он должен идти вперед!
– Я, Альвар Крэш, в здравом уме и твердой памяти, добровольно и безо всякого принуждения принимаю новые обязанности, вступая на пост Правителя планеты Инферно, и чистосердечно клянусь выполнять свой долг по мере моих сил.
Он произносил эти слова в Большом зале Зимней Резиденции, и многие из присутствовавших три дня назад на званом приеме прежнего Правителя сейчас оказались свидетелями вступления на пост нового главы планеты.
Неуклюжие, официозные слова о «принятии высокого доверия» давались ему тяжело, не шли с языка. Он не хотел этого. Никогда не хотел. Но его желания в расчет не принимались. Не существовало никакой поправки в конституции Инферно на тот случай, если Назначенный откажется вступать на пост Правителя. Телмхок сообщил ему, что в этом случае место будет считаться вакантным, пока не наступит время новых выборов.
Но Крэш думал о другом. Конституционные законы – это одно, но жестокая реальность свидетельствовала о том, что, если правительство останется в такую минуту без руководителя, катастрофа неизбежна. Что ждет планету? Переворот, восстание, хаос и разруха? Страшно подумать, но гибель неминуема, и не важно, в какой форме она придет. Да еще это затянувшееся, безнадежное расследование. Что, если заговор до сих пор подспудно зреет и прорвется через день, через неделю или через месяц? Они не сумели ничего добиться с того момента, как два дня тому назад Телмхок оглушил его своим известием. Они застопорились, не в силах сдвинуть следствие с мертвой точки. Никаких следов Биссала, никакого намека на тех, кто стоял за его спиной, ни-че-го!
Произнеся слова клятвы, Крэш несколько мгновений помолчал. Он стоял на небольшом возвышении, и перед ним колыхалось море ожидающих и взволнованных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Если верить отчетам Синты Меллоу, Фрост покупает поддержку Железноголовых на те деньги, которые выручает от сделок с их злейшими врагами. Как мы видим, Фрост ест из всех кормушек.
Проект поселенцев представил Тирло Верик. Он, как бы это помягче сказать, широко использует взятки и «комиссионные», чтобы протолкнуть свой товар и добиться признания своего проекта в приемной комиссии. По крайней мере он пытался подкупить Деврея. Предъявить обвинение во взяточничестве довольно трудно, поскольку необходимо, чтобы сознались обе стороны – дающая и принимающая, – но достаточно и сообщения Деврея. Я прямо жду, что при следующей встрече Верик положит мне на стол пухлый старомодный конверт, набитый ценными бумагами. Еще мне кажется, что Деврей подозревает его в том, что он имеет какие-то связи с «железным» бизнесом. Ничего не могу дополнить, поскольку Деврей только намекнул на это. У него самого явно недостаточно информации.
Но сумею ли я или не сумею найти доказательства против этих двух людей, главное не это. Вопрос в технологии. Невзирая на сомнительные маневры обоих конкурсантов, они предоставили два технически совершенных проекта. Мне предстоит сделать выбор в пользу философии, стоящей за каждым из них. Система, основанная на труде Трехзаконных роботов, безупречна, но смогут ли они пойти на оправданный риск, если зациклены на безопасных решениях проблемы? Или система под управлением людей, которая, разумеется, позволит нам взять свою судьбу в собственные руки, но заставит положиться на ненадежные человеческие суждения? Конкурс на лучший проект вселил в меня мало веры в лучшие свойства человеческой природы, но ведь вины роботов в том, к чему мы пришли на Инферно, не меньше. Как мне выбрать между двумя преступниками? Если я предпочту одного другому, не приведет ли это к еще худшим последствиям? Можно ли идти на уступки, принимая как должное такое недостойное поведение людей, которые поставляют технику, чтобы спасти этот мир?
Что мне делать? Я искренне надеюсь, что найду решение – и чем скорее, тем лучше.
Если мне хоть сколько-то повезет, вы никогда не прочтете эти слова и даже никогда не узнаете, что я их писал. Но если вы получили мое письмо, я желаю вам мудрости и мужества, чтобы вынести осторожное и правильное решение. Наша планета слишком часто страдала от ошибок правителей. Еще одной ошибки она не переживет.
Удачи вам, Правитель Крэш.
Искренне ваш, Хэнто Грег».
Внизу на листе было торопливо и небрежно нацарапано еще несколько слов. «Решил. Объявить на послезавт. прием. Контрл. инфернт, Н.Р. в Вал. Позже дописать письм. ХГ».
