Теперь они ведут тебя туда, где ты должен обрести себя. Тогда Паук примет тебя. Народ в твоих руках. Иди! Познай свой гнев. Познай свою боль. Я сказал. — Старик поднял руку в знак прощания и показал Джону Смиту Железный Глаз, что он может ехать.
Он так и не понял, сам ли он двинул лошадь, или она инстинктивно последовала за своими собратьями. Он почувствовал, что едет, смутно вспоминая мелькающие образы домов, полей, воинов с ружьями, угрюмые лица и боль народа.
Скоростной транспортный корабль создавался не для комфорта — только для скорости. Жилые помещения были тесными. Гравитационная обшивка компенсировала до сорока гравитаций ускорения, защищая хрупких людей — пассажиров. Когда корабль пилотировался автоматически, он мог вынести до ста гравитаций.
Лита Добра лежала на узкой раскладной койке и еще раз вспоминала свой отлет. Самым большим сюрпризом было то, что Чэма направил на это задание своим распоряжением сам помощник директора Семри Навтов.
Первые снимки подоспели в день отлета. Лита наскоро просмотрела их и отправила программу-копию в компьютеры корабля. Было очевидно, что сигналы идут с планеты. Там была не станция — она это знала с самого начала.
Единственно настоящая трудность возникла, когда Джефри увидел Вельда Арстонга, выходящего из ее маленькой квартиры. Вельд заколебался, улыбнулся, пробормотал что-то невнятное — и ушел.
Она прислонилась спиной к стене, скрестила руки и посмотрела на Джефри вызывающим взглядом. У него в руках был маленький сверток; она знала, что это был подарок.
— Я просто хотел пожелать тебе всего хорошего, — наконец сказал он, слегка покашливая, как будто у него пересохло горло, в его светлых, подслеповатых глазах отражалась боль.
— Спасибо, Джефри.
Как трудно было сказать ему это. Побежденный, он посмотрел в сторону и пошел прочь. Нехорошо было за ним шпионить, но она видела, как он бросил маленький подарок в мусоропровод в конце коридора.
Вельд. Еще один инженер? Какое это имело отношение к ней?
Брезгливо скривившись, Лита поднялась с койки. «Больше никаких мужчин», — пообещала она себе. Не то, чтобы у нее их было много — только Джефри и Вельд. В свои молодые годы она была слишком занята учебой, чтобы заниматься сексом.
«Я дала обет!» — пробормотала она едва слышно. Ее губы изогнулись в слабой улыбке. Она вспомнила своего школьного товарища, который так ее добивался. В конце концов, он стал называть ее Железной Девой. Она подключилась к компьютеру, надев на голову устройство связи, чтобы просмотреть информацию.
Данные по Мексике, Америке и группам коренных американцев, которые могли находиться на «Николае Романане», удивили ее. Во фразах, которые продолжали поступать с зонда, была великолепная зацепка. Белла Вола привязала этот язык к языку арапахо/сиу. По крайней мере, именно там был источник этих слов. Остальная часть языка была густо замешана на испанском и английском. Теперь уже никто не сомневался, что она правильно опознала советский корабль.
— Доктор Чэм хотел бы поговорить с вами, — сказали громкоговорители корабля.
— Подключите его, — Лита перевернулась на своей койке, чтобы видеть монитор.
Появилось красное лицо Чэма.
— Есть время для совещания? — поинтересовался он. — Я думаю, мы должны начать обсуждать план действий. У нас еще есть по меньшей мере месяц, прежде чем мы доберемся до Атлантиды. Времени у каждого более чем достаточно, чтобы продумать все возможные варианты.
— Да, — согласилась она. — Почему бы нам не встретиться в столовой? Мне бы хотелось поговорить лицом к лицу, а не через компьютер.
Он слегка кивнул, и монитор отключился в типичном для Чэма духе.
Она вздохнула. Чэму было очень нелегко. Проект должен был осуществляться на планете. Первое такого рода исследование более чем за двести лет. А Чэм был привязан к орбитальному кораблю. Он занимал лишь номинальный пост, консультанта. Это действительно, должно быть, обидно.
Столовая была переполнена. По большей части здесь были наблюдатели. Планетологи будут работать с орбиты. Зоологи и ботаники будут изредка спускаться на поверхность за образцами. Основная же работа выпадет антропологам, то есть команде Литы.
— Сперва, — начал Чэм, — давайте рассмотрим возможности. Я знаю, что вы все над этим много думали, но давайте вынесем это на обсуждение.
