Малдер уже сбежал к ней. Чуть наклонился, присматриваясь внимательнее.
Ч Видишь, Ч сказал он негромко, Ч здесь она другая. Перевернутая.
Скалли тоже попыталась присмотреться.
Ч Наверху два луча, а не один. Это два рога козла страсти, бодающего небо.

«А за козла ответишь», Ч почему-то всплыло в голове Скалли, и тут до нее до
шло.
Ч Сатана?
Ч Он самый.
Скалли безнадежно спрятала пистолет.
А в точках соприкосновения лучей громадной звезды с окружностью, в котор
ую она была вписана, рябили какие-то буквы… Ч Смотри, Ч сказала Скалли,
Ч здесь что-то написано.
Она присела на корточки.
Ч Какая-то фамилия. Холл…
Ч А вот Ч Трэвор… Это имена жертв! Смотри, в основании пентаграммы, у тог
о луча, который торчит вниз, Ч его собственная… Франклин.
Ч Малдер! Ч Скалли медленно поднялась. Она понимала, что теперь дорога
каждая секунда, Ч но вдруг ослабевшие ноги подняли ее с великой натугой.
Ч Малдер, здесь фамилия Шеннон…
Ч Доктор Шеннон?
Ч Ты… ты не узнал, когда у нее день рождения?
Ч Бежим, Скалли!

Отделение эстетической хирургии
Гринвудский мемориальный госпиталь
Чикаго, Иллинойс

Доктор Франклин неторопливо и методически подбирал необходимые инстру
менты. Он трогал, брал и вновь клал их на место с удовольствием. Прикоснове
ния к режущим поверхностям придавали ему силы. Ему всегда нравился этот
острый, тонкий металлический блеск. Эта твердость, эта точная офомленнос
ть, функциональность, нацеленность на определенную задачу… неумолимос
ть… только так и можно жить. Скальпели могли бы стать прекрасными налого
плательщиками и настоящими патриотами своей страны.
Дверь открылась. Доктор Франклин, держа в кулаке рукоять одного из особе
нно приглянувшихся ему ножей, оторвался от лежащего перед ним на металли
ческом подносе животворного изобилия.
Ч А-а, Ч сказал он. Ч Как я рад, что ты пришла.
На пороге стояла доктор Шеннон.
Она явно не ожидала увидеть доктора Франклина здесь. Она явно растерялас
ь.
Несколько мгновений ее встревоженные глаза перебегали с лица доктора Ф
ранклина на столик с инструментами перед ним и обратно.
Ч Джек? Ч выговорила она наконец. Помертвелые, побледневшие губы ей не
повиновались. Она старалась говорить очень спокойно, как с опасным психо
патом Ч но у нее плохо получалось, квалификация была совершенно иной. Он
а была прекрасным специалистом. Ч Что ты тут делаешь?
Доктор Франклин лишь молча улыбнулся и сложил руки на груди.
В глазах доктора Шеннон был страх. Необъяснимый, ничем, казалось бы, не спр
овоцированный Ч но тем более всепоглощающий и заглатывающий душу темн
ый ужас.
Ч Джек… выговорила доктор Шеннон. Ч Не подходи.
Доктор Франклин лишь чуть склонил голову набок и сложил губы трубочкой,
как бы говоря: «Зачем? Я и не собираюсь».
Его кулак, в котором он держал скальпель, стал пустым.
Доктор Шеннон внезапно согнулась с утробным всхлипом, словно получив уд
ар ножом в живот. Ее наполненные паникой глаза по-прежнему были прикован
ы к стоящему неподвижно доктору Франклину.
Она попыталась распрямиться, но столик с инструментами тоже стал пустым.

Со сдавленным звериным воплем доктор Шеннон упала сначала на колени, пот
ом опрокинулась набок. Из ее рта, из ее стиснутых от невыносимой боли, по-п
режнему узких, но совсем уже неярких по сравнению с бегущими по щекам и по
дбородку струйками, губ выхлестнула кровь.
Доктор Франклин подошел к ней неторопливо и почти вальяжно. Наклонился и
поцеловал судорожно корчащуюся женщину в лоб.
Ч Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла вчера, Ч сказал он. Ч Так славн
о обработала царапины… Надеюсь, все инструменты здесь были хорошо стери
лизованы.
С этими словами он перешагнул через умирающую женщину и вышел в коридор,
даже не закрывая за собою дверь.
…Оглушительно гремели колеса каталки. Оглушительно гремели голоса. Люд
и бежали. Лампы на потолке летели назад.
Ч Разойдись, разойдись! С дороги! Кому сказано! Что вы проглотили?
Лицо в очках и белой шапочке наклонилось над нею из мутного поднебесья, п
олного адской боли и свирепого летящего света.
Доктор Шеннон молчала.
Ч Что вы проглотили?!
Ч Она не говорит, Ч раздалось откуда-то со стороны.
«Я просто не хочу, Ч подумала доктор Шеннон. Ч Я могу, но просто не хочу. В
се бессмысленно. Меня зарежут. Что бы я ни делала, и что бы ни делали все Ч м
еня сейчас зарежут, как зарезали тех».
Ч Приготовиться к вскрытию! Надо посмотреть…
Ч Не надо, Ч едва разлепив склеенные кровью губы, попросила доктор Шенн
он. Ей казалось, она говорит громко и отчетливо.
Ч Что? Что вы сказали?
Ч Не надо…
Ч Аппарат для переливания крови! Следите за давлением! Капельницу, живо!