Альвар Крэш положил письмо на стол и поднялся. Проклятие! Если бы он получил сведения, которые вычитал из письма, раньше, то…
То все равно ничего бы не изменилось. И это было самым печальным. Письмо мертвого человека только запутало дело. Грег добавил ему еще больше новых вопросов, а он еще не нашел ответов на старые!
Дональд. Дональд может что-нибудь посоветовать. Но Крэш не намеревался показывать Дональду это письмо, поскольку его содержание не было предназначено для робота.
– Дональд, – позвал Крэш.
Глаза Дональда полыхнули голубизной, и он повернул голову в сторону хозяина.
– Да, сэр?
– В чем состоял, по твоему мнению, мотив убийства Грега?
– Пока мы не получим новых сведений по этому делу, сэр, я не могу дать вам ответ. Хотя мне кажется, что настало время отсеять некоторые из мотивов, которые мы прежде считали вероятными.
– Да неужели, черт возьми? Ну-ка расскажи мне о них.
– С каждой минутой все меньше и меньше похоже на то, что это убийство имело целью свержение режима колонистов на Инферно.
Крэш кивнул и сказал:
– Ситуация постепенно входит в привычное русло. Если бы заговорщики собирались устроить переворот, они бы уже начали его с оружием в руках или как-нибудь еще. Следовательно, переворот тут ни при чем. Дальше.
– Во-вторых, мы можем рассматривать смену Правителя как мотив, если исключить Шелабаса Квеллама. Он ведь тоже мог нанести удар, чтобы добиться власти. Если бы новым Назначенным оказались Серо Фрост или Симкор Беддл, это могло бы показаться крайне подозрительным. Поскольку этого не произошло, данный мотив утратил силу.
– Спасибо за скрытый комплимент, Дональд, но можешь мне поверить, что найдутся люди, сомневающиеся в том, что я – законный Назначенный. Я не провидец, но я уверен, что вскоре пойдут блуждать дикие слухи о том, что я подделал документы на Назначение и собственноручно грохнул Грега. Тело обнаружил опять же я.
– Заверяю вас, сэр, что не собирался делать вам комплиментов. К тому же я был с вами, когда вы вошли в спальню Грега. Даже если вы пронесли бластер такой же конфигурации, как и Биссал, и оборудование для отключения роботов, как у Биссала, и если вы сумели вынуть бластер из какого-то потайного кармана, выстрелить четыре раза, спрятать бластер обратно – и все это за несколько секунд, – все равно это сделали не вы. В принципе это возможно, но тем не менее Грега убили не вы.
– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Крэш.
– Разряд из бластера высвобождает определенное количество энергии, понадобилось четыре выстрела – Грег и трое роботов охраны, – а когда я вошел, температура в комнате была нормальной. Я знаю, что вы не сделали бы это, потому что это было физически невозможно. А что до сплетен, о которых вы упомянули, некоторые из них уже проскочили по разным каналам видеосвязи. Но они не должны волновать вас.
Дональд помолчал и продолжил:
– Главное в чем: вы не убивали Грега и все-таки стали Правителем. Смена Правителя не является мотивом убийства – если только заговорщики не предполагали, что Квеллам останется Назначенным. Я не могу поверить, что заговорщики оказались так некомпетентны.
– Разве что заговорщики знали, что я избран новым Назначенным, и хотели, чтобы я принял пост.
– Но зачем? – удивился Дональд.
– Понятия не имею, – признался Крэш. – Согласен, звучит неправдоподобно.
– Да, сэр. В любом случае существует еще несколько мотивов, которые тоже представляются все менее вероятными. Например, личные мотивации. Если бы это убийство было совершено в состоянии аффекта, оно не было бы так тщательно подготовлено. То же самое можно сказать и о том, кто хотел просто отомстить. То есть человек, у которого могли бы быть какие-то личные причины желать смерти Правителя, не стал бы набирать себе столько сообщников. Наконец, проверка личной переписки Грега и его контактов с окружающими совершенно исключает вмешательство какой-либо «брошенной любви» или ревнивого мужа и тому подобных неурядиц в личной жизни.
– Итак, это не было попыткой переворота, стремлением захватить место Правителя, и ревнивый муж тоже ни при чем.
– Да, сэр. Если только мои рассуждения достаточно логичны.
– Достаточно. Что у нас остается? – спросил Крэш.
– Любовь, власть и богатство – вот классические мотивы для совершения преступлений. Мы уже проанализировали два из них, остался третий.
– Другими словами, кто-то убил Грега в надежде урвать побольше денег, – произнес Крэш.
– Да, сэр. Судя по вашим интонациям, вы тоже пришли к такому выводу.