Лита кивнула.
— Мы используем отработанные методы контакта. Испробуем методологию, подобную той, что применял Паркер на Аристане.
— Это было почти три века назад, — сказал Марти Брук, нахмурившись, его крупное смуглое лицо натянулось.
Лита пожала плечами.
— Почему бы ей не сработать и здесь? Это испытанная методология. Она была чем-то вроде разменной монеты многие годы. Есть…
— Извините, — прервал планетолог Счински Монтальдо, которого для краткости называли просто С. — О чем вы говорите?
Лита засмеялась.
— Извините. Метод Паркера включает раскладывание вещей в местах, где объекты исследования — в нашем случае жители Атлантиды — смогут найти их. Подарки дадут им понять, что кто-то разбрасывает странные вещички там, где они постоянно бывают. Когда они привыкнут к подаркам, мы, дружелюбные, начнем понемногу показываться и оставлять что-нибудь. Это приучит людей не бояться нас. Это построит мостик дружбы, который…
— Вы когда-нибудь проделывали это? — откровенно спросил Монтальдо.
— Хм, нет. Не было нужды за последние несколько столетий.
Чэм выглядел самоуверенно.
— Нас это не очень беспокоит, — сказала Нетта почти покровительственным тоном. — Это то, для чего нас готовили . В этом мы специалисты.
Чэм кивал головой, а Лита ласково улыбнулась планетологу. Он пожал плечами — они его не убедили.
Марти Брук поднял голову в наступившей тишине.
— Будет ли у нас какой-либо наземный транспорт? Я бы хотел устроить лабораторию. Может быть, мы с высоты сможем обнаружить захоронение и заполучить парочку тел. Чем скорее мы получим какие-нибудь базовые материальные данные, тем лучше у нас пойдут дела.
— Патруль предоставит их, — сказал Чэм, откашлявшись.
Обсуждение переходило от одного предмета к другому. Все шло так гладко. Лита ощущала приятную теплоту внутри. Они действительно, как сказала Нетта, были профессионалами. Несмотря на то, что к их услугам не прибегали так давно, было приятно видеть, что планирование проходит как по учебнику.
— Я голоден, — услышала она слова Брука.
— Все участники совещания приглашаются на обед! — согласился Чэм. На нем было головное устройство, несомненно, он что-то добавлял в свой файл.
Зашаркали ноги встающих людей. Некоторые откашливались. Кто-то потягивался.
— Надеюсь, что все в порядке, — донеслось до нее ворчание Монтальдо, — но никто не подумал о том, что они станут делать, если те ребята начнут стрелять, а потом только спрашивать.
Лита едва не засмеялась. Боже, какая наивность! Это люди… такие же, как мы. Было бы странно ожидать от них насилия. Люди уже три столетия не убивают друг друга. Человек как вид перерос это.
5
Время остановилось. Джон Смит Железный Глаз сидел на своей выносливой черной кобыле и раскачивался в такт ее шагам. Кобыла опустила голову; она спотыкалась от усталости. Честер и Филип удивлено переглядывались, ведя его животное в горы.
Дженни Гарсиа Смит была мертва. Нет, не может быть… невозможно поверить. Но он видел и осязал страшное тело. Такая беззащитная, такая хрупкая, полная любви и жизни, она, в конце концов, стала легкой добычей. Ее исчезнувшая улыбка болью врезалась ему в душу.
Законы народа запрещали его любовь к ней. Она должна выйти замуж за другого человека. Таков был обычай народа, закон, так заповедал Паук, — а Паук был Богом .
Уже с тех пор, когда они были маленькими, Джон как бы вспыхивал, когда Дженни была рядом. Он вспоминал ее грациозную походку, она никогда не оступалась. Кожа на ее руках была упругой и гладкой, под ней играли мускулы.
В те, ушедшие уже годы улыбка на ее щеках наполняла его сердце счастьем. Ее ровные белые зубы сверкали, когда она ласково улыбалась при виде его. Он чувствовал ее желание — читал его по глазам, по походке. Она краснела, зная, что у них была запретная тайна.
Он видел ее сильные руки, когда она, возвращаясь с пастбищ, несла поклажу шкур или мяса на спине. Она перебирала прелестными ножками, соблазнительно покачивая бедрами. Слегка обернувшись, она украдкой улыбалась ему.
