— Кому ты машешь? — прошипел Боринсон.
— Там, поддеревьями, человек, — сказала Миррима.
— Ты уверена, что это человек?
Она вдруг вспомнила, что в последние полмили не видела на дороге свежих следов. И не чуяла запаха конского пота. Стало быть, навстречу им этот всадник ехать никак не мог.
Если он не скакал через болото без дороги — а поступить так мог только сумасшедший, — значит, он ехал за ними.
Догнать же их сумел бы только человек на сильной лошади.
На сильных лошадях ездили убийцы из Муйатина.
Миррима остановила коня, повернулась и, не обращая внимания на комаров, открыто уставилась на всадника. Тот наконец зашевелился, развернул лошадь и поскакал в обратную сторону, на север. Вскоре он скрылся из виду.
Топота копыт при этом слышно не было.
— Человек, — шепнул Боринсон. — Не знаю только, живой или мертвый.
«Призрак, — решила Миррима, — которого мы не интересуем. Хотя еще светло, он может вернуться, когда стемнеет».
Сердце у нее забилось сильнее. Она вдруг вспомнила, что ей рассказывали про муйаттинских убийц — они обвязывают копыта своих коней овечьей шерстью, чтобы передвигаться бесшумно.
— Призрака можно отпугнуть водой и холодным железом, — тихо сказал Боринсон. — Но если этот парень живой, ему хватит и холодного железа.
Миррима порылась в сумке, достала железный наконечник копья. И, как показывал ей Хосвелл, привернула его на один из концов своего стального лука. Затем пришпорила коня.
Еще пять миль они пробирались по зловонному болоту. Затем оно кончилось. К тому времени уже стемнело. И ехать верхом стало опасно, ибо дорогу тут и там пересекали огромные древесные корни, о которые спотыкались лошади.
Небо было затянуто облаками. Боринсон решил остановиться ненадолго и подождать восхода луны.
Они доскакали до рощи на холме, где корней попадалось особенно много, и там свернули с дороги. В темноте под деревьями спешились. За последние два часа лошадей они не кормили, и конь Мирримы, нагнув голову, принялся в поисках травы обнюхивать заплесневелую листву под ногами. Потом вдруг испуганно заржал.
— Тихо, — шепнула Миррима. Обученный жеребец, имевший еще и дары ума, повиновался. Замер, как статуя, не реагируя даже на комаров, облепивших его крестец.
Потянулись долгие минуты ожидания.
Молчание мучило Мирриму, ей хотелось говорить с мужем. От нечего делать она уставилась в небо. В тот же миг по нему пронеслись три падающие звезды. Одна оказалась болидом, и за ней тянулся светящийся хвост. Такое Мирриме приходилось видеть нечасто.
В ночи не слышалось ни пения сверчков, ни кваканья лягушек. В лесу стояла абсолютная тишина.
И вдруг послышался жуткий стон, в котором не было ничего человеческого. Руки Мирримы мгновенно покрылись мурашками, по спине пробежал холодок. Конь ее взволнованно ударил копытом в землю, кобыла Боринсона метнулась вперед.
Меньше, чем в миле от них, на открытом склоне холма она увидела призрака — серое, мерцающее, неправдоподобно тощее и высокое существо. С первого взгляда его можно было принять за человека, но такого, какого не увидишь ни в одном страшном сне. У него были длинные, тонкие, как ветки, руки призрачно-белого цвета с изогнутыми острыми когтями. И четыре ноги, тоже нечеловечески длинные и тонкие. Средние суставы задних ног были вывернуты в обратную сторону, как у кузнечика. Но бедра их отстояли от бедер передних ног всего на два фута, и потому на земле это существо стояло очень странным образом. Узкая голова еще больше сужалась к носу, и морда напоминала своей формой клюв. На затылке же, казалось, вместо черепной кости были одни щупальца.
И хотя издали это существо и можно было принять за человека, на самом деле оно гораздо больше походило на опустошителя.
Это был тот.
У Мирримы отчаянно застучало сердце. На лбу выступила испарина. Она боялась шевельнуться и тем привлечь его внимание.
От чародеев-тотов, приплывших из-за моря Кэррол, ныне остались лишь легенды, и даже призраки их почти все давно истаяли. Уцелели лишь бесплотные духи самых могущественных колдунов.
От такого призрака не спасешься водой и холодным железом. Прогнать его мог только не менее могучий чародей.