– Именно, Дональд. Но я почувствовал себя уверенней, когда услышал этот вывод от тебя. – Крэш вздохнул и откинулся на спинку огромного правительственного кресла. Черт возьми, пока единственным человеком, которого шериф Альвар Крэш мог с полным правом считать остающимся вне подозрений, был сам Альвар Крэш! Правда, не все этому поверят…
Деньги в качестве мотива. Очень уж старомодный вид мотива на такой планете, как Инферно, где роботы производят все, что пожелаешь, и деньги потеряли цену. Но если экономика, построенная на роботах, потерпит поражение, то слова «богатство» и «бедность» снова приобретут первоначальное значение. Тогда вернется денежная система экономики, и деньги вполне могут стать причиной преступления. И из проекта по преобразованию климата можно выжать громадные доходы.
Кто же мог руководствоваться денежным вопросом? Велтон, Верик, Беддл, Фрост, кто-то из этих чертовых «железячников» – проклятие, ведь даже эти два робота могли пойти на такое ради денег! Просперо нужны средства, чтобы платить «железячникам» за работу. Естественно, что с точки зрения Новых роботов хватило бы и того, что Грег собирался их демонтировать. И еще Деврей. А что Деврей? Крэш доверял ему, хотя сперва слегка и сомневался на его счет. Но тогда какого черта Деврей не рассказал ему о том, что Верик нечист на руку? Может, потому, что Деврей просто осторожен – очень, очень осторожен. А может, он сам не доверял Крэшу? Или Верик наконец назвал подходящую для Деврея цену… Мой Бог! Если репутация Деврея запятнана, у него могут оказаться весьма веские финансовые причины войти в заговор! А Крэш сам посвятил его во все детали расследования.
Любой из них поодиночке – или объединившись с кем-то другим – мог раздобыть необходимое оборудование и доступ к необходимой информации, чтобы повредить ПОСов и нанять Оттли Биссала.
Оттли Биссал! Реальный убийца. Тот, кто нажал на спусковой крючок. Так легко позабыть о нем в круговороте громких имен! Невзирая на то, сколько исполнителей и служителей закона были задействованы в операции, Биссал мог что-то знать. Именно он был нужен Крэшу. Ему был нужен Оттли Биссал, нужны те сведения, которые он хранил в своей башке. Но Крэш чувствовал, хотя и боялся признаться в этом самому себе, что с каждым днем, с каждым часом и даже минутой остается все меньше надежды, что он когда-нибудь доберется до этих сведений.
Помощница шерифа Жанти Феррар вышла из грязного многоквартирного дома, следуя по пятам за своей напарницей, офицером по имени Шах и роботом Геральдом-1342. Под лучами яркого солнца Жанти пришлось сощуриться. Восемь часов назад они втроем начали свой путь в предрассветных сумерках. Теперь они устроились в тени здания, наблюдая за домом номер 533, ожидая, когда некий Ортли Бассал вернется с прогулки.
Они были уже по горло сыты проверкой людей, чьи имена совпадали по звучанию с именем Биссала, теша себя призрачной надеждой, что он воспользовался похожим именем, чтобы обеспечить себе алиби. Дурацкая идея! Если Биссал собирался замести следы, взяв чужое имя, зачем ему выбирать похожее на его собственное? И если он прятался под чужим именем для того, чтобы его не засекли, то зачем ему наживать на свою задницу неприятностей и регистрироваться в официальных списках жителей? Тем более что в личные карточки населения города Лимба рейнджерам и помощникам шерифа не позволили и носа сунуть. Дали только список имен и адресов, и ничего сверх этого. СБП всегда любила зажимать информацию.
Но начальство приказало, и никуда не денешься. В дело были брошены самые отборные отряды рейнджеров и полицейских из Департамента шерифа. Может, они справились бы с заданием много быстрее, если бы им на помощь пришла СБП, – но никто им не доверял до такой степени.
Что бы там ни говорилось, эта проверка оказалась сущей чепухой. Бассал таки вернулся домой, хотя совсем не скоро – и оказался женщиной, маленькой, темнокожей, с гривой длинных черных волос. Наблюдатели вышли на улицу, и яростный дневной свет тут же ослепил Жанти так, что слезы выступили на глазах.
– Пойдемте, – сказала она. – Давайте вернемся к аэрокару.
– Замечательно, – прорычала Шах. – Мне эта мысль и в голову не приходила.
– Нужно отдохнуть, Шах, – молвила Жанти. – Мы обе устали.
Жанти не доверяла Бертре Шах. Собственно говоря, она вообще не доверяла рейнджерам. С другой стороны, Жанти не давало покоя ощущение, что Шах думала о ней и о Департаменте шерифа точно так же.