Разложившееся мясо! Ее больше не было. Пророк хотел, чтобы он увидел ее такой. Над телами роились мухи. Из всех тварей, завезенных на Мир с Земли, эти были самыми отвратительными.
Джон Смит Железный Глаз потер кончики пальцев, вспоминая, каким холодным было ее лицо. Острые осколки костей скребли его кожу. Губы были такими твердыми, зияющие глазницы обнажали разорванные ткани — новорожденные извивающиеся личинки жадно насыщались.
Горе нарастало; он чувствовал, как в груди поднимаются слезы. Воин народа не должен плакать как женщина или ребенок. Даже из-за утраты любви, как Дженни. Она была табу: родственник.
Оставшись в живых, они могли пройти через всю жизнь так и не поженившись — это они оба понимали. Для него прошло уже тридцать лет, а для нее двадцать пять, пока сантос не пришли пытать, насиловать и убивать ее.
Прославленный воин народа? Его род укорял его за то, что он не взял нескольких женщин. Она шутила, с присущей им обоим легкомысленностью, что он не дает народу детей.
Всегда, когда он сражался с бандитами, когда охотился на медведей с ружьем, поджидая удобный момент, чтобы уложить гигантского зверя, он рисковал своей жизнью только от отчаяния. Он уходил в поисках Исцеления от своей запретной любви. То, что он постоянно дразнил смерть, делало его сильным.
Народ перешептывался у него за спиной и удивлялся, почему он не такой, как другие. Они никогда не говорили ему это в глаза. Это привело бы к смертельной вражде. Они имели возможность наблюдать его в смертельной вражде. Он жестоко и безжалостно убил Патана Риша Желтая Нога. Тогда он уехал из лагеря молиться за дух умершего, как требовалось. Когда пришло его Исцеление, именно душа Патана Желтая Нога простила его.
— Мы заночуем здесь, — решил Честер Армихо Гарсиа, — Я посторожу первую часть ночи. Рядом могут быть сантос.
Филип покачал головой:
— Не думаю. Я думаю они ушли. Мне… мне трудно сказать. Кажется… кажется, что так, — он опять хмурился, вслушиваясь в себя.
Джон Смит Железный Глаз рассеяно скатился с лошади и привязал ее там, где она могла щипать траву. Завернувшись в накидку, он искал облегчения во сне. Образ Дженни заполнял его сновидения, преследовал его, заставлял его душу стенать долгой морозной ночью.
Четыре дня они двигались в сторону высоких далеких гор. Честер нашел место для лагеря под прикрытием скал, спрятанное от ветров, дующих вечерами с моря, оставшегося позади.
— Ты сильно любил ее, — наконец сказал Филип, в его тихом голосе чувствовалась забота.
— Об этом не следует говорить, — прибавил Джон, удивляясь, почему его желудок так долго не требует пищи.
— Я знаю твою боль, — Филип нахмурился, склонив голову, — я чувствую ее — здесь, — он прикоснулся пальцами ко лбу.
— Должно быть, ты тот, о ком говорил пророк, — сказал Честер со своей спокойной улыбкой. — Ты будешь стариком. Мой брат покидает меня, — в словах Честера была доля неуверенности, глаза его были поглощены собственными мыслями и видениями.
— Мне страшно, — тихо сказал Филип. — Подумай, человек народа боится ! Я сражался и проявил мужество перед лицом бандитов. Я наблюдал схватку моего брата с медведем и добрался через незнакомые земли до дальнего южного моря, и все-таки я опасаюсь за свой рассудок! — его голос напрягся, в глазах отразилась паника.
Честер кивнул. Его голос прошелестел едва слышно:
— Я знаю.
— Мы все лишились рассудка, брат, — добавил Джон Смит, протянув руку со шрамами, чтобы дотронуться до плеча своего родственника.
Они сидели и смотрели в огонь, который лизал пробковый кустарник, подложенный Честером в костер. Золотисто-желтый свет бросал отблески на ничего не выражавшие лица и пустые глаза. Каждый был погружен в собственные мысли. Каждый молчаливо вопрошал Паука.
Джон Смит Железный Глаз ушел первым. Он осторожно забрался на самую высокую точку скалы, с которой он мог все видеть, разложил свою накидку и разглядывал две луны. Дрожа от усталости, он молился и пел. Светало.
Когда горячее солнце было уже высоко в небе, он продолжал молиться до хрипоты, распевая песню, которую он пел во время схватки с медведем. В ту первую ночь явилось его Исцеление. Молодой человек приближался, шагая по воздуху, и, подойдя ближе, начал петь. Молодой человек улыбнулся ему и изобразил у себя над головой зеленого хавестера, но, не произнеся никаких слов, вскоре растворился в облаке.
