Оби-Ван кое-как доковылял до слепой зоны позади мостика крейсера сепаратистов. Он повисел там несколько секунд, усмиряя дыхание и пульс.
– Спасибо, Анакин. Точно - спасибо. И все.
– Не меня благодарите. Стрелял Р2.
– Да. Полагаю, если хочешь, поблагодари своего дроида от моего имени. И, Анакин…
– Да, учитель?
– В следующий раз приманкой будешь ты!


***

И это Оби-Ван Кеноби.
Феноменальный пилот, который не любит летать. Неустрашимый воин, который предпочел бы не вступать в бой. Дипломат, которому нет равных и который с большим удовольствием уединяется в тихой пещере и размышляет.
Магистр Ордена. Генерал республиканской армии. Член Совета. Который не ощущает себя таковым.
Он чувствует себя по-прежнему падаваном.
В Ордене есть поговорка, что обучение рыцаря начинается лишь тогда, когда он становится магистром. И что все важнейшие истины он узнает от одного из своих учеников. Оби-Ван каждый день на собственном опыте постигает правдивость этих слов.
Ему часто снится, что он вновь ученик, падаван. Ему часто снится, что его учитель Куай-Гон Джинн не погиб на планете Набу. Ему снится, что на плече вновь лежит направляющая ладонь учителя. Но смерть Куай-Гона - застарелая боль, с которой Кеноби смирился уже много лет назад.
А джедай не цепляется за прошлое.
А еще Оби-Ван Кеноби знает, что не будь у него в учениках Анакина Скайуокера, он прожил бы жизнь другого человека. Куда менее значительного.
Анакин многому его научил.
В Анакине столько от Куай-Гона, что порой разрывается сердце. Каждым движением, каждым словом Анакин - отражение Куай-Гона. Даже чутье на боль, небрежное равнодушие к правилам у них одно и то же. Обучение Анакина - и сражение с ним день за днем, год за годом,- что-то открыло внутри Оби-Вана. Как будто Скайуокер заставил его ослабить защиту, приоткрыться за броней твердолобой праведности. И Куай-Гон всегда утверждал, что в этой праведности - главный порок Оби-Вана.
C невероятным трудом Кеноби научился быть свободнее.
Он теперь улыбается, а порой даже шутит. Говорят, у него затеплилось чувство юмора. Он еще не понимает, но отношения с Анакином постепенно переплавляют его в того великого джедая, которым, по словам Куай-Гон Джинна, он должен был стать.
И что весьма характерно: сам Оби-Ван не может того осознать.
Он невероятно удивился, когда его избрали в Совет. Он до сих пор не понимает, чего такого нашли в нем остальные магистры, и не верит, когда упоминают его несомненную мудрость. Кеноби никогда не хотел быть великим, он хотел только выполнить задачу, которая ему по силам.
В Ордене его уважают за интуицию и воинские таланты. Он стал героем для следующего поколения падаванов. Он - джедай, которого учителя приводят в пример. Совет поручает ему важные миссии. Он скромен, сосредоточен и всегда добр.
Он - джедай до мозга костей.
А еще он гордится тем, что он - лучший друг Анакина Скайуокера.


***

– Р2, да где этот сигнал?
Р2-Д2 заливался свистом и гудел в своем гнезде. По монитору поползли буквы перевода.


СКАНИРУЮ. МНОГО ЭЛЕКРОМАГНИТНЫХ ПОМЕХ. СИГНАЛ ЗАГЛУШЁН.