Призрак стоял на склоне холма, высоко подняв голову и по-собачьи принюхиваясь. Щупальца его, свисавшие с нижней челюсти подобно бороде, при этом трепетали. Затем он с невероятной грацией переступил с места на место на своих длинных ногах и решительно двинулся на северо-запад.
«Учуял чей-то запах, — поняла Миррима. — Вполне возможно, что и мой, поскольку я приехала с севера».
Она собиралась уже вскочить в седло, но Боринсон ее удержал.
Сразу вслед за тем она услышала стук копыт. По дороге, догоняя их, мчался галопом всадник, отчаянно нахлестывая лошадь.
Могучий боевой конь с прильнувшим к его гриве седоком пролетел мимо, всхрапывая от страха. Звякнула кольчуга. Глухо простучали по дороге копыта, обернутые овечьими шкурами.
Это все-таки был муйатинец. И призрак гнался за ним.
Но рядом, в лесу, пряталась и она тоже. А призраку все равно, кого он поймает.
«Что хуже, — спросила себя Миррима, — смерть от ножа убийцы или смерть от руки призрака?»
Решение за них обоих принял Боринсон. Вскочил в седло и поскакал.
Миррима сделала то же самое. Но пришпорила коня сильнее, чем собиралась, и жеребец ее взял с места в карьер.
Она кое-как сумела удержаться в седле. И вцепилась в свой лук, надеясь на чудо — вдруг железный наконечник все-таки отпугнет призрака?
Сильная лошадь неслась во весь опор. И позади себя Миррима вновь услышала нечеловеческий вопль. Не скорбный стон, но пронзительный клекот, похожий на крик орла, завидевшего добычу.
Конь ее в ужасе удвоил скорость, Миррима пригнулась ниже, изо всех сил вцепилась в поводья. Кобыла Боринсона неслась впереди. Плащ его развевался на ветру.
Деревья впереди расступались. Миррима бросила взгляд назад.
И вся кровь застыла у нее в жилах. За ней мчался призрак на своих неправдоподобно длинных ногах. Он отставал всего на двести ярдов. Призрак излучал свой собственный свет, и сейчас девушка разглядела его как следует. Тело испускало бледное свечение цвета слоновой кости, огромные глаза горели темно-алым огнем. На руках тускло мерцали голубые руны — старинная защита от смерти. Под челюстью, как борода, развевались щупальца, в безгубом рту сверкали серповидные зубы. Три когтя на вытянутой правой руке сжимались и разжимались, словно призрак уже издали пытался ее схватить. Руки тоже были невероятно длинны и состояли из множества суставов.
— Вперед! — крикнула она своему коню, и тот помчался еще быстрей. Призрак начал отставать. У ее жеребца было четыре дара метаболизма и два силы. И скорость он мог развить совершенно невероятную. Но при других обстоятельствах она не решилась бы скакать так быстро даже днем и по гладкой дороге.
Она делала, должно быть, уже восемьдесят миль в час, когда услышала вдруг, что лошадь Боринсона споткнулась.
Он скакал впереди, и кобыла его, запнувшись о торчавший из земли корень, сломала ногу. Звук был такой, словно треснуло копье.
Кобыла упала, и Миррима с ужасом подумала, что муж ее, считай, уже мертв.
Но тут же увидела, что Боринсон не то спрыгнул, не то выпал из седла и покатился по земле.
Она остановила коня и соскочила наземь. Жеребец помчался дальше без нее. Миррима же поскользнулась в грязи и вместо того, чтобы приземлиться на ноги, упала на правый бок. Проехалась не то по корням, не то по камушкам, перевернувшись при этом на живот.
Бок ее и руку пронзила острая боль.
Не обращая на это внимания, Миррима вскочила на ноги. Конь ее ускакал. Но лук она, хоть и упала, из рук не выпустила.
Она плюнула на железный наконечник. «Вода и холодное железо, — подумала с надеждой, — на Победителя они же все-таки подействовали».
Прямо над ее головой раздался клекот, и Миррима вскинула взгляд.
Призрак уже разинул пасть, как будто собрался ее проглотить. И поздно было замирать, как испуганный кролик, надеясь, что он проскочит мимо.
Миррима подняла лук и железным наконечником нанесла удар в «заветный треугольник» между глаз чудовища.
Призрак завизжал и ярко вспыхнул. От него, казалось, разлетелись во все стороны невидимые кристаллики льда, вонзившись холодными иглами в тело Мирримы.