Ч Не надо! Нет. Нет. Нет. Пожалуйста, не надо…
Маска подачи наркоза легла ей на лицо. Она еще успела услышать откуда-то и
з неимоверной дали:
Ч Скалли, не давай делать ей операцию!
А потом все происходило уже без нее. Ч Отсос! Губку! Отсос… Физиологическ
ий раствор! Еще губку…
Скалли понимала, насколько безнадежное дело поручил ей Малдер. Будь ты х
оть президентом Соединенных Штатов Ч в операционной, когда на столе леж
ит распоротое человеческое тело, ты Ч никто. Только врачи имеют здесь пр
аво голоса.
Более того Ч лишь те врачи, которые это тело распороли. Тут вам не демокра
тия. Тут надо дело делать.
И в то же время она понимала, что, пока не взят доктор Франклин, оперироват
ь нельзя.
Ч Вы должны немедленно прекратить проведение операции!
Врач лишь на мгновение поднял глаза, зажатые меж матерчатой шапочкой и м
арлевой повязкой. Глаза посмотрели на Скалли, как на не вовремя сваливше
еся на захватывающую книжку насекомое.
Ч Я не знаю, кто это, Ч сказал врач из-под маски, Ч но немедленно прогони
те ее отсюда.
Он даже не сказал: кто она. Он сказал: кто это.
Словно речь шла о чем-то неодушевленном. Или, но крайней мере, не вполне од
ушевленном.
Насекомое на странице…
Скалли давно заученным, но жалким и нелепым здесь, в сверкающей стерильн
ой белизне металла, стекла и керамики, жестом выхватила жетон ФБР.
Ч А мне плевать, кто вы! Ч разъяренно заорал, хватая ее за локоть, дюжий п
омощник хирурга. Тут были врачи «скорой помощи», не утонченные косметоло
ги и эстетические хирурги. Тут не шутили. Руки у помощника были как клещи.