Несмотря на то что это были сугубо колонистские организации, что и те и другие занимались охраной правопорядка, рейнджеры Правителя и полицейские были невысокого мнения друг о друге.
Помощники шерифа видели в рейнджерах всего-навсего садовников с бластерами, травоядных, которые больше смыслят в консервировании овощей, чем в нормах правозащиты. Они в основном занимались преступлениями заочно, по бумагам, да и редко имели дело с более серьезными правонарушениями, чем обрывание цветов в парках.
Рейнджеры, со своей стороны, воспринимали полицейских этакими сорвиголовами с непомерно раздутым самолюбием, что размахивают везде своими пушками и вечно лезут в чужие дела. Рейнджеры обожали подчеркивать, что помощники шерифа если что-то и представляют собой в качестве полицейских, то только в недрах Аида, а за городскими стенами они, как слепые котята, не в состоянии понять тонкостей защиты окружающей среды и азов лесоводства. Так-то оно так. Жанти признавала, что окажется беспомощной за городской чертой. Но за каким чертом нужно выезжать из города?
С тех пор как они отправились на дело в паре с Жанти, Шах уже не раз повторяла, что ей непонятно, как это кто-то может считать себя специалистом в сфере розыска, не умея при этом даже распутывать следы.
Правда, никакой умелец-следопыт не помог бы им в подобном предприятии. На улицах города убийцы следов не оставляют.
Да и ничего интересного в их нынешнем занятии – проверке адресов – не было. Но если в чем Шах и Жанти сходились во мнении, так это в том, что СБП доверять ни в коем случае нельзя. Кроме прочего, их раздражало, что им, колонистским полицейским, приходится ходить по городу колонистов – или тому, что когда-то было городом колонистов, – тайком, потому что теперь всем здесь заправляет Служба безопасности поселенцев. Полицейские, прячущиеся от полиции! От этой мысли Жанти становилось не по себе. Ей постоянно казалось, что за ними кто-то наблюдает. Шах вообще озиралась по сторонам каждую минуту.
Это пошло на пользу делу. Совместное чувство опасности сплотило их. Они постоянно стреляли вокруг глазами, ища надвигающиеся на них толпы агентов СБП, и хотя бы в этом были единодушны.
– Ладно, Геральд, – обратилась Жанти к их роботу, – что там дальше?
– Следующим пунктом значится склад в двух километрах отсюда, – отрапортовал Геральд-1342.
– А зачем его обыскивать? – не поняла Шах. – Там что, когда-то работала двоюродная сестра Биссала?
– Я не знаю, работал ли там кто-нибудь из его родственников, – отозвался Геральд-1342, – но этот склад значится в списке как возможный центр деятельности «железячников».
Жанти пожала плечами.
– Звучит как строчка из официальной сводки! Ну, пойдемте.
Эта минута настала. Мосты сожжены, но сейчас ему внезапно показалось, что пути вперед тоже нет. Но он должен идти вперед!
– Я, Альвар Крэш, в здравом уме и твердой памяти, добровольно и безо всякого принуждения принимаю новые обязанности, вступая на пост Правителя планеты Инферно, и чистосердечно клянусь выполнять свой долг по мере моих сил.
Он произносил эти слова в Большом зале Зимней Резиденции, и многие из присутствовавших три дня назад на званом приеме прежнего Правителя сейчас оказались свидетелями вступления на пост нового главы планеты.
Неуклюжие, официозные слова о «принятии высокого доверия» давались ему тяжело, не шли с языка. Он не хотел этого. Никогда не хотел. Но его желания в расчет не принимались. Не существовало никакой поправки в конституции Инферно на тот случай, если Назначенный откажется вступать на пост Правителя. Телмхок сообщил ему, что в этом случае место будет считаться вакантным, пока не наступит время новых выборов.
Но Крэш думал о другом. Конституционные законы – это одно, но жестокая реальность свидетельствовала о том, что, если правительство останется в такую минуту без руководителя, катастрофа неизбежна. Что ждет планету? Переворот, восстание, хаос и разруха? Страшно подумать, но гибель неминуема, и не важно, в какой форме она придет. Да еще это затянувшееся, безнадежное расследование. Что, если заговор до сих пор подспудно зреет и прорвется через день, через неделю или через месяц? Они не сумели ничего добиться с того момента, как два дня тому назад Телмхок оглушил его своим известием. Они застопорились, не в силах сдвинуть следствие с мертвой точки. Никаких следов Биссала, никакого намека на тех, кто стоял за его спиной, ни-че-го!
Произнеся слова клятвы, Крэш несколько мгновений помолчал. Он стоял на небольшом возвышении, и перед ним колыхалось море ожидающих и взволнованных лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33