Ночью он снова молился, видя Дженни в своих снах, чувствуя боль при пробуждении. А на следующий день, сквозь мерцание, ставшее Миром, Желтая Нога еще раз пришел к нему и рассказал о предстоящих войнах, битвах и схватках.
— Будь сильным, Железный Глаз, — Желтая Нога засмеялся. — Когда ты сражался со мной, тебе досталась легкая добыча. Люди с неба будут хитрыми.
— Я должен сражаться с людьми с неба? — Он в смятении уставился на призрак. — Значит это собеты?
— Нет, но они снова уничтожат народ. Ты предупрежден. — Желтая Нога засмеялся и взмыл в небо к звездам, которые уже обозначились на восточном горизонте.
Джон Смит Железный Глаз размышлял, глядя на зеленые, бурые и с желтыми подпалинами равнины, которые народ считал своим домом. Далеко над серебристым океаном выстроились облака. Вздымающаяся белизна контрастировала с густым лилово-голубым цветом ясного неба. Еще выше была видна вторая луна.
На розово-красном граните было жестко сидеть, и нещадно палило солнце. Его мучила жажда, испытывая его, заставляя его тело молить о пощаде. Паук был где-то там, он наблюдал за ним и за всей вселенной. Железный Глаз вызывающе смотрел вверх на обжигающий диск.
Медведь пришел на следующий день, появившись из марева над равниной. Железный Глаз взглянул на животное и увидел по окраске, что оно было то самое, которое он убил, спасая пророка.
Огромная тварь громовым голосом заговорила с ним.
— Твои руки омыты моей кровью, человек с другой планеты. Моя жизнь была взята, чтобы ты был сильным в своей. Используй ее как следует. Моя кровь будет всегда придавать тебе силу. Однажды — если ты будешь жить неправедно и покажешь себя недостойным — я спрошу с тебя, человек. Пока я твой. До того дня иди и будь сильным.
Медведь исчез. На месте, где он стоял, зияла пустота. Джон Смит Железный Глаз нахмурил брови. Это что, капля медвежьей крови на скале? Он дотронулся до черного липкого вещества и растер его по своему разгоряченному телу. Он чувствовал, как в него просачивается сила. Он попытался сосредоточиться, но мысли путались.
В бреду он видел ожившие тени, ползущие по земле, а солнце по небу проходило уже в четвертый раз с тех пор, как он поднялся к вершинам. Чувствуя, как все плывет перед глазами, он всматривался вдаль и видел тонкую полоску океана за поселениями.
«Раздели свой гнев, — преследовали его слова пророка. — Обратишь ли его против самого себя? Используешь ли его против народа?»
Джон Смит озадаченно заморгал, вновь ощущая ту ненависть, какую испытал. Его душа вылетела из тела и смотрела вниз на его физическое существо. Он думал о гневе, поражаясь силе, заключенной в ненависти. Она приводила в движение. Она убивала. Она уничтожала. Он перевернул ее в своем теле и превратил в оружие, чувствуя, что делает правильно.
Он попытался проделать то же самое с болью. Она никак не отделялась от сросшейся с ней души. Истерзанный крик ужаса парализовал измученную душу.
— Ты не очистил себя, брат.
Он сощурился на солнце, чтобы рассмотреть стройную фигуру Дженни Гарсиа, стоящей над ним на скале.
— Я… — его голос ломался от жажды. — Ты мертва! — вырвался хрип из его пересохшего горла.
— Только мое тело, брат, — засмеялась она своим певучим голосом.
— Они сделали тебе больно, — закричал он, чувствуя, как подступают слезы.
— Они сделали мне больно, — согласился ее тихий голос. Слезы жгли его остекленевшие глаза, как кислота. Она гладила его по голове, ее прохладная рука снимала боль. Прохлада от ласковых пальцев побежала вниз по телу, покалывая, пробуждая его радостью и новыми чувствами.
— Я люблю тебя, — прошептал он с закрытыми глазами, чувствуя, как все его существо очищается от боли и страданий. Ее руки были уже ниже, спускаясь вдоль его живота. Его плоть напряглась под ее нежным прикосновением.