– Продолжай.
Скайуокер глянул, как машина напарника, скособочившись, прокладывает себе путь в нескольких сотнях метров от левого стабилизатора.
– Я даже отсюда чувствую его испуг.
Гудок: ДЖЕДАЙ ВСЕГДА СПОКОЕН.
– Боюсь шутку он бы не оценил. Как и я. Поменьше веселья, побольше работы.
Обычно для Анакина Скайуокера сражения с полетами как раз веселье.
Но не сегодня.
Не из-за высоких ставок на кону или опасности, которой он подвергался. Ставки его не интересовали, об опасности он даже не думал. Несколько эскадрилий беспилотных машин не сильно напугают человека, который в шесть лет стал гонщиком, а в девять выиграл кубок Бунта. Единственного человека, который дошел до финиша, не говоря уже о выигрыше.
В те дни он использовал Силу, ничего не зная о ней; считал ее чем-то вроде предчувствия, инстинкта, наития, цепочки удачных предположений. Теперь же…
Теперь…
Теперь он мог воспользоваться ею и ощутить сражение на орбите Корусканта так, словно битва шла у него в голове.
Машина стала его телом. Двигатели пульсировали в такт биению его сердца. В полете он забывал о былом рабстве, о матери, Геонозисе и Джабииме, Ааргонаре и Муунилинсте, и о всех катастрофах этой жестокой войны. Обо всем, что с ним сделали.
Обо всем, что сделал он.
И покуда вокруг кипит бой, он мог не думать о силе своей любви к женщине, которая ждала его на планете внизу. Женщине, чье дыхание было его единственным воздухом, чье биение сердца - его единственной музыкой, а лицо - единственной красотой, которую он видел.
Он мог не думать об этом, так как был джедаем. Потому то сейчас - время делать работу джедаев.
Но сегодня - все по-иному.
Сегодня речь не о том, как вовремя уйти от выстрела и взорвать истребитель противника.
Сегодня речь о жизни человека, который мог бы заменить ему отца, человека, который погибнет, если джедаи не успеют вовремя.
Один раз Анакин уже опоздал.
Из динамика прозвучал напряженный голос Кеноби:
– Может твой дроид что-нибудь сделать? Р4 безнадежен. По-моему, тот последний выстрел поджарил ему мотиватор.
Анакин без труда мог представить лицо своего бывшего наставника: маска спокойствия, фальшь которой выдают стиснутые губы, так что когда он говорит, они едва шевелятся.
– Не волнуйтесь, учитель. Если "маячок" работает, Р2 его отыщет. А вы думали, как мы будем искать канцлера, если…
– Нет,- со стопроцентной уверенностью заявил Оби-Ван. - Нет необходимости. Пока не актуально, такая мысль только обуза. Лучше думай о том, что есть, а не о том, что может произойти.
Анакин чуть не напомнил, что он больше не падаван.
– Если бы там был я…- процедил он сквозь зубы.- Я же говорил! Мне надо было быть там.
– Анакин, его защищали Стасс Аллие и Шаак Ти. Если два магистра не справились, с чего ты взял, что это бы удалось тебе? Стасс Аллие - доблестная и умная, а Шаак Ти - самая хитрая из джедаев, каких мне доводилось встречать. Она даже научила меня нескольким приемам.
Анакин сделал вывод, что ему полагается прийти в дикий восторг.
– Но генерал Гривус…
– Шаак Ти встречалась с ним раньше. После Муунилинста. Она, конечно, ловкая и опытная, но к тому же и очень способная. Кресло в Совете предлагают не за красивые глаза.
– Я заметил.
Комментарии он опустил. Зона битвы - не подходящее место вдаваться в подробности конкретно по этой больной теме.
Если бы он был там, а не Шаак Ти и Стасс Аллие, будь они членами Совета или нет! Если бы он был там, канцлер Палпатин сейчас сидел бы дома в безопасности. Нет же, Анакина на несколько месяцев услали болтаться по Внешним территориям, как какого-то беспомощного падавана, а Палпатину выдали в охранники джедаев, которые были умными и ловкими.
Умные и ловкие. Он бы без труда отшлепал десяток умных и ловких джедаев, даже привяжи ему лазерный меч за спину.
Но лучше этого не говорить.
– Вернись в реальность, Анакин. Сфокусируйся.