Ч Вон отсюда! Здесь идет операция! Эта женщина может умереть!
Ч Я и стараюсь предотвратить ее смерть! Пока они бестолково кричали, пок
а помощник под локотки волок Скалли к двери Ч хирург работал.
А доктор Франклин менял лицо.
А Малдер искал.
Когда он вернулся к операционной, там уже никто не кричал. Было обнадежив
ающе тихо, только пощелкивали аппараты Ч то ли искусственное дыхание, т
о ли искусственное сердце… Скалли, прижав кулак к губам, стояла у самой дв
ери.
Ч Они спасли ей жизнь, Ч едва слышно сказала Скалли, повернувшись к нап
арнику.
Малдер молчал. Брови его были страдальчески сдвинуты.
Не дождавшись его реакции, Скалли зашептала снова:
Ч Чуть ли не полный набор хирургических инструментов вытащили из пищев
арительного тракта. Совершенно непонятно, как они туда попали и как она у
хитрилась проглотить столько сразу.
Ч Тогда я не понимаю… Ч медленно проговорил Малдер и непроизвольно за
озирался, словно бы что-то ища.
И в этот момент из коридора раздался дикий крик.
Потом еще. И еще…
Агенты, едва не столкнувшись в дверях, вылетели наружу.
Кричали в одной из палат. Туда уже бежали люди в белых халатах, кто-то приз
ывал Господа, кто-то требовал дефибриллятор…
Над кроватью, где громоздился под окровавленной простыней какой-то непо
движный, ни на что не похожий ворох, стоял со скальпелем в руке оцепеневши
й молодой врач и смотрел куда-то под простыню. Губы его тряслись. Он что-то
бормотал, и только когда прихотью случая крики разом стихли, оказалось в
озможно разобрать:
Ч Я не хотел. Я не… Вновь заголосила медсестра:
Ч Я пыталась его остановить! Я пыталась! Боже милосердный, откуда я могла
знать? Он просто вошел и зарезал! Он сошел с ума!
Ч Фамилия? Ч отрывисто и негромко спросил Малдер.
Скалли обернулась и, увидев висящий в изножье кровати лист истории болез
ни, вырвала его из защелки и поднесла к глазам.
Ч Шеннон… Ч не веря себе, прочитала она.
Ч День рождения?
Глаза Скалли пробежали по строчкам.
Ч Тридцать первое октября. Господи, Малдер… Это Хэллоуин…
Ч Осенний шабаш, Ч сказал Малдер. Некоторое время они молчали. Не перем
олвились ни словом. Они просто не могли говорить. Вышли в коридор, нетороп
ливо, уже непричастные ни к единой из местных сует, удалились в холл, где т
рое пожилых мужчин спокойно Ч а что им беспокоиться? Ч играли в шахматы
, где маленькая, аккуратная старушка смотрела по телевизору какую-то чуш
ь…
Ч Ты его не нашел? Ч спросила Скалли.
Лицо Малдера передернулось. Ч Пойдем, я покажу тебе, что я нашел, Ч ответ
ил он.
Они покинули отделение неотложной помощи, поднялись на три этажа наверх
, вошли в отделение эстетической хирургии. Ставшей за эти два дня знакомо
й до отвращения, до тошноты дорогой прошли мимо подготовительных палат и
вошли в холл при операционных. Малдер толкнул дверь, на которой стояла ци
фра 5.
Ч Пять, Ч сказал он.
Ч Пентаграмма? Ч спросила Скалли; впрочем, ее интонация была скорее утв
ердительной, нежели вопросительной. Малдер только кивнул. Обошел пустой
операционный стол, обернулся и сделал приглашающий жест. Скалли последо
вала за напарником.
На полу, посреди громадной перевернутой пентаграммы, нарисованной кров
ью, лежало, словно сдернутая маска, небрежно брошенное лицо доктора Фран
клина.
Скалли затошнило.
Только в машине она решилась тихонько спросить:
Ч Как ты думаешь, мы его найдем?
Малдер долго не отвечал.
Перед его мысленным взором маячило настырное видение: сегодня, или завтр
а, или послезавтра в один из многочисленных медицинских центров страны б
одро войдет мужчина в расцвете лет, с энергичным, волевым, располагающим
лицом. С таким, какое принято в.наше время считать энергичным, волевым и ра
сполагающим. Именно так его и будет воспринимать большинство; и, быть мож
ет, лишь какой-нибудь уродец отвернется с неприязнью и, чтобы скрыть от са
мого себя свою же бессильную зависть, подумает: «Дешевка… Стандарт…»
Почему-то Малдеру казалось, что это будет Лос-Анджелес. Наверное, потому,
что этот сверкающий Город Ангелов, весь в пышной зелени пальм и торжеств
е океанской лазури, будет этому мужчине под стать.
Главный врач центра или его директор Ч почему-то Малдер был уверен, что э
то будет женщина и что она будет смотреть на пришедшего с особенным, еще н
е вожделеющим, но уже чуть-чуть предвкушающим удовольствием, Ч приветл
иво с ним поздоровается и скажет что-нибудь вроде: «Не могу выразить, как
мы счастливы, что вы решили влиться в наш коллектив, доктор…» Доктор… Ну, н
апример, доктор Хартман. «Не могу выразить, как мы счастливы, что вы решили
влиться в наш коллектив, доктор Хартман». Пришедший уверенно улыбнется,
показав великолепные, отнюдь не искусственные зубы, совершенно не нужда
ющиеся в лечении, и светски ответит: «Что ж, покамест мне нравится все, что
я здесь вижу». Пожилая женщина окончательно растает, в самой глубине душ
и непроизвольно относя эту стандартную фразу безликой вежливости хоть
чуточку, да к себе. Взгляд ее станет масляным и почти материнским. «С вашим
послужным списком, Ч скажет она, Ч я уверена, перед вами был огромный вы
бор. Я просмотрела ваше личное дело Ч ваша работа на благо людей находит
ся в числе самых впечатляющих, что мне когда-либо встречались». Мужчина с
механической благодарностью чуть склонит голову в коротком кивке и отв
етит: «Я работал всю свою жизнь так прилежно и старательно, не щадя сил, иб
о
Господь сотворил нас по своему образу и подобию. И нам лишь остается в мер
у наших скромных возможностей восстанавливать его образ в уже существу
ющих людях».
И тогда Малдер, почувствовав взгляд Скалли и поняв, что она все еще ждет от
вета, отрицательно покачал головой.


1 2 3 4 5 6 7