Она тихо прошептала ему в ухо:
— Как и я люблю тебя, запретный мой. Я пришла очистить твое тело и сделать чистым то, что разрывает тебя. Под твоим сердцем скопился душевный яд. Когда я закончу, ты сможешь распоряжаться своей болью, как захочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Он так и не понял, сам ли он двинул лошадь, или она инстинктивно последовала за своими собратьями. Он почувствовал, что едет, смутно вспоминая мелькающие образы домов, полей, воинов с ружьями, угрюмые лица и боль народа.
Скоростной транспортный корабль создавался не для комфорта — только для скорости. Жилые помещения были тесными. Гравитационная обшивка компенсировала до сорока гравитаций ускорения, защищая хрупких людей — пассажиров. Когда корабль пилотировался автоматически, он мог вынести до ста гравитаций.
Лита Добра лежала на узкой раскладной койке и еще раз вспоминала свой отлет. Самым большим сюрпризом было то, что Чэма направил на это задание своим распоряжением сам помощник директора Семри Навтов.
Первые снимки подоспели в день отлета. Лита наскоро просмотрела их и отправила программу-копию в компьютеры корабля. Было очевидно, что сигналы идут с планеты. Там была не станция — она это знала с самого начала.
Единственно настоящая трудность возникла, когда Джефри увидел Вельда Арстонга, выходящего из ее маленькой квартиры. Вельд заколебался, улыбнулся, пробормотал что-то невнятное — и ушел.
Она прислонилась спиной к стене, скрестила руки и посмотрела на Джефри вызывающим взглядом. У него в руках был маленький сверток; она знала, что это был подарок.
— Я просто хотел пожелать тебе всего хорошего, — наконец сказал он, слегка покашливая, как будто у него пересохло горло, в его светлых, подслеповатых глазах отражалась боль.
— Спасибо, Джефри.
Как трудно было сказать ему это. Побежденный, он посмотрел в сторону и пошел прочь. Нехорошо было за ним шпионить, но она видела, как он бросил маленький подарок в мусоропровод в конце коридора.
Вельд. Еще один инженер? Какое это имело отношение к ней?
Брезгливо скривившись, Лита поднялась с койки. «Больше никаких мужчин», — пообещала она себе. Не то, чтобы у нее их было много — только Джефри и Вельд. В свои молодые годы она была слишком занята учебой, чтобы заниматься сексом.
«Я дала обет!» — пробормотала она едва слышно. Ее губы изогнулись в слабой улыбке. Она вспомнила своего школьного товарища, который так ее добивался. В конце концов, он стал называть ее Железной Девой. Она подключилась к компьютеру, надев на голову устройство связи, чтобы просмотреть информацию.
Данные по Мексике, Америке и группам коренных американцев, которые могли находиться на «Николае Романане», удивили ее. Во фразах, которые продолжали поступать с зонда, была великолепная зацепка. Белла Вола привязала этот язык к языку арапахо/сиу. По крайней мере, именно там был источник этих слов. Остальная часть языка была густо замешана на испанском и английском. Теперь уже никто не сомневался, что она правильно опознала советский корабль.
— Доктор Чэм хотел бы поговорить с вами, — сказали громкоговорители корабля.
— Подключите его, — Лита перевернулась на своей койке, чтобы видеть монитор.
Появилось красное лицо Чэма.
— Есть время для совещания? — поинтересовался он. — Я думаю, мы должны начать обсуждать план действий. У нас еще есть по меньшей мере месяц, прежде чем мы доберемся до Атлантиды. Времени у каждого более чем достаточно, чтобы продумать все возможные варианты.
— Да, — согласилась она. — Почему бы нам не встретиться в столовой? Мне бы хотелось поговорить лицом к лицу, а не через компьютер.
Он слегка кивнул, и монитор отключился в типичном для Чэма духе.
Она вздохнула. Чэму было очень нелегко. Проект должен был осуществляться на планете. Первое такого рода исследование более чем за двести лет. А Чэм был привязан к орбитальному кораблю. Он занимал лишь номинальный пост, консультанта. Это действительно, должно быть, обидно.
Столовая была переполнена. По большей части здесь были наблюдатели. Планетологи будут работать с орбиты. Зоологи и ботаники будут изредка спускаться на поверхность за образцами. Основная же работа выпадет антропологам, то есть команде Литы.
— Сперва, — начал Чэм, — давайте рассмотрим возможности. Я знаю, что вы все над этим много думали, но давайте вынесем это на обсуждение.
Лита кивнула.
— Мы используем отработанные методы контакта. Испробуем методологию, подобную той, что применял Паркер на Аристане.