– Приказ понял, учитель,- сухо откликнулся Скайуокер. - Фокусируюсь.
Заверещал Р2-Д2, и Анакин проверил монитор.
– Есть координаты, учитель. Крейсер прямо по курсу. Флагман Гривуса - "Незримая длань".
– Анакин, прямо по курсу не менее десятка крейсеров!
– Тот, кого окружили "стервятники". "Стервятники" цеплялись за крейсер Торговой федерации, придавая ему сходство с металлическим морским хищником, обросшим алдераанскими ходячими ракушками.
– А! Этот…
Анакин словно услышал грохот, с которым сердце Оби-Вана рухнуло в пятки.
– Ну, это-то просто…
Несколько машин отлепились от крейсера, завели двигатели и по дуге направились к джедаям.
– Просто? Нет. Зато может быть весело.
Порой лишь поддразнивание способно вывести Оби-Вана из ступора.
– Завтрак у Декса, если выбью вдвое больше вас. Р2 будет вести счет.
– Анакин…
– Хорошо, обед. И обещаю, что на этот раз не позволю Р2 жульничать.
– Никаких игр, Анакин. Ставка слишком велика. Вот, тот голос, который нужно. Зануда-учитель.
Оби-Ван снова обрел былую форму.
– Пусть твой дроид передаст сообщение в Храм по направленному лучу. И вызови всех джедаев, у кого есть истребители. Возьмем их со всех сторон.
– Я вас опередил, учитель.
Но, проверив показания комлинка, Скайуокер покачал головой.
– Все те же помехи. Р2 не может предупредить Храм. Единственно, почему мы друг друга слышим, по-моему, так это потому, что мы летим бок о бок.
– "Маячки" наших?
– Нечему радоваться, учитель, - сердце Анакина сжалось, но говорил Скайуокер спокойно.- Возможно, мы единственные здесь джедаи.
– Тогда будем пользоваться тем, что есть. Переключись на клонов.
Анакин отыскал новую частоту и опять услышал Кеноби:
– Чудак, ты слышишь меня? Нам нужна помощь.
Вокодер в шлеме капитана стер из его голоса все следы живого:
– Вас понял, Красный-лидер.
– Выходите на мои координаты и формируйте строй. Мы начинаем заход.
– уже идем.
Истребители-дроиды затерялись в сражении, но Р2-Д2 отслеживал их на радаре. Анакин поудобнее взялся за штурвал.
– Сверху и левее по линии моего полета приближаются десять "стервятников". Остальные спешат на помощь.
– Вижу их, Анакин. Подожди… крейсер опускает щиты возле створа! Вижу четыре, нет, шесть стартующих машин,- Оби-Ван от волнения заговорил громче.Три-истребители! И приближаются очень быстро!
Анакин улыбнулся. Наконец-то становилось интересно жить.
– Сначала три-истребители, учитель. "Стервятники" подождут.
– Согласен. Следуй за мной, возьмем их на подходе.
То есть Оби-Ван идет первым? Со взорванной контрольной левой плоскостью и Р4-узлом средней прожаренности? И жизнью Палпатина на кону!
Вот уж вряд ли.
– Никак нет,- сказал Анакин.- Я иду в лобовую. Увидимся на той стороне.
– Не суетись. Подожди, Чудак, и седьмую эскадрилью. Анакин…
Он слышал раздражение в голосе Кеноби, когда на досветовых пролетал мимо; бывший наставник никак не отвык отдавать ему распоряжения.
Не то чтобы Анакин и раньше следовал его приказам… Ни Оби-Вана, ни чьим другим.
– Прошу прощения, мы опоздали,- очищенный вокодером голос клона, чьи позывные были Чудак, прозвучал хладнокровно, как будто речь шла о заказе обеда. - Мы справа от вас. Красный-лидер. Где Красный-5?
– Анакин, встань в строй!
Но Скайуокер уже мчался навстречу истребителям Торговой федерации.
– Захожу на цель!
Знакомый вздох Оби-Вана был слышен в динамике очень ясно; Анакин абсолютно точно знал, о чем думает сейчас магистр. Да о том же, что и всегда.
Ему еще стольким вещам нужно научиться.
Улыбка исчезла на сжатых в тонкую линию губах, когда вражеские истребители зароились вокруг Скайуокера. И Анакин думал о том же, о чем думал всегда.
Поживем - увидим.
Он отдался сражению, его истребитель рисовал невероятные траектории, пушки не умолкали, а дроиды превращались в облака газа и оплавленные обломки.
Вот что он называл отдыхом.