Она смотрела на тота. Руны на его руках, защита от смерти, вспыхнули вдруг голубым огнем, и на мгновение глазам Мирримы предстало видение: светящийся туман, в нем — воины в старинных доспехах, в круглых шлемах, с круглыми щитами в руках. Они окружали тота со всех сторон, меча в него копья. Миррима даже услышала их крики: «Артек! Артен да гаспейлтен!»
Затем видение растаяло, и Мирриму отшвырнуло от тота взрывом холода. Сам воздух, казалось, обратился в лед. Подобного мороза она в жизни не знавала.
Чувство было такое, словно ее ударили в грудь боевым молотом. Болело все тело. Миррима попыталась сесть, но голова так кружилась, что она снова упала.
Тут ее подхватил Боринсон, приподнял ей голову.
— Ты жива? Слышишь меня?
— Что… — только и смогла выдавить она. От его дыхания в воздухе клубился пар. Мирриме казалось, что пальцы ее правой руки промерзли насквозь.
— Клянусь Семью Камнями! — воскликнул он. — Это… такого не бывает!
Миррима, не обращая внимания на боль, приподнялась и села.
Ярдов на пятьдесят во все стороны от нее земля была покрыта инеем, тускло мерцавшим при свете звезд.
Призрак исчез.
Но правая рука ее горела в каком-то ледяном огне. Миррима посмотрела на нее и с опозданием поняла, что случилось. Она с такой силой ударила призрака наконечником, что коснулась его при этом своей рукой. Вся кисть теперь сделалась белой, как снег, и на коже блестели кристаллики льда.
ГЛАВА 46
ХРОНО

С тех пор, как существуют Властители Рун, существуют и Хроно. Но сколько их всего в мире, никто не знает точно, и кажется, их бывает то больше, то меньше. Безумный король Харрил, говорят, имел при себе трех Хроно и чего только ни делал, чтобы сбегать от них время от времени. Но, пожалуй, в присмотре он нуждался больше других.
Однако из хроник Эрендора нам известно, что ни у одного из двенадцати королей не было Хроно. Так продолжалось почти четыреста лет. И потому мы называем тот период истории, который в результате для нас потерян, Темными Временами Эрендора.
Отрывок из «Хроник», писанных мастером очага Девердом из Палаты Времени

Город спал, а Иом, вернувшись в королевский дворец, дожидалась, когда Абель Скарби соберет необходимых Габорну собак.
Стражники провели ее внутрь и кликнули горничную, которая с перепугу хотела разбудить и всю остальную прислугу, но Иом не позволила.
Величина дворца ее поразила. Вся Королевская башня замка Сильварреста поместилась бы здесь в одном Большом зале. Вдоль стен его она насчитала шестнадцать огромных каминов.
В зале, подвешенные над серебряными зеркалами, горели десятки светильников, чье яркое сияние смягчалось колпаками из розового хрусталя. Налитое в них масло при горении распространяло нежный аромат гардений. Днем в зале было светло и без того, так как огромные окна смотрели на юг.
Гобелены на стенах, изображавшие прежних правителей в кругу семьи и на поле битвы, были столь велики, словно над каждым работал целый город ткачих.
Все двери украшала искусная резьба — в дубовых рощах гонялись за зайцами лисы.
Королевский стол был уставлен золотыми, начищенными до блеска приборами. Иом была просто потрясена. Она даже не представляла себе, что Габорн так богат. Каким же жалким должен был казаться ему столь великолепный в ее глазах Гередон!
Перед одним из каминов сидела на изящной кушетке девушка в скромном коричневом платье. Ее длинные темные волосы были заплетены в косы и уложены венком.
Услышав шаги, она повернулась и посмотрела на Иом.
— О, это вы, — сказала она приятным голосом.
Карие глаза, лицо в веснушках. Раз взглянув на эту девушку, Иом почувствовала себя так, словно знала ее всю жизнь. На вид той было лет шестнадцать — немногим меньше, чем Иом.
— Вы моя новая Хроно? — спросила она. Девушка кивнула. На подбородке у нее был прыщик.
— Мне сказали, что вы приехали. Добрались благополучно?
— Без происшествий, — ответила Иом, будучи уверена, что девушку интересуют только исторические подробности.
Лицо Хроно слегка вытянулось, словно она ожидала большего
— Но… поездка, надеюсь, была приятной? Иом удивилась. Ни одна Хроно еще не спрашивала у нее, было ли ей приятно то или иное.