— Это было почти три века назад, — сказал Марти Брук, нахмурившись, его крупное смуглое лицо натянулось.
Лита пожала плечами.
— Почему бы ей не сработать и здесь? Это испытанная методология. Она была чем-то вроде разменной монеты многие годы. Есть…
— Извините, — прервал планетолог Счински Монтальдо, которого для краткости называли просто С. — О чем вы говорите?
Лита засмеялась.
— Извините. Метод Паркера включает раскладывание вещей в местах, где объекты исследования — в нашем случае жители Атлантиды — смогут найти их. Подарки дадут им понять, что кто-то разбрасывает странные вещички там, где они постоянно бывают. Когда они привыкнут к подаркам, мы, дружелюбные, начнем понемногу показываться и оставлять что-нибудь. Это приучит людей не бояться нас. Это построит мостик дружбы, который…
— Вы когда-нибудь проделывали это? — откровенно спросил Монтальдо.
— Хм, нет. Не было нужды за последние несколько столетий.
Чэм выглядел самоуверенно.
— Нас это не очень беспокоит, — сказала Нетта почти покровительственным тоном. — Это то, для чего нас готовили . В этом мы специалисты.
Чэм кивал головой, а Лита ласково улыбнулась планетологу. Он пожал плечами — они его не убедили.
Марти Брук поднял голову в наступившей тишине.
— Будет ли у нас какой-либо наземный транспорт? Я бы хотел устроить лабораторию. Может быть, мы с высоты сможем обнаружить захоронение и заполучить парочку тел. Чем скорее мы получим какие-нибудь базовые материальные данные, тем лучше у нас пойдут дела.
— Патруль предоставит их, — сказал Чэм, откашлявшись.
Обсуждение переходило от одного предмета к другому. Все шло так гладко. Лита ощущала приятную теплоту внутри. Они действительно, как сказала Нетта, были профессионалами. Несмотря на то, что к их услугам не прибегали так давно, было приятно видеть, что планирование проходит как по учебнику.
— Я голоден, — услышала она слова Брука.
— Все участники совещания приглашаются на обед! — согласился Чэм. На нем было головное устройство, несомненно, он что-то добавлял в свой файл.
Зашаркали ноги встающих людей. Некоторые откашливались. Кто-то потягивался.
— Надеюсь, что все в порядке, — донеслось до нее ворчание Монтальдо, — но никто не подумал о том, что они станут делать, если те ребята начнут стрелять, а потом только спрашивать.
Лита едва не засмеялась. Боже, какая наивность! Это люди… такие же, как мы. Было бы странно ожидать от них насилия. Люди уже три столетия не убивают друг друга. Человек как вид перерос это.
5
Время остановилось. Джон Смит Железный Глаз сидел на своей выносливой черной кобыле и раскачивался в такт ее шагам. Кобыла опустила голову; она спотыкалась от усталости. Честер и Филип удивлено переглядывались, ведя его животное в горы.
Дженни Гарсиа Смит была мертва. Нет, не может быть… невозможно поверить. Но он видел и осязал страшное тело. Такая беззащитная, такая хрупкая, полная любви и жизни, она, в конце концов, стала легкой добычей. Ее исчезнувшая улыбка болью врезалась ему в душу.
Законы народа запрещали его любовь к ней. Она должна выйти замуж за другого человека. Таков был обычай народа, закон, так заповедал Паук, — а Паук был Богом .
Уже с тех пор, когда они были маленькими, Джон как бы вспыхивал, когда Дженни была рядом. Он вспоминал ее грациозную походку, она никогда не оступалась. Кожа на ее руках была упругой и гладкой, под ней играли мускулы.
В те, ушедшие уже годы улыбка на ее щеках наполняла его сердце счастьем. Ее ровные белые зубы сверкали, когда она ласково улыбалась при виде его. Он чувствовал ее желание — читал его по глазам, по походке. Она краснела, зная, что у них была запретная тайна.
Он видел ее сильные руки, когда она, возвращаясь с пастбищ, несла поклажу шкур или мяса на спине. Она перебирала прелестными ножками, соблазнительно покачивая бедрами. Слегка обернувшись, она украдкой улыбалась ему.
Разложившееся мясо! Ее больше не было. Пророк хотел, чтобы он увидел ее такой. Над телами роились мухи. Из всех тварей, завезенных на Мир с Земли, эти были самыми отвратительными.
