- Ей, Епифановна, насколько омманула господ?
Любопытного насчёт камней мужика мы не застали дома и удовольствовались тем, что приобрели у Самошихи. Вообще, насколько я убедился по личному горькому опыту, покупать что-нибудь на месте, из первых рук, всегда втрое дороже, чем купить то же самое из десятых рук и, притом, у себя дома, в Екатеринбурге. Расчёт самый прямой: люди притащились куда-нибудь в Мурзинку из города, - для Зауралья городом является только Екатеринбург, - значит, им нужны камни, а если нужны, то за ценой не постоят. Получается логическая выкладка, не лишённая основательности.
Резюмируя общее впечатление, оставленное мурзинскими копями, могу сказать только одно, что оно не в пользу мурзинской славы. Самоцветы разделяют общую участь других уральских богатств: промысел хищнический, если только можно назвать промыслом копание безобразных ям. Ни знаний, ни правильной работы, ни разумной предприимчивости, а главною двигательною силой является полштоф и кулачество. Полнейшая случайность, риск на даровую работу собственных рук и объегоривание, конечно, никогда не создадут правильного промысла, который дал бы кусок хлеба местному населению или пришлому рабочему. Дело обставилось таким образом, что при существующих условиях идти копать новые ямы - чистое сумасшествие, и на эту египетскую работу могут подвигнуть только такие дикие стимулы, как жажда полуштофов. В конце-концов, если сравнить стоимость затраченной на добывание мурзинских самоцветов работы, с одной стороны, и полученные за неё полуштофы - с другой, то вывод один: в общем складе мужицкого хозяйства даже этот случайный промысел является полнейшим дефицитом. Заработки на добывании камней могли бы послужить прекрасным подспорьем крестьянскому хозяйству, но мы, к сожалению, ничего подобного не видим. Добыванию самоцветов на Урале больше ста лет, но до сих пор оно не выбилось из самых примитивных форм. Нет ни учреждений, ни частных предпринимателей, которые поставили бы этот промысел на разумные основания, а такая работа окупилась бы с лихвой.
На обратном пути из Мурзинки в Невьянск мы завернули в Калтыши, где сравнительно недавно открыты сапфиры и рубины. От Мурзинки до Калтышей что-то около 50 вёрст, но, чтобы попасть туда, нужно было сделать небольшой круг, именно ехать в Невьянск не через Петрокаменский завод, а на Черемиску и Аятскую. Разница пути незначительная, а от Черемиски свернуть в сторону всего вёрст пять. Калтыши - небольшая деревушка, дворов с сотню. Она залегла по берегу большой реки Режа. Мы ещё в Черемиске наводили справки относительно калтышских рубинов и сапфиров, но, как и везде, ничего определённого не могли узнать.
- У попа, сказывают, есть хорош камень... - отвечает хозяин нашей квартиры. - Сотельную поп-то просит за камень...
- Ну, а в Калтышах кто занимается скупкой камней?
- Окромя Данилы некому... Он, значит, ищется, а потом в город камни возит. У попа-то камень тоже из Калтышей... Приедете в Калтыши и спросите прямо Данилу, а уж он всё вам обозначит.
К нашему несчастью, мы Данилу дома не застали, - он только что уехал в город. Он ещё только начинал дело, и было интересно посмотреть, в pendant* к Самошихе, на кулака in statu nascendi**, а что Данило будет таким же кулаком, так в этом не может быть ни малейшего сомнения. Мы отправились к месту добывания сапфиров и рубинов одни. Это всего в версте от деревни, где в Реж впадает жалкая речушка Положиха, вырывшая глубокий лог. Настоящая картина этого лога самая обычная для Урала: он весь изрыт сначала даровыми крепостными руками "в казённое время", а потом перерывается ещё раз вольным трудом. Этот вольный труд фигурировал и сейчас в лице пяти мужиков и трёх баб, перемывавших старые отвалы. Речка Положиха впадает в Реж с левой крестьянской стороны, где раскинулись пашни, а противоположный берег Режа покрыт лесом, - это начало заводской Режевской дачи.
______________
* В дополнение.
** В стадии зарождения.
Наше появление остановило работу. Двое мужиков работали в забое, выбрасывая серые пески наверх, третий подвозил их к вашгерду, а бабы промывали. Золото здесь давно "изубожилось", а работали из-за хлеба на воду, Калтыши уже принадлежали к заражённой золотою лихорадкой полосе.