***

А это Анакин Скайуокер.
Самый могущественный джедай в своем поколении. Может даже - в любом поколении. Самый быстрый. Самый сильный. Превосходный пилот. Непобедимый воин. На земле, на море, в воздухе или пространстве нет никого, кто хотя бы приблизился к его таланту. Он обладает не просто силой, не просто умением, но и решимостью: той редкой, бесценной комбинацией бесстрашия и изящества.
Он лучший во всем, что делает. Лучший из всех. И знает об этом.
Средства массовой информации называют его Героем, не знающим страха. Почему бы и нет? Чего ему бояться?
Кроме разве что…
Страх все равно живет в нем, прогрызая брешь в огненной стене, которой защищено его сердце.
Порой Анакин воображает ужас, поедающий его сердце, в виде дракона. Дети на Татуине рассказывают о драконах, которые живут внутри солнц; младшие братья этих солнечных тварей могут поселиться внутри реактора, который оживляет двигатели гоночного болида.
Но страх Анакина - дракон иного порядка. Холодный. Мертвый.
Но недостаточно мертвый.
Вскоре после того, как он стал падаваном Оби-Вана - много лет назад,незначительная миссия занесла их в мертвую систему: из тех неизмеримо старых, чьи звезды давным-давно превратились в застывшие карлики сверхсжатых металлов на долю градуса теплее абсолютного нуля. Анакин не мог вспомнить задания, но мертвую звезду едва ли сумеет когда-нибудь забыть.
Она напугала его.
"Звезды могут умереть?.."
"Так устроена вселенная,- объяснил ему Оби-Ван.- Иные говорят, что такова воля Великой силы. Все умирает. Со временем даже звезды сгорают. Вот почему джедаи ни к чему не привязываются: все тлен. Цепляться за что-то или кого-то - значит удовлетворять собственные желания вопреки Великой силе. Это путь невзгод и страданий, Анакин, джедаи не следуют ему".
Страх живет в сердце Анакина Скайуокера: дракон мертвой звезды. И древним холодным мертвым голосом нашептывает, что все должно умереть…
При свете дня его не слышно, сражение, задание, даже доклад Совету Ордена могут заставить забыть. Но по ночам…
По ночам возведенные стены начинают замерзать. Иногда трескаться.
По ночам дракон мертвой звезды порой умудряется просочиться сквозь трещины, забирается в мозг и принимается рвать мысли. Дракон шепчет о том, что Анакин потерял. И что еще потеряет.
Каждую ночь дракон напоминает ему, как он держал на руках умирающую мать, как она последние силы потратила на то, чтобы произнести: Я знала, что ты придешь за мной…
Каждую ночь дракон напоминает, что когда-нибудь он потеряет и Оби-Вана. Потеряет Падме. Или они - его.
Все умирает, Анакин Скайуокер. Со временем даже звезды сгорают.
А ответить на мертвый шепот он может лишь воспоминаниями о наставлениях Оби-Вана или Йоды.
Но порой не может вспомнить даже их.
Все умирает…
Он даже думать об этом почти не может.
А сейчас у него нет выхода: ближе друга у него не будет никогда, чем тот, кого он летит спасать. Вот почему в голосе звенит металл, когда он пытается шутить, вот почему сжимаются губы и начинает болеть ожог на правой скуле.
Верховный канцлер заменил Анакину семью: всегда рядом, всегда заботлив, всегда готов дать совет и оказать помощь. Сочувствующий, понимающий слушатель, безо всяких условий, с любовью и дружбой принимающий Анакина таким какой он есть. Джедаи никогда так не поступали. Даже Оби-Ван. Палпатину можно рассказать то, чем нельзя поделиться с учителем.
Палпатину можно рассказать даже то, чем нельзя поделиться с Падме.
А теперь Верховному канцлеру грозит опасность. И Анакин в пути, несмотря на ужас, леденящий кровь. Вот что делает его настоящим героем. Журналисты во всей Голографической сети не правы. Он знает страх, но он сильнее страха.
Он смотрит дракону в глаза и не сбавляет шага.
Если кто-то и может спасти Палпатина, так это Анакин. Потому что он уже лучший и становится еще лучше. Но осадивший стены дракон, имя которому страх, изгибается и шипит.
Потому что во вселенной, где могут умереть даже звезды, Анакин по-настоящему боится, что быть лучшим - это еще не означает быть достаточно хорошим.
Истребитель Кеноби мотало из стороны в сторону. Анакин тем временем виртуозно расправился с последним три-истребителем. Теперь им оставались лишь дроиды-"стервятники".
Целая куча дроидов-"стервятников".
– Как вам понравилось, учитель?
– Симпатично,- Оби-Ван бил из пушек по броне "стервятника", пока тот ни развалился на части.- Но мы еще не закончили.
– Тогда посмотрите!
Анакин вновь кувыркнулся и, продолжая вращение, нырнул к верхней палубе израненного крейсера Сепаратистов.
– Я прогоню их сквозь игольное ушко.
– Не надо их никуда гнать!
Радар пересчитал "стервятников" у Анакина на хвосте. Двенадцать штук.
Двенадцать.
– Первое правило Ордена о поведении в бою: выжить.
– Выхода нет,- истребитель Скайуокера соскользнул в огонь.- Спускайтесь и проредите их немножко.
Оби-Ван отжал штурвал от себя, как будто если он будет бить о стопор, то сумеет подстегнуть потрепанную машину.
– Без изысков, Р4…
Словно поврежденный дроид был способен на какой-нибудь изыск.
– Просто не дай мне развалиться.
Он погрузился в Великую силу, нащупывая подходящую нить.
– По моей команде, левый вираж… давай!
Искалеченная плоскость превратила левый вираж в неуклюжий кувырок, тем не менее пушки все же уставились в нужную сторону - поперек курса противника… вспышка-вспышка-вспышка-вспышка.
…и четыре "стервятника" стали воспоминанием.
Кеноби прорвался сквозь облако рассеивающейся плазмы, не теряя времени на облет; Анакина преследовали восемь дроидов.
А это еще что такое? Оби-Ван нахмурился.
Форма крейсера показалась знакомой.
Иголка? удивился магистр. Пожалуйста, скажите, что это шутка!


***

Скайуокер прогулялся в непосредственной близости от спинной обшивки крейсера. "Стервятники", преследовавшие его, мазали и выдирали из брони куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41