Джон Смит Железный Глаз потер кончики пальцев, вспоминая, каким холодным было ее лицо. Острые осколки костей скребли его кожу. Губы были такими твердыми, зияющие глазницы обнажали разорванные ткани — новорожденные извивающиеся личинки жадно насыщались.
Горе нарастало; он чувствовал, как в груди поднимаются слезы. Воин народа не должен плакать как женщина или ребенок. Даже из-за утраты любви, как Дженни. Она была табу: родственник.
Оставшись в живых, они могли пройти через всю жизнь так и не поженившись — это они оба понимали. Для него прошло уже тридцать лет, а для нее двадцать пять, пока сантос не пришли пытать, насиловать и убивать ее.
Прославленный воин народа? Его род укорял его за то, что он не взял нескольких женщин. Она шутила, с присущей им обоим легкомысленностью, что он не дает народу детей.
Всегда, когда он сражался с бандитами, когда охотился на медведей с ружьем, поджидая удобный момент, чтобы уложить гигантского зверя, он рисковал своей жизнью только от отчаяния. Он уходил в поисках Исцеления от своей запретной любви. То, что он постоянно дразнил смерть, делало его сильным.
Народ перешептывался у него за спиной и удивлялся, почему он не такой, как другие. Они никогда не говорили ему это в глаза. Это привело бы к смертельной вражде. Они имели возможность наблюдать его в смертельной вражде. Он жестоко и безжалостно убил Патана Риша Желтая Нога. Тогда он уехал из лагеря молиться за дух умершего, как требовалось. Когда пришло его Исцеление, именно душа Патана Желтая Нога простила его.
— Мы заночуем здесь, — решил Честер Армихо Гарсиа, — Я посторожу первую часть ночи. Рядом могут быть сантос.
Филип покачал головой:
— Не думаю. Я думаю они ушли. Мне… мне трудно сказать. Кажется… кажется, что так, — он опять хмурился, вслушиваясь в себя.
Джон Смит Железный Глаз рассеяно скатился с лошади и привязал ее там, где она могла щипать траву. Завернувшись в накидку, он искал облегчения во сне. Образ Дженни заполнял его сновидения, преследовал его, заставлял его душу стенать долгой морозной ночью.
Четыре дня они двигались в сторону высоких далеких гор. Честер нашел место для лагеря под прикрытием скал, спрятанное от ветров, дующих вечерами с моря, оставшегося позади.
— Ты сильно любил ее, — наконец сказал Филип, в его тихом голосе чувствовалась забота.
— Об этом не следует говорить, — прибавил Джон, удивляясь, почему его желудок так долго не требует пищи.
— Я знаю твою боль, — Филип нахмурился, склонив голову, — я чувствую ее — здесь, — он прикоснулся пальцами ко лбу.
— Должно быть, ты тот, о ком говорил пророк, — сказал Честер со своей спокойной улыбкой. — Ты будешь стариком. Мой брат покидает меня, — в словах Честера была доля неуверенности, глаза его были поглощены собственными мыслями и видениями.
— Мне страшно, — тихо сказал Филип. — Подумай, человек народа боится ! Я сражался и проявил мужество перед лицом бандитов. Я наблюдал схватку моего брата с медведем и добрался через незнакомые земли до дальнего южного моря, и все-таки я опасаюсь за свой рассудок! — его голос напрягся, в глазах отразилась паника.
Честер кивнул. Его голос прошелестел едва слышно:
— Я знаю.
— Мы все лишились рассудка, брат, — добавил Джон Смит, протянув руку со шрамами, чтобы дотронуться до плеча своего родственника.
Они сидели и смотрели в огонь, который лизал пробковый кустарник, подложенный Честером в костер. Золотисто-желтый свет бросал отблески на ничего не выражавшие лица и пустые глаза. Каждый был погружен в собственные мысли. Каждый молчаливо вопрошал Паука.
Джон Смит Железный Глаз ушел первым. Он осторожно забрался на самую высокую точку скалы, с которой он мог все видеть, разложил свою накидку и разглядывал две луны. Дрожа от усталости, он молился и пел. Светало.
Когда горячее солнце было уже высоко в небе, он продолжал молиться до хрипоты, распевая песню, которую он пел во время схватки с медведем. В ту первую ночь явилось его Исцеление. Молодой человек приближался, шагая по воздуху, и, подойдя ближе, начал петь. Молодой человек улыбнулся ему и изобразил у себя над головой зеленого хавестера, но, не произнеся никаких слов, вскоре растворился в облаке.