- Бог на помочь.
- Спасибо.
- Каково идёт золото?
- Какое наше золото, барин... Только одно звание, что золото: седьмая вода на киселе. Ещё казна всё наше золото выробила, а мы борта домываем...
После этого необходимого вступления мы перешли уже к расспросам о том, где и как добываются калтышские самоцветы.
- Да тут наезжал года с три назад мурзинский барин, так он полюбопытничал, - объяснял один из рабочих.
- Какой мурзинский барин?
- А Фёдор Иваныч... Фамилиев-то мы не знаем. Он первый, потому как мурзинским это самое дело привычное. Ну, а потом наш Данило любопытничает... Вот бабы промывают пески, а он на вашгерде досматривает.
- И много попадается этих камней?
- Какое много: когда что попадёт... Ну, Данило у баб скупает, а потом в город. На прошлой неделе Дарёнке на сарафан попало: ловкий камешок обыскала... Ну-ка, бабы, на счастье господам поищитесь!
На вашгерде уже происходила смывка песков и начались поиски. Промытые пески были свалены на железный лист и бабы долго перебирали их руками, отыскивая на счастье синенький или розовый камешок. Но счастье наше оказалось плохим, и бабы только напрасно потеряли время: не попалось ни одного камня.
- Вот порода есть... - указала одна из баб, искавших счастья. - А настоящего нет... Настоящий-то зияет, как искорка.
Образцы "породы" оказались обломками корунда грязно-бурого цвета. Мы подробно осмотрели почти весь этот лог на протяжении версты и ничего особенного не могли найти. Бабы указали несколько мест, где находили хорошие камни, но всё это были старые казённые отвалы, а не целые места. В общем можно сказать то, что рубины и сапфиры здесь встречаются в золотоносной россыпи, а не в коренных месторождениях, как мурзинские камни. Жилы сапфиров и рубинов должны лежать где-нибудь выше, откуда уже сносятся в Положиху, вместе с песками, только обломки. Но этих коренных месторождений пока ещё никто не искал.
Приведу о Калтышах один интересный случай, переданный мне большим любителем и знатоком камней, Д. П. Шориным, проживающим в Нижнем Тагиле. У него одна из лучших минералогических коллекций на Урале, и мурзинские мужики несут к нему свои самоцветы. Между прочим, раз принёс ему самоцвет какой-то калтышский мужик и этот самоцвет оказался настоящим алмазом в полкарата весом. Замечательно то, что сохранилась выпуклая грань, характерная для этого царя самоцветов; я видел этот калтышский алмаз и говорю, как очевидец. Интереснее всего то, что мужик нёс два камня - маленький и большой. Дело было зимнее, и он, чтобы не потерять, нёс их в напалке рукавицы. Но дорогой большой камень, всё-таки, "обронил", а принёс только маленький. Если верить мужику, что потерянный камень блестел так же, как маленький, то это, вероятно, был тоже алмаз. Калтышские рубины и сапфиры попадаются довольно часто в продаже, но хороших камней мне не случалось видеть. Важно здесь то, что пока открыта россыпь, а, вероятно, в недалёком будущем найдут и коренное месторождение.
VI*
______________
* При составлении этой главы автор пользовался трудами И. Н. Кокшарова "Материалы для минералогии России", Г. Щуровского "Уральский хребет в физико-географическом, геогностическом и минералогическом отношениях", А. Ушакова "Драгоценные камни в промышленном и минералогическом отношениях", М. Пыляева "Драгоценные камни", Н. К. Чупина и др. (Прим. М. С.).
Геологическое строение полосы, где расположены мурзинские копи. - Топазы и бериллы. - Горные хрустали. - Малиновый шерл. - Изумрудные копи на р. Токовой. - Камни на Востоке и у классических народов. - Связанные с ними суеверия и посвящения. - Камни древней Руси. - Переходящая мода на камни в новейшее время и современное нам суеверие. - Горное идолопоклонство.