— Очень приятной, — сказала она. — Должна признаться, я даже не представляла, что Мистаррия так велика. Земля здесь богата и плодородна, и дворец меня просто поразил.
— Я родилась поблизости, — сказала Хроно, — в деревне под названием Берристон. Знаю о Мистаррии все. И могу показать вам окрестности.
Ни одна Хроно никогда и ничего не предлагала Иом. Все они держались холодно и отчужденно. И она поняла вдруг, что эта девушка чувствует себя здесь такой же одинокой, как и сама Иом, и угнетена тяжестью возложенной на нее ответственности.
— Я буду очень рада, — сказала Иом.
Она взяла девушку за руку и легонько сжала.
Такого подарка она не ожидала. Дома Иом всегда окружали подруги. У нее всегда была какая-нибудь компаньонка, неважно, молодая женщина или почтенная матрона, но была. И по дороге в Морское Подворье она переживала, что здесь ее будут окружать совсем чужие люди.
Интересно, каково это — иметь Хроно в качестве подруги?
— Вы знаете замок? — спросила Иом. — Можете показать мне башню?
— Конечно, — сказала Хроно. — Я провела здесь целый день.
Девушка повела Иом к башне. Там они долго поднимались по лестнице, пока не добрались до бывшей спальни отца Габорна.
Стражник в мистаррийской форме открыл им дверь своим ключом.
Едва дверь распахнулась, Иом учуяла запах короля Ордина — запах его пота, его волос. На мгновение ей даже показалось невозможным, что короля больше нет на свете. Запах словно отвергал его смерть. И казалось, что в любой момент старый король Ордин может войти в комнату с террасы или появиться из гардеробной.
Тень его наверняка еще тут, подумала Иом.
Спальня была очень большая, богато украшенная, с огромной кроватью на четырех столбиках под шерстяным балдахином. Иом подошла к ней, потрогала жесткий тюфяк. «Здесь мне суждено спать, — подумала она. — Здесь — да помогут нам Силы — я рожу своего сына. И здесь Габорн сделает мне еще сыновей».
Хроно подошла к окну, широко распахнула створки.
— Я слышала, что отсюда очень красивый вид на город, — сказала она оживленно. — Давайте посмотрим на него с террасы.
Иом знала, что заснуть сейчас все равно не сможет. Имея так много даров жизнестойкости, метаболизма и силы, во сне она почти не нуждалась. Когда ей нужно было отдохнуть, она делала это, как все могущественные Властители Рун, — впадая в дремоту чуть ли не на ходу. Но пока она совсем не чувствовала усталости, и настроение Хроно передалось и ей.
Они вышли на террасу. Тремя этажами выше располагались верхние защитные сооружения башни, где дежурили дальновидны. Терраса была ярко освещена. Прямо под наблюдательным пунктом висел большой красный фонарь.
— Час назад здесь было довольно темно, — заметила Иом.
— Час назад во дворце не было королевы, — ответила Хроно. — Осветили в вашу честь.
В замке Сильварреста такого обычая не существовало. Он был по сути крепостью, и Иом редко покидала замок. Но здесь, в Мистаррии, у королевской семьи было полдюжины замков, которые могли одновременно служить убежищем во время войны и дворцом в мирные времена.
Внизу под башней раскинулось Морское Подворье, все его многоликие строения — дворцы лордов с высоко вознесшимися гордыми башнями, роскошные дома богачей. На западе располагались рыночные кварталы, сланцевые крыши складов и лавок которых отражали свет двурогого месяца; за ними шли кварталы бедняков, и, как острые камни, торчали уступами просмоленные крыши тысяч и тысяч лачуг.
Дальше же раскинулся безбрежный, спокойный океан. Ноздри щекотал запах соли. Ночь была довольно теплая.
— Как красиво, — сказала Хроно. — Так я себе это и представляла. И продолжила:
— Когда я была маленькой, мама рассказывала мне сказку. Будто в каждой стороне света стоит замок, где живут великаны, и будто восточные великаны воюют с западными. Каждое утро восточные великаны заряжают катапульту и выстреливают в небо огненным шаром, стараясь попасть в замок на западе. А вечером они стреляют в небо каменным шаром. Огненный шар — это солнце. Каменный — луна. И если однажды наступит день, когда солнце не взойдет, значит, война между великанами кончилась.
Здешние простолюдины говорят, что Королевская башня такая высокая, — добавила она, — что дальновидцы с нее могут заглянуть за океан и увидеть, как великаны заряжают свою катапульту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48