Ночью он снова молился, видя Дженни в своих снах, чувствуя боль при пробуждении. А на следующий день, сквозь мерцание, ставшее Миром, Желтая Нога еще раз пришел к нему и рассказал о предстоящих войнах, битвах и схватках.
— Будь сильным, Железный Глаз, — Желтая Нога засмеялся. — Когда ты сражался со мной, тебе досталась легкая добыча. Люди с неба будут хитрыми.
— Я должен сражаться с людьми с неба? — Он в смятении уставился на призрак. — Значит это собеты?
— Нет, но они снова уничтожат народ. Ты предупрежден. — Желтая Нога засмеялся и взмыл в небо к звездам, которые уже обозначились на восточном горизонте.
Джон Смит Железный Глаз размышлял, глядя на зеленые, бурые и с желтыми подпалинами равнины, которые народ считал своим домом. Далеко над серебристым океаном выстроились облака. Вздымающаяся белизна контрастировала с густым лилово-голубым цветом ясного неба. Еще выше была видна вторая луна.
На розово-красном граните было жестко сидеть, и нещадно палило солнце. Его мучила жажда, испытывая его, заставляя его тело молить о пощаде. Паук был где-то там, он наблюдал за ним и за всей вселенной. Железный Глаз вызывающе смотрел вверх на обжигающий диск.
Медведь пришел на следующий день, появившись из марева над равниной. Железный Глаз взглянул на животное и увидел по окраске, что оно было то самое, которое он убил, спасая пророка.
Огромная тварь громовым голосом заговорила с ним.
— Твои руки омыты моей кровью, человек с другой планеты. Моя жизнь была взята, чтобы ты был сильным в своей. Используй ее как следует. Моя кровь будет всегда придавать тебе силу. Однажды — если ты будешь жить неправедно и покажешь себя недостойным — я спрошу с тебя, человек. Пока я твой. До того дня иди и будь сильным.
Медведь исчез. На месте, где он стоял, зияла пустота. Джон Смит Железный Глаз нахмурил брови. Это что, капля медвежьей крови на скале? Он дотронулся до черного липкого вещества и растер его по своему разгоряченному телу. Он чувствовал, как в него просачивается сила. Он попытался сосредоточиться, но мысли путались.
В бреду он видел ожившие тени, ползущие по земле, а солнце по небу проходило уже в четвертый раз с тех пор, как он поднялся к вершинам. Чувствуя, как все плывет перед глазами, он всматривался вдаль и видел тонкую полоску океана за поселениями.
«Раздели свой гнев, — преследовали его слова пророка. — Обратишь ли его против самого себя? Используешь ли его против народа?»
Джон Смит озадаченно заморгал, вновь ощущая ту ненависть, какую испытал. Его душа вылетела из тела и смотрела вниз на его физическое существо. Он думал о гневе, поражаясь силе, заключенной в ненависти. Она приводила в движение. Она убивала. Она уничтожала. Он перевернул ее в своем теле и превратил в оружие, чувствуя, что делает правильно.
Он попытался проделать то же самое с болью. Она никак не отделялась от сросшейся с ней души. Истерзанный крик ужаса парализовал измученную душу.
— Ты не очистил себя, брат.
Он сощурился на солнце, чтобы рассмотреть стройную фигуру Дженни Гарсиа, стоящей над ним на скале.
— Я… — его голос ломался от жажды. — Ты мертва! — вырвался хрип из его пересохшего горла.
— Только мое тело, брат, — засмеялась она своим певучим голосом.
— Они сделали тебе больно, — закричал он, чувствуя, как подступают слезы.
— Они сделали мне больно, — согласился ее тихий голос. Слезы жгли его остекленевшие глаза, как кислота. Она гладила его по голове, ее прохладная рука снимала боль. Прохлада от ласковых пальцев побежала вниз по телу, покалывая, пробуждая его радостью и новыми чувствами.
— Я люблю тебя, — прошептал он с закрытыми глазами, чувствуя, как все его существо очищается от боли и страданий. Ее руки были уже ниже, спускаясь вдоль его живота. Его плоть напряглась под ее нежным прикосновением.
Она тихо прошептала ему в ухо:
— Как и я люблю тебя, запретный мой. Я пришла очистить твое тело и сделать чистым то, что разрывает тебя. Под твоим сердцем скопился душевный яд. Когда я закончу, ты сможешь распоряжаться своей болью, как захочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45