Считаем необходимым сказать несколько слов о геологическом строении среднего Урала, в связи с которым находится местонахождение различных самоцветов, а в данном случае - мурзинских камней. Геологи определили уже давно, что кристаллические сланцы среднего Урала как бы разорваны четырьмя полосами гранита. Западная и две средних гранитных полосы особенного значения не имеют, но зато восточная полоса, в которой мелкозернистый гранит сменяется жилами крупнозернистого (пегматит), несёт в себе изумительные по богатству, разнообразию и мощности сокровища. Именно в такой полосе крупнозернистого гранита и находятся мурзинские копи. Этот гранит состоит из желтоватого полевого шпата, небольшого количества тёмно-бурого кварца и тёмно-серой слюды. В трещинах и пустотах этой гранитной полосы и встречаются самоцветы, образуя друзы или свободно лежащие в жёлтой глине отдельные кристаллы. Такая глина является результатом разрушения полевого шпата. Мурзинские топазы, встречаясь с друзами, обыкновенно врастают в полевой шпат или гребенчатый алабит, вместе с раух-топазами и чёрными турмалинами. Опытный глаз по этой комбинации сразу определит мурзинский штуф. Так же встречаются и бериллы. Замечательно то, что топаз и берилл почти не встречаются на одном штуфе, хотя одинаково перемешиваются с полевым шпатом, раух-топазами и чёрными шерлами.
Мурзинский топаз делится на две разновидности: один розоватой или синеватой воды, а другой совершенно бесцветный. Эти две разновидности отличаются величиной, именно: первая достигает значительной мощности, а вторая - не больше двух дюймов в длину и ширину. Так, в музее горного института хранится экземпляр топаза первого рода в 4 дюйма и 9 линий длины и в 4 дюйма и 6 линий ширины*****. В музее Московского университета хранится тоже громадный кристалл топаза цвета морской воды; длина его 3 дюйма без двух линий, а ширина около пяти линий. Вес мурзинских топазов достигает до пяти фунтов, а ценность - до нескольких тысяч за один такой экземпляр. В прежние времена топаз ценился вообще очень высоко, как редкий драгоценный камень, но когда были открыты мурзинские копи, а затем такие же копи в Саксонии, в Бразилии и в Сибири, цена на топазы быстро понизилась и, кажется, больше не поднимется. За этим камнем осталась привилегия специального существования для минералогических коллекций, а как украшение он почти уже вышел из моды, за исключением экземпляров, окрашенных в розовый, синий и винно-жёлтый цвета. Из этих не-мурзинских топазов можем указать на громадный сибирский топаз, добытый в городе Урульге в Восточной Сибири, весом в 25 фунтов 71 золотник. К сожалению, этот единственный экземпляр найден был разбитым на две части и, притом, он винно-жёлтого цвета, который обыкновенно бледнеет. Оценён он в 2 000 руб. Цена топазов достигала до 10 000 руб., а у Великого Могола хранился топаз, за который было заплачено 271 500 франков. На Урале розовые топазы встречаются только в Оренбургской губернии, по берегам речек Каменки и Синарки, а винно-жёлтые на Южном Урале и в Сибири. К недостаткам топазов вообще относится их свойство терять свой цвет под влиянием солнечного света.
Мурзинские бериллы встречаются при таких же условиях, как и топазы. Преобладающий цвет - травяно-зелёный или жёлтый. Самой лучшей воды - мелкие кристаллы. В музее горного института хранится экземпляр мурзинского берилла весом в 6 фунтов и 11 золотников, в длину от 5 1/2 дюймов, а в окружности 6 1/2 вершков. Он найден был в 1828 году около деревни Алабашки в Старцевой яме и оценён в 15 000 руб. на ассигнации. В Северной Америке попадаются бериллы до 5 пудов весом один кристалл, но, к сожалению, они не годны к обработке. Особенно славятся сибирские бериллы синего цвета. Бериллы синеватого цвета называются аквамаринами (aqua marina). Мурзинские бериллы славятся как лучшие в свете и очень ценятся в поделках. Много бериллов попадается также в Южном Урале.
О значении аметиста, как расхожего камня, мы уже говорили. Этот минерал, по преимуществу, встречается только в кварцевых жилах, которыми прослаивается гранит. Такие жилы кварца не отличаются особенною величиной и наполнены пустотами, в которых, главным образом, и встречаются щётки аметистов. Уральский аметист не знает соперников, хотя бразильские аметисты и окрашены гуще. Ещё ниже бразильских ценятся саксонские, шотландские и тирольские аметисты, которые на рынке камней почему-то носят общее название "богемских аметистов". Аметист легко обделывается, сравнительно недорог и поэтому остаётся любимым камнем средней публики, Конечно, существует масса подделок, но настоящий аметист всегда легко отличить: стоит только опустить его в чистую воду, и вся краска в камне сбежится в одну точку или образует неправильные полосы. К недостаткам аметиста относится то, что он, как дымчатые топазы и благородный топаз, окрашен каким-то органическим веществом и может терять первоначальный цвет. Вообще, все почти камни подвержены этому процессу более или менее быстрого обесцвечивания, почему и трудно найти в лучших коллекциях камень "первой воды". Попутно с аметистом особенно много встречается горного хрусталя как бесцветного, так и дымчатого. Этот не особенно видный камень в промышленности и торговле едва ли имеет не больше значения, чем его дорогие собратья. По крайней мере, до сих пор русские горные хрустали удерживают за собою рынок в Западной Европе, а идёт их туда со всего Урала и из Сибири несметное количество. Отдельные экземпляры дымчатого горного хрусталя достигают веса в несколько пудов. Один такой кристалл стоял, вместо тумбы, у какого-то дома в Екатеринбурге, пока его не заметил проезжий минералог и не отправил, как редкость, в один из столичных музеев. Самыми ценными остаются, всё-таки, мурзинские горные хрустали, особенно золотистого или розового цвета. Это последнее вызывает, конечно, усиленную подделку: обыкновенно отжигают раух-топазы, запекая их в тесто.
Нам остается ещё сказать несколько слов о малиновом шерле, которым славятся шайтанские копи - отделение мурзинских. Камень очень красивый и бойко идёт в поделках, но у него два недостатка: он теряет блеск при искусственном освещении и не может быть сравнён даже с самым плохим рубином, а, во-вторых, месторождение розового турмалина давно уже выработалось. В прежние времена находили камни длиной в 4-5 дюймов, почти цвета рубина. Самые лучшие экземпляры встречались в виде лучистых сростков. Турмалины других цветов особенной ценности не имеют, да и встречаются сравнительно редко, за исключением малоценного чёрного. Турмалинов много на Южном Урале, и вообще это довольно распространённый камень, как примазка к другим породам. Всё-таки, слава лучших малиновых шерлов остается до сих пор за Мурзинкой, как лучшие зелёные шерлы получаются из Бразилии и в торговле известны под именем бразильских изумрудов. В музее горного института хранится щётка малинового шерла в 10 фунтов 72 золотника, найденная около Нерчинска.
Этим исчерпываются сокровища мурзинских копей. Появившиеся сравнительно недавно рубины и сапфиры из Калтышей пока в счёт еще не идут, как случайная находка. То же самое можно сказать и об уральских алмазах, хотя их находили и находят небольшими зёрнами в разных местностях. Первое место по местонахождению алмазов мы должны отвести Крестовоздвиженским золотым промыслам, где в первый раз были найдены уральские алмазы. Всех алмазов найдено несколько десятков, но ни одного большого.
В заключение скажем несколько слов о других цветных камнях, которые встречаются на Урале, и в частности о прославленных уральских изумрудах.
Уральские изумруды открыты случайно в пределах так называемой Монетной дачи, т. е. громадной лесной площади, приграниченной к упразднённому ныне монетному двору в Екатеринбурге. В 1831 г. крестьянин Максим Кожевников нашёл первые изумруды на правом берегу реки Токовой между корнями вывороченного ветром дерева. От Екатеринбурга это будет на восток вёрст 60. Изумруды найдены были уже за чертой упомянутой выше четвёртой гранитной полосы, в области залегания хлоритовых и соподчинённых им слюдистых сланцев. Рабочие называют этот сланец сивяком. Вместе с изумрудами встречаются здесь бериллы, хризобериллы (цимофаны европейских минералогов, а у нас - александриты), фенакиты (белый изумруд), апатиты и рутиллы. Это единственное месторождение изумрудов во всей России, а фенакиты встречаются ещё на Южном Урале. Отдельные кристаллы изумруда достигают значительной величины. Фенакит - бесцветный минерал; иногда попадаются экземпляры, слабо окрашенные в розоватый или серый цвет. Гранёные фенакиты называются, по их блеску, "уральскими алмазами", так что они в этом отношении значительно превосходят лучшие мурзинские топазы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10